Ведущий петербургского часа программы "Liberty Live" Виктор Резунков: В последний день уходящего года, сегодня, 31 декабря, мы решили поговорить на традиционную для Радио Свобода тему о правах человека в России. Итоги года, прогнозы на год наступающий и многое другое сегодня в беседе с нашим постоянным гостем.ю заместителем председателя правозащитной организации "Гражданский контроль" Юрием Вдовиным. Доброе утро, Юрий Иннокетьевич.
Юрий Вдовин: Доброе утро, Виктор, доброе утро, уважаемые радиослушатели, очень хочется всех поздравить с Новым Годом, пожелать всем всего, всего самого наилучшего, если это только еще возможно в нашей стране.
Виктор Резунков: Так пессимистично. Юрий Иннокентьевич... Давайте попробуем подвести итоги года уходящего. Ситуация с правами человека, конечно, вызывает крайнюю обеспокоенность у российских правозащитников, и не только российских, у европейских и американских тоже Я бы выделил, конечно, первый момент - ситуация со свободой слова. Сейчас готовится новый проект закона о средствах массовой информации, и я бы хотел вас попросить - ваша организация очень внимательно отслеживает ситуацию в этом отношении, и я бы хотел вас попросить дать комментарий, что вы можете сказать о прошедшем годе? Многие говорят, что средства массовой информации нашли общий язык с властью, такая благодушная, радостная ситуация значит сложилась, и в то же время дать какой-то прогноз на год грядущий?
Юрий Вдовин: Такая роль оракула - она мне льстит, конечно, вот но я начну, может, был фрагмент передачи о Данииле Хармсе. Это человек, который в стиле абсурда рисовал действительность России, тогдашнего Советского Союза. Я помню прекрасную песню Галича о Хармсе - он шел купить табак, и вот эта ситуация с Хармсом очень напоминает не в такой острой форме, как в советское время, но напоминает нашу сегодняшнюю ситуацию. Очень хотелось бы по-советски сказать, что вот прошедший год, вот такие достижения, вот так вот. Честное слово, я, как человек, выросший в советское время, я привык, что в конце года какие-то оптимистические штрихи проводятся, и какие-то приятные вещи говорятся, но я думал о том, когда вы мне пригласили на эту передачу, за что вам спасибо, потому что 31 декабря выступить большая честь, но я думал, что же я скажу такого теплого и хорошего про прошедший год и, честное слово, знаете, не нашел. Вот по всем позициям, по которым интересно говорить, как мне кажется, особо много сказать нечего. Но из всех свобод для нас важнейшей является свобода слова, потому что если нет свободы слова, то, скажем, о нарушении всех остальных свобод мы просто ничего не узнаем, но в этой части наметившийся альянс между властью и средствами массовой информации мне кажется, во-первых, надуманным, а во-вторых - просто абсурдом, как все, что у Хармса описано было. Роль и смысл существования средств массовой информации - реализация права граждан на получение информации, чтобы граждане могли на основе информированности делать осознанный выбор всех своих предпочтений, и этим самым на основе осознанного выбора осуществлять то самое конституционное управление властью, потому что высшая власть принадлежит народу. Если народ живет в деформированном информационном пространстве - он не может иметь нормального представления об окружающем мире и не может правильно осуществлять руководство своей страной через какие-то свои структуры, которым он доверяет. Он в результате доверяет деформированными структурам, и мы живем в том же государстве абсурда, в котором и жили, что мы, к сожалению, за прошедший год и видим. Очень хотелось бы, чтобы 1992-й год, когда он наступил - в нем бы не повторилась трагедия "Курска", не повторилась бы та страшная трагедия 11 сентября, которая произошло. Уровня 11 сентября трагедий не было в мире, но трагедии уровня "Курска", к сожалению, были и постоянно продолжались у нас в Чечне. И последняя трагедия только еще больше подчеркивает всю абсурдность, тупиковость ситуации с Чечней, в которую мы попали.
