Ведущая Петербургского часа программы "Liberty Live" Татьяна Валович: Сегодня в нашей программе мы будем говорить о ситуации с распространением инфекционных заболеваний в России. По данным эпидемиологов в Петербурге продолжается эпидемия гепатита-В, как эпидемическую врачи характеризует и ситуацию со СПИДом. Наш гость - главный врач инфекционной больницы имени Боткина Алексей Яковлев. Алексей Авинерович, прежде всего, в сознании особенно петербуржцев боткинская больница связана с боткинскими бараками, это исторически так сложилось, отсюда, наверное, пошла борьба с инфекциями вообще в России. На сегодняшний день я понимаю, что, конечно, это не бараки, но каково состояние больницы, каково ее оснащение, как вы оцениваете вообще ситуацию в своей больнице?
Алексей Яковлев: Я оцениваю ситуацию достаточно объективно. Больница до сих пор - самая большая инфекционная больница в России, она сейчас развернута на 1210 коек, иногда разворачивается до полутора тысяч коек, она крупнее всех московских больниц. Многие годы была ситуация, когда одна больница в течение 120 лет оказывала помощь жителям города. Естественно, больница переживала несколько реконструкций, здания больницы старинные, многие - в последние годы резкая нехватка средств привела к тому, что они в плохом техническом состоянии. Но это лишь одна часть проблемы. Вторая часть проблемы - что мы дали жителям нашего города в медицинских технологиях. Здесь я могу сказать, что, несмотря на определенные сложности технического содержания помещений, в медицинских технологиях для пациентов дано очень много. В Боткине самая низкая летальность от гепатитов, 6 процентов по сравнению с 60 в остальных, во многих других больницах в среднем 16. В больнице Боткина 25 реанимационных коек и самая лучшая помощь больным с нейроинфекциями. В больнице Боткина оказывается помощь бездомным. Сделано очень много из того, что сделано впервые в России. Впервые в России введена медико-социальная служба, которая помогает людям найти свое место в обществе. Особенно это важно в последние годы. Оценивать надо реально, я считаю, видеть и плюсы того, что делается, и видеть, что необходимо сделать в ближайшее время.
Татьяна Валович: На сегодняшний день - какова заполненность больницы и как вы оцениваете состояние в Петербурге по инфекционным заболеваниям, потому что вот мы говорим о том, что у нас в Петербурге гепатита-В идет очень большой прирост, в последнее время появились сведения о том, что дифтерия тоже оценивается как эпидемическая?
Алексей Яковлев: Вы знаете, я бы не стал акцентировать внимание на гепатите-В на одном, потому что у нас точно так же плохо обстоит дело с гепатитом-С, и говорить об этих кровоконтактных гепатитах обязательно нужно, поскольку у нас в городе уровень заболеваемость намного выше, чем в среднем по России. Мы, в первую очередь, это связываем с распространением наркомании. Мало того, у очень многих лиц, которые употребляют наркотики, одномоментно находят и гепатит-В и гепатит-С. Практически это очень плохо для всех нас. В основном это молодые люди, и это люди, которые через 10-15 лет будут страдать циррозом печени, раком печени, и оказать им помощь всем в полном объеме будет невозможно, поэтому ситуация с этой точки зрения будет неблагоприятная. В отношении гепатита-А - сезонные подъемы, в последние годы количество больных сокращается, но я могу сказать что порядка 5 тысяч больных с гепатитом А госпитализируются в год, и порядка 4 тысяч с гепатитом В и С в год. В больнице Боткина 10-11 тысяч пациентов в среднем, иногда 8 тысяч... Заполненность больницы - это немножко другое. Многие боятся ехать в больницу, не хотят ехать в больницу, больные с кишечными инфекциями очень часто не обращаются в больницу или обращаются, к сожалению, уже тогда, когда помочь почти невозможно. На сегодняшний день порядка 900 пациентов ежедневно находится в больнице. У нас есть резервы, и мы можем оказать помощь гораздо большему количеству пациентов. Но это не является нашей самоцелью.
Татьяна Валович: А как ситуация с дифтерией - сейчас очень многих волнует, даже когда я была в Праге, меня коллеги спрашивали, "можно ли ехать сейчас в Петербург, мы слышали, там дифтерия, эпидемия" - насколько это опасно?
