Культурная антропология, наука о быте и организации человеческих сообществ, в современном мире подобна минному полю. Вот, к примеру, одна из гипотетических опасностей.
Христианство, по крайней мере там, где ему не придана густая шовинистическая окраска, считает, что все люди равны независимо от расы, этноса и пола. Современная либеральная доктрина, преимущественно светская, придерживается того же мнения. Оговорюсь наперед: я это мнение целиком разделяю, понимая, что речь идет о моральном принципе, а не о научном факте, и что мораль важнее науки. Ни из какой науки не следует, что людей убивать предосудительно, но большинство из нас на этом настаивает.
Что делать антропологу, если при изучении реальных сообществ он установит, что в одном из них люди глупее, чем в другом, или агрессивнее? Никакому либеральному принципу это не противоречит, потому что равенство утверждается, а не выводится из каких-либо фактов. Но современная культура оказывает на ученого огромное давление, принимающее форму так называемой политической корректности, и порой заставляет его закрывать глаза на неудобные факты. Политическая корректность диаметрально противоположна морали, она отрицает совесть и подменяет ее лагерным уставом. Любой нормальный человек понимает, что породы собак отличаются не только внешним видом, хотя политическая корректность начинает проникать и в эту сферу.
А вот - вполне реальная история, еще не совсем та, которую я хочу рассказать сегодня, но уместная в качестве эпиграфа или предисловия к ней. Американка Маргарет Мид имеет репутацию одного из крупнейших антропологов XX столетия, далеко выходящую за рамки чистой науки. В 1925-26 годах она провела несколько месяцев на полинезийском архипелаге Самоа, изучая жизнь его коренных обитателей. Результатом ее работы стала книга "Годы юности на Самоа".
Напомню тогдашнюю идеологическую повестку дня. Мировая война повлекла за собой всеобщий крах иллюзий и веры в прогресс. Многие усмотрели в этой катастрофе свидетельство того, что природа человека неизменна и неисправима, и что любая попытка ее переделать обречена на провал. Взгляды вчерашних либералов невольно обратились на восток, где коммунистический эксперимент исходил из противоположного допущения: правильному воспитанию под силу исправить любой природный дефект.
Этот конфликт природы с воспитанием стал центральной проблемой для антропологов того времени, и книга Маргарет Мид, казалось, решила его раз и навсегда. На основе своих наблюдений за жизнью молодых самоанских девушек, еще не вступивших в брак, Мид пришла к выводу, что первобытное общество может быть сравнительно бесконфликтным и терпимым, где все споры решаются принесением в дар уязвленной стороне пальмовых циновок, и где молодежь живет в раю свободной любви и безответственности. Таким образом, никаких дурных инстинктов в человеческой природе нет, и все ее недостатки можно свести на нет воспитанием.
Это сенсационное открытие принесло Маргарет Мид мировую славу и создало для нее нечто вроде трибуны, с которой она десятки лет проповедовала свои взгляды. Но в 1983 году, уже после ее смерти, вышла книга австралийского антрополога Дерека Фримана под названием "Маргарет Мид и Самоа: создание и крушение антропологического мифа". Фриман, поначалу не сомневавшийся в выводах Мид, посвятил много лет работе на Самоа, и пришел к совершенно противоположному заключению: самоанское общество раздирают внутренние конфликты и агрессия, оно изобилует сексуальными табу, в нем достаточно высока преступность и, что уж совсем странно для такого сексуального рая, часты изнасилования. Фриману удалось найти одну из девушек, служивших основным источником информации для Мид, и она призналась, что американке говорили в основном то, что она хотела услышать, а не то, что было на самом деле.
По мнению Дерека Фримана, Маргарет Мид либо позволила провести себя за нос, что совершенно дисквалифицирует ее как ученого, либо намеренно фальсифицировала результаты своих исследований - в этом случае ее имя покрыто несмываемым позором. Но минное поле антропологии, о котором я упомянул в начале передачи, резко искажает пейзаж. Именно Фриман стал в последующие годы мишенью многочисленных нападок, тогда как репутация Мид лишь слегка пошатнулась. Современное общество слишком многое поставило на карту воспитания, и сдвиг равновесия в сторону природы, биологии, повергает его в замешательство и панику.
