Программу ведет Татьяна Валович. Гость в студии - Александр Горелов, профессор, сомнолог. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская.
Татьяна Валович: В конце прошлой недели Россия перешла на зимнее время. Несмотря на заявления некоторых экспертов о положительном эффекте от перехода на зимнее и летнее время, многие люди тяжело переживают временные сдвиги, а некоторые даже считают, что жить в разладе с природным временем недопустимо.
Татьяна Вольтская, Санкт-Петербург: Поборники перехода на зимнее и летнее время говорят, что он не отражается на здоровье людей. Но многие переносят перемену времени болезненно. В Петербурге создан общественный комитет по восстановлению в России жизни по поясному времени, состоящий из специалистов в области медицины, хронобиологии, сомнологии (науки о сне), астрономии и системного анализа. Вреднее всего перемены времени для северных стран, особенно для России, где действует еще и круглогодичный декретный час. Говорит председатель комитета Вячеслав Апрелев.
Вячеслав Апрелев: Разлад социального ритма жизни с природным ритмом смены дня и ночи - вот основная причина нарушения здоровья человека для населения России и преждевременной смерти не менее 70 тысяч граждан в год. Примерно 10 процентов от того прироста смертности, которую мы имеем в результате непродуманных экономических реформ.
Татьяна Вольтская: Чего лишается человек из-за перевода стрелок?
Вячеслав Апрелев: Утренних фаз сна, нужных для развития нервной системы, психики, в первую очередь у ребенка, и для запечатления в мозгу в долговременной памяти тех сведений, которые он получил в предшествующие сутки.
Татьяна Вольтская: Летом россияне опережают поясное время на два часа, зимой на час. Так что зимнее время по сравнению с летним предпочтительнее. Да, люди привыкают к переменам, но ценой напряжения иммунной системы, повышения заболеваемости и увеличения смертности. Энергетики утверждают, что ежегодная экономия электроэнергии составляет 2 миллиарда киловатт часов, но производительность труда снижается на 10 процентов, поэтому убытки во много раз превышают экономику, считает Вячеслав Апрелев.
Вячеслав Апрелев: Главными противниками являются чиновники правительства, Минздрава и Госстандарта, которые непрерывно обманывают население. Это выгодно энергетикам и фармацевтическому бизнесу.
Татьяна Вольтская: Перевод стрелок экономит меньше доллара в год на человека, говорит Вячеслав Апрелев, напоминая, что эта сумма несовместима с ущербом для здоровья и потерями от снижения производительности труда.
Татьяна Валович: Сегодня у нас в гостях главный терапевт, доктор медицинских наук Центральной медико-санитарной части номер 122 Александр Горелов.
Александр Игоревич, здравствуйте.
Александр Горелов: Здравствуйте.
Татьяна Валович: Россия переходит на зимнее, на летнее время, как и многие другие европейские страны. Этот переход на зимнее время, по-моему, происходит менее болезненно, чем переход на летнее время, когда отнимают час. Александр Игоревич, на ваш взгляд, как-то сказывается это на биологических ритмах человеческого организма и может ли это влиять на расстройство сна?
Александр Горелов: Думаю, что нет. Потому что всего один час, тем более, после выходных, подавляющее большинство людей не должно ощущать.
Татьяна Валович: Я сегодня стала свидетелем такого диалога в метро. Женщина рассказывала своей подруге: "Ты знаешь, сегодня кот поднял меня в свое обычное время". Даже животные привыкают к биологическому ритму. Я тоже ощущаю этот перевод, особенно летом. И я, и ребенок, которому приходится вставать раньше, тем более, что уже заканчивается учебный год, и тяжело привыкнуть. Адаптация проходит недели две.
Александр Горелов: Думаю, что это очень индивидуально. Во всяком случае, сведения о том, что это существенно сказывается на работе, на функционировании основных органов и систем, думаю, что их нет.
Татьяна Валович: Почему их нет? Потому что, по-моему, никто и не занимается на государственном уровне такими исследованиями.
Александр Горелов: Во всяком случае, мне такие работы в нашей стране не известны.
Татьяна Валович: Александр Игоревич, можно ли вас назвать сомнологом или вы занимаетесь какими-то другими проблемами, связанными с нарушением сна?
