Ведущая петербургского часа программы "Время Свободы" Татьяна Валович: В очередной раз в Петербурге был разогнан пикет общественной организации солдат-инвалидов "Мужество". Почему это произошло, и чего добиваются члены этой организации? Об этом расскажут председатель совета старейшин организации "Мужество" Дмитрий Кузнецов и председатель совета матерей организации Алла Непомнящая. 30 июня заканчивается весенний призыв в российскую армию. О том, как он проходил в Петербурге, рассказывает корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская:
Татьяна Вольтская: По мнению правозащитников, нынешний призыв не вписывается в правовое поле, которое обозначено российской Конституцией и действующими федеральными законами. В ходе набора происходит массовое нарушение их гражданских прав. Одно из самых распространенных нарушений – права на обжалование в суде решений должностных лиц и государственных органов, гарантированного 29-й статьей закона о воинской обязанности и военной службе. Говорит адвокат петербургской городской коллегии адвокатов Елена Филонова:
Елена Филонова: В призывных комиссиях отказываются выдавать выписки из протокола решения призывной комиссии, сами провоцируют ситуацию, при которой призывник либо должен признать, что он - животное, лишенное всяких гражданских прав, либо просто бежит, совершая преступления, предусмотренное 337-й статьей, потому что по закону он военнослужащим считается не с момента принятия присяги, а с момента вынесения решения о его призыве.
Татьяна Вольтская: В течение всего призыва в Петербурге проходят массовые облавы у всех станций метро - в нарушение закона о милиции и административного кодекса. Военные ссылаются на то, что молодых людей ловят, как уклоняющихся от призыва, но тогда против них сначала должно быть возбуждены уголовные дела, и люди объявлены в розыск, только тогда их задержание будет проходить в рамках правового поля.
Елена Филонова: Получается, что либо не работает военная прокуратура, не осуществляет надзор, либо ее вообще не существует в природе, это первый вариант, и второй вариант – что в угоду ложно понятым интересам ведомства военные сознательно нарушают действующее законы, и таким образом вообще-то являются преступниками.
Татьяна Вольтская: Еще одно нарушение состоит в том, что призывников заставляют проходить обследование из так называемого губернаторского списка и игнорируют документы, принесенные из других, иногда самых уважаемых больниц или институтов. Но рекомендательный список носит только рекомендательный характер и никто не может заставить гражданина России, кроме специально оговоренных случаев, проходить принудительное обследование. Таким образом, по-прежнему военные озабочены только тем, как загнать побольше людей в армию, а не тем, как сделать ее хоть сколько-нибудь приемлемой для службы.
Татьяна Валович: Как только что мы слышали, по мнению правозащитников, призыв в армию в России не вписывается в правовое поле. А вписывается ли в правовое поле положение российских солдат-инвалидов, как сейчас принято говорить, участников вооруженных конфликтов, а по сути дела - современных войн Алла Борисовна, что вы думаете по этому поводу?
Алла Непомнящая: Больно осознавать, что наши сыновья оказались никому не нужными, кроме своих матерей. Я никогда в жизни не думала, что мне придется заняться общественной деятельностью, вплоть до политической. Но 9 лет назад, привезя сына из Чечни инвалидом, во время прохождения срочной службы, я оставила свою работу и все эти годы занимаюсь только проблемами солдат инвалидов. Это страшно, у нас общественная организация - матерей солдат инвалидов. Общественная организация солдат инвалидов "Мужество" названа так не случайно. Эти ребята – они вернулись героями в 18-19 лет, потеряв здоровье, лишившись его, они имеют ордена мужества, и это все, что дало им государство. Вся боль, все проблемы лечения, это все возложено на матерей. Государству они оказались не нужны. В течение 9 лет эти ребята вместе с матерями проходят все круги ада. Пройдены все ветви власти. Снизу доверху, кругом. И сейчас ребята уже просто пошли на крайний шаг, и приняли решение объявить голодовку. Их поддерживают только матери. На голодовку вместе с ними 7 мая сели их матери. Это между двумя правительствами в Санкт-Петербурге, между правительством Ленинградской области и Санкт-Петербурга. Голодовка была подавлена в 13 часов, подъехала машина, в грубой форме повытаскивали колья из палатки, скрутили, в машину затолкали, и что самое ужасное, молодой лейтенант, омоновец, который тоже прошел через Чечню, подходит к инвалиду и говорит: "Ты сам в машину залезешь, или тебе помочь?"
Татьяна Валович: А чем они мотивировали то, что вам не позволили проводить голодовку? Ведь по законодательству и Конституции разрешения для этого не требуется, нужно только предупредить о том, что мы собираемся проводить голодовку, а так-то по закону не нужно ничего.
