Владимир Тольц: 19 мая в Москве в новом помещении международного общества "Мемориал" состоялся вечер памяти известного германиста и диссидента Льва Копелева. В следующем году исполняется 100 лет со дня его рождения. И это мероприятие знаменует открытие Года Копелева в России. А 20 мая в Москве открылась международная конференция "Андрей Сахаров. Тревога и надежда 2011", приуроченная к 90-летию со дня рождения Андрея Дмитриевича Сахарова.
Сегодняшнюю передачу из цикла "Как у Дюма…" я хочу посвятить памяти этих двух людей, с которыми имел честь и счастье быть знакомым и, осмелюсь сказать, даже дружить. В мае 1984 я отправился из Мюнхена в Бонн, чтобы принять там участие в демонстрации в поддержку Андрея Дмитриевича, объявившего тогда в горьковской ссылке голодовку в знак протеста против уголовного преследования своей жены – ветерана и инвалида войны Елены Боннэр.
В ту пору я работал в исследовательском отделе радио и почти никакого журналистского опыта не имел. Это я заранее извиняюсь за беспомощность своего звучания и качества записей, сделанных мной. Именно там, в Бонне, я и встретился с Львом Зиновьевичем Копелевым, которого не видел с московской еще поры. А когда вернулся, рассказал об увиденном в программе Але Федосеевой. Остальное вы сейчас услышите.
Итак, архивная фонограмма 21 мая 1984 года.
Аля Федосеева: "Свободу Сахарову!" – так скандировали в столице Западной Германии Бонне участники демонстрации, одной из многих демонстраций, проходивших в эти дни и особенно 20 мая, в канун дня рождения Сахарова, которому 21 исполнилось 63 года.
Выступления в защиту академика Сахарова и его жены Елены Боннэр планировались давно – еще до событий последних недель. Но теперь именно эти события придали акциям в защиту Сахарова особый драматизм.
Со 2 мая академик Сахаров держит бессрочную голодовку. На Елену Боннэр заведено политическое дело. 7 мая (об этом стало известно позднее) Сахарова забрали из квартиры, где его поселили после депортации из Москвы в январе 1980 года. Неизвестность, полнейшая неизвестность о судьбе Сахарова. Никто не знает ни где он находится, ни каково его состояние. Это положение лишь усугубило и так трагическое положение вещей.
Демонстрация в Бонне состоялась 20 мая. С репортажем оттуда вернулся наш корреспондент Владимир Тольц. Сейчас он со мной в студии, принес и ленту с записью некоторых выступлений.
Владимир Соломонович, начнем с вопроса – где и как проходила демонстрация?
Владимир Тольц: Она происходила в западногерманской столице перед зданием советского посольства в Бонне. Демонстрацию эту организовала немецкое культурное объединение "Континент", выступающее в поддержку борьбы за права человека в Восточной Европе. Председательница этого объединения видная западногерманская общественная деятельница Корнелия Герстенмайер сделала в связи с демонстрацией заявление.
Диктор: "Хотя мы и знаем, что судьба Сахарова и его жены Елены Боннэр не зависит от нас, мы все же убеждены, что необходима солидарность и усилия всех людей доброй воли, чтобы предпринять все, что возможно для их спасения. Для истории человечества это останется вечным позором, если Сахаров, символ любви и мира, утешение и моральная надежда стольких людей во всем мире и его мужественная жена падут жертвой напряженных отношений между Востоком и Западом. Мы надеемся от всей души, что советское правительство решится на благородный жест и даст полную свободу Сахарову, лауреату Нобелевской премии мира, и его жене и, тем самым, спасет их жизнь. В наше трагическое время это вселило бы в человечество надежду, послужило бы на пользу миру во всем мире и, возможно, положило бы начало новой конструктивной эпохе международных отношений, в том числе и между Западом и Востоком".
Владимир Тольц: Мне хотелось бы передать ту атмосферу, в которой проходила эта демонстрация, одна из многочисленных демонстраций в поддержку и защиту Сахарова, которые прошли на прошлой неделе в ФРГ.
Аля Федосеева: Расскажите, пожалуйста, об участниках демонстрации.
