Ирина Лагунина: Книга Эми Чуа "Боевой гимн матери-тигрицы" вызвала большой шум среди американских читателей. Автор описывает методы, которые она применяла, воспитывая своих двух дочерей, и список введённых запрещений, который не уступал длиной запрещениям в маоистском Китае. О дискуссии, которую породила книга, рассказывает Марина Ефимова.
Марина Ефимова: Однажды мы с коллегой проходили мимо самой престижной нью-йоркской школы "Stuyvesant School", куда детей принимают по конкурсу - лучших из лучших. Как раз в этот момент старшеклассники, класс за классом, спускались по широкой наружной лестнице, отправляясь на какое-то массовое мероприятие. Мы подошли ближе и с изумлением увидели, что в огромной толпе детей нет ни одного европейского лица – только азиатские. Мы ждали и ждали, и только после того, как прошла чуть не вся школа, появилась небольшая кучка остальных национальных и расовых меньшинств. В книге "Боевой гимн матери-тигрицы" автор – американская китаянка Эми Чуа – делает попытку объяснить этот феномен:
"Если вы хотите узнать, каким образом китайские родители растят в Америке таких успешных детей (сплошных отличников, победителей математических олимпиад и призеров музыкальных конкурсов), я могу вам об этом рассказать – потому что сама вырастила таких детей. Вот несколько моих секретов: двум моим дочерям – Софии и Луизе – с самых младших классов школы категорически запрещались следующие вещи: ночевать в домах друзей; приглашать друзей к себе "поиграть"; участвовать в школьных спектаклях (и ныть по этому поводу); смотреть телевизор и играть в компьютерные игры; самим выбирать факультативные дисциплины; получать оценки ниже пятерки по всем предметам, кроме физкультуры; не учиться музыке; учиться музыке на каких-либо других инструментах, кроме рояля и скрипки".
Марина Ефимова: В Соединенных Штатах методы воспитания детей (как и многие другие сферы жизни) определяются экспертами. За последние годы о воспитании написаны сотни высоко профессиональных книг, но ни одна не вызвала заметной реакции в публике. И вот выходит тонкая книжка беглых записок китайской матери и вызывает бурю откликов. Рассказывает корреспондентка "Лос-Анджелес Таймс" Эрин Браун:
Эрин Браун: За две недели после появления статьи о книге Чуа мы получили на нее 30 000 откликов (смех). Эта книга явно задела больное место. Люди пишут, что главная проблема воспитания – в неуверенности американских родителей, в отсутствии ясного принципа. А Эми Чуа, которая сама дала себе прозвище "мать-тигрица", поражает как раз своей уверенностью в том, что она называет "китайским методом воспитания". В откликах на ее книгу все обсуждают главу "Белый ослик" (по названию музыкальной пьесы, которая никак не давалась ее младшей дочери Луизе). 9-летнюю Луизу мать заставила играть этого "Белого ослика" до ночи, без разрешения попить воды и сходить в уборную. Муж вызывал Эми в другую комнату и пытался убедить ее освободить девочку от непосильной задачи, но "мать-тигрица" добилась своего. Луиза вдруг сыграла трудное место и сама с восторгом закричала: "Мама, смотри, как легко!". И вот главный довод Эми Чуа: "Западные родители, - пишет она, - всё пекутся о том, чтобы ребенок не потерял self esteem – уверенность в себе. Но нет более верного способа поколебать его уверенность в себе, чем разрешить ему сдаться". Саму Эми Чуа так же растили ее китайские родители, "И посмотрите, - пишет она, - как этот метод сработал на мне!"
Марина Ефимова: Абсолютно сработал, если... мерить результаты научными степенями. Эми Чуа – профессор юриспруденции в Йейле (правда, как и ее муж-американец Джед, который рос в веселой и весьма либеральной еврейской семье). Его мать говорила Эми: "Детство должно быть временем приволья и счастья", и Эми Чуа отвечала: "В концепции китайского метода воспитания идея "счастья" не присутствует. Детство – время инвестирования в будущее". Мы еще вернемся к экстремизму "матери-тигрицы", но сперва о том, как она бьёт по больному месту Америки:
"Либеральные американские родители слабовольны, снисходительны, недооценивают пользу дисциплины и зубрёжки, попустительствуют пустой трате времени, позволяют детям самим выбирать развлечения (и те целые дни проводят на face book), хвалят их за любой пустяк. Провалы в учебе вызывают не прилив усердия, а снижение требований, стыд считается недопустимым орудием воспитания".
