Программу ведет Ольга Писпанен. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Любовь Чижова. Гость студии – Валерий Тиханин, заслуженный врач России
Ольга Писпанен: Замоскворецкий суд Москвы перенес на 24 августа рассмотрение дела ветеринара Александра Дуки, обвиняемого в хранении и сбыте наркотических средств. У Дуки появился новый адвокат, и ему нужно время для ознакомления с материалами дела. Александр Дука – пятый российский ветеринар, обвиняемый Госнаркоконтролем в хранении и сбыте наркотиков. Четверых его коллег суды оправдали, но дело Александра Дуки стоит особняком – при нем было обнаружено более 2 граммов вещества кетамин, которое ветеринары обычно используют при наркозе животных, а новое законодательство трактует как «крупный размер наркотического вещества». За ходом «кетаминового дела» следила корреспондент Радио Свобода Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Впервые о деле ветеринаров-наркодилеров россияне услышали осенью прошлого года. Именно тогда недавно созданное ведомство Госнаркоконтроль развернуло кампанию по зачистке ветеринарных лечебниц от кетамина. Кетамин – вещество, которое российские ветеринары обычно используют при анестезии животных. Так было всегда, но в 1998 году кто-то из нерадивых чиновников просто забыл включить препарат в список разрешенных, и в 2003 году Госнаркоконтроль, сформированный из сотрудников разогнанной налоговой полиции, воспользовался этой ошибкой.
Первым в хранении и сбыте наркотических веществ обвинили ветеринара Константина Садоведова. Сотрудники Госнаркоконтроля вызвали его якобы для оказания помощи кошке, дождались, когда он наберет раствор кетамина в шприц, и предъявили обвинение. Процесс над Садоведовым длился долго, только в конце мая этого года его оправдали. Но только потому, что при нем было около 1 грамма кетамина – этой дозы, по новому законодательству, недостаточно для того, чтобы обвинить его в распространении наркотических средств.
Сейчас Садоведов уже не подсудимый, но он ходит на все процессы по делу своего коллеги Александра Дуки и продолжает просвещать журналистов: кетамин – это не наркотик, это обезболивающее средство, у него нет аналогов, и поэтому все обвинения в адрес ветеринаров абсурдны.
Константин Садоведов: С 70-х годов кетамин используется в ветеринарии. Он зарекомендовал себя как препарат мягкий. Животное входит в наркоз и выходит очень мягко. Понятие «наркоз» в ветеринарии нет. Нам говорят, что это психотропный препарат, – нет. В медицине он психотропный препарат, потому что на психику людей он оказывает воздействие как галлюциноген. У животных психоанализа нет. Поэтому, когда колем животному вещество, мы не получаем психического эффекта никакого. Мы не колем кетамин людям. Поэтому нас обвинять в использовании этих веществ нельзя.
Любовь Чижова: В начале этого года кетамин вновь включили в список разрешенных к использованию препаратов, но проблему ветеринаров это никак не решило. Российские чиновники не могут договориться, кто должен выдавать лицензию на его применение. Если Александра Дуку признают виновным, российские ветеринары готовы объявить забастовку. Животным будет оказываться только экстренная медицинская помощь.
Ольга Писпанен: У нас в студии заслуженный ветеринарный врач России, вице-президент Ассоциации врачей ветеринарной медицины Валерий Тиханин. Валерий Валентинович, расскажите, пожалуйста, что это за лекарство – кетамин? Почему Госнаркоконтроль объявил его незаконным?