Тем не менее, сдвиг равновесия все-таки произошел, и довольно резкий. Один из ведущих современных антропологов, американец Наполеон Шаньон, исповедует взгляды, прямо противоположные идеям Маргарет Мид. На основе подробного изучения самого изолированного из сохранившихся примитивных обществ, индейского племени яномами, живущего в джунглях на границе Венесуэлы и Бразилии, Шаньон пришел к выводу, что агрессивность присуща человеку изначально, что она, скорее всего, встроена в его генетическую природу. Антрополог был готов к тому, что в скудных условиях джунглей индейцы ведут постоянную борьбу за скудные ресурсы. Однако то, что он увидел, превзошло все его ожидания. Войны среди яномами действительно были частыми и жестокими, но велись они преимущественно и почти исключительно из-за женщин. Это были, однако, не только конфликты ради прямых результатов, то есть похищения женщин в соседних селениях. Одним из главных свидетельств мужской доблести в племени считается коллекция голов убитых противников. Как удалось установить Шаньону, чем больше эта коллекция, тем больше жен у ее обладателя. Миф о кротких предках цивилизованного человека, которым недоставало лишь хороших манер, чтобы смотреть на нас свысока, был повержен.
Легко себе представить, какую бурю возмущения вызвала публикация книги Шаньона, "Яномами: свирепый народ", в лагере сторонников Маргарет Мид, которых и в Америке, и во всем мире по сей день немало. Среди культурных антропологов наметился фактический раскол на две независимых и враждующих дисциплины - так например, в Корнельском университете существуют две совершенно отдельных кафедры культурной антропологии.
Недавно эта вражда достигла кульминационной точки. Журналист-расследователь Патрик Тирни провел долгие годы в амазонских джунглях, собирая улики против Наполеона Шаньона. Результатом стала книга "Тьма в Эльдорадо", публикацию которой предварила статья Тирни "Свирепый антрополог" в авторитетном журнале "Нью-Йоркер". В числе прочего Патрик Тирни утверждает следующее.
- Виновником вспышек агрессивности среди яномами был сам Шаньон. В порядке вознаграждения за сотрудничество он привез с собой и раздавал индейцам ножи-мачете, из-за чего возникали ссоры, в ходе которых мачете шли в ход.
- Шаньон, вместе со своим наставником, ныне покойным генетиком Джеймсом Нилом, прибыли в джунгли для проверки расистских теорий Нила. Это выразилось, в частности, в намеренном применении ими устаревшей и дефективной вакцины против кори, что вызвало среди индейцев эпидемию - сотни, а может быть и тысячи жертв.
Говоря попросту, Тирни обвиняет Шаньона и Нила в геноциде.
Еще до выхода в свет статьи и книги Тирни два антрополога, известных своей непримиримой враждой к Шаньону, Терри Тернер и Лесли Спонсел, направили открытое письмо в Американскую антропологическую организацию с предупреждением о надвигающемся скандале. Вот цитата из этого документа.
"Эта кошмарная история, поистине антропологический "стержень мрака", за пределами воображения даже Джозефа Конрада (хотя, возможно, не Йозефа Менгеле), будет рассматриваться публикой и большинством антропологов как повод к суду над всей нашей наукой... Эта книга должна сотрясти антропологию до самого основания. Она должна заставить нас осознать, каким образом порочные и гнусные апологеты могли так долго распространять свой яд, в то время как весь западный мир оказывал им уважение, и поколениям студентов скармливали эту ложь под видом введения в антропологию. Этому нельзя позволить повториться".
Упоминая английского писателя Джозефа Конрада, авторы имеют в виду его повесть "Стержень мрака", в традиционном русском переводе "Сердце тьмы", о белом человеке, ставшем африканским вождем, и о зле, гнездящемся в глубинах нашей психики. Что касается Йозефа Менгеле, то это был нацистский врач, автор бесчеловечных экспериментов в лагерях смерти. А если взглянуть на стиль письма, то такого накала ярости, такого обвинительного пафоса мир не помнит со времен сталинских показательных процессов.
