Ирина Лагунина: В среду 23 марта с рабочим визитом в Белград (из Словении) прибывает премьер-министр России Владимир Путин. Заранее известно, что одна из главных тем: экономическое сотрудничество между Сербией и Россией, в частности, сотрудничество в области энергетики. Ответы на какие вопросы хотели бы получить от российского премьера сербские эксперты в этой области? Рассказывает наш корреспондент в Белграде Айя Куге.
Айя Куге: Братский сербо-российский бизнес в последние годы пребывает в определённом застое, и поэтому официальный Белград, очевидно, ожидает от премьер-министра России Владимира Путина ответов на многие вопросы, что помогло бы развивать экономические отношения. Всё ещё не предоставлен обещанный Дмитрием Медведевым полтора года назад в Белграде российский кредит Сербии в размере восьмисот миллионов долларов. Согласно данным 2010 года, дефицит Сербии в торговле с Россией за последний год значительно увеличился, составив миллиард и 610 миллионов долларов – 75% приходится на импорт русского газа и нефти. Сербские независимые специалисты продолжают указывать на невыполнение российскими партнёрами ключевых пунктов двустороннего энергетического соглашения, подписанного три года назад: неизвестна судьба газопровода "Южный поток", не построено подземное газохранилище "Банатски дворы", не реализованы обещанные инвестиции в компанию Нефтяная промышленность Сербии, контрольный пакет которой принадлежит Газпрому.
Вот мнение специалиста по вопросам энергетики, белградского профессора Зораны Михайлович- Миланович.
Зорана Михайлович-Миланович: В соответствии с энергетическим соглашением строительство "Южного потока" планировалось значительно раньше, а мы до сих пор даже не знаем, как выглядит его проект. Мы должны обсудить эту проблему. Помимо "Южного потока", строительство которого задерживается, нужно поднять вопросы газохранилища "Банатски двор", в которое российская сторона ничего не вкладывает, а на сербскую навешивают долги от имени общей компании. Вряд ли, конечно, кто-то заставлял Сербию отдавать России свою нефтяную промышленность целиком, то есть все предприятие НИС. Это, вероятно, была попытка удовлетворить какие-то другие, не государственные интересы. Продажу НИС аннулировать невозможно, и поэтому остаётся лишь твёрдо настаивать на европейских стандартах продукции, а в части энергетического соглашения – контролировать его выполнение. Есть информация о том, что в минувшем году в НИС не было вложено столько средств, сколько предусматривается контрактом, и поэтому правительство Сербии распорядилось внести в соглашение поправку, дав возможность российской стороне отложить инвестиции - под предлогом "вышей силы" и экономического кризиса.
Айя Куге: Энергетические соглашение с Россией ранее использовалось властями Сербии в политических целях - для привлечения избирателей перед прошлыми парламентскими выборами. А теперь оказалось, что это соглашение противоречит интересам Сербии. Почему?
Зорана Михайлович-Миланович: Благодаря этому энергетическому соглашению мы потеряли право на эксплуатацию собственных нефтяных месторождений. Потеряли возможность иметь сильное и развитое предприятие, каким могло быть государственное предприятие Сербиягаз. Мы также потеряли возможность стать владельцами магистральных частей газопровода, потеряли возможность самостоятельно газифицировать Сербию. А что получили: посредников в импорте газа, получили другое предприятие, которое будет владельцем магистрального газопровода. Оно называется Югоросгаз и практически занимается тем, чем на самом деле должны были бы заниматься государственные предприятия Сербии. Из-за этого цены на газ значительно возросли. Перед нами также стоит серьёзный вопрос: кто будет газифицировать Сербию и как будет строиться газопровод в направлении Косова, Албании и Болгарии. Кажется, проект "Южный поток" отложен в долгий ящик- вероятно, трубопровод когда-нибудь будет проложен, но на это уйдёт, по меньшей мере, 10 лет. Сербия из-за соглашения с Россией потеряла возможность создать центральное хранилище газа регионального значения. То есть: в газовой промышленности мы потеряли даже то, что потерять очень сложно. Было бы намного лучше, если бы наша политическая элита знала, чего она хочет, и если бы не было сомнительных сделок.
Айя Куге: Это было мнение белградского профессора Зораны Михайлович-Миланович.
Еще один эксперт, которого мы попросили прокомментировать ситуацию в нефтегазовой промышленности Сербии - редактор ведущего регионального интернет-сайта в области энергетики "Энерджи обсервер" Сийка Пиштолова. Перед визитом премьер-министра России Владимира Путина в Белград сообщалось, что центральная тема: дальнейшее развитие отношений именно в энергетике. Что скрывается за термином "энергетика"?
