Программу ведет Владимир Бабурин. Принимает участие юрист Борис Золотухин.
Владимир Бабурин: 17 апреля исполняется год со дня убийства депутата Государственной Думы Сергея Юшенкова. Сейчас на линии прямого эфира друг Сергея Николаевича известный юрист Борис Золотухин.
Борис Андреевич, мне вспомнился мой довольно давний разговор с Еленой Георгиевной Боннэр, которая мне сказала: "Вы знаете, Володя, я может быть скажу сейчас одну страшную вещь, но я очень счастлива, что Андрей до всего этого не дожил и не видит, что происходит". Вчера почему-то мне этот разговор вспомнился, что Сергей Николаевич, наверное, очень тяжело переживал, смотря на то, что сейчас происходит в России, хотя бы даже после декабря и полного провала демократических сил на выборах и их практического ухода с политической арены.
Борис Золотухин: Я думаю, что вы правы. Конечно, нынешняя действительность была бы не по душе Сергею Николаевичу. И особенно что его раздражало - это всеобщая коррумпированность. Коррумпированность и исполнительной власти, и представительной власти, и бесконечные сообщения о коррумпированности чиновничества и в судебной власти, и в правоохранительных органах. Каждый день приносит все новые и новые доказательства. Все наши беды или большинство наших бед состоят в том, что власть неподконтрольна обществу гражданскому, неподконтрольна народу, и от этого все беды.
Между прочим, Сергей Николаевич знал выход из этой трагической ситуации. Еще в первой Думе он был инициатором законопроекта о том, чтобы предоставить представительной власти возможность контролировать власть законодательную, создавать открытые следственные комиссии, вытаскивать тех, кто злоупотребляет, на суд общественности, не дожидаясь, когда это сделают так называемые правоохранительные органы. Сколько Сергей Николаевич потратил времени и сил на то, чтобы в армии закончилась эта дедовщина позорная, чтобы учредить пост уполномоченных по правам военных в армии и так далее. Массу, конечно, серьезных политических инициатив, которые выдвигал Сергей Николаевич, они могли бы, будучи реализованными, изменить атмосферу нашего общества.
Владимир Бабурин: Убийство Сергея Юшенкова стало первым громким преступлением, которое оказалось раскрытым, раскрытым менее чем за год, суд уже состоялся и присяжные объявили, что виновны, хотя будет еще и кассация, и точку в этом деле, наверное, ставить рано. Я попрошу вас ответить на этот вопрос как юриста. Вы, конечно же, следили за судебным процессом, вас все там удовлетворило?
Борис Золотухин: Да, практически все. Вы знаете, ведь поставить под сомнение вердикт присяжных возможно только в одном случае, если были допущены нарушения правил судопроизводства. Но я следил за этим процессом и должен сказать, что судья очень строго соблюдал правила судопроизводства. Никакие другие обстоятельства не могут поставить под сомнение вердикт присяжных. Другое дело - юридическая квалификация, другое дело - проблемы меры наказания, но сам вердикт, по-моему, непоколебим. Он произвел на меня очень убедительное впечатление. Я следил за присяжными, вы знаете, то, что мы услышали, как заседали присяжные, они голосовали не единодушно. За осуждение Коданева было подано 11 голосов, против один голос, это свидетельствовало о большой уверенности присяжных, а двое ведь были оправданы. Так что присяжные подошли очень ответственно к своей миссии, выполнили ее с достоинством, и вердикт присяжных, я думаю, останется непоколебимым.
Владимир Бабурин: Можно ли теперь ожидать, что и другие громкие дела, такие, как дело по убийству Галины Старовойтовой, в котором тоже наметились подвижки, по убийству Дмитрия Холодова тоже, может быть, будут доведены до конца?
Борис Золотухин: Не появилась. Потому что подобного рода дела, как и большинство преступлений, раскрываются по горячим следам. А чем длительнее, чем дольше срок между совершенным преступлением и возможным наказанием, тем труднее раскрыть эти преступления. У меня нет такой уверенности, что будут так же раскрыты и другие дела.
