Михаил Соколов: Сегодня мы в гостях у губернатора Кировской области Никиты Белых.
Никита Юрьевич, а почему мы с вами встречаемся в городе Кирове, а не в городе Вятке, как вы обещали?
Никита Белых: В начале 2009 года, когда я только заступил на пост губернатора, была создана рабочая группа по изучению вопросов, связанных с возвращением исторического названия. Эта рабочая группа отработала очень неплохо в части изучения юридических вопросов, финансовых вопросов, связанных с возвращением исторического названия, ну и изучала общественное мнение. И резюме такое. Первое: возвращение исторического названия – вещь гораздо менее сложная и затратная, чем это может показаться, и чем любят спекулировать разные «специалисты». Более того, есть предпринимательское сообщество и просто неравнодушные граждане, которые готовы сами финансово поучаствовать в компенсации этих затрат, чтобы они не были осуществлены из бюджета. Второй вывод: на сегодняшний день население очень неоднозначно воспринимает идею по возвращению исторического названия.
С точки зрения законодательства решение этого вопроса может приниматься как на референдуме, так и представительным органом власти. Рекомендации рабочей группы, и я их поддержал, - этот вопрос рассматривать все-таки на референдуме. Вопрос с историей в 93-м году здесь рассматривался. Правда, юридически это был не совсем референдум, а так называемый опрос граждан. Тогда соотношение было порядка две трети к одной трети против того, чтобы возвращать историческое название. Сейчас ситуация, как показывают исследования, если и изменилась, то не очень принципиально. К сожалению, противником возвращения исторического названия является молодежь, для которой Киров – это не какой-то персонаж, а просто название, как и название «Вятка», ни о чем не говорит. Поэтому мы приняли решение больше внимания уделять вопросам, связанным с краеведением и изучением истории, и по этому поводу ведется большая программа.
Если говорить о моих оценках, к этому вопросу общество и городское руководство, скорее всего, вернется в 2012 году. В 2010 году был запрет на эту тему в связи с переписью населения, то есть было специальное распоряжение правительства, которое, так скажем, не рекомендовало вносить изменения в названия географических пунктов. 2011-ый и начало 2012 года у нас очень политизированы в рамках выборов. А я рассматриваю этот вопрос не как политический, а как общественно-идеологический. И понятно, что определенные политические силы, только выйдя на выборы с лозунгом «Мы за Киров!», получают определенное количество голосов, не выдвигая больше никаких политических требований и программ. Поэтому мы решили, что 2011-ый – начало 2012 года этот вопрос специально не педалировать, хотя периодически этот вопрос в тех или иных форматах возникает. Кроме того, в начале 2012 года вместе с выборами президента будет избираться и Дума города, которой сам Бог велел эти вопросы тоже рассматривать. Так что моя оценка в этом вопросе, что если там не поставлена точка, то, во всяком случае, активная фаза ожидается в 2012 году.
Михаил Соколов: А вопрос о том, что Киров (или Вятка) родина кикиморы, тоже на референдуме надо решать?
Никита Белых: Этот вопрос вообще никакого отношения к действиям ни власти, ни общественности не имел. Формат сказочной карты России – это удел исследователей, этнографов и ученых. Нет распоряжения правительства Кировской области или Законодательного собрания по этому поводу. Исторический момент – есть Кикиморская гора, была улица Кикиморская на Вятке. Поэтому составители сказочной карты России посчитали возможным рассматривать Вятку как родину этого, так скажем, не самого симпатичного персонажа славянской мифологии в качестве родового гнезда.
Михаил Соколов: Никита Юрьевич, выборное время, наверное, неплохое для губернатора. Едут разные федеральные деятели, чиновники, министры, и можно прямо на месте порешать массу наболевших вопросов. Вот у вас побывал Владимир Путин, премьер-министр. И вы у себя написали, что решены аж 10 вопросов. Неужели все 10 – и газопровод, и аэропорт, и музыкальный театр, и больница – за один приезд премьер-министра решили?
Никита Белых: Конечно, нет. Я написал, что эти вопросы обсуждены и по ним даны определенные поручения. Не знаю, насколько аудитория Радио Свобода посвящена в особенности бюрократических, чиновничьих вывертов, но есть целая наука о том, как пробивать или лоббировать те или иные вопросы. Я первый опыт приобрел во время визита в 2009 году президента России Дмитрия Анатольевича Медведева. Этот визит для меня был важен, поскольку была особенность у региона – 185 лет его не посещал руководитель государства. В 1824 году император Александр его посетил, и с тех пор ни один император, ни один генеральный секретарь, ни один президент сюда не захаживал. Поэтому была задача – показать, что регион отнюдь не забыли, что о нем помнят.
Тогда часть вопросов, которые мы прорабатывали, которые я проговаривал с президентом, действительно получили свое продолжение, которое для жителей Кировской области сейчас абсолютно понятно и визуализировано. Это завершение строительства Ледового дворца в Кирово-Чепецке, который строился с 92-го года, то есть 19 лет. И с точки зрения спортивных объектов он может претендовать на лидера по долгострою. Это газификация участка «Кирово-Чепецк – Барамзы», были даны соответствующие поручения Миллеру. Это решение вопроса по завершению еще одного долгостроя спортивного – универсального спортивного комплекса в Парке Победы. И ряд других, более мелких вопросов.
