Виктор Нехезин: Гость субботнего эфира Радио Свобода сегодня – известный российский карикатурист Сергей Тюнин, лауреат 50-ти международных конкурсов карикатуры, автор многих персональных выставок в России и за рубежом. Больше 20-ти лет Тюнин иллюстрирует детский журнал "Веселые картинки", недавно, кстати, отметивший 50-летний юбилей. 10 лет рисует для газеты "Коммерсант". Вопросы Сергею Тюнину задает корреспондент Радио Свобода Мария Персанова.
Мария Персанова: Сергей Петрович, вы уже более 30-ти лет работаете в жанре карикатуры, а вы помните, интересно, свою первую карикатуру, самый первый опыт свой?
Сергей Тюнин: Для карикатуриста первой бывает опубликованная карикатура или первой, когда начал рисовать. Рисовать я, естественно, начал еще в школе, в младших классах. Насколько я помню, тогда в 56-м году появились альбомы Бицтрупа и я тоже начал рисовать такие длинные истории в кадрах и пускал по партам. Если где-то вспыхивал смех, то это был первый гонорар для ребенка. Естественно, учитель грозно бросался, отбирал эту бумажку, и потом, если он еще сам мог рассмеяться, то это вообще было для меня большое удовольствие.
Мария Персанова: Вы рисуете не только карикатуре, но это ваш излюбленный жанр, а почему?
Сергей Тюнин: Я просто художник-юморист, а юмор это такой универсальный метод, который применим абсолютно везде. Естественно, самое главное, конечно, карикатура для газет, для журналов. Я работаю в детском журнале "Веселые картинки", дети тоже обожают юмор. Я как художественный редактор и рисую обложки, какие-то смешные сюжеты. Это очень такой на самом деле интернациональный жанр. Я помню, я был недавно во Франции. У нас есть персонаж – Веселый Карандаш, это главный герой нашего журнала. Я нарисовал Веселого Карандаша и у него нос в виде карандаша и нарисовал, как он ножичком затачивает этот карандаш. Весь зал, дети просто были в восторге. Ничего не нужно было объяснять, никаких слов не нужно, там все замечательно. Юмор, это как математика, удачный образ, карикатура изобразительный образ, он как удачная формула, его можно подставлять куда угодно. Это и иллюстрации в книги. Я делал классические иллюстрации для классических произведений Гоголя, Чехова, Булгакова, пьесы Толстого, все замечательно получается, используя этот метод. Оформлял спектакли, мультфильмы делал. Так что юмор он везде желателен и применим.
Мария Персанова: Вот вы только что рассказали о карикатуре для детей, про Карандаша, для которого не нужна была подпись. Она сейчас, по-моему, очень популярна – карикатура без слов. Как вы пришли к этому, что не нужно писать разъяснений?
Сергей Тюнин: Действительно, раньше, в старину, все карикатуры были с подписями. Рисунки без слов они действительно, появились в своей массе после войны, во Франции больше всего. И вот я именно обожал эти карикатуры. Потому что в "Крокодиле" и на рукавах написано, и на заднице написано, кто он, и внизу написано, и изо рта написано, меня это все раздражало. А так удачно получилось, у меня дядя работал главным художником театра Образцова, они ездили по всему миру в то время, кукольный театр, и ему привозили отовсюду сборники карикатур, он тоже их любил. И я имел возможность с детства их смотреть. И замечательные французские художники, которые появились вскоре после войны – Шаваль, Андрэ Франсуа, у них именно рисунки были понятны абсолютно только чисто изобразительными средствами, и мне всегда хотелось именно такие делать. Я их рассказывал, я еще тогда не умел рисовать, ребенок, я просто их приятелям рассказывал эти карикатуры, и они смеялись. Я уже умел рисовать, но у нас некуда их было, потому что "Крокодил", "Правда", они просто в упор не видели такие рисунки. Потом, когда мы уже стали их рисовать, помню, устроили такое специальное совещание, разнос и выступил главный художник "Крокодила" и сказал: вы, говорит, рисуете на общечеловеческие темы. Это было сказано, как обвинение. Хорошо Резников встал из зала и сказал – а что вы имеете против человечества? Им ответить было нечего. Всячески их раздражало. Потому что, когда "крокодильский" рисунок, там все написано, все детальминировано, а когда это условный Эзопов язык, то больше всего раздражало тогда, там можно действительно в эту формулу подставить все, что угодно. Можно это отнести к взаимоотношениям на кухне, а можно к взаимоотношениям между государствами, между системами. Животные даже, как басня, можно и так, и так трактовать. Вот это больше всего раздражало, что можно трактовать по-разному.
