Ольга Бакуткина: В день вынесения приговора вы были явно обрадованы. Прошло время, приговор осмыслен, как вы относитесь к нему сейчас?
Эдуард Лимонов: Я и сегодня обрадован в известной степени, то есть с меня сняли самые тяжелые обвинения: статью 205-ю судья Матросов снял – терроризм, статью 208 – организация незаконных вооруженных формирований, ту де относилось обвинение в организации партизанской базы на Алтае. Он снял статью 280-ю, что никаких призывов к свержению государственного строя Российской Федерации с моей стороны не было. По трем статьям нас оправдал, несмотря на давление со всех сторон, несмотря на расстрельные передачи по первому каналу, "Человек и закон" - ужасная, сфальсифицированная, тенденциозная. Судья сумел противопоставить этому давлению свою собственную независимость, и поэтому, конечно, я был обрадован, с меня свалилось по меньшей мере десять лет. Мне запросили срок чудовищный.
Ольга Бакуткина: В тюрьме вы написали восемь книг, какая из них для вас главная?
Эдуард Лимонов: В Лефортово я писал, здесь у меня не было времени на это, поскольку вы находились в процессе. Практически девять месяцев я сижу в Саратове. Процесс был очень тяжелый, что отметил и судья.
Ольга Бакуткина: Из последних написанных вами книг критика наиболее высоко оценила "Книгу воды". Как вы относитесь к такой оценке?
Эдуард Лимонов: У нас критики, я бы сказал, непрофессионально о многом говорят. Я вижу, у вас на столе "Моя политическая биография", кто-то писал, что эта книга менее интересная. Все книги написаны по разному поводу и для разны целей. Если говорить об этой книге "Моя политическая биография", то это изложение действительно политической биографии, я подытожил политические движения в этом мире, свои действия, как создавалась эта партия. Каждая книга для своего читателя. "Книга воды" – это книга лирическая, своеобразная книга мемуаров, воспоминаний, но привязанная к водоемам, к морям, к фонтанам, к рекам. У каждой книги своя цель, и какая лучше, хуже – Бог ее знает.
Ольга Бакуткина: Каково ваше отношение к присуждению вам негосударственной премии Андрея Белого?
Эдуард Лимонов: Я очень недоверчиво отношусь к премиям, которые дают собратья-писатели. Лучше бы это делали издатели, какие-то другие общества должны давать премии. А писатели пристрастны все, завистливы, недоверчивы. Ожидать от своих коллег, это как среди водопроводчиков, один считает, что он лучше сантехник, а другой, что он. Это всегда оспаривается, я не доверяю таким премиям. Получил я ее - прекрасно, это даже не денежная премия, если была бы денежная, я бы больше обрадовался, потому что деньги нужны. Денег столько уходит, у меня сбережений нет, так бы они пригодились ребятам, на партию, на флаги, сколько флагов можно было бы пошить.
Ольга Бакуткина: Вы разделяете в себе писателя и политика?
Эдуард Лимонов: Я увидел такую тенденцию, что многие стали возвеличивать меня как писателя в ущерб мне политику. Договорились – великий стал я для них. За это спасибо, но только не надо использовать, чтобы принизить мое значение как политика, возвеличивать писателя.
Ольга Бакуткина: Стихи вы в тюрьме писали?
Эдуард Лимонов: Я писал своей подружке стихи, посылал. Немного, непритязательные вещи, человеческие, на день рождения.
Ольга Бакуткина: Вы будете продолжать политическую борьбу, когда выйдете на свободу?
Эдуард Лимонов: Я не могу от них отказаться, что же – замутил и бросил? Безусловно, мне придется, хочу я или не хочу, мне придется заниматься всем этим.
Ольга Бакуткина: После вынесения приговора, вы сказали, что написали свою последнюю книгу.
Эдуард Лимонов: А я не буду писать, зачем? В тюрьме писал, было время, подумать изложить какие-то взгляды, вот я это все это доделывал. А так, чего зря болтать? Просто у меня нет какого-то желания заниматься профессионально литературой. И даже те книги, которые я написал тюрьме, скорее книги такие, воспоминания, политическая биография, подводя какие-то итоги, что я на свободе и не написал бы. Просто здесь образовалось время, ограниченное пространство, хотя бы можно путешествовать по воспоминаниям, по метафизическому времени. А так у меня нет никакого желания сочинять что-то, тем более, что нравится молчать.
