Ведущая петербургского часа программы "Liberty Live" Татьяна Валович: В начале января правительство России распорядилось передать несколько петербургских зданий в районе Исаакиевской площади в ведение управление делами президента России. Как сказано в постановлении. исторические здания передаются на баланс управления делами в целях рационального размещения территориальных органов федеральной исполнительной власти, расположенных в городе. А бывшим арендаторам, скорее всего, придется покинуть эти здания. Среди тех, кому предложено переехать, всероссийский Институт растениеводства имени Вавилова. Переезд ставит под угрозу существование уникальной коллекции семян и гербарий. Сложившееся положение мы обсудим с нашим гостем директорам Института растениеводства профессором Виктором Драгавцевым. Виктор Александрович, доброе утро.
Виктор Драгавцев: Доброе утро.
Татьяна Валович: Хотя, наверное, теперь, после выхода постановления правительства о передаче зданий, каждое утро для вас можно с натягом назвать добрым.
Виктор Драгавцев: Да, для нас это очень тяжело и трудно.
Татьяна Валович: Скажите пожалуйста, было ли для вас это решение неожиданным, или велись какие то непосредственные предварительные переговоры? Вот в репортаже нашего корреспондента мы слышали, что здание в плохом техническом состоянии, может, это обусловлено тем, что есть какая-то угроза тому банку семенного генофонда, который находится в этих зданиях, и это нужно воспринимать, как благое начинание?
Виктор Драгавцев: Дело в том, что институт занимает эти здания оба на Исаакиевской площади с 1922-го года. Официально на балансе эти здания переданы институту в 1932-м году. И, начиная с этого времени, Институт работает и содержит здания в полном соответствии с требованиями ГИОП - Государственной инспекции охраны памятников. На зданиях новая крыша из оцинкованного железа, полностью заменены стояки и батареи системы горячего отопления, полностью заменены трубы холодного отопления, полностью заменена за последние два года силовая электрическая проводка, значит, никогда никакой течи нет, полностью заменены деревянные перекрытия на крыше на стальные балки, здание отнюдь не находится в плачевном состоянии. Мы были предупреждены городскими службами, что если мы не отремонтируем, не приведем в идеальное состояние систему отопления, они нас не подключат на эту зиму - 2002-03-го года. Но они нас подключили, потому что инспекционная проверка показала, что все в полном порядке.
Татьяна Валович: То есть, эти факты не соответствуют действительности. Вы сказали, что здания принадлежат вам с 1922-го года - это где-то документально закреплено? Ведь понятно, что время менялось, менялись российские законы, произошли очень большие перемены, распался Советский Союз - как все это законодательно закреплено?
Виктор Драгавцев: Все документы о принадлежности зданий нашему вавиловскому институту у нас есть. Постановление, подписанное Совнаркомом, Молотовым, 1932-го года, о передаче этих зданий ВИРу - Вавиловскому институту. Все документы есть. Документ ВАСХНИЛ, бывшей советской сельскохозяйственной академии, о том, что здания находятся на балансе института - есть. После перестройки мы получили регистрационное удостоверение от Минимущества Петербурга о том, что здание находится на балансе ВИРа. Земля, почва под зданием отведена и зарегистрирована тоже на наш институт. Кроме того. в 1992-м году появилось постановление за подписью президента России о передаче всей недвижимости новой Академии РАСХН - Российской академии сельскохозяйственных наук, которая является преемником ВАСХНИЛ - Всесоюзной академии сельхознаук имени Ленина. В 1998-м году указ президента был дублирован в новой редакции, но параграф о передаче на вечные времена собственности и недвижимости академии остался. В 1998-м году 19 июля был подписан федеральный закон №111 о науке и научно-технической политике России. Пункт первый этого закона гласит: Российская академия сельскохозяйственных наук является государственной организацией с самостоятельным управлением и с полным правом владения, управления и распоряжения всей недвижимостью.
Татьяна Валович: Чем же тогда можно объяснить появление такого распоряжения правительства России?
Виктор Драгавцев: Дело в том, что уже в течение года мы вынуждены судиться с Госимуществом Петербурга, они хотят забрать у нас наше общежитие аспирантов и докторантов в переулке Саперный 7.
Татьяна Валович: Надо сказать, что этот переулок тоже находится в исторической части Петербурга, в центре, очень инвестиционно-привлекательный кусок земли.
