Надежда Линева: Дело в том, что в 2000-м году, когда создавалась эта организация, было направлено такое письмо, подписанное лидерами нашей научно-культурной элиты города, с просьбой о том, чтобы использовалась символика партии "Единство", потому что там были подписи уважаемых людей, Глебова, которого уже нет с нами, Бутикова, которого тоже уже нет с нами, но остались еще люди, это Чаркин, это Федотов, это Руденко, и многие другие.
Татьяна Валович: И насколько помогает такая поддержка?
Надежда Линева: Дело в том, что когда существовала партия, ее сейчас уже нет, надо об этом помнить, и когда идут какие то предвыборные кампании, нас всегда путают с какой-то структурой, которая подчинена партии, мы ее поддерживали. То есть, наши именно люди, которые верили в эту партию, свой имидж личную поддержку выражали таким образом, ведя свои программы именно с использованием символики партия "Единая Россия".
Татьяна Валович: Каковы же программы, которые осуществляет ваш культурный центр?
Надежда Линева: Сейчас мы имеем возможность использовать символику партии "Единая Россия". То есть, у нас есть такая программа "Линия нашей жизни". И эта программа как раз включает в себя не только детский сегмент программы, которым я занималась всегда - одаренные дети, дети-инвалиды и дети-сироты, но и старшее поколение, потому что в этой программе сейчас есть та тенденция, которая идет уже снизу - нужны программы, которые объединяли бы, именно сохраняли традиции нашей России.
Татьяна Валович: Вчера в Петербурге был День здоровья и спорта. Почему я говорю о здоровье - вы сказали, что занимаетесь программами для детей-инвалидов. Как вы оцениваете, что в городе в юбилейную декаду сделано для детей, которые лишены всей полноты жизни, так скажем?
Надежда Линева: Дело в том, что это действительно очень тяжелая проблема, которая до сих пор еще у нас, к сожалению, не решена, потому что социальная защищенность инвалидов еще желает, в общем-то, много доработок, и поэтому мы бы хотели, чтобы эти доработки шли на законодательном уровне и через Государственную Думу. Поэтому очень многие неправительственные организации которые не имеют этот закон о неправительственных организациях, наверное, было бы больше прав у гражданского общества, было бы больше прав у экономических и соответственно законодательных актов инвалиды были бы больше защищены, поэтому программа Дети-инвалиды, с которой мы работаем достаточно давно, с 1996-го года, это онкопатология, с которой мы работаем с Юрием Юлиановичем Шевчуком, и с лицедеями, и Дмитрий Буренин сейчас к нам подключился, потому что он понимает, что личный вклад -достаточно ценное качество, которое имеет не только чиновник, но и гражданин, и горожанин, и житель Петербурга.
Татьяна Валович: А с чего начиналась работа онкопатологии?
Надежда Линева: В общем-то, в моей семье тоже случилась такая ситуация, мне пришлось заниматься здоровьем собственного ребенка, и когда я справилась с этой задачей и поняла, что, в общем-то, не всегда у нас мониторинг проходит на достаточно хорошем уровне, и не всегда можно быстро установить диагноз, даже имея очень высоких профессоров в личном знакомстве, то есть, профессионализм не всегда подтверждаются теми документами и табличками на дверях, в которые ты стучишься... То есть, когда мы установили, наконец, свой диагноз, мы потеряли достаточно большое количество времени, которое как раз при онкопатологии достаточно жестко - либо смерть, либо, извините, жизнь. Поэтому те люди, которые шли по пути первой больницы, с нами их уже в живых нет, мы попали в Свердловку, в 31-ю больницу, мы еще живы.
Татьяна Валович: Вы упомянули имя Юрия Шевчука – вы давно с ним работаете?
Надежда Линева: Да с Юрием Юлиановичем мы работаем давно, очень дружим, я вхожа к ним дом, и, пользуясь возможностью: 30-го числа у его мамы день рождения - мы ее все, все поздравляем.