Спор, о котором идет речь, трудно отнести к разряду строго научных. Если бы Наполеона Шаньона обвинили в людоедстве, резонанс вряд ли был бы оглушительнее. Претензии, выдвинутые Патриком Тирни, многочисленны и подробны, останавливаться на каждой у нас нет времени, но обвинение в подстрекательстве к насилию и геноциде вызывает шок и затмевает все "подвиги" Маргарет Мид. Возможно ли, чтобы американские ученые, ведущие авторитеты в своих областях, прибегли к подобным методам?
Реакция на книгу Тирни и обвинения Тернера и Спонсела была широкой и единодушной - не только в профессиональной научной среде, но и в кругах образованных американских читателей. Один из наиболее подробных отзывов, в электронном журнале "Слейт", принадлежит перу заведующего кафедрой антропологии в Калифорнийском университете Санта-Барбары Джона Туби. Вот его впечатления от книги Патрика Тирни.
"...Когда были объявлены финалисты этого года на Национальную книжную премию, "Тьма в Эльдорадо" была включена в категории документалистики. Тут есть только одна проблема. Эта книга должна проходить по категории художественной выдумки. Если рассмотреть ее на фоне приводимых источников, эта книга явно, а порой просто смехотворно лжива в сотнях пунктов, весьма существенных для ее сенсационных обвинений. Просмотрев эти источники, я всерьез задумался над тем, не решил ли Тирни попросту разыграть издателей. Конечно же, лишь ему самому известно, предпринял ли он сознательную попытку "выдать за истину нечто ложное и нелепое" - таково словарное определение розыгрыша. Но книга, судя по всему, систематически организована именно с такой целью. И в этом она в устрашающей степени преуспела".
Из подробной аргументации Туби и других ученых, вставших на защиту коллеги, складывается картина, коренным образом отличная от нарисованной Тирни.
Начнем с того, что Тирни и его духовные спонсоры Тернер и Спонсел вменяют в вину учителю Шаньона, известному генетику Джеймсу Нилу, приверженность так называемой евгенике, псевдонауке о выведении высшей человеческой расы - эта теория была популярна в начале XX столетия, а затем - в нацистском третьем рейхе. Однако, по свидетельствам лиц, знакомых с деятельностью Нила, обвинители имеют в виду вовсе не упомянутую псевдонауку, а так называемую "теорию полового отбора" - неотъемлемую и общепризнанную составную часть теории эволюции. О том, почему она вызывает такую злобу у идеологов политической корректности, я еще скажу несколько слов.
Но прежде - несколько слов по составу обвинения. Эпидемия кори, о которой идет речь, началась с миссионерского пункта - миссионеры ведут свою деятельность в этом районе давно и с самыми благими намерениями, но точки контакта с цивилизацией всегда исключительно опасны для примитивных сообществ. Джеймс Нил, получивший сведения о начале эпидемии, немедленно приступил к осуществлению программы прививок. Вакцина, которой он пользовался, действительно не была новейшей, но делать из этого вывод, что она сама могла стать причиной эпидемии, нелепо. Согласно единодушному утверждению специалистов-медиков, в том числе тех, на кого Тирни ссылается в своей книге, не засвидетельствовано ни единого случая, чтобы культура вакцины вызвала настоящее заболевание. Смертность от эпидемии в так называемых "целинных" условиях, то есть среди населения, которое инфекция поражает впервые, должна составлять около 30 процентов. В результате мер, принятых Нилом, она составила лишь 8 с половиной. Иными словами, обвинение в геноциде не просто ошибочно, а заведомо лживо.
А как быть с мачете, которыми Шаньон щедро одаривал индейцев? Ни он сам, ни его защитники этого не отрицают. Но мачете, совершенно незаменимые орудия для жизни в джунглях, были впервые предоставлены яномами все теми же миссионерами, причем в количествах, намного превышающих взнос Шаньона - он был лишь каплей в море. Утверждать, что свирепость индейцев - результат вмешательства антрополога, значит полностью игнорировать данные археологии. Согласно этим данным, жестокие войны и коллекционирование человеческих голов практиковались в этих местах на протяжении многих столетий, задолго до прихода антропологов и контакта с цивилизацией.