Сийка Пиштолова: Что касается ситуации в сербской энергетике на сегодняшний день, то газовый и нефтяной сектор находится под контролем России. Однако электроэнергетика полностью в руках государства. Не исключаю, что господина Путина может интересовать электропромышленность Сербии, ЭПС. Насколько мне известно, правительство пока не думает приватизировать ЭПС, однако, нельзя исключать, что российский премьер-министр имеет такие скрытые интересы. Ведь подобным же образом была продана Нефтяная промышленность Сербии. Официально сербская электропромышленность ищет лишь стратегических партнёров, которые построили бы третий блок крупнейшей в Сербии тепловой электростанции "Никола Тесла" и приняли участие в строительстве блока тепловой электростанции в Колубаре, начатом лет 20 назад. Не могу себе представить, что еще могло бы заинтересовать Путина в этой области в Сербии, - разве что тема строительства "Южного потока".
Айя Куге: Никто не спорит, что Сербия почти полностью находится в энергетической зависимости от России. Власти рассчитывали на скорую постройку газопровода "Южный поток" и тем оправдывали даже продажу по дешевке Нефтяной промышленности Сербии Газпрому, надеясь взамен получить выгоды от газопровода, который должен был идти транзитом через страну. Не лучше ли было Сербии поддержать европейский газопровод "Набукко"?
Сийка Пиштолова: Сербия с "Набукко" опоздала. Ведь Сербиягаз до сих пор не дал ответа на вопрос, почему не связаны газопроводы Сербии и Румынии. Для этого нужно проложить лишь 100 километров трубы. Если бы такая соединительная ветвь была построена, у Сербии появились бы альтернативные поставщики и она не зависела бы исключительно от российского газа. А в данной ситуации, когда мы на 100% зависим от России, не остаётся ничего другого, кроме как подключиться к "Южному потоку". "Южный поток" проектируется так, чтобы по нему шёл только российский газ. Но сегодня ведь 21 век, и даже обычную домохозяйку невозможно заставить, чтобы она всю свою жизнь покупала яблоки в одной и той же лавке. Российское руководство же рассчитывает на то, что сможет заставить иностранные компании в течение следующих 20-30 лет покупать только российский газ, причем проходящий по газопроводу, который большей частью принадлежит только российской фирме. Я бы сказала, что это несколько завышенные желания. Но Сербия сама постаралась, чтобы другого выбора у нее не было. Точнее: постарались нынешние сербские власти. Я только удивляюсь – о чем они думают и думают ли вообще?
Айя Куге: Неужели вы не видите абсолютно никаких преимуществ в продаже НИС России? Должны же были быть какие-то экономические интересы за этой сделкой. Я понимаю, что сегодня, из-за того, что российская сторона не выполняет условия соглашения, продажа НИС кажется серьезной государственной ошибкой. Но, может быть, в момент подписания документа ситуация была иной?
Сийка Пиштолова: С продажей Нефтяной промышленности Сербия не получила ничего, а потеряла всё. Прежде всего, она потеряла для себя энергетическое будущее в секторе газовой энергетики. Что мы получили? 400 миллионов евро. Это ведь мелочь, нефтяные компании стоят и в 10 раз больше. Компания НИС в течение двух лет, прошедших с момента приватизации, уже заработала больше, чем за нее заплатила российская сторона. Однако вины России в этом нет. Мы сами ей отдали в пакете и нефтяные месторождения в Сербии, и Нефтяную промышленность, и сбыт нефтепродуктов. Эти условия не российская сторона выдвигала, это сербская преподнесла Газпромнефти НИС на подносе.
Айя Куге: А почему? Есть сербские аналитики, утверждающие, что Москва воспользовалась и все ещё пользуется своей политической поддержкой Сербии по косовскому вопросу, извлекая из этого максимальную материальную выгоду для себя.
Сийка Пиштолова: Не думаю, что стоит искать здесь какие-то политические причины, зачастую ведь случается, что все подчинено сугубо личным интересам. Но мы же все прекрасно знаем, что когда в страну приходят иностранные инвесторы, они делают это не из альтруизма, а с целью расширить и пополнить свой капитал. Так и с Россией. Но карты-то в руках Сербии! И от Сербии зависит, как российские инвесторы себя здесь будут вести. Нет, это не зависит от Кремля, это зависит от наших людей у власти, от того, насколько они готовы защищать экономические интересы Сербии. На сегодня я не замечаю такой готовности у наших властей.
Айя Куге: Мы беседовали с редактором ведущего регионального интернет-сайта в области энергетики "Энерджи обсервер" из Белграда, Сийкой Пиштоловой.