Алексей Яковлев: Совершенно точно можно сказать, что эпидемией ситуацию по дифтерии в городе назвать нельзя. Дело все в том, что, к несчастью, у нас все еще встречается дифтерия. Это случаи, исчисляющиеся десятками, и да, этот год достаточно снова тяжелый, поскольку мы потеряли пять пациентов по дифтерии. Это связано со многими причинами. С другой стороны нельзя не говорить о той работе, которая была выполнена в городе, чтобы остановить эпидемию. И те вакцинации широкомасштабные, которые проводились, конечно, не позволяют говорить о эпидемии. Но, к несчастью, даже иногда и среди привитых - ни одна прививка полностью защитить человека не может. Всегда есть шанс, что один из тысячи или один из ста человек заболеет. Хотелось бы, конечно, чтобы люди, жители нашего города сами изъявляли желание. Посмотрите на ситуацию с клещевым энцефалитом, каждую осень мы говорим - прививайтесь, прививайтесь, прививайтесь - и каждые раньше майские праздники, теперь уже с середины апреля начинается поток укушенных клещами, которые не прививались и хотят получить экстренную профилактику. В год таких пациентов у нас проходит 6 - 7 тысяч человек.
Татьяна Валович: Алексей Авинерович, несмотря на то, что большинство опрошенных нами на улицах об инфекционных заболеваниях петербуржцах говорят, что "да, мы понимаем опасность", - насколько увеличивается в летний период количество обращений граждан к инфекционистам?
Алексей Яковлев: Большинство людей в той или иной форме вспоминают о том, что существуют различные инфекции. И мне приятно слушать, что люди говорят, что наше поведение соблюдение гигиены, во многом влияет на то, заболеем мы, или нет. Поэтому, несомненно, это говорит о том, что информацию практически мы, не только мы, врачи, но и эпидемиологи тоже - успеваем предоставлять для жителей нашего города, и они довольно хорошо ориентированы.
Татьяна Валович: В репортаже Марии Персановой (Смотри материал: "Летние" болезни и их профилактика) говорилось, что в Москве очень много случаев малярии, Петербург находится на болотах, нам не грозит малярия?
Алексей Яковлев: Петербург находится на северных болотах. Наше лето не позволяет возбудителю малярии завершить свой жизненный цикл в организме комара, оно слишком короткое. Однако нельзя сказать, что вообще никогда не может случиться варианта заразиться малярией в Санкт-Петербурге. Мы видели комаров, которые живут круглый год в подвалах. Точно так же, как и в Москве у нас есть пациенты, которые страдают малярией, заразившись в разных других местах. Точно так же в нашем городе довольно много таджиков. Единственная разница, что у нас есть пункт бесплатной медицинской помощи для бездомных, в отличие от того, что Москва не соглашалась с этим. Поэтому ситуация в Петербурге под контролем несколько лет. И я могу сказать, что эта инициатива была "Врачей без границ", хорошо известной организации, а мы практически в последние годы лишь воспроизводим их опыт, и довольно удачно. Поэтому теоретически заразиться можно. У нас обычно бывает с малярией 10-15 пациентов в год. По сравнению с Москвой, конечно, меньше и, конечно, в основном, привозные. Теоретически в России в последние годы описано около 500 случаев заражения малярией в средней полосе России среди людей, которые никуда не уезжают, это теоретически возможно, однако, это больше наука.
Татьяна Валович: Сейчас начинается период отпусков, и очень многие люди выезжают за пределы страны, что бы вы могли посоветовать, о той же малярии можно ли привиться или обезопасить как-то себя, многие едут в экзотические страны, сейчас это возможно, как себя вести там?
