Ирина Лагунина: Арест теперь уже бывшего директора МВФ Доменика Стросс-Кана по подозрению в совершении сексуальных преступлений вызвал бурю возмущения во Франции. Америку обвиняют в двойной морали, в одержимости политкорректностью и неуважении к общественному положению подследственного. Наш корреспондент Владимир Абаринов попытался найти исторические аналогии делу Стросс-Кана.
Владимир Абаринов: «Власть – сильнейший афродизиак», - изрек однажды Генри Киссинджер, большой специалист по этой части. Он уже четвертый десяток лет женат вторым браком на своей бывшей студентке, а до этого слыл в Вашингтоне отчаянным повесой, но занимался этим настолько аккуратно, что ни в каких скандалах такого сорта не замешан.
В последнее время американские политики стали особенно часто признаваться в супружеских грехах. Когда-то это было больно и стыдно, а сегодня такие признания – рутина американской политической жизни. Женам, конечно, изменяли всегда, просто в прежние времена пресса не считала возможным муссировать такие темы.
Ничего похожего на случай Стросс-Кана с чиновниками такого уровня как будто не происходило, то есть никого не арестовывали за преступления на сексуальной почве, но это опять-таки не значит, что такие преступления не совершались. А в обвинениях такого сорта недостатка не было никогда. Особенно рьяно соперники обвиняли друг друга во время избирательной кампании. Тут шли в ход любые средства, любая, самая дикая клевета.
Про второго президента США Джона Адамса говорили, что он направил к берегам Англии целый военный корабль, чтобы доставить ему дам для плотских утех. Его сына, шестого президента Джона Квинси Адамса обвиняли в сутенерстве: будто бы в бытность послом в Петербурге он содействовал императору Александру I в обольщении своей горничной, молоденькой американки.
В действительности никакого обольщения не было. Няня сына Адамсов по имени Марта Годфри услышала от кого-то сплетню об амурных похождениях императора и пересказала ее в письме домой. На петербургском почтамте письмо, по тогдашнему обыкновению, вскрыли, прочитали и доставили Александру. Тот забавы ради показал письмо жене, и обоим захотелось посмотреть на автора. Императрица Елизавета попросила свою сестру принцессу Амелию Баденскую, даму незамужнюю и весьма легкого поведения, пригласить в Зимний дворец сына посланника вместе с няней. Во время этого посещения в квартиру принцессы Амелии вошли император с императрицей и несколько минут говорили с Мартой.
Таковы факты, но в 1828 году они никого не интересовали – для победы на президентских выборах все средства были хороши, тем более что и Адамс обвинял жену своего соперника Эндрю Джексона в двоемужии – она действительно не расторгла прежний брак. Ни тому, ни другому даже в голову не пришло снимать свою кандидатуру из-за этих обвинений.
Вероятно, первый американский случай, когда из-за интимных отношений едва не рухнула блестящая политическая карьера, связан с именем Дуайта Эйзенхауэра. В 1942 году в его жизни появилось то, что в Красной Армии несколько цинично называлось «походно-полевая жена». Эйзенхауэр приехал в группе старших офицеров в Англию для обсуждения планов совместных боевых действий. Ему выделили автомобиль с водителем. Водителем этим была Кей Саммерсби – ирландка, по рождению принадлежавшая к более высокому социальному кругу, чем генерал, выходец из низов общества. Она не была красавицей, но обладала шармом, чувством юмора и жизнерадостностью, которых так не хватает мужчинам на войне.
Их роман продолжался два года, а потом Кей была переведена подальше от штаба Эйзенхауэра и на свои попытки возобновить отношения получила краткий ответ, что отношения закончены. В 1948 году бывшая пассия генерала выпустила книгу воспоминаний. Она содержала лишь намеки на интимную связь, но намеки достаточно прозрачные. Кандидатура Эйхенхауэра на пост президента считалась неприемлемой именно по этой причине. Но Кей Саммерсби, жившая в Нью-Йорке, вела себя тихо. Эйзенхауэр во время своей президентской кампании 1952 года играл роль примерного мужа, а его жена Мэми обращалась к американским женщинам с призывом голосовать за своего образцового супруга.
О политиках, попавшихся на адюльтере, можно сказать хрестоматийной фразой Льва Толстого: все они счастливы одинаково, а несчастны каждый по-своему. В марте 2004 года губернатор Нью-Джерси Джеймс Макгриви вынужден был признаться, что поддерживал интимную связь с мужчиной.
