Программу ведет Владимир Бабурин. Участвуют корреспондент Радио Свобода Мумин Шакиров и бывший глава администрации президента России Бориса Ельцина Сергей Филатов.
Владимир Бабурин: Центральная избирательная комиссия России закончила прием подписей от желающих стать кандидатами на президентских выборах 14 марта. В Центризбиркоме за этим наблюдал наш корреспондент Мумин Шакиров. Мумин, добрый вечер, много ли коллег пришло поинтересоваться, как закончится этот этап предвыборной кампании?
Мумин Шакиров: Да, конечно, коллег было много, было около 2-3 десятков журналистов. На улице стояли машины для прямой трансляции. Что касается итогов, то из 10 президентов, которые собирались принять участие в выборах президента России, к первому техническому этапу подошли всего семь человек. Двое участников предвыборного процесса - представители ЛДПР и КПРФ Олег Малышкин и Николай Харитонов - согласно закону уже действующие кандидаты в президенты. Что касается самовыдвиженцев, то подписные листы, - а сегодня последний срок, - сдали президент России Владимир Путин, член СПС Ирина Хакамада, спикер Совета Федерации Сергей Миронов, бывший спикер нижней палаты Иван Рыбкин и лидер думской фракции "Родина" Сергей Глазьев. Предприниматели Владимир Брынцалов и Анзор Авксентьев-Кикалишвили отказались участвовать в президентской гонке и не принесли в Центризбирком свои подписные листы. Об этом сообщил на пресс-конференции Александр Вешняков и сказал следующее:
Александр Вешняков: Я думаю, тот, кто говорит о каких-то политических подоплеках и возможных политических мотивах принятия решений Центризбиркомом, лукавит по отношению к Центризбиркому и неискренен, потому что мы никому никогда не давали повода по этой части. Я полагаю, что с этим, наверное, вы согласитесь, и согласятся кандидаты, если мы будем с ними встречаться с глазу на глаз, а не заочно, как они иногда для определенного политического веса создают, может, вокруг себя некоторые ореолы мучеников.
Мумин Шакиров: Ранее из борьбы вышел еще один потенциальный претендент, это бывший глава Центробанка, а ныне депутат Госдумы Виктор Геращенко. Он член партии "Российские регионы", его организация не прошла в нижнюю палату российского парламента, соответственно, ЦИК не зарегистрировал его кандидатом в президенты России.
Владимир Бабурин: Маленькое уточнение: партия "Российские регионы" прошла в Думу, но в составе блока "Родина", и, видимо, не сильны пока члены этого блока в аппаратных играх, и решили, что можно не сдавать подписи, а, оказывается, сдавать подписи все-таки было надо.
Итак, закончен прием подписных листов кандидатов в президенты. В прямом эфире по телефону Сергей Филатов, бывший глава администрации президента Ельцина. Сергей Александрович, когда была вторая президентская кампания, когда Борис Ельцин шел на второй срок, его сторонники, к коим вы, безусловно, относились, призывали людей, которые колебались, голосовать сердцем, давали еще и такое объяснение: "Сейчас выбирается не президент Российской Федерации, хотя и президент тоже, но главное - выбирается вектор направления развития России. Если будет выбран Ельцин - вектор будет один, и он будет правильный, если Зюганов, - то страна пойдет назад". Как вы считаете, такой посыл все-таки не был ошибочным? Потому что вектор завел куда-то не туда?
Сергей Филатов: Почему? На тот срок, на который избирался Ельцин, вектор все-таки был правильно определен и выдержан. Именно исходя из этого вектора, президент искал преемника себе. Но, к сожалению, дальше не все повернулось так, как мы предполагали.
Владимир Бабурин: А сейчас, как вы полагаете, уже ни о каких двух векторах речи идти не может?