Алексей Яковлев: Я не могу сказать, что очень многие. Около 3-5 процентов населения города позволяет себе поездки за рубеж. Тем не менее, есть люди, которые отдыхают в Кении, отдыхают в Латинской Америке. Единого правила нет. На самом деле, единого правила нет. Существуют регионы, посещение которых связано с выполнением обязательных прививок. Это, скажем, те регионы, где встречается желтая лихорадка, джунгли Бразилии или север Аргентины - необходимо привиться от желтой лихорадки. В ряде регионов необходимо прививаться гот лихорадки Денге, с другой стороны, скажем, от малярии нет такой стопроцентной защиты, существует химиопрофилактика, которая не всегда бывает удачной, поскольку возбудитель бывает нечувствительный к препаратам, которые применяются. Поэтому риск малярии, скажем, сохраняется все равно. Это зависит уже от того, чем человек хочет рискнуть, хочет везти всю семью в джунгли - есть шанс заразиться. Во многих странах, когда живут в отелях в городах, то, конечно, риск меньше, хотя бывает, что и в крупных городах люди заражаются той же малярией.
Татьяна Валович: А инфекционисты Петербурга готовы к тому, что кто-то завезет сюда какой-то вирус, не только малярию, какой-то другой, может, даже неизвестный или малоизученный в Петербурге в силу нераспространенности - локализовать инфекцию?
Алексей Яковлев: Я могу сказать, что у нас все время встречаются пациенты, скажем, с геморрагическими лихорадками, которые не очень частые, у нас привозные встречаются пациенты с туляремией, с различными редкими инфекциями. Ежегодно мы тренируемся, развертываем инфекционные госпитали, дополнительно тренируем свой медицинский состав для оказания помощи больным с чумой гипотетической, с холерой, то есть, мы готовимся к этому. А в реальной жизни в моей врачебной я принимал пациента с подозрением на чуму, в 80-е годы, когда была эпидемия чумы во Вьетнаме, поэтому практически механизм, что делать и как - отработан и у нас, есть реальный практический опыт, точно так же, как в больнице есть врачи, которые реально лечили пациентов с сибирской язвой, для нас все эти болезни знакомы.
Татьяна Валович: Возвращаясь в наш регион - действительно очень много случаев укуса клещами, слышала такую информацию, что в этом году не производятся инъекции против укуса клеща, когда он человека уже укусил, с чем это связано, с финансированием или с какими-то другими методами борьбы?
Алексей Яковлев: В этом году на самом деле произошло принципиальное изменение подходов. Многие годы единственным средством экстренной профилактики было введение специфического иммуноглобулина. Введение специфического иммуноглобулина во многих странах Европы с этой целью практически уже было запрещено, с учетом того, что возможные побочные эффекты значительно превышают лечебные. Я считаю, что в этом году произошла очень позитивная ситуация в городе, мы перешли на химиопрофилактику таблеткированными препаратами, которые бесплатно выдаются укушенным, и ушли от этих прививок.
Татьяна Валович: Алексей Авинерович, а насколько эта химиотерапия эффективна?
Алексей Яковлев: Прежде, чем этот препарат появился у нас, он был испытан и утвержден Министерством здравоохранения. Родина его - Томск, надо сказать, что Новосибирск, Томск - это те регионы, которые крайне эндемичны и неблагоприятны в отношении клещевого энцефалита, это внушает нам уверенность, что препарат работает и защищает от этого заболевания. С другой стороны собственный опыт появится, наверное, года через 2-3, когда мы посмотрим результат и сравним результаты профилактики нынешней с тем, что было в предыдущие годы, когда мы пользовались уколами.
Татьяна Валович: А насколько вообще опасно работать в инфекционной больнице, идут ли к вам врачи, тем более, что мало того, что и платят мало, врачи еще подвергаются опасности заражения различными инфекциями?
Алексей Яковлев: Я бы не сказал, что платят мало. На сегодняшний день, по крайней мере, у меня организована система финансирования так - у меня врачи получают намного больше, чем в других больницах... Другое дело, что риск все годы, особенно в советский период, он был очень высокий. Когда мы сделали анализ, каждый второй из нас, а нас было около двух тысяч, заразился гепатитами в период своей работы. Сейчас поэтому многие годы мы вакцинируем в обязательном порядке всех, кто приходит к нам на работу. Риск существует. Если говорить о СПИДе, то за последний год в годе 25 врачей получили различные травмы, оказывая помощь ВИЧ-инфицированным и получили бесплатную химиопрофилактику. В программах городских и мы предусматриваем теперь профилактику для врачей, для тех, кто рискует жизнью, оказывая помощь. Конечно, если брать государственную защиту - 10 процентов-15 процентов так называемых инфекционных денег, которые доплачивают или даже 80 спидовских - они не покрывают эту степень риска. С другой стороны, то, что город пошел на дополнительную защиту, что хоть какая-то уверенность, что человек не брошен, что после того, если он травмирован, он три месяца или полтора, в зависимости от характера травмы, получает химиопрофилактику очень дорогими лекарствами, противовирусную терпаию.