В рамках подготовки этого визита, естественно, уже был учтен опыт предыдущей работы. Теперь я понимаю, кому и какие визы для нас правильнее было бы просить наложить, чтобы эти вопросы решались. Действительно, мы проговаривали 10 вопросов, которые я описывал в своем блоге, по ним даны соответствующие поручения в виде виз ответственным исполнителям - министрам, вице-премьерам и руководителям акционерных обществ, например «Газпрома». А теперь уже все в наших руках, насколько мы сможем дальше эту работу правильно организовать. Но я бы оценивал так, что если нам по 6-7 вопросам удастся работу довести до конца, это будет очень хороший результат.
Михаил Соколов: Но получается так, что губернатор - в какой-то степени проситель, он должен все время обращаться к нынешней системе федеральной власти и говорить: «Дайте мне из казны на это и на это». То есть получается система «ручного» управления. И что с этим делать? Что-то изменить-то можно?
Никита Белых: Менять можно и нужно, и для этого нужны системные решения. Я не хочу сейчас вдаваться в сферу большой политики. Я пытаюсь сейчас это реализовать в рамках взаимодействия между субъектом Федерации и местным самоуправлением. Как вы понимаете, там все выстроено точно так же, когда вертикаль не столько административно-властная, сколько финансовая. То есть формально органы местного самоуправления являются абсолютно независимыми органами, не входящими в систему органов государственной власти, это самостоятельный уровень власти. И при этом, учитывая, что все муниципальные образования Кировской области являются дотационными, причем уровень дотационности до 85%, то понятно, что все принципиальные решения, так или иначе, принимаются на уровне области. Что, естественно, затрудняет работу области. Потому что любые вопросы, связанные с ремонтом школ в отдаленном районе, - это наш вопрос, поскольку сам район эту школу отремонтировать и сдать к 1 сентября по всем требованиям Роспотребнадзора и МЧС не в состоянии. То же самое касается и объектов здравоохранения, объектов культуры, положения дел бюджетников, даже если это не наши бюджетники, а муниципальные и так далее. Поэтому сейчас одним из важнейших направлений в моей работе является усиление местного самоуправления как такового.
Если посмотреть, как здесь строится работа, можно выделить несколько направлений. Первое - передача на уровень местного самоуправления ресурсов и полномочий, то есть дополнительных нормативов по налогам. Мы как раз стимулируем все муниципалитеты брать как можно больше налоговых нормативов вместо дотаций. И прежде всего, на доходы физических лиц. Мы говорим, что мы за то, чтобы весь НДФЛ оставался на территории муниципального образования, а сейчас где-то на уровне 40%, соответственно, мы на эту сумму уменьшаем объем наших дотаций. Именно тогда район получает большие инструменты с точки зрения работы со своими предприятиями и со своими налогоплательщиками, убеждая их в необходимости вывода из тени. Потому что все налоги остаются на территории, а не уходят в какой-то гипотетический областной центр.
Мы уже передали значительную часть вопросов, связанных с дорожным хозяйством. Все дороги, кроме областных, переданы на муниципальный уровень вместе с деньгами на их содержание. Тем самым предоставив муниципалитетам самим определять иерархию приоритетов, какие дороги нуждаются в ремонте, какие уже де-факто не востребованы, поэтому их можно не ремонтировать и не содержать, а эти средства использовать на что-то другое.
Мы поддерживаем программы местных инициатив, которые реализуются в этом году во всех муниципальных образованиях, когда люди на уровне поселений и на сходах решают, какие вопросы для них являются первостепенными, оформляют это в виде бизнес-плана, в виде заявки, определяют степень своего участия в этих процессах. И возможны разные варианты. Где-то люди сами принимают решение о том, что они соучаствуют деньгами в этих проектах, где-то они находят спонсоров, где-то они участвуют просто трудом в реализации этих проектов. Выставляют заявки на конкурс, и по итогам конкурса получают областное финансирование. Как раз неделю назад завершилось подведение итогов конкурса, и из 260 заявок 180 получат финансирование. В прошлом году мы это реализовали как пилот в рамках одного куста из шести районов, а в этом году это реализовано по всей области.
Программы по самообложению. У нас единственный регион в России, который системно проводит такой механизм, как самообложение. Когда люди сами принимают решение на уровне поселений сброситься, что называется, деньгами для решения конкретных вопросов, конкретных проблем. А наша роль в том, что мы на каждый рубль, собранный таким образом, еще добавляем рубль из областного бюджета, тем самым поощряя такого рода инициативы.
И этот перечень можно продолжать. То есть мы всю нашу работу направляем на то, чтобы как можно больше вопросов решать на своем уровне, не обращаясь в областной центр. И если нам удастся эту работу системно выстроить, мне кажется, это как раз и будет прообразом того, как должна быть устроена административно-территориальная система России в целом. Потому что для того, чтобы определять правила игры и взаимоотношений между субъектом и федеральным центром, требуется согласие двух участников, а не только наше желание. Мы в рамках взаимоотношений субъекта и муниципалитета решаем это в режиме диалога и многосторонних соглашений, а тут получается, что в рамках взаимоотношения субъекта и Федерации есть моя инициатива, но нет отклика с той стороны.
Михаил Соколов: Федеральные законодательные инициативы, которые предопределяют поведение региональной власти. Я слышал достаточно много жалоб персонализированных по отношению к той политике, которая проводится в программах оптимизации – здравоохранение и так далее. На селе поминают, естественно, Марию Гайдар, вице-губернатора, которая тут все курирует. Закрываются школы, фельдшерские пункты. В общем, трагическая для сельского населения ситуация вырисовывается, если слушать оппонентов вашей политики.
