Айя Куге, Белград: На Святой Афонской горе готовятся к началу восстановительных работ в сербском монастыре Хиландар, серьезно пострадавшем от катастрофического пожара в марте этого года. Хиландарский монастырь - один из 20-и православных монастырей, расположенных на северо-греческом полуострове Халкидики у берегов Эгейского моря. Семнадцать из этих монастырей - греческие, а три славянские: русский, болгарский и сербский. Афонские монахи все еще живут по византийскому времени, а в сокровищницах монастырей находятся огромные культурные ценности.
Ущерб, нанесенный пожаром Хиландарскому монастырю, одной из самых ценных святынь сербского духа, точно подсчитать невозможно. Предполагают, что для восстановления здания понадобится, как минимум, десять миллионов евро. О последствиях пожара и о том, как планируется возобновить Хиландар, я беседовала с главным архитектором реконструкции монастыря, белградским профессором Мирко Ковачевичем.
Мирко Ковачевич: В пожаре пострадала половина монастыря. Но, к счастью, не сгорело самое ценное.Сгорели подворья, где размещались кельи монахов и паломников. В монастыре, помимо большой соборной церкви Католикон, имеются двенадцать маленьких церквей – по-гречески они называются параклисы. Сгорели четыре параклиса, но от них остались стены. Сильно повреждены фрески, они потеряли цвет. Уничтожены самые древние на всем Афонском полуострове монашеские кельи, построенные еще в конце ХVI веке. У меня остались фотографии этих келий. Например, один из монахов в 1773-м году оставил на стене запись: "Я потерял часы". Для него это была огромная потеря. В параклисе Святого Николы хранилась шкатулка с частицей креста Христова. Восстановительные работы пока там не начались, но шкатулка чудом уцелела, не сгорела.
Айя Куге: По каким причинам вспыхнул пожар?
Мирко Ковачевич: На Святой горе конструкции всех старых зданий - деревянные, а дерево старое и сухое. В ту ночь дул сильный ветер. Один старый монах, несмотря на центральное отопление, в своей келии топил печку - день и ночь, летом и зимой, поскольку старцу было холодно. Юго-западная сторона монастыря постепенно оседает в мягкий грунт, от этого в дымоходе появились трещины, но, увы, обнаружили мы их только после пожара. Пламя через эти трещины распространилось на всю юго-западную стену монастыря. А старый монах и представления не имеет о том, что он на самом деле поджег монастырь.
Айя Куге: Вы из Белграда отправились в Хиландар наутро после пожара. Как вы лично пережили эту большую трагедию?
Мирко Ковачевич: Конечно, первое впечатление было очень тяжелое. Покатились у меня слезы. Ведь тридцать лет работы и часть своей жизни в вложил в Хиландар! Но потом я встретился с отцом Методием, он первый настоятель монастыря. Монах сказал: "Профессор, не надо плакать. Это воля Божья!". Вот так они себя успокаивают.
Айя Куге: В чем вы нашли утешение?
Мирко Ковачевич: Я понял, что самое ценное и самое святое все-таки не пострадало. Не пострадал большой храм, не пострадали сокровищница и библиотека. Уцелела старая трапезная постройки 1303-го года с очень ценными росписями. Я немного успокоился, когда понял, что после восстановления монастырь будет выглядеть почти так же, как раньше. Сохранены все внешние стены. Крыши будут сделаны, как прежде. У нас очень богатая техническая и фото-документация, так что многое поправимо. Думаю, через 6-7 лет внешний облик сгоревшего корпуса будет восстановлен. Конечно, потом нужно будет ещё несколько лет возобновлять настенные росписи - в общем, уйдет лет десять.
Айя Куге: Что конкретно предпринимается по восстановлению сгоревших обьектов? Есть ли на это деньги?
Мирко Ковачевич: Пока еще только разрабатывается программа восстановления монастыря, ведется оценка стоимости проекта. Мало кто знает, что Хиландар, как и другие славянские монастыри Святой горы, лишь в культурно-историческом смысле принадлежат сербам, русским и болгарам. В юридическом смысле и как объекты собственности они принадлежат Греции. Потому ожидается, что Греция вложит большую часть средств в реконструкцию. Но и в бюджете Сербии на этот год выделены средства на восстановление Хиландара - сто двадцать тысяч евро. Поступают и пожертвования. Но на них можно рассчитывать лишь в первый год, потом они иссякнут.
Айя Куге: После пожара поступила информация о том, что британский престолонаследник принц Чарльз сделал огромное пожертвование?
Мирко Ковачевич: Это правда, принц Чарльз бывает на Святой горе. Он обещал помочь. Да, пресса пишет о сумме. Пока он сделал довольно скромное пожертвование, но обещал организовать кампанию по сбору средств среди своих друзей.
Айя Куге: Что для сербов значит монастырь Хиландар?
Мирко Ковачевич: Для сербов Хиландар много значит. Прежде всего - в духовном смысле. Монастырь основан в 1198-м году сербским святым Савой. Сава и его отец царь Стефан Неманья объединили сербские земли и практически создали сербское государство. Но и в историческом смысле Хиландар - огромная ценность. Сербы 500 лет оставались под турецким гнетом, в Сербии исчезли многие следы культуры и истории. Но многое сохранилось в Хиландаре. Например, в монастыре хранятся около ста семидесяти грамот сербских, византийских, русских царей. А в Сербии таких грамот - лишь десяток. В библиотеке Хиландара - тысяча рукописей ценных средневековых книг, в Сербии таких книг - не больше ста.