Марина Ефимова: В этом много правды. Когда моя младшая дочь Наташа училась здесь в школе, я, помню, спросила учительницу литературы, какие стихи дети будут заучивать наизусть. И та с нескрываемым высокомерием ответила: "В этой стране дети стихи не вызубривают". И точно: только ученики частных дорогих школ помнят наизусть сонеты Шекспира, стихи Фроста и Одена. Но зубрежка – лишь одна сторона дела. Вот что рассказывает детский психолог, профессор Дэвид Палмитер:
Дэвид Палмитер: В утверждениях мисс Чуа много правильного. Например, мы слишком полагаемся на воспитательное воздействие похвалы, часто совершенно незаслуженной. Бурные споры среди читателей книги Чуа вызвала сцена, в которой она отвергает поздравительные открытки, которые дочери сами сделали ей ко дню рождения (по американскому обычаю). На них были нарисованы цветы и написана одна поздравительная фраза. И мать возмутилась: "Я тратила по неделе на то, чтобы устроить вам дни рождения, которые доставили бы вам настоящую радость. А сколько времени вы потратили на эти открытки? 5 минут? Сделайте что-нибудь поизобретательней". И они сделали. Свекровь на это сказала: "Эми, насильно мил не будешь. Они же сейчас злятся на тебя". И Чуа ответила: "Но, может быть, это послужит им уроком". А надо сказать, что пугающее большинство американских детей не умеют мужественно принимать поражения и извлекать из них урок. Мы так озабочены воспитанием в детях чувства довольства собой, что перегнули палку.
Марина Ефимова: Эми Чуа, китайская мать-тигрица, перегибала палку в другую сторону - до поры до времени очень успешно. Американский девиз: "люди делают хорошо то, что они любят делать". Чуа выставила против него девиз китайский: "ты не можешь полюбить никакое занятие до тех пор, пока не научишься делать его хорошо". Пример этого девиза в действии – обучение девочек музыке.
"При моем постоянном присутствии София играла на рояле минимум полтора часа каждый день, включая выходные. В день урока – три часа. Благодаря такому расписанию София осваивала пьесы вдвое быстрее своих сверстников. В 6 лет она начала с песенки из "Пиноккио", через три месяца уже играла Шумана (из программы следующего года), а через шесть месяцев - сонатину Клементи (из программы третьего года). Честно сказать, эти занятия не часто доставляли Софии удовольствие. Как-то за обедом она процитировала меня: 1. “О боже, ты играешь все хуже и хуже”. 2. “Считаю до трех, и после этого я хочу услышать музыку, а не бренчанье”. 3. “Если следующая попытка не будет совершенством, я сожгу все твои игрушки”. Теперь, в ретроспективе, я должна признать, что это были крайности. Но они оказались очень эффективными – в 9 лет София получила свой первый приз за исполнение миниатюры Грига "Бабочка", хотя это стоило многих часов муштры, криков, слез, топанья ногами, словом, войны".
Марина Ефимова: Эми Чуа родилась в год Тигра, поэтому она назвала себя матерью-тигрицей. Она приводит в книге несколько характеристик из гороскопа. Например: "Тигр, символ силы и власти, обычно вызывает в окружающих уважение и страх".
В списке того, что мать-тигрица разрешала своим детям, был такой пункт: "Из всех внешкольных занятий разрешаются только соревновательные – на приз, на медаль. И медаль должна быть только золотой". В соответствие с этим, классическая музыка (которую сама Эми Чуа считает символом высокой культуры) была превращена для ее дочерей в искусство соревновательное. И мать взяла его под свой контроль. Она выбрала китайский способ обучения – "метод сузуки", нашла лучших учителей, возила девочек на пробы чуть ли ни в Канаду – в самые престижные школы, купила под стоны мужа многотысячную скрипку (страдиварий-не-страдиварий) и заставила Луизу сдавать экзамены в Джулиард. Девочку туда не приняли, но реакция матери была одна – умножить усилия:
"Само мое присутствие стало раздражающим для нее. Я понимала это, но не могла сдаться. Учительница музыки сказала, что для того, чтобы хорошо сыграть ту вещь, которую Луиза представляла на конкурс, надо физически быть расслабленным. И я орала: "Расслабься"!.. Наверное, мои девочки иногда ненавидят меня. Пусть. Пусть ненавидят, но победят!".