Перед визитом Владимира Путина в Белград в сербском обществе широко обсуждается вопрос, насколько энергетическая зависимость Сербии связана с политической зависимостью от России, или "братские связи" являются лишь прикрытием для личных интересов политиков.
Айя Куге: Братский сербо-российский бизнес в последние годы пребывает в определённом застое, и поэтому официальный Белград, очевидно, ожидает от премьер-министра России Владимира Путина ответов на многие вопросы, что помогло бы развивать экономические отношения. Всё ещё не предоставлен обещанный Дмитрием Медведевым полтора года назад в Белграде российский кредит Сербии в размере восьмисот миллионов долларов. Согласно данным 2010 года, дефицит Сербии в торговле с Россией за последний год значительно увеличился, составив миллиард и 610 миллионов долларов – 75% приходится на импорт русского газа и нефти. Сербские независимые специалисты продолжают указывать на невыполнение российскими партнёрами ключевых пунктов двустороннего энергетического соглашения, подписанного три года назад: неизвестна судьба газопровода "Южный поток", не построено подземное газохранилище "Банатски дворы", не реализованы обещанные инвестиции в компанию Нефтяная промышленность Сербии, контрольный пакет которой принадлежит Газпрому.
Вот мнение специалиста по вопросам энергетики, белградского профессора Зораны Михайлович- Миланович.
Зорана Михайлович-Миланович: В соответствии с энергетическим соглашением строительство "Южного потока" планировалось значительно раньше, а мы до сих пор даже не знаем, как выглядит его проект. Мы должны обсудить эту проблему. Помимо "Южного потока", строительство которого задерживается, нужно поднять вопросы газохранилища "Банатски двор", в которое российская сторона ничего не вкладывает, а на сербскую навешивают долги от имени общей компании. Вряд ли, конечно, кто-то заставлял Сербию отдавать России свою нефтяную промышленность целиком, то есть все предприятие НИС. Это, вероятно, была попытка удовлетворить какие-то другие, не государственные интересы. Продажу НИС аннулировать невозможно, и поэтому остаётся лишь твёрдо настаивать на европейских стандартах продукции, а в части энергетического соглашения – контролировать его выполнение. Есть информация о том, что в минувшем году в НИС не было вложено столько средств, сколько предусматривается контрактом, и поэтому правительство Сербии распорядилось внести в соглашение поправку, дав возможность российской стороне отложить инвестиции - под предлогом "вышей силы" и экономического кризиса.
Айя Куге: Энергетические соглашение с Россией ранее использовалось властями Сербии в политических целях - для привлечения избирателей перед прошлыми парламентскими выборами. А теперь оказалось, что это соглашение противоречит интересам Сербии. Почему?
Зорана Михайлович-Миланович: Благодаря этому энергетическому соглашению мы потеряли право на эксплуатацию собственных нефтяных месторождений. Потеряли возможность иметь сильное и развитое предприятие, каким могло быть государственное предприятие Сербиягаз. Мы также потеряли возможность стать владельцами магистральных частей газопровода, потеряли возможность самостоятельно газифицировать Сербию. А что получили: посредников в импорте газа, получили другое предприятие, которое будет владельцем магистрального газопровода. Оно называется Югоросгаз и практически занимается тем, чем на самом деле должны были бы заниматься государственные предприятия Сербии. Из-за этого цены на газ значительно возросли. Перед нами также стоит серьёзный вопрос: кто будет газифицировать Сербию и как будет строиться газопровод в направлении Косова, Албании и Болгарии. Кажется, проект "Южный поток" отложен в долгий ящик- вероятно, трубопровод когда-нибудь будет проложен, но на это уйдёт, по меньшей мере, 10 лет. Сербия из-за соглашения с Россией потеряла возможность создать центральное хранилище газа регионального значения. То есть: в газовой промышленности мы потеряли даже то, что потерять очень сложно. Было бы намного лучше, если бы наша политическая элита знала, чего она хочет, и если бы не было сомнительных сделок.
Айя Куге: Это было мнение белградского профессора Зораны Михайлович-Миланович.
Еще один эксперт, которого мы попросили прокомментировать ситуацию в нефтегазовой промышленности Сербии - редактор ведущего регионального интернет-сайта в области энергетики "Энерджи обсервер" Сийка Пиштолова. Перед визитом премьер-министра России Владимира Путина в Белград сообщалось, что центральная тема: дальнейшее развитие отношений именно в энергетике. Что скрывается за термином "энергетика"?
