- Бастующие шахтеры и правительство Румынии: взгляд из Великобритании.
- Если Аргентина откажется от национальной валюты и перейдет на американский доллар: что это значит для Аргентины и для США?
- В России вскоре начнут чеканить золотые и серебряные монеты. Для чего?
- А также - обзор публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист".
Сергей Сенинский:
Недавние шахтерские волнения в Румынии по своему накалу напомнили самую крупную забастовку в угольной промышленности стран Европы за последние 15 лет - в Великобритании, 1984-1985 годов. Впрочем, сходство - лишь в накале страстей, но не в результатах. "Крупнейшая классовая битва ХХ века", как называли забастовку в Великобритании, завершилась капитуляцией бастующих и привела к проведенной в сжатые сроки радикальной реформе угольной промышленности Великобритании: в течение нескольких лет число угольных шахт в стране сократилось более чем в 10 раз. В Румынии - в январе 1999-го года - наоборот, отступило правительство, вновь отложив на неопределенный срок все равно неминуемую реформу угольной отрасли.
Мы представим сегодня взгляд на причины и мотивы забастовки шахтеров в Румынии - именно из Великобритании. На вопросы нашего корреспондента в Лондоне Натальи Голицыной отвечают научный сотрудник Лондонской школы экономики Сэра Эшвин, эксперт в области трудовых отношений в угольной промышленности, и профессор экономики Лондонского университета Дэнис Дилитант, один из ведущих в Великобритании экспертов по современной Румынии.
Денис Дилитант:
Угледобывающая промышленность Румынии оставалась проблемой для всех правительств в стране, начиная с 1990 года. Дело в том, что на румынских шахтах добывают бурый уголь, который не находит спроса не то что за рубежом, но и в самой Румынии. Себестоимость его добычи в несколько раз превышает его рыночную цену. Так что правительству приходится в огромной мере дотировать угледобычу.
Оно неоднократно пыталось добиться согласия шахтеров на реструктуризацию отрасли, но переговоры неизменно заходили в тупик - главным образом из-за споров о размере компенсации потерявшим работу шахтерам. Последнее соглашение с шахтерами на этот счет, заключенное летом 1997 года, также было фактически нарушено - из-за инфляции, которая резко снизила покупательную способность выплачиваемых шахтерам денег.
Ну, а если спросить, откуда такая воинственность у румынских шахтеров, то стоит вспомнить, что она восходит к июню 1990 и сентябрю 1991 года, когда правительство использовало шахтеров в качестве полицейской силы для разгона антиправительственных демонстраций. И вот это покровительство предыдущих румынских правительств, использовавших их в качестве политический полиции, и придают румынским шахтерам твердость и уверенность в своих силах, когда они требуют от нынешнего правительства улучшения условий труда и повышения зарплаты. Если работающие шахтеры требуют повышения зарплаты в связи с инфляцией, то шахтеры, потерявшие работу, требуют еще и обещанного им трудоустройства в других отраслях промышленности. Однако правительство не в состоянии выполнять своих обещаний. Безработица в румынских угледобывающих регионах достигает сейчас 90% трудоспособного населения. И это также объясняет накал страстей, характерный для шахтерских выступлений последнего месяца.
Сергей Сенинский:
А что стало непосредственным поводом к последним событиям в Румынии? Сэра Эшвин, Лондонская школа экономики:
Сэра Эшвин:
Если говорить о причинах нынешних событий в Румынии, то это - угроза закрытия шахт и потеря работы шахтерами. И без того десятки тысяч румынских шахтеров потеряли работу за последние полтора года.
А непосредственным поводом к последним событиям стало то, что 7-го января правительство Румынии объявило о планах закрытия еще 37-ми шахт. Начиная забастовку, шахтеры требовали аннулировать правительственную программу закрытия шахт и повысить заработную плату.
Сергей Сенинский:
Другими словами, повод - стандартный. То же самое неизбежно происходило и в других странах. Почему?
Сэра Эшвин:
Подземная добыча угля - сама по себе - нерентабельна практически во всех странах, где она практикуется. Самый дешевый уголь добывается "открытым" способом, как это делается, например, в Австралии. Подземная добыча угля всегда требует огромных дотаций из государственного бюджета. Многие постсоциалистические страны и без того испытывают серьезные финансовые трудности, поэтому дотирование национальной угольной промышленности сопряжено для них с огромными экономическими проблемами.
Между тем, правительство Румынии ведет переговоры с Международным валютным фондом и одно из традиционных условий получения займов - сокращение бюджетного дефицита. Уступки шахтерам способны лишь увеличить этот дефицит.