Алексей Яковлев: Я оцениваю ситуацию достаточно объективно. Больница до сих пор - самая большая инфекционная больница в России, она сейчас развернута на 1210 коек, иногда разворачивается до полутора тысяч коек, она крупнее всех московских больниц. Многие годы была ситуация, когда одна больница в течение 120 лет оказывала помощь жителям города. Естественно, больница переживала несколько реконструкций, здания больницы старинные, многие - в последние годы резкая нехватка средств привела к тому, что они в плохом техническом состоянии. Но это лишь одна часть проблемы. Вторая часть проблемы - что мы дали жителям нашего города в медицинских технологиях. Здесь я могу сказать, что, несмотря на определенные сложности технического содержания помещений, в медицинских технологиях для пациентов дано очень много. В Боткине самая низкая летальность от гепатитов, 6 процентов по сравнению с 60 в остальных, во многих других больницах в среднем 16. В больнице Боткина 25 реанимационных коек и самая лучшая помощь больным с нейроинфекциями. В больнице Боткина оказывается помощь бездомным. Сделано очень много из того, что сделано впервые в России. Впервые в России введена медико-социальная служба, которая помогает людям найти свое место в обществе. Особенно это важно в последние годы. Оценивать надо реально, я считаю, видеть и плюсы того, что делается, и видеть, что необходимо сделать в ближайшее время.
Татьяна Валович: На сегодняшний день - какова заполненность больницы и как вы оцениваете состояние в Петербурге по инфекционным заболеваниям, потому что вот мы говорим о том, что у нас в Петербурге гепатита-В идет очень большой прирост, в последнее время появились сведения о том, что дифтерия тоже оценивается как эпидемическая?
Алексей Яковлев: Вы знаете, я бы не стал акцентировать внимание на гепатите-В на одном, потому что у нас точно так же плохо обстоит дело с гепатитом-С, и говорить об этих кровоконтактных гепатитах обязательно нужно, поскольку у нас в городе уровень заболеваемость намного выше, чем в среднем по России. Мы, в первую очередь, это связываем с распространением наркомании. Мало того, у очень многих лиц, которые употребляют наркотики, одномоментно находят и гепатит-В и гепатит-С. Практически это очень плохо для всех нас. В основном это молодые люди, и это люди, которые через 10-15 лет будут страдать циррозом печени, раком печени, и оказать им помощь всем в полном объеме будет невозможно, поэтому ситуация с этой точки зрения будет неблагоприятная. В отношении гепатита-А - сезонные подъемы, в последние годы количество больных сокращается, но я могу сказать что порядка 5 тысяч больных с гепатитом А госпитализируются в год, и порядка 4 тысяч с гепатитом В и С в год. В больнице Боткина 10-11 тысяч пациентов в среднем, иногда 8 тысяч... Заполненность больницы - это немножко другое. Многие боятся ехать в больницу, не хотят ехать в больницу, больные с кишечными инфекциями очень часто не обращаются в больницу или обращаются, к сожалению, уже тогда, когда помочь почти невозможно. На сегодняшний день порядка 900 пациентов ежедневно находится в больнице. У нас есть резервы, и мы можем оказать помощь гораздо большему количеству пациентов. Но это не является нашей самоцелью.
Татьяна Валович: А как ситуация с дифтерией - сейчас очень многих волнует, даже когда я была в Праге, меня коллеги спрашивали, "можно ли ехать сейчас в Петербург, мы слышали, там дифтерия, эпидемия" - насколько это опасно?
