Наблюдатели во многих странах обращают внимание на способ формирования международной коалиции, осуществившей военное вторжение в Ливию. Ни одна из международных организаций и ни одно из государств не взяли на себя ответственность за руководство этой операцией: можно говорить только о неформальном лидерстве.
Резолюция Совета Безопасности №1973 также не оговаривает вопроса о формате коалиции. Об этом размышляет международный обозреватель Радио Свобода Ефим Фиштейн:
- Коалиции формируются по добровольному принципу. В данном случае, того центра, который объявил бы о формировании такой коалиции, нет. Но дело не в коалиции, а в самой резолюции, которая выделяет нынешнюю ситуацию из ряда аналогичных ситуаций в прошлом. Военная операция никогда не начиналась без целого ряда предваряющих и упреждающих резолюций. ООН уполномочивала какую-то группу государств формировать такую военную коалицию и начинать военные действия. В данном же случае мы не знаем, кто именно был уполномочен.
Фактически резолюция оставила вопрос открытым и превратила государство Ливию в некий объект военного вмешательства со стороны любой готовой к этому страны. Войну против Ливии фактически первой начала Франция первой, а не США, которые могли бы стоять во главе какой-то сформированной коалиции. В данном случае сначала началась война, а потом лишь началось формирование международной коалиции. Много и других неясностей в том вопросе. Какой является цель военной операции? Кто-то может сказать, что и в Афганистане это неясно. Но мы знаем, что цель - демократическое государство во главе с существующим президентом. Цель - недопущение к власти "Талибана".
В Ливии цель не вырисовывается. Франция, которая фактически взяла на себя роль лидера этой военной операции, признает правительство, сформированное оппозиционерами в Бенгази. Что это за люди, какая у них программа - все это неизвестно. Другие страны к этому демаршу Франции не присоединились, тем самым формально признавая существующее правительство Ливии.
Тезис о том, что коалиция защищает население, неубедителен, поскольку население при этом гибнет. Легитимация всей этой операции Лигой арабских государств тоже представляется мне крайне сомнительным мероприятием. Я не понимаю, почему легитимировать, скажем, вмешательство США должна группа государств, представляющих собой типичные ближневосточные диктатуры или наследственные монархии. Во многих из них сейчас тоже происходят беспорядки, аналогичные тем, с которых все начиналось в Ливии. И многие из них беспощадно подавляют эти беспорядки. Мне кажется, что все это, скорее, свидетельство продолжающегося разрушения международного порядка и ослабление международных институтов.
- Понятно, что война в любом случае плохое решение. Кроме тех случаев, когда нет другого решения. Многие страны, с сомнением относившиеся к перспективам военной операции, сейчас указывают на то, что резолюция Совета безопасности ООН была принята поспешно. Те, кто выступает за военную операцию в Ливии, указывают, что время и так уже упущено, и если бы операция началась на пару недель раньше, перспективы развития ситуации не представлялись бы такими туманными.
- Сейчас поздно говорить о других решениях. Чтобы не потерять лицо, союзники по коалиции не могут просто так прекратить военные действия. Но это и печально, потому что международная политика не должна быть следствием каких-то необдуманных шагов. Многие лидеры западных государств с удовольствием принимали у себя Каддафи и заключали сделки с этим государством. Мне кажется, надо следовать каким-то принципам. Тогда не нужно будет в какой-то момент всю историю ставить с ног на голову. Саддам Хусейн убил гораздо больше своих граждан, чем Каддафи, и был не менее жестоким диктатором. Тем не менее, тогда Франция выступала против вторжения тогда, применяя аргументы, которых сегодня она вроде бы не слышит.
* * *
За двое суток, прошедших с момента начала военной операции в Ливии, Россия несколько раз выступила с критикой действий международной коалиции. Премьер-министр России Владимир Путин 21 марта назвал участников этой операции "новыми крестоносцами". В свою очередь, президент РФ Дмитрий Медведев подверг резкой критике это заявление Путина.
Россия в Совете Безопасности хотя и возражала против поспешности, с которой, по мнению Москвы, вырабатывалась резолюция по Ливии, но правом вето не воспользовалась. О российской позиции в ливийском конфликте в эфире Радио Свобода говорил главный редактор журнала "Россия в глобальной политике", политолог и журналист Федор Лукьянов:
- Россия решила применить уклончивую позицию, вполне отражающую переходный период российской дипломатии - психологическую трансформацию от державы глобальных взглядов и интересов к державе крупной и влиятельной, но региональной, которая не хочет и не собирается вмешиваться во все конфликты, а интересуется только теми, которые касаются ее непосредственно.
