- Что происходило с российскими журналистами в прошедшем 2001-м году.
- Найдут ли убийцу журналиста Эдуарда Маркевича? В регионах продолжают исчезать журналисты.
- Избиения журналистов - насколько виновата в этом власть? Количество уголовных дел против журналистов резко увеличилось.
- Громкие судебные процессы изменяют имидж России в мире.
- Вы услышите репортажи наших корреспондентов из Екатеринбурга, Кургана, Хабаровска и Петрозаводска. Комментарии директора Института проблем информационного права Андрея Рихтера.
Олег Панфилов:
Сегодня мы заканчиваем цикл программ, посвященных итогам прошедшего 2001-го года.
Настала очередь России, страны, отличающейся не только большой территорией и населением, но и огромными проблемами в области прав журналистов и прессы. Тревожная ситуация сохраняется уже несколько последних лет, но в прошедшем году отмечались некоторые особенности. В мониторинге Центра экстремальной журналистики появилась новая многочисленная категория - силовые захваты редакций средств массовой информации. Об этом позже, а сейчас о самых серьезных проблемах - убийствах и исчезновениях журналистов.
В 2001-м году на территории России погибли 14 журналистов. В большинстве случаев это связано не с профессиональной деятельностью журналистов, а с несчастными случаями. Только убийство в Свердловской области главного редактора газеты "Новый Рефт" Эдуарда Маркевича может быть расценено как преступление, связанное с профессиональной деятельностью.
Ксения Фикс:
До сих пор следственные органы Свердловской области не назвали имени убийцы главного редактора газеты "Новый Рефт" (что в поселке Рефтенском) Эдуарда Маркевича. Он был убит вечером 20-го сентября прошлого года.
29-летний журналист возвращался с работы домой. Как сообщают свидетели, на улице Юбилейной его догнал неизвестный мужчина. Киллер выхватил из-под плаща обрез охотничьего ружья 16-го калибра и выстрелил Маркевичу в спину. Редактор "Нового Рефта" кончался на месте. Убийство произошло около 9-ти часов вечера, уже в глубоких сумерках. Хотя рядом находились несколько случайных прохожих, разглядеть стрелявшего очевидцы не смогли. По факту убийства Эдуарда Маркевича возбуждено уголовное дело и ведется следствие. Следователь по особо важным делам прокуратуры Свердловской области Михаил Мильман сообщил, что расследование убийства продолжается, но, ссылаясь на тайну следствия, подробности расследования оглашать еще рано.
Жена убитого, Татьяна Маркевич, после смерти мужа возглавившая газету "Новый Рефт", говорит, что следственная группа прокуратуры Свердловской области даже не выезжала на место преступления. По ее словам, следствие активно работало лишь первые две недели после убийства, а сейчас, по ее мнению, фактически прекращено. Татьяна уверена, что убийство ее мужа связано с профессиональной деятельностью Маркевича, и явно заказное. К тому же незадолго до своей гибели 16-го сентября прошлого года Эдуард Маркевич баллотировался в депутаты Рефтенского поселкового совета, хотя неудачно.
Как считает Татьяна Маркевич, врагов у ее мужа, предпринимателя, учредителя и редактора газеты "Новый Рефт", было предостаточно. Были у него и конфликты с правоохранительными органами. Местная милиция незаконно возбуждала против него уголовное дело.
Олег Панфилов:
Теперь о пропавших журналистах. Как известно, начиная с 94-го года, российская власть с удовольствием отмечала причастность чеченцев к исчезновению журналистов. Действительно, за годы двух войн в Чечне пропало без вести более десяти журналистов, но заказчиков похищения репортеров так и не обнаружили, кроме одного случая, когда исчез корреспондент нашего радио Андрей Бабицкий. Его похитителей мы знаем, знаем и заказчиков. Но нам пока ничего неизвестно о судьбе двух журналистов, исчезнувших в прошлом году - Владимира Кирсанова, главного редактора газеты "Курганские вести" и Сергея Калиновского, главного редактора газеты "Московский комсомолец в Смоленске", одновременно внештатного корреспондента нашего радио. Результатов расследования пока нет.
Павел Овсянников:
21-го мая 2001-го года прокуратура города Кургана возбудила уголовное дело в связи с исчезновением известного журналиста, главного редактора областной газеты "Курганские вести" Владимира Кирсанова.
17-го мая журналист, выйдя на работу из дома, исчез. С тех пор его никто не видел. А в его гараже и багажнике автомобиля, который был найден на стоянке у здания редакции, были обнаружены следы крови. Следственно-оперативная группа под руководством прокурора области Николая Власова работала несколько месяцев, но не добилась результата. Как сообщил Николай Власов, в ходе следствия проверялись разные версии. По его словам, проведен весь комплекс следственно-оперативных мероприятий, к расследованию привлекли правоохранительные органы соседних областей, большое количество оперативных работников. Но уже осенью прошлого года следователи заговорили о том, что особых надежд на поимку преступников нет, достоверных фактов мало, надежда только на оперативные данные.
