Программу ведет Андрей Шарый. Принимает участие корреспондент Радио Свобода в Москве Лилия Пальвелева.
Андрей Шарый: В результате правительственной реформы в России не осталось ни одного федерального ведомства, которое занималось бы делами и проблемами особо охраняемых природных территорий. Экологи утверждают: российские заповедники и национальные парки находятся в опасности.
Лилия Пальвелева: При реформировании российского правительства о заповедниках забыли, и они остались без управления на федеральном уровне. Раньше эти функции выполняло Министерство природы. Сейчас, считают экологи, необходимо создать федеральное агентство по управлению заповедниками и национальными парками.
Во всем мире заповедным делом занимаются самостоятельные государственные структуры - подчеркивает руководитель Всемирной комиссии по особо охраняемым природным территориям Наталья Данилина.
Наталья Данилина: В Индонезии есть такая служба, не говоря уже о Соединенных Штатах, где скоро 90 лет отметит служба национальных парков. Аналогично в Канаде. Такая служба очень эффективно существует в Австралии. Такая служба работает в Кении. Не будем далеко ходить, на Украине создана служба заповедного дела. Я вам скажу, что в Грузии создана служба заповедного дела. Директора службы нацпарков США назначает лично президент после его избрания. Когда был Клинтон и были попытки осваивать золото вблизи Йеллоустонского парка, и было сильное давление на президента, он сказал: "Ни одно золото мира нам Йеллоустонского парка не заменит". Когда у нас такое отношение к нашим заповедникам будет?
Лилия Пальвелева: "Ведь они достойны самого бережного обращения", - утверждает Василий Песков, известный журналист, на чьих статьях о природе, публиковавшихся в «Комсомольской правде», воспитывались поколения читателей.
Василий Песков: В советское время, которое мы очень ругаем, заповедники сыграли громадную роль. Были спасены от полного исчезновения соболь, сайгаки в Средней Азии, был спасен бобр, который расселился по нашей стране, по Восточной Европе, был спасен лось, в 28-м году при подсчете в центральных областях было насчитано всего 27 животных. Сегодня же заповедники вообще беспризорны, они висят в безвоздушном пространстве, они ничьи. Я просто даже не знаю, как они живут, как они получают зарплату, как работают люди. Власти на это внимания не обращают.
Лилия Пальвелева: О равнодушии властей говорит и директор природоохранных программ Всемирной организации дикой природы Евгений Шварц. По его мнению, возникла реальная угроза разрушения системы заповедников в России.
Евгений Шварц: Ситуация действительно тяжелая, я бы сказал, страшная, которая характеризуется огромным откатом назад. В настоящий момент с учетом того, что в положение о федеральных службах и существующих министерствах не попали федеральные заказники, мы реально говорим даже не о 2, а о 3% территории российской суши, то есть это огромная собственность. Сейчас абсолютно не укомплектованы отделы из 5 человек в Федеральном надзоре по природопользованию. 5 человек - это столько, сколько было в Главохоте Российской Федерации при Совете министров РСФСР в 1974 году, когда было 43 заповедника. Сейчас мы говорим о 135 федеральных охраняемых природных территориях.
Лилия Пальвелева: Мало того, что за все природные заповедники страны теперь отвечают 5 чиновников с весьма скромными полномочиями, Евгению Шварцу стало известно, что в правительстве готовят решение лишить заповедники охраны.
Евгений Шварц: Всего в государственных заповедниках и национальных парках порядка 4300 инспекторов, которые охраняют их территорию. Сейчас пытаются изъять этих людей для того, чтобы увеличить численность территориальных органов и переориентировать их на иные задачи. В результате у нас с контролем над природопользованием ситуация может быть улучшится, но при этом заповедники и национальные парки совершенно однозначно останутся без охраны.
Лилия Пальвелева: С такой перспективой не может смириться Елена Коршунова, директор заповедника «Керженский», что расположен на берегу одного из притоков Волги.
