Сергей Данилочкин: Завтра в Чечне состоится референдум по проекту новой конституции республики. Чеченские беженцы, живущие в Ингушетии, также смогут принять в нем участие. Один из пунктов для голосования будет находиться в палаточном городке Карабулак.
Из Ингушетии передает наш корреспондент Владимир Долин.
Владимир Долин: По данным республиканской избирательной комиссии, 540440 избирателей смогут принять участие в референдуме по конституции Чеченской республики. В числе участников референдума и беженцы, четвертый год живущие в палаточных лагерях в Ингушетии. Сегодня в палаточном лагере "Барт" в Карабулаке, где проживают около двух тысяч беженцев, открывается избирательный участок, это обычная палатка, где установлена урна и кабинки для голосования. Часть беженцев проголосуют здесь, желающие смогут проголосовать в родной республике, для этого им будут предоставлены автобусы и охрана. Сотрудник международной правозащитной организации "Хьюман Райтс Уотч" Анна Нейстер сообщила о принуждении беженцев к голосованию. В региональных органах Министерства по чрезвычайным ситуациям беженцам угрожали прекращением выдачи хлеба в случае отказа подписать так называемые гарантии участия в референдуме. Анна Нейстер считает, что принуждение беженцев к голосованию не носило массовый характер, куда большее значение, по мнению правозащитников, имеет фактический запрет на любые формы митингов и собраний в лагерях, на которых избиратели могли бы обсудить вопросы референдума. В борьбе за участие населения Чечни в референдуме власть использует не только кнут, но и пряник. В республике сокращено количество блокпостов, а в своем обращении к народу Чечни президент Российской Федерации де-факто признал нарушения прав человека и заявил, что конституция республика позволит покончить с "зачистками" чеченских городов и селений и реализовать "самую широкую автономию в составе России".
Сергей Данилочкин: Сотрудники независимой социологической службы "Валидейта" накануне референдума провели исследование в городе Грозном. О результатах работы с директором службы профессором Сергеем Хайкиным беседует Никита Татарский.
Никита Татарский: Профессор Сергей Хайкин утверждает, что около 60% жителей Чечни согласны оставаться россиянами, но при определенных условиях.
Сергей Хайкин: Мы задали вопрос, о котором чеченцы сами мечтали десять лет с 93-го года, когда у них не состоялся референдум. Мы спросили их: если бы на предстоящем референдуме вопрос звучал так: Чечня должна быть в составе России или нет, то как бы вы на этот вопрос ответили. И в первом, и во втором замере, которые мы сделали, это два независимых исследования, по сути дела, мы получили такую цифру – 67% населения, что Чечня сегодня должна быть в составе России. Надо прямо сказать, что в число этих 67% входят разные люди. Мотивация, которая привела их к тому, что Чечня должна быть в составе России, может быть самая разная. Прежде всего это большая группа людей довольно зрелого возраста, таких традиционно советских людей, которые привыкли жить при социализме они, очевидно, голосуют за Чечню в составе России. Не будем забывать, что сегодня основной источник их существования это пенсии, которые они получают, получают регулярно, без задержки, пособия на детей они получают. Еще одна категория, которая дала этот достаточно большой процент, это люди, разочаровавшиеся в идее независимости Чечни. Чечня так страшно разрушена, что ей самой не потянуть восстановление быстро, только тесная связь, помощь может привести к этому. Надо прямо сказать, что люди, которые говорят, что сегодня мы должны быть с Россией, вовсе не исключают того, что при определенном развитии это будет вариант большей или меньшей конфедеративности. Потому что вопрос у меня в анкете стоял жестко: либо с Россией, либо вне России. Но сегодня они полагают, что нужно быть вместе. Это очень интересная цифра, мне кажется, ее надо внутренне осмыслить, определяя политику в отношении Чеченской республики.
Никита Татарский: В то же время, как установили социологи, более 20% опрошенных ими чеченцев остаются ярыми сторонниками независимости.
