Напомню, что в предыдущих передачах мы, полемизируя, "забегая" в будущее, апеллируя к прошлому, выходящему за пределы рассматриваемого нами периода, а также обсуждая вопросы, возникающие у слушателей, дошли в своем рассмотрении вопроса до конца 1920-х годов.
Юрий, давайте двинемся дальше.
Юрий Фельштинский: После разгрома левой оппозиции Троцкого и высылки Троцкого в начале 1929 года из СССР 30-е годы обещали быть мирными. Говорю это без издевки. Троцкий и его сторонники откровенно призывали к мировой революции. Это всерьез пугало всех противников большевизма во всем мире. На фоне Троцкого Сталин казался консервативным государственным лидером, разгромившим сторонников мировой революции (левую оппозицию) в СССР и выславшим ее лидера – Троцкого – за границу.
Сталин был вовлечен, и это было заметно абсолютно всем иностранным политикам, в работу по "строительству социализма в одной отдельно взятой стране". Для этого нужна была собственная сельскохозяйственная и индустриальная базы. Для создания сельскохозяйственной базы Сталин проводил сплошную коллективизацию сельского хозяйства в СССР. Для создания индустриальной базы за границу продавались шедевры, золото, бриллианты, и на эти деньги строились западными фирмами, в основном американскими и германскими, заводы. Остальной мир, и прежде всего Европа, могли, как казалось, наконец-то вздохнуть спокойно. Власть в никому непонятной советской России находилась в руках человека, сосредоточенного исключительно на внутренних проблемах.
Владимир Тольц: Но теперь-то, опираясь на горькое знание последующих событий и доступные ныне документальные свидетельства, мы понимаем, что обрушившийся на США и Европу в конце 1920-х кризис привлекал к себе серьезное внимание советского руководства и порождал в нем новые идеи и опасения…
Юрий Фельштинский: Да, это затишье было обманчивым. Для Европы 30-е годы оказались временем прихода к власти в Германии Гитлера. Чуть позже это событие затмило по своему значению даже Октябрьскую революцию 1917 года в России. Что же произошло в Германии, и как у власти в этой центрально-европейской стране оказалась национал-социалистическая рабочая партия?
Чтобы ответить на этот вопрос, нам придется вернуться в 1919 год. 15 января 1919 года в Берлине были убиты лидеры германской Компартии Карл Либкнехт и Роза Люксембург. Об убийстве виднейших германских революционеров написано немало книг и проведены формальные расследования германским правительством. Казалось бы, по крайней мере, в этом вопросе наведена полная ясность. Но поставим это событие в контекст германо-советских отношений, и мы увидим совсем иную картину.
Диктор: Из книги Юрия Фельштинского "Вожди в законе":
"Устранение лидеров германской компартии было выгодно Ленину. Брестский мир... был, конечно, ударом в спину Либкнехту и германской революции. Заключение перемирия с кайзеровским правительством на Восточном фронте в марте 1918 г. уменьшало шансы на успех коммунистического восстания в Германии. Люксембург и Либкнехт стояли за поражение своего правительства в мировой войне, точно так же, как за поражение "своего" правительства стоял Ленин... Любая военная победа германской армии, писала Люксембург, "означает новый политический и социальный триумф реакции внутри государства". Именно с вопросом о мире были связаны первые серьезные расхождения между Люксембург и правительством Ленина... Разумеется, Либкнехт и Люксембург подвергли брестскую политику Ленина суровой критике, так как она противоречила интересам германской революции. С осени 1918 г. эта критика становится резкой и открытой. ...В сентябре 1918 г. в брошюре "Русская революция" Люксембург называла Брестский мир "вероломством по отношению к международному пролетариату"... Излишне говорить, что... публикация брошюры Люксембург в РСФСР была запрещена, а сама Люксембург подвергнута ответной критике..."