Валерий Тиханин: Мне бы хотелось начать издалека. Еще когда я начал работу, давным-давно, в 1972 году, мы с большими трудностями оперировали животных и использовали для нормального наркоза гексинал, тиопентал-натрий. В то время стали поступать препараты из-за рубежа, такие как рампун, опять-таки все это доставалось с большими трудностями. Рампун специально привозили из Германии для того, чтобы мы, ветеринарные врачи, использовали его для животных. Мне, я тогда работал в совхозе, достался ящик. Эта проблема давнишняя. В то время никто никогда не задумывался – кто разрешал, есть ли разрешение, и что это такое? Работали и работали. Могу сказать, что я не знаю ни одного из своих коллег, ветеринарных врачей, которые были или наркоманами, или наркодилерами. Может быть, мне просто «не повезло», но я имею уже достаточно большой опыт работы и в сельском хозяйстве, и с мелкими животными, работал я и в государственной службе.
Сейчас, когда разразился скандал, в прошлом году в ноябре, и попали мои коллеги, мои знакомые в переделку, москвичи, я буквально на следующий же день получил информацию об этом. Конечно же, расстроился, что все мы ходим под дамокловым мечом, что все мы можем пострадать. Но препарата лучшего, чем кетамин, мы просто не можем найти. Используя другие средства для наркоза, мы не добиваемся того же эффекта, и животное страдает во время операции. Операции проводятся ежедневно в любых клиниках. Попытки заменить чем-то этот препарат какими-то другими лекарственными средствами не привели к успеху. Или те, или другие характеристики препаратов не устраивают ни нас, врачей, ни животных не устраивают, которые под скальпелем ощущают воздействие скальпеля на себе, а это не самое приятное.
Ольга Писпанен: А в принципе, если кетамин признан наркотическим веществом, вы знаете случаи использования кетамина наркоманами, людьми?
Валерий Тиханин: Такого я не слышал. Во-первых, он не признавался как наркотический, он как галлюциноген использовался. Но поскольку наркоманы клей нюхают «Момент», то и «Момент» нужно запрещать в таком случае. Это галлюциноген, который относится к числу сильнодействующих. Он включен в новый список, правда, разовая доза увеличена до вступления в силу уголовного наказания. Скажу, что нет никакой проблемы в этом. Здесь единственное, что нужно - постараться покрутиться чиновникам, которые никак не могут сделать документы, которые бы позволили врачам использовать препарат на законных основаниях. Ведь ветеринарные врачи, надо прямо сказать, в большинстве случаев, в 99 процентах, законопослушные, потому что и работа обязывает, и люди достаточно специфические, далеко не относящиеся к наркоманам. Это специалисты, достаточно убежденные, честные люди.
Ольга Писпанен: Вы в начале своего рассказа упомянули другие вещества, которые применяли раньше, которые ввозились из-за границы для того, чтобы делать операции животным. Сегодня можно временно хотя бы, пока не будет решен вопрос с кетамином, перейти снова на те старые препараты?
Валерий Тиханин: Нет, к сожалению. Те препараты и в то время находились в списках наркотических сильнодействующих веществ, и сейчас находятся. Но мы были в таком положении, что у нас в ветеринарии не было выхода, и мы пользовались медицинскими препаратами, которые я вам перечислил.
Мы постоянно, все время, сколько я практикую (думаю, что и раньше то же самое), не имели законного права использовать эти препараты, но закрывали глаза на это все службы, и мы работали, как работали. А сейчас вдруг сразу судить! Хотя бы как-то предупредили.
Сейчас дела разразившиеся закончились, слава богу. Попугали, может быть, для острастки – этого и достаточно. Но сейчас, когда уже оправдательные приговоры были вынесены остальным врачам, я не думаю, что требуется издеваться над этим парнем. Он уже пережил свое. Он наверняка не наркоман, он наверняка честный парень. Это все понимают и знают, в том числе, я убежден, что и судьи не глупые люди, они тоже понимают, но уперлись и все. И вот здесь, конечно же, нужно им и подумать.
Ольга Писпанен: Только в 1998 году был принят закон «О наркотических средствах и психотропных веществах», который, в принципе, приравнял ветеринарных врачей к уголовникам, распространителям наркотиков, но «кетаминовое дело» развернулось только в прошлом году. Как вы думаете, почему такое произошло, почему только сейчас обратили внимание чиновники на такую несостыковку в положении вещей и буквы закона?