Ольга Бакуткина: Что более всего вас тяготит в тюрьме помимо самого факта лишения свободы?
Эдуард Лимонов: Видите ли, я всю жизнь принадлежал к этому метафизическому миру и интеллектуальному, мне достаточно легко далось тюремное заключение, я считаю. Я сравниваю себя с другими, сколько я сижу, сколько у меня было сокамерников. Люди экстравертные, которые в этой жизни служили, что-то делали, воровали, им тяжелее приходится, потому что здесь они не могут этого. Моя работа вся заключается в этом параллельном мире, который так же реален, как и тот, в котором мы живем, как и двигательный мир я к нему привык, как рыба в воде плаваю. Я в Лефортово два месяца отсидел один, и я себя отлично чувствовал.
Ольга Бакуткина: Писатель в тюрьме - как вы думаете, для общества это симптоматично?
Эдуард Лимонов: Пистолей у нас много. Благодаря своей принадлежности к классу интеллектуалов я профетировал от этого. Но закон, я считаю, должен быть одинаков для всех.
Ольга Бакуткина: Ваше мировоззрение в тюрьме изменилось? Выйдет ли на свободу другой Лимонов?
Эдуард Лимонов: Углубилось. Какие-то вещи более резко выступили. Я, например, убедился, что наше общество дряхлое, старое, все его институции средневековые, в том числе и правоохранительные органы, и ФСБ. По меньшей мере это не современнее, чем в 50-е годы, начало. Их способ мышления, их оперативная мера общения с миром – это все наследие того общества. Они вынуждены быть насильственными, они другими не могут быть. Их никто никогда не изменил. По-разному организовали, но те же силы, и традиции корпоративные там очень сильны, передаются традиции палачества, к сожалению. Я привел в своем последнем слове, я разумно заметил, я сказал: посмотрите, ФСБ прославилось уничтожением сотен тысяч людей, и назовите мне хоть один позитивный случай их вмешательства в истории страны. Не было таких случаев, к сожалению.
Эдуард Лимонов: Я и сегодня обрадован в известной степени, то есть с меня сняли самые тяжелые обвинения: статью 205-ю судья Матросов снял – терроризм, статью 208 – организация незаконных вооруженных формирований, ту де относилось обвинение в организации партизанской базы на Алтае. Он снял статью 280-ю, что никаких призывов к свержению государственного строя Российской Федерации с моей стороны не было. По трем статьям нас оправдал, несмотря на давление со всех сторон, несмотря на расстрельные передачи по первому каналу, "Человек и закон" - ужасная, сфальсифицированная, тенденциозная. Судья сумел противопоставить этому давлению свою собственную независимость, и поэтому, конечно, я был обрадован, с меня свалилось по меньшей мере десять лет. Мне запросили срок чудовищный.
Ольга Бакуткина: В тюрьме вы написали восемь книг, какая из них для вас главная?
Эдуард Лимонов: В Лефортово я писал, здесь у меня не было времени на это, поскольку вы находились в процессе. Практически девять месяцев я сижу в Саратове. Процесс был очень тяжелый, что отметил и судья.
Ольга Бакуткина: Из последних написанных вами книг критика наиболее высоко оценила "Книгу воды". Как вы относитесь к такой оценке?
Эдуард Лимонов: У нас критики, я бы сказал, непрофессионально о многом говорят. Я вижу, у вас на столе "Моя политическая биография", кто-то писал, что эта книга менее интересная. Все книги написаны по разному поводу и для разны целей. Если говорить об этой книге "Моя политическая биография", то это изложение действительно политической биографии, я подытожил политические движения в этом мире, свои действия, как создавалась эта партия. Каждая книга для своего читателя. "Книга воды" – это книга лирическая, своеобразная книга мемуаров, воспоминаний, но привязанная к водоемам, к морям, к фонтанам, к рекам. У каждой книги своя цель, и какая лучше, хуже – Бог ее знает.
Ольга Бакуткина: Каково ваше отношение к присуждению вам негосударственной премии Андрея Белого?