Алексей Яковлев: Совершенно точно можно сказать, что эпидемией ситуацию по дифтерии в городе назвать нельзя. Дело все в том, что, к несчастью, у нас все еще встречается дифтерия. Это случаи, исчисляющиеся десятками, и да, этот год достаточно снова тяжелый, поскольку мы потеряли пять пациентов по дифтерии. Это связано со многими причинами. С другой стороны нельзя не говорить о той работе, которая была выполнена в городе, чтобы остановить эпидемию. И те вакцинации широкомасштабные, которые проводились, конечно, не позволяют говорить о эпидемии. Но, к несчастью, даже иногда и среди привитых - ни одна прививка полностью защитить человека не может. Всегда есть шанс, что один из тысячи или один из ста человек заболеет. Хотелось бы, конечно, чтобы люди, жители нашего города сами изъявляли желание. Посмотрите на ситуацию с клещевым энцефалитом, каждую осень мы говорим - прививайтесь, прививайтесь, прививайтесь - и каждые раньше майские праздники, теперь уже с середины апреля начинается поток укушенных клещами, которые не прививались и хотят получить экстренную профилактику. В год таких пациентов у нас проходит 6 - 7 тысяч человек.
Татьяна Валович: Алексей Авинерович, несмотря на то, что большинство опрошенных нами на улицах об инфекционных заболеваниях петербуржцах говорят, что "да, мы понимаем опасность", - насколько увеличивается в летний период количество обращений граждан к инфекционистам?
Алексей Яковлев: Большинство людей в той или иной форме вспоминают о том, что существуют различные инфекции. И мне приятно слушать, что люди говорят, что наше поведение соблюдение гигиены, во многом влияет на то, заболеем мы, или нет. Поэтому, несомненно, это говорит о том, что информацию практически мы, не только мы, врачи, но и эпидемиологи тоже - успеваем предоставлять для жителей нашего города, и они довольно хорошо ориентированы.
Татьяна Валович: В репортаже Марии Персановой (Смотри материал: "Летние" болезни и их профилактика) говорилось, что в Москве очень много случаев малярии, Петербург находится на болотах, нам не грозит малярия?
Алексей Яковлев: Петербург находится на северных болотах. Наше лето не позволяет возбудителю малярии завершить свой жизненный цикл в организме комара, оно слишком короткое. Однако нельзя сказать, что вообще никогда не может случиться варианта заразиться малярией в Санкт-Петербурге. Мы видели комаров, которые живут круглый год в подвалах. Точно так же, как и в Москве у нас есть пациенты, которые страдают малярией, заразившись в разных других местах. Точно так же в нашем городе довольно много таджиков. Единственная разница, что у нас есть пункт бесплатной медицинской помощи для бездомных, в отличие от того, что Москва не соглашалась с этим. Поэтому ситуация в Петербурге под контролем несколько лет. И я могу сказать, что эта инициатива была "Врачей без границ", хорошо известной организации, а мы практически в последние годы лишь воспроизводим их опыт, и довольно удачно. Поэтому теоретически заразиться можно. У нас обычно бывает с малярией 10-15 пациентов в год. По сравнению с Москвой, конечно, меньше и, конечно, в основном, привозные. Теоретически в России в последние годы описано около 500 случаев заражения малярией в средней полосе России среди людей, которые никуда не уезжают, это теоретически возможно, однако, это больше наука.
Татьяна Валович: Сейчас начинается период отпусков, и очень многие люди выезжают за пределы страны, что бы вы могли посоветовать, о той же малярии можно ли привиться или обезопасить как-то себя, многие едут в экзотические страны, сейчас это возможно, как себя вести там?
Алексей Яковлев: Я не могу сказать, что очень многие. Около 3-5 процентов населения города позволяет себе поездки за рубеж. Тем не менее, есть люди, которые отдыхают в Кении, отдыхают в Латинской Америке. Единого правила нет. На самом деле, единого правила нет. Существуют регионы, посещение которых связано с выполнением обязательных прививок. Это, скажем, те регионы, где встречается желтая лихорадка, джунгли Бразилии или север Аргентины - необходимо привиться от желтой лихорадки. В ряде регионов необходимо прививаться гот лихорадки Денге, с другой стороны, скажем, от малярии нет такой стопроцентной защиты, существует химиопрофилактика, которая не всегда бывает удачной, поскольку возбудитель бывает нечувствительный к препаратам, которые применяются. Поэтому риск малярии, скажем, сохраняется все равно. Это зависит уже от того, чем человек хочет рискнуть, хочет везти всю семью в джунгли - есть шанс заразиться. Во многих странах, когда живут в отелях в городах, то, конечно, риск меньше, хотя бывает, что и в крупных городах люди заражаются той же малярией.