Валерий Тиханин: Я не могу знать, поскольку я не являюсь чиновником, не являюсь посвященным в это дело, но могу додумывать. Я не думаю, что здесь сложности какие-то есть в этом отношении. Появилось новое ведомство – нужно показать работу, а искать легче там, где светло. Думаю, что только эта причина, потому что люди-то знают, наверняка есть сотрудники, которые информируют в этой отрасли специалистов из спецслужб. Они знают, что это достаточно лояльные к закону люди. Тем не менее, почему-то так случилось.
Ольга Писпанен: После того как поднялась вся эта волна протестов врачей-ветеринаров по поводу уголовных дел, заведенных на некоторых их коллег, Госнаркоконтроль ответил на эти претензии ветеринаров, что он не уполномочен без решения правительства вносить какие-либо изменения в перечень этих наркотических средств (в который вошел и кетамин), запрещенных к использованию ветеринарами. И, в принципе, дело за Минсельхозом.
Валерий Тиханин: В общем-то, если эту тему развивать, о чем вы сейчас сказали, это так – дело за Минсельхозом, дело за Департаментом ветеринарии, наверное, в большей степени. Здесь нужно просто посуетиться чиновникам для того, чтобы процедуру использования кетамина довести до логического завершения. Требуется ведь просто процедуру обозначить. Врачи готовы использовать, но опасность другая еще кроется здесь. Эта процедура может быть такой, что не захочешь использовать.
Разные разговоры идут, одни из которых я слышал. Все сводится к тому, что нужно затратить чуть ли не около 2 тысяч долларов для оборудования помещения, для оборудования сигнализации, для этого сдать все, но это опять слухи такие, разговоры между нами, специалистами. Я не знаю, чем все это закончится, но хотелось бы надеяться на лучшее, хотелось бы, чтобы сейф мог бы быть убежищем от дурной руки, дурного глаза, всяких разных людей. Положил в сейф, конечно, закрыл, конечно же, отчитался по журналу, по миллилитрам, по граммам как медики это делают. Никто не возражает, здесь нет никаких проблем, врачи готовы.
Ольга Писпанен: Давайте дадим высказаться нашим слушателям. Говорите, пожалуйста.
Слушатель: Доброе утро, Элеонора Яковлевна, Санкт-Петербург. Вот хочу задать вам простейший вопрос. Я в курсе дела относительно всего этого кетаминового шабаша, с моей точки зрения. А вот что делать? Как оперировать животных? Как эти граждане предлагают действовать?
Валерий Тиханин: Пока никто ничего и не предлагает. Теми средствами, которыми разрешено пользоваться, качественно не провести операцию. Если даже отбросить гуманное отношение к животному, то практически ветеринарному врачу под какими-то там анальгинами, баралгинами не сделать операцию, поскольку животное шевелится, поскольку операция требует выверенности в движениях. Можно животное обезболить анальгином или баралгином (я просто как примеры привожу), но никогда не ввести в такой глубокий наркоз, как это делается с применением кетамина. Поэтому практически выполнить эту операцию качественно невозможно. Только из-за этого мы и поднимаем шум весь. Можно было бы даже и не использовать кетамин, но без него никак, к сожалению.
Ольга Писпанен: Валерий Валентинович, на сегодняшний день и раньше – 2 года назад, 6 лет назад до принятия этого закона, 20 лет назад – этот препарат был в свободной продаже. Есть ли он сейчас в свободной продаже?
Валерий Тиханин: В свободной продаже этого препарата практически никогда не было. Этот препарат всегда где-то, как-то, какими-то способами доставался. Врачи, как правило, не задумываются какой препарат - из-за рубежа или из наших каких-то загашников, российских, без разницы.
Ольга Писпанен: Давайте послушаем дозвонившихся. Мы вас слушаем.