Мария Персанова: Интересно, как приходит к вам идея нарисовать ту или иную карикатуру?
Сергей Тюнин: Вы знаете, чаще всего я просыпаюсь рано утром, она приходит сама в голову. Просто какое-то интересное сочетание, взаимоотношение каких-то персонажей, героев. Само собой. Другое дело, что бывает, что надо нарисовать на какую-то тему. В "Коммерсанте" у меня целый список тем - банки, нефть, курсы валют, здесь действительно приходится иногда напрягаться. А вот просто мои карикатуры они сами собой.
Мария Персанова: Сергей Петрович, расскажите о самом начале вашего пути творческого, как вы начинали, самые первые конкурсы, самые первые победы, что для вас было самой первой победой?
Сергей Тюнин: Мы же не всегда имели возможность посылать работы на конкурс. Я уже печатался несколько лет, и потом в конце 60-х в начале 70-х стали поступать первые предложения из-за рубежа для того, чтобы участвовать в международных конкурсах, фестивалях карикатуры. Я помню, самый первый раз в 72-м году - я послал первый раз в Югославию свой рисунок. Честно говоря, я никогда такого счастья не испытывал, когда получал золотые медали, гран-при, первый раз я просто получил ответ с этого конкурса, что вашу работу мы получили. Я просто чуть не захлебнулся от счастья, потому что на самом деле был прорван железный занавес, что я могу как шайбу бросить в игру, в мир свою работу, и где-то далеко люди придут и будут смотреть. И я могу, сидя, они же без слов, не надо переводить, ничего, все будут смотреть, и я могу поделиться с миром. И это действительно удивительно было.
Мария Персанова: Сергей Петрович, вы работаете более 20-ти лет в "Веселых картинках", и в то же время сейчас вы работаете для такого серьезного издания для деловых серьезных людей "Коммерсант". Как вы совмещаете, казалось бы, совершенно разное – там для детей, а здесь для взрослых?
Сергей Тюнин: На самом деле никакой сложности в этом нет, просто сам подход, сам метод. Чувство юмора у детей такое же замечательное, как и у взрослых. Просто круг понятий у детей немножко другой – мышки, кошки, белочки, а здесь какие-то банки. А сам юмор он всюду юмор, и в Африке юмор. Как художник, я умею нарисовать и взрослого дядьку в дорогом пиджаке, и кошечку, и собачку, и мышку. Это уже немножечко по-другому.
Мария Персанова: Для кого вам приятнее рисовать, для детей или для взрослых, от чего вы больше получаете удовольствие?
Сергей Тюнин: Я опять же разницы не делаю. Я больше всего получаю удовольствия от удачной мысли. Если удачное какое-то сочетание, чувствую, что я молодец, что такого не было, создание чего-то нового. Это и для детей, и для взрослых, главное, чтобы какая-то искорка была.
Мария Персанова: Вы получили десятки премий всевозможных за свою работу, в том числе такую престижную премию как "Золотой Остап". Есть ли такая работа, одна карикатура или один рисунок, которой вы бы сами дали самую высокую награду? Вот если есть такая, расскажите о ней, опишите.
Сергей Тюнин: Некоторые работы, которые получили награды, сейчас я смотрю, и они мне кажутся такими пресными и не очень интересными, а какие-то, которые никаких наград не получали, они мне больше нравятся. Это уже дело такое, это дело вкуса, очень субъективное. Я сам много раз был в жюри, сталкиваются мнения. У меня удачный, я считаю, рисунок: змея пытается проглотить слона. Существует народная частушка: муха села на арбуз, злится эта муха на арбуз, что не лезет в брюхо. Вот эта идея такой претензии, какой-то жадности, неоправданной амбиции и мне хотелось найти изобразительный образ. Конечно, не рисовать же муху с арбузом, это неинтересно. Я искал эквивалент, и возник слон с змеей, когда змея как чулок оделась на ногу, а дальше некуда идти. Есть такое выражение – "жадность фраера сгубила". Вот мне она самому нравится. И она действительно обошла весь мир, ее перепечатывали во всех странах.