Владимир Тольц: Юрий, мы привыкли к тому, что Ленин всегда считался сторонником теории мировой революции. Мировая революция, и мы об этом говорили в прошлых передачах, подразумевала революцию в Германии. Так все-таки, Ленин был за революцию в Германии или против?
Юрий Фельштинский: Победа революции в индустриальной Германии была не в интересах Ленина, так как в этом случае сельскохозяйственная Россия отступала на второй план. Во главе зарождающегося Третьего Интернационала становились тогда Либкнехт и Люксембург. Какая роль в этой схеме отводилась Ленину, только что подписавшему мирный договор с германским имперским правительством, а ранее того, до революции, принимавшего от немцев денежные субсидии, о чем в целом было известно, остается только догадываться. Брестского мира Ленину не могли простить ни "левые коммунисты" в России, ни спартаковцы в Германии. Политическую карьеру Ленина могло спасти лишь поражение германской революции. Ради этого подписывал Ленин Брестский мир в марте 1918 г., ради этого настаивал на его соблюдении до самой последней минуты. Не случайно Брестский договор был расторгнут постановлением ВЦИК за подписью Свердлова, а не декретом СНК за подписью Ленина: Ленин не готов был расторгнуть Брестский мир даже в ноябре 1918 г., когда Германией была проиграна мировая война.
Это не означало, что Ленин был против "мировой революции". Но Ленину было важно, чтобы революция - не только русская революция, но и мировая - происходила под его руководством. Самостоятельные революции Ленину не были нужны точно так же, как позднее Сталину не нужны были самостоятельные революции в Китае, Югославии и Албании. Лучше всего это было продемонстрировано историей создания в 1919 году Коминтерна.
Владимир Тольц: Кстати, хотя бы в двух словах, поясните слушателям, чем, по Вашему мнению, был ленинский интернационал? "Союзом равных", как это декларировалось при его создании? Или же орудием влияния советской России, а затем СССР в мире?
Юрий Фельштинский: Теоретически Коминтерн создавался как союз братских равных партий. На практике Ленин стремился сделать его инструментом советской внешней политики. Замаскировать эти планы было трудно, и ведущие руководители мирового коммунистического движения, прежде всего германская Компартия во главе с Люксембург и Либкнехтом, выступили против поспешной организации нового Третьего Интернационала, который Ленин планировал превратить в филиал ЦК РКП(б). Тогда Ленин решил прибегнуть к своему излюбленному приему – расколу противников. Для этого в Берлин в декабре 1918 года отправился личный враг Люксембург еще с дореволюционных времен Карл Радек. Дело в том, что в свое время Люксембург настояла на исключении Радека из партии. И этого Радек простить Люксембург никогда не мог.
Итак, в начале января 1919 года Радек прибыл в охваченный революцией Берлин. А уже через несколько дней, 15 января, Либкнехт и Люксембург были схвачены на конспиративной квартире, где они скрывались, увезены в неизвестном направлении и убиты. Лишь через много лет стало известно, что конспиративный адрес руководителей германской Компартии был выдан германским военным предателем. Этим предателем был Карл Радек.
Через полтора месяца после убийства Либкнехт и Люксембург, 2 марта 1919 года, был образован Третий Коммунистический Интернационал – так, как задумал его Ленин, во главе с российской Компартией под председательством Зиновьева, верного ленинца, не написавшего ни одной серьезной теоретической работы о коммунизме.
Владимир Тольц: Юрий, я снова вынужден задать Вам знакомый уже вопрос о доказательствах. Насколько я припоминаю, убийцы Либкнехта и Люксембург хорошо известны. Это были парни из "фрайкора". А политическую ответственность за это убийство взял на себя правый социал-демократ Густав Носке, рейхсминистр обороны, руководивший отрядами "фрайкора". (В советских обличениях и карикатурах на него многократно использовалось его чудовищное высказывание: "Пожалуй, кто-то же должен быть кровавой собакой. Я не страшусь ответственности"). Вообще германское правительство во время Веймарской республики провело достаточно подробное расследование этого убийства.