Марина Ефимова: Когда старшей, Софии, было 16 лет, она выиграла по конкурсу сольное выступление в одном из залов Карнеги Холла, после чего мать устроила в ее честь банкет и гром фанфар. Правда, незадолго до этого родители обнаружили на крышке домашнего рояля следы зубов – цена совершенства.
Надо сказать, что книга "Боевой гимн матери-тигрицы" написана с удивительной откровенностью. В одной из последних глав мы узнаём, что несмотря на эффективность так называемого "китайского метода" воспитания (чтоб не сказать "дрессировки"), в семье Эми Чуа началась революция. Ее устроила 13-летняя младшая дочь Луиза:
"Луиза прекрасно знала, что китайские методы воспитания не выносятся на публику. При американцах китайские родители мимикрируют, добродушно произносят стандартные формулы поощрения. Узнай американские родители о наших методах, нам бы объявили бойкот. А кому хочется быть парией?.. Зная это, Луиза устраивала провокации при гостях: "Нет, - говорила она, - я не могу придти, я практикуюсь все время. Меня мама заставляет, у меня нет выбора". Иногда она устраивала громкие скандалы на улице: "Оставь меня в покое! Убирайся! Я тебя ненавижу!"... Дошло до того, что на стоянке у магазина к нам подошел полицейский - узнать, в чем дело".
Марина Ефимова: И мать-тигрица сдалась. В первый раз. "Ты победила, Луиза, - сказала она дочери. – Можешь не играть на скрипке. Делай, что хочешь". "Китайская мать, - пишет Чуа, - не пригодна для поражений". И признается (не без юмора), что проиграв войну Луизе, взялась за собаку-самоеда, пытаясь и его довести до призового статуса. Тут еще играет роль иммигрантский комплекс: "мы - чужаки, мы говорим с акцентом, у нас здесь нет предков, нет наследства, нет тыла, но мы пробьемся!". Чуа говорит дочерям: "Никогда не смейтесь над иностранным акцентом. Этот акцент – признак мужества". (и дальше): "Когда я училась в школе, над моим акцентом смеялись одноклассники. И где они теперь? Работают мусорщиками". В этих словах - характерное иммигрантское преображение: от мужества первопроходца к снобизму неофита. Мать-иммигрантка загоняет своих детей в американскую элиту.
Эрин Браун: Мы, в сущности, совсем не знаем дочерей Эми Чуа. Возможно, они ей подстать – тигрята, которых воспитание матери-тигрицы толь-ко закаляет. Но мой коллега по газете – тоже китаец по национальности – предположил, что ее девочки вырастут неврастеничками.
Марина Ефимова: Когда я готовила программу о проблеме агрессивного вождения автомобилей, полицейский инспектор сказал мне, что самые агрессивные водители в Америке – молодые азиатские женщины, которые представляют на дорогах даже большую опасность, чем пьяные водители.
Эрин Браун: Требование Эми Чуа к ее детям – быть во всем первыми. По ее мнению, каждый может быть первым, если будет много работать и расширять пределы своих возможностей. И в этом есть доля истины, но такая борьба начинает съедать твою жизнь. Чуа поняла это и пошла на компромисс, дав младшей дочери свободу выбора. И та сказала: "Хочу играть в теннис!"
Марина Ефимова: Боюсь, моя гостья не дочитала книгу Эми Чуа до конца. Разрешив Луизе заниматься теннисом, мать-тигрица попыталась и это занятие взять под контроль: нашла лучших тренеров, лучшие корты, изучила технику игры... Луиза снова устроила бунт: "Если ты не перестанешь вмешиваться, - кричала она, - я брошу и теннис!". И мать снова отступила, но вот что она пишет в конце:
"Я не сдалась... просто перешла к тактике партизанской войны и шпионажа. Я, например, тайно внедрила несколько идей в голову ее тренера. А с Луизой так: когда она меньше всего ожидает – например, за завтраком или зайдя сказать ей "спокойной ночи", я, вдруг, выкрикиваю: “При подаче не двигай правой ногой!“ или “Больше закручивай мяч при игре с лёта!” Луиза затыкает уши, мы ссоримся, но я знаю, что она знает, что я права".
