Арслан Саидов: Гость субботнего эфира Радио Свобода – директор музея истории кирпича Полина Мухина. Музейная экспозиция организована по инициативе научно-производственного объединения "Керамика". С Полиной Мухиной беседует корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.
Татьяна Вольтская: В Петербурге на научно-производственном объединении "Керамика" открылся музей истории кирпича. История одного из самых древних и надежных строительных материалов – это история России и, конечно, история Петербурга, ведь расцвет кирпичного Петербурга начался сразу же после его основания. Полина Степановна Мухина своими руками по крупицам, по кирпичику создала на своем предприятии музей кирпича. До того, как стать директором музея, она более сорока лет работала в научно-исследовательской лаборатории технологом-керамиком.
Полина Мухина: Под руководством нашей лаборатории разработана технология двухслойного кирпича, которая используется на этом заводе. Это позволило нам разнообразить отделку зданий в Петербурге. Потому что раньше дома строили из красного кирпича или силикатного белого, который в процессе службы быстро загрязнялся, и получались серые мрачные дома.
Татьяна Вольтская: Полина Степановна, давно вы собираете кирпичи?
Полина Мухина: Два с половиной года. Вообще эта идея не мне пришла. У нас был директор Шендерович Яков Ефимович, который пригласил меня сюда на завод в 98-м году помочь им разработать объемное окрашивание кирпича. Я согласилась. А потом он попросил заняться технологией производства кирпича, пока они не найдут технолога. Когда они нашли технолога, мне предложили заняться музеем. Он хотел создать музей кирпича. Он хотел и ушел, и пришел Игорь Михайлович Левит, директор. Он вызвал меня и говорит: Полина Степановна, не хотите заняться музеем истории кирпича? Мы хотим создать у себя на предприятии. Я говорю: Игорь Михайлович, с удовольствием, какой вы хотите музей – рекламный или исторический? Он говорит - исторический. Я набросала план работы, который он одобрил и мы стали в этом направлении работать.
Татьяна Вольтская: Какие экспонаты у вас в музее можно считать самыми ценными?
Полина Мухина: Они примерно равноценные. Мне дороже всего, так как он мне с трудом достался, кирпич с орлом. Это выпускали казенные государственные заводы, которые ставили клеймо орла. Я нигде не могла его найти, а это все-таки герб России, мне хотелось иметь такой кирпич. Я просила и коллекционеров, и даже хранителя архитектурных деталей музея истории Санкт-Петербурга. У коллекционеров не было второго экземпляра, а свой первый не хотели отдавать. И меня пригласил генеральный директор одного строительного объекта посмотреть, определить здание постройки полицейские конюшни на Манежном переулке. Я когда пришла отбирать образцы, определить, кто их делал, какой год существования, то я случайно в куче мусора, подготовленном для вывоза уже, обнаружила кирпич. Конечно, я обрадовалась, не по возрасту запрыгала, строители даже удивились, что случилось. Я говорю: вы знаете, я нашла экземпляр, которого я долго не могла найти. А так они все равнозначные, равноценные, они примерно одного периода.
Татьяна Вольтская: А сколько всего кирпичей в вашей коллекции?
Полина Мухина: Двести штук кирпичей.
Татьяна Вольтская: Наверное, все это богатство немало весит?
Полина Мухина: Каждый кирпич весит до пяти килограмм. Представляете – это около тонны, так что это большая коллекция.
Татьяна Вольтская: А какие кирпичи самые древние?
Полина Мухина: Самые древние это 18-й век. Мне подарили осколки кирпича, которые привезли из Греции, я его не поставила на первый план, потому что музей наш – история развития кирпича в России, поэтому я просто его храню как образец.
Татьяна Вольтская: То есть у вас здесь в основном отечественные образцы, иностранные вы не собирали?
Полина Мухина: В основном петербургский кирпич, потому что собирала на строительных объектах Петербурга.
Татьяна Вольтская: Если обратиться к истории, то Петербург остро нуждался в кирпиче с момента основания, Петр лично беспокоился об этом, не так ли?