Слушатель: Вот сейчас проходит программа стерилизации животных. Бесплатно проходит стерилизация. Каким же образом делают операцию сейчас?
Валерий Тиханин: Я не могу конкретно ответить за ту организацию, которая выполняет эти операции, но я не думаю, что это делается как-то по-другому?
Ольга Писпанен: То есть и сегодня все равно используют кетамин?
Валерий Тиханин: Или же кетамин, или же какие-то средства все равно используют, конечно же, со страхом, конечно же, все ходят под организацией наркоконтроля. Конечно же, сейчас можно прихватить и их, и кого угодно, хотя, возможно, они какие-то очень дорогостоящие средства используют… хотя навряд ли, тем более – бесплатная операция.
Ольга Писпанен: На пресс-конференции в Москве ветеринарные врачи рассказали о случаях провокации даже со стороны сотрудников Госнаркоконтроля, то есть врач приезжает по вызову, а его там уже ожидают. Вы знаете о таких случаях в Петербурге?
Валерий Тиханин: Слава богу, нет. Прокомментировать я это не могу, потому что это без комментариев. Здесь у нас обошлось. Нет таких громких случаев, которые были бы известны мне.
Ольга Писпанен: То есть сегодня все равно проходят операции в ветеринарных клиниках Петербурга? Потому что в Москве многие врачи сказали, что откажутся от плановых операций, и будут работать только в экстренных случаях.
Валерий Тиханин: Вот в этом случае у нас в Петербурге врачи также солидарны с москвичами – тоже поддержим эту акцию. Если 24 августа будет вынесен приговор врачу, доктору, нашему коллеге, обвинительный, - в этом случае мы также подключаемся.
Вы знаете, мы не можем остаться в стороне. Это корпоративный интерес, мы никогда не можем их предать, поскольку мы объединены одной ассоциацией, поскольку мы встречаемся, мы друг друга знаем. Конечно же, быть в стороне от этого невозможно, потому что все мы завтра можем оказаться на его месте.
Ольга Писпанен: Неужели чиновники, которые сидят в Минсельхозе, не знали, принимая такой закон, что это самый используемый анестетик при операциях с животными? Как можно было такой закон принять?
Валерий Тиханин: В то время, когда вопрос задавался руководителю Департамента ветеринарии, у нас не было ветеринарной медицины - у нас была ветеринария, а для промышленного животноводства, для ветеринарии он не требуется, в то время на животных мелких, на собак и кошек, никто внимания не обращал. Более того, это было как-то даже не очень хорошо среди чиновников - обращать на это внимание.
Сейчас, когда уже крен произошел в ветеринарии в сторону медицины ветеринарной, когда требуется оперировать, лечить, когда не только требуется профилактировать заболевание, - здесь мы столкнулись с этой проблемой. Другое дело, что нынешние начальники могли бы действовать чуть-чуть побыстрее, хотя сегодня информацию слышал, что буквально два-три дня - и этот документ будет готов. Я не знаю, какого качества он будет, но он будет готов.
Ольга Писпанен: Вы уже задумываетесь о том, - при худшем положении вещей, если кетамин так и останется запрещенным, - как использовать другие препараты?
Валерий Тиханин: Да, конечно.
Ольга Писпанен: В принципе, есть какая-то альтернатива?
Валерий Тиханин: Альтернативы, к сожалению, нет. Использовать какие-то другие препараты, такие как деприван, который продается свободно в аптеке, мы пытаемся, но это не замена, это одно мучение. Большое количество препарата, которое достаточно дорого стоит, уходит на одно животное. Он действует кратковременно. Нормальную качественную операцию просто не провести.
Ольга Писпанен: Валерий Валентинович, ваше мнение - чем закончится этот скандал?
Валерий Тиханин: Надеюсь на то, что все это завершится. В конце концов, я знаю всех людей, которые в той или иной степени причастны к этому. Они все здоровые, нормальные люди, но, к сожалению, они - чиновники.
