Ведущая петербургского часа программы "Время Свободы" Татьяна Валович: В минувшее воскресенье в рамках международной антирасистской недели в Петербурге прошла акция "Антифа-шествие 04". Его организаторы - участники молодежного антифашистского движения в Петербурге - будут сегодня гостями утренней программы "Время Свободы". У нас в гостях один из организаторов шествия Тулли Хаккулинен, которая представляет группу иностранных студентов Санкт-Петербурга, и участник группы "Панк-Возрождение" Арлекин.
В последнее время не только в Петербурге, но и в России увеличилось число экстремистских выступлений расистского характера. В крупных российских городах растет количество организаций скинхедов. По оценкам специалистов, их членов около 50 тысяч человек. Тему продолжит корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская:
Татьяна Вольтская: 9 февраля 2004-го года в Петербурге группа подростков зверски убила 9-летнюю таджикскую девочку Хуршеду Султанову, выкрикивая во время расправы: "Россия для русских". 15 февраля было осквернено более 50 еврейских могил на кладбище жертв 9 января. Разбросаны антисемитские листовки. На прошлой неделе иностранные студенты протестовали против убийства студента из Сирии. Их митинг рифмовался с недавними протестами воронежских иностранных студентов, тоже по поводу убийства их темнокожего товарища. В России растет движение скинхедов, зверски расправляющихся с людьми с темной кожей. Никого больше не удивляет словосочетание "российский фашизм".
Первые скинхеды появились в Англии в конце 60-х годов. Они вовсе не были звероподобными хулиганами, расистами, фашистами и антисемитами. Скинхеды первой волны - подростки из рабочих районов, протестующие против буржуазного общества, и на голове у них красовался бобик, бритоголовыми они выглядели исключительно на фоне тогдашней моды на длинные волосы. Но самое интересное, что скинхеды первой волны любили чернокожих, слушали вест-индскую и ямайскую музыку. Скинхеды второй волны появились в Англии в конце 70-х. Они были продуктом экономического кризиса и распадом движения панков. Дети безработных развлекались драками. Тогда же установился канон их одежды. Плотные черные джинсы, тяжелые армейские ботинки, башмаки на толстой подошве, короткая куртка без воротника и бритая голова - чтобы противник не мог ухватиться ни за воротник, ни за волосы. В это же время активизировались неофашисты, обвинявшие в безработице иммигрантов-"цветных". Они стали образцом для скинхедов. Наци-скины появились и в других европейских странах. В Америке они существуют с 70-х. В России скинхеды появились в начале 90-х. В первое время они только копировали западную моду, заметным явлением стали после путча 1993-го года, когда в Москве свирепствовала милиция, чьи действия быстро приняли расистский, "антикавказский" характер. Исторические центры скинхедов в России - Москва, Петербург и Нижний Новгород. Милиция, сама зараженная ксенофобией, не борется со скинхедами. Теперь их организации есть уже в 85 российских городах. В стране идет война, растет ксенофобия, все больше людей разделяют лозунг "Россия для русских". Статистика говорит, что фашиствующие банды скинхедов каждый день избивают люди с темной или желтой кожей. Каждый месяц кого-нибудь убивают.
Татьяна Валович: У меня вопрос к нашим сегодняшним гостям и сначала к Арлекину - почему ваше движение - группа "Панк-Возрождение" - занялась таким вопросом, как антифашизм?
Арлекин: Во-первых, мы - анархисты, и нам противно всегда, когда человека угнетают только за то, что он чем-то отличается от других. Просто мы как бы видим, что реально дать отпор может этому всему только сплотившаяся молодежь. В основном, в фашисты идут еще подростки, которые еще не сформировались, и им легко промыть мозги, чтобы их направить и использовать. Мы считаем, что можно переубедить людей.
Татьяна Валович: А вас невольно не сравнивают? Ведь панк-культура тоже не всегда принимается или понимается в обществе широкими слоями, и стереотипы в обществе, и не только российском, по поводу панков - не приведут они к тому, что вас будут путать с теми же неофашистами?