Татьяна Валович: А как получилось так, что фестиваль, который задумал Юрий Шевчук и который был поддержан на всех, можно сказать, государственных, чиновничьих уровнях, рок-фестиваль - все таки не состоится?
Надежда Линева: Это позор. Это самый обыкновенный позор, тот который в принципе опять подчеркивает непрофессионализм чиновников. Потому что взять на себя возможность проведения этого фестиваля и найти очень много единомышленников, найти средства, которые уже предлагались для этого фестиваля, но быть включенными... Дело в том, что рок-фестиваль был включен в официальную программу, и были выделены какие-то средства, это была сумма в 100 тысяч долларов. И, соответственно, когда в феврале 2002-го года мы с директором, с Тимошенко Аликом заполняли карты проекта, я помогала, показывала, каким образом быстро можно заполнить и в марте-апреле получить распоряжение, и быть включенными в официальную программу, на этом, в принципе, ребята не остановились. Они все равно нашли средства, нашли единомышленников. И ко мне обращались и из Москвы, строительные компании, они всегда говорили: вы для нас оставьте баннер, обязательно оставьте перетяжку, мы очень хотим участвовать в вашем рок-фестивале, потому что мы понимаем, что это - питерский фестиваль, и когда буквально через год в феврале мы поняли, что здесь идет какая-то странная ситуация, мы обратились к Валентине Ивановне Матвиенко, чтобы состоялась встреча с Шевчуком, Моцак был представлен на этой встрече, и лично пообещал, что средства будут выделены, и 5 мая, когда Юлию Юлиановичу было лично сказано о том, что фестиваль не состоится, но была какая-то непонятная трактовка - в связи с невозможностью обеспечения охраны мероприятия, мы посчитали это просто чудовищной ошибкой, и со стороны чиновников, и со стороны горожан, потому что если бы горожане участвовали в этом проекте, и, в общем-то, вернее, они уже участвовали этом проекте, когда им, жителям города, не дали возможность выступить на собственной площадке, то, соответственно, здесь – недоумение, просто позор.
Татьяна Валович: То есть, дело не в деньгах, которые были найдены для проведения мероприятий, ни в том, что кто-то не знал, в частности, я знаю, что Валентина Матвиенко с горечью потом заявляла, что она не знала о ситуации...
Надежда Линева: Нет, мы же подавали документы официально, через приемную. Мы же не просто ей эту бумажку подсунули где-то. Через Третью линию, официальную приемную, была встреча о том, что рок-фестиваль может быть сорван, и мы говорили совершенно официально тем лицам, которые занимаются документами, о том, что, к сожалению, вся ситуация может рикошетом сыграть и на имидже нашего президента. Потому что, понимаете, оплатив все 5 дней рок-фестиваля тех стран и компаний, и команд, которые, в общем, пели сейчас в эти дни, и не найдя возможности обеспечить питерский рок-фестиваль, на котором никогда, в принципе, не было хулиганских проявлений, не было наркотических средств и не было какой-то непонятной ситуации, когда Юрий Шевчук не мог бы совладать со своими зрителями, он их ведет, он их лидер и там не могло быть никаких провокаций.
Татьяна Валович: Что, на ваш взгляд, причина - страх чиновников, так, что они боялись выплеска негативной энергии на этом рок-фестивале, или это указка сверху, потому что это дни, когда будет проходить международный саммит?
Надежда Линева: Это слабость власти, потому что те чиновники, которые сидят сейчас на этих местах - непрофессионалы... Все происходящее мы воспринимаем как просто галочку, очень многие люди были разочарованы на этом феерическом шоу, очень многие приходили на рок-фестиваль. Понимаете, петербуржский стиль он все равно включает в себя, чтобы найти обязательно в том негативе, который идет, какую-то истинную толику здравого смысла. И все равно, даже здесь, сейчас нас эмоционально обокрали. Мы хотели увидеть какие-то хорошие положительные эмоции, хотели зарядиться, и нас просто-напросто опять, в очередной раз обманули. И это говорит о том, что власть, чиновники, которые сейчас сидят и подписывают какие-то документы - не то, что не подтверждают даже материально, они даже не подтверждают их своими качествами лидера. Они, по сути дела, не могут взять на себя ответственность.