Никита Белых: Наверное, надо слушать не только оппонентов, но и тех, кто эту политику проводит. Есть общая проблема, которая называется «уменьшение количества людей, проживающих в сельской территории». Причем это связано не только с вопросом развития или не развития сельского хозяйства. Я хочу, чтобы было четкое понимание того, что сельское хозяйство на сегодняшний день – это высокотехнологичная отрасль экономики, которая развивается по тем же законам, что и все остальные отрасли экономики, а именно, повышения производительности труда и сокращения количества людей, которые там задействованы. То есть у нас на сегодняшний день, если брать в целом по России, в сельском хозяйстве задействовано порядка 25% населения, которое кормит все остальное население. В европейском сообществе - 3-5%. Если вы посмотрите по показателям аграрного сектора, вы увидите, что из года в год в Кировской области надои растут, объемы валовые растут, но количество людей, занятых в этом секторе, снижается. В советское время надои в 3 тысячи литров на корову считались хорошими, а сейчас у меня хозяйство доит до 8 тысяч литров. И понятно, что количество людей, которые задействованы в этом процессе, пропорционально уменьшается. То же самое касается и растениеводства, и других сфер. Просто животноводство для широты и климата Кировской области более актуально. Так что количество людей, которые живут в сельских территориях, изменяется.
Это касается и лесных территорий тоже, поскольку значительная часть лесных поселков – это так называемое наследие Вятлага. И когда экономической целесообразности в таких небольших поселках, с небольшими лесопилками нет, они просто неконкурентоспособны... ну, либо они конкурентоспособны при условии работы полностью «в черную» на ворованном лесе, что, естественно, не может поощряться со стороны региональной власти. И то количество людей, которые задействованы на этих территориях, реально уменьшается.
Поэтому на сегодняшний день, если говорить глобально, основная экономическая проблема в Кировской области заключается в следующем: низкая плотность населения при огромной территории, причем эта плотность населения сконцентрирована не в 2-4 населенных пунктах, как бывает на больших территориях восточнее Урала, а тонким слоем размазана в целом по территории области. Я приведу несколько цифр. У нас 1 тысяча 998 населенных пунктов с численностью меньше 10 человек. 7 тысяч населенных пунктов с численностью меньше 50 человек. 80% всех населенных пунктов, где численность меньше 100 человек. Такая структура населения и предопределяет основные сложности как инфраструктурного, так и социального характера. Инфраструктурное – это дороги. По количеству дорог на душу населения мы занимаем первое место в Европейской части России. Что при самом небольшом бюджете приводит к тому, что состояние дорог, естественно, не может быть хорошим.
Михаил Соколов: Деньги размазываются.
Никита Белых: Конечно. Почему мы и передали это дело сейчас на муниципальный уровень – вы сами определите, какие дороги реально востребованы, а какие – нет.
Самый низкий уровень газификации. Уровень газификации самый низкий в Приволжском федеральном округе и один из самых низких в Европейской части России – на уровне 34%. У нас заречная часть областного центра была газифицирована только в 2010 году. Я уж не говорю в целом по области. Та же самая ситуация с другой инженерной инфраструктурой.
То же касается и социальной инфраструктуры. У нас 80% школ – это малокомплектные школы. В сельских школах учатся 24 тысячи ребенка, они учатся 450 школах. То есть средняя сельская школа составляет, условно, от 40 до 50 человек. И это притом, что есть школы, где учатся по 300-400 человек. И это означает, что есть школы, где учатся по 5-6 человек. И как правило, это 2-3-этажные здания. У нас есть школы, где количество учителей больше, чем количество учеников.
Михаил Соколов: А чтобы сконцентрировать школы, больницы и так далее, нужны дороги...
Никита Белых: Все правильно. Даже это является очень серьезным ментальным переосмыслением. То есть не пытаться сохранять все это во всех территориях, мотивируя тем, что сложная транспортная доступность, а как раз улучшать транспортную доступность, параллельно сокращая эти объекты. Потому что если мы посчитаем, сколько стоит сохранение малюсеньких школ, больниц, объектов социальной и культурной сферы, то выяснится, что они золотыми оказываются. Поэтому параллельно с сокращением, естественно, ведется работа по улучшению дорог. Мы последние два года занимаемся именно дорогами, ремонтом дорог. И за эти два года в ремонт дорог было вложено денег значительно больше, чем в предыдущие периоды. И по всем социологическим опросам, если что-то отмечать положительное, то ситуацию с дорогами, и не только в областном центре, но и в целом по области. Это ровно по этой причине происходит. Так и обеспечение транспортом – школьные автобусы, пригородные перевозки, «скорая помощь» и так далее. Все это задействовано и используется.
Причем я хочу подчеркнуть, что неправильно все сводить к вопросам финансовым. Это и по сути неправильно, и как аргумент для спора. Понятно, что когда речь идет о судьбах людей, финансовый вопрос является спорным в качестве аргумента. Это вопрос не только денежный, но и существенно содержательный. Когда мы говорим о малокомплектных школах, мы должны понимать, что в малокомплектных школах объективно качество образования ниже, особенно когда речь идет о старших классах. Для современной системы образования крайне важна конкуренция между учениками. И если в выпускном классе у тебя учится один человек, то какими бы замечательными ни были преподаватели, он не может получить хорошие знания.
То же самое касается и медицинских учреждений, особенно когда речь идет о хирургии, родовспоможении и прочих сложных действиях. Там нужна постоянная квалификация, постоянная практика тех врачей, которые этим занимаются.
Михаил Соколов: Там нужны врачи общей практики, а их нет пока.