Александр Горелов: В полном смысле слова сомнологом назвать, конечно, нельзя. Прежде всего, это такая междисциплинарная область медицины. Исторически в нашей стране больше ею занимаются неврологи, в частности, школа академика Вине Александра Моисеевича, ныне покойного. Продолжает эту работу профессор Левин и его многочисленные ученики в Москве.
Татьяна Валович: В Петербурге есть сомнологический центр?
Александр Горелов: Есть. Первый сомнологический центр был создан в нашей больнице. Насколько мне известно, в меньшей степени занимаются во Второй городской больнице, профессор Лапин. И занимаются отоларингологи на кафедре отоларингологии Санкт-Петербургского государственного университета. Но мы занимаемся больше в прикладном плане и тематика наших исследований, насколько расстройство сна, прежде всего апноэ во время сна, сказывается на состоянии органов и систем организма.
Татьяна Валович: Давайте поясним, что такое апноэ.
Александр Горелов: Апноэ - это остановки дыхания во сне. Примерно у 40 процентов населения, особенно после 50 лет, имеет место та или иная степень храпа. Она зависит от пола, конституции человека. Но есть понятия "простой храп" и "осложненный храп".
Татьяна Валович: Храп - это болезнь или симптом болезни?
Александр Горелов: Храп - это отчасти физиологическое состояние. Если храп сопровождается остановками дыхания во сне, так называемое апноэ, больше 10 секунд, то это состояние, естественно, патологическое.
Татьяна Валович: И может привести к летальному исходу.
Александр Горелов: В том числе.
Татьяна Валович: Как человек может узнать, что у него произошла остановка дыхания во время сна, он же себя не контролирует.
Александр Горелов: Он не контролирует. Но, поверьте, окружающие в помещении, в котором спит этот человек, они это все ощущают.
Татьяна Валович: А если человек живет один, как быть в этом случае? На что нужно обратить внимание человеку?
Александр Горелов: Прежде всего, у таких людей, поскольку идет деструктуризация сна, они, по сути, не высыпаются. Есть такой симптом, как утреннее опьянение, когда человек спит 8-9 часов, но отдохнувшим он себя не чувствует.
Татьяна Валович: Остановка дыхания и храп - это связанно именно с возрастными изменениями организма или же могут страдать и молодые люди?
Александр Горелов: Могут страдать и молодые люди. Это патологическое состояние, в том числе генетически терминировано. Но, прежде всего, нужно помнить о таких симптомах, как синдром утренней оглушенности, когда человек, несмотря на продолжительный сон, встает совершенно неотдохнувшим, и самый важный симптом, что эти пациенты страдают дневной сонливостью.
Татьяна Валович: У меня тоже бывают дни, когда я встаю абсолютно не отдохнувшей, потому что во сне происходит какая-то работа мозга и, видимо, или это нервное потрясение, или что-то еще, я продолжаю об этом думать, встаю неотдохнувшей. Днем очень хочется спать. Но, знаете, у меня нет храпа. Может ли это быть свидетельством того, что я тоже страдаю апноэ?
Александр Горелов: Нет. Во всяком случае, мы можем вас обследовать и доказать наличие или отсутствие этого синдрома.
Татьяна Валович: Насколько для россиян доступны такие обследования? Потому что, понятно, Москва, Петербург - крупные города, есть специалисты. И то вы назвали достаточно мало медсанчастей и каких-то кафедр, которые этим вопросом занимаются. И насколько это дорого? Входит ли это в обязательное медицинское страхование?
Александр Горелов: К сожалению, в обязательное медицинское страхование это не входит. Обследование это недорогое. Это стоит в нашем центре 1,5 тысячи рублей. Но это, поверьте, недорого, потому что минимум 8 часов с таким пациентом должен провести врач, практически весь рабочий день, с одним, максимум с двумя пациентами.
Татьяна Валович: А как в регионах российских?
Александр Горелов: Насколько мне известно, в регионах есть такие центры. Конечно, это направление медицины развивается достаточно интенсивно. Кроме Москвы и нашего города, есть в Нижнем Новгороде, в Тольятти, в Иркутске. С теми врачами я просто лично знаком. Не исключаю, что они появляются и в других городах.
Татьяна Валович: У нас есть вопрос от слушателя.