Марина Ефимова: Такое откровение рождает и в моей душе бунтарские порывы. И вот что еще поразило меня в книге Эми Чуа: она ни разу не упомянула ни одного морального требования к детям: быть честным, благородным, милосердным, поступать с людьми так, как ты бы хотел, чтобы они поступали с тобой… Возможно, это выносится за скобки. Однако кое-что заметил и колумнист газеты НЙТаймс Дэвид Брукс:
"Мисс Чуа – поклонник культуры и интеллекта. Между тем, она ограждает дочерей от самой интеллектуальной активности детства – от общения с другими детьми. Эти запрещения ночевок, игр, драмкуржков и вечеринок могут привести к неумению дружить, к неумению работать в группе и неспособности к общежитию с кем-либо помимо своей семьи, своего клана. Это пахнет одиночеством".
Недавно в одном фильме по старому английскому роману я видела такую сцену: фермер решает воспитывать маленького сына в строгости, но жена останавливает его. "Ты замечаешь, - говорит она, - что сын начинает тебя бояться? Будь сам таким, каким ты хочешь вырастить его. И он воспитается, глядя на тебя".
Дэвид Палмитер: Мы, родители, делаем ужасную ошибку, если считаем, что мы – скульпторы, создающие характеры и личности своих детей. На самом деле мы не скульпторы, а пастыри. Дети множество вещей унаследуют: темперамент, здоровье, талант... И всё, что нам дано – это помочь им выбрать путь, на котором они могут быть счастливы и на котором могут достичь наибольшей реализации своих способностей.
Марина Ефимова: Эми Чуа, с ее родительскими амбициями, похожа на самоуверенного варвара, который попал в свободную, правовую и цветущую страну, быстро разобрался в её расценках и в её возможностях и ринулся добиваться вершин, топча и попирая те самые принципы и установления, на которых только и могли вырасти эти завидные свобода, процветание и обилие возможностей.
Марина Ефимова: Однажды мы с коллегой проходили мимо самой престижной нью-йоркской школы "Stuyvesant School", куда детей принимают по конкурсу - лучших из лучших. Как раз в этот момент старшеклассники, класс за классом, спускались по широкой наружной лестнице, отправляясь на какое-то массовое мероприятие. Мы подошли ближе и с изумлением увидели, что в огромной толпе детей нет ни одного европейского лица – только азиатские. Мы ждали и ждали, и только после того, как прошла чуть не вся школа, появилась небольшая кучка остальных национальных и расовых меньшинств. В книге "Боевой гимн матери-тигрицы" автор – американская китаянка Эми Чуа – делает попытку объяснить этот феномен:
"Если вы хотите узнать, каким образом китайские родители растят в Америке таких успешных детей (сплошных отличников, победителей математических олимпиад и призеров музыкальных конкурсов), я могу вам об этом рассказать – потому что сама вырастила таких детей. Вот несколько моих секретов: двум моим дочерям – Софии и Луизе – с самых младших классов школы категорически запрещались следующие вещи: ночевать в домах друзей; приглашать друзей к себе "поиграть"; участвовать в школьных спектаклях (и ныть по этому поводу); смотреть телевизор и играть в компьютерные игры; самим выбирать факультативные дисциплины; получать оценки ниже пятерки по всем предметам, кроме физкультуры; не учиться музыке; учиться музыке на каких-либо других инструментах, кроме рояля и скрипки".
