Виктор Нехезин: Гость субботнего эфира Радио Свобода - поэт и продюсер Любовь Воропаева. Выпускница английской спецшколы Института иностранных языков имени Мориса Тореза, Любовь защищала диплом о переводе сонета Кидса, но переводчицей она так и не стала, а стала автором более тысячи публикаций в периодике и трех сборников стихов. В соавторстве с мужем, композитором Виктором Дорохиным, Любовь Воропаева создала на российской эстраде множество шлягеров, и уже как продюсер - несколько ярких звезд, заслужив от коллег титул "железная леди российского шоу-бизнеса".
Татьяна Ткачук: Пишете вы стихи с трех лет, а печататься начали еще будучи школьницей. Как вам это удалось? Очень много школьников пишут стихи, но мало кого печатают.
Любовь Воропаева: Я послала стихи по почте в газету "Московский комсомолец", мне позвонил покойный Александр Аронов и сказал: "Мы хотим вас печатать, но для начала приходите, познакомимся". Вот таким образом произошла первая публикация. Мечта была, конечно, только о Литературном институте. Моя подруга, абсолютно зараженная моим творческим и поэтическим безумием, все-таки перешла в Литературный институт. По вторникам у них был поэтический семинар, который вел Евгений Михайлович Винокуров. Под эгидой встречи моей подруги после семинара я стала по вторникам регулярно появляться в Литературном институте и слушать, что происходит в этом семинаре. Пока однажды Евгений Михайлович Винокуров не распахнул дверь и не сказал: "Хватит уже. Заходи", и попросил меня почитать стихи. Ну, я прочитала стихи перед всем семинаром и как бы стала внештатным вольнослушателем.
Татьяна Ткачук: А вам самой казалось, что вы пишете хорошие стихи? Вы не стеснялись их читать публично?
Любовь Воропаева: Я всегда была очень неуверенной в себе. Никогда не понимала, стихи это или не стихи, потому что в юности очень трудно разобраться в своем состоянии. У меня были такие периоды, в какие-то годы моей жизни мне очень помогала Римма Казакова. Я была человек без руля, без ветрил, без правил. Я врывалась в ее кабинет, кто бы там ни сидел, с новыми стихами, и говорила: "Римма, посмотри - это стихи или не стихи?
Татьяна Ткачук: Вы за свою жизнь примерили на себя несколько амплуа: сначала это была просто поэзия, потом стали появляться не просто стихи, а тексты песен. Если бы случилось так, что ваш муж не был бы связан с музыкой, привело бы вас что-то к написанию текстов песен?
Любовь Воропаева: Привело гораздо раньше, до мужа. Меня познакомили с отцом Лени Агутина, с Николаем Агутиным, который в те годы был директором вокально-инструментального ансамбля "Поющие сердца", и он меня познакомил с покойным Виктором Яковлевичем Векштейном, руководителем этого коллектива. Векштейн предложил мне поработать с этим коллективом. Я сделала несколько песен вместе с Векштейном, эти песни все вошли в программу. А поскольку в Москонцерте была извечная конкуренция между "Веселыми ребятами" и "Поющими сердцами", в те годы были два самых прославленных ВИА, то руководитель "Веселых ребят" Павел Яковлевич Слободкин очень внимательно следил за тем, что происходит в коллективе "Поющие сердца", и, услышав что-то свежее, тут же вычислил меня и заказал мне ряд работ для коллектива "Веселые ребята". И с этого все началось. Потом посыпались другие предложения, я работала с огромным количеством композиторов, начиная от Паулса и заканчивая знаменитым Артемьевым. И с Танечкой Островской, которая сейчас в Америке живет, у нас тоже был ряд удачных песен, которые записывали Понаровская, Долина и так далее. То есть когда мы встретились с Виктором Дорохиным, у меня за плечами было где-то 60-70 песен и рок-опера "Робинзон Крузо", изданная в Латвии и записанная вокально-инструментальным ансамблем "Эолика".
Татьяна Ткачук: Когда вас называют "поэт-песенник", вас это не обижает?