Виктор Драгавцев: Исключительно. Мало того, мы вложили огромные суммы денег в ремонт этого здания. Здание отремонтировано капитально, и, как сказал прораб, который его ремонтировал, оно будет стоять еще 500 лет, не требуя никакого серьезного ремонта, кроме фасадного. Здание исключительно ценное, центр оценки, который произвел оценку нашего Саперного, оценил его в 5 миллионов долларов, и вдруг через мою голову появилась комиссия, которая стала обмерять комнаты. Я дал коменданту приказ, чтобы она выгнала эту комиссию, я был вызван к Назарову. Он сказал: "Кто выгнал мою комиссию?" Я ответил, что я выгнал комиссию, потому что комиссия через голову директора не имеет права замерять здание, после этого был сформулирован документ, которого я не видел и которого никто из нас не видел, нам только сказали, что в этом документе, в акте, написано, что мы неправильно используем здание. Но если бы нам не было это здание нужно, мы бы его сдали в аренду. В аренду не сдано ни одного метра. Здание загружено постоянно. У нас 14 станций, 14 директоров, главных бухгалтеров, экономистов - каждый год приезжают и живут в этом здании на балансовых сессиях, на отчетных сессиях и в плановых сессиях. У нас 14 станций. 500 человек сотрудников, от Апатитов, от Полярного круга, до Владивостока, до Дербента и до Петербурга. Всю зиму сотрудники станций приезжают в это общежитие, живут там и работают в Интернете, работают в библиотеках Петербурга. Иначе они будут оторваны от науки. Все экспедиции, мы делаем по 8-9 экспедиций с зарубежными коллегами в год, все экспедиции формируются и стартуют из этого общежития. Делаем мы экспедиции за счет зарубежных коллег, поэтому это здание нам совершенно необходимо. Два решения Арбитражного суда в нашу пользу, и вдруг - внезапное решение относительно наших основных зданий. Перенос коллекции невозможен, потому что он возможен только в одном случае - если будет за 70 миллионов долларов новый городок национального генного банка России, будут запущены все камеры на нужную температуру, минус 20 или минус 10 градусов, и тогда, вынимая пакеты из наших морозилок, складывая их в морозильные рефрижераторные машины, можно отвезти эти пакеты в новый городок, и уже в работающую камеру с температурой минус 20 градусов положить.
Татьяна Валович: А в постановлении правительства ничего разве не говорится о том, чтобы построить такой городок?
Виктор Драгавцев: Ничего не говорится.
Татьяна Валович: То есть, вам предложено просто выехать и все.
Виктор Драгавцев: Пока нам выехать не предложено, но нам сказано, что для того, чтобы разместить федеральные органы, эти здания переданы Управлению делами президента. Это ясно говорит о том, что нас будут выселять. Но выселять нас, в принципе, невозможно. Мы рискуем потерять уникальную коллекцию генов культурных растений, самую ценную на земном шаре, которая была оценена экспертами Всемирного банка в Вашингтоне в 8 триллионов долларов.
Татьяна Валович: Что в правительстве России не понимают значимости этой коллекции?
Виктор Драгавцев: Очевидно, существует некоторое недопонимание значимости коллекции, потому что в прошлом году консультативная группа по сельскому хозяйству в Вашингтоне записала в своем решении, что до настоящего времени коллекция генетических ресурсов, основоположником которой является великий русский ученый Вавилов, является самой ценной, дорогостоящей и самой важной для обеспечения продовольственной безопасности человечества на ближайшие 300 лет.
Татьяна Валович: Виктор Александрович, вы сказали, что для переезда, если бы он состоялся, нужно 70 миллионов долларов. Как вы считаете, такую сумму можно сейчас разыскать на финансирование этого проекта, и как за последние годы финансировался ваш институт вообще?
