Ведет программу Петр Вайль. Участвуют корреспонденты Радио Свобода Карэн Агамиров, Мелани Бачина, которая беседует с обозревателем Радио Свобода Анной Качкаевой и главным редактором московского бюро Радио Свобода Андреем Шарым, Никита Ваулин беседует с президентом Фонда Защита гласности Алексеем Симоновым.
Петр Вайль: Сегодня в Москве на заседании Индустриального комитета, в который входят руководители крупнейших средств массовой информации, обсуждалась новая редакция закона о СМИ, подготовленная рабочей группой Комитета. Также в планах было принять некий вариант Хартии журналистов. Что происходило на заседании, что последует за вето президента на поправки к закону "О СМИ" – об этом моя коллега Мелани Бачина беседовала с обозревателем Радио свобода Анной Качкаевой и главным редактором московского бюро Радио Свобода Андреем Шарым.
Анна Качкаева: Судя по всему, участники вчерашней встречи в Кремле, руководители ведущих средств массовой информации России стремятся не упустить инициативу и закрепить достигнутый успех, заполняя такой правовой вакуум. Сегодняшнее заседание Индустриального комитета не первое, уже третье в этом месяце. Сейчас, естественно, в фокусе главная тема – как журналисты будут работать в чрезвычайных ситуациях. Потом все поправки будут изучать юристы, затем все это будет вынесено на согласительную комиссию, которая будет состоять из представителей Федерального Собрания, журналистов, представителей Министерства печати. И я знаю, что на предыдущих заседаниях Индустриального комитета по вопросам, во всяком случае, собственности и иным вопросам индустрии возникали очень противоречивые оценки, и даже были оценки такие, что закон в общем и не нужен, не надо менять тот рамочный закон, который существует. Но, тем не менее, видимо все-таки какие-то принципиальные поправки будут внесены, а главным образом выработан профессиональный регламент поведения журналистов.
Андрей Шарый: У меня складывается впечатление, что все, что сейчас происходит в отношениях журналистов российских и власти, похоже на такую шахматную партию, которой пытаются управлять из Кремля. Пару недель назад мне довелось присутствовать на одной из встреч ведущих российских журналистов с министром печати Лесиным, тогда как раз и родилась идея выработки журналистской Хартии, идею эту выдвинул один из авторов главный редактор радио "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов. Он является, насколько я понимаю, представителем негосударственных, скажем так, оппозиционных средств массовой информации во всем, что происходит в последнее время. Со стороны государственных средств выдвинут Константин Эрнст, генеральный директор Первого телевизионного канала. Каждый из них работает со своими людьми, чтобы потом согласовать все, что происходит. Любопытным вчера мне показалось во время встречи Владимира Путина с журналистами, он заметил, что вето на прежнее изменение в законодательство, связанное с работой журналистов, он наложил ее до того, как журналисты к нему пришли. Фактически результат вчерашней беседы, как мне показалось, не мог оказать никакого влияния на позицию президента, она была уже сформулирована. Депутаты Государственной Думы вчера, насколько можно судить по тому, что я слышал, радостно говорили о том, что позиция президента очень хороша и теперь надо будет работать вместе. Сначала они приняли эти поправки и были, видимо, уверены в том, что они нужны, а теперь, когда президент решил по-другому, им кажется, что прав на самом деле президент. Таким образом, речь идет о том, что существует, с одной стороны, некий коллектив журналистов, есть и другой коллектив журналистов, это сотрудники государственных средств массовой информации, у которых, очевидно, понимания с Кремлем больше, есть объект этой игры – депутаты Государственной Думы и члены Совета Федерации, которые будут, очевидно, голосовать так, как им подскажет кремль, и есть, собственно говоря, Кремль, который формирует эту свою позицию по вопросу о том, как теперь работать с журналистами. Остается только дождаться того, с какими позициями сможет выйти Индустриальный комитет к Кремлю и дождаться реакции Кремля на те предложения журналистов, которые сегодня там обсуждаются.
Мелани Бачина: Существует вообще мнение, что все это некая такая пиар-кампания, которая самим Кремлем и разработана. Об этом, в частности, и говорил Алексей Симонов, один из подписавших письмо к президенту Путину с просьбой не подписывать новых редакций к законам "О СМИ" и "О борьбе с терроризмом". Алексей Симонов президент Фонда Защиты гласности, с ним беседовал наш корреспондент Никита Ваулин.