Любовь Воропаева: Ничуть. Как бы меня ни называли, я есть я. Я делюсь на какие-то составляющие, но прежде всего я - поэт, потому что я считаю, что поэт - это национальность, это принадлежность к чему-то, и я по-другому своего существования не представляю, вне поэзии. То, что я пишу песни, то, что я занимаюсь шоу-бизнесом - это хлеб насущный, который я сама себе добываю, стараюсь это делать профессионально, люблю то, что я делаю. То есть я получаю какое-то безусловное развитие, но прежде всего я поэт. Конечно, очень тяжело балансировать, одной ногой стоять на земле, причем достаточно твердо и увесисто, а руками-крыльями и второй ногой все время отрываться. Меня многие спрашивают: как тебе удается? Я объясняю это тем, что когда я подключаюсь наверх к этому космическому хранилищу, из которого проистекают стихи, все остальное как бы отметается, просто выключается, это абсолютно прямой канал. Потом этот канал благополучно закрывается, можно опуститься на землю и совершенно твердо какой-то период по ней ходить, бегать, что-то делать.
Татьяна Ткачук: Любовь, вы были первым музыкальным продюсером-женщиной в России?
Любовь Воропаева: В общем - да. Так сложилось, потому что мы с мужем были первыми продюсерами, мы были как бы зачинателями шоу-бизнеса в понимании бизнеса в нашей стране. И получилось это абсолютно случайно, мы тогда не понимали, что мы делаем, мы не понимали, что мы продюсеры. Но дело все в том, что мы очень много в силу моей англоязычности изучали западный шоу-бизнес, и европейский, и американский. У нас был один из первых видеомагнитофонов в Москве, нам постоянно в американском посольстве записывали MTV, мы получали все время свежую информацию, свежие кассеты. Друзья-американцы постоянно привозили нам все музыкальные издания, и я все это читала. Потом я стала просить книги по музыкальному бизнесу. То есть приобрела теоретические знания, и мы с мужем решили опробовать это на практике.
Татьяна Ткачук: Но потом вам пришлось все это применить к российской почве.
Любовь Воропаева: Нас очень долго не понимали, нас давили, нас гоняли. Когда мы начали делать наш проект с Женей Белоусовым, хотя до Жени Белоусова был очень яркий период, когда мы оттачивали зубки и коготки - Катя Семенова, которая была какой-то короткий период звездой номер один, за счет того, что мы включили в работу с ней не только создание песен, специально написанных на нее на какой-то определенный образ, имидж, на какую-то нишу на рынке, но Виктор продюсировал записи, мы сами занимались промоушеном этих песен, вплоть до ее внешнего вида, который тогда был просто поразительным для всех, мы делали все сами. Один из первых в стране видео-клипов, а именно видео-клип номер два, буквально во втором выпуске программы "Взгляд", с Катей Семеновой. Проект Жени Белоусова - был "от и до" проект, выполненный по западным канонам. Поскольку народ, окружавший нас в те годы на радио, на телевидении, абсолютно во все это не врубался, то, конечно, препон было дичайшее количество, дичайшее количество приключений. С Женей мы занимались и вокалом, танцем, и всей пиар-кампанией, которая была.
Татьяна Ткачук: Все-таки какие приемы, кроме отслеживания качества звучания фонограмм, кроме обучения Жени сценическому, видимо, искусству, пластике, умению двигаться на сцене, какие секреты были вложены? Я помню свое впечатление о Жене Белоусове тех лет. Я не могла понять, как этот мальчик, на мой взгляд, с весьма средними вокальными данными, так успешно продвигается и становится буквально с каждым месяцем все популярнее и популярнее. Сейчас я понимаю, что за этим стояли вы.
Любовь Воропаева: Как сказать? Тут много составляющих. Во-первых, правильно найденная ниша на рынке, просто изученный рынок, вычисленный. Второе - это крепкий материал. Мне не стыдно за те тексты, которые я тогда писала. Музыкальная сторона очень сильная. Женино трудолюбие, его вера в нас и наша вера в него. Очень сильное энергетическое ядро. В течение года до того, как мы занялись этим проектом, Женю Виктор воспитывал. Кроме того, очень грамотно сделанный пиар, грамотно сделанные костюмы. Умение научить осваивать пространство сцены, работать со зрителем. Моя очень сильная энергетика из-за кулис. Первое время он работал только на моем посыле. Потом у Жени самого это стало получаться. В том случае, если артист - большая личность, ему хватает духовных запасов очень внимательно отслеживать обстановку внутри себя и вокруг себя. К сожалению, большинству артистов этого не хватает. В тот момент, когда ты поднимаешь артиста на какую-то вершину, ему почему-то, как правило, начинает казаться, что это все сделал он сам. Любое завистливое окружение, которое начинает человеку внушать, кто ты и кто они. Есть масса переживаний, которые я бы хотела оставить за кадром.