Сийка Пиштолова: Что касается ситуации в сербской энергетике на сегодняшний день, то газовый и нефтяной сектор находится под контролем России. Однако электроэнергетика полностью в руках государства. Не исключаю, что господина Путина может интересовать электропромышленность Сербии, ЭПС. Насколько мне известно, правительство пока не думает приватизировать ЭПС, однако, нельзя исключать, что российский премьер-министр имеет такие скрытые интересы. Ведь подобным же образом была продана Нефтяная промышленность Сербии. Официально сербская электропромышленность ищет лишь стратегических партнёров, которые построили бы третий блок крупнейшей в Сербии тепловой электростанции "Никола Тесла" и приняли участие в строительстве блока тепловой электростанции в Колубаре, начатом лет 20 назад. Не могу себе представить, что еще могло бы заинтересовать Путина в этой области в Сербии, - разве что тема строительства "Южного потока".
Айя Куге: Никто не спорит, что Сербия почти полностью находится в энергетической зависимости от России. Власти рассчитывали на скорую постройку газопровода "Южный поток" и тем оправдывали даже продажу по дешевке Нефтяной промышленности Сербии Газпрому, надеясь взамен получить выгоды от газопровода, который должен был идти транзитом через страну. Не лучше ли было Сербии поддержать европейский газопровод "Набукко"?
Сийка Пиштолова: Сербия с "Набукко" опоздала. Ведь Сербиягаз до сих пор не дал ответа на вопрос, почему не связаны газопроводы Сербии и Румынии. Для этого нужно проложить лишь 100 километров трубы. Если бы такая соединительная ветвь была построена, у Сербии появились бы альтернативные поставщики и она не зависела бы исключительно от российского газа. А в данной ситуации, когда мы на 100% зависим от России, не остаётся ничего другого, кроме как подключиться к "Южному потоку". "Южный поток" проектируется так, чтобы по нему шёл только российский газ. Но сегодня ведь 21 век, и даже обычную домохозяйку невозможно заставить, чтобы она всю свою жизнь покупала яблоки в одной и той же лавке. Российское руководство же рассчитывает на то, что сможет заставить иностранные компании в течение следующих 20-30 лет покупать только российский газ, причем проходящий по газопроводу, который большей частью принадлежит только российской фирме. Я бы сказала, что это несколько завышенные желания. Но Сербия сама постаралась, чтобы другого выбора у нее не было. Точнее: постарались нынешние сербские власти. Я только удивляюсь – о чем они думают и думают ли вообще?
Айя Куге: Неужели вы не видите абсолютно никаких преимуществ в продаже НИС России? Должны же были быть какие-то экономические интересы за этой сделкой. Я понимаю, что сегодня, из-за того, что российская сторона не выполняет условия соглашения, продажа НИС кажется серьезной государственной ошибкой. Но, может быть, в момент подписания документа ситуация была иной?
Сийка Пиштолова: С продажей Нефтяной промышленности Сербия не получила ничего, а потеряла всё. Прежде всего, она потеряла для себя энергетическое будущее в секторе газовой энергетики. Что мы получили? 400 миллионов евро. Это ведь мелочь, нефтяные компании стоят и в 10 раз больше. Компания НИС в течение двух лет, прошедших с момента приватизации, уже заработала больше, чем за нее заплатила российская сторона. Однако вины России в этом нет. Мы сами ей отдали в пакете и нефтяные месторождения в Сербии, и Нефтяную промышленность, и сбыт нефтепродуктов. Эти условия не российская сторона выдвигала, это сербская преподнесла Газпромнефти НИС на подносе.
Айя Куге: А почему? Есть сербские аналитики, утверждающие, что Москва воспользовалась и все ещё пользуется своей политической поддержкой Сербии по косовскому вопросу, извлекая из этого максимальную материальную выгоду для себя.
Сийка Пиштолова: Не думаю, что стоит искать здесь какие-то политические причины, зачастую ведь случается, что все подчинено сугубо личным интересам. Но мы же все прекрасно знаем, что когда в страну приходят иностранные инвесторы, они делают это не из альтруизма, а с целью расширить и пополнить свой капитал. Так и с Россией. Но карты-то в руках Сербии! И от Сербии зависит, как российские инвесторы себя здесь будут вести. Нет, это не зависит от Кремля, это зависит от наших людей у власти, от того, насколько они готовы защищать экономические интересы Сербии. На сегодня я не замечаю такой готовности у наших властей.
Айя Куге: Мы беседовали с редактором ведущего регионального интернет-сайта в области энергетики "Энерджи обсервер" из Белграда, Сийкой Пиштоловой.
Перед визитом Владимира Путина в Белград в сербском обществе широко обсуждается вопрос, насколько энергетическая зависимость Сербии связана с политической зависимостью от России, или "братские связи" являются лишь прикрытием для личных интересов политиков.