Радиослушатель: Наталья, Санкт-Петербург. У меня из-за сна просто сломана жизнь, вернее, из-за его отсутствия, неправильности. Я с детства плохо сплю, нарушения самые различные. Апноэ у меня нет. Больше всего меня мучает то, что я утром рано просыпаюсь. Может быть, для других людей это нормально, но для меня в 7-8 часов рано, я не высыпаюсь. Даже если я уснула в 12 ночи, предположим, еще при этом ночью я несколько раз просыпаюсь, я, в принципе, ощущаю каждый свой поворот, а верчусь я очень часто, и, конечно, я просто еле ползаю. Работаю я на дому. Я сейчас еще лежу в постели, я проснулась в 7 часов, я не могу встать, я не могу позавтракать, хотя я принимаю тероксин. Я разошлась с мужем из-за этого, потому что любой шорох, любое дыхание чье-то меня будит. Я 15 лет принимаю феназепам, который мне уже не помогает, но, если я его не приму, то плюс ко всему еще прибавится нервность, тревожность.
Татьяна Валович: Александр Игоревич, как можно помочь Наталье и можно ли вообще, раз она уже перешла на медикаментозные средства?
Александр Горелов: Начну с феназепама. Вообще, все бензодиезопины, период полувыведения их 36-40 часов. Пользоваться, конечно, ими не стоит. Поэтому, приняв утром, у вас сохраняется половинная доза до следующего утра.
Татьяна Валович: То есть это происходит постепенная передозировка?
Александр Горелов: Да. Если уж пользоваться, то бензодизопинным препаратом короткого действия, денормин (такой есть препарат), и то в крайнем случае. Если уж пользоваться, то препаратами медазоперидинами или циклопералонами, которые непосредственно действуют на рецепторы сна. У нас они есть на рынке.
Татьяна Валович: В такой ситуации обязательно назначать какие-то препараты.
Александр Горелов: Думаю, что нет. Нужно начать с элементарных гигиенических мероприятий. Больше бывать на свежем воздухе, за один-два часа до сна совершать прогулки, ни в коем случае не смотреть телевизор, принимать теплый душ и так далее. Иначе зарождается порочный круг.
Татьяна Валович: Очень часто врачей обвиняют в сговоре с фармацевтами, чтобы у фармацевтов была прибыль, они разрабатывают новые и новые лекарства. Вы в своем центре с помощью чего в основном лечите?
Александр Горелов: Если это пациенты, у которых имеют место та или иная степень нарушения дыхания во сне, здесь единственное эффективное средство борьбы, это подбор так называемого сипаптерапии. То есть эти пациенты должны спать с аппаратом, который будет препятствовать падению верхних дыхательных путей, препятствовать апноэ..
Татьяна Валович: Такие препараты уже есть?
Александр Горелов: Да, они существуют с 81-го года. 1981 год - это отчасти рубеж сомнологии, когда появилась аппаратура, которая позволяет реально помогать этим пациентам.
Татьяна Валович: Я достаточно часто встречала в литературе медицинской и немедицинской такие рекомендации, чтобы лучше спать: нужно поставить свою кровать каким-то особым образом, по направлению сторон света или даже положить зеркало под кровать для того, чтобы как-то изменить магнитные поля. Насколько это верно?
Александр Горелов: Мне такие работы не известны. Не думаю, что в системе доказательной медицины кто-то проводил подобные исследования. Хотя не исключаю, что это имеет место быть.
Татьяна Валович: Мы начали говорить о существовании аппарата, который необходим людям, страдающим сонным апноэ. Также я знакома со статистикой о младенческой смертности во сне. Это тоже сонное апноэ или это какие-то другие процессы?
Александр Горелов: Нет, так называемая центральная апноэ, которая связана с нарушением центральной нервной системы, а не с механическим перекрытием верхних дыхательных путей. Поэтому апноэ делится на центральную и периферическую.
Татьяна Валович: Это можно диагностировать?
Александр Горелов: Да. У детей так называемый "синдром проклятия Горгоны", когда самостоятельно дети дышать не могут и вынуждены буквально с первых своих вдохов переводиться на искусственную вентиляцию легких. Но, к счастью, это не такое частое заболевание.