Татьяна Валович: Надежда Николаевна, как раз 1 июня в День защиты детей вы будете подводить итоги конкурса, который назывался "Дом, в котором я хочу жить". Как дети представляют дом, в котором они хотят жить, и что это вообще за конкурс? В том числе и что касается охраны жилья - как дети представляют себе безопасность?
Надежда Линева: Что касается безопасности - мы прописывали экологическую тему, и детишки в этом конкурсе рисовали именно сегментарно, что вот такой экологический дом мы видим. Они окна новые придумали, новые двери, но безопасность именно и сохранность своего имущества и жизни это мы как раз не предусматривали, потому что, мне кажется, это все равно функция милиции, МВД. И сейчас, во время празднования, единственный плюс я на себе ощутила - мне понравилось, есть такое чувство, что милиция работает.
Татьяна Валович: Но вы видите, как она работает – вчера уже не пускали людей, если у них нет при себе паспорта.
Надежда Линева: Это, понимаете, опять-таки голову свою на чужую не поменяешь, это только от того, что либо опять кто-то не догадался, не додумался, или опять-таки отсутствие профессионализма.
Татьяна Валович: И все-таки по поводу того конкурса - как долго он проходил. С кем вы сотрудничали, чтобы провести, какова цель основная была?
Надежда Линева: Начинали мы этот конкурс с "Невским синдикатом", "Невский синдикат" - есть такая строительная компания, которая очень хотела провести такой мониторинг, и, с другой стороны, мы должны были дать ребятам, всем абсолютно, и инвалидам, и одаренным равные возможности. Мы хотим рассказать, каким мы видим дом вот в Санкт-Петербурге. И мы поэтому, начиная этот конкурс, объявили его везде, по всем районам, через школы, а потом поняли, что мы, наверное, все-таки пойдем по другому пути, мы немножко с "Невским синдикатом" разошлись. И так как в нашей программе одни волонтеры, мы сделали - связали детство и старшее поколение, потому что в доме хотели видеть бабушек. Поэтому проект называется "Санкт-Петербург – наш город, наш дом". В этом доме как раз уже и семья, и какие-то проблемы, и проводили мы мероприятия в Елагиноостровском дворце-музее. У нас были и семинары по безопасному использованию пиротехнических средств. У нас, по сути дела, приходил и брандмайор, приходили артисты, играющие в "Ментах", лицедеи, в любом случае, Боярский... У нас участвовали очень многие уважаемые люди, опять, и старшее поколение, и младшее, а рисунки у нас были фантастические, поэтому у нас подарки тоже будут фантастические. Мы с Академией художеств нашли возможность дать детям не только дипломы, но и призы, и, самое главное, мы еще дали возможность - Академия художеств нам слепила такого медведя с букварем, и мы этот раз будем разукрашивать, и 1 июня у нас будет как раз и выставка, потому что выставка у нас была целый год, была в четырех этапах, то есть, был и Союз художников задействован, в жюри был, кстати, и Юрий Юлианович тоже. Поэтому дипломы у нас будут очень интересные. У нас будут выданы дипломы и главным художником города Иваном Мураловым, и Чаркиным, Академия художеств, то есть,мы провели среди всех детей мониторинг по программе "Одаренные дети", мы выяснили, есть ли у нас еще дети, которые способны быть зачислены в школу при Академии художеств, и, самое главное - мы дали возможность им не только рисовать, но они стали и лепить, и делать какие-то всевозможные из тряпочек панно и картины, то есть, мы поддержали детское творчество.
Татьяна Валович: Каким же видят все-таки ребята дом, в котором они хотят жить? Что преобладает в работах, радость, свет, или какие-то другие эмоции?