Никита Ваулин: Алексей Кириллович, по-вашему, вето президента на поправки к законам "О средствах массовой информации" и "О борьбе с терроризмом" можно назвать шагом навстречу СМИ?
Алексей Симонов: Безусловно. Вето президента, наложенное на эти поправки, это безусловно шаг навстречу СМИ. Если оценивать его с точки зрения направления, то это, безусловно, шаг навстречу.
Никита Ваулин: Как теперь, по-вашему, сложится судьба поправок?
Алексей Симонов: Судьба поправок будет вполне нормальна. Потому что присутствовавшие вчера на встрече двое депутатов, были приглашены для того, чтобы донести до депутатов, что президент никак не хотел нанести им обиду, и что он даже понимает, что в некоторой степени он их представляет таким наложением вето. Но он считает, что поправки торопливо сформулированы, и лучше действовать другим путем. Вот суть того, что произошло. Поэтому, скорее всего, вопрос о каких-то аналогиях этих поправок возникнет тогда, когда в Думе будет обсуждаться новый закон "О средствах массовой информации", который сегодня, по моим сведениям, должен рассматриваться на Индустриальном комитете. Этого проекта закона я лично не видел, хотя разговоры о нем идут уже полтора года. Люди, которые видели его на ранних стадиях, отзывались о нем крайне отрицательно. Однако, он мне на ранней стадии не достался, а на нынешней стадии его не видел никто, в том числе и члены Индустриального комитета, он должен быть вчера им разослан, а сегодня обсуждаем. Что уже тоже глупость, потому что занятые люди, которые сойдутся на Индустриальный комитет, не будут иметь достаточного времени для того, чтобы вникнуть в детали такого большого и, видимо, подробного закона, который там будет представлен. Поэтому я очень надеюсь, что решения по этому поводу сегодня они однозначно принимать не будут, а попросят время на какие-то экспертные заключения по этому поводу, отдадут своим экспертам или надут хотя бы время, чтобы прочесть это сами. Это новый закон "О средствах массовой информации". Это тот закон, который в принципе должен заместить в государственном реестре имеющийся закон "О средствах массовой информации".
Никита Ваулин: Кто, по-вашему, должен войти в согласительную комиссию, о которой вчера говорил президент Путин?
Алексей Симонов: Согласительная комиссия в принципе устраивается между парламентом и президентской администрацией. Если в эту комиссию будут приглашены средства массовой информации, что было бы неплохо, то, видимо, они будут приглашены на уровне этого самого Индустриального комитета. Я в него не вхожу, поэтому эта часть будущего для меня в дымке.
Никита Ваулин: Все-таки как, по-вашему, будут ли в конечном счете учтены мнения журналистов?
Алексей Симонов: Пока мне не совсем ясны мнения журналистов. То, что мы в письме, которое мы подписали, и которое я, в частности, тоже лично подписал, которое послужило формальным поводом для вынесения президентского вето, оно достаточно такое, я бы сказал, расплывчатое, где журналисты признают, что были совершены ошибки, утверждают, что они не носили злостного характера и что речь должна идти в принципе о разведении двух понятий. Что такого рода регламентация должен происходить не на уровне закона, а на уровне некой Хартии, некоей договоренности, причем там должны быть прописаны не только обязанности средств массовой информации, но и обязанности проводящих контртеррористическую операцию властей по этому поводу.
Никита Ваулин: Существует мнение, что история с поправками пиар-ход президента Путина, теперь ведь никто не сможет сказать, что власть против свободы слова. Что вы думаете по этому поводу?
Алексей Симонов: Я тоже думаю, что даже если это не было задумано как пиар-ход, то это в итоге оказалось пиар-ходом и, как говорится, я могу только уважать кремлевских пиарщиков, которые это придумали, потому что в данном случае это даже будучи рекламным ходом, оно работает в данном случае на пользу сообществу.
Мелани Бачина: Анна Качкаева, могли бы вы прокомментировать то, что сказал сейчас Алексей Симонов? Как, на ваш взгляд, что последует за этим вето президента, не получится ли так, что журналисты вместе с правоохранительными органами и депутатами напишут поправки, которые точно также будут ограничивать права журналистов?
