В «застойное» время, когда в СССР были запрещены азартные игры, в Ленинграде, как и в других городах страны, появились т.н. «катраны» - квартиры, в которых конспиративно играла различная публика, в основном, в карты.
Мне удалось в 70-х побывать на таком «катране». Ничего особенного. Квартира как квартира. Круглый стол в центре большой комнаты, стулья, больше никакой мебели. С началом игры эта, обычно пустующая комната преображалась. Появлялся маленький столик на колесиках, заставленный различными напитками, «катранщик» готовился к гостям, резал бутерброды, подметал комнату, мыл пепельницы. Приходили дорогие гости, вываливали пачки денег на стол, и игра начиналась. Она могла продолжаться несколько суток. Окна – завешены тяжелыми портьерами. Никто не знал что на улице: ночь или день? За столом до упора сидели и «теневик», и директор автобазы, и вор, и партийный функционер…
Вообще, история азартных игр в России – это история отношения граждан к власти в стране.
Запретили при советах игорные дома, которые особенно расцвели в годы НЭПа, появились «катраны». Запретный плод сладок. Как можно запретить наркоману сделать себе оздоровляющий укол? Как можно запретить патологическому игроману испытать эйфорию азарта? Люди шли на риск оказаться за решеткой ради сладостных часов игры…
С перестройкой дело сдвинулось с мертвой точки. Открылись казино. В Петербурге возникли целые олигархические гиганты, игорные империи. Центр одной из них располагался в бывшем кинотеатре «Гигант». Империя Михаила Мирилашвили включала в себя десятки игорных точек, большинство из которых располагались прямо в вестибюлях станций метро. Играли тогда на жетоны. Заплатишь охраннику денег, он тебе выдает маленькое ведерко, полное жетонов. Иди к любому «однорукому бандиту» и играй. Оттого-то все руки у заядлых игроков были зелеными, от медных жетонов. Существовала мощная система «джек-пота». Можно было выиграть больше трех миллионов рублей за раз. Большие деньги! О счастливчиках писали в специальной газете, посвященной игорному бизнесу. Трудно представить себе сколько людей озолотилось, а сколько проиграло свои квартиры и пр. в это «славное» перестроечное время!
Власть не препятствовала. Лицензию на открытие игорного зала можно было приобрести за копейки.
Общество терпело, терпело, а потом возмутилось. Трудно сказать, что подвигло «единороссов» в Госдуме на атаку на игорный бизнес в стране. По крайней мере, не верится что-то, что забота о духовном здоровье населения перевесила меркантильные интересы.
Как бы там ни было, азартные игры запретили. Стали пытаться создавать игорные зоны. Но неудачно. Никто не хотел в них вкладываться.
Время шло. Бизнесмены стали находить лазейки, создавать различные «лотерейные» клубы, которые от игровых залов ничем не отличались. И вот скандал. Заместитель прокурора Московской области «крышует» подпольный игорный бизнес, и даже снят с должности. Группы сотрудников следственных органов отправляются в различные районы страны для того, чтобы изучить на месте, как там исполняется закон о запрете азартных игр. Однако почему-то в списке изучаемых на этот предмет районов нет Петербурга. И Хабаровск есть, и Самара есть, и Оренбург есть, и еще много кто есть, а Петербурга нет.
Оказывается в Петербурге теневой игорный бизнес уже побежден. Об этом стало известно еще в 2009 году.
А мне очень хочется пригласить граждан прокурорских работников в свой любимый город! Приезжайте, посмотрите. У каждого метро, возле рынков, просто на улицах города. Пройдитесь! Поиграйте!
Видимо, прокурор Санкт-Петербурга величина гораздо более могущественная, чем заместитель прокурора Московской области, если, не прилагая больших усилий, «теневых» игорных залов в Петербурге за получасовую прогулку можно насчитать с десяток.
Видимо, губернатор Валентина Матвиенко более могущественна, чем губернатор Московской области Борис Громов, если позволяет себе закрывать глаза на нарушение закона о запрете азартных игр.
Вот только единственный неприятный осадок от всего этого остается у простого петербуржца, который не может понять куда же глядит гарант Конституции Дмитрий Медведев? Ему открыто плюют в глаза эти могущественные «крышеватели», а он хранит горделивое молчание.
