Даниил Коцюбинский: Закрыты все авторские программы, их, насколько я помню, пять, те, которые делал я – "Вечер трудного дня" - еженедельное обозрение городских событий. затем программа "Информ-ТВ - Постфактум" , которая выходила 4 раза в неделю, по будним дням, итоговая аналитическая программа, затем программа "Нужно подчеркнуть" и "Выход в город" - это ток-шоу, и тоже такая итоговая программа Валерия Татарова, и программа "Инверсия" Петра Годлевского - это актуальное интервью дня типа героя дня.
Виктор Резунков: Как вы это объясняете, кто это закрыл, и почему все это происходит?
Даниил Коцюбинский: Формально ответственность за закрытие этих программ несет новый и.о. генерального директора телекомпании "Петербург" Игорь Игнатьвев. Но, конечно же, по моему глубокому убеждению, это собственно в таких приватных беседах Игнатьев и не скрывает, цель, которую он преследовал, дословно цитирую, в беседе с Петром Кодлевским он сказал о том, что, "я не хочу, чтобы в городе существовало некое противостояние, накалять политические страсти", - то есть политический мотив здесь является главным, и, конечно, все его последующие объяснения того, что он досрочно отправил авторов в отпуск, с тем, чтобы сконцентрировать свою творческую энергию менеджера и придумать какие-то новые, более рейтинговые программы - это, конечно же, ложь. Я говорю совершенно ответственно, потому что ссылки на рейтинг применительно к тем программам, которые закрыты, они смехотворны, ибо речь идет о программах, которые были наиболее рейтинговыми среди информационно-аналитического блока на телекомпании "Петербург", по этому критерию, конечно же, закрывать их было просто нелепо.
Виктор Резунков: Вы собираетесь что-то предпринимать сейчас? Я знаю, что вы создали даже такое неформальное объединение "Петербургская линия"?
Даниил Коцюбинский: Да, дело в том, что инциденты, которые произошли в последние дни на телекомпании "Петербург", это лишь звенья в той цепи, которая начала складываться несколько недель назад. Первые события произошли на других телеканалах, когда на две недели был отстранен от эфира главный редактор местного отделения "НТВ" Андрей Радин. Спустя две недели он был понижен в должности до уровня просто ведущего, а причиной послужило то обстоятельство, что, по слухам, естественно, но по слухам, которые считаются достоверными, Валентина Матвиенко лично обратилась к руководству "НТВ", федеральному, московскому, с просьбой не допустить, чтобы Андрей Радин и дальше показывал по телевидению Анну Маркову, вице-губернатора Санкт-Петербурга, которая не так давно заявила, что она хочет участвовать в губернаторских выборах в качестве кандидата. И затем с местного отделения "РТР" были изгнаны из эфира, вернее, их программа не получила продолжения в новом сезоне, два журналиста - Дмитрий Циликин и Татьяна Москвина, которые в других изданиях, даже не в самом эфире "РТР", а в печатных изданиях, в журнале "Пульс" и в журнале "Город", позволяли себе скептически отзываться о предвыборных перспективах Валентины Матвиенко. И, наконец, основной удар был нанесен по телекомпании "Петербург", потому что то информационно-политическое вещание, которое существовало на этом телеканале, позволяло себе, кому беспристрастно, кому - скептически, в любом случае независимо от полпредства анализировать деятельность полпредства, деятельность Валентины Матвиенко, и, самое главное, называть вещи своими именами, говоря о том, что та линия, которая избрана Валентиной Матвиенко, фактически есть линия на проведение безальтернативных выборов губернатора осенью.
Виктор Резунков: А как вы считаете, выборы будут безальтернативными вообще?