Никита Белых: И когда мы говорим о реформе в системе здравоохранения, параллельно с сокращением ФАПов идет открытие офисов врачей общей практики. Если мы говорим на примере какого-то отдельного родильного отделения, то если там не происходит, условно, 150 родов в год, то акушеры и врачи, которые этим занимаются, объективно теряют практику. А у нас есть родильные дома, где происходит 10-15 родов в год. Естественно, там был самый высокий показатель материнской и младенческой смертности. И это вопрос, когда мы оцениваем, что сколько стоит.
Теперь по поводу закрытия ФАПов и открытия офисов врачей общей практики. Возвращаясь к вопросу о местном самоуправлении. Это, вообще-то, функции местного самоуправления. На уровне области не принимаются решения о закрытии ФАПов или о закрытии участковой больницы. Это как раз те функции и те полномочия, которые отведены местному самоуправлению. Местному самоуправлению доводится объем денег, который становится больше из года в год, каждый год объем финансирования здравоохранения, даже не считая программы модернизации здравоохранения федеральной, у нас по 2011 году рост 12% по отношению к 2010-му, в 2010 году рост 11% по отношению к 2009-му. Доводятся деньги и доводятся показатели, какие он должен достигнуть. А дальше местное самоуправление само принимает решение о том, какую ему сеть... Если вы считаете нужным сохранить ФАП, то сохраняйте, но отвечайте за тот уровень показателей медицинских, который с вас требуется, и либо вы делаете это в рамках тех денег, которые есть, либо выделяйте для этого свои. Хотите создавать какие-то иные системы, вы это можете делать. Надо понимать, что уровень ФАПов и районных больниц, как и уровень школ - это все муниципальные функции. И когда мы говорим об усилении ответственности и возможностей муниципалитетов, мы именно об этом и говорим: пожалуйста, вы все это можете делать, именно поэтому мы вам даем инструменты для того, чтобы развивать собственную доходную базу, именно для этого мы вам даем дополнительные полномочия, чтобы вы могли эти вопросы решить. Конечно, легче всего показать пальцем на областной центр. Как и мне легче всего показать в сторону Минздравсоцразвития, на Голикову, и сказать: все вопросы - туда. Это вопросы не туда. И в данном случае это даже не ко мне вопросы. Это вопросы уровня районов.
Михаил Соколов: Никита Юрьевич, я хотел бы вас спросить о борьбе с коррупцией. Два советника вашей администрации были обвинены в коррупции.
Никита Белых: Теперь уже я могу апеллировать к словам президента. До тех пор, пока не будет решения суда, не надо использовать всю эту ситуацию. Когда речь идет об одном моем советнике, на которого было возбуждено уголовное дело больше года назад, и до сих пор нет никаких решений, а Федеральная служба безопасности раз в месяц продляет сроки, то я отказываюсь понимать, о чем идет речь. Если вы его, скажем так, поймали с поличным, что вам мешает уже более года довести это дело до суда.
Что касается второго сотрудника, который был пойман и осужден, за ним следствие велось с ноября 2008 года, когда еще ни он не работал, ни я не работал, более того, я не знал о том, что буду работать в Кировской области. Он находился, что называется, «под колпаком» следствия с ноября 2008 года за свою деятельность предыдущую. Поэтому здесь говорить о доказанных фактах коррупции в Кировской области я бы поостерегся.
А если отбросить эти факты, то я считаю, что главным элементом в рамках борьбы с коррупцией могут быть два направления. Первое – это максимальная открытость и прозрачность. И в чем мы если не преуспели, то, во всяком случае, пытаемся преуспевать. В том числе и открытость высшего должностного лица – это не потому, что у меня много времени или я не знаю, чем заняться. В более-менее аналитическом формате блогов в «ЖЖ», так и какие-то оперативные действия в формате «Twitter». Понятно, что этим не исчерпывается. Мы ведем прозрачность. У нас все заседания правительства области и Законодательного собрания транслируются онлайн в Интернете. Любой желающий может посмотреть, как идут обсуждения тех или иных вопросов. По всем темам, которые традиционно считаются коррупционноемкими, допустим госзакупки, созданы общественные советы, куда входят представители общественности, где обсуждаются техзадания, условия, все что угодно. Коррупция не терпит прозрачности, она там, где существуют непонятные, непрозрачные, полулегальные механизмы.
Второе – это все-таки та вещь, которая в меньшей степени, наверное, зависит от действий властей, - это формирование негативного отношения у общества к фактам коррупции. К сожалению, вопреки распространенному мнению, этого негатива в обществе нет. Понятно, что когда идет обсуждение многомиллиардного состояния жены Лужкова, тут все говорят: «Ах! Как же это произошло?!». А когда речь идет о бытовой коррупции, начиная от взаимоотношений с ГИБДДшниками и заканчивая сомнительными платными услугами в районной поликлинике, то это воспринимается как само собой разумеющееся. Этого быть не должно. И пока этого не будет в сердце, в мозгах, в душе каждого человека, бороться с этим будет крайне сложно.
Михаил Соколов: Но ведь в списках партии власти присутствуют люди, которые в предыдущей администрации работали, например господин Крепостнов, который помогал своим собственным компаниям. Действительно, отношение к предыдущей его деятельности снисходительное.
Никита Белых: Этот человек, эти люди не работают на сегодняшний день в правительстве Кировской области. Я отвечаю, несу и моральную, и иную ответственность за тех людей, которые работают сейчас под моим руководством.