Ущерб, нанесенный пожаром Хиландарскому монастырю, одной из самых ценных святынь сербского духа, точно подсчитать невозможно. Предполагают, что для восстановления здания понадобится, как минимум, десять миллионов евро. О последствиях пожара и о том, как планируется возобновить Хиландар, я беседовала с главным архитектором реконструкции монастыря, белградским профессором Мирко Ковачевичем.
Мирко Ковачевич: В пожаре пострадала половина монастыря. Но, к счастью, не сгорело самое ценное.Сгорели подворья, где размещались кельи монахов и паломников. В монастыре, помимо большой соборной церкви Католикон, имеются двенадцать маленьких церквей – по-гречески они называются параклисы. Сгорели четыре параклиса, но от них остались стены. Сильно повреждены фрески, они потеряли цвет. Уничтожены самые древние на всем Афонском полуострове монашеские кельи, построенные еще в конце ХVI веке. У меня остались фотографии этих келий. Например, один из монахов в 1773-м году оставил на стене запись: "Я потерял часы". Для него это была огромная потеря. В параклисе Святого Николы хранилась шкатулка с частицей креста Христова. Восстановительные работы пока там не начались, но шкатулка чудом уцелела, не сгорела.
Айя Куге: По каким причинам вспыхнул пожар?
Мирко Ковачевич: На Святой горе конструкции всех старых зданий - деревянные, а дерево старое и сухое. В ту ночь дул сильный ветер. Один старый монах, несмотря на центральное отопление, в своей келии топил печку - день и ночь, летом и зимой, поскольку старцу было холодно. Юго-западная сторона монастыря постепенно оседает в мягкий грунт, от этого в дымоходе появились трещины, но, увы, обнаружили мы их только после пожара. Пламя через эти трещины распространилось на всю юго-западную стену монастыря. А старый монах и представления не имеет о том, что он на самом деле поджег монастырь.
Айя Куге: Вы из Белграда отправились в Хиландар наутро после пожара. Как вы лично пережили эту большую трагедию?
Мирко Ковачевич: Конечно, первое впечатление было очень тяжелое. Покатились у меня слезы. Ведь тридцать лет работы и часть своей жизни в вложил в Хиландар! Но потом я встретился с отцом Методием, он первый настоятель монастыря. Монах сказал: "Профессор, не надо плакать. Это воля Божья!". Вот так они себя успокаивают.
Айя Куге: В чем вы нашли утешение?
Мирко Ковачевич: Я понял, что самое ценное и самое святое все-таки не пострадало. Не пострадал большой храм, не пострадали сокровищница и библиотека. Уцелела старая трапезная постройки 1303-го года с очень ценными росписями. Я немного успокоился, когда понял, что после восстановления монастырь будет выглядеть почти так же, как раньше. Сохранены все внешние стены. Крыши будут сделаны, как прежде. У нас очень богатая техническая и фото-документация, так что многое поправимо. Думаю, через 6-7 лет внешний облик сгоревшего корпуса будет восстановлен. Конечно, потом нужно будет ещё несколько лет возобновлять настенные росписи - в общем, уйдет лет десять.
Айя Куге: Что конкретно предпринимается по восстановлению сгоревших обьектов? Есть ли на это деньги?
Мирко Ковачевич: Пока еще только разрабатывается программа восстановления монастыря, ведется оценка стоимости проекта. Мало кто знает, что Хиландар, как и другие славянские монастыри Святой горы, лишь в культурно-историческом смысле принадлежат сербам, русским и болгарам. В юридическом смысле и как объекты собственности они принадлежат Греции. Потому ожидается, что Греция вложит большую часть средств в реконструкцию. Но и в бюджете Сербии на этот год выделены средства на восстановление Хиландара - сто двадцать тысяч евро. Поступают и пожертвования. Но на них можно рассчитывать лишь в первый год, потом они иссякнут.
Айя Куге: После пожара поступила информация о том, что британский престолонаследник принц Чарльз сделал огромное пожертвование?
Мирко Ковачевич: Это правда, принц Чарльз бывает на Святой горе. Он обещал помочь. Да, пресса пишет о сумме. Пока он сделал довольно скромное пожертвование, но обещал организовать кампанию по сбору средств среди своих друзей.
Айя Куге: Что для сербов значит монастырь Хиландар?
Мирко Ковачевич: Для сербов Хиландар много значит. Прежде всего - в духовном смысле. Монастырь основан в 1198-м году сербским святым Савой. Сава и его отец царь Стефан Неманья объединили сербские земли и практически создали сербское государство. Но и в историческом смысле Хиландар - огромная ценность. Сербы 500 лет оставались под турецким гнетом, в Сербии исчезли многие следы культуры и истории. Но многое сохранилось в Хиландаре. Например, в монастыре хранятся около ста семидесяти грамот сербских, византийских, русских царей. А в Сербии таких грамот - лишь десяток. В библиотеке Хиландара - тысяча рукописей ценных средневековых книг, в Сербии таких книг - не больше ста.