Исчезновение Владимира Кирсанова его коллеги по газете "Курганские вести" связывают прежде всего с его профессиональной деятельностью. Он писал острые материалы по проблемам социально-экономического развития области в газете "Курган и курганцы", резко критикуя действующую власть. Он организовал курганский пресс-центр для свободного контакта политиков, бизнесменов, деятелей науки и культуры и средств массовой информации. Начал издание новой газеты "Курганские вести", которая позволяла себе занимать независимую позицию по отношению к местной власти. Но именно независимое мнение сегодня зачастую вызывает неприязнь, а порой и ненависть тех структур, которые не терпят гласного, правдивого обсуждения проблем жизни, публичного обсуждения своих неприглядных действий. Среди них есть и ретивые администраторы, и новоявленные хозяева, и криминальные элементы. Николай Власов также считает, что версия о связи преступления с профессиональной деятельностью Владимира безусловно имеет право на существование.
Сегодня газета "Курганские вести" не выходит, в местной прессе никакой критики власти. Следствие по делу Владимира Кирсанова в очередной раз приостановлено 10-го января. Как сообщил мне 7-го февраля начальник отдела областной прокуратуры Александр Туманов, сейчас все материалы находятся в Генеральной прокуратуре России, она затребовала дело на проверку после очередной публикации в газете "Версия", где Николай Бахрошин усомнился в действиях следствия по нашумевшему на Урале событию. В первой своей публикации в июле прошлого года журналист газеты прямо сформулировал суть конфликта журналиста и губернатора. И как отметил полпред президента в Уральском федеральном округе Петр Латышев, говоря о судьбе Владимира Кирсанова, за исчезновением журналиста люди справедливо видят политическую подоплеку, пока органы следствия не докажут обратное.
Олег Панфилов:
В прошедшем году совершены нападения на 57 журналистов при исполнении ими профессиональных обязанностей. Надо добавить, что подверглись насилию еще более 50-ти журналистов, но эти нападения с их профессией не связаны, а отражают общую криминальную ситуацию в стране. Большинство из нападений, как показывает анализ, совершены при непосредственном исполнении обязанностей, то есть во время работы, на съемках, при сборе материалов для статей, но часть, как предполагается, могут напрямую иметь отношение к ранее опубликованным материалам. В Хабаровске в прошлом году произошли два таких случая.
Марина Ильющенко:
В прошлом году в Хабаровске были совершены нападения на двух известных журналистов - Андрея Мирмовича и Владимира Воропаева. 16-го января, возвращаясь поздно вечером домой после сдачи очередного номера регионального приложения "АИФ Дальинформ" в тираж, журналист Андрей Мирмович был жестоко избит двумя молодыми людьми, которые представились сотрудниками милиции. Краевая прокуратура завела уголовное дело по этому факту спустя несколько недель, да и то с подачи Генеральной, которая об этом случае узнала из московской газеты "Версия". Юрий Хохлов, один из тех, кто занимался делом Мирмовича, позвонил журналисту домой с тем, чтобы узнать подробности и заявил прямо: "Мне позвонил Хохлов Юрий Дмитриевич, тогдашний начальник следственного отдела краевой прокуратуры и сказал: "мы узнали". Я сказал: "помилуйте, прошло полмесяца, я уже не вспомню". Он открыто признался, что мы бы и сами не шевелились, Генеральная прокуратура нам приказала. Всем у нас все равно, как мы ни не хотим, все идет через Москву".
По словам Владимира Воропаева, следствие по его делу формально началось 11-го ноября, то есть фактически сразу после того, как его жестоко избили двое молодых людей, которые позже представились сотрудниками милиции. Однако до сих пор следователь, который ведет это дело, далек от ответа на вопрос, кто и зачем избил известного журналиста? Сам же Владимир Воропаев не считает, что нападение могло быть связано с его профессиональной деятельностью. Для себя этот случай он объясняет так: "Самая логичная версия, которая укладывается каким-то образом в голове, все-таки то, что могли быть сотрудники милиции, что это действительно была ошибка. Случай показал, какими методами, какими способами они действуют в обычной своей работе, если это была работа. Это могли быть просто некие рьяные сотрудники милиции, отмечавшие свой праздник, поскольку один из них был явно "под градусом". Они могли настигать предполагаемого грабителя, потому что они объяснили, что якобы у какой-то женщины выхватили на улице сумку, и преступник двигался в этом направлении, и она указала на человека, похожего на меня. То есть это все очень похоже на правду".
Однако следствие по этим двум фактам нападения дальше заполнения протоколов и опроса пострадавших не продвинулось. Но ни шеф-редактор газеты "Хабаровский экспресс" Андрей Мирмович, ни главный редактор главной редакции информации краевого телевидения Владимир Воропаев не надеются, что когда-нибудь в этих делах будут поставлены точки.
"Потому что здесь, опять-таки, если это сами сотрудники милиции, то, значит, скорее всего, сработает принцип не выдавать своих. Я не могу быть большим помощником тому же следствию, потому что я ничего не мог видеть, глаза были разбиты, лицо у меня в крови и некое шоковое состояние. Не хочу их жалеть, входить в их положение, но если объективно посмотреть, то, конечно, дело сложное. Свидетелей нет, поскольку по закону подлости в этот момент людей не было, они встретились мне позже, когда я, размазывая кровь по лицу, спускался к дому".