Ольга Писпанен: Замоскворецкий суд Москвы перенес на 24 августа рассмотрение дела ветеринара Александра Дуки, обвиняемого в хранении и сбыте наркотических средств. У Дуки появился новый адвокат, и ему нужно время для ознакомления с материалами дела. Александр Дука – пятый российский ветеринар, обвиняемый Госнаркоконтролем в хранении и сбыте наркотиков. Четверых его коллег суды оправдали, но дело Александра Дуки стоит особняком – при нем было обнаружено более 2 граммов вещества кетамин, которое ветеринары обычно используют при наркозе животных, а новое законодательство трактует как «крупный размер наркотического вещества». За ходом «кетаминового дела» следила корреспондент Радио Свобода Любовь Чижова.
Любовь Чижова: Впервые о деле ветеринаров-наркодилеров россияне услышали осенью прошлого года. Именно тогда недавно созданное ведомство Госнаркоконтроль развернуло кампанию по зачистке ветеринарных лечебниц от кетамина. Кетамин – вещество, которое российские ветеринары обычно используют при анестезии животных. Так было всегда, но в 1998 году кто-то из нерадивых чиновников просто забыл включить препарат в список разрешенных, и в 2003 году Госнаркоконтроль, сформированный из сотрудников разогнанной налоговой полиции, воспользовался этой ошибкой.
Первым в хранении и сбыте наркотических веществ обвинили ветеринара Константина Садоведова. Сотрудники Госнаркоконтроля вызвали его якобы для оказания помощи кошке, дождались, когда он наберет раствор кетамина в шприц, и предъявили обвинение. Процесс над Садоведовым длился долго, только в конце мая этого года его оправдали. Но только потому, что при нем было около 1 грамма кетамина – этой дозы, по новому законодательству, недостаточно для того, чтобы обвинить его в распространении наркотических средств.
Сейчас Садоведов уже не подсудимый, но он ходит на все процессы по делу своего коллеги Александра Дуки и продолжает просвещать журналистов: кетамин – это не наркотик, это обезболивающее средство, у него нет аналогов, и поэтому все обвинения в адрес ветеринаров абсурдны.
Константин Садоведов: С 70-х годов кетамин используется в ветеринарии. Он зарекомендовал себя как препарат мягкий. Животное входит в наркоз и выходит очень мягко. Понятие «наркоз» в ветеринарии нет. Нам говорят, что это психотропный препарат, – нет. В медицине он психотропный препарат, потому что на психику людей он оказывает воздействие как галлюциноген. У животных психоанализа нет. Поэтому, когда колем животному вещество, мы не получаем психического эффекта никакого. Мы не колем кетамин людям. Поэтому нас обвинять в использовании этих веществ нельзя.
Любовь Чижова: В начале этого года кетамин вновь включили в список разрешенных к использованию препаратов, но проблему ветеринаров это никак не решило. Российские чиновники не могут договориться, кто должен выдавать лицензию на его применение. Если Александра Дуку признают виновным, российские ветеринары готовы объявить забастовку. Животным будет оказываться только экстренная медицинская помощь.
Ольга Писпанен: У нас в студии заслуженный ветеринарный врач России, вице-президент Ассоциации врачей ветеринарной медицины Валерий Тиханин. Валерий Валентинович, расскажите, пожалуйста, что это за лекарство – кетамин? Почему Госнаркоконтроль объявил его незаконным?
Валерий Тиханин: Мне бы хотелось начать издалека. Еще когда я начал работу, давным-давно, в 1972 году, мы с большими трудностями оперировали животных и использовали для нормального наркоза гексинал, тиопентал-натрий. В то время стали поступать препараты из-за рубежа, такие как рампун, опять-таки все это доставалось с большими трудностями. Рампун специально привозили из Германии для того, чтобы мы, ветеринарные врачи, использовали его для животных. Мне, я тогда работал в совхозе, достался ящик. Эта проблема давнишняя. В то время никто никогда не задумывался – кто разрешал, есть ли разрешение, и что это такое? Работали и работали. Могу сказать, что я не знаю ни одного из своих коллег, ветеринарных врачей, которые были или наркоманами, или наркодилерами. Может быть, мне просто «не повезло», но я имею уже достаточно большой опыт работы и в сельском хозяйстве, и с мелкими животными, работал я и в государственной службе.