Елена Коршунова: То, что мы услышали, что есть попытка вывести структуру охраны из заповедника, фактически разваливает саму систему. Даже сейчас принимать решение - развивать кордонную сеть в заповеднике или не развивать… Если мы охраняем на месте, нет вопросов, мы развиваем кордонную систему, если охраняет кто-то где-то когда-то, значит, это будет рассадник для браконьерства, потому что без постоянного контроля на территории охрана заповедника невозможна. Чем всегда заповедники и национальные парки выгодно отличались от других форм охраняемых территорий, это именно реальной охраной данной территории. Именно поэтому удалось сохранить многие редкие виды.
Лилия Пальвелева: Заповедники - это государственная собственность и у государства есть по отношению к ней определенные обязательства, - напоминает Михаил Брынских, руководитель Приокско-Террасного заповедника.
Михаил Брынских: Я работаю около 20 лет в системе заповедников и последние 10 лет, действительно, приходится ощущать смену министров, председателей комитетов. В течение 2-3 лет система заповедников их обучает, только наш руководитель начинает понимать, его снимают, ставят нового, мы опять начинаем учить. И вот эта чехарда идет постоянно и постоянно. Я всей своей душой стою на том, что пора создавать федеральное агентство при правительстве, чтобы был единый орган, единое руководство, которое не 2-3 года руководило бы системой охраняемых территорий, а надолго и продуктивно.
Лилия Пальвелева: Ну, а какова позиция российского правительства? Почему заповедники остались бесхозными и что с ними будет дальше?
Наталья Данилина: Многие обращались с письмами и на имя Фрадкова, и на имя президента, и на имя нового министра Трутнева. В ответ мы получали письма примерно стандартного содержания, в которых говорилось, что нас благодарят за проявленное внимание и учтут наше мнение при решении вопросов. И это происходит уже месяц за месяцем. О том, что нам не нужно такое агентство, что нам не нужны заповедники, никто не пишет.
Лилия Пальвелева: Только если все оставить, как есть, природоохранные зоны рано или поздно деградируют и будут разграблены.
Андрей Шарый: В результате правительственной реформы в России не осталось ни одного федерального ведомства, которое занималось бы делами и проблемами особо охраняемых природных территорий. Экологи утверждают: российские заповедники и национальные парки находятся в опасности.
Лилия Пальвелева: При реформировании российского правительства о заповедниках забыли, и они остались без управления на федеральном уровне. Раньше эти функции выполняло Министерство природы. Сейчас, считают экологи, необходимо создать федеральное агентство по управлению заповедниками и национальными парками.
Во всем мире заповедным делом занимаются самостоятельные государственные структуры - подчеркивает руководитель Всемирной комиссии по особо охраняемым природным территориям Наталья Данилина.
Наталья Данилина: В Индонезии есть такая служба, не говоря уже о Соединенных Штатах, где скоро 90 лет отметит служба национальных парков. Аналогично в Канаде. Такая служба очень эффективно существует в Австралии. Такая служба работает в Кении. Не будем далеко ходить, на Украине создана служба заповедного дела. Я вам скажу, что в Грузии создана служба заповедного дела. Директора службы нацпарков США назначает лично президент после его избрания. Когда был Клинтон и были попытки осваивать золото вблизи Йеллоустонского парка, и было сильное давление на президента, он сказал: "Ни одно золото мира нам Йеллоустонского парка не заменит". Когда у нас такое отношение к нашим заповедникам будет?
Лилия Пальвелева: "Ведь они достойны самого бережного обращения", - утверждает Василий Песков, известный журналист, на чьих статьях о природе, публиковавшихся в «Комсомольской правде», воспитывались поколения читателей.
Василий Песков: В советское время, которое мы очень ругаем, заповедники сыграли громадную роль. Были спасены от полного исчезновения соболь, сайгаки в Средней Азии, был спасен бобр, который расселился по нашей стране, по Восточной Европе, был спасен лось, в 28-м году при подсчете в центральных областях было насчитано всего 27 животных. Сегодня же заповедники вообще беспризорны, они висят в безвоздушном пространстве, они ничьи. Я просто даже не знаю, как они живут, как они получают зарплату, как работают люди. Власти на это внимания не обращают.