Надежда Линева: Это, конечно, были фантазии, потому что мы открывали некоторые для себя новые дизайнерские стороны. Открываешь и видишь дом типа пасхи, и действительно у нас фонд Ардена, приезжала Татьяна Панич, она посмотрела, говорит: "Боже мой, ты посмотри, какие фантазии". Это такие краски, такие формы и мне кажется сейчас архитекторам тоже надо проводить этот конкурс, чтобы, может быть, мы немножко от традиций классических и классицизма уходили, может, сегментарно где-то. Пускай это будет дом, или двор, или какой-то район новый детский, яркий, красивый, то есть, вот у нас в этом отношении появилась новая тенденция. Мы, наверное, все-таки будем думать, как нам сделать какой-то маленький островок детства, маленький островок счастья, и там должны быть какие-то лазурные краски, формы какие-то удивительные, но самое главное - там должен быть смех, должно быть ласковое отношение к ребенку, потому что вот мы заметили еще, вы знаете, где присутствует очень много черных, ярких, желтых красок - там не всегда все в семье хорошо. Это видно через рисунок.
Татьяна Валович: То есть, вы проводили какой-то психологический анализ?
Надежда Линева: Мы пришли к этому, что надо обязательно психолога еще взять, мы работали с детьми-инвалидами и сиротами, и там были просто-напросто диагнозы, которые можно было выявить посредством рисунка. И психологи говорили, что здесь надо именно помочь... Самое главное, что мы дали потом возможность профессионалам поработать с этими детьми, и дети абсолютно раскрепостились.
Татьяна Валович: Надежда Николаевна, к вопросу о непрофесионализме – вы ходили на это шоу на Неве?
Надежда Линева: Вы знаете, я почему-то интуитивно почувствовала, что надо возвращаться, потому что стремительно подъезжали машины, и я вот смотрю, скопление большое, мы развернули джип, поехали в обратном направлении, решили посмотреть это шоу по телевидению. Но даже до телевизора я не смогла дойти, потому что у меня были звонки постоянные - когда это будет. Почему-то ко мне были обращены звонки, потому что я часто встречаюсь с детьми и часто встречаюсь с их родителями, и, соответственно, они почему-то доверяют мне, моей достоверной информации, и сотовый мой не то что разрядился, а все деньги скушал сразу, потому что были звонки: "Надежда Николаевна, а почему-то нет, а может оно не будет?" Потому что, оказывается, в начале этих юбилейных торжеств была информация – пришли люди, ничего не состоялось, люди ушли разочарованные, и, в общем-то, на утро люди просто-напросто даже плакали. Одна со слезами просто говорит: "Понимаешь, нога поранена, немножко придавили, с синяками, зачем мне это надо было?" Такое было впечатление жуткого разочарования, и главное, конечно, все-таки мы, русские, видимо, привыкли, имея свой Эрмитаж, настолько все-таки, у нас еще то правительство и социальный срез у нас... Мы настолько чувствуем культуру, что когда нам указывают каких-то зайчиков, мы не понимаем, что это шоу. Если это шоу, то оно должно быть действительно шоу. По голливудским фильмам мы понимаем, что там профессионалы, маститые люди, поэтому когда, соответственно, нам показывают... Я, когда возвращалась, видела какие-то сполохи. То есть, "вот это что, костер, и все?" - моя вот такая была фраза. А Андрей за рулем просто чувствовал напряжение, волну, когда скапливаются машины, говорит: "Все, мы отсюда не выедем, пора рулить", - вот нервное напряжение было настолько велико, и, мне кажется, все-таки на это шоу надо было делать большие площадки и, может, даже разделить это шоу. Нельзя такие скопления людей, тем более с детьми.
Татьяна Валович: Надежда Николаевна, вы тоже являетесь организатором массовых мероприятий, для себя вы что-то вынесли из нынешних юбилейных торжеств?
Надежда Линева: Конечно. В любом случае - чувство ответственности. Все надо предусмотреть, моменты, когда ты не можешь владеть толпой. Надо обязательно смотреть, кто у тебя должен быть лидер, и обязательно запасные все выходы, как обыграть, если что-то не свершилось, перевести в какую-то положительную динамику, чтобы люди все-таки ушли с какими-то хорошими эмоциями.