Вы сейчас делаете сенсационное заявление о том, что оказывается за убийством лидеров германской Компартии стоит Радек. У Вас есть тому доказательства?
Юрий Фельштинский: Есть, хотя и тут все не просто. Подготовка самого покушения на Либкнехта и Люксембург началась, видимо, в ноябре или первых числах декабря 1918 года. В ночь с 9 на 10 декабря 1918 года солдаты 2-го гвардейского полка ворвались в редакцию спартаковской газеты "Rote Fahne" с намерением убить Либкнехта и Люксембург. Но тех не оказалось на месте. Уже тогда за головы Либкнехта и Люксембург было назначено вознаграждение в размере 100 000 марок. Приказ об убийстве Либкнехта и Люксембург был отдан устный. Их следовало доставить в штаб-квартиру армии живыми или мертвыми, и тем, кто это сделает, обещаны были 100 000 марок.
Так вот, параллельно с официальным расследованием убийства лидеров германской Компартии проводилось еще одно расследование – неофициальное. Проводил его брат Карла Либкнехта - Теодор, известный германский социал-демократ и адвокат. Собранные Теодором материалы об убийстве брата погибли во время бомбардировки Германии в ноябре 1943 года. Однако рассказы Теодора Либкнехта о выводах, к которым он пришел, сохранились в переписке известного эмигрантского историка и собирателя архивов Бориса Николаевского. Вот несколько отрывков из его писем:
Диктор: Из писем Бориса Николаевского:
"О Радеке нужно говорить особо. Теодор Либкнехт мне рассказывал, что Карл Либкнехт в их последнюю встречу (накануне ареста Карла), говорил ему, что он узнал о Радеке, который тогда только что приехал нелегально из Москвы, "чудовищные вещи", о которых обещал рассказать во время следующей встречи".
"Рассказы Теодора Либкнехта имеют в виду связь... с военной разведкой... И, конечно, Радек не принимал непосредственного участия в убийстве. Речь здесь шла о другом, о том, что Радек выдал им адрес Либкнехта... Что Радек был связан с очень большими немецкими разведчиками, для меня несомненно. (Сталин его не расстрелял в 1937 г[оду]... потому что рассчитывал использовать его старые связи), а потому в этом вопросе мы еще можем натолкнуться на много неожиданностей".
"Особенно часто я вспоминаю теперь мои старые разговоры с Теодором Либкнехтом, который доказывал мне, что Радек предал Карла. Накануне ареста Карла Либкнехта он встретил Теодора на улице и на ходу сказал, что он получил сведения о связях Радека с военными кругами и считает его предателем. Они условились встретиться назавтра, когда Карл должен был рассказать подробности, но ночью Карл Либкнехт был арестован и убит. Теодор все последующие годы собирал материалы и говорил мне, что убежден в правильности подозрений брата. Каюсь, я тогда недостаточно серьезно относился к этим рассказам Теодора и не записывал их".
Юрий Фельштинский: Последний переезд из одной конспиративной квартиры на другую Либкнехт и Люксембург предприняли вечером 14 января. Вот что вспоминал об этих днях лидер германской Компартии Вильгельм Пик:
Диктор: "Из-за одного еще нераскрытого предательства Белая гвардия уже на следующий день знала новое место пребывания Розы Люксембург и Карла Либкнехта. Когда я вечером 15 января около 9 часов хотел обоим товарищам занести на квартиру и передать им необходимые удостоверения личности на случай проверки их дома, квартира была уже занята военными, а Карл Либкнехт арестован и увезен. Роза Люксембург находилась еще в квартире и охранялась большим количеством солдат. У выхода из квартиры я был задержан солдатами... Через некоторое время меня и Розу Люксембург доставили в Эден-отель".