Джеймс Макгриви: К своему стыду, по взаимному согласию я состоял в сексуальных отношениях с другим мужчиной и тем самым нарушил обет супружеской верности. Это было неправильно, глупо и непростительно. И за это я прошу у своей жены прощения и милосердия.
Владимир Абаринов: С поста губернатора пришлось уйти – не из-за супружеской измены, а потому, что он назначил любовника своим советником и положил ему немалое жалованье. А спустя четыре года Макгриви расстался с женой.
В 2008 году в отставку ушел губернатор штата Нью-Йорк Элиот Спицер. Он пользовался услугами подпольного публичного дома. Это уже уголовное обвинение.
Элиот Спицер: Я приношу извинения прежде всего своей семье. Я приношу извинения обществу, которое ожидало от меня иного. Я не сумел соответствовать стандартам и не оправдал ожиданий. Теперь я должен вернуть себе доверие семьи. Я не буду отвечать на вопросы. Большое спасибо.
Владимир Абаринов: В прошлом году Спицер появился на CNN в качестве ведущего ток-шоу.
Летом 2009 года вдруг пропал на целую неделю губернатор Южной Каролины Марк Сэнфорд. Сотрудники его аппарата говорили, что он проводит отпуск в Аппалачах. Тем бы и кончилось, если бы журналистка южнокаролинской газеты не увидела его в международном аэропорту Атланты среди пассажиров, прилетевших из Буэнос-Айреса. Стали копать – и докопались до романа. Марк Сэнфорд был вынужден покаяться.
Марк Сэнфорд: Я был неверен моей жене. У меня возникли отношения с близким, очень близким другом из Аргентины. Они начались вполне невинно, как, думаю, обычно и бывает. Мы переписывались по электронной почте, советовались по разным житейским вопросам. Но в прошлом году это переросло в нечто большее. В конце концов, я навредил ей, всем вам, своей жене и своим детям. И все, что я могу сказать, это – приношу извинения.
Владимир Абаринов: Публичное покаяние неверного супруга в Америке - это ритуал, совершающийся по определенным правилам. Обычно в таких случаях жена провинившегося политика стоит рядом с ним и молчаливо принимает извинения. Но супруга губернатора Дженни Сэнфорд на церемонии отсутствовала. Сразу же после пресс-конференции она опубликовала заявление о том, что начинает бракоразводный процесс.
И Спицер, и Сэнфорд были научены горьким опытом Билла Клинтона, который решил отрицать обвинения. 26 января 1998 года он созвал в Белый Дом журналистов, чтобы рассказать о своих инициативах в области образования, а в конце перешел к самому главному.
Билл Клинтон: Теперь я должен вернуться к работе над моим посланием «О положении страны». Вчера я сидел над ним допоздна. Но я хочу кое-что сказать американскому народу. Я хочу, чтобы вы послушали меня. Повторю еще раз: у меня не было сексуальных отношений с этой женщиной, мисс Левински. Я никогда никого не просил лгать – ни разу, никогда. Это ложные обвинения. А мне нужно идти работать на благо американского народа. Спасибо.
Владимир Абаринов: Но 17 августа того же года под давлением неопровержимых улик Клинтон был вынужден изменить показания.
Билл Клинтон: Добрый вечер. Сегодня во второй половине дня в этой комнате, сидя на этом самом стуле, я давал показания сотрудникам независимого прокурора и большому жюри. Я ответил на их вопросы правдиво, в том числе на вопросы о моей частной жизни, вопросы, на которые не пожелал бы отвечать ни один гражданин. Тем не менее я обязан нести полную ответственность за все свои действия, как публичные. так и частные. Вот почему я говорю с вами сейчас.
Как вам известно, когда в январе я давал показания под присягой, мне был задан вопрос о моих отношениях с Моникой Левински. Хотя мои ответы были юридически точными, я не сказал всего. На самом деле у меня были отношения с мисс Левински, и они были предосудительными. Это было дурно. Я совершил серьезную ошибку, за которую я один несу полную ответственность.
Но я сказал большому жюри сегодня и говорю это вам сейчас: я никогда никого не просил лгать, прятать или уничтожать улики или совершать иные противозаконные действия. Я знаю: мои публичные заявления и мое молчание об этом деле создали ложное впечатление. Я ввел в заблуждение людей, включая даже мою жену. Я глубоко сожалею об этом.
