Ведущая петербургского часа программы "Liberty Live" Татьяна Валович: Возможность применения химического и биологического оружия, попадания его в руки террористов волнует все человечество. Однако, существует не менее серьезная проблема, особенно в России: так называемые мирные ядохимикаты, которые создают столь же значительную угрозу всему живому, как химическое оружие. Об этом мы поговорим сегодня с гостем нашей программы, членом-корреспондентом Международной Академии наук экологии и безопасности, в прошлом военным химиком Юрием Хрипуновым. Юрий Иванович, один из репортажей сегодняшней программы (Смотри материал: Во вторник вечером президент США Джордж Буш выступил с обращением к нации) был посвящен проблеме накопления Ираком химического и биологического оружия. Как вы думаете, чем может обернуться такое неограниченное накопление на территории одного государства, которое имеет тоталитарный режим, химического и биологического оружия?
Юрий Хрипунов: Этот вопрос, пожалуй, лучше задать господину Бликсу, руководителю группы инспекторов ООН, но боюсь и господин Бликс сейчас не ответит на этот вопрос, потому что работа идет. Вы правы, если вас интересует мое мнение, мнение, в общем-то, пожилого и неполитизированного человека, то оно будет следующим: именно тоталитарный режим позволяет лучше, чем какой-либо другой спрятать, упрятать, утаить все, о чем бы не хотело знать международное сообщество. А к тому же, вы знаете, власть портит человека, абсолютная власть портит абсолютно. И я боюсь, что Саддам Хусейн - это не тот человек, который был бы открыт всему сообществу, рассказал бы обо всех своих тайнах, делах и прочее.
Татьяна Валович: На территории России тоже существует, в общем-то, проблема уничтожения тех химических вооружений, о сокращении которых уже говорились. В этом плане ведется ведь работа, но это очень дорогостоящее мероприятие. Каким образом Россия может, не нарушив ни свою экологию и здоровья граждан, тем не менее, скорее уничтожить эти существующие запасы?
Юрий Хрипунов: Да, между прочим, этим прошедшим жарким летом была одержана крупнейшая, я полагаю, экологическая победа над химическим оружием. Сегодня мир может смело сказать: "Прощай оружие". Оружие страшное, невидимое и, пожалуй, после биологического - самое коварное. Этим летом были подписаны международные договоры по его ликвидации. Самое впечатляющее из них - соглашение с США, по которому наш бывший вероятный противник, а теперь партнер выделяет миллиарды долларов, чтобы раз и навсегда покончить с военной химической угрозой миру. Это уже все реализуется. Вы знаете, что построен завод в Саратовской области, который уже начала работу, правда темпы ликвидации химического оружия, может быть, еще не удовлетворяют, но, в конце концов, это только начало. И еще я хочу отметить, что нынче наличие денег - это залог победы. Так что победа будет за нами, за людьми здравомыслящими сознательными, обеспокоенными за будущее планеты, к тому же уже появились на это деньги. Так что, есть все основания для оптимизма в этом плане.
Татьяна Валович: Но если химическое оружие - оно учтено, находится на складах, которые, в общем-то, хорошо охраняются и хорошо оборудованы, в России и странах бывшего СССР существует, насколько известно, другая проблема, о которой почему-то не очень много говорят - это проблема пестицидов, и появилась она после химизация сельского хозяйства - как бы вы обрисовывали существующую проблему?
Юрий Хрипунов: Вы правы, позвольте мне быль для вступления. В 1958-м году я, будущий военный химик, проходил практику на военном химическом заводе в городе Дзержинске. Кроме химической продукции военного назначения он выпускал и популярный в народе пестицид, так называемый дуст. Рядом с дустовым цехом находилась заводская столовая. В этой столовой просто роились жуткие по габаритам мухи. Одна из них села на алюминиевую ложку, которую я вынул из стакана с киселем, я брезгливо отмахнулся, муха взлетела вместе с прилипшей к ней ложкой, я поперхнулся киселем, а мой визави за столом расхохотался: "Что, юноша, мутантов никогда не видели?" Затем объяснил мне: дуст предназначен именно для уничтожения насекомых, но вот некоторые особи выжили, дали потомство, и теперь им никакая химия не страшна. Так для чего же этот дуст выпускает этот завод - задал я наивный вопрос. "Как для чего, - удивился мой ученый сосед, - для выполнения и перевыполнения планов химизации всей страны".
Татьяна Валович: Но это было в советские времена. Насколько мне известно, во многих странах, да и в России, дуст сейчас запрещен к производству?
Юрий Хрипунов: Нет, не запрещен. Более того, сейчас, конечно, у нас производства пестицидов почти нет, можно сказать... Я вернусь к этой самой химизации: призывы партии и постановления правительства о химизации были, как всегда, выполнены и перевыполнены советским народом. Хранилища склады сельхозхимии колхозов и совхозов ломились от химической продукции, ну и что, добилась ли партия резкого повышения дотоле низкой урожайности? Увы, с победой химизации сельского хозяйства СССР стал закупать зерно, корма в США, Канаде и других странах, и так продолжалось до самой кончины страны советов. С развалом совхозно-колхозной системы в нашей стране создалась опасная ситуация с сельхозхимией, такая же, как, к примеру, в армии с химическим оружием. СССР стал незадолго до своей кончины чемпионом мира по запасам, как боевых отравляющих веществ, так и отравы мирного назначения - пестицидов. Ну, мне пришлось после Чернобыльской катастрофы поездить по стране, вернее, северо-западной ее части с целью определения уровня радиации, степеней загрязненности, что называется, радиационного контроля. И я видел склады вот этой сельхозхимии, склады переполненные, не склады, а просто площадки для хранения.