Анна Качкаева: Я абсолютно согласна с Алексеем Симоновым по поводу пиар-хода. Вероятно, он тщательно не продумывался, но получилось. Потому что было ощущение, что президент наложит вето. Во-первых, потому что ему это выгодно, во-вторых, потому что это разумно, в-третьих, он продемонстрировал, что он хозяин и по-прежнему самый сильный и влиятельный человек. Мне кажется, что пока это вето означает одно - что это вето, и в отношении поправок ясности все равно нет. Потому что действительно во всем мире существуют рекомендации спецслужб в такого рода ситуациях, связанных с терактом и чрезвычайными ситуациями. Существуют кодексы внутренние, существуют хартии журналистские, но почти нигде нет законов, которые бы регламентировали такого рода вещи. Только разве что в Зимбабве или где-то в Турции, где есть достаточно жесткие нормы, которые применяются в таких ситуациях. Но, похоже, здесь в России модель выбрана несколько иная, журналистам, во всяком случае представителям этого сообщества кажется верным, чтобы некие положения были зафиксированы в законе "О СМИ", может быть, это как-то поможет. Но я не убеждена, надо будет смотреть на текст и нужно будет понять, какая Хартия будет в итоге написана. Если касаться террористических актов, то там должны быть прописаны конкретные ситуации. И еще одна деталь, у меня лично было ощущение от вчерашних репортажей из Кремля, что некоторым телеканалам президент поставил такие черные метки, это были опять негосударственные каналы. И меня лично жесткие формулировки президента, который по-прежнему видит в журналистах людей, которые способны на злой умысел, которые аморальны, мне они казались, пожалуй, пострашней, чем даже то, что было сформулировано в поправках, которые так и не стали законом пока. Потому что обвинения "бизнес на крови" они страшноваты, и люди от этого должны были поежиться. И у меня было такое ощущение, что дежавю, имелся в виду канал НТВ, наверное, имелся в виду канал ТВС и, видимо, имелся в виду РЕН-ТВ, который хвалили, но вчера тоже его представителей в Кремле не было, как будто со времен войн, связанных с НТВ и потом ТВ-6 мало что изменилось. И президент, к сожалению, по-прежнему не доверяет журналистам и считает их какими-то гражданами, которые желают, по меньшей мере, не добра стране или имеют злой умысел. И вот это все меня лично настораживает, хотя участники этой встречи мне вчера говорили и сегодня многие подтверждали, что сам разговор без камер и без журналистов, которые освещали это событие, был гораздо более конструктивным, понятным, полезным.
Петр Вайль: Первые отклики некоторых парламентских фракций на вето, наложенное президентом Путиным на поправки к закону о СМИ по действиям журналистов в экстремальных ситуациях, собрал Карэн Агамиров.
Карэн Агамиров: Лидер депутатской группы Народный депутат Геннадий Райков.
Геннадий Райков: Те поправки, которые приняла Государственная Дума, потому что я был одним из участников принятия поправок, юридически они приняты правильно. Но президент проявил политическую волю, он прислушался все-таки к мнению средств массовой информации и принял решение, чтобы они вместе с депутатами сели и еще раз обсудили эти поправки. Говорят, что президент авторитарный, наоборот, президент у нас очень демократичный. Просто прислушивается к мнению общественности, сесть за стол и разобраться с этими поправками, что не устраивает общественность в этих поправках. Это просто политическое решение президента, не юридическое, а политическое. А юридически все правильно.
Карэн Агамиров: Геннадий Иванович, а вы лично дальше будете настаивать на том, чтобы эти поправки были приняты преодолеть вето?
Геннадий Райков: Я думаю, что мы найдем общий язык. Если руководители прессы, мы много раз прелагали садиться вместе, сделали бы раньше, то это было бы раньше принято к обоюдному согласию всех.
Карэн Агамиров: Но консенсус, вы считаете, будет найден?
Геннадий Райков: Я считаю, что да.
Карэн Агамиров: Первый заместитель руководителя фракции "Яблоко" Сергей Иваненко также положительно воспринял инициативу президента.
Сергей Иваненко: Мы с удовлетворением восприняли решение президента. "Яблоко" последовательно выступало против закона, который вносит драконовские поправки для средств массовой информации. Этот вопрос ставился нами пред Советом Федерации, даже был пикет молодежного "Яблока" перед зданием Совета Федерации, когда этот закон рассматривался. Григорий Явлинский говорил об этом президенту Владимиру Путину на встрече лидеров фракции. Одним словом, мы удовлетворены решением президента. Я полагаю, что эта ситуация не должна превратиться в конфликтную ситуацию, потому что доля правды есть с каждой стороны, и этот вопрос требует урегулирования в правовом смысле. Поэтому, я считаю, что в рамках согласительной комиссии можно найти взаимоприемлемые формулировки и решить этот вопрос без ущерба для свободы слова в России. Я думаю, важным обстоятельством является то, что президент встал выше чьих-то амбиций и принял решение по существу дела. Это вызывает надежду.