Мария Персанова: Существует такое мнение, что люди, которые связаны, чья профессия связана с юмором, скажем, клоуны, юмористы, они веселые и радостные только на публике, а в жизни они из самых грустных, одиноких, неудовлетворенных людей. У вас как в жизни – вы в жизни человек веселый?
Сергей Тюнин: На самом деле это не то, что не веселье. Человек, который занимается юмором, особенно тот, кто не изображает, чтец – вот он чужое берет и читает просто как актер, а те люди, которые сами пишут тексты, те, которые рисуют, на самом деле они часто бывают сосредоточены. Потому что этот процесс он не то, что специально приходишь к станку и начинаешь что-то делать, голова все время занята. Смотришь что-то, какая-то сценка, какое-то взаимоотношение предметов даже на столе может вызвать интересную мысль. И поэтому сосредоточенность она такое хмурое вызывает выражение.
Мария Персанова: А вообще, как вы считаете, сейчас жанр карикатуры достаточно популярен среди читателей?
Сергей Тюнин: Насколько можно посмотреть на прессу, во всех газетах, во всех журналах всюду есть карикатуры. И в советское время это было, и сейчас. Просто, единственное, тогда это отличалось тем, что карикатуристы печатались во всех изданиях, я, например, печатался практически везде. А теперь каждый в определенном каком-то издании, принадлежит ему эксклюзив. Чтобы не порхать по всем, это как-то размазывается, а чтобы было свое лицо у каждого издания. И поэтому Леша Меринов в "Московском комсомольце", мы в "Коммерсанте". И отказываемся даже, когда предлагают.
Мария Персанова: Вы делали иллюстрации ко многим русским классикам, писателям – к Чехову, к Гоголю, Булгакову и другим писателям. А вот сейчас к кому бы вы хотели сделать иллюстрации, к какому писателю современному?
Сергей Тюнин: К современному мне не хочется делать. Я делал к Козьме Пруткову, и все, что я хотел, я сделал. Современных сатириков мне приходилось делать, но это уже это как-то не так интересно. Там рисовать-то особенно нечего.
Мария Персанова: Вот вы изображаете других людей, а сами бы вы хотели стать образом какой-нибудь хорошей карикатуры?
Сергей Тюнин: Шаржи на меня много рисовали, и сам себя рисую. А если бы кто-то меня включил, конечно, я бы не возражал.
Мария Персанова: В среднем долго ли вы рисуете карикатуру, сколько по времени у вас уходит?
Сергей Тюнин: Это, естественно, зависит от рисунка. Черно-белый газетный рисунок я минут 15-20 рисую, а если я делаю для выставки большую метровую цветную карикатуру, то я могу провозиться весь день, а может и на следующий буду ее доделывать.
Мария Персанова: Вы подписываете свои работы первым слогом вашей фамилии - Тю. Мне кажется, что за этим кроется еще подтекст веселый.
Сергей Тюнин: Дело в том, что на юге России есть такое междометие "тю", на севере такого нет. А на юге все говорят – тю, какой смешной, это на Украине, на Кубани, там это еще понятней.
Мария Персанова: Как вы представляете себе карикатуру будущего, будущее карикатуры?Серегй Тюнин: Мода меняется, в послевоенное время менялась она, как волнами, широкие брюки на узкие меняются. То минималистская ценится, несколькими штрихами, чтобы было нарисовано, потом это сменилось сложными, тщательно выписанными формами. Сейчас это опять начинается, уже надоело отшлифованные рисунки, сейчас легкий, быстрый рисунок ценится. Я думаю, это будет так же как с одеждой волнами такими возвращаться, приходить. Но цениться всегда будет, естественно, остроумие и в будущем, и в сверхбудущем. Другое дело, что будут другие понятия, другому будут смеяться, какие-то появятся совершенно новые взаимоотношения, то, чего не было. Например, 10 лет назад понятия не было о каких-то кредитных карточках, никто бы не понял, или банкоматы, а сейчас мы можем шутить по этому поводу. Еще что-то появится новое и будут об этом и карикатуры, и шутки, и анекдоты. А цениться в первую очередь будет все-таки остроумие.