Возможно, что журналисты так никогда и не узнают правды: была ли это попытка запугать их, или же они просто стали жертвами разбойного нападения.
Олег Панфилов:
В мониторе Центре экстремальной журналистики отмечается увеличение такой категории преследования журналистов как возбуждение уголовных дел по статьям Уголовного кодекса о клевете и оскорблениям.
Вряд ли стоит говорить о том, что в цивилизованных странах, даже имеющих соответствующие статьи в своих законах об уголовном наказании журналистов за клевету, эти статьи давно не применяются. На постсоветском пространстве написать заявление в прокуратуру о привлечении журналиста к уголовной ответственности - любимое занятие государственных чиновников. Отмечено 28 случаев, когда представители власти заявляли о желании возбудить уголовные дела, и большая часть из них имеет реальное продолжение. Типичный случай произошел в Петрозаводске, где корреспондента газеты "Столица" захотели посадить в тюрьму отец и сын, первый из которых является председателем Верховного суда Карелии.
Сергей Коробов:
Летом прошлого года петрозаводская оппозиционная газета "Столица" опубликовала статью журналиста Ивана Гусева под названием "Семейный подряд". Речь в ней шла о судебных мытарствах предпринимателя Александра Белявского, несогласившегося с формулировкой своего увольнения из фирмы, в которой он работал.
Петрозаводский суд своим решением в очень спорной ситуации оставил нелицеприятную запись в трудовой книжке без изменений, да еще и неожиданно присудил ее владельцу выплату более 400 тысяч рублей за нанесенный якобы фирме ущерб. Самым примечательным в этой истории было то, что в рамках одного судебного процесса пересеклись юристы, являвшиеся друг другу самими близкими родственниками. Защитником выигрышной стороны был адвокат Роман Таратунин, а суд вершил его родной отец - Борис Таратунин, председатель Верховного суда Карелии, что является грубым нарушением процессуального законодательства.
Следует упомянуть, что и прежде факт судебного сотрудничества дуэта Таратуниных уже становился предметом обсуждения, в частности, депутатов законодательного собрания. Столкнувшись с такой правовой несправедливостью, предприниматель Александр Белявский отправил письмо президенту страны Владимиру Путину, в котором, в частности, было сказано: "По сути дела мы превратились в подобие латиноамериканской республики, где судебной властью правят два человека - отец и сын Таратунины, и суд стал их семейным предприятием, цель которого - провести любое выгодное им решение". Именно эта цитата в статье журналиста Ивана Гусева "Семейный подряд" и повлекла за собой предъявление ему уголовного (обратите внимание!) обвинения в клевете по статьям 129 и 258, которые грозят двумя годами лишения свободы. Впервые в Карелии журналиста пытаются привлечь к уголовной ответственности в сущности за всего лишь выполнение им своего профессионального долга. К тому же делается это предельно настойчиво, с очередными нарушениями законодательства. Если по закону "О прокуратуре" уголовное дело может быть возбуждено прокурорскими работниками определенного ранга, то против Ивана Гусева дело было возбуждено помощником прокурора республики по связям с прессой, который никакого права на это не имеет. Но, очевидно, никто выше по должности подписать документ не решился. Помимо всего, отец и сын Таратунины выставили журналисту еще и иск в размере 300 тысяч рублей за нанесенный им моральный ущерб, в связи с чем на имущество Ивана Гусева тут же был наложен арест.
Вся эта история не осталась в Карелии без внимания. Газета "Столица" провела в Петрозаводске пикеты в поддержку журналиста, распространила среди жителей свой спецвыпуск и листовки, посвященные защите свободы слова. Однако суда над Иваном Гусевым не избежать. Состоится он, очевидно, в конце марта в соседней Ленинградской области. Делая прогноз развития ситуации, адвокат журналиста Владислав Стефанов считает, что Иван Гусев скорее всего будет осужден и приговорен к условному сроку. Судебная система, по его мнению, не позволит опозорить себя и сдаться просто так.
Олег Панфилов:
И еще несколько цифр из монитора Центра экстремальной журналистики за прошедший 2001-й год. 35 журналистов подверглись на территории России задержанию и аресту, зафиксировано 67 случаев не предоставления информации или воспрепятствования ее распространению, то есть то, что раньше называлось цензурой. 67 случаев оказания давления на средства массовой информации, из них 10 - это судебные преследования редакций. А последняя цифра свидетельствует о нежелании властей заниматься проблемами прессы: в 2001-м году известны только пять случаев расследования или судебного наказания за убийства или нападения на журналистов, из которых два преступления произошли в прошлом.
