Активист арт-группы "Война" Олег Воротников объявлен в федеральный розыск: следствие утверждает, что он не явился на допрос.
Против Олега Воротникова возбуждены два уголовных дела: первое – по поводу известной акции "Войны" "Дворцовый переворот", в ходе которой ее участники перевернули милицейскую машину, второе – после участия Воротникова в неразрешенном шествии петербургской оппозиции 31 марта в защиту 31 статьи Конституции. Воротников обвиняется в хулиганстве, оскорблении представителя власти и применении насилия в отношении представителя власти. Как говорит сам Олег Воротников, ему "шьют три статьи":
– Первая – наша родная статья 213. Затем 318, это знаменитая анархическая статья – нападение на "мусора". У анархистов есть даже такая кричалка: "318 – пощады не просим". Мы, когда вышли колонной на Невский, ее кричали, не просили пощады. И 319 статья – оскорбление представителя власти. Это тоже один в один с нашей классической акцией "унижение мента в его доме". Вот в этом как раз меня и хотят обвинить, на это брошены лучшие силы – следственный комитет, Центр "Э" и угрозыск, оперативный сыскной отдел, сыщики-профессионалы.
Я явился к следователю Федичеву на допрос 16 апреля, но Федичеву неинтересно было меня допрашивать просто потому, что он не собирался расследовать дело. Он меня вызвал исключительно для того, чтобы арестовать. Причем это жестокое дело: 31 марта менты избили грудного ребенка Каспера и его мать – это тягчайшее преступление. Сказали, что в Питере особые законы, избивать матерей можно. В Москве держать кормящих матерей в клетке, в "обезьяннике" сутки нельзя, а в Питере можно. Мою жену продержали вечер, ночь и следующие полдня в клетке, в 78 отделении на улице Чехова. Держали ее там до тех пор, пока она с еще одной нашей замечательной активисткой не сбежала из-под конвоя по дороге в суд.
Целью Федичева было и остается сейчас, раз уж я официально объявлен в федеральный розыск, вновь посадить меня в тюрьму. Поэтому бригада оперов явилась по звонку Федичева незамедлительно. Через 10 минут после звонка опера были на входе в прокуратуру. То есть следственный комитет и Центр "Э" действуют слаженно. Независимости следственного комитета, о которой так кричит прокуратура, нет. А есть совместная заинтересованность со стороны следственного комитета и Центра "Э". В деле фигурирует разбитое зеркало автозака, куда ОМОН запихнул Козу, Леню и наших товарищей-активистов. Якобы мы, я и грудной младенец на руках, разбили зеркало, пока мама находилась противозаконно запертой внутри автозака.
По словам Олега Воротникова, есть видеодокументация, наглядно показывающая, что зеркало на месте, а также то, что Воротников с сыном Каспером на руках не избивал полицейских. Есть обвинение и в унижении полицейского, с головы которого была сброшена на асфальт шапка. Воротников считает, что ему предстоят серьезные испытания:
– Срока, по мнению следствия, огромные вырисовываются. Государство будет пытаться отнять ребенка, уже пыталось и будет это делать снова и снова, пока его народ не угомонит. А если народ слабый и бездушный, тогда придется прийти пламенным революционерам. Так что лучше не злите современных художников.
Олег Воротников опасается за свою жену – Наталью Сокол (Козу) и сына Каспера:
– Козе и Касперу неоднократно угрожали физическим уничтожением. 15 ноября, когда нас арестовывали, Трифан запер мать с ребенком на кухне, продержал там несколько часов, угрожая не только лишением родительских прав, но и расстрелом. "В вашем случае я за смертную казнь", – говорил Трифан Козе. И рассказывал ей о скорости движения пули, если Коза надумает бежать. Нам тоже про пули говорил, надев мешки на головы. Так что в Центре "Э" нам угрожают прямым уничтожением от лица государства. В 28 отделе, куда нас доставили с Каспером, меня уверяли, что сейчас задушат, отвезут на кладбище и закопают.
Олегу Воротникову лучше действительно пока не приходить к следователю, – считает адвокат Дмитрий Динзе:
– Ситуация предельно проста. Его объявили в розыск, соответственно, у него мера пресечения – подписка о невыезде. Сейчас со следователем решается вопрос о том, чтобы к нему пришел Воротников, дал показания в качестве подозреваемого, но при одном условии: чтобы его не арестовали. Потому что по второму делу непонятно, о нем ни слуху, ни духу после того, как его изъяли из Главного следственного управления ГУВД по Санкт-Петербургу. Второе дело – это хулиганство и сопротивление сотрудникам милиции. Странная ситуация возникает: они уже привлекли за сопротивление сотрудникам милиции к административной ответственности, то есть двойная ответственность идет. Сейчас адвокат будет с этим вопросом разбираться. Пока ситуация не определена, я не вижу смысла вообще Воротникову приходить к следователю, потому что уже с одним обманом столкнулись, – когда его вызвали, он пришел, ему сказали: просто допросим. Он приходит и по телефону слышит, как кто-то в трубку орет: задерживай Воротникова. И тут же вырисовываются оперативники. Следователь придумал историю, что якобы задерживать его не хотели. Но я думаю, это для дураков, – рассказал Дмитрий Динзе.
Олег Воротников не собирается останавливаться на достигнутом:
– Дальше будем продолжать делать свое монументальное и героическое искусство – демонтировать режим. Снизу мы уже демонтируем, теперь будем демонтировать сверху, со всех сторон. А то, как я понимаю, Центр "Э" нам мало времени отвел, надо еще многое успеть.