Владимир Абаринов: Пока он не признался, первая леди Хиллари Клинтон агрессивно защищала супруга. В анналы истории вошла ее знаменитая фраза, достойная конспирологов.
Хиллари Клинтон: Здесь кроется потрясающий сюжет для каждого, кто пожелает заняться им, написать о нем и объяснить его. Это обширный заговор правых, которые строят козни против моего мужа начиная с того дня, когда он объявил, что будет избираться в президенты.
Владимир Абаринов: История с Моникой аукнулась в 2008 году, когда Хиллари сама захотела стать президентом. Но самые грязные обвинения были выдвинуты в 1991 году против судьи Кларенса Томаса, которого президент Буш-старший назначил членом Верховного Суда. Назначение должен был утвердить Сенат. И тут с публичными обвинениями в адрес судьи выступила его бывшая подчиненная Анита Хилл. Она дала показания юридическому комитету верхней палаты.
Анита Хилл: Я отклонила его приглашение пойти куда-нибудь отдохнуть вместе с ним и объяснила ему, что я думаю, что это повредит нашим служебным отношениям, которые я тогда считала очень хорошими. У меня была нормальная личная жизнь с другими мужчинами не из нашего учреждения. Я считала тогда и считаю теперь, что заводить близкие отношения со своим руководителем неправильно. Мне эта идея не нравилась, и я сказала ему об этом. Я полагала, что ответ «нет» и мои объяснения положат конец предложениям моего начальника. Однако, к моему сожалению, в последующие недели он продолжал приглашать меня провести с ним время.
Мои служебные отношения стали еще более напряженными, когда судья Томас начал использовать их для рассуждений о сексе. Он вызывал меня в свой кабинет для обсуждения деловых вопросов или за недостатком времени предлагал обсудить их за ланчем в служебной столовой. После беглого разговора о работе он заводил речь на сексуальные темы.
Его разговоры были весьма предметными. Он рассказывал о том, что он видел в порнографических фильмах, включая сцены половых актов между женщинами и животными, сцены группового секса и сцены насилия. Он говорил об изображениях людей с большим пенисом или большой грудью, занимающихся различными видами секса. Несколько раз Томас красочно описывал мне свое собственное сексуальное мастерство.
Владимир Абаринов: На следующий день комитет под председательством Джо Байдена заслушал показания Кларенса Томаса.
Джо Байден: Заседание комитета объявляется открытым. Судья, я знаю, у вас был тяжелый день и тяжелая ночь. Позвольте мне спросить: вы желаете что-либо сказать перед тем, как мы начнем?
Кларенс Томас: Сенатор, я хотел бы начать с того, что я недвусмысленно и категорически отрицаю все и каждое в отдельности обвинения против меня в том, что я вел разговоры сексуального или порнографического характера с Анитой Хилл, что я пытался встречаться с ней, проявлял к ней сексуальный интерес или хоть каким-то образом когда-либо домогался ее. Я считаю все происходящее здесь пародией. Это отвратительно. Сотрудники этого комитета занимаются поисками грязи, допускают утечки в прессу, а комитет демонстрирует эту грязь всей стране. Понравится ли какому-нибудь из членов комитета, кому-нибудь в этом зале или в этой стране, если подобные гадости будут говорить о нем в такой же манере?
Владимир Абаринов: Пример Томаса – один из очень немногих случаев, когда обвиняемому удалось не пострадать. Томас твердо отрицал все обвинения и в итоге был утвержден.
Не миновала чаша сия и сенатора Джона Маккейна, участника президентских кампаний 2000 и 2008 года. Оба раза про него распускались сплетни о внебрачных связях и внебрачном ребенке. А ведущая новостного ток-шоу Кэти Кьюрик задала ему вопрос: почему политики изменяют женам? Маккейн ответил осторожно.
Джон Маккейн: Я не могу комментировать эту тему. Я помню библейское наставление: «Не судите, да не судимы будете». Я хочу быть хорошим президентом и пытаюсь прожить жизнь достойно. Но я не идеальный человек. Поэтому я не сужу.
Владимир Абаринов: Ну а женщины-политики? Как часто они изменяют мужьям? Во-первых, их все-таки гораздо меньше, чем политиков-мужчин. Во-вторых, как это ни грустно, к тому моменту, когда дама достигает политических высот, она, как правило, в значительной мере теряет свою сексуальную привлекательность. В-третьих, женщина считает интимные отношения более обязывающими и ответственными (в том числе из-за возможности забеременеть) и потому реже вступает в них помимо брака. Анналы американской политики за последние 20 лет сохранили имена лишь трех дам-политиков, сознавшихся в нарушении супружеской верности.