Алла Непомнящая: Совершенно верно, и мы, как законопослушные граждане, за 10 дней принесли уведомление в Смольный, в комитет по законности и правопорядку, с тем, что мы уведомляли о том, что 7 мая будем проводить голодовку, и сразу же мы были оповещены одним из сотрудников, комитета что никакой голодовки нам не позволят проводить, был задан вопрос, "что вы будете делать, если мы поставим против вас две машины омоновцев в бронежилетах и с автоматами, что вы будете делать?" Я говорю - я ничего не буду делать, буду стоять, пока они меня не расстреляют, больше нет другого выхода, это все, что могут предъявить инвалиды. Здоровья они лишены. Мы на этот пикет без оружия пришли, мы пришли добиться своих законных прав, аудиенции губернатора, хоть одного, или другого, есть еще полномочный представитель президента у нас в Северо-западном округе. Эта голодовка была подавлена, увезли в милицию, завели на нас дело, сегодня мы идем в Смольненский суд, подаем во второй раз уведомление, что на 1 июня мы уже объявили не голодовку, а пикет бессрочный, нам опять было отказано, в очередной раз, незаконно, что место, которое мы избрали, якобы, подготовлено для встреч с представителями властей.
Татьяна Валович: Ну, так граждане и должны встречаться с представителями властных структур.
Алла Непомнящая: Случился такой парадокс, что не далее, как 1 июня, нам опять не разрешили, мы подаем уже в третий раз уведомление, и, наконец, получаем разрешение с 11-го числа на пикет на 15 суток. Наконец, вчера у нас стоит палатка, опять сотрудники 76-го отделения подъезжают, вытаскивают колья, скручивают палатки, плакаты.
Татьяна Валович: Но у вас разрешение было на руках?
Алла Непомнящая: Да. Теперь они это объясняют тем, что палатке портит вид города, а едет господин Фрадков.
Татьяна Валович: У меня вопрос к Дмитрию Сергеевичу Кузнецову: вы - председатель совета старейшин. Я впервые встречаю такую должность в общественных организациях, скажите пожалуйста, какова функция этого совета старейшин?
Дмитрий Кузнецов: Она состоит в следующем – он создан не столько для нас, как участников войны, проживших уже достаточное количество времени и жизни, сколько для воспитания, патриотического воспитания, интернационального воспитания нашей молодежи. Вот основная, пожалуй, цель, так я ее вкратце представляю на сегодняшний день.
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель.
Георгий: Санкт-Петербург, Георгий. Дмитрий и Алла очень трудное, конечно, у вас поле деятельности, но все-таки хотелось бы услышать, есть ли успехи реальные в вашей деятельности?
Алла Непомнящая: Вся наша деятельность заключается в том, что в течение 9 лет у нас собралось 300 килограммов отписок от представителей всех ветвей власти. Реальной поддержки ребят нет ни в чем. Поэтому они и вынуждены на голодовку были идти, и на пикет, и сейчас этот пикет будет продолжаться до бесконечности, пока губернаторы не примут какого-то решения. У ребят нет даже центра адаптации, у общественной организации нет помещения, солдаты-инвалиды встречаются в переходах, станциях метро, на вокзалах, чтобы решать свои проблемы. Информация от них утаивается. Если в Московской области губернатор Громов на базе наработок своей общественной организации "Боевое братство" создал центр адаптации для бывших военнослужащих, опять же для офицеров, то вот солдаты, именно мальчишки, которые в 18-19 лет стали инвалидами, во время прохождения срочной службы... И ведь по мировым стандартам они даже совершеннолетними не являются, а у нас уже инвалиды войны. Отношение государства потрясающее.
Татьяна Валович: Алла Борисовна, вы сказали что у вашей организации нет помещения. А на официальном уровне она зарегистрирована, существует?
Алла Непомнящая: Да, официально зарегистрирована.
Татьяна Валович: А кто конкретно не дает помещения?
Алла Непомнящая: Комитет по социальной защите. Даже, вы понимаете, дело в том, что ходатайствовали депутаты Государственной Думы, направляли запросы на губернатора Яковлева в свое время. И Яковлев самым бессовестным образом дает ответ, что есть у нас дом ветеранов на набережной Кутузова 22, и он, якобы, предоставляет там на безвозмездной основе помещение. Мы с этим письмом бежим к директору этого дома ветеранов. Он прочитал - говорит, "это письмо для меня не является документом – где распоряжение губернатора?" Мы опять в Смольный, полтора месяца прождали аудиенции, назначили встречу, советник приходит, разводит руками, недоуменно смотрит, говорит - распоряжения нет в природе. Очередное, простите, кидалово. Нагло врут этим же мальчишкам, которые ждут ответа. Два года у нас идет борьба за то, чтобы добиться помещения
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель
Наталья Эдуардовна: Я - коренная москвичка, мать двоих детей, зовут меня Наталья Эдуардовна, дети мои уже взрослые, я вырастила детей без помощи государства, и, главное - все время приучала их к самостоятельности, чтобы государство не смело рассчитывать ни на меня, ни на моих детей. Меня саму родители, и бабушки, дедушки, с детства приучили, чтобы сразу по рукам, и у нас сосед, который выжил из ума, у него профессиональное заболевание, он НКВДшник, так его всей квартирой таскали и запирали в туалет, чтобы он не смел даже близко к нам приближаться. Дмитрий Сергеевич как раз повторяет те глупости, и неужели вы думаете, что Алла Борисовна сможет сделать, чего не могло сделать государство десятилетиями?