Мария Персанова: Сергей Петрович, вы уже более 30-ти лет работаете в жанре карикатуры, а вы помните, интересно, свою первую карикатуру, самый первый опыт свой?
Сергей Тюнин: Для карикатуриста первой бывает опубликованная карикатура или первой, когда начал рисовать. Рисовать я, естественно, начал еще в школе, в младших классах. Насколько я помню, тогда в 56-м году появились альбомы Бицтрупа и я тоже начал рисовать такие длинные истории в кадрах и пускал по партам. Если где-то вспыхивал смех, то это был первый гонорар для ребенка. Естественно, учитель грозно бросался, отбирал эту бумажку, и потом, если он еще сам мог рассмеяться, то это вообще было для меня большое удовольствие.
Мария Персанова: Вы рисуете не только карикатуре, но это ваш излюбленный жанр, а почему?
Сергей Тюнин: Я просто художник-юморист, а юмор это такой универсальный метод, который применим абсолютно везде. Естественно, самое главное, конечно, карикатура для газет, для журналов. Я работаю в детском журнале "Веселые картинки", дети тоже обожают юмор. Я как художественный редактор и рисую обложки, какие-то смешные сюжеты. Это очень такой на самом деле интернациональный жанр. Я помню, я был недавно во Франции. У нас есть персонаж – Веселый Карандаш, это главный герой нашего журнала. Я нарисовал Веселого Карандаша и у него нос в виде карандаша и нарисовал, как он ножичком затачивает этот карандаш. Весь зал, дети просто были в восторге. Ничего не нужно было объяснять, никаких слов не нужно, там все замечательно. Юмор, это как математика, удачный образ, карикатура изобразительный образ, он как удачная формула, его можно подставлять куда угодно. Это и иллюстрации в книги. Я делал классические иллюстрации для классических произведений Гоголя, Чехова, Булгакова, пьесы Толстого, все замечательно получается, используя этот метод. Оформлял спектакли, мультфильмы делал. Так что юмор он везде желателен и применим.
Мария Персанова: Вот вы только что рассказали о карикатуре для детей, про Карандаша, для которого не нужна была подпись. Она сейчас, по-моему, очень популярна – карикатура без слов. Как вы пришли к этому, что не нужно писать разъяснений?
Сергей Тюнин: Действительно, раньше, в старину, все карикатуры были с подписями. Рисунки без слов они действительно, появились в своей массе после войны, во Франции больше всего. И вот я именно обожал эти карикатуры. Потому что в "Крокодиле" и на рукавах написано, и на заднице написано, кто он, и внизу написано, и изо рта написано, меня это все раздражало. А так удачно получилось, у меня дядя работал главным художником театра Образцова, они ездили по всему миру в то время, кукольный театр, и ему привозили отовсюду сборники карикатур, он тоже их любил. И я имел возможность с детства их смотреть. И замечательные французские художники, которые появились вскоре после войны – Шаваль, Андрэ Франсуа, у них именно рисунки были понятны абсолютно только чисто изобразительными средствами, и мне всегда хотелось именно такие делать. Я их рассказывал, я еще тогда не умел рисовать, ребенок, я просто их приятелям рассказывал эти карикатуры, и они смеялись. Я уже умел рисовать, но у нас некуда их было, потому что "Крокодил", "Правда", они просто в упор не видели такие рисунки. Потом, когда мы уже стали их рисовать, помню, устроили такое специальное совещание, разнос и выступил главный художник "Крокодила" и сказал: вы, говорит, рисуете на общечеловеческие темы. Это было сказано, как обвинение. Хорошо Резников встал из зала и сказал – а что вы имеете против человечества? Им ответить было нечего. Всячески их раздражало. Потому что, когда "крокодильский" рисунок, там все написано, все детальминировано, а когда это условный Эзопов язык, то больше всего раздражало тогда, там можно действительно в эту формулу подставить все, что угодно. Можно это отнести к взаимоотношениям на кухне, а можно к взаимоотношениям между государствами, между системами. Животные даже, как басня, можно и так, и так трактовать. Вот это больше всего раздражало, что можно трактовать по-разному.