Следует отметить, что Патрик Тирни приводит личные свидетельства представителей яномами, встречавшихся с Шаньоном и Нилом и поддерживающих обвинения против них. Однако, судя по всему, эти индейцы - орудия в руках все тех же миссионеров, которые с открытой ненавистью относятся к антропологам эволюционной школы. Идеализм этих божьих посланников в значительной степени окрашен марксизмом - парадокс, вполне типичный для южноамериканского христианства.
В чем же причина столь глубокого раскола в антропологии, побуждающего некоторых ученых переходить все границы объективности и порядочности в попытке дискредитировать противника? Вернемся к уже упомянутой теории полового отбора. Ничего нового и необычного в ней нет, она интуитивно знакома любому из нас, кто не закрывает глаза на происходящее. Приведу простой пример из сельской жизни. Если в курятнике живет несколько петухов, то их влияние на потомство непропорционально. Всегда выделяется лидер, победитель дворовых драк, оттесняющий соперников и имеющий преимущественный доступ к курам. При этом выбор вовсе не полностью зависит от самца: куры по внешнему виду петуха могут инстинктивно определять жизнеспособность и качество потомства, которое от него произойдет. В результате лучшие гены имеют больше шанса перейти в следующее поколение, а ничем не выдающиеся и бракованные вытесняются.
Такая картина - не просто результат досужих созерцаний, она многократно подтверждена генетическими исследованиями. Половой отбор действует практически в каждом биологическом виде, от бактерий до приматов. Человек - такое же животное, как бурундук или горилла, и считать его исключением из правила - наивно и невежественно. Кровожадные обычаи яномами, столь поразившие Наполеона Шаньона - приемы, с помощью которых мужчины получают преимущественный или эксклюзивный доступ к женщинам. Женщины, в свою очередь, судят о пригодности мужчины к продолжению рода по его способности к выживанию, в том числе когда он в самом буквальном смысле рискует головой. Выигрывают переданные потомству гены.
Легко понять, почему подобные выводы вызывают у многих отвращение и ужас. Возьмем к примеру современный феминизм, принявший довольно крайние формы и уже пустивший ростки в России. Такой феминизм, идеология, а не реальная забота об эмансипации женщин, утверждает, что исторически сложившееся подчиненное положение женщины - результат организованного притеснения и гнета со стороны мужчин и устраним юридическими мерами. Если допустить, что человек подчиняется тем же законам, что и куры или морские львы, идеология упирается в тупик. Подчиненное положение женщины приходится признать в значительной степени результатом эволюции - процесса, неподсудного нашим законам и кодексу политической корректности.
Но это - еще не предел ужаса, потому что дело, в конечном счете - не в идеологических капризах подмоченной марксизмом антропологии, а в том реальном стержне мрака, который настоящая, эволюционная антропология приоткрывает в сердце каждого из нас. Ибо яномами в конечном счете - это мы сами, если сдуть с нас легкую пыльцу цивилизации. Инстинкт увековечения гена, самоутверждения любой ценой, в том числе ценой убийства, вложен в нас эволюцией, всей логикой биологии. Именно поэтому последователи Маргарет Мид учредили себе в Корнеле отдельную кафедру и учинили травлю Наполеона Шаньона: чтобы оградить себя от неудобных знаний.
Логика политической корректности, предписанной, а не выстраданной морали, диктует, что слишком подробное знание опасно, и что носители авторитета должны окоротить любопытство масс. Это - логика несвободы, путь духовного сталинизма, к риторике которого вовсе не случайно прибегают Тернер и Спонсел.
Стоит ли освобождать женщин от рабства, чтобы навязать его всем поголовно? Джеймс Нил и Наполеон Шаньон изучали быт затерянных индейцев именно потому, что в современном цивилизованном мире половой отбор уже практически не действует. Отчасти этому способствуют строгие законы, и все-таки большинство из нас не прибегает к убийству не из страха, а по убеждению. Мы открыли новые ценности, которых нет даже у близких к нам по уму и развитию шимпанзе: цивилизация одержала победу над эволюцией. Но эти ценности исходят изнутри, а не от лагерных надзирателей, и настоящая победа возможна лишь ценой мужества, ценой полного знания.