Юрий Фельштинский: Арестованный Пик представился другим именем и 17 января смог бежать из под ареста в нейтральную Швейцарию. Нам свидетельство Пика интересно прежде всего тем, что даже этот просоветский лидер германской компартии считал, что Либкнехт и Люксембург были арестованы и убиты в результате, как он сказал, "нераскрытого предательства".
Владимир Тольц: Юрий, Вы опираетесь, в основном, на основательно проштудированные Вами свидетельства Бориса Николаевского, уважаемого, безусловно, историка, политического и общественного деятеля. Но насколько он сведущ в вопросах германской истории, насколько ему можно доверять?
Юрий Фельштинский: Знаете, в самом начале Второй мировой войны Николаевский составил для себя конспектик, план будущей, так и не написанной им книги, которую он хотел назвать "Судьбы Коминтерна". Я когда увидел эти полстранички текста, то подумал, что за эти несколько строк ему можно было бы засчитать как докторскую диссертацию по истории. Тем более что в этом тексте присутствует знакомое нам по Виктору Суворову определение "ледокол революции", которое в научный оборот впервые ввел не Суворов, а именно Николаевский:
Диктор: Первый конгресс [Коминтерна] (март 1919 г[ода]) состоял исключительно из эмигрантов, живших в Москве. Борьба между сторонниками Розы Люксембург и Лениным (Роза Люксембург против создания Коминтерна из-за боязни подчинения его Ленину).
...Полемика Ленина против Розы Люксембург. Стремление Ленина толкнуть немцев на создание "фронта на Рейне". Миссия Радека... Большая политика: борьба за революцию в Европе, сплетающаяся с попытками соглашения с немецкими милитаристами для разгрома Польши в 1920 г[оду];
...поддержка крайних националистов [Германии] в борьбе против французской оккупации Рейна; план большого восстания 1923 г[ода] в Германии...
Сталинская стратегия подготовительного периода (стремление уничтожить средние группы и оставить противостоящими друг другу фашизм и большевизм...)
Спор Сталина с Кларой Цеткин. Основная идея тактики Сталина: основной движущей силой мировой революции является СССР... Все остальные играют лишь служебную роль...
1929-1939 [годы]... Все силы на взрыв "Веймарской республики". Прямая поддержка нацистских забастовок и пр[очее]. Провоцирование вооруженных столкновений. Официальная теория: "Гитлер играет роль ледокола революции, расчищая дорогу для коммунистов".
Соглашение с немецкими милитаристами для Второй [мировой] войны... [стремление] к прямому союзу с Гитлером. Тактика "единого фронта" в 1934-1939 [годов] для Сталина - прикрытие политики подготовки соглашения с Гитлером".
Юрий Фельштинский: Здесь действительно раскрыта вся суть советской коминтерновской политики, от создания Коминтерна Лениным до уничтожения его Сталиным. Вся политика Сталина 1930-х годов в отношении Германии - продолжение ленинской брестской политики. Ее фундаментом служили дореволюционные тайные германо-большевистские отношения, перспективой - Рапалльский договор, секретное советско-германское военное сотрудничество, успешно подрывавшее Версальскую систему. Ее апогеем стал советско-германский пакт о разделе Европы, подписанный в 1939 г. Молотовым и Риббентропом.
Закончить сегодняшнюю передачу я хочу фразой, на которой обрывается дневник Теодора Либкнехта, хранящийся в Амстердаме в Архиве института социальной истории, и впервые опубликованный мною в переводе с немецкого в журнале "Вопросы истории" в 1998 году:
Теодор Либкнехт пишет: "Линия политических отношений между Германией и Россией, ведущая от Брест-Литовска к 23 августа 1939 года и 22 июня 1941 года..., внешне столь причудливая, в действительности - совершенно прямая: это линия тайного соглашения, преступного сговора!"
Владимир Тольц: Спасибо, Юрий! Я думаю, что в следующей передаче мы как раз и будем говорить об этом, как назвал его Теодор Либкнехт, "преступном сговоре".