Алла Непомнящая: Так вот мы и пытаемся добиться, постольку, поскольку государство все-таки сделало наших детей инвалидами, и ожидаем, что государство обернется лицом к этим мальчишкам и повинится, ведь ни лечения у них нет, все платное, и пенсия 660 рублей.
Татьяна Валович: А льготы какие-то есть? Ведь, например, с 1 января 2004-го года вышел закон о том, что солдаты, получившие инвалидность в Чечне, приравниваются к участникам ВОВ?
Алла Непомнящая: Приравниваются они только на бумаге. На самом деле, мы этого не ощутили. Как можно ощутить, не имея даже помещения, где ребята могут все это узнать, взять, это вот самое ужасное, то, что у них нет ни юристов, ни психологов, абсолютно никого.
Татьяна Валович: То есть, у них нет льгот по оплате, продекларирована было 50-процентная оплата коммунальных услуг в квартире, бесплатный проезд на транспорте, бесплатное медицинское обслуживание.
Алла Непомнящая: У инвалидов это было. Но дело в том, что ведь они получают пенсию не как инвалиды войны, а комитет по социальной защите ведет как бы их, и они там получают, сейчас дают билет, 50 процентов у них, как у инвалидов по общему заболеванию.
Татьяна Валович: Дмитрий Сергеевич, а как вы относитесь к идее правительства о замене льгот на денежные компенсации?
Дмитрий Кузнецов: Я - участник Великой Отечественной войны, имею достаточное количество льгот по разным направлениям и считаю, что их ликвидация просто чудовищна. Я этими льготами, которые были назначены государством, гордился, меня это морально подкрепляло, я считал, что действительно чего-то заслужил, в период и Великой Отечественной, и последующей жизни, и вдруг все сейчас может, как бы, оборваться, обрушиться. Меня это морально как бы убивает.
Татьяна Валович: А такая социальная политика государства, вы говорили о том, что занимались патриотическим воспитанием, вот такая социальная политика государства может ли приветствоваться в обществе и найти какие-то отклики в душе юного поколения, патриотические чувства к своему отечеству?
Дмитрий Кузнецов: Я думаю, что это убивает содержание той деятельности, работы, которую мы ведем в этом обществе, организации. Мне кажется, поддержки от молодого нашего поколения мы тоже не получим. Они понимают уже это будущее, это будет, наверное, весьма отрицательным фактором, будет влиять на нашу молодежь.
Татьяна Валович: Как вы считаете, почему сейчас так много уклонистов от службы в российской армии?
Дмитрий Кузнецов: Вопрос довольно сложный. Но главное – мне кажется, другая молодежь стала, в отличие от нас, уже проживших достаточное количество лет. Есть, мне кажется, элемент маленькой, если можно так сказать, разбалованности. А армия это же все вычеркнет, это все будет другая жизнь, они побаиваются этой жизни, мне так представляется.
Татьяна Валович: Только ли побаиваются, или, например не видят смысла участвовать в войне, развязанной неизвестно для кого и зачем?
Алла Непомнящая: Это правильный вопрос, я его поддерживаю целиком и полностью. Конечно, того патриотизма, с которым мы прожили свой век, конечно, у них сейчас этого нет, это точно.
Татьяна Валович: Алла Борисовна, а вот обращение в различные инстанции, куда еще вы обращались, за тем, чтобы свою деятельность легализовать, чтобы у вас было помещение, чтобы приходящие к вам за помощью солдаты-инвалиды могли реализовать свои права...
Алла Непомнящая: Непосредственно, как к губернатору Санкт-Петербург,а так и к губернатору Ленинградской области, так и к полномочному представителю, и самому нашему президенту Путину мы обращались, от Путина даже ответа не дождались. Начинается пустая переписка. они спускают на комитет по социальной защите, комитет по социальной защите на КУГИ, и это тянется в течение нескольких лет.
Татьяна Валович: Алла Борисовна, у вас есть статистика, какое количество в Петербурге и Ленинградской области проживает молодых людей - инвалидов, которые получили увечья в результате чеченской войны?