Христианство, по крайней мере там, где ему не придана густая шовинистическая окраска, считает, что все люди равны независимо от расы, этноса и пола. Современная либеральная доктрина, преимущественно светская, придерживается того же мнения. Оговорюсь наперед: я это мнение целиком разделяю, понимая, что речь идет о моральном принципе, а не о научном факте, и что мораль важнее науки. Ни из какой науки не следует, что людей убивать предосудительно, но большинство из нас на этом настаивает.
Что делать антропологу, если при изучении реальных сообществ он установит, что в одном из них люди глупее, чем в другом, или агрессивнее? Никакому либеральному принципу это не противоречит, потому что равенство утверждается, а не выводится из каких-либо фактов. Но современная культура оказывает на ученого огромное давление, принимающее форму так называемой политической корректности, и порой заставляет его закрывать глаза на неудобные факты. Политическая корректность диаметрально противоположна морали, она отрицает совесть и подменяет ее лагерным уставом. Любой нормальный человек понимает, что породы собак отличаются не только внешним видом, хотя политическая корректность начинает проникать и в эту сферу.
А вот - вполне реальная история, еще не совсем та, которую я хочу рассказать сегодня, но уместная в качестве эпиграфа или предисловия к ней. Американка Маргарет Мид имеет репутацию одного из крупнейших антропологов XX столетия, далеко выходящую за рамки чистой науки. В 1925-26 годах она провела несколько месяцев на полинезийском архипелаге Самоа, изучая жизнь его коренных обитателей. Результатом ее работы стала книга "Годы юности на Самоа".
Напомню тогдашнюю идеологическую повестку дня. Мировая война повлекла за собой всеобщий крах иллюзий и веры в прогресс. Многие усмотрели в этой катастрофе свидетельство того, что природа человека неизменна и неисправима, и что любая попытка ее переделать обречена на провал. Взгляды вчерашних либералов невольно обратились на восток, где коммунистический эксперимент исходил из противоположного допущения: правильному воспитанию под силу исправить любой природный дефект.
Этот конфликт природы с воспитанием стал центральной проблемой для антропологов того времени, и книга Маргарет Мид, казалось, решила его раз и навсегда. На основе своих наблюдений за жизнью молодых самоанских девушек, еще не вступивших в брак, Мид пришла к выводу, что первобытное общество может быть сравнительно бесконфликтным и терпимым, где все споры решаются принесением в дар уязвленной стороне пальмовых циновок, и где молодежь живет в раю свободной любви и безответственности. Таким образом, никаких дурных инстинктов в человеческой природе нет, и все ее недостатки можно свести на нет воспитанием.
Это сенсационное открытие принесло Маргарет Мид мировую славу и создало для нее нечто вроде трибуны, с которой она десятки лет проповедовала свои взгляды. Но в 1983 году, уже после ее смерти, вышла книга австралийского антрополога Дерека Фримана под названием "Маргарет Мид и Самоа: создание и крушение антропологического мифа". Фриман, поначалу не сомневавшийся в выводах Мид, посвятил много лет работе на Самоа, и пришел к совершенно противоположному заключению: самоанское общество раздирают внутренние конфликты и агрессия, оно изобилует сексуальными табу, в нем достаточно высока преступность и, что уж совсем странно для такого сексуального рая, часты изнасилования. Фриману удалось найти одну из девушек, служивших основным источником информации для Мид, и она призналась, что американке говорили в основном то, что она хотела услышать, а не то, что было на самом деле.
По мнению Дерека Фримана, Маргарет Мид либо позволила провести себя за нос, что совершенно дисквалифицирует ее как ученого, либо намеренно фальсифицировала результаты своих исследований - в этом случае ее имя покрыто несмываемым позором. Но минное поле антропологии, о котором я упомянул в начале передачи, резко искажает пейзаж. Именно Фриман стал в последующие годы мишенью многочисленных нападок, тогда как репутация Мид лишь слегка пошатнулась. Современное общество слишком многое поставило на карту воспитания, и сдвиг равновесия в сторону природы, биологии, повергает его в замешательство и панику.