Виктор Драгавцев: Еще в советское время власти города Ленинграда предпринимали дискуссию по этому вопросу - относительно постройки городка ВИРа в Пушкине. И был разработан специальный проект, который вообще по минимуму учитывал необходимости института, и он выливался в такую сумму, что даже советское правительство не могло освоить эту сумму. Ведь 70 миллионов - это только надо затратить на постройку нового городка нашего института, но ведь стоимость всех хранилищ, которые с 1932-го года монтируются здесь, в этих зданиях, тоже ведь огромная. Причем эти хранилища штучные, они сделаны по конфигурации залов и комнат, часто буквами Г, П, то есть, они повторяют конфигурацию архитектуры этих залов. Потом, кроме того, термоизолирующие плиты сварены наглухо. Поэтому эти хранилища разборке и переносу не подлежат. Они должны быть только уничтожены, но ведь они же стоят более 40 миллионов рублей, и так далее. Это нецелесообразно. Если нужно переводить Центральный банк, то для Центрального банка нужно строить новое здание в виде стеклянной призмы, как это позволяют себе все банки за рубежом, и переселять Центральный банк в достойное здание. Наш институт - ВИР, который известен всему миру, который 80 лет находится в этих зданиях, уже стал достопримечательностью Петербурга и Ленинграда, подобно Эрмитажу, подобно другим характеристикам лицам города. Ведь наш институт – это, по сути дела, Эрмитаж, только в Эрмитаже хранятся произведения искусства, а у нас хранятся гены, которые создал Господь Бог для выживания человечества. Поэтом мы несем такую же эрмитажную функцию, только с гораздо более утилитарной целью. Наша цель - накормить людей. Каждый день на земном шаре рождаются 250 тысяч младенцев, к 2015-му году на Земном шаре будет 8 миллиардов человек, если мы не удвоим продукцию растениеводства с тех пахотных земель, которые есть на земном шаре, два миллиарда умрут голодной смертью. Распахивать больше нечего, все земли распаханы пригодные под поля, агротехника уже доведена во всех странах до потолка, это только у нас в России она до потолка не доведена, еще есть возможности, а в Англии, Америке она доведена до потолка. Поэтому есть только один рычаг повышения урожаев - создание новых сортов. А создавать новые сорта можно, только имея все разнообразие генов со всего земного шара, вот оно у нас собрано, причем собрано в течение ста лет, и столько экспедиций, которые проводил Вавилов, и которые провели мы - 51 экспедицию, стоимость всех экспедиций, проведенных ВИРом, превышает миллион долларов.
Татьяна Валович: Еще уникальность в том, что у вас же все в живом состоянии находится, я знаю, что даже страны, которые растеряли свои семенные фонды, обращались к вам за помощью.
Виктор Драгавцев: Да. Ежедневно на земном шаре исчезает около 20 видов растений, а число сортов, исчезающих в результате сортосмены на полях, насчитывается десятками тысяч. Поэтому, поскольку наши ученые, в первую очередь, Вавилов собирали семена и в Эфиопии, Мексике, по всем странам мира, они собрали уникальную коллекцию старых местных сортов, выведенных народной селекцией. Это наиболее устойчивые, не очень урожайные, но очень устойчивые к вредителям, засухе, жаре, холоду сорта, и вся эта коллекция у нас есть в живом состоянии. 5 лет назад мы вернули в Эфиопию 150 эфиопских сортов, потому что они их потеряли на 100 процентов. Мы вернули в Грузию 20 сортов. В прошлом году мы Эстонии возвратили 15 сортов, исчезнувших с лица земли. Нашу коллекцию примерно на 25 процентов составляют живые семена тех видов родов и сортов, которые уже давно не существует на земном шаре.
Татьяна Валович: Насколько сложно сейчас поддержать коллекцию в том виде, в каком она существует и кто помогает?
Виктор Драгавцев: Начиная с 1990-го года наступили времена перестройки, когда коллекция Вавилова была под страшной угрозой, мы не были уверены, что ее сохраним. Академия давала нам всего 6,5 тысяч на сотрудника в год. Не было денег ни на капитальное строительство, ни на ремонт, ни на что. Поэтому пришлось обратиться к зарубежным коллегам. Министерство сельского хозяйства США с 1993-го года по 1998-й выделило нам 5,5 миллионов долларов, на которые мы стали строить хранилище. Кроме того, благодаря договоренности с бывшим вице-президентом США Альбертом Гором, значит, он по линии комиссии Гор-Примаков привез предложение из Вашингтона в Москву о том, чтобы 80 процентов средств от продажи американских семян нашим сельскохозяйственным производителям были переданы ВИРу на строительство хранилищ.
Татьяна Валович: Я даже знаю, что у Альберта Гора была книга, в которой он две главы посвятил вашему институту.
Виктор Драгавцев: Да, и когда он приехал в Петербург, его Собчак спросил, с кем бы вы хотели встретиться, он ответил, в первую очередь - с директором ВИРа.