Владимир Абаринов: «Власть – сильнейший афродизиак», - изрек однажды Генри Киссинджер, большой специалист по этой части. Он уже четвертый десяток лет женат вторым браком на своей бывшей студентке, а до этого слыл в Вашингтоне отчаянным повесой, но занимался этим настолько аккуратно, что ни в каких скандалах такого сорта не замешан.
В последнее время американские политики стали особенно часто признаваться в супружеских грехах. Когда-то это было больно и стыдно, а сегодня такие признания – рутина американской политической жизни. Женам, конечно, изменяли всегда, просто в прежние времена пресса не считала возможным муссировать такие темы.
Ничего похожего на случай Стросс-Кана с чиновниками такого уровня как будто не происходило, то есть никого не арестовывали за преступления на сексуальной почве, но это опять-таки не значит, что такие преступления не совершались. А в обвинениях такого сорта недостатка не было никогда. Особенно рьяно соперники обвиняли друг друга во время избирательной кампании. Тут шли в ход любые средства, любая, самая дикая клевета.
Про второго президента США Джона Адамса говорили, что он направил к берегам Англии целый военный корабль, чтобы доставить ему дам для плотских утех. Его сына, шестого президента Джона Квинси Адамса обвиняли в сутенерстве: будто бы в бытность послом в Петербурге он содействовал императору Александру I в обольщении своей горничной, молоденькой американки.
В действительности никакого обольщения не было. Няня сына Адамсов по имени Марта Годфри услышала от кого-то сплетню об амурных похождениях императора и пересказала ее в письме домой. На петербургском почтамте письмо, по тогдашнему обыкновению, вскрыли, прочитали и доставили Александру. Тот забавы ради показал письмо жене, и обоим захотелось посмотреть на автора. Императрица Елизавета попросила свою сестру принцессу Амелию Баденскую, даму незамужнюю и весьма легкого поведения, пригласить в Зимний дворец сына посланника вместе с няней. Во время этого посещения в квартиру принцессы Амелии вошли император с императрицей и несколько минут говорили с Мартой.
Таковы факты, но в 1828 году они никого не интересовали – для победы на президентских выборах все средства были хороши, тем более что и Адамс обвинял жену своего соперника Эндрю Джексона в двоемужии – она действительно не расторгла прежний брак. Ни тому, ни другому даже в голову не пришло снимать свою кандидатуру из-за этих обвинений.
Вероятно, первый американский случай, когда из-за интимных отношений едва не рухнула блестящая политическая карьера, связан с именем Дуайта Эйзенхауэра. В 1942 году в его жизни появилось то, что в Красной Армии несколько цинично называлось «походно-полевая жена». Эйзенхауэр приехал в группе старших офицеров в Англию для обсуждения планов совместных боевых действий. Ему выделили автомобиль с водителем. Водителем этим была Кей Саммерсби – ирландка, по рождению принадлежавшая к более высокому социальному кругу, чем генерал, выходец из низов общества. Она не была красавицей, но обладала шармом, чувством юмора и жизнерадостностью, которых так не хватает мужчинам на войне.
Их роман продолжался два года, а потом Кей была переведена подальше от штаба Эйзенхауэра и на свои попытки возобновить отношения получила краткий ответ, что отношения закончены. В 1948 году бывшая пассия генерала выпустила книгу воспоминаний. Она содержала лишь намеки на интимную связь, но намеки достаточно прозрачные. Кандидатура Эйхенхауэра на пост президента считалась неприемлемой именно по этой причине. Но Кей Саммерсби, жившая в Нью-Йорке, вела себя тихо. Эйзенхауэр во время своей президентской кампании 1952 года играл роль примерного мужа, а его жена Мэми обращалась к американским женщинам с призывом голосовать за своего образцового супруга.
О политиках, попавшихся на адюльтере, можно сказать хрестоматийной фразой Льва Толстого: все они счастливы одинаково, а несчастны каждый по-своему. В марте 2004 года губернатор Нью-Джерси Джеймс Макгриви вынужден был признаться, что поддерживал интимную связь с мужчиной.
Джеймс Макгриви: К своему стыду, по взаимному согласию я состоял в сексуальных отношениях с другим мужчиной и тем самым нарушил обет супружеской верности. Это было неправильно, глупо и непростительно. И за это я прошу у своей жены прощения и милосердия.