Полина Мухина: Когда Петр Первый начал строить столицу, то кирпича, конечно, не хватало, потому что 1703-м образована столица, а в 1704-м он издал указ, обязывающий завести кирпичные заводы вблизи Санкт-Петербурга. Были кирпичные заводы, которые выпускали кирпич. Это упоминается в летописи о Столбенском, посадском человеке, который жил в селе Рыбацком во времена шведского владычества. Поэтому кирпича для строительств не хватало, и он приглашал голландских специалистов, и кирпич привозили из Голландии для того, чтобы строить начатые объекты.
Татьяна Вольтская: Наверное, технология производства, которая до того оставалась вполне средневековой, при Петре шагнула вперед?
Полина Мухина: Да, при Петре она шагнула вперед, потому что первоначальная технология была настолько ручной труд, глину месили ногами, готовили, формовали вручную в формах, то ли раскатывая скалкой, снимая излишки глины, то ли утрамбовывая форму пяткой. Существовало четыре способа, в лучшем случае деревянным молотком, чекмарем, а потом появились хлопуши. Это такой станок с формой и с крышкой, которая как бы вдавливает глину в эту форму, формуя таким образом кирпич. И такая технология существовала очень долго. Особенно, когда пришло татаро-монгольское иго, то вообще кирпичная отрасль она полузаглохла, в южных районах она совсем развалилась, а в северных районах она еле теплилась, что называется.
Татьяна Вольтская: Каким же образом совершился такой резкий скачок?
Полина Мухина: Потом уже в 18-м веке приглашали иностранных специалистов, своих специалистов не было у нас, которые предлагали свои машины и технологии.
Татьяна Вольтская: Приглашали только голландцев?
Полина Мухина: Нет и итальянцев.
Татьяна Вольтская: Вы ведь обследовали какие-то бастионы Петропавловской крепости, что вы там нашли?
Полина Мухина: Нарышкин бастион голландского производства и немецкого производства, склеенный и монолит.
Татьяна Вольтская: А каким образом вы вообще добывали свои экспонаты?
Полина Мухина: Когда я пришла к Дутову, хранителю архитектурных деталей, он показал коллекцию мне, и я пошла по Петропавловской, давно не была. Захожу в Нарышкин бастион, а там идет реставрация в подвале. Я спустилась к строителям и говорю: ребята, вы не встречали тут кирпича с клеймами? Они говорят – встречали. Вы знаете, отберите мне кирпичик. Они подвели меня к куче – можете сами посмотреть. Там навалом куча лежала кирпичей, я стала разбирать и отобрала. Увидела тонкий кирпич, тонкий мне как раз хранитель архитектурных деталей сказал, что это 18-го века. Я их отобрала и увезла с собой. Потому что, хотя и тяжелая это ноша, своя ноша не тянет.
Татьяна Вольтская: Хорошо, Петропавловка, а где вы еще искали?
Полина Мухина: Я связалась со всеми коллекционерами, с хранителями крепостями. Игнатьева Валентина Петровна она помогла мне очень, она сказала: приезжайте, я вам покажу все то, что у нас есть, у нас есть отобранные образцы, которые мы отбираем для использования при реставрации. Я приехала, отобрала у нее много образцов. Затем Государев бастион Петропавловской крепости. На реке какое-то здание типа котельной, там вдруг проходила мимо, зашла, смотрю, а там лежат образцы с клеймами. На даче Бенуа, когда случился пожар, то я увидела там много кирпича, на этом пепелище собирала. По берегу Финского залива, в Кронштадт ездила, в Стрельну, Петергоф, Павловск, Пушкинск, по всем пригородам. На берегу реки Невы много кирпича, потому что кирпич доставляли в Петербург водным транспортом, это был самый дешевый способ подачи кирпича на стройки. И во время транспортировки кирпич падал в речку, а с годами его вымывало, выбрасывало на берег.
Татьяна Вольтская: А много ли делали кирпича при Петре?