От Чечни идут, честно говоря, мне кажется, очень многие другие попытки деформировать то пространство, в котором мы живем. Не желает власть как бы того, чтобы мы действительно осознали, что делать, не желает власть вникать в ситуацию, не желает власть учиться у истории. Ведь 200 лет идет почти кавказская война, которая в "проклятое царское время" честно называлась покорением Кавказа а теперь мы, до сих пор не покорив Чечни, продолжаем эту абсурдную войну. К сожалению, я не могу сказать сейчас, что надо делать, но что абсолютно точно власть должна была делать – опираться, как Жванецкий сказал, не на силовиков, а на умников, грубо говоря на мозговиков. И должна была давно власть поучиться и у истории. Вот журнал "Звезда" предпринял прекрасную акцию - он издал несколько книг, посвященных истории кавказских войн и чеченских войн, и, скажем, читать книгу про Даргинскую трагедию - ничего не изменилось за 150 лет со дня этой трагедии и в отношении России и в отношении Чечни. Я не знаю, как выходить из этой ситуации, но точно абсолютно должно быть интеллектуальное начало в осмыслении этой ситуации, это абсолютно точно. Отсюда, от стремления как бы удалить народ и интеллектуальные силы от обсуждения всерьез ситуации в Чечне и поиска выхода из этого положения...
Я не понимаю, когда говорят - надо сохранить границу, надо восстановить конституционный порядок, возможно, надо, но любое надо всегда можно сказать, сколько это стоит. Вот сколько можно убить людей в Чечне и чеченской войне для того, чтобы сохранить неприкосновенность наших границ и восстановить конституционный порядок. Ахиджакова когда-то сказала: "Кому нужна Конституция, за которую убивают людей", - вот, сколько можно убить людей, миллион, два, я не знаю, сто тысяч, чтобы восстановить конституционный порядок. Давайте все-таки это обсуждать, но средства массовой информации нас убаюкивали, пока не произошли известные ужасные события в Москве. Мы забывали как-то, вкусная, сытая и красивая жизнь с мюзиклами в Москве идет, в то время, как там убивают наших мальчиков, а наши мальчики убивают других людей, все это как-то идет какими-то боковым планом, и народ действительно уже хочет закрыться и не видеть, и не слышать этого. А средства массовой информации способствуют этому.
Когда произошла трагедия оказалось, что самые виноватые журналисты, что все законы хороши, законы о безопасности, законы о МВД, законы о государственной безопасности, об органах государственной безопасности - все хорошо у нас, все хорошо себя вели, только средства массовой информации плохо себя вели, и все вопросы, которые возникли в связи с этим были переключены на вопрос о том, нужны ли поправки в закон о СМИ. В результате родился скоропалительный закон о СМИ взамен, согласен, немножко устаревшего закона, который был, но который, как мне кажется, очень приличный закон, но то, что власть сейчас написала, и Дмитрий Мезинцев радостно сообщил, что за два месяца мы этот блин допечем и проглотим - это чудовищно, не имеет никакого отношения ни к праву граждан на информацию, ни к реализации каких-то еще информационных прав граждан.
Виктор Резунков: Юрий Иннокентьевич, ответы людей на улицах на вопрос, чего вы ждете в 2003-м году, очень грустные... Я бы хотел вас спросить: в последнее время складывается такое ощущение, что россияне перестали заниматься политикой, перестали интересоваться политическими новостями, и в администрации президента один, попросивший его не называть, достаточно высокопоставленный чиновник заявил, что наконец-то россияне стали думать только о своем экономическом положении, это явно свидетельствует о том, что курс, партии, я хотел бы сказать, выбран правильно, и, соответственно, все в порядке. Мне кажется, что все-таки это заслуга большинства российских средств массовой информации, которых выстроили в ряд, и они выполняют четкую задачу – или нет? Как ваше мнение?