Арлекин: Нас путают. На меня недавно чуть не напали три "кавказца", как бы мы с ними договорились, потом подружились. Как бы тот образ панка, который сейчас все знают, видят, это все происходит из-за искажений в СМИ, а на самом деле необязательно внешний вид, главное думать самостоятельно, жить собственной жизнью, выдумывать собственные правила, а не просто так принимать, что тебе дает общество.
Татьяна Валович: А как вы думаете, почему в современной России, в Петербурге, в частности, который всегда раньше отличался терпимостью, так за последние годы участились случаи расизма?
Арлекин: Как и везде, люди нашли врага, им показали. Среди тех людей, которые обычно идут в неофашисты, они действительно иногда хотят чего-то делать и действительно считают, что в безработице виноваты иностранцы, что женщин насилуют только иностранцы. Это тоже идет из СМИ, потому что если задерживают наркоторговца - русского - это обычно не показывают по телевизору, а показывают всегда как бы только "кавказцев".
Татьяна Валович: Кстати, вы тоже используете термин "кавказцы". У нас недавно была программа, посвященная использованию "языка вражды". Так вот, это не совсем корректно. Давайте договоримся, что вы будете называть людей по-другому.
Арлекин: Я согласен.
Татьяна Валович: Тулли, вопрос к вам, что вас побудило заниматься этой проблемой в Петербурге, и встречались ли вы с этой проблемой в институте, где обучаетесь?
Тулли Хаккулинен: В Петербурге я занимаюсь этим потому, что живу в Петербурге. Думаю, если бы я жила в другой стране или другом городе, я бы там тоже обращала внимание на эту проблему, если бы она там существовала. К сожалению, думаю, есть она во многих местах. В Петербурге я училась на факультете с иностранцами, и особенно люди не из Европы очень часто сталкивались с этой проблемой.
Татьяна Валович: Это какой институт?
Тулли Хаккулинен: Герцена.
Татьяна Валович: Тулли, а в Финляндии приходилось ли вам сталкиваться с такой же проблемой расизма или национализма?
Тулли Хаккулинен: Да, в Финляндии тоже есть эта проблема, но там она проявляется не столько против иностранных студентов, сколько против людей, которые эмигрировали в Финляндию.
Татьяна Валович: А как прошла эта уличная акция "Антифа-04", которая состоялась в минувшие выходные? Обращали ли на вас внимание, и кто, и как оно было выражено?
Тулли Хаккулинен: Акция была довольно громкая с барабанами, с кричалками, и прохожие обращали внимание, но так как это было шествие, люди не успевали подходить к нам, но думаю, что замечали.
Татьяна Валович: Арлекин, а после того, как вы прошли этим шествием, я знаю, что вы присоединились к другому митингу, направленному против войны в Чечне, что было потом?
Арлекин: После этого антивоенного митинга мы разъезжались группами, "менты" какой-то нездоровый интерес к нам проявляли, мы решили уезжать группами, нас набралось больше 80 человек, когда мы направлялись в "Мемориал", чтобы принять новые антивоенные листовки, в переходе около Гостиного двора, не успели мы зайти, мы были немного расслаблены, нас как бы врасплох застали, налетели на нас какие-то люди в масках, с криками: "Всем лежать, антифашисты - суки", началась драка, у них были биты, ножи, ремни с заточенными пряжками, также газ и какое-то оружие, не помню, с чего стреляли, как обычно они нападают и сразу же убегают. Мы отбились, используя древки, и так далее. Мы тоже как бы ходим с оружием постоянно, просто меня в начале полили газом.
Татьяна Валович: То есть, была спровоцирована эта ситуация?
Арлекин: Да, конечно.
Татьяна Валович: А как отнеслись правоохранительные органы?
Арлекин: Те милиционеры, которые там находились, просто стояли в стороне, не знали, что делать. Переход опустел за несколько секунд. Не порадовала реакция населения, когда начинают кричать, "антифашисты-суки", и нападать на каких-то людей - все разбегаются.
Татьяна Валович: А вот в методах борьбы антифашистов вы допускаете применение таких же силовых методов, как скинхеды, или стараетесь избегать этого?
Арлекин: Конечно, мы считаем, что имеем право пользоваться такими же силовыми методами, но только когда они нападают.