Татьяна Валович: А инфекционисты Петербурга готовы к тому, что кто-то завезет сюда какой-то вирус, не только малярию, какой-то другой, может, даже неизвестный или малоизученный в Петербурге в силу нераспространенности - локализовать инфекцию?
Алексей Яковлев: Я могу сказать, что у нас все время встречаются пациенты, скажем, с геморрагическими лихорадками, которые не очень частые, у нас привозные встречаются пациенты с туляремией, с различными редкими инфекциями. Ежегодно мы тренируемся, развертываем инфекционные госпитали, дополнительно тренируем свой медицинский состав для оказания помощи больным с чумой гипотетической, с холерой, то есть, мы готовимся к этому. А в реальной жизни в моей врачебной я принимал пациента с подозрением на чуму, в 80-е годы, когда была эпидемия чумы во Вьетнаме, поэтому практически механизм, что делать и как - отработан и у нас, есть реальный практический опыт, точно так же, как в больнице есть врачи, которые реально лечили пациентов с сибирской язвой, для нас все эти болезни знакомы.
Татьяна Валович: Возвращаясь в наш регион - действительно очень много случаев укуса клещами, слышала такую информацию, что в этом году не производятся инъекции против укуса клеща, когда он человека уже укусил, с чем это связано, с финансированием или с какими-то другими методами борьбы?
Алексей Яковлев: В этом году на самом деле произошло принципиальное изменение подходов. Многие годы единственным средством экстренной профилактики было введение специфического иммуноглобулина. Введение специфического иммуноглобулина во многих странах Европы с этой целью практически уже было запрещено, с учетом того, что возможные побочные эффекты значительно превышают лечебные. Я считаю, что в этом году произошла очень позитивная ситуация в городе, мы перешли на химиопрофилактику таблеткированными препаратами, которые бесплатно выдаются укушенным, и ушли от этих прививок.
Татьяна Валович: Алексей Авинерович, а насколько эта химиотерапия эффективна?
Алексей Яковлев: Прежде, чем этот препарат появился у нас, он был испытан и утвержден Министерством здравоохранения. Родина его - Томск, надо сказать, что Новосибирск, Томск - это те регионы, которые крайне эндемичны и неблагоприятны в отношении клещевого энцефалита, это внушает нам уверенность, что препарат работает и защищает от этого заболевания. С другой стороны собственный опыт появится, наверное, года через 2-3, когда мы посмотрим результат и сравним результаты профилактики нынешней с тем, что было в предыдущие годы, когда мы пользовались уколами.
Татьяна Валович: А насколько вообще опасно работать в инфекционной больнице, идут ли к вам врачи, тем более, что мало того, что и платят мало, врачи еще подвергаются опасности заражения различными инфекциями?
Алексей Яковлев: Я бы не сказал, что платят мало. На сегодняшний день, по крайней мере, у меня организована система финансирования так - у меня врачи получают намного больше, чем в других больницах... Другое дело, что риск все годы, особенно в советский период, он был очень высокий. Когда мы сделали анализ, каждый второй из нас, а нас было около двух тысяч, заразился гепатитами в период своей работы. Сейчас поэтому многие годы мы вакцинируем в обязательном порядке всех, кто приходит к нам на работу. Риск существует. Если говорить о СПИДе, то за последний год в годе 25 врачей получили различные травмы, оказывая помощь ВИЧ-инфицированным и получили бесплатную химиопрофилактику. В программах городских и мы предусматриваем теперь профилактику для врачей, для тех, кто рискует жизнью, оказывая помощь. Конечно, если брать государственную защиту - 10 процентов-15 процентов так называемых инфекционных денег, которые доплачивают или даже 80 спидовских - они не покрывают эту степень риска. С другой стороны, то, что город пошел на дополнительную защиту, что хоть какая-то уверенность, что человек не брошен, что после того, если он травмирован, он три месяца или полтора, в зависимости от характера травмы, получает химиопрофилактику очень дорогими лекарствами, противовирусную терпаию.