Я двумя руками «за», если кто-то, заинтересованные лица по тем фактам, которые у них есть, обратятся в соответствующие правоохранительные органы. Потому что мне расследовать дела, которые были до меня и свидетелем которых я не был, достаточно странно. Не то что были обращения, которые были похоронены злыми прокурорами или милиционерами, их просто не было. И когда мы говорим о фактах коррупции – это тоже вопрос гражданской активности. Если вы считаете, что что-то есть, сделайте соответствующие действия, напишите заявление, попросите провести проверку. А если этого не делать, извините, под лежачий камень вода не течет. А уповать на то, что это сделает новый человек, который пришел... Все-таки давайте говорить о том, что борьба с коррупцией начинается с каждого в отдельности. И пока каждый человек этим заниматься не будет, просто уповать на власть бессмысленно.
Михаил Соколов: Пишут сейчас про господина Навального, который сам борется с коррупцией. Как вы к этому делу относитесь? Открыли дело – закрыли дело.
Никита Белых: Я уже по этому поводу высказывался. У Алексея, возможно, есть масса недостатков. У нас с ним масса споров и очень непростые человеческие отношения. Мы с ним ссоримся, миримся на протяжении нашего 6-летнего знакомства. Но то, в чем его обвиняют, на мой взгляд, является просто бредом. О чем я и сказал. У нас, как у правительства области, являющейся собственником той компании, о которой идет речь, нет претензий к Алексею. У нас есть претензии к бывшему директору компании, на показаниях которого было возбуждено это уголовное дело, и в отношении которого сейчас возбуждено уголовное дело. Насколько я знаю, органы следствия не нашли ничего предосудительного. Дело было закрыто. На окружном уровне оно было возвращено на доработку. Я недавно давал показания следователям из Приволжского следственного комитета. Но моя позиция не изменилась.
Михаил Соколов: Никита Юрьевич, я так понимаю, что вы публично пообещали, что выборы в Законодательное собрание, которые сейчас будут проходить, вся избирательная кампания пройдет честно, чисто и так далее.
Никита Белых: Максимально честно и чисто.
Михаил Соколов: Так и происходит – максимально чисто, честно, без проблем?
Никита Белых: Я не говорил, что она будет без проблем. Естественно, с проблемами, потому что какие-то вопросы приходится решать в режиме «ручного» управления. Только наивный человек может полагать, что губернатор собрал и сказал: «Давайте выборы проведем честно». И все сказали: «Да, конечно. Наконец-то! Мы так долго ждали этой «сыворотки правды». Естественно, все не так происходит.
Я регулярно встречаюсь со всеми лидерами партий, руководителями штабов всех партий, которые участвуют в выборах. Я их прошу меня лично информировать, учитывая, что город маленький, все друг друга знают, мобильные телефоны есть, если что-то происходит. Если важен результат, а не шашечки. Можно написать большое заявление в избирательную комиссию или в прокуратуру, если вас интересует результат. Например, где-то запретили проводить встречу с избирателями.
Михаил Соколов: Есть такие жалобы и от «эсеров», и от КПРФ,
Никита Белых: Сегодня я встречался с представителями КПРФ, Кашин был, заместитель Зюганова. «Есть какие-то жалобы?» - «Нет», – сказали мне. Вчера я встречался с руководителем «эсеров»: «Есть вопросы?» - «Нет вопросов». То есть те вопросы, которые возникают, мы снимаем в рабочем порядке.
Михаил Соколов: А вас расстроило то, что по жалобе «Единой России» сняли с выборов вашего личного друга господина Гусельникова?
Никита Белых: Я с уважением отношусь к решениям суда. Мне, конечно, немножко непонятно, как решением суда 95% подписей было признано несоответствующими действительности, когда Территориальная избирательная комиссия, проверяя документы и 20% подписей, не нашли в них ошибок. Но когда 95% признаются неправильными, мне это кажется странным. Я уже с Григорием разговаривал. Мне кажется, что есть недоработка и с его стороны – качество работы команды. Я думаю, соответствующие выводы он сделает по этому поводу.
(Подробно о предвыборной ситуации в Кировской области Никита Белых рассказал в программе «Время политики» за 28 февраля. Слушайте и читайте на сайте Радио Свобода – М.С.)
Михаил Соколов: А можно ли говорить о том, что параллельно идет кампания борьбы за место в Совете Федерации? Называют несколько фамилий: Дмитрий Мазепин, Андрей Хазин, действующий член Совета Федерации баллотируется. И очень интересно – наш общий знакомый Александр Лебедев, Национальная резервная корпорация, баллотируется в Слободскую районную Думу по Ильинскому округу.
Никита Белых: Александр Евгеньевич питает очень нежные чувства к Слободскому району. Он на всех встречах меня спрашивает, как там Слободской район, что он может полезного сделать для него – пустить самолеты «Слободской – Лондон» или другие приятные мелочи.
На самом деле и да, и нет, когда мы говорим о кампании по избранию членов Совета Федерации. Да – в том плане, что нынешнее законодательство предполагает несколько иную конфигурацию формирования Совета Федерации, чем она была раньше. Членом Совета Федерации может стать только тот человек, который являлся или является на момент его избрания депутатом либо местного самоуправления, либо представительного уровня субъекта Федерации. Таким образом, круг потенциальных членов Совета Федерации от Кировской области ограничен количеством депутатов Законодательного собрания и количеством депутатов в представительных органах власти. В этом контексте выборы в Законодательное собрание и выборы в органы местного самоуправления являются одновременно и своеобразной кампанией по выборам в Совет Федерации.