Владимир Абаринов: С поста губернатора пришлось уйти – не из-за супружеской измены, а потому, что он назначил любовника своим советником и положил ему немалое жалованье. А спустя четыре года Макгриви расстался с женой.
В 2008 году в отставку ушел губернатор штата Нью-Йорк Элиот Спицер. Он пользовался услугами подпольного публичного дома. Это уже уголовное обвинение.
Элиот Спицер: Я приношу извинения прежде всего своей семье. Я приношу извинения обществу, которое ожидало от меня иного. Я не сумел соответствовать стандартам и не оправдал ожиданий. Теперь я должен вернуть себе доверие семьи. Я не буду отвечать на вопросы. Большое спасибо.
Владимир Абаринов: В прошлом году Спицер появился на CNN в качестве ведущего ток-шоу.
Летом 2009 года вдруг пропал на целую неделю губернатор Южной Каролины Марк Сэнфорд. Сотрудники его аппарата говорили, что он проводит отпуск в Аппалачах. Тем бы и кончилось, если бы журналистка южнокаролинской газеты не увидела его в международном аэропорту Атланты среди пассажиров, прилетевших из Буэнос-Айреса. Стали копать – и докопались до романа. Марк Сэнфорд был вынужден покаяться.
Марк Сэнфорд: Я был неверен моей жене. У меня возникли отношения с близким, очень близким другом из Аргентины. Они начались вполне невинно, как, думаю, обычно и бывает. Мы переписывались по электронной почте, советовались по разным житейским вопросам. Но в прошлом году это переросло в нечто большее. В конце концов, я навредил ей, всем вам, своей жене и своим детям. И все, что я могу сказать, это – приношу извинения.
Владимир Абаринов: Публичное покаяние неверного супруга в Америке - это ритуал, совершающийся по определенным правилам. Обычно в таких случаях жена провинившегося политика стоит рядом с ним и молчаливо принимает извинения. Но супруга губернатора Дженни Сэнфорд на церемонии отсутствовала. Сразу же после пресс-конференции она опубликовала заявление о том, что начинает бракоразводный процесс.
И Спицер, и Сэнфорд были научены горьким опытом Билла Клинтона, который решил отрицать обвинения. 26 января 1998 года он созвал в Белый Дом журналистов, чтобы рассказать о своих инициативах в области образования, а в конце перешел к самому главному.
Билл Клинтон: Теперь я должен вернуться к работе над моим посланием «О положении страны». Вчера я сидел над ним допоздна. Но я хочу кое-что сказать американскому народу. Я хочу, чтобы вы послушали меня. Повторю еще раз: у меня не было сексуальных отношений с этой женщиной, мисс Левински. Я никогда никого не просил лгать – ни разу, никогда. Это ложные обвинения. А мне нужно идти работать на благо американского народа. Спасибо.
Владимир Абаринов: Но 17 августа того же года под давлением неопровержимых улик Клинтон был вынужден изменить показания.
Билл Клинтон: Добрый вечер. Сегодня во второй половине дня в этой комнате, сидя на этом самом стуле, я давал показания сотрудникам независимого прокурора и большому жюри. Я ответил на их вопросы правдиво, в том числе на вопросы о моей частной жизни, вопросы, на которые не пожелал бы отвечать ни один гражданин. Тем не менее я обязан нести полную ответственность за все свои действия, как публичные. так и частные. Вот почему я говорю с вами сейчас.
Как вам известно, когда в январе я давал показания под присягой, мне был задан вопрос о моих отношениях с Моникой Левински. Хотя мои ответы были юридически точными, я не сказал всего. На самом деле у меня были отношения с мисс Левински, и они были предосудительными. Это было дурно. Я совершил серьезную ошибку, за которую я один несу полную ответственность.
Но я сказал большому жюри сегодня и говорю это вам сейчас: я никогда никого не просил лгать, прятать или уничтожать улики или совершать иные противозаконные действия. Я знаю: мои публичные заявления и мое молчание об этом деле создали ложное впечатление. Я ввел в заблуждение людей, включая даже мою жену. Я глубоко сожалею об этом.
Владимир Абаринов: Пока он не признался, первая леди Хиллари Клинтон агрессивно защищала супруга. В анналы истории вошла ее знаменитая фраза, достойная конспирологов.