Среди многочисленных случаев нарушений прав журналистов, зафиксированных в прошлом году, 28 относятся к ранее редкой категории - обыскам редакций средств массовой информации, 10 к судебным преследованиям редакций, 3 - к прямым силовым захватам редакций, еще 26 к различным формам давлений на редакции, в том числе аресты имущества, аресты тиражей и прочее. Среди самых известных случаев ситуации с "НТВ" и холдингом "Медиа-Мост", но большинство из них все-таки произошли в регионах. Обыск сотрудниками милиции редакции газеты "День за днем" в Волгограде, в "Новой газете" в Рязани, аресты имущества в газете "Ковровские вести", обыск в газетах "Конкурент" и "Листок" во Владивостоке и Горно-Алтайске, наконец, ситуация с телекомпанией "ТВК" в Липецке. Наш сегодняшний эксперт - директор Института проблем информационного права Андрей Рихтер.
Андрей Георгиевич, вы можете объяснить такую активность властей и прежде всего правоохранительных органов?
Андрей Рихтер:
Все эти случаи, о которых вы сказали, они все, конечно, разные, о каждом из этих случаях можно говорить отдельно и довольно долго. Однако все они показывают общую тенденцию, которая связана с тем, что власть, очевидно, выбрала то поле, на котором она будет оказывать давление на средства массовой информации и пытаться использовать средства массовой информации в своих целях. И это поле - право. То есть теперь Кремль, правительство, а также органы власти на местах, очевидно, ознакомившись с законодательством, либо, по крайней мере, используя юристов, решили оказывать такое давление, используя нормы закона. Это вполне цивилизованно, это вполне соответствует принципу диктатуры права, о котором говорит довольно часто президент Российской Федерации. И, в конце концов, это тот способ, на который не очень-то будут реагировать западные правительства, что немаловажно для сегодняшней ситуации в России.
Олег Панфилов:
В прошедшем году было несколько попыток посягательства на действующий закон "О средствах массовой информации". Это - к продолжению вашего рассказа о праве и о действии закона. Но в России до сих пор нет закона о телевидении. Что происходит? Почему российские законодатели так себя ведут?
Андрей Рихтер:
Закон о телевидении - это особая история, конечно, и проекты такого закона появлялись неоднократно в течение последнего десятилетия, и ни один из них так и не стал законом, не был утвержден президентом. А связано это с тем, что телевидение, безусловно, об этом все знают, является наиболее действенным средством массовой информации. И то что либеральные силы упустили возможность содействовать принятию такого закона в самом начале 90-х годов привело к тому, что создался определенный правовой вакуум, создалось определенное безвластие, которое долго продолжаться не могло. И президент, и правительство быстро воспользовались ситуацией, и, с одной стороны, тормозя принятие закона о телевидении, с другой стороны, принимают указы и постановления правительства, благодаря которым возможно оказывать более действенное влияние на то, кто получает лицензии, кто не получает лицензии, кто контролирует телевидение, каким образом это происходит. И, безусловно, нынешняя ситуация на руку прежде всего Кремлю и правительству.
Олег Панфилов:
Вернемся еще раз к мониторингу. Я говорил о многочисленных случаях обысков в редакциях средств массовой информации, даже силовых захватов, во время которых используются сотрудники правоохранительных органов, вооруженные автоматами, в соответствующей экипировке. Понятно, что судебные приставы, которые участвуют в подобных акциях, ссылаются на закон. Но почему количество таких случаев увеличилось за последние полтора-два года?
Андрей Рихтер:
Это связано с несколькими вещами. Во-первых, как я сказал, власти все больше и больше используют букву закона. С другой стороны, важной проблемой, остающейся до сих пор, является то, что многие средства массовой информации действуют, не зная в совершенстве нормы законодательства. И редакторы, и журналисты считают, что есть свобода слова, она обеспечена в Конституции, все остальное не имеет никакого значения. И не хотим знать, есть ли министерство, нет ли министерства, скажем, средств массовой информации, есть ли какие-то другие органы власти, у нас есть свобода, не трогайте нас. Если вы занимаетесь средствами массовой информации, распространением информации, вам необходимо знать о многочисленных инструкциях, положениях, законах, которые имеют отношение к хозяйственной деятельности. Недавно мы попробовали провести исследование - один перечень таких нормативных актов составляет полный десяток страниц.
Олег Панфилов:
Вы говорите о бедах самих журналистов и редакций средств массовой информации, которые, на самом деле, очень плохо знают действующее законодательство. Усматриваете ли вы все-таки в каком-то процентном соотношении этих случаев политическое давление?
Андрей Рихтер:
Я думаю, что да, существует политическое давление. Это связано с тем, что власти, конечно, недовольны излишними свободами журналистов, как они считают. Власти, очевидно, раздражены свободной журналистикой. Власти на местах, очевидно, видят в случае с "НТВ" и "ТВ-6" некий пример для подражания, которым можно легко воспользоваться, опять-таки при условии знания закона и условии того, что в суде эти власти могут выиграть любой спор. Но, безусловно, такая тенденция существует. И для того, чтобы бороться с этой тенденцией, мало перевоспитать органы власти, мало им объяснять то, что свобода массовой информации и на местах, и в Москве в интересах прежде всего стабильности в самом обществе, а важно и самим журналистам, и редакторам вооружаться знанием права.