Что касается вышеназванных персонажей. Андрей Леонидович Хазин, который сейчас является действующим членом Совета Федерации, заявил о своем желании продолжать свою работу в качестве члена Совета Федерации. Именно поэтому он принимает участие в избирательной кампании. От других людей – ни от Мазепина, ни от Александра Евгеньевича Лебедева – каких-то конкретных просьб, пожеланий или обозначения своих намерений по участию в Совете Федерации мне не поступало. И давайте будем реалистами, наличие депутатского мандата – это необходимое, но недостаточное условие для того, чтобы быть избранным в Совет Федерации.
Михаил Соколов: Деньги нужны хорошие, чтобы понимали, что он может инвестировать, связи хорошие. И в данном случае все три персонажа этим обладают.
Никита Белых: Я думаю, что людей, которые обладают связями, имеют деньги и хотели бы быть в Совете Федерации, больше даже в составе будущего Законодательного собрания и районных Дум. Если между ними будет какая-то конкуренция понятная и интересная для области, это можно только приветствовать. Меня устраивает тот, кто будет работать. В данном случае у меня нет особых претензий к Хазину, хотя он избирался в Совет Федерации задолго до того, как я появился в Кировской области. У нас нормальные отношения. Я знаю, по каким вопросам я могу обратиться к нему. Есть блок вопросов, которые он достаточно активно реализует, прежде всего, в сфере культуры, в сфере взаимоотношений с Русской православной церковью, в сфере культурных и образовательных проектов, в которых он нам действительно помогает. Я не знаю, на что будет упирать, допустим, Мазепин, если он захочет, может быть, какие-то инвестпроекты. Главным критерием для Законодательного собрания будет полезность человека для области, то есть что человек сможет привнести для области в виде денег, в виде связей, в виде реализации каких-то проектов на территории региона. Поэтому думаю, что этот вопрос еще открыт, что он еще будет обсуждаться не один день и не одну неделю.
Михаил Соколов: Вы сказали об инвестициях. Были такие разговоры, что под фамилию Никиты Белых будут большие инвестиции в Кировскую область.
Никита Белых: Я не знаю, кто такие надежды... Уж точно я об этом не говорил. Это было бы смешно и наивно.
Михаил Соколов: Люди надеются.
Никита Белых: Меня спрашивали, когда я только приходил: «Чего вы боитесь больше всего?». Я боюсь «эффекта Обамы». Когда такое ощущение, что пришел новый человек – и сразу все будет замечательно и хорошо. И когда сразу все не происходит, возникает обратная реакция: «А мы-то думали, что начнет рай цвести». Я, как в прошлом бизнесмен, прекрасно понимаю, что инвестировать под человека, тем более, несистемного, как Белых, - это большие риски. Поэтому главная задача – инвестировать в хорошую систему институтов и нормативную базу. И это то, чему были посвящены эти два года работы. И с точки зрения формирования нормативной базы, и тех институтов, которые должны работать по привлечению инвестиций в регион.
Михаил Соколов: Но институты вы же не можете изменить, судебную, правоохранительную систему.
Никита Белых: Нет. Но мы можем создать соответствующие агентства по развитию территории с определенными полномочиями и функциями, которые в конце 2010 года были созданы. Мы можем принципиально изменить работу ипотечной корпорации, которая сейчас у нас от обычного оператора по ипотеке становится крупнейшим застройщиком на территории региона. Мы можем принципиально по-другому построить деятельность областного Фонда поддержки малого предпринимательства. Мы можем по-иному выстроить работу Агентства энергосбережения и ряда других структур, что и было сделано. И мы с моими коллегами проговаривали, чтобы завершить создание нормативной базы, а это и закон о государственно-частном партнерстве, и закон о залоговом фонде, и закон о парковых зонах, и масса других вопросов. То есть сейчас речь идет о точечной работе с инвесторами по реализации инвестиционных проектов на территории региона.
Особенность Кировской области долгое время была в том, что основную долю инвестиций здесь представляли именно федеральные инвестиции, не рыночные. Если посмотреть крупнейшие инвестиционные проекты, которые были реализованы за последние пять лет, то это завод по уничтожению химического оружия, построенный в Марадыково, это завод по переработке плазмы крови «Росплазма», который так и не достроен, но средства в него были вбуханы очень приличные. Такого рода проекты, которые называть рыночными достаточно сложно.
Михаил Соколов: Вятские Поляны пытаются возродить.
Никита Белых: Вятские Поляны в режиме антикризисном. Но все-таки там основной упор сделан на то, чтобы туда приходили частные инвестиции. Для этого были потрачены серьезные федеральные и областные деньги.
Михаил Соколов: На расчистку.
Никита Белых: Да. Когда у тебя 7-месячная задолженность по заработной плате, туда приходить опасно – с тобой могут что-то плохое сделать. Задолженность по заработной плате, по налогам, высвобождение тех помещений и площадей, которые не задействованы в производстве, и создание на их базе промпарка. Это было сделано в конце 2010 года. Поэтому у меня по поводу ситуации хорошее ощущение. Мне кажется, что мы и 2011, и 2012, и 2013 годы покажем хорошую динамику по инвестициям.
Михаил Соколов: И музыкальный театр построите? Сомневаются деятели культуры.
Никита Белых: Я планирую большую встречу с деятелями культуры. Получилось так, что человек, который инициировал эту дискуссию, физически отсутствует сейчас в Кирове. Он находится в Санкт-Петербурге, художественный руководитель «Театра на Спасской» Борис Павлович, очень талантливый человек. Мы с ним встречались для решения других вопросов. Вопросы, касающиеся своего театра, своих проблем, он обсуждает в режиме закрытой переписки, а параллельно с этим пишет письма открытые.