Мария Персанова: Интересно, как приходит к вам идея нарисовать ту или иную карикатуру?
Сергей Тюнин: Вы знаете, чаще всего я просыпаюсь рано утром, она приходит сама в голову. Просто какое-то интересное сочетание, взаимоотношение каких-то персонажей, героев. Само собой. Другое дело, что бывает, что надо нарисовать на какую-то тему. В "Коммерсанте" у меня целый список тем - банки, нефть, курсы валют, здесь действительно приходится иногда напрягаться. А вот просто мои карикатуры они сами собой.
Мария Персанова: Сергей Петрович, расскажите о самом начале вашего пути творческого, как вы начинали, самые первые конкурсы, самые первые победы, что для вас было самой первой победой?
Сергей Тюнин: Мы же не всегда имели возможность посылать работы на конкурс. Я уже печатался несколько лет, и потом в конце 60-х в начале 70-х стали поступать первые предложения из-за рубежа для того, чтобы участвовать в международных конкурсах, фестивалях карикатуры. Я помню, самый первый раз в 72-м году - я послал первый раз в Югославию свой рисунок. Честно говоря, я никогда такого счастья не испытывал, когда получал золотые медали, гран-при, первый раз я просто получил ответ с этого конкурса, что вашу работу мы получили. Я просто чуть не захлебнулся от счастья, потому что на самом деле был прорван железный занавес, что я могу как шайбу бросить в игру, в мир свою работу, и где-то далеко люди придут и будут смотреть. И я могу, сидя, они же без слов, не надо переводить, ничего, все будут смотреть, и я могу поделиться с миром. И это действительно удивительно было.
Мария Персанова: Сергей Петрович, вы работаете более 20-ти лет в "Веселых картинках", и в то же время сейчас вы работаете для такого серьезного издания для деловых серьезных людей "Коммерсант". Как вы совмещаете, казалось бы, совершенно разное – там для детей, а здесь для взрослых?
Сергей Тюнин: На самом деле никакой сложности в этом нет, просто сам подход, сам метод. Чувство юмора у детей такое же замечательное, как и у взрослых. Просто круг понятий у детей немножко другой – мышки, кошки, белочки, а здесь какие-то банки. А сам юмор он всюду юмор, и в Африке юмор. Как художник, я умею нарисовать и взрослого дядьку в дорогом пиджаке, и кошечку, и собачку, и мышку. Это уже немножечко по-другому.
Мария Персанова: Для кого вам приятнее рисовать, для детей или для взрослых, от чего вы больше получаете удовольствие?
Сергей Тюнин: Я опять же разницы не делаю. Я больше всего получаю удовольствия от удачной мысли. Если удачное какое-то сочетание, чувствую, что я молодец, что такого не было, создание чего-то нового. Это и для детей, и для взрослых, главное, чтобы какая-то искорка была.
Мария Персанова: Вы получили десятки премий всевозможных за свою работу, в том числе такую престижную премию как "Золотой Остап". Есть ли такая работа, одна карикатура или один рисунок, которой вы бы сами дали самую высокую награду? Вот если есть такая, расскажите о ней, опишите.
Сергей Тюнин: Некоторые работы, которые получили награды, сейчас я смотрю, и они мне кажутся такими пресными и не очень интересными, а какие-то, которые никаких наград не получали, они мне больше нравятся. Это уже дело такое, это дело вкуса, очень субъективное. Я сам много раз был в жюри, сталкиваются мнения. У меня удачный, я считаю, рисунок: змея пытается проглотить слона. Существует народная частушка: муха села на арбуз, злится эта муха на арбуз, что не лезет в брюхо. Вот эта идея такой претензии, какой-то жадности, неоправданной амбиции и мне хотелось найти изобразительный образ. Конечно, не рисовать же муху с арбузом, это неинтересно. Я искал эквивалент, и возник слон с змеей, когда змея как чулок оделась на ногу, а дальше некуда идти. Есть такое выражение – "жадность фраера сгубила". Вот мне она самому нравится. И она действительно обошла весь мир, ее перепечатывали во всех странах.
