В Петербурге разгромлена легендарная студия звукозаписи Андрея Тропилло. Уникальная аппаратура, исторические записи Бориса Гребенщикова, Виктора Цоя, Александра Башлачева, рок-групп, стоявших у истоков российского рока – все это похищено, исчезло в тумане рейдерского захвата. А сам Андрей Тропилло в студию, которую он создавал всю свою жизнь, доступа теперь не имеет. Не сможет теперь легендарный «первый продюсер в стране» сделать подарок городу к 30-летию питерского рок-клуба. Дарить теперь нечего. Все утащено, разграблено, своровано.

История эта, как и все истории с рейдерским захватом, темная. Почитать о ней можно здесь. Но как все истории, она имеет некие символические для нашего времени особенности.

Символ, стоящий за такими историями один – «бабло», «лавэ», «воздух», «бабки», «статочки сладенькие» и т.д.. В криминальных кругах есть еще очень много других обозначений этого символа.

Криминальный символизм сегодня очень популярен в кругах власть имущих. Нынешний директор ЗАО «Ленинградский завод грампластинок» Андрей Шендрик, отобравший студию у Андрея Тропилло, это знает. Он – новый символист. В петербургском списке «руконеподаваемых» прибыло. Как-то многовато становится в последнее время в Петербурге этих людей, руки которым подать не хочется. Особенно в артистически-музыкальной среде.

Сам процесс деградации этих «товарищей» особенно активно шел в последние путинские годы. Чего стоит, например, поведение знаменитого «мушкетера» Михаила Боярского, своими многочисленными выступлениями в защиту Охта-центра восстановившего против себя общественность Петербурга. Другой певец Александр Розенбаум шел по этой дорожке долго, но упорно. Дошел до того, что сейчас, в эти дни, вместе с другим «руконеподаваемым» дрессировщиком Эдгардом Запашным, подписантом последнего письма против Ходорковского, Розенбаум пытается спасти репутацию небезызвестного фонда «Федерация». За всеми этими людьми, «владельцами шахт, заводов и пароходов», стоит один и тот же символ – «лавэ».

Новый символизм этой «элиты» сегодня разрушает Петербург. Он разрушает его материально, уничтожая памятники истории и культуры, закрывая музеи, изымая из музеев иконы в «элитные» церкви, захватывая библиотеки. Он разрушает сегодня Петербург духовно – самим поведением новых символистов.

Известный советский следователь Лев Шейнин, вспоминая нэп, рассказывал: "Весь "цвет" ленинградских нэпманов собирался по вечерам в "Саду отдыха". По аллеям с важным видом в сопровождении разодетых, раскормленных, на диво выхоленных жен ходили сахарные, шоколадные и мануфактурные "короли". Все они, неизвестно откуда и как появившиеся в годы нэпа, старательно подражали в своих манерах старому петербургскому "свету", вдребезги разгромленному революцией и гражданской войной. Вечерами они любили собираться большими и шумными компаниями в модных ресторанах и кабаре, выбирали по карточкам блюда, барственно покрикивали официанту: "Эй, поскорее, отец!", делали замечания почтительно склонившемуся метрдотелю и неистово аплодировали артистам, приглашая их потом к столу и с удовольствием играя роль меценатов. Пьянея, они начинали безудержно хвастаться своими коммерческими талантами и успехами, любили называть себя "солью земли", и нередко можно было слышать, как какой-нибудь обрюзгший нэпман в седых бобрах презрительно говорил случайному бедно одетому прохожему: "Не толкайтесь, пожалуйста! Это вам не восемнадцатый год"".

Не правда ли очень похоже на день сегодняшний?

Чем закончился нэп хорошо известно, только история, что тоже хорошо известно, мало кого учит…