Владимир Тольц: Помимо членов культурного общества "Континент", в ней приняли участие представители очень многих общественных объединений Западной Германии. В демонстрации приняли участие представители всех крупнейших западногерманских партий, представленных в бундестаге. В ней участвовали члены западногерманской группы "Хельсинки" во главе с ее председателем Вернером Марксом. Участвовали в этой демонстрации и члены западногерманского отделения организации "Международная амнистия". Весьма значительная группа была от польской "Солидарности", те члены польской "Солидарности", которые волею судьбы оказались сейчас в Западной Германии. Участвовали также представители афганских беженцев, афганского объединения студентов за рубежом. Естественно, что в этой демонстрации участвовало много эмигрантов из Советского Союза, в частности, этнических немцев. Люди, многих из которых Сахаров лично помог вернуться на свою родину.
Присоединились к этой демонстрации и участники проводимой в западногерманской столице с 18 числа голодовки солидарности с Сахаровым и его женой. Они так же, как и остальные участники этой демонстрации находились там неподалеку от здания советского посольства с лозунгами "Свободу Сахарову!", "Разрешите выезд Елене Боннэр для лечения!". На каждом из участников голодовки был плакат "Я голодаю за Сахарова". Все это мероприятие проводилось вечером при свете факелов. Большое количество, кроме демонстрантов, было всяких зрителей, молодежи, детей даже.
И значительные силы полиции были стянуты для поддержания порядка, который, впрочем, нарушен не был. И когда мимо советского посольства, видимо, в целях предосторожности прошла полицейская танкетка, то демонстранты встретили ее просто бурными аплодисментами и смехом.
Аля Федосеева: Владимир Соломонович, расскажите подробнее о том, как проходила демонстрация, с чего началась? Кто выступал? Какие были выступления?
Владимир Тольц: Я видел уже демонстрации в Западной Германии не раз, но, пожалуй, такого масштаба видел демонстрацию впервые. Я приехал к советскому посольству за час примерно до начала демонстрации и видел подготовительный этап. Первыми туда приехали полицейские, которые очень пристально осматривали местность и намечали тот предел, до которого они подпустят демонстрантов к советскому посольству. Когда эта черта была мысленно определена полицейским начальником и указана подчиненным, в это время прибыла машина западногерманского телевидения. Когда демонстранты прибыли, они стали расставлять свои плакаты, приехали представители "Солидарности", которые свои традиционные белые полотнища с красной надписью "Солидарность" дополнили подписью "Солидарность с Сахаровым". Они же очень активно потом скандировали этот лозунг, который был поддержан другими демонстрантами на нескольких языках.
Аля Федосеева: Вы не записали на ленту?
Владимир Тольц: Да, я записал. Когда собралась значительная толпа несколько сот человек, перед собравшимися выступил человек, которого очень знают и любят в Германии, которого узнают на улицах, благодаря, может быть, его импозантной бороде. Это бывший советский гражданин, ныне профессор Кельнского университета Лев Зиновьевич Копелев.
Лев Копелев: В эти дни, в дни голодовки Андрея Дмитриевича Сахаров, все его друзья здесь и знающего его лично или не знакомые вовсе, не только напряженно ждут известий из Москвы, но и стараются что-то сделать, стараются помочь. Да, мы встречаем помощь, мы находим поддержку в самых разных кругах вот здесь, в Западной Германии. Я могу сказать, что и государственные деятели, те, с кем мне удалось поговорить, с кем говорили другие друзья, и президент Карстенс, и его несомненный преемник Рихард Вайцзеккер (с ним я лично говорил), и заместитель министра иностранных дел Алоиз Мертис, люди всех партий.
"Зеленые" послали первыми телеграмму, адресованную Черненко с требованием освободить Сахарова и отпустить его жену. Кстати, они хорошо сформулировали. Они сказали, что нынешнее поведение советского правительства вызывает недоверие к заверениям в мирной политике, наносит ущерб международному движению борьбы за мир. Социал-демократ Вилли Брандт и его заместители обещали на съезде говорить об этом. Бундесканцлер Коль уже выступил. Сегодня улетел в Москву министр иностранных дел Геншер. Насколько я знаю, он собирался там серьезно говорить об этом.
