Ефим Фиштейн, Прага: Сержант Флоридской Национальной Гвардии Камило Мехия отказался вернуться с побывки в свою воинскую часть, несущую службу в Ираке. В сопровождении своей матери он явился в казарму по месту жительства и объявил себя "отказником по моральным соображениям". Теперь ему угрожает суд по обвинению в дезертирстве.
Мать Камило Мехия можно понять: служба в Ираке связана с огромным риском, и уже унесла жизни пятисот американских солдат. Какой же матери хочется оплакивать сыновей? Примерно так рассуждал чешский слушатель, который, позвонив в студию на днях, озадачил меня вопросом: "А вы бы послали сына в Ирак?" Я, разумеется, напомнил ему содержание повести "Мать" Карела Чапека, написанной накануне нацистской оккупации - там, в эпилоге, чешская мать, уже похоронившая четверых сыновей, протягивает пятому, последнему, отцовское ружье со словами: "Иди, сынок!" Но слушатель нашелся: "Так то ж за родину и на своей земле! А американцы умирают на чужбине – за нефть!"
И верно – в прошлом, и в этом веке в войнах сложили свои головы сотни и сотни тысяч американских парней. И все на чужой земле, в тысячах верст от дома. Вот уже сто лет - после конфликта с Мексикой - как на территории Штатов никаких войн не было и не предвидится. Но если бы американские армии иногда не выходили из своих пределов, мир был бы опасным местом для жизни. И под кем бы гудела сейчас мирная Чехия, если бы полвека назад американцы не понимали, что у них особая судьба и за печкой им не отсидеться, даже если очень хочется? Центральная Европа была от Флориды так же далека, как нынче Ирак, и умирать вдали от дома уже тогда никому не хотелось.
Совесть не позволяет сержанту Мехия участвовать в войне, с которой он внутренне не согласен. В Америке армейская служба - не повинность, а работа, связанная с риском. Профессиональный военный не может надеяться на то, что ему удастся проволынить до пенсии, занимаясь на базе шагистикой или скучая в карауле. Это было бы не по совести.
Мать Камило Мехия можно понять: служба в Ираке связана с огромным риском, и уже унесла жизни пятисот американских солдат. Какой же матери хочется оплакивать сыновей? Примерно так рассуждал чешский слушатель, который, позвонив в студию на днях, озадачил меня вопросом: "А вы бы послали сына в Ирак?" Я, разумеется, напомнил ему содержание повести "Мать" Карела Чапека, написанной накануне нацистской оккупации - там, в эпилоге, чешская мать, уже похоронившая четверых сыновей, протягивает пятому, последнему, отцовское ружье со словами: "Иди, сынок!" Но слушатель нашелся: "Так то ж за родину и на своей земле! А американцы умирают на чужбине – за нефть!"
И верно – в прошлом, и в этом веке в войнах сложили свои головы сотни и сотни тысяч американских парней. И все на чужой земле, в тысячах верст от дома. Вот уже сто лет - после конфликта с Мексикой - как на территории Штатов никаких войн не было и не предвидится. Но если бы американские армии иногда не выходили из своих пределов, мир был бы опасным местом для жизни. И под кем бы гудела сейчас мирная Чехия, если бы полвека назад американцы не понимали, что у них особая судьба и за печкой им не отсидеться, даже если очень хочется? Центральная Европа была от Флориды так же далека, как нынче Ирак, и умирать вдали от дома уже тогда никому не хотелось.
Совесть не позволяет сержанту Мехия участвовать в войне, с которой он внутренне не согласен. В Америке армейская служба - не повинность, а работа, связанная с риском. Профессиональный военный не может надеяться на то, что ему удастся проволынить до пенсии, занимаясь на базе шагистикой или скучая в карауле. Это было бы не по совести.