Татьяна Валович: То есть, в качестве защиты?
Арлекин: Ну, если мы видим какую-то бритоголовую молодежь, которая тусуется около общаги, мы же знаем, зачем они туда пришли. Мы считаем, что тут уже можно нападать.
Татьяна Валович: То есть, инициатива бывает на вашей стороне?
Арлекин: Да, бывает.
Татьяна Валович: А можно ли вообще добиться в обществе запретами искоренения какого-то явления. Вот фашистские группы – они запрещены, но не исчезают.
Арлекин: Разумеется, нет. И по поводу фашистских групп - кто запрещают, сами фашисты, на мой взгляд. Для меня, как для анархиста, любая диктатура - это фашизм.
Татьяна Валович: А каковы методы борьбы вашей организации с фашиствующими группировками – вот кроме шествий и того, что вы, как вы сказали, можете применить иногда и силовой метод, но, в основном, как вы действуете?
Арлекин: Очень обширно. И граффити-акции - замазываем и исправляем на улицах фашистские знаки, наклейки, листовки, иногда лекции, собрания, выпускаем свою газету - "Зеленый шнур". Если кому-то интересно, нас можно отличить по зеленым шнуркам на ботинках - это значит антифапанк
Татьяна Валович: А ваши знакомые, участники группы, как относятся к вашей деятельности, когда узнают, что вы направили ее против фашиствующих группировок? Они поддерживают, удивляются?
Арлекин: Относятся, в принципе, положительно. Иногда немного спорят, потому что обычно сейчас своего мнения нет у молодежи, которая не в субкультуре находится, но, в основном, как бы во многом остаются равнодушны. Скажут, вот, да, прикольно, здорово, но чтобы отдавать хотя бы половину сил, помогать нам - на это они просто неспособны.
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель.
Людмила Николаевна: Скажите пожалуйста, у меня такой вопрос, почему прибалтийца можно назвать прибалтийцем, европейца европейцем, русского русским, а слово кавказец звучит как оскорбление?
Арлекин: Я не знаю, на самом деле, я употребил это слово просто, чтобы поняли, о ком идет речь. Я, на самом деле, вообще против наций, границ.
Татьяна Валович: Я хочу поправить нашу радиослушательницу: сейчас нет прибалтийских государств, есть страны Балтии, это уже совершенно иные государства, это не республики в составе СССР. И речь идет, вероятно, о том, что мы говорили о языке вражды, который иногда применяют средства массовой информации. Действительно, наверное, лучше не делить людей по национальному признаку, потому что в любой нации есть хорошие люди и плохие. У меня вопрос к
Тулли Хаккулинен: Что это за движение "Иностранные студенты" - вы оформились в какую-то общественную организацию, или это просто стихийный такой всплеск в связи с тем, какое положение в Петербурге, какой иногда пресс испытывают иностранные студенты?
Тулли Хаккулинен: Такую организацию создавать, может, смысла нет, потому что большинство студентов приедут и потом уедут. При этом, пока иностранные студенты здесь, многие из них остро ощущают эту проблему, и некоторые готовы предпринимать какие-то действия.
Татьяна Валович: А есть куда обратиться иностранному студенту, если он попал в кризисную ситуацию? Как относятся к этой проблеме правоохранительные органы?
Тулли Хаккулинен: В правоохранительные органы обращаться смысла нет. Они скорее будут создавать дополнительные проблемы, чем помогать.
Арлекин: По собственному опыту могу сказать: не раз нас забирали в милицию после драк с фашистами, такая картина: сидим мы вдвоем с еще одним антифашистом в автобусе, при нас у одного фашиста находят самопал, узнают, что на нем висит уголовная статья и административная, и отпускают, а нас начинают избивать и кричать: "Какого черта вы между собой деретесь, надо мочить чернож...х", – это был капитан милиции.
Татьяна Валович: У нас еще вопрос от слушателя.