Я сейчас говорил о политиках, потому что последние дни больше всего мы старались заручиться их поддержкой, но и ученые, и литераторы… Генрих Белль послал взволнованную, страстную телеграмму послу Семенову. И журналисты, и просто наши друзья, студенты, рабочие, люди всех сословий сейчас говорят, просят, требуют, кричат, умаляют, взывают к здравому смыслу советских правителей, пытаются им доказать, что надругательство над семьей Сахарова, надругательство над Андреем Дмитриевичем, человеком, которым Россия гордится и будет гордиться во всех будущих поколениях, когда забудут имена тех, кто сегодня командует в стране, надругательство над ним и им самим, его палачам, его гонителям, ничего кроме позора не может принести! Ничего, никакой пользы они не извлекут из этого. Та травля, которая ведется сейчас в печати там, те гнусные измышления, гнусная, грязная брань, которой осыпают его и Елену Георгиевну, что она позорит только тех, кто это печатает, и тех, кто этому верит.
Судьба Сахарова сегодня – это не только его личная судьба. Судьба Елены Боннэр – это не только ее судьба. Их судьбы воплощают судьбу всех честных людей в Советском Союзе, в России. Если так можно расправляться, если так можно губить вопреки собственным законам, вопреки собственной Конституции, вопреки собственным кодексам, лучшего человека страны, первого русского лауреата Нобелевской премии мира, гениального физика, который дал Советскому государству самое могучее оружие в свое время, человека, который повинен только в том, что он всегда мужественно, честно, открыто говорил правду!.. Они никогда не призывал к насилию. Он никогда не призывал к свержению этого правительства. Он только писал правду. Он только заступался за преследуемых.
Его и ее вина – это вина правды и сострадания, вина человечности. Если так можно расправляться с ними, то чего могут ждать другие люди. Значит, можно себе все позволить с любым человеком в России, в Советском Союзе, в любой стране. Если так относиться к собственным законам, собственной конституции, к тем международным соглашениям, которые они подписали, то как можно доверять их так называемой мирной политике?! Как можно доверять их подписям на любом международном договоре?! Это им нужно объяснить. Чем больше людей будет участвовать в этом, тем реальней надежда на то, что восторжествует простой здравый смысл. Я уже не надеюсь (это смешно даже говорить применительно к этим господам о гуманности или о великодушии) на остатки здравого смысла.
В заключении хочу сказать, что сегодня Сахаров, который помогал сотням и тысячам людей, нуждается в помощи. И помогая Сахарову, мы помогаем всем людям и в Советском Союзе, и всем людям, живущим на Земле. Мы помогаем сохранению правды, мира, человеческого достоинства. И поэтому каждый, кто может помочь, каждый, кто может словом печатным, открытым словом, обращенным человека к человеку, может помочь и не помогает, становится соучастником палачей. Помогайте Сахарову! Спасайте жизнь Сахарова и его жены! Вы этим поможете всем узникам совести, всем, кто сейчас там томится в советских тюрьмах. Вы этим поможете себе, своим детям!
Аля Федосеева: Владимир Соломонович, Вы сказали по дороге в студию, что предложили Льву Копелеву сказать несколько слов, как бы обращаясь к самому Сахарову Андрею Дмитриевичу и к Елене Георгиевне, и он согласился это сделать.
Лев Копелев: Господи! Если бы думать, что он слышит сейчас нас, если слышат нас те, кто может передать ему, я хотел бы сказать - Люся, Андрей, родные, знайте, что вы не забыты, что вас помнят люди во всем мире! Будьте здоровы! Главное – будьте здоровы! Крепитесь, не теряйте надежды! Мы все с вами! День рождения Сахарова – это счастливый день России, счастливый день для всех людей доброй воли на свете!
Владимир Тольц: Участвовал в этой демонстрации профессор Сорбонского университета, оказавшийся в западногерманской столице 20 мая, Ефим Григорьевич Эткинд. Мне удалось побеседовать и с ним.
Многие наблюдатели считают, что это трагическая ситуация, в которой сейчас находится Андрей Дмитриевич и его жена, была заранее спланирована и очень продуманно организована советскими властями. Как представляется Вам в этой связи голодовка Сахарова?
Ефим Эткинд: Я не знаю, спланировала ли советская власть голодовку Сахарова и, вообще, ту ситуацию, как она сейчас сложилась, но результаты, то, что мы видим сегодня и зачем мы следим с такой невероятной и неутихающей тревогой, действительно, сложилась трагическая. Единственное, на что можно рассчитывать – это на то, что советские органы все-таки прислушаются к международному общественному мнению, которое сейчас высказывается, по-моему, впервые в пользу Сахарова с необыкновенным единодушием. Вот я сейчас наблюдаю здесь в Бонне около советского посольства толпу, которая объединена необыкновенным теплом, сердечностью отношений к Андрею Дмитриевичу и Елене Георгиевне. Это не просто демонстрация людей, собравшихся без цели. Каждый из здесь присутствующих знает, что от него очень многое зависит. И слово "солидарность", мне кажется, может быть, самым главным словом.
