Андрей Бабицкий, Прага: Почти маниакальное пристрастие к лапидарным формулам, когда речь заходит о чеченской войне, уже не в первый раз подводит российские власти. Словосочетание "Мочить в сортире" давно стало символическим рефреном, никак не теряющей своей актуальности иллюстрацией провала силовой политики Кремля на Северном Кавказе. Но ничуть не менее выразительную формулу несколько дней назад выговорили уста министра обороны России Сергея Иванова, давшего своим подчиненным приказ "найти и уничтожить" группу моджахедов в Дагестане.
Сталкиваясь с реальностью, эти свирепые, мобилизующие словосочетания приобретают отчетливый анекдотический характер. Приказ содержит указания совершить два одномоментных действия, которые должны последовать незамедлительно одно после другого, в отличие, кстати, от "мочить в сортире" - путинской максимы, формулирующей задачу на перспективу, хотя бы не ограниченную точными сроками исполнения.
Если следы злополучного отряда или даже нескольких каждый раз обнаруживаются в разных местах на протяжении почти недели, если ликвидация становится чем-то вроде игры в кошки-мышки, которую ведет безжалостно приговоренная к уничтожению жертва с преследователями, то на информационной поверхности отчетливо проступает несоответствие стилистики грозных приказов и реальности войны, с которой уже четыре года не может совладать ни одно силовое ведомство России.
К какому героическому русскому солдату, перед штурмом какого рейхстага обращается министр Иванов, какого врага имеет в виду, и, наконец, с позиций какого Суворова он распростер свою длань над горным Дагестаном? Желание подчеркнуть абсолютное превосходство великой армии великой страны над жалкими, обмороженными дикарями и бандитами в очередной раз оборачивается дурацким конфузом. Объяснения, почему операция затянулась, звучат столь же нелепо, как и министерский приказ о поиске и "аннигиляции" бандитов. Трудности, говорят силовики, вызваны сложным рельефом местности, плохими походными условиями. Мало что соображающие журналисты государственных и не только СМИ воспроизводят эти заявления, не пытаясь даже задуматься о том, что и горы, и грозовые облака, описываемые с дрожью в голосе, не есть результат каких-то недавних тектонических изменений в географии горного Дагестана. Это естественный фон всех русско-кавказских войн, и он должен автоматически закладываться как обязательное условие при планировании и осуществлении любой военной операции.
Сталкиваясь с реальностью, эти свирепые, мобилизующие словосочетания приобретают отчетливый анекдотический характер. Приказ содержит указания совершить два одномоментных действия, которые должны последовать незамедлительно одно после другого, в отличие, кстати, от "мочить в сортире" - путинской максимы, формулирующей задачу на перспективу, хотя бы не ограниченную точными сроками исполнения.
Если следы злополучного отряда или даже нескольких каждый раз обнаруживаются в разных местах на протяжении почти недели, если ликвидация становится чем-то вроде игры в кошки-мышки, которую ведет безжалостно приговоренная к уничтожению жертва с преследователями, то на информационной поверхности отчетливо проступает несоответствие стилистики грозных приказов и реальности войны, с которой уже четыре года не может совладать ни одно силовое ведомство России.
К какому героическому русскому солдату, перед штурмом какого рейхстага обращается министр Иванов, какого врага имеет в виду, и, наконец, с позиций какого Суворова он распростер свою длань над горным Дагестаном? Желание подчеркнуть абсолютное превосходство великой армии великой страны над жалкими, обмороженными дикарями и бандитами в очередной раз оборачивается дурацким конфузом. Объяснения, почему операция затянулась, звучат столь же нелепо, как и министерский приказ о поиске и "аннигиляции" бандитов. Трудности, говорят силовики, вызваны сложным рельефом местности, плохими походными условиями. Мало что соображающие журналисты государственных и не только СМИ воспроизводят эти заявления, не пытаясь даже задуматься о том, что и горы, и грозовые облака, описываемые с дрожью в голосе, не есть результат каких-то недавних тектонических изменений в географии горного Дагестана. Это естественный фон всех русско-кавказских войн, и он должен автоматически закладываться как обязательное условие при планировании и осуществлении любой военной операции.