На вопрос, не собирается ли Олег Воротников уехать из страны, он отвечает так:
– Собираюсь, когда доделаю свои дела здесь. Пока их много, становится только больше.
Фрагмент программы "Итоги недели".
Против Олега Воротникова возбуждены два уголовных дела: первое – по поводу известной акции "Войны" "Дворцовый переворот", в ходе которой ее участники перевернули милицейскую машину, второе – после участия Воротникова в неразрешенном шествии петербургской оппозиции 31 марта в защиту 31 статьи Конституции. Воротников обвиняется в хулиганстве, оскорблении представителя власти и применении насилия в отношении представителя власти. Как говорит сам Олег Воротников, ему "шьют три статьи":
– Первая – наша родная статья 213. Затем 318, это знаменитая анархическая статья – нападение на "мусора". У анархистов есть даже такая кричалка: "318 – пощады не просим". Мы, когда вышли колонной на Невский, ее кричали, не просили пощады. И 319 статья – оскорбление представителя власти. Это тоже один в один с нашей классической акцией "унижение мента в его доме". Вот в этом как раз меня и хотят обвинить, на это брошены лучшие силы – следственный комитет, Центр "Э" и угрозыск, оперативный сыскной отдел, сыщики-профессионалы.
А если народ слабый и бездушный, тогда придется прийти пламенным революционерам. Так что лучше не злите современных художников
Целью Федичева было и остается сейчас, раз уж я официально объявлен в федеральный розыск, вновь посадить меня в тюрьму. Поэтому бригада оперов явилась по звонку Федичева незамедлительно. Через 10 минут после звонка опера были на входе в прокуратуру. То есть следственный комитет и Центр "Э" действуют слаженно. Независимости следственного комитета, о которой так кричит прокуратура, нет. А есть совместная заинтересованность со стороны следственного комитета и Центра "Э". В деле фигурирует разбитое зеркало автозака, куда ОМОН запихнул Козу, Леню и наших товарищей-активистов. Якобы мы, я и грудной младенец на руках, разбили зеркало, пока мама находилась противозаконно запертой внутри автозака.
По словам Олега Воротникова, есть видеодокументация, наглядно показывающая, что зеркало на месте, а также то, что Воротников с сыном Каспером на руках не избивал полицейских. Есть обвинение и в унижении полицейского, с головы которого была сброшена на асфальт шапка. Воротников считает, что ему предстоят серьезные испытания:
– Срока, по мнению следствия, огромные вырисовываются. Государство будет пытаться отнять ребенка, уже пыталось и будет это делать снова и снова, пока его народ не угомонит. А если народ слабый и бездушный, тогда придется прийти пламенным революционерам. Так что лучше не злите современных художников.
Олег Воротников опасается за свою жену – Наталью Сокол (Козу) и сына Каспера:
– Козе и Касперу неоднократно угрожали физическим уничтожением. 15 ноября, когда нас арестовывали, Трифан запер мать с ребенком на кухне, продержал там несколько часов, угрожая не только лишением родительских прав, но и расстрелом. "В вашем случае я за смертную казнь", – говорил Трифан Козе. И рассказывал ей о скорости движения пули, если Коза надумает бежать. Нам тоже про пули говорил, надев мешки на головы. Так что в Центре "Э" нам угрожают прямым уничтожением от лица государства. В 28 отделе, куда нас доставили с Каспером, меня уверяли, что сейчас задушат, отвезут на кладбище и закопают.
Олегу Воротникову лучше действительно пока не приходить к следователю, – считает адвокат Дмитрий Динзе:
– Ситуация предельно проста. Его объявили в розыск, соответственно, у него мера пресечения – подписка о невыезде. Сейчас со следователем решается вопрос о том, чтобы к нему пришел Воротников, дал показания в качестве подозреваемого, но при одном условии: чтобы его не арестовали. Потому что по второму делу непонятно, о нем ни слуху, ни духу после того, как его изъяли из Главного следственного управления ГУВД по Санкт-Петербургу. Второе дело – это хулиганство и сопротивление сотрудникам милиции. Странная ситуация возникает: они уже привлекли за сопротивление сотрудникам милиции к административной ответственности, то есть двойная ответственность идет. Сейчас адвокат будет с этим вопросом разбираться. Пока ситуация не определена, я не вижу смысла вообще Воротникову приходить к следователю, потому что уже с одним обманом столкнулись, – когда его вызвали, он пришел, ему сказали: просто допросим. Он приходит и по телефону слышит, как кто-то в трубку орет: задерживай Воротникова. И тут же вырисовываются оперативники. Следователь придумал историю, что якобы задерживать его не хотели. Но я думаю, это для дураков, – рассказал Дмитрий Динзе.
Олег Воротников не собирается останавливаться на достигнутом:
– Дальше будем продолжать делать свое монументальное и героическое искусство – демонтировать режим. Снизу мы уже демонтируем, теперь будем демонтировать сверху, со всех сторон. А то, как я понимаю, Центр "Э" нам мало времени отвел, надо еще многое успеть.
На вопрос, не собирается ли Олег Воротников уехать из страны, он отвечает так:
– Собираюсь, когда доделаю свои дела здесь. Пока их много, становится только больше.
Фрагмент программы "Итоги недели".