- Министр обороны США Роберт Гейтс уже прибыл в Россию. Анонсирована его беседа с министром обороны Анатолием Сердюковым о возможных параметрах участия России в операции в Ливии. Возможен ли какой-то формат такого участия?
- На мой взгляд, это совершенно исключено. Зачем России участвовать в операции в Ливии? Они, конечно, об этом поговорят, но не более того.
- Сразу после начала военной операции или незадолго до ее начала был с очень жесткой формулировкой отстранен от своих обязанностей посол РФ в Ливии. Может быть, вам известны причины, по которым случилось?
- О том, что это готовится, я слышал еще до начала операции. Насколько я знаю, существовало недовольство его активностью во всякого рода коммерческих начинаниях между Россией и Ливией, что, конечно, в данной ситуации стало совершенно неуместным.
- Вы думаете, речь может идти об излишне тесных связях посольства РФ с правящим режимом в Ливии?
- Или, что мне кажется более вероятным, связях с теми группами экономических интересов в России, которые заинтересованы в связях с ливийским режимом. Это было терпимо в мирной ситуации, но поскольку уже до начала войны стало понятно, что стабильность в Ливии закончилась, подставляться под лишние проблемы, безусловно, ни к чему.
- Вам понятно, почему Россия все-таки не стала возражать против принятия резолюции №1973?
- Мне кажется, что это прагматическое решение. Отношения России и США сейчас довольно активно развиваются. Ставить их под сомнение из-за полковника Каддафи, которому Россия давно уже ни сват и ни брат, нелепо. Естественно, участвовать в войне тоже, по-моему, совершенно ни к чему. Во-первых, интересы там не столь масштабны, а самое главное - общий подход российской дипломатии не только в последние годы, а всегда заключался в том, что вмешиваться во внутренние дела военным путем неправильно. И тот факт, что Россия от этой позиции отступила, то есть не стала блокировать резолюцию - уже большой шаг навстречу Западу. Дальше идти уже необязательно.
- Означает ли это, что заявление МИД о его обеспокоенности ситуацией носит ритуальный характер?
- Чем дольше это будет тянуться, тем больше будет риторических, но переходящих в политические, демаршей не только со стороны России, но и со стороны арабских стран, которые вроде бы поддержали резолюцию. Более того, они ее инициировали. Но теперь уже Лига арабских государств начала говорить, что нет, ребята, мы не то имели в виду. Это, конечно, полное лицемерие, но я думаю, что теперь главный враг коалиции - это время.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
Резолюция Совета Безопасности №1973 также не оговаривает вопроса о формате коалиции. Об этом размышляет международный обозреватель Радио Свобода Ефим Фиштейн:
- Коалиции формируются по добровольному принципу. В данном случае, того центра, который объявил бы о формировании такой коалиции, нет. Но дело не в коалиции, а в самой резолюции, которая выделяет нынешнюю ситуацию из ряда аналогичных ситуаций в прошлом. Военная операция никогда не начиналась без целого ряда предваряющих и упреждающих резолюций. ООН уполномочивала какую-то группу государств формировать такую военную коалицию и начинать военные действия. В данном же случае мы не знаем, кто именно был уполномочен.
Фактически резолюция оставила вопрос открытым и превратила государство Ливию в некий объект военного вмешательства со стороны любой готовой к этому страны. Войну против Ливии фактически первой начала Франция первой, а не США, которые могли бы стоять во главе какой-то сформированной коалиции. В данном случае сначала началась война, а потом лишь началось формирование международной коалиции. Много и других неясностей в том вопросе. Какой является цель военной операции? Кто-то может сказать, что и в Афганистане это неясно. Но мы знаем, что цель - демократическое государство во главе с существующим президентом. Цель - недопущение к власти "Талибана".
В Ливии цель не вырисовывается. Франция, которая фактически взяла на себя роль лидера этой военной операции, признает правительство, сформированное оппозиционерами в Бенгази. Что это за люди, какая у них программа - все это неизвестно. Другие страны к этому демаршу Франции не присоединились, тем самым формально признавая существующее правительство Ливии.
Тезис о том, что коалиция защищает население, неубедителен, поскольку население при этом гибнет. Легитимация всей этой операции Лигой арабских государств тоже представляется мне крайне сомнительным мероприятием. Я не понимаю, почему легитимировать, скажем, вмешательство США должна группа государств, представляющих собой типичные ближневосточные диктатуры или наследственные монархии. Во многих из них сейчас тоже происходят беспорядки, аналогичные тем, с которых все начиналось в Ливии. И многие из них беспощадно подавляют эти беспорядки. Мне кажется, что все это, скорее, свидетельство продолжающегося разрушения международного порядка и ослабление международных институтов.