Юрий Вдовин: Я уже говорил, что у меня ощущение хармсовского существования России вот такого абсурдного. И в этом абсурдном существовании нам навязываются и абсурдные состояния. Через средства массовой информации нам навязывается абсурдная мысль о том, что у граждан при заботе об экономике нет абсолютно никаких политических пристрастий, и на все им наплевать. Вот средства массовой информации, по большому счету, средства массовой информации должны быть абсолютно аполитичны, то есть. не ангажированы никакой политической идеей, а должны предоставлять гражданам информацию обо всех политических борениях, течениях, и так далее. А граждане уже должны выбирать, и, конечно, человек должен иметь какую-то политическую ориентацию, потому что она непосредственно всегда связана с экономикой. Если сейчас будем говорить о правах человека - права человека реализуется в более или менее экономически стабильной ситуации. Там, где экономика в загоне, и права человека невозможно реализовать, потому что права человека, реализация прав человека - стоит денег. Вот пример: скажем, содержание заключенных в следственном изоляторе стоит денег, это бюджетные деньги, если их нет - никаких прав этих людей нельзя соблюсти. Можно ли экономические права пенсионеров соблюсти в нищей стране, в которой экономика рушится - нет. Поэтому экономический курс непосредственно связан с политической ориентацией. Или мы будем ориентированы на плановую экономику, которую уже привела нас к полному отставанию от всего цивилизованного мира, и сейчас мы все время видим реанимацию каких-то таких идей в регулировании государством всех экономических процессов, или мы будем, скажем, ориентироваться на либеральные рыночные ценности, которые все-таки практика историческая показывает, именно страны с либерально ориентированной экономикой достигают максимального благополучия, здесь у нас президент и правительство находятся в поле борения тех и других направлений. Можно ли оставаться при этом безразличным?
Вот, средства массовой информации и сделали граждан достаточно индифферентными относительно политических устремлений, и на выборах, допустим, у нас можно выбрать человека, который находится уже несколько лет в тюрьме. Другой вопрос, что в отношении этого человека все права, которые можно было нарушить, были нарушены, и там, скажем, следственные органы, не имея доказательной базы, предпочитают нарушать закон, чтобы содержать его под стражей, будучи уверенными в его преступной деятельности, но не умея это доказать, это принцип неправового государства. И граждане и голосуют на каком-то интуитивном уровне, в знак протеста. Мне трудно это объяснить, почему граждане предпочитают вот таких кандидатов в депутаты или еще на какую-то должность. Это следствие того, что нам навязывают аполитичность, нам навязывают только заботу о своем сегодняшнем праве на набитие брюха и больше ни на что, чтобы мы всерьез не делали выводов о том, что нищенская унизительная пенсия, нищенские, унизительные зарплаты у врачей, у учителей это как бы следствие какой-то там экономики, которая не сегодня, так завтра реализуется. Нет, просто так ничего не бывает. Просто так экономика не придет в себя, она должна быть направлена в сторону каких-то механизмов, которые бы обеспечивали ее рост. Потому что сейчас конъюнктура на основном нашем источнике доходов - нефтяном рынке -очень хорошая, но средства, получаемые от этого, в развитие остальных производящих структур не идут. На ликвидацию безработицы, создание рабочих мест, организацию выпуска продукции, которая продается и покупается - средства не идут. Мы, как и с СССР, вышли с товарами, которые никто не хотел покупать, и рухнула эта промышленность. У нас теперь говорят, все на боку лежит, а на боку лежит с советских времен, когда экономика была оторвана от всего мира, и все технологии были оторваны от всего мира.
Виктор Резунков: Юрий Иннокентьевич, итоги мы как-то так примерно, очень грустно подвели, я бы хотел вас попросить сделать неблагодарное дело - несколько прогнозов, будущий год будет очень насыщенным на политические события в России, несмотря на потерю интереса россиян к политическим событиям, все-таки выборы в Государственную Думу, очень серьезное событие, как, по-вашему изменится политическая ситуация в связи с этими выборами? Как будут реагировать на выборы средства массовой информации?