Татьяна Валович: То есть, они находились даже под открытым небом иногда?
Юрий Хрипунов: Совершенно верно, и тара – была тара картонной, в ящиках каких-то, в мешках, и все это после дождя расплывалось, растекалось.
Юрий Хрипунов: Этот вопрос, пожалуй, лучше задать господину Бликсу, руководителю группы инспекторов ООН, но боюсь и господин Бликс сейчас не ответит на этот вопрос, потому что работа идет. Вы правы, если вас интересует мое мнение, мнение, в общем-то, пожилого и неполитизированного человека, то оно будет следующим: именно тоталитарный режим позволяет лучше, чем какой-либо другой спрятать, упрятать, утаить все, о чем бы не хотело знать международное сообщество. А к тому же, вы знаете, власть портит человека, абсолютная власть портит абсолютно. И я боюсь, что Саддам Хусейн - это не тот человек, который был бы открыт всему сообществу, рассказал бы обо всех своих тайнах, делах и прочее.
Татьяна Валович: На территории России тоже существует, в общем-то, проблема уничтожения тех химических вооружений, о сокращении которых уже говорились. В этом плане ведется ведь работа, но это очень дорогостоящее мероприятие. Каким образом Россия может, не нарушив ни свою экологию и здоровья граждан, тем не менее, скорее уничтожить эти существующие запасы?
Юрий Хрипунов: Да, между прочим, этим прошедшим жарким летом была одержана крупнейшая, я полагаю, экологическая победа над химическим оружием. Сегодня мир может смело сказать: "Прощай оружие". Оружие страшное, невидимое и, пожалуй, после биологического - самое коварное. Этим летом были подписаны международные договоры по его ликвидации. Самое впечатляющее из них - соглашение с США, по которому наш бывший вероятный противник, а теперь партнер выделяет миллиарды долларов, чтобы раз и навсегда покончить с военной химической угрозой миру. Это уже все реализуется. Вы знаете, что построен завод в Саратовской области, который уже начала работу, правда темпы ликвидации химического оружия, может быть, еще не удовлетворяют, но, в конце концов, это только начало. И еще я хочу отметить, что нынче наличие денег - это залог победы. Так что победа будет за нами, за людьми здравомыслящими сознательными, обеспокоенными за будущее планеты, к тому же уже появились на это деньги. Так что, есть все основания для оптимизма в этом плане.
Татьяна Валович: Но если химическое оружие - оно учтено, находится на складах, которые, в общем-то, хорошо охраняются и хорошо оборудованы, в России и странах бывшего СССР существует, насколько известно, другая проблема, о которой почему-то не очень много говорят - это проблема пестицидов, и появилась она после химизация сельского хозяйства - как бы вы обрисовывали существующую проблему?
Юрий Хрипунов: Вы правы, позвольте мне быль для вступления. В 1958-м году я, будущий военный химик, проходил практику на военном химическом заводе в городе Дзержинске. Кроме химической продукции военного назначения он выпускал и популярный в народе пестицид, так называемый дуст. Рядом с дустовым цехом находилась заводская столовая. В этой столовой просто роились жуткие по габаритам мухи. Одна из них села на алюминиевую ложку, которую я вынул из стакана с киселем, я брезгливо отмахнулся, муха взлетела вместе с прилипшей к ней ложкой, я поперхнулся киселем, а мой визави за столом расхохотался: "Что, юноша, мутантов никогда не видели?" Затем объяснил мне: дуст предназначен именно для уничтожения насекомых, но вот некоторые особи выжили, дали потомство, и теперь им никакая химия не страшна. Так для чего же этот дуст выпускает этот завод - задал я наивный вопрос. "Как для чего, - удивился мой ученый сосед, - для выполнения и перевыполнения планов химизации всей страны".
Татьяна Валович: Но это было в советские времена. Насколько мне известно, во многих странах, да и в России, дуст сейчас запрещен к производству?
Юрий Хрипунов: Нет, не запрещен. Более того, сейчас, конечно, у нас производства пестицидов почти нет, можно сказать... Я вернусь к этой самой химизации: призывы партии и постановления правительства о химизации были, как всегда, выполнены и перевыполнены советским народом. Хранилища склады сельхозхимии колхозов и совхозов ломились от химической продукции, ну и что, добилась ли партия резкого повышения дотоле низкой урожайности? Увы, с победой химизации сельского хозяйства СССР стал закупать зерно, корма в США, Канаде и других странах, и так продолжалось до самой кончины страны советов. С развалом совхозно-колхозной системы в нашей стране создалась опасная ситуация с сельхозхимией, такая же, как, к примеру, в армии с химическим оружием. СССР стал незадолго до своей кончины чемпионом мира по запасам, как боевых отравляющих веществ, так и отравы мирного назначения - пестицидов. Ну, мне пришлось после Чернобыльской катастрофы поездить по стране, вернее, северо-западной ее части с целью определения уровня радиации, степеней загрязненности, что называется, радиационного контроля. И я видел склады вот этой сельхозхимии, склады переполненные, не склады, а просто площадки для хранения.
Татьяна Валович: То есть, они находились даже под открытым небом иногда?
Юрий Хрипунов: Совершенно верно, и тара – была тара картонной, в ящиках каких-то, в мешках, и все это после дождя расплывалось, растекалось.