Алла Непомнящая: Даже вот эти данные, и то, утаиваются военкоматами, комитетами по социальной защите, пенсионным фондом, и мы этих инвалидов сами ищем на ВТЭКовских комиссиях, как их раньше называли, сейчас МСЕ, выискиваем, я просто прихожу туда, смотрю, молодой мальчик, спрашиваю, "ты из Чечни, или у тебя какое-то общее заболевание?" Потому что военкомат нам предоставил четыре человека во всем городе Санкт-Петербурге, 4 инвалида. У нас более 100 человек инвалидов. Это далеко не все. И поэтому хотелось бы в этой передаче тоже как бы сделать обращение ко всем ребятам, которые принимали участие в боевых действиях и вернулись инвалидами, чтобы пока мы сейчас находимся на этом пикете между правительством Ленинградской области и Смольным, пусть ребята подходят. У нас там сейчас вот эта палатка служит и штабом, и центром адаптации, и я говорю, стыдно и больно за Россию, приезжают иностранные автобусы, фотографируют, стыдно, что такое отношение у государства к солдатам-инвалидам, тем, кого оно погубило. Другое дело, если бы они поломали руки ноги по пьянке , мы бы и обращаться не стали, но когда мы благословляем ребят на службу в армии здоровыми, а получаем детей получеловеками, и государство вообще как будто для этих инвалидов не существует, просто позабыло о них, вот хочется напомнить, если забыло - пусть взглянут.
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель
Евгения Николаевна: Москва, Евгения Николаевна. Алле Борисовне я просто сочувствую, и хочу предложить министру, вместо мальчонок почему девок не берут в армию, почему старух не берут, они тоже не служили, давайте будет у нас страна калек и инвалидов называться.
Татьяна Валович: Алла Борисовна, в образовательном плане я знаю тоже были представлены льготы прошедшим службы в Чечне, как выполняется вот это право на образование?
Алла Непомнящая: В Санкт-Петербурге есть Академия государственной службы при президенте Российской Федерации. Так вот, осенью того года как раз обратились туда с просьбой о том, чтобы приняли наших инвалидов на обучение. Дело в том, что там обучение проводится экстернатом. То есть, в удобное для себя время ребята смогут подготовиться и сдать, и также приходят заочниками слушать программу. Но оказалось так, что там учатся только те, кто работают при муниципальных образованиях, в ЗАГСЕ, государственных учреждениях. За них, естественно, оплачивают учреждения. Этим же ребятам предоставили счет в 3 тысячи долларов к оплате, инвалидам. И когда мы обратились более чем к 20 действующим депутатам и кандидатам в депутаты, как раз это было накануне выборов в Государственную Думу, обратились в комитеты по молодежной политике, по социальной защите населения, более чем в 20 инстанций, мы направляли ходатайства, и ни один человек не откликнулся, и когда мы уже под напором заставили заместителя председателя комитета по социальной защите написать ходатайство на имя ректора, чтобы он допустил хотя бы к занятиям наших ребят, а потом будет решать дальше, где нам добывать средства, когда мы принесли проректору ходатайство, он настолько был возмущен, что для инвалидов не хватило мест. У нас, говорит, группы переполнены, им даже места там нет.
Татьяна Валович: Я знаю вообще, что в Петербурге очень большая проблема, не только для солдат - инвалидов чеченской войны, но и вообще для инвалидов - получить высшее образование, это буквально позор для города, поэтому ситуация почему-то не решается в течение многих лет. Алла Борисовна, ведь в Петербурге, я знаю, существуют и другие общественные организации, которые занимаются такой же деятельностью, как и вы. есть ли у вас контакты, помогаете ли вы друг другу?
Алла Непомнящая: Мы поддерживаем отношения со многими, и ветеранскими, и материнскими организациями. Но сейчас Комитет солдатских матерей Санкт-Петербурга стал бы как школой прав человека. Я не против, мы все не знаем своих прав. Если раньше я всегда была за то, что у нас много неполных семей, мама одна воспитывает сына, а то и двоих, служба в армии была просто необходима, чтобы дать чувство гордости за армию и Россию, но сейчас страшно отправлять ребят в армию.
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель.
Алексей: Москва, Алексей, я бы увеличил льготы участникам войны и тем, кто работал на производстве, а в отношении тех, кто просто получает пенсию, я бы сказал, что они этого не заслужили. Им нужно просто чуть увеличить денежное пособие, и все. А в отношении армии – я тоже служил в армии, и когда встал кубинский вопрос, я тогда служил, когда меня направили туда, я послал их куда подальше, и ничего мне не сделали. Так что, мальчики, которые идут в Афганистан, Чечню, они несамостоятельные.