- Найдут ли убийцу журналиста Эдуарда Маркевича? В регионах продолжают исчезать журналисты.
- Избиения журналистов - насколько виновата в этом власть? Количество уголовных дел против журналистов резко увеличилось.
- Громкие судебные процессы изменяют имидж России в мире.
- Вы услышите репортажи наших корреспондентов из Екатеринбурга, Кургана, Хабаровска и Петрозаводска. Комментарии директора Института проблем информационного права Андрея Рихтера.
Олег Панфилов:
Сегодня мы заканчиваем цикл программ, посвященных итогам прошедшего 2001-го года.
Настала очередь России, страны, отличающейся не только большой территорией и населением, но и огромными проблемами в области прав журналистов и прессы. Тревожная ситуация сохраняется уже несколько последних лет, но в прошедшем году отмечались некоторые особенности. В мониторинге Центра экстремальной журналистики появилась новая многочисленная категория - силовые захваты редакций средств массовой информации. Об этом позже, а сейчас о самых серьезных проблемах - убийствах и исчезновениях журналистов.
В 2001-м году на территории России погибли 14 журналистов. В большинстве случаев это связано не с профессиональной деятельностью журналистов, а с несчастными случаями. Только убийство в Свердловской области главного редактора газеты "Новый Рефт" Эдуарда Маркевича может быть расценено как преступление, связанное с профессиональной деятельностью.
Ксения Фикс:
До сих пор следственные органы Свердловской области не назвали имени убийцы главного редактора газеты "Новый Рефт" (что в поселке Рефтенском) Эдуарда Маркевича. Он был убит вечером 20-го сентября прошлого года.
29-летний журналист возвращался с работы домой. Как сообщают свидетели, на улице Юбилейной его догнал неизвестный мужчина. Киллер выхватил из-под плаща обрез охотничьего ружья 16-го калибра и выстрелил Маркевичу в спину. Редактор "Нового Рефта" кончался на месте. Убийство произошло около 9-ти часов вечера, уже в глубоких сумерках. Хотя рядом находились несколько случайных прохожих, разглядеть стрелявшего очевидцы не смогли. По факту убийства Эдуарда Маркевича возбуждено уголовное дело и ведется следствие. Следователь по особо важным делам прокуратуры Свердловской области Михаил Мильман сообщил, что расследование убийства продолжается, но, ссылаясь на тайну следствия, подробности расследования оглашать еще рано.
Жена убитого, Татьяна Маркевич, после смерти мужа возглавившая газету "Новый Рефт", говорит, что следственная группа прокуратуры Свердловской области даже не выезжала на место преступления. По ее словам, следствие активно работало лишь первые две недели после убийства, а сейчас, по ее мнению, фактически прекращено. Татьяна уверена, что убийство ее мужа связано с профессиональной деятельностью Маркевича, и явно заказное. К тому же незадолго до своей гибели 16-го сентября прошлого года Эдуард Маркевич баллотировался в депутаты Рефтенского поселкового совета, хотя неудачно.
Как считает Татьяна Маркевич, врагов у ее мужа, предпринимателя, учредителя и редактора газеты "Новый Рефт", было предостаточно. Были у него и конфликты с правоохранительными органами. Местная милиция незаконно возбуждала против него уголовное дело.
Олег Панфилов:
Теперь о пропавших журналистах. Как известно, начиная с 94-го года, российская власть с удовольствием отмечала причастность чеченцев к исчезновению журналистов. Действительно, за годы двух войн в Чечне пропало без вести более десяти журналистов, но заказчиков похищения репортеров так и не обнаружили, кроме одного случая, когда исчез корреспондент нашего радио Андрей Бабицкий. Его похитителей мы знаем, знаем и заказчиков. Но нам пока ничего неизвестно о судьбе двух журналистов, исчезнувших в прошлом году - Владимира Кирсанова, главного редактора газеты "Курганские вести" и Сергея Калиновского, главного редактора газеты "Московский комсомолец в Смоленске", одновременно внештатного корреспондента нашего радио. Результатов расследования пока нет.
Павел Овсянников:
21-го мая 2001-го года прокуратура города Кургана возбудила уголовное дело в связи с исчезновением известного журналиста, главного редактора областной газеты "Курганские вести" Владимира Кирсанова.
17-го мая журналист, выйдя на работу из дома, исчез. С тех пор его никто не видел. А в его гараже и багажнике автомобиля, который был найден на стоянке у здания редакции, были обнаружены следы крови. Следственно-оперативная группа под руководством прокурора области Николая Власова работала несколько месяцев, но не добилась результата. Как сообщил Николай Власов, в ходе следствия проверялись разные версии. По его словам, проведен весь комплекс следственно-оперативных мероприятий, к расследованию привлекли правоохранительные органы соседних областей, большое количество оперативных работников. Но уже осенью прошлого года следователи заговорили о том, что особых надежд на поимку преступников нет, достоверных фактов мало, надежда только на оперативные данные.