Лилия Пальвелева: О равнодушии властей говорит и директор природоохранных программ Всемирной организации дикой природы Евгений Шварц. По его мнению, возникла реальная угроза разрушения системы заповедников в России.
Евгений Шварц: Ситуация действительно тяжелая, я бы сказал, страшная, которая характеризуется огромным откатом назад. В настоящий момент с учетом того, что в положение о федеральных службах и существующих министерствах не попали федеральные заказники, мы реально говорим даже не о 2, а о 3% территории российской суши, то есть это огромная собственность. Сейчас абсолютно не укомплектованы отделы из 5 человек в Федеральном надзоре по природопользованию. 5 человек - это столько, сколько было в Главохоте Российской Федерации при Совете министров РСФСР в 1974 году, когда было 43 заповедника. Сейчас мы говорим о 135 федеральных охраняемых природных территориях.
Лилия Пальвелева: Мало того, что за все природные заповедники страны теперь отвечают 5 чиновников с весьма скромными полномочиями, Евгению Шварцу стало известно, что в правительстве готовят решение лишить заповедники охраны.
Евгений Шварц: Всего в государственных заповедниках и национальных парках порядка 4300 инспекторов, которые охраняют их территорию. Сейчас пытаются изъять этих людей для того, чтобы увеличить численность территориальных органов и переориентировать их на иные задачи. В результате у нас с контролем над природопользованием ситуация может быть улучшится, но при этом заповедники и национальные парки совершенно однозначно останутся без охраны.
Лилия Пальвелева: С такой перспективой не может смириться Елена Коршунова, директор заповедника «Керженский», что расположен на берегу одного из притоков Волги.
Елена Коршунова: То, что мы услышали, что есть попытка вывести структуру охраны из заповедника, фактически разваливает саму систему. Даже сейчас принимать решение - развивать кордонную сеть в заповеднике или не развивать… Если мы охраняем на месте, нет вопросов, мы развиваем кордонную систему, если охраняет кто-то где-то когда-то, значит, это будет рассадник для браконьерства, потому что без постоянного контроля на территории охрана заповедника невозможна. Чем всегда заповедники и национальные парки выгодно отличались от других форм охраняемых территорий, это именно реальной охраной данной территории. Именно поэтому удалось сохранить многие редкие виды.
Лилия Пальвелева: Заповедники - это государственная собственность и у государства есть по отношению к ней определенные обязательства, - напоминает Михаил Брынских, руководитель Приокско-Террасного заповедника.
Михаил Брынских: Я работаю около 20 лет в системе заповедников и последние 10 лет, действительно, приходится ощущать смену министров, председателей комитетов. В течение 2-3 лет система заповедников их обучает, только наш руководитель начинает понимать, его снимают, ставят нового, мы опять начинаем учить. И вот эта чехарда идет постоянно и постоянно. Я всей своей душой стою на том, что пора создавать федеральное агентство при правительстве, чтобы был единый орган, единое руководство, которое не 2-3 года руководило бы системой охраняемых территорий, а надолго и продуктивно.
Лилия Пальвелева: Ну, а какова позиция российского правительства? Почему заповедники остались бесхозными и что с ними будет дальше?
Наталья Данилина: Многие обращались с письмами и на имя Фрадкова, и на имя президента, и на имя нового министра Трутнева. В ответ мы получали письма примерно стандартного содержания, в которых говорилось, что нас благодарят за проявленное внимание и учтут наше мнение при решении вопросов. И это происходит уже месяц за месяцем. О том, что нам не нужно такое агентство, что нам не нужны заповедники, никто не пишет.
Лилия Пальвелева: Только если все оставить, как есть, природоохранные зоны рано или поздно деградируют и будут разграблены.