Юрий Вдовин: То, что пишет петербургская пресса, опять же, как мне показалось, подтверждает мои мрачные оценки прошедшего. А что касается предложения быть оракулом – я, конечно, могу это попробовать сделать, но это действительно очень уж неблагодарное дело. Хотя некоторые вещи прозрачны совершенно. Что касается выборов в Госдуму, то здесь для меня совершенно очевидно давление административное, использование административного ресурса и создание вот этой пресловутой партии власти. Это бред сивой кобылы, который продолжается в России 10 лет. Абсурд, везде в мире партия пробивается к власти, а тут группа людей пробивается к власти, а потом пытается создать партию власти. Все как-то перевернуто с ног на голову. А партия власти, заметьте, она уже несколько раз менялась, а люди одни и те же. Это был сначала "Демократический выбор России", потом все пошли ручки домиком, "Наш дом –Россия", потом они как бы в "Единую Россию" все бегали, теперь в "Единство" все побежали, причем одни и те же персоналии. А закваска по Черномырдину - какую партию ни строй, получается КПСС, и она действительно получается, как КПСС, потому что все инициативы, исходящие от этой как бы партии, направлены на то, чтобы устранить конкурентов, создать привычную для них атмосферу единовластия партийного. Это беда для общества, потому что если мы опять будем жить в атмосфере единовластия одной партии - мы обречены на провал и застой. По сути дела мы сейчас живем в этой атмосфере застоя, когда существующие политические структуры не слышны и не видны, и не влиятельны, они не идут дальше того, чтобы конфликтовать между собой, как "Яблоко" с СПС, вместо того, чтобы искать и опираться на какие-то совместные позиции, они акцентируют внимание на разногласиях и разгоняют электорат, как у нас говорят, граждане, которые могли бы быть сориентированы, на демократические либеральные преобразования, они их разгоняют, а в результате традиционная партия власти остается у власти... Вера в доброго царя, в отсутствие каких-то демократических реальных структур у граждан остается традиционной для России.
Юрий Вдовин: Доброе утро, Виктор, доброе утро, уважаемые радиослушатели, очень хочется всех поздравить с Новым Годом, пожелать всем всего, всего самого наилучшего, если это только еще возможно в нашей стране.
Виктор Резунков: Так пессимистично. Юрий Иннокентьевич... Давайте попробуем подвести итоги года уходящего. Ситуация с правами человека, конечно, вызывает крайнюю обеспокоенность у российских правозащитников, и не только российских, у европейских и американских тоже Я бы выделил, конечно, первый момент - ситуация со свободой слова. Сейчас готовится новый проект закона о средствах массовой информации, и я бы хотел вас попросить - ваша организация очень внимательно отслеживает ситуацию в этом отношении, и я бы хотел вас попросить дать комментарий, что вы можете сказать о прошедшем годе? Многие говорят, что средства массовой информации нашли общий язык с властью, такая благодушная, радостная ситуация значит сложилась, и в то же время дать какой-то прогноз на год грядущий?