Алексей: Доброе утро. Алексей с берегов Невы. Проблема очень интересная, но у палки, говорят, два конца. Один конец - путь запретов, а второй - просвещение, чем грозит такой квасной патриотизм, или, скорее всего, шовинизм для тех, кто этим занимается. Наверное, все-таки надо взять за основу не иностранное название скинхеды, а русское название скоты ходячие, скотходы будет точнее их определять. Как к просвещению относятся гости студии?
Арлекин: Вообще тем, кого мы сейчас называем скинхедами, мы отказываем в этом названии. Для них уже есть название "бонхед" - тупоголовый. То есть, мы не считаем, что есть такое понятие, как наци-скинхед, или наци-панк. Панк не может быть наци, как и скинхед.
Татьяна Валович: А по поводу просвещения?
Арлекин: Конечно, я считаю, что, в принципе, человека можно переубедить только словами. Бесполезно избивать человека просто так.
Татьяна Валович: Существует в России такое мнение, что сейчас усиление фашиствующей молодежи происходит потому, что некуда применить свои силы молодым людям, нечем заняться, нет никакой идеологии, нет стремления к чему-либо. Вы согласны с этим мнением?
Арлекин: Отчасти согласен. Как анархист, я считаю, что в этом виновато государство. С детства человека так выращивают, что, в основном, у них как бы инстинкт потребления, они ничего сами не делают. Но просто как бы все это считается, у всех в ушах навязло, что скинхеды, и так далее, на самом деле, антифашистов гораздо больше, просто вся фишка в том, что они не организованы, надо действовать. Это как бы обращение к гражданам нашего города: если вы увидите где-то фашистский знак, свастику - замажьте сами, если вы увидите, где-то к кому пристают - защитите. Главное - просто не быть равнодушным.
Татьяна Валович: У нас еще один вопрос от слушателя.
Слушательница: Я уже пожилой человек. Я просто хочу небольшой анализ сделать. Когда я училась в институте, я петербурженка, мои предки здесь родились, это был очень культурный город, но у нас, в основном, из африканских стран были студенты, если они приглашали девушку на танцы, а она не шла, они гасили сигареты об ее лоб. Здесь опять таки с Юга товарищи, сейчас даже наблюдаю, окружают девушку и лезут к ней под юбку, милиция стоит в стороне, и нет никого, ни антифашистов, ни скинхедов, некому защитить этих людей.
Татьяна Валович: Это как раз к вопросу о том, что нельзя быть равнодушными в современном обществе.
В последнее время не только в Петербурге, но и в России увеличилось число экстремистских выступлений расистского характера. В крупных российских городах растет количество организаций скинхедов. По оценкам специалистов, их членов около 50 тысяч человек. Тему продолжит корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская:
Татьяна Вольтская: 9 февраля 2004-го года в Петербурге группа подростков зверски убила 9-летнюю таджикскую девочку Хуршеду Султанову, выкрикивая во время расправы: "Россия для русских". 15 февраля было осквернено более 50 еврейских могил на кладбище жертв 9 января. Разбросаны антисемитские листовки. На прошлой неделе иностранные студенты протестовали против убийства студента из Сирии. Их митинг рифмовался с недавними протестами воронежских иностранных студентов, тоже по поводу убийства их темнокожего товарища. В России растет движение скинхедов, зверски расправляющихся с людьми с темной кожей. Никого больше не удивляет словосочетание "российский фашизм".
Первые скинхеды появились в Англии в конце 60-х годов. Они вовсе не были звероподобными хулиганами, расистами, фашистами и антисемитами. Скинхеды первой волны - подростки из рабочих районов, протестующие против буржуазного общества, и на голове у них красовался бобик, бритоголовыми они выглядели исключительно на фоне тогдашней моды на длинные волосы. Но самое интересное, что скинхеды первой волны любили чернокожих, слушали вест-индскую и ямайскую музыку. Скинхеды второй волны появились в Англии в конце 70-х. Они были продуктом экономического кризиса и распадом движения панков. Дети безработных развлекались драками. Тогда же установился канон их одежды. Плотные черные джинсы, тяжелые армейские ботинки, башмаки на толстой подошве, короткая куртка без воротника и бритая голова - чтобы противник не мог ухватиться ни за воротник, ни за волосы. В это же время активизировались неофашисты, обвинявшие в безработице иммигрантов-"цветных". Они стали образцом для скинхедов. Наци-скины появились и в других европейских странах. В Америке они существуют с 70-х. В России скинхеды появились в начале 90-х. В первое время они только копировали западную моду, заметным явлением стали после путча 1993-го года, когда в Москве свирепствовала милиция, чьи действия быстро приняли расистский, "антикавказский" характер. Исторические центры скинхедов в России - Москва, Петербург и Нижний Новгород. Милиция, сама зараженная ксенофобией, не борется со скинхедами. Теперь их организации есть уже в 85 российских городах. В стране идет война, растет ксенофобия, все больше людей разделяют лозунг "Россия для русских". Статистика говорит, что фашиствующие банды скинхедов каждый день избивают люди с темной или желтой кожей. Каждый месяц кого-нибудь убивают.