Сергей Филатов: Вы знаете, у меня здесь сложное чувство. С одной стороны все-таки экономический вектор продолжает оставаться в том же направлении. Что касается политической составляющей и административной составляющей, то мне представляется, что мы, конечно, ушли очень далеко в сторону, и продолжаем уходить. Потому что вот это провозглашение установления порядка, оно, к сожалению, никак не стыкуется с экономической реформой, свободным рынком, либеральным рынком и с теми демократическими преобразованиями, которые, в общем-то, были провозглашены в начале 90-х годов. Более того, меня очень резануло по сердцу, когда говорили о создании новой истории, прозвучала уже по государственному каналу телевидения такая фраза, что новая история создается, откуда будут выброшены все посылы лжелибералов о нашем прошлом. Вот эти "лжелибералы", это понятие совершенно чудовищное, потому что у нас не было лжелиберлизма. Либерализм может быть один - или либерализм или консерватизм, я только не понимаю, что такое "лжелиберализм" – кто, на каких весах может отмерить?
Владимир Бабурин: А насколько уместно и правильно, и можно ли сравнивать первую кампанию Бориса Ельцина, когда он победил в первом туре, и когда было ясно, что нет у него реального соперника, хотя соперниками были люди достаточно известные, взять хотя бы занявшего второе место бывшего союзного премьера Николая Рыжкова, и кампанию этого года, выборы 14 марта, где ясно, что у Путина нет не только достойных соперников, а у него нет соперников вообще?
Сергей Филатов: Видите ли, это не подбирается из определенного какого-то места, значит, мы просто демократию загнали в тупик настолько, что яркие личности не проявляются. Это вообще ужасно для страны, потому что страна, которая живет с одним кандидатом и живет без оппозиции, становится опасной страной, как внутренне, так и внешне. И меня это тоже очень серьезно беспокоит. Что касается того, что идут какие-то альтернативные кандидатуры, то это хорошо, потому что все-таки состоится какой-то разговор о том, какие альтернативные пути развития России видят другие кандидаты, и тех ошибках, на которые они могут в предвыборной кампании указать. Это чрезвычайно важно для того, чтобы люди понимали, что не все делается так хорошо, как вдалбливается в голову.
Владимир Бабурин: Тем не менее, были первые выборы Бориса Ельцина, и был тоже один кандидат, и у людей думающих, вы - президент Конгресса российской интеллигенции, это тревоги не вызывало. А то, что сейчас один кандидат, у многих вызывает тревогу, апатию, и люди не знают, идти ли на выборы, вообще прийти и проголосовать "против всех", или все-таки поддержать Путина... Страна растеряна.
Сергей Филатов: Понимаете, в чем дело, все-таки есть кандидат, нет кандидата, если он есть, значит, он есть, если его нет - ну нет, что делать с этим. Плохо, это я тоже понимаю, что плохо. Но если бы это, скажем, было так: появился на горизонте хороший кандидат, а его зажала власть и администрация, тогда это плохо, но пока мы не видим этого. Наоборот, мы видим, что отказались коммунисты от выдвижения первого лица, отказались ЛДПРовцы от выдвижения первого лица, я не знаю, какова здесь роль администрации президента, может, они сыграли тоже какую-то роль. Но что есть, то и есть. И главное, что мне представляется, отличие выборов Ельцина и выборов Путина сейчас - мы действительно выбирали между коммунистическим и между демократическим развитием. Сегодня мы выбираем, и все понимаем, что Путин проходящая сегодня фигура, это было известно давно, и до выборов, может, поэтому многие испугались идти, но есть проблемы, которые нас могут ожидать после выборов. Мы очень серьезно опасаемся, потому что мы строим довольно сильное бюрократическое государство, административное государство, несмотря на те лозунги, которые провозглашены в нашей Конституции. Вот это нас очень тревожит, всех тревожит.
Владимир Бабурин: И парламентские выборы, и их результат, где конституционное большинство получила партия "Единая Россия" - это тому иллюстрация?
Сергей Филатов: Конечно. И это самое неприятное, потому что практически у нас нет судебной системы нормально работающей, законодательная власть - она в какой-то степени была независимой, а становится зависимой, и в стране, в общем-то, не очень понятно, как могут эти ветви власти работать независимо.