Татьяна Ткачук: На ваш взгляд, взгляд профессионала, нынче в России человек, обладающий талантом, но не обладающий большими суммами денег и связями, может пробиться на эстраду?
Любовь Воропаева: С точки зрения всех железных законов логики шоу-бизнеса сегодняшнего дня - нет. С точки зрения законов Божьих - талант прорывается всегда, Господь его ведет. И найдется инвестор, и все придет, если Господь видит это справедливым.
Татьяна Ткачук: Как вы думаете, почему сейчас на российской эстраде не появляются звезды уровня Ларисы Долиной?
Любовь Воропаева: Много талантливых исполнителей, я на конкурсах молодых исполнителей слышу очень хорошие голоса. Я думаю, все еще будет. Есть периоды спадов и падений, как во всей истории человечества, так и в истории музыки, в истории популярной музыки в том числе. После временного затишья появятся новые звезды.
Татьяна Ткачук: Сколько, на ваш взгляд, в России профессиональных музыкальных продюсеров?
Любовь Воропаева: Я бы набрала десяток-полтора от силы.
Татьяна Ткачук: Все остальные мужчины, кроме вас?
Любовь Воропаева: Да. На сегодняшний день я занимаюсь продюсированием и созданием шоу, и здесь я единственная женщина, делающая мужскую работу. Я умею придумать имидж, я умею найти нишу на рынке, у меня есть это чутье, спасибо Господу.
Татьяна Ткачук: Люба, вы мягкая, женственная, романтичная, сентиментальная - такой я вижу вас. За какие качества, с вашей точки зрения, вас называют "железной леди российского шоу-бизнеса", и признаете ли вы это определение, как вы к нему относитесь?
Любовь Воропаева: Я признаю это определение. Работа над собой была большая и тяжелая, все начиналось с огромного количества слез. Потом ситуации меня сильно закалили, и я поняла, что если я не хочу разрушаться, я должна закрываться и играть по тем законам, по которым надо играть. Я никогда их не нарушаю, я никогда не вторгаюсь на чужую территорию, я делаю то, что должен делать человек шоу-бизнеса - много работать, мало говорить и делать свое дело. Я никогда не прощу хамства, я могу хаму ответить очень резко. Я с мягким, интеллигентным человеком буду общаться искренне и естественно. Я могу отшить журналиста с нелепыми вопросами, я могу, когда звезды начинают между собой толкаться локтями за право скорейшего выхода на сцену, тоже мягко разрулить ситуацию, но если надо - жестко.
Татьяна Ткачук: Вы в свое время организовали мероприятие с таким любопытным названием: "Первый чемпионат Москвы по ношению женщин на руках". Как вам это пришло в голову? И единственное ли это мероприятие такого рода, организованное вами?
Любовь Воропаева: Нет, я придумала огромное количество мероприятий, другое дело, не всегда есть возможность их осуществлять. Мне хочется, конечно, организовать какие-то мероприятия для женщин. Я несколько лет назад придумала конкурс "Национальный поцелуй", а сейчас такой конкурс на День Святого Валентина идет практически во всех клубах, не только московских, но и по всей стране, а я очень радуюсь и горжусь. Я не фиксирую идеи, я просто иду дальше. Я делала аукцион холостяков. Я очень волновалась: мы продавали молодых мужчин, я думала, никто не купит. Всех семерых, выставленных на лот, раскупили. Это была блистательная вечеринка.
Татьяна Ткачук: Люба, когда вы успеваете писать стихи при таком бешеном ритме жизни, который ведете?
Любовь Воропаева: Я не успеваю писать стихи, к сожалению. Это состояние очень редко бывает в последние годы. То есть до того, как я сейчас опять начала писать стихи, предыдущие стихи были написаны полтора года назад.
Татьяна Ткачук: Могу я вас попросить для слушателей "Свободы" прочесть что-то из того, что было написано недавно?