Татьяна Валович: Насколько дорог этот аппарат?
Александр Горелов: В зависимости от типа. Он может стоить от несколько сот долларов до несколько тысяч.
Татьяна Валович: И кому из россиян это доступно?
Александр Горелов: Доступно.
Татьяна Валович: По-моему, очень малому количеству.
Александр Горелов: Люди, к сожалению, не привыкли заботиться о своем здоровье, в том числе и материально. И по количеству "Мерседесов", покупаемых, в том числе и в Санкт-Петербурге, мы опережаем многие города Европы, как известно. И стоимость жилья у нас не самая дешевая. Так что уповать на якобы имеющуюся у нас бедность не стоит.
Татьяна Валович: Есть ли какая-то статистика, какое количество петербуржцев страдает сонным апноэ?
Александр Горелов: Сонным апноэ в среднем страдает 5 процентов населения. Другое дело, что, конечно, подавляющее большинство этих пациентов с легкими степенями апноэ, им не всегда нужно подбирать аппарат, достаточно снизить массу тела. Хотя этой категории больных очень трудно, потому что основная масса гормонов, в том числе расщепляющих жир, они синтезируются ночью. Синтез этих гормонов при фрагментации сна нарушается.
Татьяна Валович: Что бы вы могли порекомендовать людям, которые храпят или которые подозревают, что они страдают какими-то остановками дыхания?
Александр Горелов: Прежде всего, нужно у окружающих спросить, слышат ли они остановки дыхания во сне. Особенно это важно для водителей. Приведу простой пример. В США не допускают водителей большегрузных автомобилей без обследования, без заключения сонного апноэ. Потому что 70 процентов тяжелых аварий на трассах связано именно с засыпанием водителя и обусловлено тяжелыми нарушениями дыхания во сне.
Татьяна Валович: В России такого не проводится?
Александр Горелов: Не проводится.
Татьяна Валович: К сожалению, у нас выпускают иногда водителей даже в нетрезвом состоянии на трассы.Спасибо большое, Александр Игоревич. Сегодня в петербургской студии Радио Свобода мы беседовали с доктором медицинских наук, главным терапевтом Центральной медико-санитарной части 122 Петербурга Александром Гореловым.
Татьяна Валович: В конце прошлой недели Россия перешла на зимнее время. Несмотря на заявления некоторых экспертов о положительном эффекте от перехода на зимнее и летнее время, многие люди тяжело переживают временные сдвиги, а некоторые даже считают, что жить в разладе с природным временем недопустимо.
Татьяна Вольтская, Санкт-Петербург: Поборники перехода на зимнее и летнее время говорят, что он не отражается на здоровье людей. Но многие переносят перемену времени болезненно. В Петербурге создан общественный комитет по восстановлению в России жизни по поясному времени, состоящий из специалистов в области медицины, хронобиологии, сомнологии (науки о сне), астрономии и системного анализа. Вреднее всего перемены времени для северных стран, особенно для России, где действует еще и круглогодичный декретный час. Говорит председатель комитета Вячеслав Апрелев.
Вячеслав Апрелев: Разлад социального ритма жизни с природным ритмом смены дня и ночи - вот основная причина нарушения здоровья человека для населения России и преждевременной смерти не менее 70 тысяч граждан в год. Примерно 10 процентов от того прироста смертности, которую мы имеем в результате непродуманных экономических реформ.
Татьяна Вольтская: Чего лишается человек из-за перевода стрелок?
Вячеслав Апрелев: Утренних фаз сна, нужных для развития нервной системы, психики, в первую очередь у ребенка, и для запечатления в мозгу в долговременной памяти тех сведений, которые он получил в предшествующие сутки.
Татьяна Вольтская: Летом россияне опережают поясное время на два часа, зимой на час. Так что зимнее время по сравнению с летним предпочтительнее. Да, люди привыкают к переменам, но ценой напряжения иммунной системы, повышения заболеваемости и увеличения смертности. Энергетики утверждают, что ежегодная экономия электроэнергии составляет 2 миллиарда киловатт часов, но производительность труда снижается на 10 процентов, поэтому убытки во много раз превышают экономику, считает Вячеслав Апрелев.