Сегодняшнюю передачу из цикла "Как у Дюма…" я хочу посвятить памяти этих двух людей, с которыми имел честь и счастье быть знакомым и, осмелюсь сказать, даже дружить. В мае 1984 я отправился из Мюнхена в Бонн, чтобы принять там участие в демонстрации в поддержку Андрея Дмитриевича, объявившего тогда в горьковской ссылке голодовку в знак протеста против уголовного преследования своей жены – ветерана и инвалида войны Елены Боннэр.
В ту пору я работал в исследовательском отделе радио и почти никакого журналистского опыта не имел. Это я заранее извиняюсь за беспомощность своего звучания и качества записей, сделанных мной. Именно там, в Бонне, я и встретился с Львом Зиновьевичем Копелевым, которого не видел с московской еще поры. А когда вернулся, рассказал об увиденном в программе Але Федосеевой. Остальное вы сейчас услышите.
Итак, архивная фонограмма 21 мая 1984 года.
Аля Федосеева: "Свободу Сахарову!" – так скандировали в столице Западной Германии Бонне участники демонстрации, одной из многих демонстраций, проходивших в эти дни и особенно 20 мая, в канун дня рождения Сахарова, которому 21 исполнилось 63 года.
Выступления в защиту академика Сахарова и его жены Елены Боннэр планировались давно – еще до событий последних недель. Но теперь именно эти события придали акциям в защиту Сахарова особый драматизм.
Со 2 мая академик Сахаров держит бессрочную голодовку. На Елену Боннэр заведено политическое дело. 7 мая (об этом стало известно позднее) Сахарова забрали из квартиры, где его поселили после депортации из Москвы в январе 1980 года. Неизвестность, полнейшая неизвестность о судьбе Сахарова. Никто не знает ни где он находится, ни каково его состояние. Это положение лишь усугубило и так трагическое положение вещей.
Демонстрация в Бонне состоялась 20 мая. С репортажем оттуда вернулся наш корреспондент Владимир Тольц. Сейчас он со мной в студии, принес и ленту с записью некоторых выступлений.
Владимир Соломонович, начнем с вопроса – где и как проходила демонстрация?
Владимир Тольц: Она происходила в западногерманской столице перед зданием советского посольства в Бонне. Демонстрацию эту организовала немецкое культурное объединение "Континент", выступающее в поддержку борьбы за права человека в Восточной Европе. Председательница этого объединения видная западногерманская общественная деятельница Корнелия Герстенмайер сделала в связи с демонстрацией заявление.
Диктор: "Хотя мы и знаем, что судьба Сахарова и его жены Елены Боннэр не зависит от нас, мы все же убеждены, что необходима солидарность и усилия всех людей доброй воли, чтобы предпринять все, что возможно для их спасения. Для истории человечества это останется вечным позором, если Сахаров, символ любви и мира, утешение и моральная надежда стольких людей во всем мире и его мужественная жена падут жертвой напряженных отношений между Востоком и Западом. Мы надеемся от всей души, что советское правительство решится на благородный жест и даст полную свободу Сахарову, лауреату Нобелевской премии мира, и его жене и, тем самым, спасет их жизнь. В наше трагическое время это вселило бы в человечество надежду, послужило бы на пользу миру во всем мире и, возможно, положило бы начало новой конструктивной эпохе международных отношений, в том числе и между Западом и Востоком".
Владимир Тольц: Мне хотелось бы передать ту атмосферу, в которой проходила эта демонстрация, одна из многочисленных демонстраций в поддержку и защиту Сахарова, которые прошли на прошлой неделе в ФРГ.
Аля Федосеева: Расскажите, пожалуйста, об участниках демонстрации.
Владимир Тольц: Помимо членов культурного общества "Континент", в ней приняли участие представители очень многих общественных объединений Западной Германии. В демонстрации приняли участие представители всех крупнейших западногерманских партий, представленных в бундестаге. В ней участвовали члены западногерманской группы "Хельсинки" во главе с ее председателем Вернером Марксом. Участвовали в этой демонстрации и члены западногерманского отделения организации "Международная амнистия". Весьма значительная группа была от польской "Солидарности", те члены польской "Солидарности", которые волею судьбы оказались сейчас в Западной Германии. Участвовали также представители афганских беженцев, афганского объединения студентов за рубежом. Естественно, что в этой демонстрации участвовало много эмигрантов из Советского Союза, в частности, этнических немцев. Люди, многих из которых Сахаров лично помог вернуться на свою родину.