Татьяна Валович: Виктор Александрович, какие шаги вы намерены предпринимать, чтобы избежать возможных негативных последствий, связанных с тем, что институт будут выселять из зданий, которые ему принадлежат по праву? Мы слышали, что Геннадий Романенко, возглавляющий Сельскохозяйственную академию России, уже направил письмо Касьянову - как будете действовать вы?
Виктор Драгавцев: Мы направили письмо Владимиру Владимировичу Путину с просьбой не делать этого выселения и оставить Институт в тех зданиях, в которых он работает уже 80 лет, старейшины нашего института - 10 заслуженных деятелей науки России, профессора, тоже написали письмо Владимиру Владимировичу Путину с просьбой этого не делать, ученый совет Биологического факультета Санкт-Петербургского университета готовит сейчас письмо Владимиру Владимировичу Путину в нашу защиту, мы ведем переговоры с Министерством промышленности, науки и технологий, с Ильей Иосифовичем Клебановым - пока не персонально с ним, а с его помощниками, о том, чтобы нас поддержало министерство науки и технологий. Очень большой негативный резонанс, как я знаю, за рубежом.
Татьяна Валович: То есть, там уже в курсе ваши коллеги?
Виктор Драгавцев: Наши коллеги в курсе. Естественно, в курсе сын Николая Ивановича Вавилова Юрий Николаевич Вавилов, профессор Института физики в Москве, он тоже возмущен, он обзванивает иностранных коллег, которые звонят и мне говорят, что тоже готовы послать президенту Путины телеграмму. Но я считаю пока, что до переговоров конкретных с Управлением делами, может быть, на весь земной шар шум не производить, а попытаться решить как-то эту проблему внутри России?
Татьяна Валович: А существует ли какая-то возможность в суде отстаивать ваши права, постольку, поскольку все документы и законы на вашей стороне?
Виктор Драгавцев: Несомненно, мы имеем опыт, мы уже судимся с Госкомимуществом, с господином Назаровым, судимся в течение года, они хотят отобрать наше общежитие в переулке на Саперной 7, мы уже выиграли два суда, два арбитражных суда, но они не успокоились и подали апелляцию в третий раз. Таким образом, идет непрерывная череда этих судов, но пока мы выигрываем. Закон на нашей стороне. В данной ситуации все законы тоже на нашей стране, потому что и указами президента, и законами о науке и научно-техническом прогрессе России недвижимость передана в собственность Российской академии сельскохозяйственных наук. Это закон.
Виктор Драгавцев: Доброе утро.
Татьяна Валович: Хотя, наверное, теперь, после выхода постановления правительства о передаче зданий, каждое утро для вас можно с натягом назвать добрым.
Виктор Драгавцев: Да, для нас это очень тяжело и трудно.
Татьяна Валович: Скажите пожалуйста, было ли для вас это решение неожиданным, или велись какие то непосредственные предварительные переговоры? Вот в репортаже нашего корреспондента мы слышали, что здание в плохом техническом состоянии, может, это обусловлено тем, что есть какая-то угроза тому банку семенного генофонда, который находится в этих зданиях, и это нужно воспринимать, как благое начинание?
Виктор Драгавцев: Дело в том, что институт занимает эти здания оба на Исаакиевской площади с 1922-го года. Официально на балансе эти здания переданы институту в 1932-м году. И, начиная с этого времени, Институт работает и содержит здания в полном соответствии с требованиями ГИОП - Государственной инспекции охраны памятников. На зданиях новая крыша из оцинкованного железа, полностью заменены стояки и батареи системы горячего отопления, полностью заменены трубы холодного отопления, полностью заменена за последние два года силовая электрическая проводка, значит, никогда никакой течи нет, полностью заменены деревянные перекрытия на крыше на стальные балки, здание отнюдь не находится в плачевном состоянии. Мы были предупреждены городскими службами, что если мы не отремонтируем, не приведем в идеальное состояние систему отопления, они нас не подключат на эту зиму - 2002-03-го года. Но они нас подключили, потому что инспекционная проверка показала, что все в полном порядке.
Татьяна Валович: То есть, эти факты не соответствуют действительности. Вы сказали, что здания принадлежат вам с 1922-го года - это где-то документально закреплено? Ведь понятно, что время менялось, менялись российские законы, произошли очень большие перемены, распался Советский Союз - как все это законодательно закреплено?