Вячеслав Апрелев: Главными противниками являются чиновники правительства, Минздрава и Госстандарта, которые непрерывно обманывают население. Это выгодно энергетикам и фармацевтическому бизнесу.
Татьяна Вольтская: Перевод стрелок экономит меньше доллара в год на человека, говорит Вячеслав Апрелев, напоминая, что эта сумма несовместима с ущербом для здоровья и потерями от снижения производительности труда.
Татьяна Валович: Сегодня у нас в гостях главный терапевт, доктор медицинских наук Центральной медико-санитарной части номер 122 Александр Горелов.
Александр Игоревич, здравствуйте.
Александр Горелов: Здравствуйте.
Татьяна Валович: Россия переходит на зимнее, на летнее время, как и многие другие европейские страны. Этот переход на зимнее время, по-моему, происходит менее болезненно, чем переход на летнее время, когда отнимают час. Александр Игоревич, на ваш взгляд, как-то сказывается это на биологических ритмах человеческого организма и может ли это влиять на расстройство сна?
Александр Горелов: Думаю, что нет. Потому что всего один час, тем более, после выходных, подавляющее большинство людей не должно ощущать.
Татьяна Валович: Я сегодня стала свидетелем такого диалога в метро. Женщина рассказывала своей подруге: "Ты знаешь, сегодня кот поднял меня в свое обычное время". Даже животные привыкают к биологическому ритму. Я тоже ощущаю этот перевод, особенно летом. И я, и ребенок, которому приходится вставать раньше, тем более, что уже заканчивается учебный год, и тяжело привыкнуть. Адаптация проходит недели две.
Александр Горелов: Думаю, что это очень индивидуально. Во всяком случае, сведения о том, что это существенно сказывается на работе, на функционировании основных органов и систем, думаю, что их нет.
Татьяна Валович: Почему их нет? Потому что, по-моему, никто и не занимается на государственном уровне такими исследованиями.
Александр Горелов: Во всяком случае, мне такие работы в нашей стране не известны.
Татьяна Валович: Александр Игоревич, можно ли вас назвать сомнологом или вы занимаетесь какими-то другими проблемами, связанными с нарушением сна?
Александр Горелов: В полном смысле слова сомнологом назвать, конечно, нельзя. Прежде всего, это такая междисциплинарная область медицины. Исторически в нашей стране больше ею занимаются неврологи, в частности, школа академика Вине Александра Моисеевича, ныне покойного. Продолжает эту работу профессор Левин и его многочисленные ученики в Москве.
Татьяна Валович: В Петербурге есть сомнологический центр?
Александр Горелов: Есть. Первый сомнологический центр был создан в нашей больнице. Насколько мне известно, в меньшей степени занимаются во Второй городской больнице, профессор Лапин. И занимаются отоларингологи на кафедре отоларингологии Санкт-Петербургского государственного университета. Но мы занимаемся больше в прикладном плане и тематика наших исследований, насколько расстройство сна, прежде всего апноэ во время сна, сказывается на состоянии органов и систем организма.
Татьяна Валович: Давайте поясним, что такое апноэ.
Александр Горелов: Апноэ - это остановки дыхания во сне. Примерно у 40 процентов населения, особенно после 50 лет, имеет место та или иная степень храпа. Она зависит от пола, конституции человека. Но есть понятия "простой храп" и "осложненный храп".
Татьяна Валович: Храп - это болезнь или симптом болезни?
Александр Горелов: Храп - это отчасти физиологическое состояние. Если храп сопровождается остановками дыхания во сне, так называемое апноэ, больше 10 секунд, то это состояние, естественно, патологическое.
Татьяна Валович: И может привести к летальному исходу.
Александр Горелов: В том числе.
Татьяна Валович: Как человек может узнать, что у него произошла остановка дыхания во время сна, он же себя не контролирует.
Александр Горелов: Он не контролирует. Но, поверьте, окружающие в помещении, в котором спит этот человек, они это все ощущают.
Татьяна Валович: А если человек живет один, как быть в этом случае? На что нужно обратить внимание человеку?
Александр Горелов: Прежде всего, у таких людей, поскольку идет деструктуризация сна, они, по сути, не высыпаются. Есть такой симптом, как утреннее опьянение, когда человек спит 8-9 часов, но отдохнувшим он себя не чувствует.