Петр Вайль: Сегодня в Москве на заседании Индустриального комитета, в который входят руководители крупнейших средств массовой информации, обсуждалась новая редакция закона о СМИ, подготовленная рабочей группой Комитета. Также в планах было принять некий вариант Хартии журналистов. Что происходило на заседании, что последует за вето президента на поправки к закону "О СМИ" – об этом моя коллега Мелани Бачина беседовала с обозревателем Радио свобода Анной Качкаевой и главным редактором московского бюро Радио Свобода Андреем Шарым.
Анна Качкаева: Судя по всему, участники вчерашней встречи в Кремле, руководители ведущих средств массовой информации России стремятся не упустить инициативу и закрепить достигнутый успех, заполняя такой правовой вакуум. Сегодняшнее заседание Индустриального комитета не первое, уже третье в этом месяце. Сейчас, естественно, в фокусе главная тема – как журналисты будут работать в чрезвычайных ситуациях. Потом все поправки будут изучать юристы, затем все это будет вынесено на согласительную комиссию, которая будет состоять из представителей Федерального Собрания, журналистов, представителей Министерства печати. И я знаю, что на предыдущих заседаниях Индустриального комитета по вопросам, во всяком случае, собственности и иным вопросам индустрии возникали очень противоречивые оценки, и даже были оценки такие, что закон в общем и не нужен, не надо менять тот рамочный закон, который существует. Но, тем не менее, видимо все-таки какие-то принципиальные поправки будут внесены, а главным образом выработан профессиональный регламент поведения журналистов.
Андрей Шарый: У меня складывается впечатление, что все, что сейчас происходит в отношениях журналистов российских и власти, похоже на такую шахматную партию, которой пытаются управлять из Кремля. Пару недель назад мне довелось присутствовать на одной из встреч ведущих российских журналистов с министром печати Лесиным, тогда как раз и родилась идея выработки журналистской Хартии, идею эту выдвинул один из авторов главный редактор радио "Эхо Москвы" Алексей Венедиктов. Он является, насколько я понимаю, представителем негосударственных, скажем так, оппозиционных средств массовой информации во всем, что происходит в последнее время. Со стороны государственных средств выдвинут Константин Эрнст, генеральный директор Первого телевизионного канала. Каждый из них работает со своими людьми, чтобы потом согласовать все, что происходит. Любопытным вчера мне показалось во время встречи Владимира Путина с журналистами, он заметил, что вето на прежнее изменение в законодательство, связанное с работой журналистов, он наложил ее до того, как журналисты к нему пришли. Фактически результат вчерашней беседы, как мне показалось, не мог оказать никакого влияния на позицию президента, она была уже сформулирована. Депутаты Государственной Думы вчера, насколько можно судить по тому, что я слышал, радостно говорили о том, что позиция президента очень хороша и теперь надо будет работать вместе. Сначала они приняли эти поправки и были, видимо, уверены в том, что они нужны, а теперь, когда президент решил по-другому, им кажется, что прав на самом деле президент. Таким образом, речь идет о том, что существует, с одной стороны, некий коллектив журналистов, есть и другой коллектив журналистов, это сотрудники государственных средств массовой информации, у которых, очевидно, понимания с Кремлем больше, есть объект этой игры – депутаты Государственной Думы и члены Совета Федерации, которые будут, очевидно, голосовать так, как им подскажет кремль, и есть, собственно говоря, Кремль, который формирует эту свою позицию по вопросу о том, как теперь работать с журналистами. Остается только дождаться того, с какими позициями сможет выйти Индустриальный комитет к Кремлю и дождаться реакции Кремля на те предложения журналистов, которые сегодня там обсуждаются.
Мелани Бачина: Существует вообще мнение, что все это некая такая пиар-кампания, которая самим Кремлем и разработана. Об этом, в частности, и говорил Алексей Симонов, один из подписавших письмо к президенту Путину с просьбой не подписывать новых редакций к законам "О СМИ" и "О борьбе с терроризмом". Алексей Симонов президент Фонда Защиты гласности, с ним беседовал наш корреспондент Никита Ваулин.
Никита Ваулин: Алексей Кириллович, по-вашему, вето президента на поправки к законам "О средствах массовой информации" и "О борьбе с терроризмом" можно назвать шагом навстречу СМИ?
