Программу ведет Владимир Бабурин. В программе принимает участие Олег Кусов.
Владимир Бабурин: Весь день из Чечни поступала противоречивая информация о количестве погибших и раненых в бою на востоке республики. По данным силовых структур, убиты от 3 до 23 членов отряда полевого командира Ахмеда Автарханова. Значительно отличаются и сведения о потерях чеченской милиции. Данных из независимых источников пока нет. Известно, что чеченский отряд был блокирован между селениями Алерой и Месхеты.
А на всем Северном Кавказе по-прежнему сохраняется опасность возобновления осетино-ингушского конфликта. Он может разгореться как следствие бесланской трагедии - об этом во вторник заявил журналистам в Москве первый президент Ингушетии Руслан Аушев, который призвал российские и региональные власти сделать все от них зависящее, чтобы не допустить вооруженного конфликта.
Олег Кусов: Первый президент Ингушетии Руслан Аушев располагает информацией о том, что определенные круги в Северной Осетии заинтересованы в силовом сценарии разрешения спорных вопросов с соседней республикой.
Руслан Аушев: Та задача, которую ставили перед собой эти террористы, - по дестабилизации сегодня ситуации на Кавказе - она может найти подтверждение. В первую очередь это касается - я это говорю как первый президент Ингушетии - ингушско-осетинских событий. Я получаю информацию, где говорится о том, что есть определенные силы в Северной Осетии, которые говорят, что "сейчас пройдет 40 дней - и мы должны разбираться с ингушами". Я еще раз хочу сказать: это была задача, наверное, террористов - я так думаю.
Как первый президент Ингушетии я бы хотел выразить соболезнования осетинскому народу в тех жертвах, которые произошли в Беслане. Я со своей стороны все что мог там пытался сделать. Могу себе представить, что будет дальше, если вдруг какие-то горячие головы решат вот эту ингушскую карту разыграть. В Ингушетии проводились митинги в поддержку осетинского народа, и многие жители - старики и молодежь - готовы были прийти в Беслан и заменить собой детей. То же самое было в Чеченской республике, в других республиках Северного Кавказа.
Из средств массовой информации вы знаете, после интервью Басаева, что отряд этот был интернациональным. Я там всех, конечно, не видел, когда зашел (они были, наверное, на своих каких-то позициях, постах), я видел человек семь. Кто-то был в маске, кто-то без маски, и определить национальный состав, конечно, сложно. Но вопрос даже не в этом. Мы все об этом говорим, что у бандитов, у террористов нет национальности. Допустим, какие-то горячие головы пойдут разбираться с ингушами - это взорвет ситуацию в Осетии, в Ингушетии и во всех соседних республиках.
Олег Кусов: Бесланскую трагедию и неразрешенные осетино-ингушские противоречия кое-кто может использовать в борьбе за власть в Северной Осетии, считает Руслан Аушев.
Руслан Аушев: В Северной Осетии тоже непростая политическая ситуация. Кто-то хочет сказать, что руководство Северной Осетии недостаточно сделало, кто-то хочет прийти к власти, разыграть ингушскую карту. А кто-то вообще хочет "раскачать" Кавказ. Там действительно ситуация такая: все прекрасно понимают, кто это делает - пытается разыграть. Это человек, который или не понимает, что делает, или осознанно делает так, чтобы заполыхал юг России, а может, и весь Кавказ полностью.
Олег Кусов: После событий в Беслане некоторые российские средства массовой информации отнеслись к Руслану Аушеву критически. После того, как ему единственному удалось убедить вооруженную группировку отпустить из школы 26 человек, Аушева стали обвинять чуть ли не в родственных связях с террористами.
Руслан Аушев: Некоторые, конечно, средства массовой информации (вот есть "Комсомольская правда", "Известия") такое написали о моем пребывании в Беслане, что просто я уже не выдержал. Надо было объяснить людям, что такой, извините за выражение, бред кому-то в голову приходит, что какие-то боевики моими родственниками оказались, какие-то мои охранники оказались там. Поэтому я бы хотел эти все вопросы выяснить и объяснить. Некоторые уже стали поддаваться на эту информацию, даже поверили.