Марина Ефимова: В Соединенных Штатах методы воспитания детей (как и многие другие сферы жизни) определяются экспертами. За последние годы о воспитании написаны сотни высоко профессиональных книг, но ни одна не вызвала заметной реакции в публике. И вот выходит тонкая книжка беглых записок китайской матери и вызывает бурю откликов. Рассказывает корреспондентка "Лос-Анджелес Таймс" Эрин Браун:
Эрин Браун: За две недели после появления статьи о книге Чуа мы получили на нее 30 000 откликов (смех). Эта книга явно задела больное место. Люди пишут, что главная проблема воспитания – в неуверенности американских родителей, в отсутствии ясного принципа. А Эми Чуа, которая сама дала себе прозвище "мать-тигрица", поражает как раз своей уверенностью в том, что она называет "китайским методом воспитания". В откликах на ее книгу все обсуждают главу "Белый ослик" (по названию музыкальной пьесы, которая никак не давалась ее младшей дочери Луизе). 9-летнюю Луизу мать заставила играть этого "Белого ослика" до ночи, без разрешения попить воды и сходить в уборную. Муж вызывал Эми в другую комнату и пытался убедить ее освободить девочку от непосильной задачи, но "мать-тигрица" добилась своего. Луиза вдруг сыграла трудное место и сама с восторгом закричала: "Мама, смотри, как легко!". И вот главный довод Эми Чуа: "Западные родители, - пишет она, - всё пекутся о том, чтобы ребенок не потерял self esteem – уверенность в себе. Но нет более верного способа поколебать его уверенность в себе, чем разрешить ему сдаться". Саму Эми Чуа так же растили ее китайские родители, "И посмотрите, - пишет она, - как этот метод сработал на мне!"
Марина Ефимова: Абсолютно сработал, если... мерить результаты научными степенями. Эми Чуа – профессор юриспруденции в Йейле (правда, как и ее муж-американец Джед, который рос в веселой и весьма либеральной еврейской семье). Его мать говорила Эми: "Детство должно быть временем приволья и счастья", и Эми Чуа отвечала: "В концепции китайского метода воспитания идея "счастья" не присутствует. Детство – время инвестирования в будущее". Мы еще вернемся к экстремизму "матери-тигрицы", но сперва о том, как она бьёт по больному месту Америки:
"Либеральные американские родители слабовольны, снисходительны, недооценивают пользу дисциплины и зубрёжки, попустительствуют пустой трате времени, позволяют детям самим выбирать развлечения (и те целые дни проводят на face book), хвалят их за любой пустяк. Провалы в учебе вызывают не прилив усердия, а снижение требований, стыд считается недопустимым орудием воспитания".
Марина Ефимова: В этом много правды. Когда моя младшая дочь Наташа училась здесь в школе, я, помню, спросила учительницу литературы, какие стихи дети будут заучивать наизусть. И та с нескрываемым высокомерием ответила: "В этой стране дети стихи не вызубривают". И точно: только ученики частных дорогих школ помнят наизусть сонеты Шекспира, стихи Фроста и Одена. Но зубрежка – лишь одна сторона дела. Вот что рассказывает детский психолог, профессор Дэвид Палмитер:
Дэвид Палмитер: В утверждениях мисс Чуа много правильного. Например, мы слишком полагаемся на воспитательное воздействие похвалы, часто совершенно незаслуженной. Бурные споры среди читателей книги Чуа вызвала сцена, в которой она отвергает поздравительные открытки, которые дочери сами сделали ей ко дню рождения (по американскому обычаю). На них были нарисованы цветы и написана одна поздравительная фраза. И мать возмутилась: "Я тратила по неделе на то, чтобы устроить вам дни рождения, которые доставили бы вам настоящую радость. А сколько времени вы потратили на эти открытки? 5 минут? Сделайте что-нибудь поизобретательней". И они сделали. Свекровь на это сказала: "Эми, насильно мил не будешь. Они же сейчас злятся на тебя". И Чуа ответила: "Но, может быть, это послужит им уроком". А надо сказать, что пугающее большинство американских детей не умеют мужественно принимать поражения и извлекать из них урок. Мы так озабочены воспитанием в детях чувства довольства собой, что перегнули палку.
Марина Ефимова: Эми Чуа, китайская мать-тигрица, перегибала палку в другую сторону - до поры до времени очень успешно. Американский девиз: "люди делают хорошо то, что они любят делать". Чуа выставила против него девиз китайский: "ты не можешь полюбить никакое занятие до тех пор, пока не научишься делать его хорошо". Пример этого девиза в действии – обучение девочек музыке.