Алексей Симонов: Безусловно. Вето президента, наложенное на эти поправки, это безусловно шаг навстречу СМИ. Если оценивать его с точки зрения направления, то это, безусловно, шаг навстречу.
Никита Ваулин: Как теперь, по-вашему, сложится судьба поправок?
Алексей Симонов: Судьба поправок будет вполне нормальна. Потому что присутствовавшие вчера на встрече двое депутатов, были приглашены для того, чтобы донести до депутатов, что президент никак не хотел нанести им обиду, и что он даже понимает, что в некоторой степени он их представляет таким наложением вето. Но он считает, что поправки торопливо сформулированы, и лучше действовать другим путем. Вот суть того, что произошло. Поэтому, скорее всего, вопрос о каких-то аналогиях этих поправок возникнет тогда, когда в Думе будет обсуждаться новый закон "О средствах массовой информации", который сегодня, по моим сведениям, должен рассматриваться на Индустриальном комитете. Этого проекта закона я лично не видел, хотя разговоры о нем идут уже полтора года. Люди, которые видели его на ранних стадиях, отзывались о нем крайне отрицательно. Однако, он мне на ранней стадии не достался, а на нынешней стадии его не видел никто, в том числе и члены Индустриального комитета, он должен быть вчера им разослан, а сегодня обсуждаем. Что уже тоже глупость, потому что занятые люди, которые сойдутся на Индустриальный комитет, не будут иметь достаточного времени для того, чтобы вникнуть в детали такого большого и, видимо, подробного закона, который там будет представлен. Поэтому я очень надеюсь, что решения по этому поводу сегодня они однозначно принимать не будут, а попросят время на какие-то экспертные заключения по этому поводу, отдадут своим экспертам или надут хотя бы время, чтобы прочесть это сами. Это новый закон "О средствах массовой информации". Это тот закон, который в принципе должен заместить в государственном реестре имеющийся закон "О средствах массовой информации".
Никита Ваулин: Кто, по-вашему, должен войти в согласительную комиссию, о которой вчера говорил президент Путин?
Алексей Симонов: Согласительная комиссия в принципе устраивается между парламентом и президентской администрацией. Если в эту комиссию будут приглашены средства массовой информации, что было бы неплохо, то, видимо, они будут приглашены на уровне этого самого Индустриального комитета. Я в него не вхожу, поэтому эта часть будущего для меня в дымке.
Никита Ваулин: Все-таки как, по-вашему, будут ли в конечном счете учтены мнения журналистов?
Алексей Симонов: Пока мне не совсем ясны мнения журналистов. То, что мы в письме, которое мы подписали, и которое я, в частности, тоже лично подписал, которое послужило формальным поводом для вынесения президентского вето, оно достаточно такое, я бы сказал, расплывчатое, где журналисты признают, что были совершены ошибки, утверждают, что они не носили злостного характера и что речь должна идти в принципе о разведении двух понятий. Что такого рода регламентация должен происходить не на уровне закона, а на уровне некой Хартии, некоей договоренности, причем там должны быть прописаны не только обязанности средств массовой информации, но и обязанности проводящих контртеррористическую операцию властей по этому поводу.
Никита Ваулин: Существует мнение, что история с поправками пиар-ход президента Путина, теперь ведь никто не сможет сказать, что власть против свободы слова. Что вы думаете по этому поводу?
Алексей Симонов: Я тоже думаю, что даже если это не было задумано как пиар-ход, то это в итоге оказалось пиар-ходом и, как говорится, я могу только уважать кремлевских пиарщиков, которые это придумали, потому что в данном случае это даже будучи рекламным ходом, оно работает в данном случае на пользу сообществу.
Мелани Бачина: Анна Качкаева, могли бы вы прокомментировать то, что сказал сейчас Алексей Симонов? Как, на ваш взгляд, что последует за этим вето президента, не получится ли так, что журналисты вместе с правоохранительными органами и депутатами напишут поправки, которые точно также будут ограничивать права журналистов?