Татьяна Валович: Остановка дыхания и храп - это связанно именно с возрастными изменениями организма или же могут страдать и молодые люди?
Александр Горелов: Могут страдать и молодые люди. Это патологическое состояние, в том числе генетически терминировано. Но, прежде всего, нужно помнить о таких симптомах, как синдром утренней оглушенности, когда человек, несмотря на продолжительный сон, встает совершенно неотдохнувшим, и самый важный симптом, что эти пациенты страдают дневной сонливостью.
Татьяна Валович: У меня тоже бывают дни, когда я встаю абсолютно не отдохнувшей, потому что во сне происходит какая-то работа мозга и, видимо, или это нервное потрясение, или что-то еще, я продолжаю об этом думать, встаю неотдохнувшей. Днем очень хочется спать. Но, знаете, у меня нет храпа. Может ли это быть свидетельством того, что я тоже страдаю апноэ?
Александр Горелов: Нет. Во всяком случае, мы можем вас обследовать и доказать наличие или отсутствие этого синдрома.
Татьяна Валович: Насколько для россиян доступны такие обследования? Потому что, понятно, Москва, Петербург - крупные города, есть специалисты. И то вы назвали достаточно мало медсанчастей и каких-то кафедр, которые этим вопросом занимаются. И насколько это дорого? Входит ли это в обязательное медицинское страхование?
Александр Горелов: К сожалению, в обязательное медицинское страхование это не входит. Обследование это недорогое. Это стоит в нашем центре 1,5 тысячи рублей. Но это, поверьте, недорого, потому что минимум 8 часов с таким пациентом должен провести врач, практически весь рабочий день, с одним, максимум с двумя пациентами.
Татьяна Валович: А как в регионах российских?
Александр Горелов: Насколько мне известно, в регионах есть такие центры. Конечно, это направление медицины развивается достаточно интенсивно. Кроме Москвы и нашего города, есть в Нижнем Новгороде, в Тольятти, в Иркутске. С теми врачами я просто лично знаком. Не исключаю, что они появляются и в других городах.
Татьяна Валович: У нас есть вопрос от слушателя.
Радиослушатель: Наталья, Санкт-Петербург. У меня из-за сна просто сломана жизнь, вернее, из-за его отсутствия, неправильности. Я с детства плохо сплю, нарушения самые различные. Апноэ у меня нет. Больше всего меня мучает то, что я утром рано просыпаюсь. Может быть, для других людей это нормально, но для меня в 7-8 часов рано, я не высыпаюсь. Даже если я уснула в 12 ночи, предположим, еще при этом ночью я несколько раз просыпаюсь, я, в принципе, ощущаю каждый свой поворот, а верчусь я очень часто, и, конечно, я просто еле ползаю. Работаю я на дому. Я сейчас еще лежу в постели, я проснулась в 7 часов, я не могу встать, я не могу позавтракать, хотя я принимаю тероксин. Я разошлась с мужем из-за этого, потому что любой шорох, любое дыхание чье-то меня будит. Я 15 лет принимаю феназепам, который мне уже не помогает, но, если я его не приму, то плюс ко всему еще прибавится нервность, тревожность.
Татьяна Валович: Александр Игоревич, как можно помочь Наталье и можно ли вообще, раз она уже перешла на медикаментозные средства?
Александр Горелов: Начну с феназепама. Вообще, все бензодиезопины, период полувыведения их 36-40 часов. Пользоваться, конечно, ими не стоит. Поэтому, приняв утром, у вас сохраняется половинная доза до следующего утра.
Татьяна Валович: То есть это происходит постепенная передозировка?
Александр Горелов: Да. Если уж пользоваться, то бензодизопинным препаратом короткого действия, денормин (такой есть препарат), и то в крайнем случае. Если уж пользоваться, то препаратами медазоперидинами или циклопералонами, которые непосредственно действуют на рецепторы сна. У нас они есть на рынке.
Татьяна Валович: В такой ситуации обязательно назначать какие-то препараты.
Александр Горелов: Думаю, что нет. Нужно начать с элементарных гигиенических мероприятий. Больше бывать на свежем воздухе, за один-два часа до сна совершать прогулки, ни в коем случае не смотреть телевизор, принимать теплый душ и так далее. Иначе зарождается порочный круг.