Любовь Воропаева:
Татьяна Ткачук: Пишете вы стихи с трех лет, а печататься начали еще будучи школьницей. Как вам это удалось? Очень много школьников пишут стихи, но мало кого печатают.
Любовь Воропаева: Я послала стихи по почте в газету "Московский комсомолец", мне позвонил покойный Александр Аронов и сказал: "Мы хотим вас печатать, но для начала приходите, познакомимся". Вот таким образом произошла первая публикация. Мечта была, конечно, только о Литературном институте. Моя подруга, абсолютно зараженная моим творческим и поэтическим безумием, все-таки перешла в Литературный институт. По вторникам у них был поэтический семинар, который вел Евгений Михайлович Винокуров. Под эгидой встречи моей подруги после семинара я стала по вторникам регулярно появляться в Литературном институте и слушать, что происходит в этом семинаре. Пока однажды Евгений Михайлович Винокуров не распахнул дверь и не сказал: "Хватит уже. Заходи", и попросил меня почитать стихи. Ну, я прочитала стихи перед всем семинаром и как бы стала внештатным вольнослушателем.
Татьяна Ткачук: А вам самой казалось, что вы пишете хорошие стихи? Вы не стеснялись их читать публично?
Любовь Воропаева: Я всегда была очень неуверенной в себе. Никогда не понимала, стихи это или не стихи, потому что в юности очень трудно разобраться в своем состоянии. У меня были такие периоды, в какие-то годы моей жизни мне очень помогала Римма Казакова. Я была человек без руля, без ветрил, без правил. Я врывалась в ее кабинет, кто бы там ни сидел, с новыми стихами, и говорила: "Римма, посмотри - это стихи или не стихи?
Татьяна Ткачук: Вы за свою жизнь примерили на себя несколько амплуа: сначала это была просто поэзия, потом стали появляться не просто стихи, а тексты песен. Если бы случилось так, что ваш муж не был бы связан с музыкой, привело бы вас что-то к написанию текстов песен?
Любовь Воропаева: Привело гораздо раньше, до мужа. Меня познакомили с отцом Лени Агутина, с Николаем Агутиным, который в те годы был директором вокально-инструментального ансамбля "Поющие сердца", и он меня познакомил с покойным Виктором Яковлевичем Векштейном, руководителем этого коллектива. Векштейн предложил мне поработать с этим коллективом. Я сделала несколько песен вместе с Векштейном, эти песни все вошли в программу. А поскольку в Москонцерте была извечная конкуренция между "Веселыми ребятами" и "Поющими сердцами", в те годы были два самых прославленных ВИА, то руководитель "Веселых ребят" Павел Яковлевич Слободкин очень внимательно следил за тем, что происходит в коллективе "Поющие сердца", и, услышав что-то свежее, тут же вычислил меня и заказал мне ряд работ для коллектива "Веселые ребята". И с этого все началось. Потом посыпались другие предложения, я работала с огромным количеством композиторов, начиная от Паулса и заканчивая знаменитым Артемьевым. И с Танечкой Островской, которая сейчас в Америке живет, у нас тоже был ряд удачных песен, которые записывали Понаровская, Долина и так далее. То есть когда мы встретились с Виктором Дорохиным, у меня за плечами было где-то 60-70 песен и рок-опера "Робинзон Крузо", изданная в Латвии и записанная вокально-инструментальным ансамблем "Эолика".
Татьяна Ткачук: Когда вас называют "поэт-песенник", вас это не обижает?
Любовь Воропаева: Ничуть. Как бы меня ни называли, я есть я. Я делюсь на какие-то составляющие, но прежде всего я - поэт, потому что я считаю, что поэт - это национальность, это принадлежность к чему-то, и я по-другому своего существования не представляю, вне поэзии. То, что я пишу песни, то, что я занимаюсь шоу-бизнесом - это хлеб насущный, который я сама себе добываю, стараюсь это делать профессионально, люблю то, что я делаю. То есть я получаю какое-то безусловное развитие, но прежде всего я поэт. Конечно, очень тяжело балансировать, одной ногой стоять на земле, причем достаточно твердо и увесисто, а руками-крыльями и второй ногой все время отрываться. Меня многие спрашивают: как тебе удается? Я объясняю это тем, что когда я подключаюсь наверх к этому космическому хранилищу, из которого проистекают стихи, все остальное как бы отметается, просто выключается, это абсолютно прямой канал. Потом этот канал благополучно закрывается, можно опуститься на землю и совершенно твердо какой-то период по ней ходить, бегать, что-то делать.