Я полетел туда. Когда журналист Снегирев Владимир Николаевич, ваш коллега из "Российской газеты", позвонил мне ночью и сказал, что я должен лететь туда, я ему сказал, что после "Норд-Оста" деятели политические и средства массовой информации говорили, что на беде людей кто-то начинает себя пиарить. И когда меня попросил министр по чрезвычайным ситуациям Шойгу Сергей Кужугетович и один из руководителей Федеральной службы безопасности - после этого я принял решение вылетать срочно. Мне был выделен чартерный самолет, и утром 2-го я вылетел в Беслан. Вот так я оказался там.
Олег Кусов: Руслану Аушеву, когда он зашел в захваченную школу, были предъявлены требования, которые он передал в штаб по руководству операцией.
Руслан Аушев: Когда я зашел к ним, хотел уточнить, какие требования. Потому что в штабе были разные рассуждения по их требованиям, были такие мнения, что они хотят освободить ту группу задержанных, которые напали на Назрань, другие требования. Но они мне сказали четко: "У нас таких требований нет". Я думаю, что он был командиром, кто со мной разговаривал. И них даже была такая должность, как пресс-секретарь отряда - он требовал разговаривать с ним только на русском языке.
И когда мне разрешили зайти в школу, я спросил, какие у них требования, и они мне показали на таком листочке ученической тетради требования к президенту Российской Федерации. Там требования были такие: остановить войну, вывести войска, как я сейчас на память помню. И попросили меня зачитать, чтобы я это понял, вслух. Я зачитал требования, чтобы они поняли, что я понял. Вывести войска, Чеченская республика входит в СНГ, Чеченская республика остается в рублевом пространстве, Чеченская республика вместе с федеральными силами наводит порядок на Кавказе, не допускаются какие-то третьи силы и так далее - вот требования, которые были. И условия, которые они назвали: "Мы начнем выпускать заложников, если по телевидению объявят об указе президента о выводе войск". Я их передал в штаб, штаб передал в Москву. "Его превосходительству президенту Российской Федерации Путину от раба Аллаха Шамиля Басаева".
Олег Кусов: Члены вооруженной группировки, захватившей бесланскую школу, говорили о необходимости начать переговоры Кремля с Асланом Масхадовым. Но вскоре сотрудникам штаба по руководству операцией в Беслане удалось получить заявление самого Масхадова на этот счет. Это заявление Аушев намеревался еще раз отнести в школу.
Руслан Аушев: Заявление, где он осуждал эти действия. Там было несколько пунктов, за которые можно было зацепиться, иными словами. Он сказал, что "мы с детьми и женщинами не воюем, и те бойцы, которые это делают, - это не чеченские бойцы" и так далее. Я думал, что Аслаханов приедет - и можно будет еще раз туда зайти и как бы еще посмотреть там, как ситуация складывается, может быть, еще вытащить людей. И показать: вот заявление Масхадова. Потому что, когда я спросил, с кем переговоры, то командир мне сказал: "С Масхадовым надо вести переговоры".
Олег Кусов: Но внезапно начатый 3 сентября штурм школы поставил точку на всех дальнейших переговорах и надеждах вывести живыми всех заложников из школы.
Причины активизации террористических группировок на Северном Кавказе, по мнению Аушева, кроются в неразрешенности чеченского кризиса.
Руслан Аушев: К сожалению, с 1994 года происходит радикализация ситуации в Чечне. Хотя там боевики не все однородны, есть умеренная часть боевиков, и их большинство, к счастью, но есть и радикальная, которая готова и взрывать, и захватывать, и все остальное. Поэтому чем больше мы давим, чем больше силовое решение - тем больше мы создаем более радикальных людей. Поэтому способов, путей, вариантов решения предлагалось очень много, но я считаю, что надо вести политическую борьбу за умеренную часть, чтобы она не радикализировалась.
Олег Кусов: Так считает первый президент Ингушетии Руслан Аушев, который с 1994 года говорит о необходимости политического урегулирования кризиса в Чечне.