Тем не менее, сдвиг равновесия все-таки произошел, и довольно резкий. Один из ведущих современных антропологов, американец Наполеон Шаньон, исповедует взгляды, прямо противоположные идеям Маргарет Мид. На основе подробного изучения самого изолированного из сохранившихся примитивных обществ, индейского племени яномами, живущего в джунглях на границе Венесуэлы и Бразилии, Шаньон пришел к выводу, что агрессивность присуща человеку изначально, что она, скорее всего, встроена в его генетическую природу. Антрополог был готов к тому, что в скудных условиях джунглей индейцы ведут постоянную борьбу за скудные ресурсы. Однако то, что он увидел, превзошло все его ожидания. Войны среди яномами действительно были частыми и жестокими, но велись они преимущественно и почти исключительно из-за женщин. Это были, однако, не только конфликты ради прямых результатов, то есть похищения женщин в соседних селениях. Одним из главных свидетельств мужской доблести в племени считается коллекция голов убитых противников. Как удалось установить Шаньону, чем больше эта коллекция, тем больше жен у ее обладателя. Миф о кротких предках цивилизованного человека, которым недоставало лишь хороших манер, чтобы смотреть на нас свысока, был повержен.
Легко себе представить, какую бурю возмущения вызвала публикация книги Шаньона, "Яномами: свирепый народ", в лагере сторонников Маргарет Мид, которых и в Америке, и во всем мире по сей день немало. Среди культурных антропологов наметился фактический раскол на две независимых и враждующих дисциплины - так например, в Корнельском университете существуют две совершенно отдельных кафедры культурной антропологии.
Недавно эта вражда достигла кульминационной точки. Журналист-расследователь Патрик Тирни провел долгие годы в амазонских джунглях, собирая улики против Наполеона Шаньона. Результатом стала книга "Тьма в Эльдорадо", публикацию которой предварила статья Тирни "Свирепый антрополог" в авторитетном журнале "Нью-Йоркер". В числе прочего Патрик Тирни утверждает следующее.
- Виновником вспышек агрессивности среди яномами был сам Шаньон. В порядке вознаграждения за сотрудничество он привез с собой и раздавал индейцам ножи-мачете, из-за чего возникали ссоры, в ходе которых мачете шли в ход.
- Шаньон, вместе со своим наставником, ныне покойным генетиком Джеймсом Нилом, прибыли в джунгли для проверки расистских теорий Нила. Это выразилось, в частности, в намеренном применении ими устаревшей и дефективной вакцины против кори, что вызвало среди индейцев эпидемию - сотни, а может быть и тысячи жертв.
Говоря попросту, Тирни обвиняет Шаньона и Нила в геноциде.
Еще до выхода в свет статьи и книги Тирни два антрополога, известных своей непримиримой враждой к Шаньону, Терри Тернер и Лесли Спонсел, направили открытое письмо в Американскую антропологическую организацию с предупреждением о надвигающемся скандале. Вот цитата из этого документа.
"Эта кошмарная история, поистине антропологический "стержень мрака", за пределами воображения даже Джозефа Конрада (хотя, возможно, не Йозефа Менгеле), будет рассматриваться публикой и большинством антропологов как повод к суду над всей нашей наукой... Эта книга должна сотрясти антропологию до самого основания. Она должна заставить нас осознать, каким образом порочные и гнусные апологеты могли так долго распространять свой яд, в то время как весь западный мир оказывал им уважение, и поколениям студентов скармливали эту ложь под видом введения в антропологию. Этому нельзя позволить повториться".
Упоминая английского писателя Джозефа Конрада, авторы имеют в виду его повесть "Стержень мрака", в традиционном русском переводе "Сердце тьмы", о белом человеке, ставшем африканским вождем, и о зле, гнездящемся в глубинах нашей психики. Что касается Йозефа Менгеле, то это был нацистский врач, автор бесчеловечных экспериментов в лагерях смерти. А если взглянуть на стиль письма, то такого накала ярости, такого обвинительного пафоса мир не помнит со времен сталинских показательных процессов.