Татьяна Ткачук: Любовь, вы были первым музыкальным продюсером-женщиной в России?
Любовь Воропаева: В общем - да. Так сложилось, потому что мы с мужем были первыми продюсерами, мы были как бы зачинателями шоу-бизнеса в понимании бизнеса в нашей стране. И получилось это абсолютно случайно, мы тогда не понимали, что мы делаем, мы не понимали, что мы продюсеры. Но дело все в том, что мы очень много в силу моей англоязычности изучали западный шоу-бизнес, и европейский, и американский. У нас был один из первых видеомагнитофонов в Москве, нам постоянно в американском посольстве записывали MTV, мы получали все время свежую информацию, свежие кассеты. Друзья-американцы постоянно привозили нам все музыкальные издания, и я все это читала. Потом я стала просить книги по музыкальному бизнесу. То есть приобрела теоретические знания, и мы с мужем решили опробовать это на практике.
Татьяна Ткачук: Но потом вам пришлось все это применить к российской почве.
Любовь Воропаева: Нас очень долго не понимали, нас давили, нас гоняли. Когда мы начали делать наш проект с Женей Белоусовым, хотя до Жени Белоусова был очень яркий период, когда мы оттачивали зубки и коготки - Катя Семенова, которая была какой-то короткий период звездой номер один, за счет того, что мы включили в работу с ней не только создание песен, специально написанных на нее на какой-то определенный образ, имидж, на какую-то нишу на рынке, но Виктор продюсировал записи, мы сами занимались промоушеном этих песен, вплоть до ее внешнего вида, который тогда был просто поразительным для всех, мы делали все сами. Один из первых в стране видео-клипов, а именно видео-клип номер два, буквально во втором выпуске программы "Взгляд", с Катей Семеновой. Проект Жени Белоусова - был "от и до" проект, выполненный по западным канонам. Поскольку народ, окружавший нас в те годы на радио, на телевидении, абсолютно во все это не врубался, то, конечно, препон было дичайшее количество, дичайшее количество приключений. С Женей мы занимались и вокалом, танцем, и всей пиар-кампанией, которая была.
Татьяна Ткачук: Все-таки какие приемы, кроме отслеживания качества звучания фонограмм, кроме обучения Жени сценическому, видимо, искусству, пластике, умению двигаться на сцене, какие секреты были вложены? Я помню свое впечатление о Жене Белоусове тех лет. Я не могла понять, как этот мальчик, на мой взгляд, с весьма средними вокальными данными, так успешно продвигается и становится буквально с каждым месяцем все популярнее и популярнее. Сейчас я понимаю, что за этим стояли вы.
Любовь Воропаева: Как сказать? Тут много составляющих. Во-первых, правильно найденная ниша на рынке, просто изученный рынок, вычисленный. Второе - это крепкий материал. Мне не стыдно за те тексты, которые я тогда писала. Музыкальная сторона очень сильная. Женино трудолюбие, его вера в нас и наша вера в него. Очень сильное энергетическое ядро. В течение года до того, как мы занялись этим проектом, Женю Виктор воспитывал. Кроме того, очень грамотно сделанный пиар, грамотно сделанные костюмы. Умение научить осваивать пространство сцены, работать со зрителем. Моя очень сильная энергетика из-за кулис. Первое время он работал только на моем посыле. Потом у Жени самого это стало получаться. В том случае, если артист - большая личность, ему хватает духовных запасов очень внимательно отслеживать обстановку внутри себя и вокруг себя. К сожалению, большинству артистов этого не хватает. В тот момент, когда ты поднимаешь артиста на какую-то вершину, ему почему-то, как правило, начинает казаться, что это все сделал он сам. Любое завистливое окружение, которое начинает человеку внушать, кто ты и кто они. Есть масса переживаний, которые я бы хотела оставить за кадром.
Татьяна Ткачук: На ваш взгляд, взгляд профессионала, нынче в России человек, обладающий талантом, но не обладающий большими суммами денег и связями, может пробиться на эстраду?