Полина Мухина: При Петре Первом производилось кирпича в первые годы 71 миллион штук, а в последующие годы 280 миллионов штук.
Татьяна Вольтская: Интересно, как это соотносится с тем, сколько производится сейчас?
Полина Мухина: Сейчас три завода, которые находятся в Санкт-Петербурге, мы делаем 240 миллионов, три завода, а тогда 65 заводов делали 200. Поэтому, конечно, выпуск кирпича был мал, кирпича не хватало.
Татьяна Вольтская: А по сравнению с другими губерниями это, наверное, был все-таки большой объем?
Полина Мухина: Да, потому что другие губернии выпускали меньше кирпича. Но мы сильно отставали от Запада. Если на Западе выпускали где-то порядка несколько миллиардов, то мы всего 240 миллионов. На душу населения у нас приходилось десять штук кирпича, в то время как в Америке 150 штук на душу населения. Это 18-19-й век. Что касается 20-го века, кирпичное производство с 1929-го года резко возросло, мы уже по России выпускали три с половиной миллиарда штук кирпича, это было много уже.
Татьяна Вольтская: А почему такие успехи стали вдруг возможны?
Полина Мухина: Потому что уже внедрение машин было.
Татьяна Вольтская: Полина Степановна, вы были больше сорока лет серьезным работником, трудились в лаборатории, разрабатывали новые виды керамики и вдруг занялись музейным делом, да еще таким оригинальным, как создание музея не картин, не мебели, не посуды, а кирпича. Вы собирали кирпичи по берегам речек, таскали их, очевидно, в сумках, как реагировали на такое странное занятие ваши родные и знакомые?
Полина Мухина: Были моменты, когда я, например, по берегу Невы ходила и выискивала кирпич, а ребятишки, игравшие на берегу, говорят: "Тетенька, а что вы ищете?" Я говорю – кирпич. "А зачем же он вам нужен?" Я говорю: хотите я вам расскажу историю кирпича? Рассказала историю кирпича, они даже помогли мне, стали вместе со мной искать. "Тетенька, а такой кирпич вам не подойдет?" Это, конечно, было хорошо. Некоторые с усмешкой относились к этому, потому что женщина ходит, кирпичи ищет. Вы что, для печки? – спрашивали. Я говорю – нет, для музея.
Татьяна Вольтская: На каждом из ваших кирпичей вытеснено какой-то имя или изображение, что это такое?
Полина Мухина: Каждый заводчик имел свое клеймо. Владельцами заводов были люди разных сословий, были и вдовы генерал-майоров, были военные, были статские советники, потомственные почетные граждане, и крестьяне, и дворяне, и князья, и бароны. И чтобы не потерять потребителей своих, они свой кирпич обязательно клеймили, в процессе формования на дне формы устанавливался штамп, который делал отпечаток их фамилии.
Татьяна Вольтская: Какие были самые известные фамилии?
Полина Мухина: Пирогов – это потомственный почетный гражданин наш ленинградский, несколько поколений выпускало кирпич. Тырлов, Колпина-Баушева, были и женщины владелицы заводов.
Татьяна Вольтская: Да, заводом "Подкова" как раз владела женщина и вместо ее фамилии на кирпичах оттискивалась подкова. И вот женщина создала музей кирпича. Вам, наверное, приятно, что дело уже сделано?
Полина Мухина: Какое-то облегчение, прежде всего, мне, конечно, хотелось бы, чтобы были посетители у мен, чтобы люди высказали свое мнение. У меня, права, и до открытия были немцы, украинцы. Все высказывали только хорошее. Чувствуется, что людям нужен такой музей, особенно специалистам. Вообще, наверное. Интересно будет даже не специалистам, детям прийти, посмотреть, им рассказать про технологии, про макет.
Татьяна Вольтская: Вы, наверное, сами не ожидали, что так увлечетесь в процессе работы?
Полина Мухина: Конечно. Вообще, вы знаете, меня часто спрашивают: тебе не надоело кирпичное производство? Я говорю – вы знаете, я приросла к нему уже, потому что 45 лет я работаю на кирпичных предприятиях.