Алла Непомнящая: Мальчики выполняли приказ. А сейчас, когда такое отношение, и когда несколько лет мы штурмовали областной военкомат, и на все вопросы был только один ответ, вопрос или нерешаемый, или потерял актуальность, и тогда ребята уже сами разбирались с военкомом.
Татьяна Вольтская: По мнению правозащитников, нынешний призыв не вписывается в правовое поле, которое обозначено российской Конституцией и действующими федеральными законами. В ходе набора происходит массовое нарушение их гражданских прав. Одно из самых распространенных нарушений – права на обжалование в суде решений должностных лиц и государственных органов, гарантированного 29-й статьей закона о воинской обязанности и военной службе. Говорит адвокат петербургской городской коллегии адвокатов Елена Филонова:
Елена Филонова: В призывных комиссиях отказываются выдавать выписки из протокола решения призывной комиссии, сами провоцируют ситуацию, при которой призывник либо должен признать, что он - животное, лишенное всяких гражданских прав, либо просто бежит, совершая преступления, предусмотренное 337-й статьей, потому что по закону он военнослужащим считается не с момента принятия присяги, а с момента вынесения решения о его призыве.
Татьяна Вольтская: В течение всего призыва в Петербурге проходят массовые облавы у всех станций метро - в нарушение закона о милиции и административного кодекса. Военные ссылаются на то, что молодых людей ловят, как уклоняющихся от призыва, но тогда против них сначала должно быть возбуждены уголовные дела, и люди объявлены в розыск, только тогда их задержание будет проходить в рамках правового поля.
Елена Филонова: Получается, что либо не работает военная прокуратура, не осуществляет надзор, либо ее вообще не существует в природе, это первый вариант, и второй вариант – что в угоду ложно понятым интересам ведомства военные сознательно нарушают действующее законы, и таким образом вообще-то являются преступниками.
Татьяна Вольтская: Еще одно нарушение состоит в том, что призывников заставляют проходить обследование из так называемого губернаторского списка и игнорируют документы, принесенные из других, иногда самых уважаемых больниц или институтов. Но рекомендательный список носит только рекомендательный характер и никто не может заставить гражданина России, кроме специально оговоренных случаев, проходить принудительное обследование. Таким образом, по-прежнему военные озабочены только тем, как загнать побольше людей в армию, а не тем, как сделать ее хоть сколько-нибудь приемлемой для службы.
Татьяна Валович: Как только что мы слышали, по мнению правозащитников, призыв в армию в России не вписывается в правовое поле. А вписывается ли в правовое поле положение российских солдат-инвалидов, как сейчас принято говорить, участников вооруженных конфликтов, а по сути дела - современных войн Алла Борисовна, что вы думаете по этому поводу?
Алла Непомнящая: Больно осознавать, что наши сыновья оказались никому не нужными, кроме своих матерей. Я никогда в жизни не думала, что мне придется заняться общественной деятельностью, вплоть до политической. Но 9 лет назад, привезя сына из Чечни инвалидом, во время прохождения срочной службы, я оставила свою работу и все эти годы занимаюсь только проблемами солдат инвалидов. Это страшно, у нас общественная организация - матерей солдат инвалидов. Общественная организация солдат инвалидов "Мужество" названа так не случайно. Эти ребята – они вернулись героями в 18-19 лет, потеряв здоровье, лишившись его, они имеют ордена мужества, и это все, что дало им государство. Вся боль, все проблемы лечения, это все возложено на матерей. Государству они оказались не нужны. В течение 9 лет эти ребята вместе с матерями проходят все круги ада. Пройдены все ветви власти. Снизу доверху, кругом. И сейчас ребята уже просто пошли на крайний шаг, и приняли решение объявить голодовку. Их поддерживают только матери. На голодовку вместе с ними 7 мая сели их матери. Это между двумя правительствами в Санкт-Петербурге, между правительством Ленинградской области и Санкт-Петербурга. Голодовка была подавлена в 13 часов, подъехала машина, в грубой форме повытаскивали колья из палатки, скрутили, в машину затолкали, и что самое ужасное, молодой лейтенант, омоновец, который тоже прошел через Чечню, подходит к инвалиду и говорит: "Ты сам в машину залезешь, или тебе помочь?"
Татьяна Валович: А чем они мотивировали то, что вам не позволили проводить голодовку? Ведь по законодательству и Конституции разрешения для этого не требуется, нужно только предупредить о том, что мы собираемся проводить голодовку, а так-то по закону не нужно ничего.