Спор, о котором идет речь, трудно отнести к разряду строго научных. Если бы Наполеона Шаньона обвинили в людоедстве, резонанс вряд ли был бы оглушительнее. Претензии, выдвинутые Патриком Тирни, многочисленны и подробны, останавливаться на каждой у нас нет времени, но обвинение в подстрекательстве к насилию и геноциде вызывает шок и затмевает все "подвиги" Маргарет Мид. Возможно ли, чтобы американские ученые, ведущие авторитеты в своих областях, прибегли к подобным методам?
Реакция на книгу Тирни и обвинения Тернера и Спонсела была широкой и единодушной - не только в профессиональной научной среде, но и в кругах образованных американских читателей. Один из наиболее подробных отзывов, в электронном журнале "Слейт", принадлежит перу заведующего кафедрой антропологии в Калифорнийском университете Санта-Барбары Джона Туби. Вот его впечатления от книги Патрика Тирни.
"...Когда были объявлены финалисты этого года на Национальную книжную премию, "Тьма в Эльдорадо" была включена в категории документалистики. Тут есть только одна проблема. Эта книга должна проходить по категории художественной выдумки. Если рассмотреть ее на фоне приводимых источников, эта книга явно, а порой просто смехотворно лжива в сотнях пунктов, весьма существенных для ее сенсационных обвинений. Просмотрев эти источники, я всерьез задумался над тем, не решил ли Тирни попросту разыграть издателей. Конечно же, лишь ему самому известно, предпринял ли он сознательную попытку "выдать за истину нечто ложное и нелепое" - таково словарное определение розыгрыша. Но книга, судя по всему, систематически организована именно с такой целью. И в этом она в устрашающей степени преуспела".
Из подробной аргументации Туби и других ученых, вставших на защиту коллеги, складывается картина, коренным образом отличная от нарисованной Тирни.
Начнем с того, что Тирни и его духовные спонсоры Тернер и Спонсел вменяют в вину учителю Шаньона, известному генетику Джеймсу Нилу, приверженность так называемой евгенике, псевдонауке о выведении высшей человеческой расы - эта теория была популярна в начале XX столетия, а затем - в нацистском третьем рейхе. Однако, по свидетельствам лиц, знакомых с деятельностью Нила, обвинители имеют в виду вовсе не упомянутую псевдонауку, а так называемую "теорию полового отбора" - неотъемлемую и общепризнанную составную часть теории эволюции. О том, почему она вызывает такую злобу у идеологов политической корректности, я еще скажу несколько слов.
Но прежде - несколько слов по составу обвинения. Эпидемия кори, о которой идет речь, началась с миссионерского пункта - миссионеры ведут свою деятельность в этом районе давно и с самыми благими намерениями, но точки контакта с цивилизацией всегда исключительно опасны для примитивных сообществ. Джеймс Нил, получивший сведения о начале эпидемии, немедленно приступил к осуществлению программы прививок. Вакцина, которой он пользовался, действительно не была новейшей, но делать из этого вывод, что она сама могла стать причиной эпидемии, нелепо. Согласно единодушному утверждению специалистов-медиков, в том числе тех, на кого Тирни ссылается в своей книге, не засвидетельствовано ни единого случая, чтобы культура вакцины вызвала настоящее заболевание. Смертность от эпидемии в так называемых "целинных" условиях, то есть среди населения, которое инфекция поражает впервые, должна составлять около 30 процентов. В результате мер, принятых Нилом, она составила лишь 8 с половиной. Иными словами, обвинение в геноциде не просто ошибочно, а заведомо лживо.
А как быть с мачете, которыми Шаньон щедро одаривал индейцев? Ни он сам, ни его защитники этого не отрицают. Но мачете, совершенно незаменимые орудия для жизни в джунглях, были впервые предоставлены яномами все теми же миссионерами, причем в количествах, намного превышающих взнос Шаньона - он был лишь каплей в море. Утверждать, что свирепость индейцев - результат вмешательства антрополога, значит полностью игнорировать данные археологии. Согласно этим данным, жестокие войны и коллекционирование человеческих голов практиковались в этих местах на протяжении многих столетий, задолго до прихода антропологов и контакта с цивилизацией.