Владимир Бабурин: 17 апреля исполняется год со дня убийства депутата Государственной Думы Сергея Юшенкова. Сейчас на линии прямого эфира друг Сергея Николаевича известный юрист Борис Золотухин.
Борис Андреевич, мне вспомнился мой довольно давний разговор с Еленой Георгиевной Боннэр, которая мне сказала: "Вы знаете, Володя, я может быть скажу сейчас одну страшную вещь, но я очень счастлива, что Андрей до всего этого не дожил и не видит, что происходит". Вчера почему-то мне этот разговор вспомнился, что Сергей Николаевич, наверное, очень тяжело переживал, смотря на то, что сейчас происходит в России, хотя бы даже после декабря и полного провала демократических сил на выборах и их практического ухода с политической арены.
Борис Золотухин: Я думаю, что вы правы. Конечно, нынешняя действительность была бы не по душе Сергею Николаевичу. И особенно что его раздражало - это всеобщая коррумпированность. Коррумпированность и исполнительной власти, и представительной власти, и бесконечные сообщения о коррумпированности чиновничества и в судебной власти, и в правоохранительных органах. Каждый день приносит все новые и новые доказательства. Все наши беды или большинство наших бед состоят в том, что власть неподконтрольна обществу гражданскому, неподконтрольна народу, и от этого все беды.
Между прочим, Сергей Николаевич знал выход из этой трагической ситуации. Еще в первой Думе он был инициатором законопроекта о том, чтобы предоставить представительной власти возможность контролировать власть законодательную, создавать открытые следственные комиссии, вытаскивать тех, кто злоупотребляет, на суд общественности, не дожидаясь, когда это сделают так называемые правоохранительные органы. Сколько Сергей Николаевич потратил времени и сил на то, чтобы в армии закончилась эта дедовщина позорная, чтобы учредить пост уполномоченных по правам военных в армии и так далее. Массу, конечно, серьезных политических инициатив, которые выдвигал Сергей Николаевич, они могли бы, будучи реализованными, изменить атмосферу нашего общества.
Владимир Бабурин: Убийство Сергея Юшенкова стало первым громким преступлением, которое оказалось раскрытым, раскрытым менее чем за год, суд уже состоялся и присяжные объявили, что виновны, хотя будет еще и кассация, и точку в этом деле, наверное, ставить рано. Я попрошу вас ответить на этот вопрос как юриста. Вы, конечно же, следили за судебным процессом, вас все там удовлетворило?
Борис Золотухин: Да, практически все. Вы знаете, ведь поставить под сомнение вердикт присяжных возможно только в одном случае, если были допущены нарушения правил судопроизводства. Но я следил за этим процессом и должен сказать, что судья очень строго соблюдал правила судопроизводства. Никакие другие обстоятельства не могут поставить под сомнение вердикт присяжных. Другое дело - юридическая квалификация, другое дело - проблемы меры наказания, но сам вердикт, по-моему, непоколебим. Он произвел на меня очень убедительное впечатление. Я следил за присяжными, вы знаете, то, что мы услышали, как заседали присяжные, они голосовали не единодушно. За осуждение Коданева было подано 11 голосов, против один голос, это свидетельствовало о большой уверенности присяжных, а двое ведь были оправданы. Так что присяжные подошли очень ответственно к своей миссии, выполнили ее с достоинством, и вердикт присяжных, я думаю, останется непоколебимым.
Владимир Бабурин: Можно ли теперь ожидать, что и другие громкие дела, такие, как дело по убийству Галины Старовойтовой, в котором тоже наметились подвижки, по убийству Дмитрия Холодова тоже, может быть, будут доведены до конца?
Борис Золотухин: Не появилась. Потому что подобного рода дела, как и большинство преступлений, раскрываются по горячим следам. А чем длительнее, чем дольше срок между совершенным преступлением и возможным наказанием, тем труднее раскрыть эти преступления. У меня нет такой уверенности, что будут так же раскрыты и другие дела.