Сейчас, когда разразился скандал, в прошлом году в ноябре, и попали мои коллеги, мои знакомые в переделку, москвичи, я буквально на следующий же день получил информацию об этом. Конечно же, расстроился, что все мы ходим под дамокловым мечом, что все мы можем пострадать. Но препарата лучшего, чем кетамин, мы просто не можем найти. Используя другие средства для наркоза, мы не добиваемся того же эффекта, и животное страдает во время операции. Операции проводятся ежедневно в любых клиниках. Попытки заменить чем-то этот препарат какими-то другими лекарственными средствами не привели к успеху. Или те, или другие характеристики препаратов не устраивают ни нас, врачей, ни животных не устраивают, которые под скальпелем ощущают воздействие скальпеля на себе, а это не самое приятное.
Ольга Писпанен: А в принципе, если кетамин признан наркотическим веществом, вы знаете случаи использования кетамина наркоманами, людьми?
Валерий Тиханин: Такого я не слышал. Во-первых, он не признавался как наркотический, он как галлюциноген использовался. Но поскольку наркоманы клей нюхают «Момент», то и «Момент» нужно запрещать в таком случае. Это галлюциноген, который относится к числу сильнодействующих. Он включен в новый список, правда, разовая доза увеличена до вступления в силу уголовного наказания. Скажу, что нет никакой проблемы в этом. Здесь единственное, что нужно - постараться покрутиться чиновникам, которые никак не могут сделать документы, которые бы позволили врачам использовать препарат на законных основаниях. Ведь ветеринарные врачи, надо прямо сказать, в большинстве случаев, в 99 процентах, законопослушные, потому что и работа обязывает, и люди достаточно специфические, далеко не относящиеся к наркоманам. Это специалисты, достаточно убежденные, честные люди.
Ольга Писпанен: Вы в начале своего рассказа упомянули другие вещества, которые применяли раньше, которые ввозились из-за границы для того, чтобы делать операции животным. Сегодня можно временно хотя бы, пока не будет решен вопрос с кетамином, перейти снова на те старые препараты?
Валерий Тиханин: Нет, к сожалению. Те препараты и в то время находились в списках наркотических сильнодействующих веществ, и сейчас находятся. Но мы были в таком положении, что у нас в ветеринарии не было выхода, и мы пользовались медицинскими препаратами, которые я вам перечислил.
Мы постоянно, все время, сколько я практикую (думаю, что и раньше то же самое), не имели законного права использовать эти препараты, но закрывали глаза на это все службы, и мы работали, как работали. А сейчас вдруг сразу судить! Хотя бы как-то предупредили.
Сейчас дела разразившиеся закончились, слава богу. Попугали, может быть, для острастки – этого и достаточно. Но сейчас, когда уже оправдательные приговоры были вынесены остальным врачам, я не думаю, что требуется издеваться над этим парнем. Он уже пережил свое. Он наверняка не наркоман, он наверняка честный парень. Это все понимают и знают, в том числе, я убежден, что и судьи не глупые люди, они тоже понимают, но уперлись и все. И вот здесь, конечно же, нужно им и подумать.
Ольга Писпанен: Только в 1998 году был принят закон «О наркотических средствах и психотропных веществах», который, в принципе, приравнял ветеринарных врачей к уголовникам, распространителям наркотиков, но «кетаминовое дело» развернулось только в прошлом году. Как вы думаете, почему такое произошло, почему только сейчас обратили внимание чиновники на такую несостыковку в положении вещей и буквы закона?