Татьяна Валович: Очень часто врачей обвиняют в сговоре с фармацевтами, чтобы у фармацевтов была прибыль, они разрабатывают новые и новые лекарства. Вы в своем центре с помощью чего в основном лечите?
Александр Горелов: Если это пациенты, у которых имеют место та или иная степень нарушения дыхания во сне, здесь единственное эффективное средство борьбы, это подбор так называемого сипаптерапии. То есть эти пациенты должны спать с аппаратом, который будет препятствовать падению верхних дыхательных путей, препятствовать апноэ..
Татьяна Валович: Такие препараты уже есть?
Александр Горелов: Да, они существуют с 81-го года. 1981 год - это отчасти рубеж сомнологии, когда появилась аппаратура, которая позволяет реально помогать этим пациентам.
Татьяна Валович: Я достаточно часто встречала в литературе медицинской и немедицинской такие рекомендации, чтобы лучше спать: нужно поставить свою кровать каким-то особым образом, по направлению сторон света или даже положить зеркало под кровать для того, чтобы как-то изменить магнитные поля. Насколько это верно?
Александр Горелов: Мне такие работы не известны. Не думаю, что в системе доказательной медицины кто-то проводил подобные исследования. Хотя не исключаю, что это имеет место быть.
Татьяна Валович: Мы начали говорить о существовании аппарата, который необходим людям, страдающим сонным апноэ. Также я знакома со статистикой о младенческой смертности во сне. Это тоже сонное апноэ или это какие-то другие процессы?
Александр Горелов: Нет, так называемая центральная апноэ, которая связана с нарушением центральной нервной системы, а не с механическим перекрытием верхних дыхательных путей. Поэтому апноэ делится на центральную и периферическую.
Татьяна Валович: Это можно диагностировать?
Александр Горелов: Да. У детей так называемый "синдром проклятия Горгоны", когда самостоятельно дети дышать не могут и вынуждены буквально с первых своих вдохов переводиться на искусственную вентиляцию легких. Но, к счастью, это не такое частое заболевание.
Татьяна Валович: Насколько дорог этот аппарат?
Александр Горелов: В зависимости от типа. Он может стоить от несколько сот долларов до несколько тысяч.
Татьяна Валович: И кому из россиян это доступно?
Александр Горелов: Доступно.
Татьяна Валович: По-моему, очень малому количеству.
Александр Горелов: Люди, к сожалению, не привыкли заботиться о своем здоровье, в том числе и материально. И по количеству "Мерседесов", покупаемых, в том числе и в Санкт-Петербурге, мы опережаем многие города Европы, как известно. И стоимость жилья у нас не самая дешевая. Так что уповать на якобы имеющуюся у нас бедность не стоит.
Татьяна Валович: Есть ли какая-то статистика, какое количество петербуржцев страдает сонным апноэ?
Александр Горелов: Сонным апноэ в среднем страдает 5 процентов населения. Другое дело, что, конечно, подавляющее большинство этих пациентов с легкими степенями апноэ, им не всегда нужно подбирать аппарат, достаточно снизить массу тела. Хотя этой категории больных очень трудно, потому что основная масса гормонов, в том числе расщепляющих жир, они синтезируются ночью. Синтез этих гормонов при фрагментации сна нарушается.
Татьяна Валович: Что бы вы могли порекомендовать людям, которые храпят или которые подозревают, что они страдают какими-то остановками дыхания?
Александр Горелов: Прежде всего, нужно у окружающих спросить, слышат ли они остановки дыхания во сне. Особенно это важно для водителей. Приведу простой пример. В США не допускают водителей большегрузных автомобилей без обследования, без заключения сонного апноэ. Потому что 70 процентов тяжелых аварий на трассах связано именно с засыпанием водителя и обусловлено тяжелыми нарушениями дыхания во сне.
Татьяна Валович: В России такого не проводится?
Александр Горелов: Не проводится.
Татьяна Валович: К сожалению, у нас выпускают иногда водителей даже в нетрезвом состоянии на трассы.Спасибо большое, Александр Игоревич. Сегодня в петербургской студии Радио Свобода мы беседовали с доктором медицинских наук, главным терапевтом Центральной медико-санитарной части 122 Петербурга Александром Гореловым.