Присоединились к этой демонстрации и участники проводимой в западногерманской столице с 18 числа голодовки солидарности с Сахаровым и его женой. Они так же, как и остальные участники этой демонстрации находились там неподалеку от здания советского посольства с лозунгами "Свободу Сахарову!", "Разрешите выезд Елене Боннэр для лечения!". На каждом из участников голодовки был плакат "Я голодаю за Сахарова". Все это мероприятие проводилось вечером при свете факелов. Большое количество, кроме демонстрантов, было всяких зрителей, молодежи, детей даже.
И значительные силы полиции были стянуты для поддержания порядка, который, впрочем, нарушен не был. И когда мимо советского посольства, видимо, в целях предосторожности прошла полицейская танкетка, то демонстранты встретили ее просто бурными аплодисментами и смехом.
Аля Федосеева: Владимир Соломонович, расскажите подробнее о том, как проходила демонстрация, с чего началась? Кто выступал? Какие были выступления?
Владимир Тольц: Я видел уже демонстрации в Западной Германии не раз, но, пожалуй, такого масштаба видел демонстрацию впервые. Я приехал к советскому посольству за час примерно до начала демонстрации и видел подготовительный этап. Первыми туда приехали полицейские, которые очень пристально осматривали местность и намечали тот предел, до которого они подпустят демонстрантов к советскому посольству. Когда эта черта была мысленно определена полицейским начальником и указана подчиненным, в это время прибыла машина западногерманского телевидения. Когда демонстранты прибыли, они стали расставлять свои плакаты, приехали представители "Солидарности", которые свои традиционные белые полотнища с красной надписью "Солидарность" дополнили подписью "Солидарность с Сахаровым". Они же очень активно потом скандировали этот лозунг, который был поддержан другими демонстрантами на нескольких языках.
Аля Федосеева: Вы не записали на ленту?
Владимир Тольц: Да, я записал. Когда собралась значительная толпа несколько сот человек, перед собравшимися выступил человек, которого очень знают и любят в Германии, которого узнают на улицах, благодаря, может быть, его импозантной бороде. Это бывший советский гражданин, ныне профессор Кельнского университета Лев Зиновьевич Копелев.
Лев Копелев: В эти дни, в дни голодовки Андрея Дмитриевича Сахаров, все его друзья здесь и знающего его лично или не знакомые вовсе, не только напряженно ждут известий из Москвы, но и стараются что-то сделать, стараются помочь. Да, мы встречаем помощь, мы находим поддержку в самых разных кругах вот здесь, в Западной Германии. Я могу сказать, что и государственные деятели, те, с кем мне удалось поговорить, с кем говорили другие друзья, и президент Карстенс, и его несомненный преемник Рихард Вайцзеккер (с ним я лично говорил), и заместитель министра иностранных дел Алоиз Мертис, люди всех партий.
"Зеленые" послали первыми телеграмму, адресованную Черненко с требованием освободить Сахарова и отпустить его жену. Кстати, они хорошо сформулировали. Они сказали, что нынешнее поведение советского правительства вызывает недоверие к заверениям в мирной политике, наносит ущерб международному движению борьбы за мир. Социал-демократ Вилли Брандт и его заместители обещали на съезде говорить об этом. Бундесканцлер Коль уже выступил. Сегодня улетел в Москву министр иностранных дел Геншер. Насколько я знаю, он собирался там серьезно говорить об этом.
Я сейчас говорил о политиках, потому что последние дни больше всего мы старались заручиться их поддержкой, но и ученые, и литераторы… Генрих Белль послал взволнованную, страстную телеграмму послу Семенову. И журналисты, и просто наши друзья, студенты, рабочие, люди всех сословий сейчас говорят, просят, требуют, кричат, умаляют, взывают к здравому смыслу советских правителей, пытаются им доказать, что надругательство над семьей Сахарова, надругательство над Андреем Дмитриевичем, человеком, которым Россия гордится и будет гордиться во всех будущих поколениях, когда забудут имена тех, кто сегодня командует в стране, надругательство над ним и им самим, его палачам, его гонителям, ничего кроме позора не может принести! Ничего, никакой пользы они не извлекут из этого. Та травля, которая ведется сейчас в печати там, те гнусные измышления, гнусная, грязная брань, которой осыпают его и Елену Георгиевну, что она позорит только тех, кто это печатает, и тех, кто этому верит.