Михаил Соколов: Ну, хорошо - значит, общество подключается.
Никита Белых: Да, это хорошо. Но когда я предложил Борису встретиться, выяснилось, что до 10 марта его не будет, он в Санкт-Петербурге, что не мешает его призвать к дискуссии. Ну, мы эту дискуссию проведем без него, я думаю, до 10 марта. В конечном итоге, суть этого письма, обращения заключается в следующем: зачем нам театр, когда актеры не кормлены и у них нет жилья. Есть рассуждения такого плана: какой величины театр и насколько он будет востребован, - которые являются дискуссионными. У меня есть масса обоснований. И я напомню, что решение о театре не мною было предложено. Это обращение большого количества граждан, которые неоднократно приходили. И после очередной встречи они подтвердили, что им крайне необходим театр. И необходимо там работу вести. И руководствоваться логикой «зачем нам театр, когда у актеров нет жилья»... А зачем строить перинатальный центр, если у врачей зарплата оставляет желать лучшего? Давайте не будем строить новые школы, пока мы всех учителей не обеспечим достойными условиями существования. Эту логику можно довести до абсурда. Если мы поставим задачу проесть все деньги, которые есть, то такую задачу можно выполнить. Я хочу напомнить, что у нас актеры – не единственные бюджетники. И если мы сейчас поставим себе задачу обеспечения жильем актеров, то мы получим совершенно узаконенное и обоснованное восстание со стороны библиотекарей, работников музеев, врачей, учителей и всех остальных, которые будут доказывать, и будут правы, что их деятельность не менее значима, чем деятельность актеров театра.
Михаил Соколов: Никита Юрьевич, у меня пара вопросов как к бывшему лидеру СПС. Вы осудили арест Бориса Немцова новогодний, высказались по поводу приговора Ходорковскому и Лебедеву. Вы все-таки считаете возможным отклоняться от генеральной линии, хотя вы - чиновник?
Никита Белых: Я, прежде всего, человек, а не чиновник. В ситуации, когда задерживают моего друга, потому что Борис Немцов не просто мой товарищ, сослуживец в прошлом, а мой хороший друг, я не отреагировать на это не могу. Может быть, я неправ или что-то неправильно делаю, реагирую как-то, невнимательно ознакомившись с материалами дела, что там происходило, но на человеческую оценку и на выражение слов поддержки человеку, судьба которого мне небезразлична, я абсолютно точно имею право. Поэтому в данном случае я действую не как чиновник, а как человек.
Михаил Соколов: Как и с Ходорковским?
Никита Белых: Так же, как и с Ходорковским.
Михаил Соколов: Вернемся еще раз к делам вашего безвременно умершего СПС. Ваш иск в Европейский суд по поводу изъятия агитационной литературы жив?
Никита Белых: Надо уточнить у Прохорова, он занимался этим делом.
Михаил Соколов: Но вы его не отзывали?
Никита Белых: Я сейчас не вспомню. Я помню, что там было несколько заявителей, и это года три назад, по-моему, мы обсуждали.
Михаил Соколов: Вы где-то сказали, что власти надо перестать бояться оппозиции. Вы на эту тему с представителями верховной власти не говорили?
Никита Белых: Я высказываю свою точку зрения. Она кому-то нравится, кому-то не нравится. И если она не нравится – возразите, что не надо (или надо) бояться оппозиции. Я исхожу из своего понимания той политической и общественной ситуации, в которой мы находимся. И я считаю, что помимо идеологических противоречий, которые существуют у власти, у оппозиции (или внутри оппозиции), есть и проблемы, которые носят не идеологический, а коммуникативный характер. Есть проблемы, связанные с тем, что кто-то что-то недопонял, недоуслышал или неправильно истолковал.
Михаил Соколов: Но почему-то это касается именно либеральной оппозиции.
Никита Белых: Мне кажется, что есть недостаток и там, и там. И я предлагаю всем, прежде чем выйти на улицу с каким-то митингом, сесть за стол и поговорить. Понятно, если мы о чем-то не договоримся, если у нас есть какие-то разногласия, - пожалуйста, никто никаких форм протеста не отменяет и не запрещает. Но просто глупо выходить на митинг с требованием «Хотим, чтобы нас услышали!», когда вас приглашают сесть за стол и высказать свою позицию с тем, чтобы вас услышали. Но это моя точка зрения. Мне кажется, что у нас очень серьезная проблема именно коммуникационного характера, которая и порождает все заявления и выводы, что «партия жуликов», «все бабы – дуры», «а все менты – сволочи», что не соответствует действительности. Надо убирать как-то эмоции и содержательно рассматривать те или иные вещи.
Например, я смотрю в рамках существующих выборах в регионе, а я ведь тоже, как избиратель, должен сделать выбор, и в этом плане эмоций может быть сколько угодно, но я собираюсь анализировать то, что предлагают те или иные политические партии на этих выборах. Что такое особенности избирательной кампании, я знаю лучше, чем те, кто их сейчас проводит, поскольку сам участвовал в десятках избирательных кампаний. И мне очень сложно делать выбор на основании каких-то личностных предпочтений, считать, кто более симпатичен и более важен для региона – дважды Герой Советского Союза космонавт Савиных или дважды олимпийский чемпион Мальцев. И тот, и другой входят в «тройку» разных политических партий. Ну, глупо. Я уважаю и общаюсь и с тем, и с другим, мы в хороших отношениях. И для меня очень важно, что будет предложено этими партиями в качестве политической программы. Потому что мне могут быть какие-то люди симпатичны, но когда они говорят: «Давайте сократим налоги и увеличим социальные расходы», - я говорю: «Ребята, объясните, как это сделать». Если они не имеют возможности по этому поводу что-то аргументированное сказать, как я должен их поддерживать и за них голосовать?.. Поэтому для меня очень важно содержательно, кто с чем идет, а не популистски. Потому что находясь внутри системы, я понимаю, с какой болью даются те или иные решения.