Хиллари Клинтон: Здесь кроется потрясающий сюжет для каждого, кто пожелает заняться им, написать о нем и объяснить его. Это обширный заговор правых, которые строят козни против моего мужа начиная с того дня, когда он объявил, что будет избираться в президенты.
Владимир Абаринов: История с Моникой аукнулась в 2008 году, когда Хиллари сама захотела стать президентом. Но самые грязные обвинения были выдвинуты в 1991 году против судьи Кларенса Томаса, которого президент Буш-старший назначил членом Верховного Суда. Назначение должен был утвердить Сенат. И тут с публичными обвинениями в адрес судьи выступила его бывшая подчиненная Анита Хилл. Она дала показания юридическому комитету верхней палаты.
Анита Хилл: Я отклонила его приглашение пойти куда-нибудь отдохнуть вместе с ним и объяснила ему, что я думаю, что это повредит нашим служебным отношениям, которые я тогда считала очень хорошими. У меня была нормальная личная жизнь с другими мужчинами не из нашего учреждения. Я считала тогда и считаю теперь, что заводить близкие отношения со своим руководителем неправильно. Мне эта идея не нравилась, и я сказала ему об этом. Я полагала, что ответ «нет» и мои объяснения положат конец предложениям моего начальника. Однако, к моему сожалению, в последующие недели он продолжал приглашать меня провести с ним время.
Мои служебные отношения стали еще более напряженными, когда судья Томас начал использовать их для рассуждений о сексе. Он вызывал меня в свой кабинет для обсуждения деловых вопросов или за недостатком времени предлагал обсудить их за ланчем в служебной столовой. После беглого разговора о работе он заводил речь на сексуальные темы.
Его разговоры были весьма предметными. Он рассказывал о том, что он видел в порнографических фильмах, включая сцены половых актов между женщинами и животными, сцены группового секса и сцены насилия. Он говорил об изображениях людей с большим пенисом или большой грудью, занимающихся различными видами секса. Несколько раз Томас красочно описывал мне свое собственное сексуальное мастерство.
Владимир Абаринов: На следующий день комитет под председательством Джо Байдена заслушал показания Кларенса Томаса.
Джо Байден: Заседание комитета объявляется открытым. Судья, я знаю, у вас был тяжелый день и тяжелая ночь. Позвольте мне спросить: вы желаете что-либо сказать перед тем, как мы начнем?
Кларенс Томас: Сенатор, я хотел бы начать с того, что я недвусмысленно и категорически отрицаю все и каждое в отдельности обвинения против меня в том, что я вел разговоры сексуального или порнографического характера с Анитой Хилл, что я пытался встречаться с ней, проявлял к ней сексуальный интерес или хоть каким-то образом когда-либо домогался ее. Я считаю все происходящее здесь пародией. Это отвратительно. Сотрудники этого комитета занимаются поисками грязи, допускают утечки в прессу, а комитет демонстрирует эту грязь всей стране. Понравится ли какому-нибудь из членов комитета, кому-нибудь в этом зале или в этой стране, если подобные гадости будут говорить о нем в такой же манере?
Владимир Абаринов: Пример Томаса – один из очень немногих случаев, когда обвиняемому удалось не пострадать. Томас твердо отрицал все обвинения и в итоге был утвержден.
Не миновала чаша сия и сенатора Джона Маккейна, участника президентских кампаний 2000 и 2008 года. Оба раза про него распускались сплетни о внебрачных связях и внебрачном ребенке. А ведущая новостного ток-шоу Кэти Кьюрик задала ему вопрос: почему политики изменяют женам? Маккейн ответил осторожно.
Джон Маккейн: Я не могу комментировать эту тему. Я помню библейское наставление: «Не судите, да не судимы будете». Я хочу быть хорошим президентом и пытаюсь прожить жизнь достойно. Но я не идеальный человек. Поэтому я не сужу.
Владимир Абаринов: Ну а женщины-политики? Как часто они изменяют мужьям? Во-первых, их все-таки гораздо меньше, чем политиков-мужчин. Во-вторых, как это ни грустно, к тому моменту, когда дама достигает политических высот, она, как правило, в значительной мере теряет свою сексуальную привлекательность. В-третьих, женщина считает интимные отношения более обязывающими и ответственными (в том числе из-за возможности забеременеть) и потому реже вступает в них помимо брака. Анналы американской политики за последние 20 лет сохранили имена лишь трех дам-политиков, сознавшихся в нарушении супружеской верности.