Судьба Сахарова сегодня – это не только его личная судьба. Судьба Елены Боннэр – это не только ее судьба. Их судьбы воплощают судьбу всех честных людей в Советском Союзе, в России. Если так можно расправляться, если так можно губить вопреки собственным законам, вопреки собственной Конституции, вопреки собственным кодексам, лучшего человека страны, первого русского лауреата Нобелевской премии мира, гениального физика, который дал Советскому государству самое могучее оружие в свое время, человека, который повинен только в том, что он всегда мужественно, честно, открыто говорил правду!.. Они никогда не призывал к насилию. Он никогда не призывал к свержению этого правительства. Он только писал правду. Он только заступался за преследуемых.
Его и ее вина – это вина правды и сострадания, вина человечности. Если так можно расправляться с ними, то чего могут ждать другие люди. Значит, можно себе все позволить с любым человеком в России, в Советском Союзе, в любой стране. Если так относиться к собственным законам, собственной конституции, к тем международным соглашениям, которые они подписали, то как можно доверять их так называемой мирной политике?! Как можно доверять их подписям на любом международном договоре?! Это им нужно объяснить. Чем больше людей будет участвовать в этом, тем реальней надежда на то, что восторжествует простой здравый смысл. Я уже не надеюсь (это смешно даже говорить применительно к этим господам о гуманности или о великодушии) на остатки здравого смысла.
В заключении хочу сказать, что сегодня Сахаров, который помогал сотням и тысячам людей, нуждается в помощи. И помогая Сахарову, мы помогаем всем людям и в Советском Союзе, и всем людям, живущим на Земле. Мы помогаем сохранению правды, мира, человеческого достоинства. И поэтому каждый, кто может помочь, каждый, кто может словом печатным, открытым словом, обращенным человека к человеку, может помочь и не помогает, становится соучастником палачей. Помогайте Сахарову! Спасайте жизнь Сахарова и его жены! Вы этим поможете всем узникам совести, всем, кто сейчас там томится в советских тюрьмах. Вы этим поможете себе, своим детям!
Аля Федосеева: Владимир Соломонович, Вы сказали по дороге в студию, что предложили Льву Копелеву сказать несколько слов, как бы обращаясь к самому Сахарову Андрею Дмитриевичу и к Елене Георгиевне, и он согласился это сделать.
Лев Копелев: Господи! Если бы думать, что он слышит сейчас нас, если слышат нас те, кто может передать ему, я хотел бы сказать - Люся, Андрей, родные, знайте, что вы не забыты, что вас помнят люди во всем мире! Будьте здоровы! Главное – будьте здоровы! Крепитесь, не теряйте надежды! Мы все с вами! День рождения Сахарова – это счастливый день России, счастливый день для всех людей доброй воли на свете!
Владимир Тольц: Участвовал в этой демонстрации профессор Сорбонского университета, оказавшийся в западногерманской столице 20 мая, Ефим Григорьевич Эткинд. Мне удалось побеседовать и с ним.
Многие наблюдатели считают, что это трагическая ситуация, в которой сейчас находится Андрей Дмитриевич и его жена, была заранее спланирована и очень продуманно организована советскими властями. Как представляется Вам в этой связи голодовка Сахарова?
Ефим Эткинд: Я не знаю, спланировала ли советская власть голодовку Сахарова и, вообще, ту ситуацию, как она сейчас сложилась, но результаты, то, что мы видим сегодня и зачем мы следим с такой невероятной и неутихающей тревогой, действительно, сложилась трагическая. Единственное, на что можно рассчитывать – это на то, что советские органы все-таки прислушаются к международному общественному мнению, которое сейчас высказывается, по-моему, впервые в пользу Сахарова с необыкновенным единодушием. Вот я сейчас наблюдаю здесь в Бонне около советского посольства толпу, которая объединена необыкновенным теплом, сердечностью отношений к Андрею Дмитриевичу и Елене Георгиевне. Это не просто демонстрация людей, собравшихся без цели. Каждый из здесь присутствующих знает, что от него очень многое зависит. И слово "солидарность", мне кажется, может быть, самым главным словом.