Исчезновение Владимира Кирсанова его коллеги по газете "Курганские вести" связывают прежде всего с его профессиональной деятельностью. Он писал острые материалы по проблемам социально-экономического развития области в газете "Курган и курганцы", резко критикуя действующую власть. Он организовал курганский пресс-центр для свободного контакта политиков, бизнесменов, деятелей науки и культуры и средств массовой информации. Начал издание новой газеты "Курганские вести", которая позволяла себе занимать независимую позицию по отношению к местной власти. Но именно независимое мнение сегодня зачастую вызывает неприязнь, а порой и ненависть тех структур, которые не терпят гласного, правдивого обсуждения проблем жизни, публичного обсуждения своих неприглядных действий. Среди них есть и ретивые администраторы, и новоявленные хозяева, и криминальные элементы. Николай Власов также считает, что версия о связи преступления с профессиональной деятельностью Владимира безусловно имеет право на существование.
Сегодня газета "Курганские вести" не выходит, в местной прессе никакой критики власти. Следствие по делу Владимира Кирсанова в очередной раз приостановлено 10-го января. Как сообщил мне 7-го февраля начальник отдела областной прокуратуры Александр Туманов, сейчас все материалы находятся в Генеральной прокуратуре России, она затребовала дело на проверку после очередной публикации в газете "Версия", где Николай Бахрошин усомнился в действиях следствия по нашумевшему на Урале событию. В первой своей публикации в июле прошлого года журналист газеты прямо сформулировал суть конфликта журналиста и губернатора. И как отметил полпред президента в Уральском федеральном округе Петр Латышев, говоря о судьбе Владимира Кирсанова, за исчезновением журналиста люди справедливо видят политическую подоплеку, пока органы следствия не докажут обратное.
Олег Панфилов:
В прошедшем году совершены нападения на 57 журналистов при исполнении ими профессиональных обязанностей. Надо добавить, что подверглись насилию еще более 50-ти журналистов, но эти нападения с их профессией не связаны, а отражают общую криминальную ситуацию в стране. Большинство из нападений, как показывает анализ, совершены при непосредственном исполнении обязанностей, то есть во время работы, на съемках, при сборе материалов для статей, но часть, как предполагается, могут напрямую иметь отношение к ранее опубликованным материалам. В Хабаровске в прошлом году произошли два таких случая.
Марина Ильющенко:
В прошлом году в Хабаровске были совершены нападения на двух известных журналистов - Андрея Мирмовича и Владимира Воропаева. 16-го января, возвращаясь поздно вечером домой после сдачи очередного номера регионального приложения "АИФ Дальинформ" в тираж, журналист Андрей Мирмович был жестоко избит двумя молодыми людьми, которые представились сотрудниками милиции. Краевая прокуратура завела уголовное дело по этому факту спустя несколько недель, да и то с подачи Генеральной, которая об этом случае узнала из московской газеты "Версия". Юрий Хохлов, один из тех, кто занимался делом Мирмовича, позвонил журналисту домой с тем, чтобы узнать подробности и заявил прямо: "Мне позвонил Хохлов Юрий Дмитриевич, тогдашний начальник следственного отдела краевой прокуратуры и сказал: "мы узнали". Я сказал: "помилуйте, прошло полмесяца, я уже не вспомню". Он открыто признался, что мы бы и сами не шевелились, Генеральная прокуратура нам приказала. Всем у нас все равно, как мы ни не хотим, все идет через Москву".
По словам Владимира Воропаева, следствие по его делу формально началось 11-го ноября, то есть фактически сразу после того, как его жестоко избили двое молодых людей, которые позже представились сотрудниками милиции. Однако до сих пор следователь, который ведет это дело, далек от ответа на вопрос, кто и зачем избил известного журналиста? Сам же Владимир Воропаев не считает, что нападение могло быть связано с его профессиональной деятельностью. Для себя этот случай он объясняет так: "Самая логичная версия, которая укладывается каким-то образом в голове, все-таки то, что могли быть сотрудники милиции, что это действительно была ошибка. Случай показал, какими методами, какими способами они действуют в обычной своей работе, если это была работа. Это могли быть просто некие рьяные сотрудники милиции, отмечавшие свой праздник, поскольку один из них был явно "под градусом". Они могли настигать предполагаемого грабителя, потому что они объяснили, что якобы у какой-то женщины выхватили на улице сумку, и преступник двигался в этом направлении, и она указала на человека, похожего на меня. То есть это все очень похоже на правду".
Однако следствие по этим двум фактам нападения дальше заполнения протоколов и опроса пострадавших не продвинулось. Но ни шеф-редактор газеты "Хабаровский экспресс" Андрей Мирмович, ни главный редактор главной редакции информации краевого телевидения Владимир Воропаев не надеются, что когда-нибудь в этих делах будут поставлены точки.
"Потому что здесь, опять-таки, если это сами сотрудники милиции, то, значит, скорее всего, сработает принцип не выдавать своих. Я не могу быть большим помощником тому же следствию, потому что я ничего не мог видеть, глаза были разбиты, лицо у меня в крови и некое шоковое состояние. Не хочу их жалеть, входить в их положение, но если объективно посмотреть, то, конечно, дело сложное. Свидетелей нет, поскольку по закону подлости в этот момент людей не было, они встретились мне позже, когда я, размазывая кровь по лицу, спускался к дому".