Татьяна Валович: У меня вопрос к нашим сегодняшним гостям и сначала к Арлекину - почему ваше движение - группа "Панк-Возрождение" - занялась таким вопросом, как антифашизм?
Арлекин: Во-первых, мы - анархисты, и нам противно всегда, когда человека угнетают только за то, что он чем-то отличается от других. Просто мы как бы видим, что реально дать отпор может этому всему только сплотившаяся молодежь. В основном, в фашисты идут еще подростки, которые еще не сформировались, и им легко промыть мозги, чтобы их направить и использовать. Мы считаем, что можно переубедить людей.
Татьяна Валович: А вас невольно не сравнивают? Ведь панк-культура тоже не всегда принимается или понимается в обществе широкими слоями, и стереотипы в обществе, и не только российском, по поводу панков - не приведут они к тому, что вас будут путать с теми же неофашистами?
Арлекин: Нас путают. На меня недавно чуть не напали три "кавказца", как бы мы с ними договорились, потом подружились. Как бы тот образ панка, который сейчас все знают, видят, это все происходит из-за искажений в СМИ, а на самом деле необязательно внешний вид, главное думать самостоятельно, жить собственной жизнью, выдумывать собственные правила, а не просто так принимать, что тебе дает общество.
Татьяна Валович: А как вы думаете, почему в современной России, в Петербурге, в частности, который всегда раньше отличался терпимостью, так за последние годы участились случаи расизма?
Арлекин: Как и везде, люди нашли врага, им показали. Среди тех людей, которые обычно идут в неофашисты, они действительно иногда хотят чего-то делать и действительно считают, что в безработице виноваты иностранцы, что женщин насилуют только иностранцы. Это тоже идет из СМИ, потому что если задерживают наркоторговца - русского - это обычно не показывают по телевизору, а показывают всегда как бы только "кавказцев".
Татьяна Валович: Кстати, вы тоже используете термин "кавказцы". У нас недавно была программа, посвященная использованию "языка вражды". Так вот, это не совсем корректно. Давайте договоримся, что вы будете называть людей по-другому.
Арлекин: Я согласен.
Татьяна Валович: Тулли, вопрос к вам, что вас побудило заниматься этой проблемой в Петербурге, и встречались ли вы с этой проблемой в институте, где обучаетесь?
Тулли Хаккулинен: В Петербурге я занимаюсь этим потому, что живу в Петербурге. Думаю, если бы я жила в другой стране или другом городе, я бы там тоже обращала внимание на эту проблему, если бы она там существовала. К сожалению, думаю, есть она во многих местах. В Петербурге я училась на факультете с иностранцами, и особенно люди не из Европы очень часто сталкивались с этой проблемой.
Татьяна Валович: Это какой институт?
Тулли Хаккулинен: Герцена.
Татьяна Валович: Тулли, а в Финляндии приходилось ли вам сталкиваться с такой же проблемой расизма или национализма?
Тулли Хаккулинен: Да, в Финляндии тоже есть эта проблема, но там она проявляется не столько против иностранных студентов, сколько против людей, которые эмигрировали в Финляндию.
Татьяна Валович: А как прошла эта уличная акция "Антифа-04", которая состоялась в минувшие выходные? Обращали ли на вас внимание, и кто, и как оно было выражено?
