Петр Вайль: Человек дня Радио Свобода 11-го сентября - американец Терри Блумер - один из авторов международного проекта "Rolling requiem" - "Всемирный реквием", в рамках которого национальные оркестры во всех концах света играют "Реквием" Моцарта в память о погибших 11-го сентября в Нью-Йорке и Вашингтоне. Всего - около двухсот концертов в 26-ти странах с участием более чем 15-ти тысяч музыкантов и вокалистов.
Терри Блумер - баритон Симфонического оркестра Сиэтла. Имеет магистерскую степень по организации музейного дела и администрированию. Сотрудничает со многими некоммерческими организациями.
О Человеке дня Радио Свобода - говорит мой нью-йоркский коллега Александр Генис.
Александр Генис: Замысел этого проекта не принадлежит тому, кто стал сегодня "человеком дня". Терри Блумер всего лишь помог осуществить идею женщины, чье имя осталось неизвестным. Так даже лучше. Эта невольная анонимность раскрывает природу хора. Он не стирает личность, а берет ее взаймы, чтобы растворить индивидуальность в торжественной гармонии. Собственно, это и называется соборностью - сумма больше своих частей, парадокс, граничащий с чудом.
Именно оно и происходит сейчас, когда сам земной шар стал хором. Моцартовский реквием, как волны мирового океана, огибает планету. Первые такты прозвучали на Южном полюсе. Их подхватили Веллингтон и Мельбурн, Токио и Бангкок, Самара, Ереван, Тель-Авив, Рига, Белград, Лиссабон, Нью-Хэмпшир, Вудсток и Гонолулу. Вместе с солнцем астрономический концерт обходит наш дом, делая его общим.
Никто не знает, сколько голосов сплелось в этом хоре, но все они звучат в унисон. Та технология, что год назад вооружила террористов, год спустя демонстрирует свое сокровенное назначение, объединяя мир в день скорби. В эти часы мы слышим голос планетарной цивилизации, превзошедшей различия культур и вер. И помог ей в этом Моцарт.
Реквием - месса по умершим, католическая литургия, обряд одной из церквей одной из религий. Но универсальность гения сделала его музыку понятной всем. Перед ней, как перед истиной, "несть ни эллина, ни иудея". Словно минута молчания, с которой рифмуется реквием, музыка Моцарта вмещает в себя все, что можно сказать, и все, что сказать нельзя.
В настоящей трагедии, - сказал Бродский, - гибнет не герой, а хор.
До тех пор, пока на Земле звучит Моцарт, хор не погибнет.
Терри Блумер - баритон Симфонического оркестра Сиэтла. Имеет магистерскую степень по организации музейного дела и администрированию. Сотрудничает со многими некоммерческими организациями.
О Человеке дня Радио Свобода - говорит мой нью-йоркский коллега Александр Генис.
Александр Генис: Замысел этого проекта не принадлежит тому, кто стал сегодня "человеком дня". Терри Блумер всего лишь помог осуществить идею женщины, чье имя осталось неизвестным. Так даже лучше. Эта невольная анонимность раскрывает природу хора. Он не стирает личность, а берет ее взаймы, чтобы растворить индивидуальность в торжественной гармонии. Собственно, это и называется соборностью - сумма больше своих частей, парадокс, граничащий с чудом.
Именно оно и происходит сейчас, когда сам земной шар стал хором. Моцартовский реквием, как волны мирового океана, огибает планету. Первые такты прозвучали на Южном полюсе. Их подхватили Веллингтон и Мельбурн, Токио и Бангкок, Самара, Ереван, Тель-Авив, Рига, Белград, Лиссабон, Нью-Хэмпшир, Вудсток и Гонолулу. Вместе с солнцем астрономический концерт обходит наш дом, делая его общим.
Никто не знает, сколько голосов сплелось в этом хоре, но все они звучат в унисон. Та технология, что год назад вооружила террористов, год спустя демонстрирует свое сокровенное назначение, объединяя мир в день скорби. В эти часы мы слышим голос планетарной цивилизации, превзошедшей различия культур и вер. И помог ей в этом Моцарт.
Реквием - месса по умершим, католическая литургия, обряд одной из церквей одной из религий. Но универсальность гения сделала его музыку понятной всем. Перед ней, как перед истиной, "несть ни эллина, ни иудея". Словно минута молчания, с которой рифмуется реквием, музыка Моцарта вмещает в себя все, что можно сказать, и все, что сказать нельзя.
В настоящей трагедии, - сказал Бродский, - гибнет не герой, а хор.
До тех пор, пока на Земле звучит Моцарт, хор не погибнет.