Возможно, что журналисты так никогда и не узнают правды: была ли это попытка запугать их, или же они просто стали жертвами разбойного нападения.
Олег Панфилов:
В мониторе Центре экстремальной журналистики отмечается увеличение такой категории преследования журналистов как возбуждение уголовных дел по статьям Уголовного кодекса о клевете и оскорблениям.
Вряд ли стоит говорить о том, что в цивилизованных странах, даже имеющих соответствующие статьи в своих законах об уголовном наказании журналистов за клевету, эти статьи давно не применяются. На постсоветском пространстве написать заявление в прокуратуру о привлечении журналиста к уголовной ответственности - любимое занятие государственных чиновников. Отмечено 28 случаев, когда представители власти заявляли о желании возбудить уголовные дела, и большая часть из них имеет реальное продолжение. Типичный случай произошел в Петрозаводске, где корреспондента газеты "Столица" захотели посадить в тюрьму отец и сын, первый из которых является председателем Верховного суда Карелии.
Сергей Коробов:
Летом прошлого года петрозаводская оппозиционная газета "Столица" опубликовала статью журналиста Ивана Гусева под названием "Семейный подряд". Речь в ней шла о судебных мытарствах предпринимателя Александра Белявского, несогласившегося с формулировкой своего увольнения из фирмы, в которой он работал.
Петрозаводский суд своим решением в очень спорной ситуации оставил нелицеприятную запись в трудовой книжке без изменений, да еще и неожиданно присудил ее владельцу выплату более 400 тысяч рублей за нанесенный якобы фирме ущерб. Самым примечательным в этой истории было то, что в рамках одного судебного процесса пересеклись юристы, являвшиеся друг другу самими близкими родственниками. Защитником выигрышной стороны был адвокат Роман Таратунин, а суд вершил его родной отец - Борис Таратунин, председатель Верховного суда Карелии, что является грубым нарушением процессуального законодательства.
Следует упомянуть, что и прежде факт судебного сотрудничества дуэта Таратуниных уже становился предметом обсуждения, в частности, депутатов законодательного собрания. Столкнувшись с такой правовой несправедливостью, предприниматель Александр Белявский отправил письмо президенту страны Владимиру Путину, в котором, в частности, было сказано: "По сути дела мы превратились в подобие латиноамериканской республики, где судебной властью правят два человека - отец и сын Таратунины, и суд стал их семейным предприятием, цель которого - провести любое выгодное им решение". Именно эта цитата в статье журналиста Ивана Гусева "Семейный подряд" и повлекла за собой предъявление ему уголовного (обратите внимание!) обвинения в клевете по статьям 129 и 258, которые грозят двумя годами лишения свободы. Впервые в Карелии журналиста пытаются привлечь к уголовной ответственности в сущности за всего лишь выполнение им своего профессионального долга. К тому же делается это предельно настойчиво, с очередными нарушениями законодательства. Если по закону "О прокуратуре" уголовное дело может быть возбуждено прокурорскими работниками определенного ранга, то против Ивана Гусева дело было возбуждено помощником прокурора республики по связям с прессой, который никакого права на это не имеет. Но, очевидно, никто выше по должности подписать документ не решился. Помимо всего, отец и сын Таратунины выставили журналисту еще и иск в размере 300 тысяч рублей за нанесенный им моральный ущерб, в связи с чем на имущество Ивана Гусева тут же был наложен арест.
Вся эта история не осталась в Карелии без внимания. Газета "Столица" провела в Петрозаводске пикеты в поддержку журналиста, распространила среди жителей свой спецвыпуск и листовки, посвященные защите свободы слова. Однако суда над Иваном Гусевым не избежать. Состоится он, очевидно, в конце марта в соседней Ленинградской области. Делая прогноз развития ситуации, адвокат журналиста Владислав Стефанов считает, что Иван Гусев скорее всего будет осужден и приговорен к условному сроку. Судебная система, по его мнению, не позволит опозорить себя и сдаться просто так.
Олег Панфилов:
И еще несколько цифр из монитора Центра экстремальной журналистики за прошедший 2001-й год. 35 журналистов подверглись на территории России задержанию и аресту, зафиксировано 67 случаев не предоставления информации или воспрепятствования ее распространению, то есть то, что раньше называлось цензурой. 67 случаев оказания давления на средства массовой информации, из них 10 - это судебные преследования редакций. А последняя цифра свидетельствует о нежелании властей заниматься проблемами прессы: в 2001-м году известны только пять случаев расследования или судебного наказания за убийства или нападения на журналистов, из которых два преступления произошли в прошлом.