Мария Персанова: Существует такое мнение, что люди, которые связаны, чья профессия связана с юмором, скажем, клоуны, юмористы, они веселые и радостные только на публике, а в жизни они из самых грустных, одиноких, неудовлетворенных людей. У вас как в жизни – вы в жизни человек веселый?
Сергей Тюнин: На самом деле это не то, что не веселье. Человек, который занимается юмором, особенно тот, кто не изображает, чтец – вот он чужое берет и читает просто как актер, а те люди, которые сами пишут тексты, те, которые рисуют, на самом деле они часто бывают сосредоточены. Потому что этот процесс он не то, что специально приходишь к станку и начинаешь что-то делать, голова все время занята. Смотришь что-то, какая-то сценка, какое-то взаимоотношение предметов даже на столе может вызвать интересную мысль. И поэтому сосредоточенность она такое хмурое вызывает выражение.
Мария Персанова: А вообще, как вы считаете, сейчас жанр карикатуры достаточно популярен среди читателей?
Сергей Тюнин: Насколько можно посмотреть на прессу, во всех газетах, во всех журналах всюду есть карикатуры. И в советское время это было, и сейчас. Просто, единственное, тогда это отличалось тем, что карикатуристы печатались во всех изданиях, я, например, печатался практически везде. А теперь каждый в определенном каком-то издании, принадлежит ему эксклюзив. Чтобы не порхать по всем, это как-то размазывается, а чтобы было свое лицо у каждого издания. И поэтому Леша Меринов в "Московском комсомольце", мы в "Коммерсанте". И отказываемся даже, когда предлагают.
Мария Персанова: Вы делали иллюстрации ко многим русским классикам, писателям – к Чехову, к Гоголю, Булгакову и другим писателям. А вот сейчас к кому бы вы хотели сделать иллюстрации, к какому писателю современному?
Сергей Тюнин: К современному мне не хочется делать. Я делал к Козьме Пруткову, и все, что я хотел, я сделал. Современных сатириков мне приходилось делать, но это уже это как-то не так интересно. Там рисовать-то особенно нечего.
Мария Персанова: Вот вы изображаете других людей, а сами бы вы хотели стать образом какой-нибудь хорошей карикатуры?
Сергей Тюнин: Шаржи на меня много рисовали, и сам себя рисую. А если бы кто-то меня включил, конечно, я бы не возражал.
Мария Персанова: В среднем долго ли вы рисуете карикатуру, сколько по времени у вас уходит?
Сергей Тюнин: Это, естественно, зависит от рисунка. Черно-белый газетный рисунок я минут 15-20 рисую, а если я делаю для выставки большую метровую цветную карикатуру, то я могу провозиться весь день, а может и на следующий буду ее доделывать.
Мария Персанова: Вы подписываете свои работы первым слогом вашей фамилии - Тю. Мне кажется, что за этим кроется еще подтекст веселый.
Сергей Тюнин: Дело в том, что на юге России есть такое междометие "тю", на севере такого нет. А на юге все говорят – тю, какой смешной, это на Украине, на Кубани, там это еще понятней.
Мария Персанова: Как вы представляете себе карикатуру будущего, будущее карикатуры?Серегй Тюнин: Мода меняется, в послевоенное время менялась она, как волнами, широкие брюки на узкие меняются. То минималистская ценится, несколькими штрихами, чтобы было нарисовано, потом это сменилось сложными, тщательно выписанными формами. Сейчас это опять начинается, уже надоело отшлифованные рисунки, сейчас легкий, быстрый рисунок ценится. Я думаю, это будет так же как с одеждой волнами такими возвращаться, приходить. Но цениться всегда будет, естественно, остроумие и в будущем, и в сверхбудущем. Другое дело, что будут другие понятия, другому будут смеяться, какие-то появятся совершенно новые взаимоотношения, то, чего не было. Например, 10 лет назад понятия не было о каких-то кредитных карточках, никто бы не понял, или банкоматы, а сейчас мы можем шутить по этому поводу. Еще что-то появится новое и будут об этом и карикатуры, и шутки, и анекдоты. А цениться в первую очередь будет все-таки остроумие.