Даниил Коцюбинский: Выборы... Хотят организаторы и инициаторы проведения такой информационной и такой политической линии, а политическая линия тоже достаточно жесткая, она направлена на то, чтобы полностью подавить, парализовать волю всех тех, кто мог бы составить конкуренцию Валентине Матвиенко, полностью подчинить своим интересам Законодательное собрание и подвергнуть жесткому прессингу депутатов, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь из них не подумал осложнить. Уже принят один закон, который был выгоден полпредству, по крайней мере, так полпредство думает, что он ему выгоден – снижена планка явки до 20 процентов, что очень важно, как полагают эксперты, для Валентины Матвиенко, потому что у нее есть некий потолок популярности в 35 процентов, который ей трудно преодолеть, и для того, чтобы эти люди смогли избрать своего кандидата, которому они доверяют, нужно, чтобы их прихода на избирательные участки было достаточно. Поэтому снижена планка, что остальным не из кого будет выбирать - они останутся дома - расчет такой. И действительно, я вот вчера наблюдал, как депутаты, причем считающиеся партийными, я имею в виду "Яблока" представители, как они реагируют на события в отношении журналистов, видно, что им очень трудно решиться на произнесение каких-то резких фраз. Они говорят очень обтекаемо. Видно, что они недовольны, но видно, что они при этом запуганы политически. И это производит тягостное впечатление. И та журналистская организация, о которой вы уже упомянули, которую мы создали, одной из своих целей ставит помочь петербургским политикам поверить в то, что существует информационный ресурс, чтобы независимая от президентской вертикали, от полпредства политическая линия была бы информационно поддержана, если она сформируется. Потому что если политики так и останутся рептилиями на ближайшие два месяца петербургские, тогда, конечно, журналистский "подвиг" можно считать бессмысленными.
Виктор Резунков: Даниил, какова роль министра по делам печати Михаила Лесина, который приезжал сюда и проводил беседы с журналистами и с новым назначенным на пост генерального директора ТРК "Петербург" Игорем Игнатьевым, в той вот схеме отмены передач и вообще?
Даниил Коцюбинский: Игорь Игнатьев утверждал в частных беседах, что роль Михаила Лесина во всех этих событиях решающая. Первоначально он заявил о том, что он вообще креатура Лесина, затем он всякий свой шаг подтверждал ссылками на невозможность окончательного решения в силу того, что Лесин еще не высказался, или, наоборот, на невозможность перерешения, потому что Лесин уже высказался. Конечно, все это очень курьезно, потому что де юре Игорь Игнатьев не подчиняется Михаилу Лесину, поскольку он является гендиректором, поставленным на свою должность, вернее, исполняющим обязанности по воле акционеров. ТРК "Петербург" де юре акционерное общество, хотя там контрольный пакет принадлежит городской администрации, небольшой пакет принадлежит областной администрации, но, тем не менее, Михаил Лесин не является ни учредителем, ни начальником, он просто как министр по делам печати контролирует ситуацию. Но никакого отношения к внутренней жизни "ТРК Петербург", к его редакционной политике, он, конечно же, не имеет, и в этом смысле Игорь Игнатьев доставил несколько таких неприятных минут Михаилу Лесину, в частности, когда по инициативе министра, вернее, я уж не знаю, чья была именно инициатива, но при посредничестве некоем третьей стороны из числа высших чиновников Смольного состоялась встреча Михаила Лесина, с одной стороны, и Петра Годлевского и меня - с другой стороны. Это так звучит опять-таки немножко курьезно, если учесть юридическую сторону дела, потому что опять-таки, какое имеет отношение имеет министр к журналистам, работающим на телеканале "Петербург"... И мы там цитировали Игоря Игнатьева, он так немного морщился, говорил, что, наверное, мы что-то путаем и не мог Игорь Игнатьев так говорить, но видно было, что на самом деле он понимает, что Игорь Игнатьев говорил именно так. Другое дело, что вот такой не слишком сообразительный, что ли, чиновник попался, который ответственность все время переносит на реально ответственное лицо, но юридически вроде как находящееся за рамками событий. Но, конечно же, мы живем в информационном пространстве абсолютно манипулируемым, точно так же, как и политическое пространство, и электоральное пространство, мы живем, в общем, в бюрократическом, полицейском государстве, где на каждого мало-мальски высунувшегося над средним уровнем человека есть своя дубина, которая может в любой момент его по голове огреть, и, соответственно, каждый это понимает.