Виктор Драгавцев: Все документы о принадлежности зданий нашему вавиловскому институту у нас есть. Постановление, подписанное Совнаркомом, Молотовым, 1932-го года, о передаче этих зданий ВИРу - Вавиловскому институту. Все документы есть. Документ ВАСХНИЛ, бывшей советской сельскохозяйственной академии, о том, что здания находятся на балансе института - есть. После перестройки мы получили регистрационное удостоверение от Минимущества Петербурга о том, что здание находится на балансе ВИРа. Земля, почва под зданием отведена и зарегистрирована тоже на наш институт. Кроме того. в 1992-м году появилось постановление за подписью президента России о передаче всей недвижимости новой Академии РАСХН - Российской академии сельскохозяйственных наук, которая является преемником ВАСХНИЛ - Всесоюзной академии сельхознаук имени Ленина. В 1998-м году указ президента был дублирован в новой редакции, но параграф о передаче на вечные времена собственности и недвижимости академии остался. В 1998-м году 19 июля был подписан федеральный закон №111 о науке и научно-технической политике России. Пункт первый этого закона гласит: Российская академия сельскохозяйственных наук является государственной организацией с самостоятельным управлением и с полным правом владения, управления и распоряжения всей недвижимостью.
Татьяна Валович: Чем же тогда можно объяснить появление такого распоряжения правительства России?
Виктор Драгавцев: Дело в том, что уже в течение года мы вынуждены судиться с Госимуществом Петербурга, они хотят забрать у нас наше общежитие аспирантов и докторантов в переулке Саперный 7.
Татьяна Валович: Надо сказать, что этот переулок тоже находится в исторической части Петербурга, в центре, очень инвестиционно-привлекательный кусок земли.
Виктор Драгавцев: Исключительно. Мало того, мы вложили огромные суммы денег в ремонт этого здания. Здание отремонтировано капитально, и, как сказал прораб, который его ремонтировал, оно будет стоять еще 500 лет, не требуя никакого серьезного ремонта, кроме фасадного. Здание исключительно ценное, центр оценки, который произвел оценку нашего Саперного, оценил его в 5 миллионов долларов, и вдруг через мою голову появилась комиссия, которая стала обмерять комнаты. Я дал коменданту приказ, чтобы она выгнала эту комиссию, я был вызван к Назарову. Он сказал: "Кто выгнал мою комиссию?" Я ответил, что я выгнал комиссию, потому что комиссия через голову директора не имеет права замерять здание, после этого был сформулирован документ, которого я не видел и которого никто из нас не видел, нам только сказали, что в этом документе, в акте, написано, что мы неправильно используем здание. Но если бы нам не было это здание нужно, мы бы его сдали в аренду. В аренду не сдано ни одного метра. Здание загружено постоянно. У нас 14 станций, 14 директоров, главных бухгалтеров, экономистов - каждый год приезжают и живут в этом здании на балансовых сессиях, на отчетных сессиях и в плановых сессиях. У нас 14 станций. 500 человек сотрудников, от Апатитов, от Полярного круга, до Владивостока, до Дербента и до Петербурга. Всю зиму сотрудники станций приезжают в это общежитие, живут там и работают в Интернете, работают в библиотеках Петербурга. Иначе они будут оторваны от науки. Все экспедиции, мы делаем по 8-9 экспедиций с зарубежными коллегами в год, все экспедиции формируются и стартуют из этого общежития. Делаем мы экспедиции за счет зарубежных коллег, поэтому это здание нам совершенно необходимо. Два решения Арбитражного суда в нашу пользу, и вдруг - внезапное решение относительно наших основных зданий. Перенос коллекции невозможен, потому что он возможен только в одном случае - если будет за 70 миллионов долларов новый городок национального генного банка России, будут запущены все камеры на нужную температуру, минус 20 или минус 10 градусов, и тогда, вынимая пакеты из наших морозилок, складывая их в морозильные рефрижераторные машины, можно отвезти эти пакеты в новый городок, и уже в работающую камеру с температурой минус 20 градусов положить.
Татьяна Валович: А в постановлении правительства ничего разве не говорится о том, чтобы построить такой городок?
Виктор Драгавцев: Ничего не говорится.
Татьяна Валович: То есть, вам предложено просто выехать и все.