Юрий Вдовин: Такая роль оракула - она мне льстит, конечно, вот но я начну, может, был фрагмент передачи о Данииле Хармсе. Это человек, который в стиле абсурда рисовал действительность России, тогдашнего Советского Союза. Я помню прекрасную песню Галича о Хармсе - он шел купить табак, и вот эта ситуация с Хармсом очень напоминает не в такой острой форме, как в советское время, но напоминает нашу сегодняшнюю ситуацию. Очень хотелось бы по-советски сказать, что вот прошедший год, вот такие достижения, вот так вот. Честное слово, я, как человек, выросший в советское время, я привык, что в конце года какие-то оптимистические штрихи проводятся, и какие-то приятные вещи говорятся, но я думал о том, когда вы мне пригласили на эту передачу, за что вам спасибо, потому что 31 декабря выступить большая честь, но я думал, что же я скажу такого теплого и хорошего про прошедший год и, честное слово, знаете, не нашел. Вот по всем позициям, по которым интересно говорить, как мне кажется, особо много сказать нечего. Но из всех свобод для нас важнейшей является свобода слова, потому что если нет свободы слова, то, скажем, о нарушении всех остальных свобод мы просто ничего не узнаем, но в этой части наметившийся альянс между властью и средствами массовой информации мне кажется, во-первых, надуманным, а во-вторых - просто абсурдом, как все, что у Хармса описано было. Роль и смысл существования средств массовой информации - реализация права граждан на получение информации, чтобы граждане могли на основе информированности делать осознанный выбор всех своих предпочтений, и этим самым на основе осознанного выбора осуществлять то самое конституционное управление властью, потому что высшая власть принадлежит народу. Если народ живет в деформированном информационном пространстве - он не может иметь нормального представления об окружающем мире и не может правильно осуществлять руководство своей страной через какие-то свои структуры, которым он доверяет. Он в результате доверяет деформированными структурам, и мы живем в том же государстве абсурда, в котором и жили, что мы, к сожалению, за прошедший год и видим. Очень хотелось бы, чтобы 1992-й год, когда он наступил - в нем бы не повторилась трагедия "Курска", не повторилась бы та страшная трагедия 11 сентября, которая произошло. Уровня 11 сентября трагедий не было в мире, но трагедии уровня "Курска", к сожалению, были и постоянно продолжались у нас в Чечне. И последняя трагедия только еще больше подчеркивает всю абсурдность, тупиковость ситуации с Чечней, в которую мы попали.
От Чечни идут, честно говоря, мне кажется, очень многие другие попытки деформировать то пространство, в котором мы живем. Не желает власть как бы того, чтобы мы действительно осознали, что делать, не желает власть вникать в ситуацию, не желает власть учиться у истории. Ведь 200 лет идет почти кавказская война, которая в "проклятое царское время" честно называлась покорением Кавказа а теперь мы, до сих пор не покорив Чечни, продолжаем эту абсурдную войну. К сожалению, я не могу сказать сейчас, что надо делать, но что абсолютно точно власть должна была делать – опираться, как Жванецкий сказал, не на силовиков, а на умников, грубо говоря на мозговиков. И должна была давно власть поучиться и у истории. Вот журнал "Звезда" предпринял прекрасную акцию - он издал несколько книг, посвященных истории кавказских войн и чеченских войн, и, скажем, читать книгу про Даргинскую трагедию - ничего не изменилось за 150 лет со дня этой трагедии и в отношении России и в отношении Чечни. Я не знаю, как выходить из этой ситуации, но точно абсолютно должно быть интеллектуальное начало в осмыслении этой ситуации, это абсолютно точно. Отсюда, от стремления как бы удалить народ и интеллектуальные силы от обсуждения всерьез ситуации в Чечне и поиска выхода из этого положения...
Я не понимаю, когда говорят - надо сохранить границу, надо восстановить конституционный порядок, возможно, надо, но любое надо всегда можно сказать, сколько это стоит. Вот сколько можно убить людей в Чечне и чеченской войне для того, чтобы сохранить неприкосновенность наших границ и восстановить конституционный порядок. Ахиджакова когда-то сказала: "Кому нужна Конституция, за которую убивают людей", - вот, сколько можно убить людей, миллион, два, я не знаю, сто тысяч, чтобы восстановить конституционный порядок. Давайте все-таки это обсуждать, но средства массовой информации нас убаюкивали, пока не произошли известные ужасные события в Москве. Мы забывали как-то, вкусная, сытая и красивая жизнь с мюзиклами в Москве идет, в то время, как там убивают наших мальчиков, а наши мальчики убивают других людей, все это как-то идет какими-то боковым планом, и народ действительно уже хочет закрыться и не видеть, и не слышать этого. А средства массовой информации способствуют этому.