Виктор Резунков: Даниил, я вспоминаю, в 2000-м году Игорь Игнатьев здесь, в Петербурге, заявил, что практически через несколько лет, через пять примерно, в России не останется негосударственных телевизионных каналов. Я так смотрю, буквально недавно закрылся "ТВС"... В общем и целом, как бы вы могли охарактеризовать вот это информационное телевизионное поле, насколько там свобода слова, скажем так, разрешена?
Даниил Коцюбинский: Я бы вообще не хотел анализировать содержание высказываний Игоря Игнатьева, просто по той причине, что он сам себя не позиционирует, как фигуру самостоятельную. Коль скоро этот человек несамостоятельный, то его мнения - они не столь важны, но, по сути, если говорить, не так важно, сохранятся ли юридически независимые, или частные СМИ, или же будет везде государственная собственность на электронные СМИ, и вообще на средства информации, потому что по факту все идет к тому, что, конечно же, и владельцы, и редактора живут в условиях понимания того, что малейший шаг вправо шаг влево влечет репрессии, те или иные, либо по линии хозяйствующих субъектов, которые начинают вступать в непримиримые противоречия друг с другом, либо по линии рейтингов, которые вдруг у каких-то журналистов оказывается очень низкими и наносящими колоссальный коммерческий урон компании. Но вот такого рода бюрократически-полицейские отговорки, вернее, инвективы, которые позволяют подвергнуть СМИ фактически репрессиям - они существуют. Этот инструментарий уже отработан, и он будет становиться все более и более эффективным, я уверен, до той поры, пока в обществе не созреет предпосылки для протестного поведения. Когда мы, я имею в виду, страну в целом или хотя бы значительную часть крупных городов, дозреем до ситуации неизбежности протестного, либо голосования, либо непосредственных акций гражданского неповиновения - тогда власть изменит свою тактику. На сегодня она убеждена, что избранные методы очень эффективны и абсолютно безнаказанны, и это было видно по беседе с Михаилом Лесиным. Он очень уверен в себе, прекрасно понимает мотивацию противоположной стороны, но очень мелко видит тех людей, которые этой мотивацией руководствуются, в данном случае - нас - журналистов .
Виктор Резунков: Даниил, скажите, как вообще, если оценивать политическую ситуацию в городе, я вспоминаю 1996-й год, когда проходили выборы, и Анатолий Собчак в какой-то степени был абсолютно уверен в том, что его все-таки изберут, огромное количество портретов, которые висели на всех улицах, такое же может произойти и с Матвиенко?
Даниил Коцюбинский: Может, но я все-таки хочу сказать, что и по сравнению с 1996-м годом ситуация с точки зрения непредсказуемости голосования, все-таки менее оптимистическая. Потому что Собчак был в изоляции, он был в изоляции внутри города, он сумел сплотить коалицию против себя абсолютную, то есть, не было ни одного независимого конкурента, который накануне выборов не счел бы возможность объединиться с противниками Собчака. Это раз. Кроме того, Собчак сумел перессориться и с федеральным центром, и Ельцин на него в этот момент был очень зол, была интрига организована, и с Лужковым он не поладил... То есть, против него буквально ополчился весь номенклатурно-политический мир, и то он проиграл с отрывом в два с лишним процента. Сегодня ситуация схожая, потому что кандидат который окажется административно преобладающим, и которая уже поставила под контроль электронные СМИ - Валентина Матвиенко - она тоже имеет популярность примерно собчаковскую, 30 с небольшим, и, конечно, если бы, условно говоря, был какой-то кандидат, который воспринимался, как антикандидат, и его бы поддержали все оппозиционные силы, да еще кто-нибудь из Москвы высказал бы поддержку, тогда, конечно, шансы были бы неплохие, но, в принципе, такая возможность не исключена, такого развития событий, но, конечно, какая-то активность нужна со стороны гражданского общества и городских политиков. Если они и дальше будут сидеть по щелям, и в последний момент за неделю что-то бледное выскажут, конечно, это не приведет к тому результату, о котором мы говорим.
