Ведущий программы "Темы дня" Владимир Бабурин: Человек дня Радио Свобода 29 января – поэт Андрей Вознесенский. Родился в Москве. В прошлом году отметил 70-летие. Закончил Московский архитектурный институт. Закончил стихами: "Прощай архитектура, пылайте хорошо коровники в амурах, сортиры в рококо". Писал и печатался много. В 1963-м году на встрече с интеллигенцией в Кремле Хрущев подверг Вознесенского всяческим оскорблениями, крича ему: "Забирайте ваш паспорт и убирайтесь вон, господин Вознесенский". Однако несмотря на временные опалы, стихи Вознесенского продолжали издаваться, тиражи его книг росли. Вознесенский был первым "шестидесятником", получившим Государственную премию. Потом было много других. Сегодня к ним прибавилась еще одна – премия журнала "Знамя". О лауреате – заместитель главного редактор "Знамени", критик Наталья Иванова:
Наталья Иванова: Про Вознесенского я скажу так, вы будете смеяться, но моя карьера в журнале "Знамя" началась с того, что я напечатала первую в своей жизни рецензию на книжку Вознесенского, которая у меня называлась "Жадным взором". У него есть такое стихотворение "Жадным взором Василиска". Оно открывало какую-то из его книг 70-х годов. Я, анализируя метафору "жадным взором Василиска", рассматривала, что делает глаз, такой хищный глаз Вознесенского с вещью, которую он иногда накалывает, как на булавку.
Дело в том, что Андрея Вознесенского "Знамя" печатало с самого начала, с "Треугольной груши", с первых стихов, с первых книг, и это парадоксально, потому что журнал был такой консервативный, скучный, серый, а Вознесенский в нем печатался всегда. Эта эксклюзивность автора нами оценена высочайше. Мы любим наших авторов, мы любим Вознесенского за то, что он такой патриарх среди авангардистов, за это мы ему премию сегодня и присудили.
Он работает, в общем, учитывая стилистику последнего времени. У меня такое ощущение, что он сам постоянно учится. Например, у него были стихи, которые точно совершенно отзываются на нечто приговское, на нечто рубинштейновское, на нечто даже вот Нины Искренко. Он очень чуток к тому, как меняется слово. Я просто уверена, что язык улицы, несмотря на то, что мне трудно представить Андрея Вознесенского, ходящего по улицам, но он все это слышит, все это слышит и каким-то образом инкрустирует свою поэзию. Я не могу сказать, что он сегодня остается авангардистом, сегодня он совсем другой. Но он интересен тем, что он живой, живая поэзия, все равно.
Наталья Иванова: Про Вознесенского я скажу так, вы будете смеяться, но моя карьера в журнале "Знамя" началась с того, что я напечатала первую в своей жизни рецензию на книжку Вознесенского, которая у меня называлась "Жадным взором". У него есть такое стихотворение "Жадным взором Василиска". Оно открывало какую-то из его книг 70-х годов. Я, анализируя метафору "жадным взором Василиска", рассматривала, что делает глаз, такой хищный глаз Вознесенского с вещью, которую он иногда накалывает, как на булавку.
Дело в том, что Андрея Вознесенского "Знамя" печатало с самого начала, с "Треугольной груши", с первых стихов, с первых книг, и это парадоксально, потому что журнал был такой консервативный, скучный, серый, а Вознесенский в нем печатался всегда. Эта эксклюзивность автора нами оценена высочайше. Мы любим наших авторов, мы любим Вознесенского за то, что он такой патриарх среди авангардистов, за это мы ему премию сегодня и присудили.
Он работает, в общем, учитывая стилистику последнего времени. У меня такое ощущение, что он сам постоянно учится. Например, у него были стихи, которые точно совершенно отзываются на нечто приговское, на нечто рубинштейновское, на нечто даже вот Нины Искренко. Он очень чуток к тому, как меняется слово. Я просто уверена, что язык улицы, несмотря на то, что мне трудно представить Андрея Вознесенского, ходящего по улицам, но он все это слышит, все это слышит и каким-то образом инкрустирует свою поэзию. Я не могу сказать, что он сегодня остается авангардистом, сегодня он совсем другой. Но он интересен тем, что он живой, живая поэзия, все равно.