Анна Качкаева: Я абсолютно согласна с Алексеем Симоновым по поводу пиар-хода. Вероятно, он тщательно не продумывался, но получилось. Потому что было ощущение, что президент наложит вето. Во-первых, потому что ему это выгодно, во-вторых, потому что это разумно, в-третьих, он продемонстрировал, что он хозяин и по-прежнему самый сильный и влиятельный человек. Мне кажется, что пока это вето означает одно - что это вето, и в отношении поправок ясности все равно нет. Потому что действительно во всем мире существуют рекомендации спецслужб в такого рода ситуациях, связанных с терактом и чрезвычайными ситуациями. Существуют кодексы внутренние, существуют хартии журналистские, но почти нигде нет законов, которые бы регламентировали такого рода вещи. Только разве что в Зимбабве или где-то в Турции, где есть достаточно жесткие нормы, которые применяются в таких ситуациях. Но, похоже, здесь в России модель выбрана несколько иная, журналистам, во всяком случае представителям этого сообщества кажется верным, чтобы некие положения были зафиксированы в законе "О СМИ", может быть, это как-то поможет. Но я не убеждена, надо будет смотреть на текст и нужно будет понять, какая Хартия будет в итоге написана. Если касаться террористических актов, то там должны быть прописаны конкретные ситуации. И еще одна деталь, у меня лично было ощущение от вчерашних репортажей из Кремля, что некоторым телеканалам президент поставил такие черные метки, это были опять негосударственные каналы. И меня лично жесткие формулировки президента, который по-прежнему видит в журналистах людей, которые способны на злой умысел, которые аморальны, мне они казались, пожалуй, пострашней, чем даже то, что было сформулировано в поправках, которые так и не стали законом пока. Потому что обвинения "бизнес на крови" они страшноваты, и люди от этого должны были поежиться. И у меня было такое ощущение, что дежавю, имелся в виду канал НТВ, наверное, имелся в виду канал ТВС и, видимо, имелся в виду РЕН-ТВ, который хвалили, но вчера тоже его представителей в Кремле не было, как будто со времен войн, связанных с НТВ и потом ТВ-6 мало что изменилось. И президент, к сожалению, по-прежнему не доверяет журналистам и считает их какими-то гражданами, которые желают, по меньшей мере, не добра стране или имеют злой умысел. И вот это все меня лично настораживает, хотя участники этой встречи мне вчера говорили и сегодня многие подтверждали, что сам разговор без камер и без журналистов, которые освещали это событие, был гораздо более конструктивным, понятным, полезным.
Петр Вайль: Первые отклики некоторых парламентских фракций на вето, наложенное президентом Путиным на поправки к закону о СМИ по действиям журналистов в экстремальных ситуациях, собрал Карэн Агамиров.
Карэн Агамиров: Лидер депутатской группы Народный депутат Геннадий Райков.
Геннадий Райков: Те поправки, которые приняла Государственная Дума, потому что я был одним из участников принятия поправок, юридически они приняты правильно. Но президент проявил политическую волю, он прислушался все-таки к мнению средств массовой информации и принял решение, чтобы они вместе с депутатами сели и еще раз обсудили эти поправки. Говорят, что президент авторитарный, наоборот, президент у нас очень демократичный. Просто прислушивается к мнению общественности, сесть за стол и разобраться с этими поправками, что не устраивает общественность в этих поправках. Это просто политическое решение президента, не юридическое, а политическое. А юридически все правильно.
Карэн Агамиров: Геннадий Иванович, а вы лично дальше будете настаивать на том, чтобы эти поправки были приняты преодолеть вето?
Геннадий Райков: Я думаю, что мы найдем общий язык. Если руководители прессы, мы много раз прелагали садиться вместе, сделали бы раньше, то это было бы раньше принято к обоюдному согласию всех.
Карэн Агамиров: Но консенсус, вы считаете, будет найден?
Геннадий Райков: Я считаю, что да.
Карэн Агамиров: Первый заместитель руководителя фракции "Яблоко" Сергей Иваненко также положительно воспринял инициативу президента.
Сергей Иваненко: Мы с удовлетворением восприняли решение президента. "Яблоко" последовательно выступало против закона, который вносит драконовские поправки для средств массовой информации. Этот вопрос ставился нами пред Советом Федерации, даже был пикет молодежного "Яблока" перед зданием Совета Федерации, когда этот закон рассматривался. Григорий Явлинский говорил об этом президенту Владимиру Путину на встрече лидеров фракции. Одним словом, мы удовлетворены решением президента. Я полагаю, что эта ситуация не должна превратиться в конфликтную ситуацию, потому что доля правды есть с каждой стороны, и этот вопрос требует урегулирования в правовом смысле. Поэтому, я считаю, что в рамках согласительной комиссии можно найти взаимоприемлемые формулировки и решить этот вопрос без ущерба для свободы слова в России. Я думаю, важным обстоятельством является то, что президент встал выше чьих-то амбиций и принял решение по существу дела. Это вызывает надежду.