Владимир Бабурин: Существует такая теория, что авторитаризм - это некий такой необходимый мостик, через который можно потом все-таки перейти к демократии. Есть люди, которые высказывают такую точку зрения, а есть другая точка зрения, что авторитаризм мостиком быть не захочет, а спокойно превратится в тоталитаризм, свою высшую форму. Вы какую точку зрения разделяете?
Сергей Филатов: Авторитаризм и тоталитаризм - они оба страшны. Страшны тем, что внутри вырастает бюрократия, номенклатура, которая зубами будет грызть все, чтобы сохранить эту систему, сохранить и не отдать. Бюрократия может спокойно жить и подчиняться закону, если есть оппозиция, если есть альтернатива какая-то, если власть может быть сменяема законным путем нормально и гарантированно сменяема. Мы приходим сегодня в такое состояние, что пришли к власти люди совершенно неизвестные, которые говорят: "Мы будет поддерживать президента". Если будет смена президента - они что, будут говорить, мы следующего президента будем поддерживать, несмотря на его программу, отличия, и все прочее? Тогда эта вот чиновничья система, чиновничья власть будет зубами держаться за то, чтобы оставаться у власти, и это очень опасно, потому что они все демократическое, все либеральное, что мало-мальски проявляет себя сегодня – все это будет заглушено. Это нормальный закон человеческий, по которому они это будут делать, может, даже того не осознавая, но будут обязательно это делать, потому что власть полностью у них в руках.
Посмотрите, что делает сейчас "Единая Россия" - все комитеты забрала, все места хорошие на различных встречах они берут. Они не считаются вообще, ни с меньшинством, ни с оппозицией. Ни с чем. Демократия без уважительного отношения к меньшинству существовать не может, просто не может, а это меньшинство надо беречь. Когда мы приходили к власти в 1990-х годах, специально на съезде народных депутатов голосовали за то, чтобы 20 процентов было достаточно голосов, чтобы защитить меньшинство, чтобы дать им выступить, сделать какое-то предложение, заявление и прочее. Такое нормальное, уважительное отношение к меньшинству позволяет сохранить свободу слова.
Владимир Бабурин: И я думаю, что свободу вообще.
Сергей Филатов: И свободу вообще.
Владимир Бабурин: Центральная избирательная комиссия России закончила прием подписей от желающих стать кандидатами на президентских выборах 14 марта. В Центризбиркоме за этим наблюдал наш корреспондент Мумин Шакиров. Мумин, добрый вечер, много ли коллег пришло поинтересоваться, как закончится этот этап предвыборной кампании?
Мумин Шакиров: Да, конечно, коллег было много, было около 2-3 десятков журналистов. На улице стояли машины для прямой трансляции. Что касается итогов, то из 10 президентов, которые собирались принять участие в выборах президента России, к первому техническому этапу подошли всего семь человек. Двое участников предвыборного процесса - представители ЛДПР и КПРФ Олег Малышкин и Николай Харитонов - согласно закону уже действующие кандидаты в президенты. Что касается самовыдвиженцев, то подписные листы, - а сегодня последний срок, - сдали президент России Владимир Путин, член СПС Ирина Хакамада, спикер Совета Федерации Сергей Миронов, бывший спикер нижней палаты Иван Рыбкин и лидер думской фракции "Родина" Сергей Глазьев. Предприниматели Владимир Брынцалов и Анзор Авксентьев-Кикалишвили отказались участвовать в президентской гонке и не принесли в Центризбирком свои подписные листы. Об этом сообщил на пресс-конференции Александр Вешняков и сказал следующее:
Александр Вешняков: Я думаю, тот, кто говорит о каких-то политических подоплеках и возможных политических мотивах принятия решений Центризбиркомом, лукавит по отношению к Центризбиркому и неискренен, потому что мы никому никогда не давали повода по этой части. Я полагаю, что с этим, наверное, вы согласитесь, и согласятся кандидаты, если мы будем с ними встречаться с глазу на глаз, а не заочно, как они иногда для определенного политического веса создают, может, вокруг себя некоторые ореолы мучеников.