Когда произошла трагедия оказалось, что самые виноватые журналисты, что все законы хороши, законы о безопасности, законы о МВД, законы о государственной безопасности, об органах государственной безопасности - все хорошо у нас, все хорошо себя вели, только средства массовой информации плохо себя вели, и все вопросы, которые возникли в связи с этим были переключены на вопрос о том, нужны ли поправки в закон о СМИ. В результате родился скоропалительный закон о СМИ взамен, согласен, немножко устаревшего закона, который был, но который, как мне кажется, очень приличный закон, но то, что власть сейчас написала, и Дмитрий Мезинцев радостно сообщил, что за два месяца мы этот блин допечем и проглотим - это чудовищно, не имеет никакого отношения ни к праву граждан на информацию, ни к реализации каких-то еще информационных прав граждан.
Виктор Резунков: Юрий Иннокентьевич, ответы людей на улицах на вопрос, чего вы ждете в 2003-м году, очень грустные... Я бы хотел вас спросить: в последнее время складывается такое ощущение, что россияне перестали заниматься политикой, перестали интересоваться политическими новостями, и в администрации президента один, попросивший его не называть, достаточно высокопоставленный чиновник заявил, что наконец-то россияне стали думать только о своем экономическом положении, это явно свидетельствует о том, что курс, партии, я хотел бы сказать, выбран правильно, и, соответственно, все в порядке. Мне кажется, что все-таки это заслуга большинства российских средств массовой информации, которых выстроили в ряд, и они выполняют четкую задачу – или нет? Как ваше мнение?
Юрий Вдовин: Я уже говорил, что у меня ощущение хармсовского существования России вот такого абсурдного. И в этом абсурдном существовании нам навязываются и абсурдные состояния. Через средства массовой информации нам навязывается абсурдная мысль о том, что у граждан при заботе об экономике нет абсолютно никаких политических пристрастий, и на все им наплевать. Вот средства массовой информации, по большому счету, средства массовой информации должны быть абсолютно аполитичны, то есть. не ангажированы никакой политической идеей, а должны предоставлять гражданам информацию обо всех политических борениях, течениях, и так далее. А граждане уже должны выбирать, и, конечно, человек должен иметь какую-то политическую ориентацию, потому что она непосредственно всегда связана с экономикой. Если сейчас будем говорить о правах человека - права человека реализуется в более или менее экономически стабильной ситуации. Там, где экономика в загоне, и права человека невозможно реализовать, потому что права человека, реализация прав человека - стоит денег. Вот пример: скажем, содержание заключенных в следственном изоляторе стоит денег, это бюджетные деньги, если их нет - никаких прав этих людей нельзя соблюсти. Можно ли экономические права пенсионеров соблюсти в нищей стране, в которой экономика рушится - нет. Поэтому экономический курс непосредственно связан с политической ориентацией. Или мы будем ориентированы на плановую экономику, которую уже привела нас к полному отставанию от всего цивилизованного мира, и сейчас мы все время видим реанимацию каких-то таких идей в регулировании государством всех экономических процессов, или мы будем, скажем, ориентироваться на либеральные рыночные ценности, которые все-таки практика историческая показывает, именно страны с либерально ориентированной экономикой достигают максимального благополучия, здесь у нас президент и правительство находятся в поле борения тех и других направлений. Можно ли оставаться при этом безразличным?