Татьяна Вольтская: В Петербурге на научно-производственном объединении "Керамика" открылся музей истории кирпича. История одного из самых древних и надежных строительных материалов – это история России и, конечно, история Петербурга, ведь расцвет кирпичного Петербурга начался сразу же после его основания. Полина Степановна Мухина своими руками по крупицам, по кирпичику создала на своем предприятии музей кирпича. До того, как стать директором музея, она более сорока лет работала в научно-исследовательской лаборатории технологом-керамиком.
Полина Мухина: Под руководством нашей лаборатории разработана технология двухслойного кирпича, которая используется на этом заводе. Это позволило нам разнообразить отделку зданий в Петербурге. Потому что раньше дома строили из красного кирпича или силикатного белого, который в процессе службы быстро загрязнялся, и получались серые мрачные дома.
Татьяна Вольтская: Полина Степановна, давно вы собираете кирпичи?
Полина Мухина: Два с половиной года. Вообще эта идея не мне пришла. У нас был директор Шендерович Яков Ефимович, который пригласил меня сюда на завод в 98-м году помочь им разработать объемное окрашивание кирпича. Я согласилась. А потом он попросил заняться технологией производства кирпича, пока они не найдут технолога. Когда они нашли технолога, мне предложили заняться музеем. Он хотел создать музей кирпича. Он хотел и ушел, и пришел Игорь Михайлович Левит, директор. Он вызвал меня и говорит: Полина Степановна, не хотите заняться музеем истории кирпича? Мы хотим создать у себя на предприятии. Я говорю: Игорь Михайлович, с удовольствием, какой вы хотите музей – рекламный или исторический? Он говорит - исторический. Я набросала план работы, который он одобрил и мы стали в этом направлении работать.
Татьяна Вольтская: Какие экспонаты у вас в музее можно считать самыми ценными?
Полина Мухина: Они примерно равноценные. Мне дороже всего, так как он мне с трудом достался, кирпич с орлом. Это выпускали казенные государственные заводы, которые ставили клеймо орла. Я нигде не могла его найти, а это все-таки герб России, мне хотелось иметь такой кирпич. Я просила и коллекционеров, и даже хранителя архитектурных деталей музея истории Санкт-Петербурга. У коллекционеров не было второго экземпляра, а свой первый не хотели отдавать. И меня пригласил генеральный директор одного строительного объекта посмотреть, определить здание постройки полицейские конюшни на Манежном переулке. Я когда пришла отбирать образцы, определить, кто их делал, какой год существования, то я случайно в куче мусора, подготовленном для вывоза уже, обнаружила кирпич. Конечно, я обрадовалась, не по возрасту запрыгала, строители даже удивились, что случилось. Я говорю: вы знаете, я нашла экземпляр, которого я долго не могла найти. А так они все равнозначные, равноценные, они примерно одного периода.
Татьяна Вольтская: А сколько всего кирпичей в вашей коллекции?
Полина Мухина: Двести штук кирпичей.
Татьяна Вольтская: Наверное, все это богатство немало весит?
Полина Мухина: Каждый кирпич весит до пяти килограмм. Представляете – это около тонны, так что это большая коллекция.
Татьяна Вольтская: А какие кирпичи самые древние?
Полина Мухина: Самые древние это 18-й век. Мне подарили осколки кирпича, которые привезли из Греции, я его не поставила на первый план, потому что музей наш – история развития кирпича в России, поэтому я просто его храню как образец.
Татьяна Вольтская: То есть у вас здесь в основном отечественные образцы, иностранные вы не собирали?
Полина Мухина: В основном петербургский кирпич, потому что собирала на строительных объектах Петербурга.
Татьяна Вольтская: Если обратиться к истории, то Петербург остро нуждался в кирпиче с момента основания, Петр лично беспокоился об этом, не так ли?