Мумин Шакиров: Ранее из борьбы вышел еще один потенциальный претендент, это бывший глава Центробанка, а ныне депутат Госдумы Виктор Геращенко. Он член партии "Российские регионы", его организация не прошла в нижнюю палату российского парламента, соответственно, ЦИК не зарегистрировал его кандидатом в президенты России.
Владимир Бабурин: Маленькое уточнение: партия "Российские регионы" прошла в Думу, но в составе блока "Родина", и, видимо, не сильны пока члены этого блока в аппаратных играх, и решили, что можно не сдавать подписи, а, оказывается, сдавать подписи все-таки было надо.
Итак, закончен прием подписных листов кандидатов в президенты. В прямом эфире по телефону Сергей Филатов, бывший глава администрации президента Ельцина. Сергей Александрович, когда была вторая президентская кампания, когда Борис Ельцин шел на второй срок, его сторонники, к коим вы, безусловно, относились, призывали людей, которые колебались, голосовать сердцем, давали еще и такое объяснение: "Сейчас выбирается не президент Российской Федерации, хотя и президент тоже, но главное - выбирается вектор направления развития России. Если будет выбран Ельцин - вектор будет один, и он будет правильный, если Зюганов, - то страна пойдет назад". Как вы считаете, такой посыл все-таки не был ошибочным? Потому что вектор завел куда-то не туда?
Сергей Филатов: Почему? На тот срок, на который избирался Ельцин, вектор все-таки был правильно определен и выдержан. Именно исходя из этого вектора, президент искал преемника себе. Но, к сожалению, дальше не все повернулось так, как мы предполагали.
Владимир Бабурин: А сейчас, как вы полагаете, уже ни о каких двух векторах речи идти не может?
Сергей Филатов: Вы знаете, у меня здесь сложное чувство. С одной стороны все-таки экономический вектор продолжает оставаться в том же направлении. Что касается политической составляющей и административной составляющей, то мне представляется, что мы, конечно, ушли очень далеко в сторону, и продолжаем уходить. Потому что вот это провозглашение установления порядка, оно, к сожалению, никак не стыкуется с экономической реформой, свободным рынком, либеральным рынком и с теми демократическими преобразованиями, которые, в общем-то, были провозглашены в начале 90-х годов. Более того, меня очень резануло по сердцу, когда говорили о создании новой истории, прозвучала уже по государственному каналу телевидения такая фраза, что новая история создается, откуда будут выброшены все посылы лжелибералов о нашем прошлом. Вот эти "лжелибералы", это понятие совершенно чудовищное, потому что у нас не было лжелиберлизма. Либерализм может быть один - или либерализм или консерватизм, я только не понимаю, что такое "лжелиберализм" – кто, на каких весах может отмерить?
Владимир Бабурин: А насколько уместно и правильно, и можно ли сравнивать первую кампанию Бориса Ельцина, когда он победил в первом туре, и когда было ясно, что нет у него реального соперника, хотя соперниками были люди достаточно известные, взять хотя бы занявшего второе место бывшего союзного премьера Николая Рыжкова, и кампанию этого года, выборы 14 марта, где ясно, что у Путина нет не только достойных соперников, а у него нет соперников вообще?
Сергей Филатов: Видите ли, это не подбирается из определенного какого-то места, значит, мы просто демократию загнали в тупик настолько, что яркие личности не проявляются. Это вообще ужасно для страны, потому что страна, которая живет с одним кандидатом и живет без оппозиции, становится опасной страной, как внутренне, так и внешне. И меня это тоже очень серьезно беспокоит. Что касается того, что идут какие-то альтернативные кандидатуры, то это хорошо, потому что все-таки состоится какой-то разговор о том, какие альтернативные пути развития России видят другие кандидаты, и тех ошибках, на которые они могут в предвыборной кампании указать. Это чрезвычайно важно для того, чтобы люди понимали, что не все делается так хорошо, как вдалбливается в голову.
Владимир Бабурин: Тем не менее, были первые выборы Бориса Ельцина, и был тоже один кандидат, и у людей думающих, вы - президент Конгресса российской интеллигенции, это тревоги не вызывало. А то, что сейчас один кандидат, у многих вызывает тревогу, апатию, и люди не знают, идти ли на выборы, вообще прийти и проголосовать "против всех", или все-таки поддержать Путина... Страна растеряна.