Алла Непомнящая: Совершенно верно, и мы, как законопослушные граждане, за 10 дней принесли уведомление в Смольный, в комитет по законности и правопорядку, с тем, что мы уведомляли о том, что 7 мая будем проводить голодовку, и сразу же мы были оповещены одним из сотрудников, комитета что никакой голодовки нам не позволят проводить, был задан вопрос, "что вы будете делать, если мы поставим против вас две машины омоновцев в бронежилетах и с автоматами, что вы будете делать?" Я говорю - я ничего не буду делать, буду стоять, пока они меня не расстреляют, больше нет другого выхода, это все, что могут предъявить инвалиды. Здоровья они лишены. Мы на этот пикет без оружия пришли, мы пришли добиться своих законных прав, аудиенции губернатора, хоть одного, или другого, есть еще полномочный представитель президента у нас в Северо-западном округе. Эта голодовка была подавлена, увезли в милицию, завели на нас дело, сегодня мы идем в Смольненский суд, подаем во второй раз уведомление, что на 1 июня мы уже объявили не голодовку, а пикет бессрочный, нам опять было отказано, в очередной раз, незаконно, что место, которое мы избрали, якобы, подготовлено для встреч с представителями властей.
Татьяна Валович: Ну, так граждане и должны встречаться с представителями властных структур.
Алла Непомнящая: Случился такой парадокс, что не далее, как 1 июня, нам опять не разрешили, мы подаем уже в третий раз уведомление, и, наконец, получаем разрешение с 11-го числа на пикет на 15 суток. Наконец, вчера у нас стоит палатка, опять сотрудники 76-го отделения подъезжают, вытаскивают колья, скручивают палатки, плакаты.
Татьяна Валович: Но у вас разрешение было на руках?
Алла Непомнящая: Да. Теперь они это объясняют тем, что палатке портит вид города, а едет господин Фрадков.
Татьяна Валович: У меня вопрос к Дмитрию Сергеевичу Кузнецову: вы - председатель совета старейшин. Я впервые встречаю такую должность в общественных организациях, скажите пожалуйста, какова функция этого совета старейшин?
Дмитрий Кузнецов: Она состоит в следующем – он создан не столько для нас, как участников войны, проживших уже достаточное количество времени и жизни, сколько для воспитания, патриотического воспитания, интернационального воспитания нашей молодежи. Вот основная, пожалуй, цель, так я ее вкратце представляю на сегодняшний день.
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель.
Георгий: Санкт-Петербург, Георгий. Дмитрий и Алла очень трудное, конечно, у вас поле деятельности, но все-таки хотелось бы услышать, есть ли успехи реальные в вашей деятельности?
Алла Непомнящая: Вся наша деятельность заключается в том, что в течение 9 лет у нас собралось 300 килограммов отписок от представителей всех ветвей власти. Реальной поддержки ребят нет ни в чем. Поэтому они и вынуждены на голодовку были идти, и на пикет, и сейчас этот пикет будет продолжаться до бесконечности, пока губернаторы не примут какого-то решения. У ребят нет даже центра адаптации, у общественной организации нет помещения, солдаты-инвалиды встречаются в переходах, станциях метро, на вокзалах, чтобы решать свои проблемы. Информация от них утаивается. Если в Московской области губернатор Громов на базе наработок своей общественной организации "Боевое братство" создал центр адаптации для бывших военнослужащих, опять же для офицеров, то вот солдаты, именно мальчишки, которые в 18-19 лет стали инвалидами, во время прохождения срочной службы... И ведь по мировым стандартам они даже совершеннолетними не являются, а у нас уже инвалиды войны. Отношение государства потрясающее.
Татьяна Валович: Алла Борисовна, вы сказали что у вашей организации нет помещения. А на официальном уровне она зарегистрирована, существует?
Алла Непомнящая: Да, официально зарегистрирована.
Татьяна Валович: А кто конкретно не дает помещения?
Алла Непомнящая: Комитет по социальной защите. Даже, вы понимаете, дело в том, что ходатайствовали депутаты Государственной Думы, направляли запросы на губернатора Яковлева в свое время. И Яковлев самым бессовестным образом дает ответ, что есть у нас дом ветеранов на набережной Кутузова 22, и он, якобы, предоставляет там на безвозмездной основе помещение. Мы с этим письмом бежим к директору этого дома ветеранов. Он прочитал - говорит, "это письмо для меня не является документом – где распоряжение губернатора?" Мы опять в Смольный, полтора месяца прождали аудиенции, назначили встречу, советник приходит, разводит руками, недоуменно смотрит, говорит - распоряжения нет в природе. Очередное, простите, кидалово. Нагло врут этим же мальчишкам, которые ждут ответа. Два года у нас идет борьба за то, чтобы добиться помещения
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель
Наталья Эдуардовна: Я - коренная москвичка, мать двоих детей, зовут меня Наталья Эдуардовна, дети мои уже взрослые, я вырастила детей без помощи государства, и, главное - все время приучала их к самостоятельности, чтобы государство не смело рассчитывать ни на меня, ни на моих детей. Меня саму родители, и бабушки, дедушки, с детства приучили, чтобы сразу по рукам, и у нас сосед, который выжил из ума, у него профессиональное заболевание, он НКВДшник, так его всей квартирой таскали и запирали в туалет, чтобы он не смел даже близко к нам приближаться. Дмитрий Сергеевич как раз повторяет те глупости, и неужели вы думаете, что Алла Борисовна сможет сделать, чего не могло сделать государство десятилетиями?