Валерий Тиханин: Я не могу знать, поскольку я не являюсь чиновником, не являюсь посвященным в это дело, но могу додумывать. Я не думаю, что здесь сложности какие-то есть в этом отношении. Появилось новое ведомство – нужно показать работу, а искать легче там, где светло. Думаю, что только эта причина, потому что люди-то знают, наверняка есть сотрудники, которые информируют в этой отрасли специалистов из спецслужб. Они знают, что это достаточно лояльные к закону люди. Тем не менее, почему-то так случилось.
Ольга Писпанен: После того как поднялась вся эта волна протестов врачей-ветеринаров по поводу уголовных дел, заведенных на некоторых их коллег, Госнаркоконтроль ответил на эти претензии ветеринаров, что он не уполномочен без решения правительства вносить какие-либо изменения в перечень этих наркотических средств (в который вошел и кетамин), запрещенных к использованию ветеринарами. И, в принципе, дело за Минсельхозом.
Валерий Тиханин: В общем-то, если эту тему развивать, о чем вы сейчас сказали, это так – дело за Минсельхозом, дело за Департаментом ветеринарии, наверное, в большей степени. Здесь нужно просто посуетиться чиновникам для того, чтобы процедуру использования кетамина довести до логического завершения. Требуется ведь просто процедуру обозначить. Врачи готовы использовать, но опасность другая еще кроется здесь. Эта процедура может быть такой, что не захочешь использовать.
Разные разговоры идут, одни из которых я слышал. Все сводится к тому, что нужно затратить чуть ли не около 2 тысяч долларов для оборудования помещения, для оборудования сигнализации, для этого сдать все, но это опять слухи такие, разговоры между нами, специалистами. Я не знаю, чем все это закончится, но хотелось бы надеяться на лучшее, хотелось бы, чтобы сейф мог бы быть убежищем от дурной руки, дурного глаза, всяких разных людей. Положил в сейф, конечно, закрыл, конечно же, отчитался по журналу, по миллилитрам, по граммам как медики это делают. Никто не возражает, здесь нет никаких проблем, врачи готовы.
Ольга Писпанен: Давайте дадим высказаться нашим слушателям. Говорите, пожалуйста.
Слушатель: Доброе утро, Элеонора Яковлевна, Санкт-Петербург. Вот хочу задать вам простейший вопрос. Я в курсе дела относительно всего этого кетаминового шабаша, с моей точки зрения. А вот что делать? Как оперировать животных? Как эти граждане предлагают действовать?
Валерий Тиханин: Пока никто ничего и не предлагает. Теми средствами, которыми разрешено пользоваться, качественно не провести операцию. Если даже отбросить гуманное отношение к животному, то практически ветеринарному врачу под какими-то там анальгинами, баралгинами не сделать операцию, поскольку животное шевелится, поскольку операция требует выверенности в движениях. Можно животное обезболить анальгином или баралгином (я просто как примеры привожу), но никогда не ввести в такой глубокий наркоз, как это делается с применением кетамина. Поэтому практически выполнить эту операцию качественно невозможно. Только из-за этого мы и поднимаем шум весь. Можно было бы даже и не использовать кетамин, но без него никак, к сожалению.
Ольга Писпанен: Валерий Валентинович, на сегодняшний день и раньше – 2 года назад, 6 лет назад до принятия этого закона, 20 лет назад – этот препарат был в свободной продаже. Есть ли он сейчас в свободной продаже?
Валерий Тиханин: В свободной продаже этого препарата практически никогда не было. Этот препарат всегда где-то, как-то, какими-то способами доставался. Врачи, как правило, не задумываются какой препарат - из-за рубежа или из наших каких-то загашников, российских, без разницы.
Ольга Писпанен: Давайте послушаем дозвонившихся. Мы вас слушаем.