Сергей Хайкин: 21% назвал себя сторонниками суверенитета, они сказали, что нужно быть вне России. Это пятая часть населения, это большая группа. И, безусловно, нашей задачей является не пренебрежение мнением меньшинства, скажем так, а понимание того, что движет этими людьми, какие ожидания вызваны тем решением, что Чечня по-прежнему должна быть вне России. Если разложить этот 21% попытаться понять, что лежит за этим решением, то мы увидим, что здесь есть несколько ключевых моментов. Первый момент эмоционального характера, но очень важный для чеченского народа – Россия нас не оценила, Россия нас обижает, обижала и продолжает обижать. Вспоминается сталинская депортация, за которую Россия как государство не извинилась, не говоря уже об элементарных компенсациях, которые получили другие депортированные народы. Напомню, что в свое время Дудаев отказался от этих компенсаций. Но сегодня люди говорят, что это несправедливо, что они не получают эти компенсации. И есть такая обида на Россию, с одной стороны депортация, с другой стороны, нынешнее отношение к чеченцем совершенно оскорбительное. Я не буду говорить тривиальных вещей, которые знает любой, о притеснениях на улицах или какие-то еще вещи, но чеченцам кажется просто несправедливым и оскорбительным то, что любая проблема, любая беда немедленно в средствах массовой информации связывается с чеченцами, что любой преступник это предположительно чеченец. Они обижаются, что совсем не рассказывают о героях, которые есть, о людях, которые воевали во время Великой отечественной войны, которые составляли славу России до революции Октябрьской. Это все кажется несправедливым.
Никита Татарский: Жители Чечни, по мнению независимых социологов, питают надежды, что в результате референдума к власти могут придти представители народа, которые могут покончить с произволом военных, хотя в объективность голосования мало кто верит.
Сергей Ханкин: Если главный мотив придти на референдум – это надежда, она может быть сформулирована по-разному. Одни говорят – я надеюсь, что мои дети не увидят этого кошмара. Другой говорит - я просто надеюсь, третий говорит - наконец у нас появится нормальная власть, нормальные органы власти, структура власти, выбранная. Кто-то, может, от обратного – затягивать референдум на руку российским генералам, поэтому надо, чтобы скорее референдум. К сожалению, сейчас в республике нет такого человека, на которого можно свалить все шишки. Нет персоналии теперь такой, чтобы кого-то проклинать, кого-то хвалить. И в этом отношении стройная структура власти очень нужна для людей. Почему эти 20% не идут? Главным образом они не идут из-за неверия в то, что референдум будет честным. Все последние выборы в Чечне, последних 15 лет, по мнению людей, с которыми мы говорили и которых мы опрашивали, это были лживые, всегда подтасовочные выборы и у людей сложилось ощущение, что они как хотят, так и решат, меня используют как статиста в чужой игре. Во-первых, вообще никому не верю, меня сто раз обманывали, во-вторых, не верю в честность подсчета. Я не буду вам называть конкретные проценты, но это большие доли людей.
Из Ингушетии передает наш корреспондент Владимир Долин.
Владимир Долин: По данным республиканской избирательной комиссии, 540440 избирателей смогут принять участие в референдуме по конституции Чеченской республики. В числе участников референдума и беженцы, четвертый год живущие в палаточных лагерях в Ингушетии. Сегодня в палаточном лагере "Барт" в Карабулаке, где проживают около двух тысяч беженцев, открывается избирательный участок, это обычная палатка, где установлена урна и кабинки для голосования. Часть беженцев проголосуют здесь, желающие смогут проголосовать в родной республике, для этого им будут предоставлены автобусы и охрана. Сотрудник международной правозащитной организации "Хьюман Райтс Уотч" Анна Нейстер сообщила о принуждении беженцев к голосованию. В региональных органах Министерства по чрезвычайным ситуациям беженцам угрожали прекращением выдачи хлеба в случае отказа подписать так называемые гарантии участия в референдуме. Анна Нейстер считает, что принуждение беженцев к голосованию не носило массовый характер, куда большее значение, по мнению правозащитников, имеет фактический запрет на любые формы митингов и собраний в лагерях, на которых избиратели могли бы обсудить вопросы референдума. В борьбе за участие населения Чечни в референдуме власть использует не только кнут, но и пряник. В республике сокращено количество блокпостов, а в своем обращении к народу Чечни президент Российской Федерации де-факто признал нарушения прав человека и заявил, что конституция республика позволит покончить с "зачистками" чеченских городов и селений и реализовать "самую широкую автономию в составе России".
Сергей Данилочкин: Сотрудники независимой социологической службы "Валидейта" накануне референдума провели исследование в городе Грозном. О результатах работы с директором службы профессором Сергеем Хайкиным беседует Никита Татарский.
Никита Татарский: Профессор Сергей Хайкин утверждает, что около 60% жителей Чечни согласны оставаться россиянами, но при определенных условиях.