Алла Непомнящая: Так вот мы и пытаемся добиться, постольку, поскольку государство все-таки сделало наших детей инвалидами, и ожидаем, что государство обернется лицом к этим мальчишкам и повинится, ведь ни лечения у них нет, все платное, и пенсия 660 рублей.
Татьяна Валович: А льготы какие-то есть? Ведь, например, с 1 января 2004-го года вышел закон о том, что солдаты, получившие инвалидность в Чечне, приравниваются к участникам ВОВ?
Алла Непомнящая: Приравниваются они только на бумаге. На самом деле, мы этого не ощутили. Как можно ощутить, не имея даже помещения, где ребята могут все это узнать, взять, это вот самое ужасное, то, что у них нет ни юристов, ни психологов, абсолютно никого.
Татьяна Валович: То есть, у них нет льгот по оплате, продекларирована было 50-процентная оплата коммунальных услуг в квартире, бесплатный проезд на транспорте, бесплатное медицинское обслуживание.
Алла Непомнящая: У инвалидов это было. Но дело в том, что ведь они получают пенсию не как инвалиды войны, а комитет по социальной защите ведет как бы их, и они там получают, сейчас дают билет, 50 процентов у них, как у инвалидов по общему заболеванию.
Татьяна Валович: Дмитрий Сергеевич, а как вы относитесь к идее правительства о замене льгот на денежные компенсации?
Дмитрий Кузнецов: Я - участник Великой Отечественной войны, имею достаточное количество льгот по разным направлениям и считаю, что их ликвидация просто чудовищна. Я этими льготами, которые были назначены государством, гордился, меня это морально подкрепляло, я считал, что действительно чего-то заслужил, в период и Великой Отечественной, и последующей жизни, и вдруг все сейчас может, как бы, оборваться, обрушиться. Меня это морально как бы убивает.
Татьяна Валович: А такая социальная политика государства, вы говорили о том, что занимались патриотическим воспитанием, вот такая социальная политика государства может ли приветствоваться в обществе и найти какие-то отклики в душе юного поколения, патриотические чувства к своему отечеству?
Дмитрий Кузнецов: Я думаю, что это убивает содержание той деятельности, работы, которую мы ведем в этом обществе, организации. Мне кажется, поддержки от молодого нашего поколения мы тоже не получим. Они понимают уже это будущее, это будет, наверное, весьма отрицательным фактором, будет влиять на нашу молодежь.
Татьяна Валович: Как вы считаете, почему сейчас так много уклонистов от службы в российской армии?
Дмитрий Кузнецов: Вопрос довольно сложный. Но главное – мне кажется, другая молодежь стала, в отличие от нас, уже проживших достаточное количество лет. Есть, мне кажется, элемент маленькой, если можно так сказать, разбалованности. А армия это же все вычеркнет, это все будет другая жизнь, они побаиваются этой жизни, мне так представляется.
Татьяна Валович: Только ли побаиваются, или, например не видят смысла участвовать в войне, развязанной неизвестно для кого и зачем?
Алла Непомнящая: Это правильный вопрос, я его поддерживаю целиком и полностью. Конечно, того патриотизма, с которым мы прожили свой век, конечно, у них сейчас этого нет, это точно.
Татьяна Валович: Алла Борисовна, а вот обращение в различные инстанции, куда еще вы обращались, за тем, чтобы свою деятельность легализовать, чтобы у вас было помещение, чтобы приходящие к вам за помощью солдаты-инвалиды могли реализовать свои права...
Алла Непомнящая: Непосредственно, как к губернатору Санкт-Петербург,а так и к губернатору Ленинградской области, так и к полномочному представителю, и самому нашему президенту Путину мы обращались, от Путина даже ответа не дождались. Начинается пустая переписка. они спускают на комитет по социальной защите, комитет по социальной защите на КУГИ, и это тянется в течение нескольких лет.
Татьяна Валович: Алла Борисовна, у вас есть статистика, какое количество в Петербурге и Ленинградской области проживает молодых людей - инвалидов, которые получили увечья в результате чеченской войны?