Владимир Бабурин: Весь день из Чечни поступала противоречивая информация о количестве погибших и раненых в бою на востоке республики. По данным силовых структур, убиты от 3 до 23 членов отряда полевого командира Ахмеда Автарханова. Значительно отличаются и сведения о потерях чеченской милиции. Данных из независимых источников пока нет. Известно, что чеченский отряд был блокирован между селениями Алерой и Месхеты.
А на всем Северном Кавказе по-прежнему сохраняется опасность возобновления осетино-ингушского конфликта. Он может разгореться как следствие бесланской трагедии - об этом во вторник заявил журналистам в Москве первый президент Ингушетии Руслан Аушев, который призвал российские и региональные власти сделать все от них зависящее, чтобы не допустить вооруженного конфликта.
Олег Кусов: Первый президент Ингушетии Руслан Аушев располагает информацией о том, что определенные круги в Северной Осетии заинтересованы в силовом сценарии разрешения спорных вопросов с соседней республикой.
Руслан Аушев: Та задача, которую ставили перед собой эти террористы, - по дестабилизации сегодня ситуации на Кавказе - она может найти подтверждение. В первую очередь это касается - я это говорю как первый президент Ингушетии - ингушско-осетинских событий. Я получаю информацию, где говорится о том, что есть определенные силы в Северной Осетии, которые говорят, что "сейчас пройдет 40 дней - и мы должны разбираться с ингушами". Я еще раз хочу сказать: это была задача, наверное, террористов - я так думаю.
Как первый президент Ингушетии я бы хотел выразить соболезнования осетинскому народу в тех жертвах, которые произошли в Беслане. Я со своей стороны все что мог там пытался сделать. Могу себе представить, что будет дальше, если вдруг какие-то горячие головы решат вот эту ингушскую карту разыграть. В Ингушетии проводились митинги в поддержку осетинского народа, и многие жители - старики и молодежь - готовы были прийти в Беслан и заменить собой детей. То же самое было в Чеченской республике, в других республиках Северного Кавказа.
Из средств массовой информации вы знаете, после интервью Басаева, что отряд этот был интернациональным. Я там всех, конечно, не видел, когда зашел (они были, наверное, на своих каких-то позициях, постах), я видел человек семь. Кто-то был в маске, кто-то без маски, и определить национальный состав, конечно, сложно. Но вопрос даже не в этом. Мы все об этом говорим, что у бандитов, у террористов нет национальности. Допустим, какие-то горячие головы пойдут разбираться с ингушами - это взорвет ситуацию в Осетии, в Ингушетии и во всех соседних республиках.
Олег Кусов: Бесланскую трагедию и неразрешенные осетино-ингушские противоречия кое-кто может использовать в борьбе за власть в Северной Осетии, считает Руслан Аушев.
Руслан Аушев: В Северной Осетии тоже непростая политическая ситуация. Кто-то хочет сказать, что руководство Северной Осетии недостаточно сделало, кто-то хочет прийти к власти, разыграть ингушскую карту. А кто-то вообще хочет "раскачать" Кавказ. Там действительно ситуация такая: все прекрасно понимают, кто это делает - пытается разыграть. Это человек, который или не понимает, что делает, или осознанно делает так, чтобы заполыхал юг России, а может, и весь Кавказ полностью.
Олег Кусов: После событий в Беслане некоторые российские средства массовой информации отнеслись к Руслану Аушеву критически. После того, как ему единственному удалось убедить вооруженную группировку отпустить из школы 26 человек, Аушева стали обвинять чуть ли не в родственных связях с террористами.
Руслан Аушев: Некоторые, конечно, средства массовой информации (вот есть "Комсомольская правда", "Известия") такое написали о моем пребывании в Беслане, что просто я уже не выдержал. Надо было объяснить людям, что такой, извините за выражение, бред кому-то в голову приходит, что какие-то боевики моими родственниками оказались, какие-то мои охранники оказались там. Поэтому я бы хотел эти все вопросы выяснить и объяснить. Некоторые уже стали поддаваться на эту информацию, даже поверили.