"При моем постоянном присутствии София играла на рояле минимум полтора часа каждый день, включая выходные. В день урока – три часа. Благодаря такому расписанию София осваивала пьесы вдвое быстрее своих сверстников. В 6 лет она начала с песенки из "Пиноккио", через три месяца уже играла Шумана (из программы следующего года), а через шесть месяцев - сонатину Клементи (из программы третьего года). Честно сказать, эти занятия не часто доставляли Софии удовольствие. Как-то за обедом она процитировала меня: 1. “О боже, ты играешь все хуже и хуже”. 2. “Считаю до трех, и после этого я хочу услышать музыку, а не бренчанье”. 3. “Если следующая попытка не будет совершенством, я сожгу все твои игрушки”. Теперь, в ретроспективе, я должна признать, что это были крайности. Но они оказались очень эффективными – в 9 лет София получила свой первый приз за исполнение миниатюры Грига "Бабочка", хотя это стоило многих часов муштры, криков, слез, топанья ногами, словом, войны".
Марина Ефимова: Эми Чуа родилась в год Тигра, поэтому она назвала себя матерью-тигрицей. Она приводит в книге несколько характеристик из гороскопа. Например: "Тигр, символ силы и власти, обычно вызывает в окружающих уважение и страх".
В списке того, что мать-тигрица разрешала своим детям, был такой пункт: "Из всех внешкольных занятий разрешаются только соревновательные – на приз, на медаль. И медаль должна быть только золотой". В соответствие с этим, классическая музыка (которую сама Эми Чуа считает символом высокой культуры) была превращена для ее дочерей в искусство соревновательное. И мать взяла его под свой контроль. Она выбрала китайский способ обучения – "метод сузуки", нашла лучших учителей, возила девочек на пробы чуть ли ни в Канаду – в самые престижные школы, купила под стоны мужа многотысячную скрипку (страдиварий-не-страдиварий) и заставила Луизу сдавать экзамены в Джулиард. Девочку туда не приняли, но реакция матери была одна – умножить усилия:
"Само мое присутствие стало раздражающим для нее. Я понимала это, но не могла сдаться. Учительница музыки сказала, что для того, чтобы хорошо сыграть ту вещь, которую Луиза представляла на конкурс, надо физически быть расслабленным. И я орала: "Расслабься"!.. Наверное, мои девочки иногда ненавидят меня. Пусть. Пусть ненавидят, но победят!".
Марина Ефимова: Когда старшей, Софии, было 16 лет, она выиграла по конкурсу сольное выступление в одном из залов Карнеги Холла, после чего мать устроила в ее честь банкет и гром фанфар. Правда, незадолго до этого родители обнаружили на крышке домашнего рояля следы зубов – цена совершенства.
Надо сказать, что книга "Боевой гимн матери-тигрицы" написана с удивительной откровенностью. В одной из последних глав мы узнаём, что несмотря на эффективность так называемого "китайского метода" воспитания (чтоб не сказать "дрессировки"), в семье Эми Чуа началась революция. Ее устроила 13-летняя младшая дочь Луиза:
"Луиза прекрасно знала, что китайские методы воспитания не выносятся на публику. При американцах китайские родители мимикрируют, добродушно произносят стандартные формулы поощрения. Узнай американские родители о наших методах, нам бы объявили бойкот. А кому хочется быть парией?.. Зная это, Луиза устраивала провокации при гостях: "Нет, - говорила она, - я не могу придти, я практикуюсь все время. Меня мама заставляет, у меня нет выбора". Иногда она устраивала громкие скандалы на улице: "Оставь меня в покое! Убирайся! Я тебя ненавижу!"... Дошло до того, что на стоянке у магазина к нам подошел полицейский - узнать, в чем дело".
Марина Ефимова: И мать-тигрица сдалась. В первый раз. "Ты победила, Луиза, - сказала она дочери. – Можешь не играть на скрипке. Делай, что хочешь". "Китайская мать, - пишет Чуа, - не пригодна для поражений". И признается (не без юмора), что проиграв войну Луизе, взялась за собаку-самоеда, пытаясь и его довести до призового статуса. Тут еще играет роль иммигрантский комплекс: "мы - чужаки, мы говорим с акцентом, у нас здесь нет предков, нет наследства, нет тыла, но мы пробьемся!". Чуа говорит дочерям: "Никогда не смейтесь над иностранным акцентом. Этот акцент – признак мужества". (и дальше): "Когда я училась в школе, над моим акцентом смеялись одноклассники. И где они теперь? Работают мусорщиками". В этих словах - характерное иммигрантское преображение: от мужества первопроходца к снобизму неофита. Мать-иммигрантка загоняет своих детей в американскую элиту.