Или ему – «все Божья роса»?
Мне удалось в 70-х побывать на таком «катране». Ничего особенного. Квартира как квартира. Круглый стол в центре большой комнаты, стулья, больше никакой мебели. С началом игры эта, обычно пустующая комната преображалась. Появлялся маленький столик на колесиках, заставленный различными напитками, «катранщик» готовился к гостям, резал бутерброды, подметал комнату, мыл пепельницы. Приходили дорогие гости, вываливали пачки денег на стол, и игра начиналась. Она могла продолжаться несколько суток. Окна – завешены тяжелыми портьерами. Никто не знал что на улице: ночь или день? За столом до упора сидели и «теневик», и директор автобазы, и вор, и партийный функционер…
Вообще, история азартных игр в России – это история отношения граждан к власти в стране.
Запретили при советах игорные дома, которые особенно расцвели в годы НЭПа, появились «катраны». Запретный плод сладок. Как можно запретить наркоману сделать себе оздоровляющий укол? Как можно запретить патологическому игроману испытать эйфорию азарта? Люди шли на риск оказаться за решеткой ради сладостных часов игры…
С перестройкой дело сдвинулось с мертвой точки. Открылись казино. В Петербурге возникли целые олигархические гиганты, игорные империи. Центр одной из них располагался в бывшем кинотеатре «Гигант». Империя Михаила Мирилашвили включала в себя десятки игорных точек, большинство из которых располагались прямо в вестибюлях станций метро. Играли тогда на жетоны. Заплатишь охраннику денег, он тебе выдает маленькое ведерко, полное жетонов. Иди к любому «однорукому бандиту» и играй. Оттого-то все руки у заядлых игроков были зелеными, от медных жетонов. Существовала мощная система «джек-пота». Можно было выиграть больше трех миллионов рублей за раз. Большие деньги! О счастливчиках писали в специальной газете, посвященной игорному бизнесу. Трудно представить себе сколько людей озолотилось, а сколько проиграло свои квартиры и пр. в это «славное» перестроечное время!
Власть не препятствовала. Лицензию на открытие игорного зала можно было приобрести за копейки.
Общество терпело, терпело, а потом возмутилось. Трудно сказать, что подвигло «единороссов» в Госдуме на атаку на игорный бизнес в стране. По крайней мере, не верится что-то, что забота о духовном здоровье населения перевесила меркантильные интересы.
Как бы там ни было, азартные игры запретили. Стали пытаться создавать игорные зоны. Но неудачно. Никто не хотел в них вкладываться.
Время шло. Бизнесмены стали находить лазейки, создавать различные «лотерейные» клубы, которые от игровых залов ничем не отличались. И вот скандал. Заместитель прокурора Московской области «крышует» подпольный игорный бизнес, и даже снят с должности. Группы сотрудников следственных органов отправляются в различные районы страны для того, чтобы изучить на месте, как там исполняется закон о запрете азартных игр. Однако почему-то в списке изучаемых на этот предмет районов нет Петербурга. И Хабаровск есть, и Самара есть, и Оренбург есть, и еще много кто есть, а Петербурга нет.
Оказывается в Петербурге теневой игорный бизнес уже побежден. Об этом стало известно еще в 2009 году.
А мне очень хочется пригласить граждан прокурорских работников в свой любимый город! Приезжайте, посмотрите. У каждого метро, возле рынков, просто на улицах города. Пройдитесь! Поиграйте!
Видимо, прокурор Санкт-Петербурга величина гораздо более могущественная, чем заместитель прокурора Московской области, если, не прилагая больших усилий, «теневых» игорных залов в Петербурге за получасовую прогулку можно насчитать с десяток.
Видимо, губернатор Валентина Матвиенко более могущественна, чем губернатор Московской области Борис Громов, если позволяет себе закрывать глаза на нарушение закона о запрете азартных игр.
Вот только единственный неприятный осадок от всего этого остается у простого петербуржца, который не может понять куда же глядит гарант Конституции Дмитрий Медведев? Ему открыто плюют в глаза эти могущественные «крышеватели», а он хранит горделивое молчание.
Или ему – «все Божья роса»?