Я полетел туда. Когда журналист Снегирев Владимир Николаевич, ваш коллега из "Российской газеты", позвонил мне ночью и сказал, что я должен лететь туда, я ему сказал, что после "Норд-Оста" деятели политические и средства массовой информации говорили, что на беде людей кто-то начинает себя пиарить. И когда меня попросил министр по чрезвычайным ситуациям Шойгу Сергей Кужугетович и один из руководителей Федеральной службы безопасности - после этого я принял решение вылетать срочно. Мне был выделен чартерный самолет, и утром 2-го я вылетел в Беслан. Вот так я оказался там.
Олег Кусов: Руслану Аушеву, когда он зашел в захваченную школу, были предъявлены требования, которые он передал в штаб по руководству операцией.
Руслан Аушев: Когда я зашел к ним, хотел уточнить, какие требования. Потому что в штабе были разные рассуждения по их требованиям, были такие мнения, что они хотят освободить ту группу задержанных, которые напали на Назрань, другие требования. Но они мне сказали четко: "У нас таких требований нет". Я думаю, что он был командиром, кто со мной разговаривал. И них даже была такая должность, как пресс-секретарь отряда - он требовал разговаривать с ним только на русском языке.
И когда мне разрешили зайти в школу, я спросил, какие у них требования, и они мне показали на таком листочке ученической тетради требования к президенту Российской Федерации. Там требования были такие: остановить войну, вывести войска, как я сейчас на память помню. И попросили меня зачитать, чтобы я это понял, вслух. Я зачитал требования, чтобы они поняли, что я понял. Вывести войска, Чеченская республика входит в СНГ, Чеченская республика остается в рублевом пространстве, Чеченская республика вместе с федеральными силами наводит порядок на Кавказе, не допускаются какие-то третьи силы и так далее - вот требования, которые были. И условия, которые они назвали: "Мы начнем выпускать заложников, если по телевидению объявят об указе президента о выводе войск". Я их передал в штаб, штаб передал в Москву. "Его превосходительству президенту Российской Федерации Путину от раба Аллаха Шамиля Басаева".
Олег Кусов: Члены вооруженной группировки, захватившей бесланскую школу, говорили о необходимости начать переговоры Кремля с Асланом Масхадовым. Но вскоре сотрудникам штаба по руководству операцией в Беслане удалось получить заявление самого Масхадова на этот счет. Это заявление Аушев намеревался еще раз отнести в школу.
Руслан Аушев: Заявление, где он осуждал эти действия. Там было несколько пунктов, за которые можно было зацепиться, иными словами. Он сказал, что "мы с детьми и женщинами не воюем, и те бойцы, которые это делают, - это не чеченские бойцы" и так далее. Я думал, что Аслаханов приедет - и можно будет еще раз туда зайти и как бы еще посмотреть там, как ситуация складывается, может быть, еще вытащить людей. И показать: вот заявление Масхадова. Потому что, когда я спросил, с кем переговоры, то командир мне сказал: "С Масхадовым надо вести переговоры".
Олег Кусов: Но внезапно начатый 3 сентября штурм школы поставил точку на всех дальнейших переговорах и надеждах вывести живыми всех заложников из школы.
Причины активизации террористических группировок на Северном Кавказе, по мнению Аушева, кроются в неразрешенности чеченского кризиса.
Руслан Аушев: К сожалению, с 1994 года происходит радикализация ситуации в Чечне. Хотя там боевики не все однородны, есть умеренная часть боевиков, и их большинство, к счастью, но есть и радикальная, которая готова и взрывать, и захватывать, и все остальное. Поэтому чем больше мы давим, чем больше силовое решение - тем больше мы создаем более радикальных людей. Поэтому способов, путей, вариантов решения предлагалось очень много, но я считаю, что надо вести политическую борьбу за умеренную часть, чтобы она не радикализировалась.
Олег Кусов: Так считает первый президент Ингушетии Руслан Аушев, который с 1994 года говорит о необходимости политического урегулирования кризиса в Чечне.