- Понятно, что война в любом случае плохое решение. Кроме тех случаев, когда нет другого решения. Многие страны, с сомнением относившиеся к перспективам военной операции, сейчас указывают на то, что резолюция Совета безопасности ООН была принята поспешно. Те, кто выступает за военную операцию в Ливии, указывают, что время и так уже упущено, и если бы операция началась на пару недель раньше, перспективы развития ситуации не представлялись бы такими туманными.
- Сейчас поздно говорить о других решениях. Чтобы не потерять лицо, союзники по коалиции не могут просто так прекратить военные действия. Но это и печально, потому что международная политика не должна быть следствием каких-то необдуманных шагов. Многие лидеры западных государств с удовольствием принимали у себя Каддафи и заключали сделки с этим государством. Мне кажется, надо следовать каким-то принципам. Тогда не нужно будет в какой-то момент всю историю ставить с ног на голову. Саддам Хусейн убил гораздо больше своих граждан, чем Каддафи, и был не менее жестоким диктатором. Тем не менее, тогда Франция выступала против вторжения тогда, применяя аргументы, которых сегодня она вроде бы не слышит.
* * *
За двое суток, прошедших с момента начала военной операции в Ливии, Россия несколько раз выступила с критикой действий международной коалиции. Премьер-министр России Владимир Путин 21 марта назвал участников этой операции "новыми крестоносцами". В свою очередь, президент РФ Дмитрий Медведев подверг резкой критике это заявление Путина.
Россия в Совете Безопасности хотя и возражала против поспешности, с которой, по мнению Москвы, вырабатывалась резолюция по Ливии, но правом вето не воспользовалась. О российской позиции в ливийском конфликте в эфире Радио Свобода говорил главный редактор журнала "Россия в глобальной политике", политолог и журналист Федор Лукьянов:
- Россия решила применить уклончивую позицию, вполне отражающую переходный период российской дипломатии - психологическую трансформацию от державы глобальных взглядов и интересов к державе крупной и влиятельной, но региональной, которая не хочет и не собирается вмешиваться во все конфликты, а интересуется только теми, которые касаются ее непосредственно.
- Министр обороны США Роберт Гейтс уже прибыл в Россию. Анонсирована его беседа с министром обороны Анатолием Сердюковым о возможных параметрах участия России в операции в Ливии. Возможен ли какой-то формат такого участия?
- На мой взгляд, это совершенно исключено. Зачем России участвовать в операции в Ливии? Они, конечно, об этом поговорят, но не более того.
- Сразу после начала военной операции или незадолго до ее начала был с очень жесткой формулировкой отстранен от своих обязанностей посол РФ в Ливии. Может быть, вам известны причины, по которым случилось?
- О том, что это готовится, я слышал еще до начала операции. Насколько я знаю, существовало недовольство его активностью во всякого рода коммерческих начинаниях между Россией и Ливией, что, конечно, в данной ситуации стало совершенно неуместным.
- Вы думаете, речь может идти об излишне тесных связях посольства РФ с правящим режимом в Ливии?
- Или, что мне кажется более вероятным, связях с теми группами экономических интересов в России, которые заинтересованы в связях с ливийским режимом. Это было терпимо в мирной ситуации, но поскольку уже до начала войны стало понятно, что стабильность в Ливии закончилась, подставляться под лишние проблемы, безусловно, ни к чему.
- Вам понятно, почему Россия все-таки не стала возражать против принятия резолюции №1973?
- Мне кажется, что это прагматическое решение. Отношения России и США сейчас довольно активно развиваются. Ставить их под сомнение из-за полковника Каддафи, которому Россия давно уже ни сват и ни брат, нелепо. Естественно, участвовать в войне тоже, по-моему, совершенно ни к чему. Во-первых, интересы там не столь масштабны, а самое главное - общий подход российской дипломатии не только в последние годы, а всегда заключался в том, что вмешиваться во внутренние дела военным путем неправильно. И тот факт, что Россия от этой позиции отступила, то есть не стала блокировать резолюцию - уже большой шаг навстречу Западу. Дальше идти уже необязательно.
- Означает ли это, что заявление МИД о его обеспокоенности ситуацией носит ритуальный характер?
- Чем дольше это будет тянуться, тем больше будет риторических, но переходящих в политические, демаршей не только со стороны России, но и со стороны арабских стран, которые вроде бы поддержали резолюцию. Более того, они ее инициировали. Но теперь уже Лига арабских государств начала говорить, что нет, ребята, мы не то имели в виду. Это, конечно, полное лицемерие, но я думаю, что теперь главный враг коалиции - это время.
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
