Программу ведет Петр Вайль. Участвует корреспондент Радио Свобода Никита Ваулин, который беседует с женой Григория Пасько Галиной Морозовой.
Петр Вайль: Российский военный журналист Григорий Пасько, осужденный за измену родине, выдвинут на премию Европарламента "Свобода мысли". С заявлением по этому поводу выступила Елена Боннэр. Мы знакомим наших слушателей с фрагментами ее заявления.
"Премия носит название "Свобода мысли", но для Сахарова было важно, на что направлена мысль, и какое действие следует из нее. Чтобы не получилось, как не раз было в истории, что цель оправдывает средства. Я не знаю, каковы формальные требования и регламент для людей, имеющих право выдвижения кандидатов, но я являюсь, согласно воле Андрея Дмитриевича Сахарова, единственным наследником его авторского права, что подтверждено российским нотариатом. Поэтому я считаю себя вправе, более того, я считаю своей обязанностью участвовать в номинировании кандидатов на премию "Свобода мысли" имени Андрея Сахарова. Я полностью поддерживаю номинацию Григория Пасько на премию Европейского парламента имени Андрея Сахарова 2002-го года. Одновременно я выдвигаю на премию Европейского парламента имени Андрея Сахарова этого же года журналиста Андрея Бабицкого и правозащитника Сергея Ковалева. Андрей Бабицкий и Григорий Пасько - журналисты, представители профессии, которая в последние десятилетия стала одной из самых опасных, и не только в России. Оба они проявили себя как высокие профессионалы, оба следовали принципу говорить правду, только правду, всю правду. А правда, как известно, требует смелости, не только физической, но и нравственной прежде всего. И они оба проявили ее в равной мере.
Андрей Бабицкий работал в тяжелейших условиях войны, он мог, как некоторые его коллеги, в своих корреспонденциях использовать сообщения военного командования. Но он выбрал путь честного свидетеля и рассказывал своим слушателям о том, что он видел своими глазами и что слышал своими ушами. Под бомбежками и обстрелами, среди полуголодных и растерянных российских солдат, среди ошеломленных зачистками жителей когда-то мирных горных селений, стоя над могилами женщин, детей и стариков. Григорий Пасько работал в условиях внешне более благоприятных, но как только он выступил с разоблачением венных, безответственно и в тайне от общественности отравляющих радиоактивными отходами Мировой океан, его судьба резко изменилась. Последовали арест, обвинение в шпионаже, неправые суды и годы лишения свободы. А что он сделал? Опубликовав свой материал, он не нарушил закон. Все, что касается нашей среды обитания, экологии, согласно закону, может и должно быть гласным. И судить в данном случае нужно тех, кто организовал дело против Григория Пасько. Но таков парадокс современного российского суда. Ни арест, ни повторные суды не сломили смелого и в мыслях, и в деле человека. Находясь в тюремной камере, Григорий Пасько по-прежнему защищает наше общее право знать правду об экологическом состоянии среды, в которой мы живем, и какое будущее нам готовят те, кто ее разрушает. Он защищает права человека.
Сергей Ковалев. Более 30-ти лет со дня создания в СССР инициативной группы по защите прав человека, а позже взяв на себя ответственность по изданию "Хроники текущих событий", он открыто защищает права человека, неуклонно следуя той концепции, которая отражена во Всеобщей декларации прав человека, пактах о гражданских и политических правах и других международных документах. Представляется важным для Европейского сообщества привлечение общественного внимания к России. Там идет жесточайшая война, там под лозунгом борьбы с международным терроризмом уничтожается целый народ, там подавляется гласность, там вновь идут неправые суды. Там звучит гимн, слова и мелодия которого в памяти трех поколений неразрывно связаны с тоталитарным прошлым страны. Там на государственном уровне обсуждается предложение вернуть на Лубянскую площадь памятник Дзержинскому – символ ЧК, НКВД, КГБ. На этом фоне присуждение премии имени Андрея Сахарова Ковалеву, Пасько и Бабицкому будет не только заслуженной высокой оценкой гражданской позиции и жизненного подвига трех российских граждан, но и подтверждением заинтересованностью Европарламента в демократическом развитии России. 18-го сентября 2002-го года Елена Боннэр".
Петр Вайль: Две недели назад, согласно приговору, Григорий Пасько был переведен из следственного изолятора во Владивостоке в Уссурийскую колонию строгого режима. С супругой журналиста Галиной Морозовой беседовал наш корреспондент Никита Ваулин.