Вот, средства массовой информации и сделали граждан достаточно индифферентными относительно политических устремлений, и на выборах, допустим, у нас можно выбрать человека, который находится уже несколько лет в тюрьме. Другой вопрос, что в отношении этого человека все права, которые можно было нарушить, были нарушены, и там, скажем, следственные органы, не имея доказательной базы, предпочитают нарушать закон, чтобы содержать его под стражей, будучи уверенными в его преступной деятельности, но не умея это доказать, это принцип неправового государства. И граждане и голосуют на каком-то интуитивном уровне, в знак протеста. Мне трудно это объяснить, почему граждане предпочитают вот таких кандидатов в депутаты или еще на какую-то должность. Это следствие того, что нам навязывают аполитичность, нам навязывают только заботу о своем сегодняшнем праве на набитие брюха и больше ни на что, чтобы мы всерьез не делали выводов о том, что нищенская унизительная пенсия, нищенские, унизительные зарплаты у врачей, у учителей это как бы следствие какой-то там экономики, которая не сегодня, так завтра реализуется. Нет, просто так ничего не бывает. Просто так экономика не придет в себя, она должна быть направлена в сторону каких-то механизмов, которые бы обеспечивали ее рост. Потому что сейчас конъюнктура на основном нашем источнике доходов - нефтяном рынке -очень хорошая, но средства, получаемые от этого, в развитие остальных производящих структур не идут. На ликвидацию безработицы, создание рабочих мест, организацию выпуска продукции, которая продается и покупается - средства не идут. Мы, как и с СССР, вышли с товарами, которые никто не хотел покупать, и рухнула эта промышленность. У нас теперь говорят, все на боку лежит, а на боку лежит с советских времен, когда экономика была оторвана от всего мира, и все технологии были оторваны от всего мира.
Виктор Резунков: Юрий Иннокентьевич, итоги мы как-то так примерно, очень грустно подвели, я бы хотел вас попросить сделать неблагодарное дело - несколько прогнозов, будущий год будет очень насыщенным на политические события в России, несмотря на потерю интереса россиян к политическим событиям, все-таки выборы в Государственную Думу, очень серьезное событие, как, по-вашему изменится политическая ситуация в связи с этими выборами? Как будут реагировать на выборы средства массовой информации?
Юрий Вдовин: То, что пишет петербургская пресса, опять же, как мне показалось, подтверждает мои мрачные оценки прошедшего. А что касается предложения быть оракулом – я, конечно, могу это попробовать сделать, но это действительно очень уж неблагодарное дело. Хотя некоторые вещи прозрачны совершенно. Что касается выборов в Госдуму, то здесь для меня совершенно очевидно давление административное, использование административного ресурса и создание вот этой пресловутой партии власти. Это бред сивой кобылы, который продолжается в России 10 лет. Абсурд, везде в мире партия пробивается к власти, а тут группа людей пробивается к власти, а потом пытается создать партию власти. Все как-то перевернуто с ног на голову. А партия власти, заметьте, она уже несколько раз менялась, а люди одни и те же. Это был сначала "Демократический выбор России", потом все пошли ручки домиком, "Наш дом –Россия", потом они как бы в "Единую Россию" все бегали, теперь в "Единство" все побежали, причем одни и те же персоналии. А закваска по Черномырдину - какую партию ни строй, получается КПСС, и она действительно получается, как КПСС, потому что все инициативы, исходящие от этой как бы партии, направлены на то, чтобы устранить конкурентов, создать привычную для них атмосферу единовластия партийного. Это беда для общества, потому что если мы опять будем жить в атмосфере единовластия одной партии - мы обречены на провал и застой. По сути дела мы сейчас живем в этой атмосфере застоя, когда существующие политические структуры не слышны и не видны, и не влиятельны, они не идут дальше того, чтобы конфликтовать между собой, как "Яблоко" с СПС, вместо того, чтобы искать и опираться на какие-то совместные позиции, они акцентируют внимание на разногласиях и разгоняют электорат, как у нас говорят, граждане, которые могли бы быть сориентированы, на демократические либеральные преобразования, они их разгоняют, а в результате традиционная партия власти остается у власти... Вера в доброго царя, в отсутствие каких-то демократических реальных структур у граждан остается традиционной для России.