Когда мы утверждали бюджет 2011 года, была очень показательная встреча с одной из депутатских групп. Она не партийная, а отраслевая. Я сказал: «Нет возможности увеличить расходы. Может быть, увеличить расходы по вашей отрасли, если сократим расходы либо здесь, либо здесь». И один из депутатов сказал: «Вы заставляете нас делать безнравственный выбор». Я говорю: «А так вы предлагаете этот безнравственный выбор делать мне». Если мы говорим о том, что у нас система органов власти предполагает все-таки какую-то совместную ответственность, так давайте к этому ответственно и относиться. Поэтому давайте предлагать те решения, которые действительно подкреплены экономикой, бюджетом. Они могут быть плохими, но это данность. И сейчас сказать о том, что «давайте завтра здесь построим нефтеперерабатывающий завод, найдем нефть и еще что-нибудь» - ну, это абсурд.
Михаил Соколов: А зачем вам нужно было защищать диссертацию по экономике ГУЛАГа?
Никита Белых: Я вопросами ГУЛАГа занимался с 2001 года. Я был одним из членов политического совета «Пермь-36». Проблема в том, что я по образованию экономист, и меня всегда волновали вопросы, имеющие отношение к экономическому аспекту, и пермские лагеря для этого слабо подходят, поскольку они большую часть времени функционировали не как политические. И там производительность труда никогда не ставилась во главу угла. И когда я оказался здесь, знакомился, исходя из собственного любопытства, с материалами Вятлага, я с удивлением для себя выяснил, что это одни из наиболее сохранившихся архивов системы ГУЛАГа. Понятно, оценивать те направления ГУЛАГа, которые были связаны со строительством БАМа или «Норникеля», очень сложно, потому что не с чем сравнивать сейчас. Такого масштаба строек и такого масштаба труда просто не существует. И когда я стал этим заниматься, те коллеги, с которыми я этот вопрос изучал, сказали: «А почему бы не вывести это в разряд некой научной работы?», - что и было сделано.
Михаил Соколов: И личное. Вы, кажется, сына учите в Лондоне. Это эффективно? Советуете тем, у кого деньги есть?
Никита Белых: Это вопрос индивидуальный. Я пытался очень подробно объяснить, чем вызвал огромное количество комментариев, почему я это делаю. Причем не тогда, когда меня об этом спросили, а заранее сказав об этом сам. У меня нет никаких сомнений в том, что качество образования в Кировской области очень высокое, и скорее всего, оно выше, чем может быть предложено. Но меня интересует вопрос не только образования, но и воспитания. То есть на сегодняшний день так получается, что я живу здесь, а семья живет в Перми. Год ребенок прожил здесь со мной, ходя здесь в подготовительный класс. Когда я уходил, он еще спал, когда я приходил, он уже спал. А с 7-9 лет отсутствие каких-то воспитательных начал очень серьезно сказывается. А оставлять его в Перми с бабушками, нянями и так далее... Все-таки растет парень, и я бы хотел, чтобы у него было мужское воспитание.
Я смотрел варианты, связанные с кадетскими корпусами. Есть особенность: кадетские корпуса функционируют только для 5-классников и выше. И была еще одна особенность: я очень не хотел, чтобы он себя воспринимал как сын губернатора, чтобы среда, в которой он был, не делала ему каких-то поблажек или преференций, исходя из его условного весьма статуса.
То решение, которое я принял, оно было болезненным, но я считаю его правильным. И сейчас, когда я забираю его на каникулы, я доволен – он растет в спартанской среде. Когда я вижу утром в течение 5 минут заправленную кровать, прибранные вещи, ребенка, который чистит зубы, умывается, и все это делает в режиме хорошего солдата, меня это устраивает.
Михаил Соколов: А вы, кажется, бросили курить и выпивать. Это что, агитация личным примером?
Никита Белых: В том числе. Что касается алкоголя, то с 1 января 2010 года. Действительно, идет большая антиалкогольная кампания в Кировской области, которая включает в себя как меры пропаганды, так и ограничительные меры по законодательству. Есть закон о торговле. У нас ограничения на ночную продажу были значительно раньше приняты, чем в Москве. И так называемый закон «об открытой пивной бутылке», когда молодых людей и девушек, и немолодых тоже, которые распивают пиво и слабоалкогольные коктейли на улице, штрафуют. По прошлому году 17 тысяч административных протоколов. И это действительно дало результат. У нас даже в ту жару, которая была летом, народ с пивом и со слабоалкогольными коктейлями в парках не сидел. Мы еще не дошли до уровня, когда они там будут сидеть с ноутбуками и заниматься какими-то общественно полезными делами, но первый шаг уже сделан. А очень сложно пропагандировать здоровый образ жизни, если ты сам на себя такого рода ограничения не накладываешь. Поэтому с 1 января прошлого года, то есть уже больше года, я не употребил ни грамма спиртного, чем искренне горжусь. Для меня это был некий вызов самому себе. То есть – могу. А с 1 января 2011 года я публично объявил... Я не был заядлым курильщиком, курил сигары, но сейчас и с этим пороком завязал.