Галина Морозова: У нас нет никакой информации об этой колонии, что она собой представляет, какой там режим. Первую весточку от своего мужа я уже получила. Сейчас он находится на карантинных условиях, и 25-го карантин этот заканчивается и, видимо, его поместят в какие-то общие условия. Я думаю, что получу следующую информацию.
Никита Ваулин: Скажите, пожалуйста, а жаловался ли он вам на прежние условия содержания или, может, на некорректное обращение с ним в тюрьме?
Галина Морозова: Вы знаете, нет. Потому что его предусмотрительно поместили 25-го декабря, когда второй приговор был оглашен, в отдельную камеру. Я думаю, это сделано специально, потому как он знали, что он будет обжаловать в любом случае свой приговор в Страсбурге, и там будут рассматриваться условия содержания, нарушения прав. Чтобы уж не нарушать их до такой степени, в которой содержатся заключенные в общих камерах, его поместили в отдельную. Поэтому условия более—менее, по сравнению с условиями тех лиц, которые содержатся в общей камере, можно назвать нормальными.
Никита Ваулин: Скажите, а каковы ваши надежды на Страсбургский суд?
Галина Морозова: Вы знаете, небольшие. Я отдаю себе отчет, что Страсбургский суд он только признает нарушения каких-то прав, но он не способен внести какие-то коррективы в несправедливый приговор, он лишь погрозит России пальчиком. Хотя бы на том спасибо.
Никита Ваулин: И все же есть шансы на досрочное освобождение Григория?
Галина Морозова: Досрочное освобождение будет рассматриваться вне Страсбургского суда. Это отдельная процедура, на которую имеет право любой заключенный, если он не нарушает режим, ведет себя дисциплинировано, то он имеет право, отсидев две третьих срока, выйти на свободу раньше.
Никита Ваулин: Скажите, а сам Григорий делился своими мыслями по этому поводу?
Галина Морозова: Конечно, мы обсуждали это. Другое дело, что у него есть опасения и довольно серьезные, что ему не дадут выйти раньше, чем он отбудет, как говорится, от звонка до звонка. Есть примеры. Предположим, Валентин Моисеев, который осужден по этой же статье, ему не предоставляют условно-досрочное освобождение и не объясняют причин. Я думаю, что давление со стороны спецслужб, они все-таки хотят наказать человека до конца. Мелкая мстительность.
Петр Вайль: Российский военный журналист Григорий Пасько, осужденный за измену родине, выдвинут на премию Европарламента "Свобода мысли". С заявлением по этому поводу выступила Елена Боннэр. Мы знакомим наших слушателей с фрагментами ее заявления.
"Премия носит название "Свобода мысли", но для Сахарова было важно, на что направлена мысль, и какое действие следует из нее. Чтобы не получилось, как не раз было в истории, что цель оправдывает средства. Я не знаю, каковы формальные требования и регламент для людей, имеющих право выдвижения кандидатов, но я являюсь, согласно воле Андрея Дмитриевича Сахарова, единственным наследником его авторского права, что подтверждено российским нотариатом. Поэтому я считаю себя вправе, более того, я считаю своей обязанностью участвовать в номинировании кандидатов на премию "Свобода мысли" имени Андрея Сахарова. Я полностью поддерживаю номинацию Григория Пасько на премию Европейского парламента имени Андрея Сахарова 2002-го года. Одновременно я выдвигаю на премию Европейского парламента имени Андрея Сахарова этого же года журналиста Андрея Бабицкого и правозащитника Сергея Ковалева. Андрей Бабицкий и Григорий Пасько - журналисты, представители профессии, которая в последние десятилетия стала одной из самых опасных, и не только в России. Оба они проявили себя как высокие профессионалы, оба следовали принципу говорить правду, только правду, всю правду. А правда, как известно, требует смелости, не только физической, но и нравственной прежде всего. И они оба проявили ее в равной мере.