Виктор Драгавцев: Пока нам выехать не предложено, но нам сказано, что для того, чтобы разместить федеральные органы, эти здания переданы Управлению делами президента. Это ясно говорит о том, что нас будут выселять. Но выселять нас, в принципе, невозможно. Мы рискуем потерять уникальную коллекцию генов культурных растений, самую ценную на земном шаре, которая была оценена экспертами Всемирного банка в Вашингтоне в 8 триллионов долларов.
Татьяна Валович: Что в правительстве России не понимают значимости этой коллекции?
Виктор Драгавцев: Очевидно, существует некоторое недопонимание значимости коллекции, потому что в прошлом году консультативная группа по сельскому хозяйству в Вашингтоне записала в своем решении, что до настоящего времени коллекция генетических ресурсов, основоположником которой является великий русский ученый Вавилов, является самой ценной, дорогостоящей и самой важной для обеспечения продовольственной безопасности человечества на ближайшие 300 лет.
Татьяна Валович: Виктор Александрович, вы сказали, что для переезда, если бы он состоялся, нужно 70 миллионов долларов. Как вы считаете, такую сумму можно сейчас разыскать на финансирование этого проекта, и как за последние годы финансировался ваш институт вообще?
Виктор Драгавцев: Еще в советское время власти города Ленинграда предпринимали дискуссию по этому вопросу - относительно постройки городка ВИРа в Пушкине. И был разработан специальный проект, который вообще по минимуму учитывал необходимости института, и он выливался в такую сумму, что даже советское правительство не могло освоить эту сумму. Ведь 70 миллионов - это только надо затратить на постройку нового городка нашего института, но ведь стоимость всех хранилищ, которые с 1932-го года монтируются здесь, в этих зданиях, тоже ведь огромная. Причем эти хранилища штучные, они сделаны по конфигурации залов и комнат, часто буквами Г, П, то есть, они повторяют конфигурацию архитектуры этих залов. Потом, кроме того, термоизолирующие плиты сварены наглухо. Поэтому эти хранилища разборке и переносу не подлежат. Они должны быть только уничтожены, но ведь они же стоят более 40 миллионов рублей, и так далее. Это нецелесообразно. Если нужно переводить Центральный банк, то для Центрального банка нужно строить новое здание в виде стеклянной призмы, как это позволяют себе все банки за рубежом, и переселять Центральный банк в достойное здание. Наш институт - ВИР, который известен всему миру, который 80 лет находится в этих зданиях, уже стал достопримечательностью Петербурга и Ленинграда, подобно Эрмитажу, подобно другим характеристикам лицам города. Ведь наш институт – это, по сути дела, Эрмитаж, только в Эрмитаже хранятся произведения искусства, а у нас хранятся гены, которые создал Господь Бог для выживания человечества. Поэтом мы несем такую же эрмитажную функцию, только с гораздо более утилитарной целью. Наша цель - накормить людей. Каждый день на земном шаре рождаются 250 тысяч младенцев, к 2015-му году на Земном шаре будет 8 миллиардов человек, если мы не удвоим продукцию растениеводства с тех пахотных земель, которые есть на земном шаре, два миллиарда умрут голодной смертью. Распахивать больше нечего, все земли распаханы пригодные под поля, агротехника уже доведена во всех странах до потолка, это только у нас в России она до потолка не доведена, еще есть возможности, а в Англии, Америке она доведена до потолка. Поэтому есть только один рычаг повышения урожаев - создание новых сортов. А создавать новые сорта можно, только имея все разнообразие генов со всего земного шара, вот оно у нас собрано, причем собрано в течение ста лет, и столько экспедиций, которые проводил Вавилов, и которые провели мы - 51 экспедицию, стоимость всех экспедиций, проведенных ВИРом, превышает миллион долларов.
Татьяна Валович: Еще уникальность в том, что у вас же все в живом состоянии находится, я знаю, что даже страны, которые растеряли свои семенные фонды, обращались к вам за помощью.