Полина Мухина: Когда Петр Первый начал строить столицу, то кирпича, конечно, не хватало, потому что 1703-м образована столица, а в 1704-м он издал указ, обязывающий завести кирпичные заводы вблизи Санкт-Петербурга. Были кирпичные заводы, которые выпускали кирпич. Это упоминается в летописи о Столбенском, посадском человеке, который жил в селе Рыбацком во времена шведского владычества. Поэтому кирпича для строительств не хватало, и он приглашал голландских специалистов, и кирпич привозили из Голландии для того, чтобы строить начатые объекты.
Татьяна Вольтская: Наверное, технология производства, которая до того оставалась вполне средневековой, при Петре шагнула вперед?
Полина Мухина: Да, при Петре она шагнула вперед, потому что первоначальная технология была настолько ручной труд, глину месили ногами, готовили, формовали вручную в формах, то ли раскатывая скалкой, снимая излишки глины, то ли утрамбовывая форму пяткой. Существовало четыре способа, в лучшем случае деревянным молотком, чекмарем, а потом появились хлопуши. Это такой станок с формой и с крышкой, которая как бы вдавливает глину в эту форму, формуя таким образом кирпич. И такая технология существовала очень долго. Особенно, когда пришло татаро-монгольское иго, то вообще кирпичная отрасль она полузаглохла, в южных районах она совсем развалилась, а в северных районах она еле теплилась, что называется.
Татьяна Вольтская: Каким же образом совершился такой резкий скачок?
Полина Мухина: Потом уже в 18-м веке приглашали иностранных специалистов, своих специалистов не было у нас, которые предлагали свои машины и технологии.
Татьяна Вольтская: Приглашали только голландцев?
Полина Мухина: Нет и итальянцев.
Татьяна Вольтская: Вы ведь обследовали какие-то бастионы Петропавловской крепости, что вы там нашли?
Полина Мухина: Нарышкин бастион голландского производства и немецкого производства, склеенный и монолит.
Татьяна Вольтская: А каким образом вы вообще добывали свои экспонаты?
Полина Мухина: Когда я пришла к Дутову, хранителю архитектурных деталей, он показал коллекцию мне, и я пошла по Петропавловской, давно не была. Захожу в Нарышкин бастион, а там идет реставрация в подвале. Я спустилась к строителям и говорю: ребята, вы не встречали тут кирпича с клеймами? Они говорят – встречали. Вы знаете, отберите мне кирпичик. Они подвели меня к куче – можете сами посмотреть. Там навалом куча лежала кирпичей, я стала разбирать и отобрала. Увидела тонкий кирпич, тонкий мне как раз хранитель архитектурных деталей сказал, что это 18-го века. Я их отобрала и увезла с собой. Потому что, хотя и тяжелая это ноша, своя ноша не тянет.
Татьяна Вольтская: Хорошо, Петропавловка, а где вы еще искали?
Полина Мухина: Я связалась со всеми коллекционерами, с хранителями крепостями. Игнатьева Валентина Петровна она помогла мне очень, она сказала: приезжайте, я вам покажу все то, что у нас есть, у нас есть отобранные образцы, которые мы отбираем для использования при реставрации. Я приехала, отобрала у нее много образцов. Затем Государев бастион Петропавловской крепости. На реке какое-то здание типа котельной, там вдруг проходила мимо, зашла, смотрю, а там лежат образцы с клеймами. На даче Бенуа, когда случился пожар, то я увидела там много кирпича, на этом пепелище собирала. По берегу Финского залива, в Кронштадт ездила, в Стрельну, Петергоф, Павловск, Пушкинск, по всем пригородам. На берегу реки Невы много кирпича, потому что кирпич доставляли в Петербург водным транспортом, это был самый дешевый способ подачи кирпича на стройки. И во время транспортировки кирпич падал в речку, а с годами его вымывало, выбрасывало на берег.
Татьяна Вольтская: А много ли делали кирпича при Петре?
Полина Мухина: При Петре Первом производилось кирпича в первые годы 71 миллион штук, а в последующие годы 280 миллионов штук.