Среди многочисленных случаев нарушений прав журналистов, зафиксированных в прошлом году, 28 относятся к ранее редкой категории - обыскам редакций средств массовой информации, 10 к судебным преследованиям редакций, 3 - к прямым силовым захватам редакций, еще 26 к различным формам давлений на редакции, в том числе аресты имущества, аресты тиражей и прочее. Среди самых известных случаев ситуации с "НТВ" и холдингом "Медиа-Мост", но большинство из них все-таки произошли в регионах. Обыск сотрудниками милиции редакции газеты "День за днем" в Волгограде, в "Новой газете" в Рязани, аресты имущества в газете "Ковровские вести", обыск в газетах "Конкурент" и "Листок" во Владивостоке и Горно-Алтайске, наконец, ситуация с телекомпанией "ТВК" в Липецке. Наш сегодняшний эксперт - директор Института проблем информационного права Андрей Рихтер.
Андрей Георгиевич, вы можете объяснить такую активность властей и прежде всего правоохранительных органов?
Андрей Рихтер:
Все эти случаи, о которых вы сказали, они все, конечно, разные, о каждом из этих случаях можно говорить отдельно и довольно долго. Однако все они показывают общую тенденцию, которая связана с тем, что власть, очевидно, выбрала то поле, на котором она будет оказывать давление на средства массовой информации и пытаться использовать средства массовой информации в своих целях. И это поле - право. То есть теперь Кремль, правительство, а также органы власти на местах, очевидно, ознакомившись с законодательством, либо, по крайней мере, используя юристов, решили оказывать такое давление, используя нормы закона. Это вполне цивилизованно, это вполне соответствует принципу диктатуры права, о котором говорит довольно часто президент Российской Федерации. И, в конце концов, это тот способ, на который не очень-то будут реагировать западные правительства, что немаловажно для сегодняшней ситуации в России.
Олег Панфилов:
В прошедшем году было несколько попыток посягательства на действующий закон "О средствах массовой информации". Это - к продолжению вашего рассказа о праве и о действии закона. Но в России до сих пор нет закона о телевидении. Что происходит? Почему российские законодатели так себя ведут?
Андрей Рихтер:
Закон о телевидении - это особая история, конечно, и проекты такого закона появлялись неоднократно в течение последнего десятилетия, и ни один из них так и не стал законом, не был утвержден президентом. А связано это с тем, что телевидение, безусловно, об этом все знают, является наиболее действенным средством массовой информации. И то что либеральные силы упустили возможность содействовать принятию такого закона в самом начале 90-х годов привело к тому, что создался определенный правовой вакуум, создалось определенное безвластие, которое долго продолжаться не могло. И президент, и правительство быстро воспользовались ситуацией, и, с одной стороны, тормозя принятие закона о телевидении, с другой стороны, принимают указы и постановления правительства, благодаря которым возможно оказывать более действенное влияние на то, кто получает лицензии, кто не получает лицензии, кто контролирует телевидение, каким образом это происходит. И, безусловно, нынешняя ситуация на руку прежде всего Кремлю и правительству.
Олег Панфилов:
Вернемся еще раз к мониторингу. Я говорил о многочисленных случаях обысков в редакциях средств массовой информации, даже силовых захватов, во время которых используются сотрудники правоохранительных органов, вооруженные автоматами, в соответствующей экипировке. Понятно, что судебные приставы, которые участвуют в подобных акциях, ссылаются на закон. Но почему количество таких случаев увеличилось за последние полтора-два года?
Андрей Рихтер:
Это связано с несколькими вещами. Во-первых, как я сказал, власти все больше и больше используют букву закона. С другой стороны, важной проблемой, остающейся до сих пор, является то, что многие средства массовой информации действуют, не зная в совершенстве нормы законодательства. И редакторы, и журналисты считают, что есть свобода слова, она обеспечена в Конституции, все остальное не имеет никакого значения. И не хотим знать, есть ли министерство, нет ли министерства, скажем, средств массовой информации, есть ли какие-то другие органы власти, у нас есть свобода, не трогайте нас. Если вы занимаетесь средствами массовой информации, распространением информации, вам необходимо знать о многочисленных инструкциях, положениях, законах, которые имеют отношение к хозяйственной деятельности. Недавно мы попробовали провести исследование - один перечень таких нормативных актов составляет полный десяток страниц.
Олег Панфилов:
Вы говорите о бедах самих журналистов и редакций средств массовой информации, которые, на самом деле, очень плохо знают действующее законодательство. Усматриваете ли вы все-таки в каком-то процентном соотношении этих случаев политическое давление?
Андрей Рихтер:
Я думаю, что да, существует политическое давление. Это связано с тем, что власти, конечно, недовольны излишними свободами журналистов, как они считают. Власти, очевидно, раздражены свободной журналистикой. Власти на местах, очевидно, видят в случае с "НТВ" и "ТВ-6" некий пример для подражания, которым можно легко воспользоваться, опять-таки при условии знания закона и условии того, что в суде эти власти могут выиграть любой спор. Но, безусловно, такая тенденция существует. И для того, чтобы бороться с этой тенденцией, мало перевоспитать органы власти, мало им объяснять то, что свобода массовой информации и на местах, и в Москве в интересах прежде всего стабильности в самом обществе, а важно и самим журналистам, и редакторам вооружаться знанием права.