Виктор Драгавцев: Да. Ежедневно на земном шаре исчезает около 20 видов растений, а число сортов, исчезающих в результате сортосмены на полях, насчитывается десятками тысяч. Поэтому, поскольку наши ученые, в первую очередь, Вавилов собирали семена и в Эфиопии, Мексике, по всем странам мира, они собрали уникальную коллекцию старых местных сортов, выведенных народной селекцией. Это наиболее устойчивые, не очень урожайные, но очень устойчивые к вредителям, засухе, жаре, холоду сорта, и вся эта коллекция у нас есть в живом состоянии. 5 лет назад мы вернули в Эфиопию 150 эфиопских сортов, потому что они их потеряли на 100 процентов. Мы вернули в Грузию 20 сортов. В прошлом году мы Эстонии возвратили 15 сортов, исчезнувших с лица земли. Нашу коллекцию примерно на 25 процентов составляют живые семена тех видов родов и сортов, которые уже давно не существует на земном шаре.
Татьяна Валович: Насколько сложно сейчас поддержать коллекцию в том виде, в каком она существует и кто помогает?
Виктор Драгавцев: Начиная с 1990-го года наступили времена перестройки, когда коллекция Вавилова была под страшной угрозой, мы не были уверены, что ее сохраним. Академия давала нам всего 6,5 тысяч на сотрудника в год. Не было денег ни на капитальное строительство, ни на ремонт, ни на что. Поэтому пришлось обратиться к зарубежным коллегам. Министерство сельского хозяйства США с 1993-го года по 1998-й выделило нам 5,5 миллионов долларов, на которые мы стали строить хранилище. Кроме того, благодаря договоренности с бывшим вице-президентом США Альбертом Гором, значит, он по линии комиссии Гор-Примаков привез предложение из Вашингтона в Москву о том, чтобы 80 процентов средств от продажи американских семян нашим сельскохозяйственным производителям были переданы ВИРу на строительство хранилищ.
Татьяна Валович: Я даже знаю, что у Альберта Гора была книга, в которой он две главы посвятил вашему институту.
Виктор Драгавцев: Да, и когда он приехал в Петербург, его Собчак спросил, с кем бы вы хотели встретиться, он ответил, в первую очередь - с директором ВИРа.
Татьяна Валович: Виктор Александрович, какие шаги вы намерены предпринимать, чтобы избежать возможных негативных последствий, связанных с тем, что институт будут выселять из зданий, которые ему принадлежат по праву? Мы слышали, что Геннадий Романенко, возглавляющий Сельскохозяйственную академию России, уже направил письмо Касьянову - как будете действовать вы?
Виктор Драгавцев: Мы направили письмо Владимиру Владимировичу Путину с просьбой не делать этого выселения и оставить Институт в тех зданиях, в которых он работает уже 80 лет, старейшины нашего института - 10 заслуженных деятелей науки России, профессора, тоже написали письмо Владимиру Владимировичу Путину с просьбой этого не делать, ученый совет Биологического факультета Санкт-Петербургского университета готовит сейчас письмо Владимиру Владимировичу Путину в нашу защиту, мы ведем переговоры с Министерством промышленности, науки и технологий, с Ильей Иосифовичем Клебановым - пока не персонально с ним, а с его помощниками, о том, чтобы нас поддержало министерство науки и технологий. Очень большой негативный резонанс, как я знаю, за рубежом.
Татьяна Валович: То есть, там уже в курсе ваши коллеги?
Виктор Драгавцев: Наши коллеги в курсе. Естественно, в курсе сын Николая Ивановича Вавилова Юрий Николаевич Вавилов, профессор Института физики в Москве, он тоже возмущен, он обзванивает иностранных коллег, которые звонят и мне говорят, что тоже готовы послать президенту Путины телеграмму. Но я считаю пока, что до переговоров конкретных с Управлением делами, может быть, на весь земной шар шум не производить, а попытаться решить как-то эту проблему внутри России?
Татьяна Валович: А существует ли какая-то возможность в суде отстаивать ваши права, постольку, поскольку все документы и законы на вашей стороне?
Виктор Драгавцев: Несомненно, мы имеем опыт, мы уже судимся с Госкомимуществом, с господином Назаровым, судимся в течение года, они хотят отобрать наше общежитие в переулке на Саперной 7, мы уже выиграли два суда, два арбитражных суда, но они не успокоились и подали апелляцию в третий раз. Таким образом, идет непрерывная череда этих судов, но пока мы выигрываем. Закон на нашей стороне. В данной ситуации все законы тоже на нашей стране, потому что и указами президента, и законами о науке и научно-техническом прогрессе России недвижимость передана в собственность Российской академии сельскохозяйственных наук. Это закон.