Виктор Резунков: Даниил, все-таки у меня, когда я анализирую сейчас политическую ситуацию в Петербурге, достаточно возникает много поводов для беспокойства. Что я имею в виду - что общий дух в городе после этих амбициозных юбилейных торжеств, которые состоялись все-таки достаточно гнетущий. Потому что все-таки петербуржцы испытали некую обиду, нанесенную им, опять-таки, этой московской тусовкой, извиняюсь за выражение. И у меня складывается впечатление, что где-то там все-таки зреет некий политический бунт, и Валентина Матвиенко может очень сильно просчитаться на выборах.
Даниил Коцюбинский: То, как себя ведут пиар-службы Валентины Матвиенко, и то, как они, вероятно, советуют ей себя вести, свидетельствует о глубочайшем кризисе доверия к собственному шансу. Потому что большей паники мне трудно припомнить, когда бы политик, идущий от власти на выборы, испытывал бы такое неверие в собственные силы, в собственные ресурсы, в собственную популярность, потому что Яковлев, допустим, и в 1996-м году, когда он с 3 процентов за месяц достиг 30 процентной популярности, и в 2000-м году, когда у него был почти 70-процентный успех на выборах, популярность была меньше, тем не менее, они себя вели гораздо более смело и не боялись общения с прессой. И Собчак даже, который в итоге проиграл выборы, шел на выборы, общаясь с журналистами, которые задавали неприятные вопросы. То есть, такого поведения, как сейчас демонстрирует Матвиенко, и того стиля, который она демонстрирует, произнося речи по бумажке в очках, цитируя басню Крылова, опуская глаза в бумагу... Точно так же Игнатьев говорит о свободе слова, при этом словосочетание "свобода слова" он читает по бумажке, потому что он его забыл, это, конечно, все воскрешает какие-то образы таких застойно-гэкачепистских эпизодов нашей истории, и все это не то, что производит гнетущее впечатление, но это свидетельство того, что эпоха застоя достигла уже какой-то критического уровня. Она на нем какое-то время пробудет, а потом начнется постепенный обвал системы. Весь вопрос - в каком возрасте мы будем находиться в эту прекрасную пору, и вообще будем ли находиться, и где. Но как политический обозреватель я могу констатировать, что определенные кризисные моменты в прочности системы, которая сложилась, обнаруживаются. Другое дело, что даже в состоянии кризиса система может существовать довольно долго
Виктор Резунков: Вы сами вообще, как считаете, существует какая-то альтернатива Валентине Матвиенко, можно представить себе какого-то кандидата на пост губернатора?
Даниил Коцюбинский: Я бы, наверное, и не тратил силы и нервы на то, чтобы пытаться помочь этой альтернативе оформиться, если бы не верил в ее возможность. Конечно же, есть и персональные альтернативы, есть и политические, я имею в виду партийные, есть и потенциал электоральный, который можно востребовать. В потенциале все составляющие есть. Это как бинарная бомба. Каждая составляющая ничего из себя не представляет, если они все составляются, то эффект достигается, так же и здесь, конечно же, готовность протестно голосовать есть у большой части населения, которая уже давно отвыкла ходить на выборы, у людей с образованием, со своим небольшим бизнесом, у представителей среднего класса. И если они увидят, что да, есть возможность выразить свое недовольство тем, как с ними обращаются власти, они это недовольство выразят. Да, есть политики, которые могли бы помочь этим избирателям свое недовольство выразить. Есть, условно говоря, Оксана Дмитриева, есть та же Анна Маркова, вот сегодня у нее хорошая возможность стать такой Жанной Д'Арк, крикнуть: "Кто любит меня - за мной", - и, в общем, ничего такого за ней не числится, чтобы ее сильно компрометировало на фоне той же Валентины Матвиенко. Да, номенклатурная женщина, с сильным характером, но немножко с другой линией поведения. Есть, наконец, партия "Яблоко", партия "СПС", у "СПС" есть Ирина Хакамада, есть Борис Немцов, у левого блока есть Геннадий Селезнев, который, правда, оказался... Савельев, у которого есть имидж такого монстра коммунистического, но он тоже может претендовать на ту роль, о которой я говорю, хотя и с меньшим успехом, чем перечисленные до этого кандидатуры. Поэтому, в принципе, все составляющие есть. Но что будет в реальности, конечно, зависит от поведения конкретных людей.