Эрин Браун: Мы, в сущности, совсем не знаем дочерей Эми Чуа. Возможно, они ей подстать – тигрята, которых воспитание матери-тигрицы толь-ко закаляет. Но мой коллега по газете – тоже китаец по национальности – предположил, что ее девочки вырастут неврастеничками.
Марина Ефимова: Когда я готовила программу о проблеме агрессивного вождения автомобилей, полицейский инспектор сказал мне, что самые агрессивные водители в Америке – молодые азиатские женщины, которые представляют на дорогах даже большую опасность, чем пьяные водители.
Эрин Браун: Требование Эми Чуа к ее детям – быть во всем первыми. По ее мнению, каждый может быть первым, если будет много работать и расширять пределы своих возможностей. И в этом есть доля истины, но такая борьба начинает съедать твою жизнь. Чуа поняла это и пошла на компромисс, дав младшей дочери свободу выбора. И та сказала: "Хочу играть в теннис!"
Марина Ефимова: Боюсь, моя гостья не дочитала книгу Эми Чуа до конца. Разрешив Луизе заниматься теннисом, мать-тигрица попыталась и это занятие взять под контроль: нашла лучших тренеров, лучшие корты, изучила технику игры... Луиза снова устроила бунт: "Если ты не перестанешь вмешиваться, - кричала она, - я брошу и теннис!". И мать снова отступила, но вот что она пишет в конце:
"Я не сдалась... просто перешла к тактике партизанской войны и шпионажа. Я, например, тайно внедрила несколько идей в голову ее тренера. А с Луизой так: когда она меньше всего ожидает – например, за завтраком или зайдя сказать ей "спокойной ночи", я, вдруг, выкрикиваю: “При подаче не двигай правой ногой!“ или “Больше закручивай мяч при игре с лёта!” Луиза затыкает уши, мы ссоримся, но я знаю, что она знает, что я права".
Марина Ефимова: Такое откровение рождает и в моей душе бунтарские порывы. И вот что еще поразило меня в книге Эми Чуа: она ни разу не упомянула ни одного морального требования к детям: быть честным, благородным, милосердным, поступать с людьми так, как ты бы хотел, чтобы они поступали с тобой… Возможно, это выносится за скобки. Однако кое-что заметил и колумнист газеты НЙТаймс Дэвид Брукс:
"Мисс Чуа – поклонник культуры и интеллекта. Между тем, она ограждает дочерей от самой интеллектуальной активности детства – от общения с другими детьми. Эти запрещения ночевок, игр, драмкуржков и вечеринок могут привести к неумению дружить, к неумению работать в группе и неспособности к общежитию с кем-либо помимо своей семьи, своего клана. Это пахнет одиночеством".
Недавно в одном фильме по старому английскому роману я видела такую сцену: фермер решает воспитывать маленького сына в строгости, но жена останавливает его. "Ты замечаешь, - говорит она, - что сын начинает тебя бояться? Будь сам таким, каким ты хочешь вырастить его. И он воспитается, глядя на тебя".
Дэвид Палмитер: Мы, родители, делаем ужасную ошибку, если считаем, что мы – скульпторы, создающие характеры и личности своих детей. На самом деле мы не скульпторы, а пастыри. Дети множество вещей унаследуют: темперамент, здоровье, талант... И всё, что нам дано – это помочь им выбрать путь, на котором они могут быть счастливы и на котором могут достичь наибольшей реализации своих способностей.
Марина Ефимова: Эми Чуа, с ее родительскими амбициями, похожа на самоуверенного варвара, который попал в свободную, правовую и цветущую страну, быстро разобрался в её расценках и в её возможностях и ринулся добиваться вершин, топча и попирая те самые принципы и установления, на которых только и могли вырасти эти завидные свобода, процветание и обилие возможностей.