Тулли Хаккулинен: Акция была довольно громкая с барабанами, с кричалками, и прохожие обращали внимание, но так как это было шествие, люди не успевали подходить к нам, но думаю, что замечали.
Татьяна Валович: Арлекин, а после того, как вы прошли этим шествием, я знаю, что вы присоединились к другому митингу, направленному против войны в Чечне, что было потом?
Арлекин: После этого антивоенного митинга мы разъезжались группами, "менты" какой-то нездоровый интерес к нам проявляли, мы решили уезжать группами, нас набралось больше 80 человек, когда мы направлялись в "Мемориал", чтобы принять новые антивоенные листовки, в переходе около Гостиного двора, не успели мы зайти, мы были немного расслаблены, нас как бы врасплох застали, налетели на нас какие-то люди в масках, с криками: "Всем лежать, антифашисты - суки", началась драка, у них были биты, ножи, ремни с заточенными пряжками, также газ и какое-то оружие, не помню, с чего стреляли, как обычно они нападают и сразу же убегают. Мы отбились, используя древки, и так далее. Мы тоже как бы ходим с оружием постоянно, просто меня в начале полили газом.
Татьяна Валович: То есть, была спровоцирована эта ситуация?
Арлекин: Да, конечно.
Татьяна Валович: А как отнеслись правоохранительные органы?
Арлекин: Те милиционеры, которые там находились, просто стояли в стороне, не знали, что делать. Переход опустел за несколько секунд. Не порадовала реакция населения, когда начинают кричать, "антифашисты-суки", и нападать на каких-то людей - все разбегаются.
Татьяна Валович: А вот в методах борьбы антифашистов вы допускаете применение таких же силовых методов, как скинхеды, или стараетесь избегать этого?
Арлекин: Конечно, мы считаем, что имеем право пользоваться такими же силовыми методами, но только когда они нападают.
Татьяна Валович: То есть, в качестве защиты?
Арлекин: Ну, если мы видим какую-то бритоголовую молодежь, которая тусуется около общаги, мы же знаем, зачем они туда пришли. Мы считаем, что тут уже можно нападать.
Татьяна Валович: То есть, инициатива бывает на вашей стороне?
Арлекин: Да, бывает.
Татьяна Валович: А можно ли вообще добиться в обществе запретами искоренения какого-то явления. Вот фашистские группы – они запрещены, но не исчезают.
Арлекин: Разумеется, нет. И по поводу фашистских групп - кто запрещают, сами фашисты, на мой взгляд. Для меня, как для анархиста, любая диктатура - это фашизм.
Татьяна Валович: А каковы методы борьбы вашей организации с фашиствующими группировками – вот кроме шествий и того, что вы, как вы сказали, можете применить иногда и силовой метод, но, в основном, как вы действуете?
Арлекин: Очень обширно. И граффити-акции - замазываем и исправляем на улицах фашистские знаки, наклейки, листовки, иногда лекции, собрания, выпускаем свою газету - "Зеленый шнур". Если кому-то интересно, нас можно отличить по зеленым шнуркам на ботинках - это значит антифапанк
Татьяна Валович: А ваши знакомые, участники группы, как относятся к вашей деятельности, когда узнают, что вы направили ее против фашиствующих группировок? Они поддерживают, удивляются?
Арлекин: Относятся, в принципе, положительно. Иногда немного спорят, потому что обычно сейчас своего мнения нет у молодежи, которая не в субкультуре находится, но, в основном, как бы во многом остаются равнодушны. Скажут, вот, да, прикольно, здорово, но чтобы отдавать хотя бы половину сил, помогать нам - на это они просто неспособны.
Татьяна Валович: У нас в эфире слушатель.
Людмила Николаевна: Скажите пожалуйста, у меня такой вопрос, почему прибалтийца можно назвать прибалтийцем, европейца европейцем, русского русским, а слово кавказец звучит как оскорбление?
Арлекин: Я не знаю, на самом деле, я употребил это слово просто, чтобы поняли, о ком идет речь. Я, на самом деле, вообще против наций, границ.