Любовь Воропаева: С точки зрения всех железных законов логики шоу-бизнеса сегодняшнего дня - нет. С точки зрения законов Божьих - талант прорывается всегда, Господь его ведет. И найдется инвестор, и все придет, если Господь видит это справедливым.
Татьяна Ткачук: Как вы думаете, почему сейчас на российской эстраде не появляются звезды уровня Ларисы Долиной?
Любовь Воропаева: Много талантливых исполнителей, я на конкурсах молодых исполнителей слышу очень хорошие голоса. Я думаю, все еще будет. Есть периоды спадов и падений, как во всей истории человечества, так и в истории музыки, в истории популярной музыки в том числе. После временного затишья появятся новые звезды.
Татьяна Ткачук: Сколько, на ваш взгляд, в России профессиональных музыкальных продюсеров?
Любовь Воропаева: Я бы набрала десяток-полтора от силы.
Татьяна Ткачук: Все остальные мужчины, кроме вас?
Любовь Воропаева: Да. На сегодняшний день я занимаюсь продюсированием и созданием шоу, и здесь я единственная женщина, делающая мужскую работу. Я умею придумать имидж, я умею найти нишу на рынке, у меня есть это чутье, спасибо Господу.
Татьяна Ткачук: Люба, вы мягкая, женственная, романтичная, сентиментальная - такой я вижу вас. За какие качества, с вашей точки зрения, вас называют "железной леди российского шоу-бизнеса", и признаете ли вы это определение, как вы к нему относитесь?
Любовь Воропаева: Я признаю это определение. Работа над собой была большая и тяжелая, все начиналось с огромного количества слез. Потом ситуации меня сильно закалили, и я поняла, что если я не хочу разрушаться, я должна закрываться и играть по тем законам, по которым надо играть. Я никогда их не нарушаю, я никогда не вторгаюсь на чужую территорию, я делаю то, что должен делать человек шоу-бизнеса - много работать, мало говорить и делать свое дело. Я никогда не прощу хамства, я могу хаму ответить очень резко. Я с мягким, интеллигентным человеком буду общаться искренне и естественно. Я могу отшить журналиста с нелепыми вопросами, я могу, когда звезды начинают между собой толкаться локтями за право скорейшего выхода на сцену, тоже мягко разрулить ситуацию, но если надо - жестко.
Татьяна Ткачук: Вы в свое время организовали мероприятие с таким любопытным названием: "Первый чемпионат Москвы по ношению женщин на руках". Как вам это пришло в голову? И единственное ли это мероприятие такого рода, организованное вами?
Любовь Воропаева: Нет, я придумала огромное количество мероприятий, другое дело, не всегда есть возможность их осуществлять. Мне хочется, конечно, организовать какие-то мероприятия для женщин. Я несколько лет назад придумала конкурс "Национальный поцелуй", а сейчас такой конкурс на День Святого Валентина идет практически во всех клубах, не только московских, но и по всей стране, а я очень радуюсь и горжусь. Я не фиксирую идеи, я просто иду дальше. Я делала аукцион холостяков. Я очень волновалась: мы продавали молодых мужчин, я думала, никто не купит. Всех семерых, выставленных на лот, раскупили. Это была блистательная вечеринка.
Татьяна Ткачук: Люба, когда вы успеваете писать стихи при таком бешеном ритме жизни, который ведете?
Любовь Воропаева: Я не успеваю писать стихи, к сожалению. Это состояние очень редко бывает в последние годы. То есть до того, как я сейчас опять начала писать стихи, предыдущие стихи были написаны полтора года назад.
Татьяна Ткачук: Могу я вас попросить для слушателей "Свободы" прочесть что-то из того, что было написано недавно?
Любовь Воропаева:
Точь-в-точь, как и было, пусть все остается,
Заблудшие души не тронем страстями.
Красавице - принца, уродке - уродца,
Не все ли равно между нами - гостями?
По алым дорожкам, по желтым дорожкам
Осеннего сада, прошитого светом,
Осеннего сердца, пробитого летом,
Брожу, вычитая тебя понемножку.
Прощай, мой уродец, прямая наводка,
И минус, и кончена осень хмельная.
Промазала мимо, такая уродка.
Совсем в математики, блин, не сильна я.