Алла Непомнящая: Даже вот эти данные, и то, утаиваются военкоматами, комитетами по социальной защите, пенсионным фондом, и мы этих инвалидов сами ищем на ВТЭКовских комиссиях, как их раньше называли, сейчас МСЕ, выискиваем, я просто прихожу туда, смотрю, молодой мальчик, спрашиваю, "ты из Чечни, или у тебя какое-то общее заболевание?" Потому что военкомат нам предоставил четыре человека во всем городе Санкт-Петербурге, 4 инвалида. У нас более 100 человек инвалидов. Это далеко не все. И поэтому хотелось бы в этой передаче тоже как бы сделать обращение ко всем ребятам, которые принимали участие в боевых действиях и вернулись инвалидами, чтобы пока мы сейчас находимся на этом пикете между правительством Ленинградской области и Смольным, пусть ребята подходят. У нас там сейчас вот эта палатка служит и штабом, и центром адаптации, и я говорю, стыдно и больно за Россию, приезжают иностранные автобусы, фотографируют, стыдно, что такое отношение у государства к солдатам-инвалидам, тем, кого оно погубило. Другое дело, если бы они поломали руки ноги по пьянке , мы бы и обращаться не стали, но когда мы благословляем ребят на службу в армии здоровыми, а получаем детей получеловеками, и государство вообще как будто для этих инвалидов не существует, просто позабыло о них, вот хочется напомнить, если забыло - пусть взглянут.
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель
Евгения Николаевна: Москва, Евгения Николаевна. Алле Борисовне я просто сочувствую, и хочу предложить министру, вместо мальчонок почему девок не берут в армию, почему старух не берут, они тоже не служили, давайте будет у нас страна калек и инвалидов называться.
Татьяна Валович: Алла Борисовна, в образовательном плане я знаю тоже были представлены льготы прошедшим службы в Чечне, как выполняется вот это право на образование?
Алла Непомнящая: В Санкт-Петербурге есть Академия государственной службы при президенте Российской Федерации. Так вот, осенью того года как раз обратились туда с просьбой о том, чтобы приняли наших инвалидов на обучение. Дело в том, что там обучение проводится экстернатом. То есть, в удобное для себя время ребята смогут подготовиться и сдать, и также приходят заочниками слушать программу. Но оказалось так, что там учатся только те, кто работают при муниципальных образованиях, в ЗАГСЕ, государственных учреждениях. За них, естественно, оплачивают учреждения. Этим же ребятам предоставили счет в 3 тысячи долларов к оплате, инвалидам. И когда мы обратились более чем к 20 действующим депутатам и кандидатам в депутаты, как раз это было накануне выборов в Государственную Думу, обратились в комитеты по молодежной политике, по социальной защите населения, более чем в 20 инстанций, мы направляли ходатайства, и ни один человек не откликнулся, и когда мы уже под напором заставили заместителя председателя комитета по социальной защите написать ходатайство на имя ректора, чтобы он допустил хотя бы к занятиям наших ребят, а потом будет решать дальше, где нам добывать средства, когда мы принесли проректору ходатайство, он настолько был возмущен, что для инвалидов не хватило мест. У нас, говорит, группы переполнены, им даже места там нет.
Татьяна Валович: Я знаю вообще, что в Петербурге очень большая проблема, не только для солдат - инвалидов чеченской войны, но и вообще для инвалидов - получить высшее образование, это буквально позор для города, поэтому ситуация почему-то не решается в течение многих лет. Алла Борисовна, ведь в Петербурге, я знаю, существуют и другие общественные организации, которые занимаются такой же деятельностью, как и вы. есть ли у вас контакты, помогаете ли вы друг другу?
Алла Непомнящая: Мы поддерживаем отношения со многими, и ветеранскими, и материнскими организациями. Но сейчас Комитет солдатских матерей Санкт-Петербурга стал бы как школой прав человека. Я не против, мы все не знаем своих прав. Если раньше я всегда была за то, что у нас много неполных семей, мама одна воспитывает сына, а то и двоих, служба в армии была просто необходима, чтобы дать чувство гордости за армию и Россию, но сейчас страшно отправлять ребят в армию.
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель.
Алексей: Москва, Алексей, я бы увеличил льготы участникам войны и тем, кто работал на производстве, а в отношении тех, кто просто получает пенсию, я бы сказал, что они этого не заслужили. Им нужно просто чуть увеличить денежное пособие, и все. А в отношении армии – я тоже служил в армии, и когда встал кубинский вопрос, я тогда служил, когда меня направили туда, я послал их куда подальше, и ничего мне не сделали. Так что, мальчики, которые идут в Афганистан, Чечню, они несамостоятельные.
Алла Непомнящая: Мальчики выполняли приказ. А сейчас, когда такое отношение, и когда несколько лет мы штурмовали областной военкомат, и на все вопросы был только один ответ, вопрос или нерешаемый, или потерял актуальность, и тогда ребята уже сами разбирались с военкомом.