Татьяна Валович: Я хочу поправить нашу радиослушательницу: сейчас нет прибалтийских государств, есть страны Балтии, это уже совершенно иные государства, это не республики в составе СССР. И речь идет, вероятно, о том, что мы говорили о языке вражды, который иногда применяют средства массовой информации. Действительно, наверное, лучше не делить людей по национальному признаку, потому что в любой нации есть хорошие люди и плохие. У меня вопрос к
Тулли Хаккулинен: Что это за движение "Иностранные студенты" - вы оформились в какую-то общественную организацию, или это просто стихийный такой всплеск в связи с тем, какое положение в Петербурге, какой иногда пресс испытывают иностранные студенты?
Тулли Хаккулинен: Такую организацию создавать, может, смысла нет, потому что большинство студентов приедут и потом уедут. При этом, пока иностранные студенты здесь, многие из них остро ощущают эту проблему, и некоторые готовы предпринимать какие-то действия.
Татьяна Валович: А есть куда обратиться иностранному студенту, если он попал в кризисную ситуацию? Как относятся к этой проблеме правоохранительные органы?
Тулли Хаккулинен: В правоохранительные органы обращаться смысла нет. Они скорее будут создавать дополнительные проблемы, чем помогать.
Арлекин: По собственному опыту могу сказать: не раз нас забирали в милицию после драк с фашистами, такая картина: сидим мы вдвоем с еще одним антифашистом в автобусе, при нас у одного фашиста находят самопал, узнают, что на нем висит уголовная статья и административная, и отпускают, а нас начинают избивать и кричать: "Какого черта вы между собой деретесь, надо мочить чернож...х", – это был капитан милиции.
Татьяна Валович: У нас еще вопрос от слушателя.
Алексей: Доброе утро. Алексей с берегов Невы. Проблема очень интересная, но у палки, говорят, два конца. Один конец - путь запретов, а второй - просвещение, чем грозит такой квасной патриотизм, или, скорее всего, шовинизм для тех, кто этим занимается. Наверное, все-таки надо взять за основу не иностранное название скинхеды, а русское название скоты ходячие, скотходы будет точнее их определять. Как к просвещению относятся гости студии?
Арлекин: Вообще тем, кого мы сейчас называем скинхедами, мы отказываем в этом названии. Для них уже есть название "бонхед" - тупоголовый. То есть, мы не считаем, что есть такое понятие, как наци-скинхед, или наци-панк. Панк не может быть наци, как и скинхед.
Татьяна Валович: А по поводу просвещения?
Арлекин: Конечно, я считаю, что, в принципе, человека можно переубедить только словами. Бесполезно избивать человека просто так.
Татьяна Валович: Существует в России такое мнение, что сейчас усиление фашиствующей молодежи происходит потому, что некуда применить свои силы молодым людям, нечем заняться, нет никакой идеологии, нет стремления к чему-либо. Вы согласны с этим мнением?
Арлекин: Отчасти согласен. Как анархист, я считаю, что в этом виновато государство. С детства человека так выращивают, что, в основном, у них как бы инстинкт потребления, они ничего сами не делают. Но просто как бы все это считается, у всех в ушах навязло, что скинхеды, и так далее, на самом деле, антифашистов гораздо больше, просто вся фишка в том, что они не организованы, надо действовать. Это как бы обращение к гражданам нашего города: если вы увидите где-то фашистский знак, свастику - замажьте сами, если вы увидите, где-то к кому пристают - защитите. Главное - просто не быть равнодушным.
Татьяна Валович: У нас еще один вопрос от слушателя.
Слушательница: Я уже пожилой человек. Я просто хочу небольшой анализ сделать. Когда я училась в институте, я петербурженка, мои предки здесь родились, это был очень культурный город, но у нас, в основном, из африканских стран были студенты, если они приглашали девушку на танцы, а она не шла, они гасили сигареты об ее лоб. Здесь опять таки с Юга товарищи, сейчас даже наблюдаю, окружают девушку и лезут к ней под юбку, милиция стоит в стороне, и нет никого, ни антифашистов, ни скинхедов, некому защитить этих людей.
Татьяна Валович: Это как раз к вопросу о том, что нельзя быть равнодушными в современном обществе.
