Ефим Фиштейн, Прага: Исход выборов в Государственную думу России ставит перед наблюдателями много вопросов. Некоторые из них относятся к области международных отношений. Какими будут внешнеполитические ориентиры путинской России при новом раскладе сил? Проще всего отмахнуться: да ничего не изменится! Но так не бывает. Российский президент силен как никогда, а сила – она ищет выхода в действии. Того же ждут и избиратели – они это дали понять, проголосовав за тех, кто обещал принять решительные меры по восстановлению международного престижа государства. Изъявления народной воли президент долго игнорировать не сможет.
Прежде, чем новое самосознание Путина затронет сферу отношений между Россией и Западом в целом, и область российско-американских связей в частности, перемены коснутся постсоветского пространства. Центральный вопрос, возникающий в связи с исходом этих выборов – насколько усилится державная компонента российской политики в Ближнем Зарубежье, удастся ли ей удержаться на краю приемлемой напористости или же она сорвется в пропасть агрессивного и бесцеремонного диктата? Некоторые лидеры так называемых пропрезидентских партий накануне выборов делали прозрачные намеки на грядущие перемены: "Через год-два мы с вами будет жить совсем в другом государстве». По периметру России протянулась цепочка молодых государств, по разным причинам испытывающих кризисное состояние: от Закавказья до Литвы, Украину не исключая. Велик великодержавный соблазн вбить клин в чужой спор и при возможности оттяпать себе кусок пожирнее – тут мелкие кавказские автономии, а там, глядишь, Левобережье с Крымом и южными губерниями, откуда до Приднестровья рукой подать. Но это именно тот соблазн, который от лукавого: Россия это уже проходила, и толку было мало - зато была холодная война, и мы знаем, чем она закончилась.
Когда Анатолий Чубайс артикулировал свою идею создания либеральной империи, Владимир Путин отмел ее с порога. С такой же решительностью ему следовало бы отвести любые подозрения в симпатиях к империи нелиберальной. Но, как было сказано вначале, объективные тенденции, которые выявились в ходе думских выборов, особых поводов для оптимизма не дают.
Прежде, чем новое самосознание Путина затронет сферу отношений между Россией и Западом в целом, и область российско-американских связей в частности, перемены коснутся постсоветского пространства. Центральный вопрос, возникающий в связи с исходом этих выборов – насколько усилится державная компонента российской политики в Ближнем Зарубежье, удастся ли ей удержаться на краю приемлемой напористости или же она сорвется в пропасть агрессивного и бесцеремонного диктата? Некоторые лидеры так называемых пропрезидентских партий накануне выборов делали прозрачные намеки на грядущие перемены: "Через год-два мы с вами будет жить совсем в другом государстве». По периметру России протянулась цепочка молодых государств, по разным причинам испытывающих кризисное состояние: от Закавказья до Литвы, Украину не исключая. Велик великодержавный соблазн вбить клин в чужой спор и при возможности оттяпать себе кусок пожирнее – тут мелкие кавказские автономии, а там, глядишь, Левобережье с Крымом и южными губерниями, откуда до Приднестровья рукой подать. Но это именно тот соблазн, который от лукавого: Россия это уже проходила, и толку было мало - зато была холодная война, и мы знаем, чем она закончилась.
Когда Анатолий Чубайс артикулировал свою идею создания либеральной империи, Владимир Путин отмел ее с порога. С такой же решительностью ему следовало бы отвести любые подозрения в симпатиях к империи нелиберальной. Но, как было сказано вначале, объективные тенденции, которые выявились в ходе думских выборов, особых поводов для оптимизма не дают.