Сергей Хайкин: Мы задали вопрос, о котором чеченцы сами мечтали десять лет с 93-го года, когда у них не состоялся референдум. Мы спросили их: если бы на предстоящем референдуме вопрос звучал так: Чечня должна быть в составе России или нет, то как бы вы на этот вопрос ответили. И в первом, и во втором замере, которые мы сделали, это два независимых исследования, по сути дела, мы получили такую цифру – 67% населения, что Чечня сегодня должна быть в составе России. Надо прямо сказать, что в число этих 67% входят разные люди. Мотивация, которая привела их к тому, что Чечня должна быть в составе России, может быть самая разная. Прежде всего это большая группа людей довольно зрелого возраста, таких традиционно советских людей, которые привыкли жить при социализме они, очевидно, голосуют за Чечню в составе России. Не будем забывать, что сегодня основной источник их существования это пенсии, которые они получают, получают регулярно, без задержки, пособия на детей они получают. Еще одна категория, которая дала этот достаточно большой процент, это люди, разочаровавшиеся в идее независимости Чечни. Чечня так страшно разрушена, что ей самой не потянуть восстановление быстро, только тесная связь, помощь может привести к этому. Надо прямо сказать, что люди, которые говорят, что сегодня мы должны быть с Россией, вовсе не исключают того, что при определенном развитии это будет вариант большей или меньшей конфедеративности. Потому что вопрос у меня в анкете стоял жестко: либо с Россией, либо вне России. Но сегодня они полагают, что нужно быть вместе. Это очень интересная цифра, мне кажется, ее надо внутренне осмыслить, определяя политику в отношении Чеченской республики.
Никита Татарский: В то же время, как установили социологи, более 20% опрошенных ими чеченцев остаются ярыми сторонниками независимости.
Сергей Хайкин: 21% назвал себя сторонниками суверенитета, они сказали, что нужно быть вне России. Это пятая часть населения, это большая группа. И, безусловно, нашей задачей является не пренебрежение мнением меньшинства, скажем так, а понимание того, что движет этими людьми, какие ожидания вызваны тем решением, что Чечня по-прежнему должна быть вне России. Если разложить этот 21% попытаться понять, что лежит за этим решением, то мы увидим, что здесь есть несколько ключевых моментов. Первый момент эмоционального характера, но очень важный для чеченского народа – Россия нас не оценила, Россия нас обижает, обижала и продолжает обижать. Вспоминается сталинская депортация, за которую Россия как государство не извинилась, не говоря уже об элементарных компенсациях, которые получили другие депортированные народы. Напомню, что в свое время Дудаев отказался от этих компенсаций. Но сегодня люди говорят, что это несправедливо, что они не получают эти компенсации. И есть такая обида на Россию, с одной стороны депортация, с другой стороны, нынешнее отношение к чеченцем совершенно оскорбительное. Я не буду говорить тривиальных вещей, которые знает любой, о притеснениях на улицах или какие-то еще вещи, но чеченцам кажется просто несправедливым и оскорбительным то, что любая проблема, любая беда немедленно в средствах массовой информации связывается с чеченцами, что любой преступник это предположительно чеченец. Они обижаются, что совсем не рассказывают о героях, которые есть, о людях, которые воевали во время Великой отечественной войны, которые составляли славу России до революции Октябрьской. Это все кажется несправедливым.
Никита Татарский: Жители Чечни, по мнению независимых социологов, питают надежды, что в результате референдума к власти могут придти представители народа, которые могут покончить с произволом военных, хотя в объективность голосования мало кто верит.
Сергей Ханкин: Если главный мотив придти на референдум – это надежда, она может быть сформулирована по-разному. Одни говорят – я надеюсь, что мои дети не увидят этого кошмара. Другой говорит - я просто надеюсь, третий говорит - наконец у нас появится нормальная власть, нормальные органы власти, структура власти, выбранная. Кто-то, может, от обратного – затягивать референдум на руку российским генералам, поэтому надо, чтобы скорее референдум. К сожалению, сейчас в республике нет такого человека, на которого можно свалить все шишки. Нет персоналии теперь такой, чтобы кого-то проклинать, кого-то хвалить. И в этом отношении стройная структура власти очень нужна для людей. Почему эти 20% не идут? Главным образом они не идут из-за неверия в то, что референдум будет честным. Все последние выборы в Чечне, последних 15 лет, по мнению людей, с которыми мы говорили и которых мы опрашивали, это были лживые, всегда подтасовочные выборы и у людей сложилось ощущение, что они как хотят, так и решат, меня используют как статиста в чужой игре. Во-первых, вообще никому не верю, меня сто раз обманывали, во-вторых, не верю в честность подсчета. Я не буду вам называть конкретные проценты, но это большие доли людей.