Татьяна Вольтская: Интересно, как это соотносится с тем, сколько производится сейчас?
Полина Мухина: Сейчас три завода, которые находятся в Санкт-Петербурге, мы делаем 240 миллионов, три завода, а тогда 65 заводов делали 200. Поэтому, конечно, выпуск кирпича был мал, кирпича не хватало.
Татьяна Вольтская: А по сравнению с другими губерниями это, наверное, был все-таки большой объем?
Полина Мухина: Да, потому что другие губернии выпускали меньше кирпича. Но мы сильно отставали от Запада. Если на Западе выпускали где-то порядка несколько миллиардов, то мы всего 240 миллионов. На душу населения у нас приходилось десять штук кирпича, в то время как в Америке 150 штук на душу населения. Это 18-19-й век. Что касается 20-го века, кирпичное производство с 1929-го года резко возросло, мы уже по России выпускали три с половиной миллиарда штук кирпича, это было много уже.
Татьяна Вольтская: А почему такие успехи стали вдруг возможны?
Полина Мухина: Потому что уже внедрение машин было.
Татьяна Вольтская: Полина Степановна, вы были больше сорока лет серьезным работником, трудились в лаборатории, разрабатывали новые виды керамики и вдруг занялись музейным делом, да еще таким оригинальным, как создание музея не картин, не мебели, не посуды, а кирпича. Вы собирали кирпичи по берегам речек, таскали их, очевидно, в сумках, как реагировали на такое странное занятие ваши родные и знакомые?
Полина Мухина: Были моменты, когда я, например, по берегу Невы ходила и выискивала кирпич, а ребятишки, игравшие на берегу, говорят: "Тетенька, а что вы ищете?" Я говорю – кирпич. "А зачем же он вам нужен?" Я говорю: хотите я вам расскажу историю кирпича? Рассказала историю кирпича, они даже помогли мне, стали вместе со мной искать. "Тетенька, а такой кирпич вам не подойдет?" Это, конечно, было хорошо. Некоторые с усмешкой относились к этому, потому что женщина ходит, кирпичи ищет. Вы что, для печки? – спрашивали. Я говорю – нет, для музея.
Татьяна Вольтская: На каждом из ваших кирпичей вытеснено какой-то имя или изображение, что это такое?
Полина Мухина: Каждый заводчик имел свое клеймо. Владельцами заводов были люди разных сословий, были и вдовы генерал-майоров, были военные, были статские советники, потомственные почетные граждане, и крестьяне, и дворяне, и князья, и бароны. И чтобы не потерять потребителей своих, они свой кирпич обязательно клеймили, в процессе формования на дне формы устанавливался штамп, который делал отпечаток их фамилии.
Татьяна Вольтская: Какие были самые известные фамилии?
Полина Мухина: Пирогов – это потомственный почетный гражданин наш ленинградский, несколько поколений выпускало кирпич. Тырлов, Колпина-Баушева, были и женщины владелицы заводов.
Татьяна Вольтская: Да, заводом "Подкова" как раз владела женщина и вместо ее фамилии на кирпичах оттискивалась подкова. И вот женщина создала музей кирпича. Вам, наверное, приятно, что дело уже сделано?
Полина Мухина: Какое-то облегчение, прежде всего, мне, конечно, хотелось бы, чтобы были посетители у мен, чтобы люди высказали свое мнение. У меня, права, и до открытия были немцы, украинцы. Все высказывали только хорошее. Чувствуется, что людям нужен такой музей, особенно специалистам. Вообще, наверное. Интересно будет даже не специалистам, детям прийти, посмотреть, им рассказать про технологии, про макет.
Татьяна Вольтская: Вы, наверное, сами не ожидали, что так увлечетесь в процессе работы?
Полина Мухина: Конечно. Вообще, вы знаете, меня часто спрашивают: тебе не надоело кирпичное производство? Я говорю – вы знаете, я приросла к нему уже, потому что 45 лет я работаю на кирпичных предприятиях.