Сергей Филатов: Понимаете, в чем дело, все-таки есть кандидат, нет кандидата, если он есть, значит, он есть, если его нет - ну нет, что делать с этим. Плохо, это я тоже понимаю, что плохо. Но если бы это, скажем, было так: появился на горизонте хороший кандидат, а его зажала власть и администрация, тогда это плохо, но пока мы не видим этого. Наоборот, мы видим, что отказались коммунисты от выдвижения первого лица, отказались ЛДПРовцы от выдвижения первого лица, я не знаю, какова здесь роль администрации президента, может, они сыграли тоже какую-то роль. Но что есть, то и есть. И главное, что мне представляется, отличие выборов Ельцина и выборов Путина сейчас - мы действительно выбирали между коммунистическим и между демократическим развитием. Сегодня мы выбираем, и все понимаем, что Путин проходящая сегодня фигура, это было известно давно, и до выборов, может, поэтому многие испугались идти, но есть проблемы, которые нас могут ожидать после выборов. Мы очень серьезно опасаемся, потому что мы строим довольно сильное бюрократическое государство, административное государство, несмотря на те лозунги, которые провозглашены в нашей Конституции. Вот это нас очень тревожит, всех тревожит.
Владимир Бабурин: И парламентские выборы, и их результат, где конституционное большинство получила партия "Единая Россия" - это тому иллюстрация?
Сергей Филатов: Конечно. И это самое неприятное, потому что практически у нас нет судебной системы нормально работающей, законодательная власть - она в какой-то степени была независимой, а становится зависимой, и в стране, в общем-то, не очень понятно, как могут эти ветви власти работать независимо.
Владимир Бабурин: Существует такая теория, что авторитаризм - это некий такой необходимый мостик, через который можно потом все-таки перейти к демократии. Есть люди, которые высказывают такую точку зрения, а есть другая точка зрения, что авторитаризм мостиком быть не захочет, а спокойно превратится в тоталитаризм, свою высшую форму. Вы какую точку зрения разделяете?
Сергей Филатов: Авторитаризм и тоталитаризм - они оба страшны. Страшны тем, что внутри вырастает бюрократия, номенклатура, которая зубами будет грызть все, чтобы сохранить эту систему, сохранить и не отдать. Бюрократия может спокойно жить и подчиняться закону, если есть оппозиция, если есть альтернатива какая-то, если власть может быть сменяема законным путем нормально и гарантированно сменяема. Мы приходим сегодня в такое состояние, что пришли к власти люди совершенно неизвестные, которые говорят: "Мы будет поддерживать президента". Если будет смена президента - они что, будут говорить, мы следующего президента будем поддерживать, несмотря на его программу, отличия, и все прочее? Тогда эта вот чиновничья система, чиновничья власть будет зубами держаться за то, чтобы оставаться у власти, и это очень опасно, потому что они все демократическое, все либеральное, что мало-мальски проявляет себя сегодня – все это будет заглушено. Это нормальный закон человеческий, по которому они это будут делать, может, даже того не осознавая, но будут обязательно это делать, потому что власть полностью у них в руках.
Посмотрите, что делает сейчас "Единая Россия" - все комитеты забрала, все места хорошие на различных встречах они берут. Они не считаются вообще, ни с меньшинством, ни с оппозицией. Ни с чем. Демократия без уважительного отношения к меньшинству существовать не может, просто не может, а это меньшинство надо беречь. Когда мы приходили к власти в 1990-х годах, специально на съезде народных депутатов голосовали за то, чтобы 20 процентов было достаточно голосов, чтобы защитить меньшинство, чтобы дать им выступить, сделать какое-то предложение, заявление и прочее. Такое нормальное, уважительное отношение к меньшинству позволяет сохранить свободу слова.
Владимир Бабурин: И я думаю, что свободу вообще.
Сергей Филатов: И свободу вообще.