Следует отметить, что Патрик Тирни приводит личные свидетельства представителей яномами, встречавшихся с Шаньоном и Нилом и поддерживающих обвинения против них. Однако, судя по всему, эти индейцы - орудия в руках все тех же миссионеров, которые с открытой ненавистью относятся к антропологам эволюционной школы. Идеализм этих божьих посланников в значительной степени окрашен марксизмом - парадокс, вполне типичный для южноамериканского христианства.
В чем же причина столь глубокого раскола в антропологии, побуждающего некоторых ученых переходить все границы объективности и порядочности в попытке дискредитировать противника? Вернемся к уже упомянутой теории полового отбора. Ничего нового и необычного в ней нет, она интуитивно знакома любому из нас, кто не закрывает глаза на происходящее. Приведу простой пример из сельской жизни. Если в курятнике живет несколько петухов, то их влияние на потомство непропорционально. Всегда выделяется лидер, победитель дворовых драк, оттесняющий соперников и имеющий преимущественный доступ к курам. При этом выбор вовсе не полностью зависит от самца: куры по внешнему виду петуха могут инстинктивно определять жизнеспособность и качество потомства, которое от него произойдет. В результате лучшие гены имеют больше шанса перейти в следующее поколение, а ничем не выдающиеся и бракованные вытесняются.
Такая картина - не просто результат досужих созерцаний, она многократно подтверждена генетическими исследованиями. Половой отбор действует практически в каждом биологическом виде, от бактерий до приматов. Человек - такое же животное, как бурундук или горилла, и считать его исключением из правила - наивно и невежественно. Кровожадные обычаи яномами, столь поразившие Наполеона Шаньона - приемы, с помощью которых мужчины получают преимущественный или эксклюзивный доступ к женщинам. Женщины, в свою очередь, судят о пригодности мужчины к продолжению рода по его способности к выживанию, в том числе когда он в самом буквальном смысле рискует головой. Выигрывают переданные потомству гены.
Легко понять, почему подобные выводы вызывают у многих отвращение и ужас. Возьмем к примеру современный феминизм, принявший довольно крайние формы и уже пустивший ростки в России. Такой феминизм, идеология, а не реальная забота об эмансипации женщин, утверждает, что исторически сложившееся подчиненное положение женщины - результат организованного притеснения и гнета со стороны мужчин и устраним юридическими мерами. Если допустить, что человек подчиняется тем же законам, что и куры или морские львы, идеология упирается в тупик. Подчиненное положение женщины приходится признать в значительной степени результатом эволюции - процесса, неподсудного нашим законам и кодексу политической корректности.
Но это - еще не предел ужаса, потому что дело, в конечном счете - не в идеологических капризах подмоченной марксизмом антропологии, а в том реальном стержне мрака, который настоящая, эволюционная антропология приоткрывает в сердце каждого из нас. Ибо яномами в конечном счете - это мы сами, если сдуть с нас легкую пыльцу цивилизации. Инстинкт увековечения гена, самоутверждения любой ценой, в том числе ценой убийства, вложен в нас эволюцией, всей логикой биологии. Именно поэтому последователи Маргарет Мид учредили себе в Корнеле отдельную кафедру и учинили травлю Наполеона Шаньона: чтобы оградить себя от неудобных знаний.
Логика политической корректности, предписанной, а не выстраданной морали, диктует, что слишком подробное знание опасно, и что носители авторитета должны окоротить любопытство масс. Это - логика несвободы, путь духовного сталинизма, к риторике которого вовсе не случайно прибегают Тернер и Спонсел.
Стоит ли освобождать женщин от рабства, чтобы навязать его всем поголовно? Джеймс Нил и Наполеон Шаньон изучали быт затерянных индейцев именно потому, что в современном цивилизованном мире половой отбор уже практически не действует. Отчасти этому способствуют строгие законы, и все-таки большинство из нас не прибегает к убийству не из страха, а по убеждению. Мы открыли новые ценности, которых нет даже у близких к нам по уму и развитию шимпанзе: цивилизация одержала победу над эволюцией. Но эти ценности исходят изнутри, а не от лагерных надзирателей, и настоящая победа возможна лишь ценой мужества, ценой полного знания.