Слушатель: Вот сейчас проходит программа стерилизации животных. Бесплатно проходит стерилизация. Каким же образом делают операцию сейчас?
Валерий Тиханин: Я не могу конкретно ответить за ту организацию, которая выполняет эти операции, но я не думаю, что это делается как-то по-другому?
Ольга Писпанен: То есть и сегодня все равно используют кетамин?
Валерий Тиханин: Или же кетамин, или же какие-то средства все равно используют, конечно же, со страхом, конечно же, все ходят под организацией наркоконтроля. Конечно же, сейчас можно прихватить и их, и кого угодно, хотя, возможно, они какие-то очень дорогостоящие средства используют… хотя навряд ли, тем более – бесплатная операция.
Ольга Писпанен: На пресс-конференции в Москве ветеринарные врачи рассказали о случаях провокации даже со стороны сотрудников Госнаркоконтроля, то есть врач приезжает по вызову, а его там уже ожидают. Вы знаете о таких случаях в Петербурге?
Валерий Тиханин: Слава богу, нет. Прокомментировать я это не могу, потому что это без комментариев. Здесь у нас обошлось. Нет таких громких случаев, которые были бы известны мне.
Ольга Писпанен: То есть сегодня все равно проходят операции в ветеринарных клиниках Петербурга? Потому что в Москве многие врачи сказали, что откажутся от плановых операций, и будут работать только в экстренных случаях.
Валерий Тиханин: Вот в этом случае у нас в Петербурге врачи также солидарны с москвичами – тоже поддержим эту акцию. Если 24 августа будет вынесен приговор врачу, доктору, нашему коллеге, обвинительный, - в этом случае мы также подключаемся.
Вы знаете, мы не можем остаться в стороне. Это корпоративный интерес, мы никогда не можем их предать, поскольку мы объединены одной ассоциацией, поскольку мы встречаемся, мы друг друга знаем. Конечно же, быть в стороне от этого невозможно, потому что все мы завтра можем оказаться на его месте.
Ольга Писпанен: Неужели чиновники, которые сидят в Минсельхозе, не знали, принимая такой закон, что это самый используемый анестетик при операциях с животными? Как можно было такой закон принять?
Валерий Тиханин: В то время, когда вопрос задавался руководителю Департамента ветеринарии, у нас не было ветеринарной медицины - у нас была ветеринария, а для промышленного животноводства, для ветеринарии он не требуется, в то время на животных мелких, на собак и кошек, никто внимания не обращал. Более того, это было как-то даже не очень хорошо среди чиновников - обращать на это внимание.
Сейчас, когда уже крен произошел в ветеринарии в сторону медицины ветеринарной, когда требуется оперировать, лечить, когда не только требуется профилактировать заболевание, - здесь мы столкнулись с этой проблемой. Другое дело, что нынешние начальники могли бы действовать чуть-чуть побыстрее, хотя сегодня информацию слышал, что буквально два-три дня - и этот документ будет готов. Я не знаю, какого качества он будет, но он будет готов.
Ольга Писпанен: Вы уже задумываетесь о том, - при худшем положении вещей, если кетамин так и останется запрещенным, - как использовать другие препараты?
Валерий Тиханин: Да, конечно.
Ольга Писпанен: В принципе, есть какая-то альтернатива?
Валерий Тиханин: Альтернативы, к сожалению, нет. Использовать какие-то другие препараты, такие как деприван, который продается свободно в аптеке, мы пытаемся, но это не замена, это одно мучение. Большое количество препарата, которое достаточно дорого стоит, уходит на одно животное. Он действует кратковременно. Нормальную качественную операцию просто не провести.
Ольга Писпанен: Валерий Валентинович, ваше мнение - чем закончится этот скандал?
Валерий Тиханин: Надеюсь на то, что все это завершится. В конце концов, я знаю всех людей, которые в той или иной степени причастны к этому. Они все здоровые, нормальные люди, но, к сожалению, они - чиновники.