Андрей Бабицкий работал в тяжелейших условиях войны, он мог, как некоторые его коллеги, в своих корреспонденциях использовать сообщения военного командования. Но он выбрал путь честного свидетеля и рассказывал своим слушателям о том, что он видел своими глазами и что слышал своими ушами. Под бомбежками и обстрелами, среди полуголодных и растерянных российских солдат, среди ошеломленных зачистками жителей когда-то мирных горных селений, стоя над могилами женщин, детей и стариков. Григорий Пасько работал в условиях внешне более благоприятных, но как только он выступил с разоблачением венных, безответственно и в тайне от общественности отравляющих радиоактивными отходами Мировой океан, его судьба резко изменилась. Последовали арест, обвинение в шпионаже, неправые суды и годы лишения свободы. А что он сделал? Опубликовав свой материал, он не нарушил закон. Все, что касается нашей среды обитания, экологии, согласно закону, может и должно быть гласным. И судить в данном случае нужно тех, кто организовал дело против Григория Пасько. Но таков парадокс современного российского суда. Ни арест, ни повторные суды не сломили смелого и в мыслях, и в деле человека. Находясь в тюремной камере, Григорий Пасько по-прежнему защищает наше общее право знать правду об экологическом состоянии среды, в которой мы живем, и какое будущее нам готовят те, кто ее разрушает. Он защищает права человека.
Сергей Ковалев. Более 30-ти лет со дня создания в СССР инициативной группы по защите прав человека, а позже взяв на себя ответственность по изданию "Хроники текущих событий", он открыто защищает права человека, неуклонно следуя той концепции, которая отражена во Всеобщей декларации прав человека, пактах о гражданских и политических правах и других международных документах. Представляется важным для Европейского сообщества привлечение общественного внимания к России. Там идет жесточайшая война, там под лозунгом борьбы с международным терроризмом уничтожается целый народ, там подавляется гласность, там вновь идут неправые суды. Там звучит гимн, слова и мелодия которого в памяти трех поколений неразрывно связаны с тоталитарным прошлым страны. Там на государственном уровне обсуждается предложение вернуть на Лубянскую площадь памятник Дзержинскому – символ ЧК, НКВД, КГБ. На этом фоне присуждение премии имени Андрея Сахарова Ковалеву, Пасько и Бабицкому будет не только заслуженной высокой оценкой гражданской позиции и жизненного подвига трех российских граждан, но и подтверждением заинтересованностью Европарламента в демократическом развитии России. 18-го сентября 2002-го года Елена Боннэр".
Петр Вайль: Две недели назад, согласно приговору, Григорий Пасько был переведен из следственного изолятора во Владивостоке в Уссурийскую колонию строгого режима. С супругой журналиста Галиной Морозовой беседовал наш корреспондент Никита Ваулин.
Галина Морозова: У нас нет никакой информации об этой колонии, что она собой представляет, какой там режим. Первую весточку от своего мужа я уже получила. Сейчас он находится на карантинных условиях, и 25-го карантин этот заканчивается и, видимо, его поместят в какие-то общие условия. Я думаю, что получу следующую информацию.
Никита Ваулин: Скажите, пожалуйста, а жаловался ли он вам на прежние условия содержания или, может, на некорректное обращение с ним в тюрьме?
Галина Морозова: Вы знаете, нет. Потому что его предусмотрительно поместили 25-го декабря, когда второй приговор был оглашен, в отдельную камеру. Я думаю, это сделано специально, потому как он знали, что он будет обжаловать в любом случае свой приговор в Страсбурге, и там будут рассматриваться условия содержания, нарушения прав. Чтобы уж не нарушать их до такой степени, в которой содержатся заключенные в общих камерах, его поместили в отдельную. Поэтому условия более—менее, по сравнению с условиями тех лиц, которые содержатся в общей камере, можно назвать нормальными.
Никита Ваулин: Скажите, а каковы ваши надежды на Страсбургский суд?
Галина Морозова: Вы знаете, небольшие. Я отдаю себе отчет, что Страсбургский суд он только признает нарушения каких-то прав, но он не способен внести какие-то коррективы в несправедливый приговор, он лишь погрозит России пальчиком. Хотя бы на том спасибо.
Никита Ваулин: И все же есть шансы на досрочное освобождение Григория?
Галина Морозова: Досрочное освобождение будет рассматриваться вне Страсбургского суда. Это отдельная процедура, на которую имеет право любой заключенный, если он не нарушает режим, ведет себя дисциплинировано, то он имеет право, отсидев две третьих срока, выйти на свободу раньше.
Никита Ваулин: Скажите, а сам Григорий делился своими мыслями по этому поводу?
Галина Морозова: Конечно, мы обсуждали это. Другое дело, что у него есть опасения и довольно серьезные, что ему не дадут выйти раньше, чем он отбудет, как говорится, от звонка до звонка. Есть примеры. Предположим, Валентин Моисеев, который осужден по этой же статье, ему не предоставляют условно-досрочное освобождение и не объясняют причин. Я думаю, что давление со стороны спецслужб, они все-таки хотят наказать человека до конца. Мелкая мстительность.