Эдуард Лимонов: Я очень недоверчиво отношусь к премиям, которые дают собратья-писатели. Лучше бы это делали издатели, какие-то другие общества должны давать премии. А писатели пристрастны все, завистливы, недоверчивы. Ожидать от своих коллег, это как среди водопроводчиков, один считает, что он лучше сантехник, а другой, что он. Это всегда оспаривается, я не доверяю таким премиям. Получил я ее - прекрасно, это даже не денежная премия, если была бы денежная, я бы больше обрадовался, потому что деньги нужны. Денег столько уходит, у меня сбережений нет, так бы они пригодились ребятам, на партию, на флаги, сколько флагов можно было бы пошить.
Ольга Бакуткина: Вы разделяете в себе писателя и политика?
Эдуард Лимонов: Я увидел такую тенденцию, что многие стали возвеличивать меня как писателя в ущерб мне политику. Договорились – великий стал я для них. За это спасибо, но только не надо использовать, чтобы принизить мое значение как политика, возвеличивать писателя.
Ольга Бакуткина: Стихи вы в тюрьме писали?
Эдуард Лимонов: Я писал своей подружке стихи, посылал. Немного, непритязательные вещи, человеческие, на день рождения.
Ольга Бакуткина: Вы будете продолжать политическую борьбу, когда выйдете на свободу?
Эдуард Лимонов: Я не могу от них отказаться, что же – замутил и бросил? Безусловно, мне придется, хочу я или не хочу, мне придется заниматься всем этим.
Ольга Бакуткина: После вынесения приговора, вы сказали, что написали свою последнюю книгу.
Эдуард Лимонов: А я не буду писать, зачем? В тюрьме писал, было время, подумать изложить какие-то взгляды, вот я это все это доделывал. А так, чего зря болтать? Просто у меня нет какого-то желания заниматься профессионально литературой. И даже те книги, которые я написал тюрьме, скорее книги такие, воспоминания, политическая биография, подводя какие-то итоги, что я на свободе и не написал бы. Просто здесь образовалось время, ограниченное пространство, хотя бы можно путешествовать по воспоминаниям, по метафизическому времени. А так у меня нет никакого желания сочинять что-то, тем более, что нравится молчать.
Ольга Бакуткина: Что более всего вас тяготит в тюрьме помимо самого факта лишения свободы?
Эдуард Лимонов: Видите ли, я всю жизнь принадлежал к этому метафизическому миру и интеллектуальному, мне достаточно легко далось тюремное заключение, я считаю. Я сравниваю себя с другими, сколько я сижу, сколько у меня было сокамерников. Люди экстравертные, которые в этой жизни служили, что-то делали, воровали, им тяжелее приходится, потому что здесь они не могут этого. Моя работа вся заключается в этом параллельном мире, который так же реален, как и тот, в котором мы живем, как и двигательный мир я к нему привык, как рыба в воде плаваю. Я в Лефортово два месяца отсидел один, и я себя отлично чувствовал.
Ольга Бакуткина: Писатель в тюрьме - как вы думаете, для общества это симптоматично?
Эдуард Лимонов: Пистолей у нас много. Благодаря своей принадлежности к классу интеллектуалов я профетировал от этого. Но закон, я считаю, должен быть одинаков для всех.
Ольга Бакуткина: Ваше мировоззрение в тюрьме изменилось? Выйдет ли на свободу другой Лимонов?
Эдуард Лимонов: Углубилось. Какие-то вещи более резко выступили. Я, например, убедился, что наше общество дряхлое, старое, все его институции средневековые, в том числе и правоохранительные органы, и ФСБ. По меньшей мере это не современнее, чем в 50-е годы, начало. Их способ мышления, их оперативная мера общения с миром – это все наследие того общества. Они вынуждены быть насильственными, они другими не могут быть. Их никто никогда не изменил. По-разному организовали, но те же силы, и традиции корпоративные там очень сильны, передаются традиции палачества, к сожалению. Я привел в своем последнем слове, я разумно заметил, я сказал: посмотрите, ФСБ прославилось уничтожением сотен тысяч людей, и назовите мне хоть один позитивный случай их вмешательства в истории страны. Не было таких случаев, к сожалению.