На мой взгляд, решению проблем угольной промышленности в Румынии могло бы помочь долгосрочное социальное планирование. Причем, скорее, по немецкому, чем по британскому образцу. Однако в Румынии нечем финансировать такие программы.
Сергей Сенинский:
В чем суть соглашения между правительством и шахтерами в Румынии? С одной стороны, его называют отступлением правительства, а с другой стороны, некоторые румынские газеты в последние дни задаются одним вопросом: так кто же выиграл?
Дэнис Дилитант, Лондонский университет:
Денис Дилитант:
Детали этого соглашения держатся в тайне, потому что правительство стремится не афишировать вынужденные компромиссы в отношении своей программы реформ. В румынской прессе промелькнули сообщения, что премьер-министр Раду Василе, якобы, согласился увеличить зарплату шахтерам на 30%. Однако официального подтверждения этого пока не поступало. В прошлом румынские правительства не всегда выполняли свои обещания шахтерам, и это усиливает их недоверие к нынешнему правительству.
Сергей Сенинский:
Сэра Эшвин, Лондонская школа экономики.
Сэра Эшвин:
Реальное содержание соглашения представляется довольно туманным, так как правительство и лидер румынских профсоюзов Мирон Козма трактуют его по-разному. Но тем не менее, похоже, что правительство все же намерено оказать помощь и самим шахтерам, и угледобывающей отрасли в целом. Похоже, что будет сокращено число закрываемых шахт - это касается, в частности, и двух шахт в бассейне долины Жиу.
Однако все соглашения с шахтерами правительств постсоциалистических стран, в частности, в Румынии или России, упираются в невыполнение обещаний, данных в период острых кризисов. К примеру, в мае 1998 года, когда кузбасские шахтеры заблокировали Транссибирскую железнодорожную магистраль, правительство России немедленно пообещало им выплатить зарплату и решить неотложные проблемы отрасли. Однако и несколько месяцев спустя - ввиду полного отсутствия средств для этого - обещания не были выполнены, и шахтерам вновь пришлось блокировать железную дорогу.
Сергей Сенинский:
Если сравнивать форму проведения забастовок шахтеров в Великобритании, 1984-1985 годах, и Румынии - в 1999-м: что касается насилия, многое похоже. А в чем различия? Дэнис Дилитант:
Денис Дилитант:
Во время забастовки 1984 года в Англии полиции всегда удавалось сдерживать шахтерские демонстрации и противостоять насилию. В Румынии полиция, по разным причинам, не в состоянии им противостоять. И это лишь усиливает их воинственность.
Складывалось впечатление, что кое-кто из местных румынских полицейских чинов в долине Жиу потакает шахтерам и просто приказывает пропускать шахтерские колонны через полицейские кордоны. А раз шахтеры способны вырваться за пределы этого региона и угрожают маршем на Бухарест, то правительство не чувствует себя в безопасности. љ
Конечно, румынское правительство хотело бы следовать примеру Маргарет Тэтчер, которая в середине 80-х успешно справилась с шахтерской забастовкой у себя в стране. Однако в то время у британского правительства было огромное большинство в парламенте, и это не позволяло оппозиционной лейбористской партии серьезно вмешиваться в борьбу с шахтерами и наживать на этом политический капитал.
В Румынии же - совершенно другая политическая ситуация. Крупнейшая в стране крайне правая партия "Великая Румыния" поддерживает требования шахтеров. Лидер румынских шахтеров Мирон Козма - член этой партии и близкий друг ее лидераљКорнелиу Валентудо. И одна из забот нынешнего правительства Румынии - не способствовать усилению популярности крайне правых сил, идя на уступки шахтерам. С другой стороны, эти правые партии теряют поддержку избирателей из-за насилия, которое проявляют шахтеры в отношении полиции.
Сергей Сенинский:
Отложенные проблемы неизбежно повторяются в будущем. Реально ли, чтобы правительство Румынии воспользовалось британским опытом реорганизации угольной отрасли - в частности, приватизации угольных шахт? Дэнис Дилитант:
Дэнис Дилитант:
Не думаю. В Румынии угольная отрасль истощает национальную экономику. И одна из причин, по которой румынское правительство не очень стремилось к соглашению с шахтерами, состоит в том, что чем меньше шахтеры работают, тем в меньшей степени от правительства требуется субсидировать угольную промышленность.
А сейчас, когда шахтеры возобновляют работу, правительство должно дотировать абсолютно нерентабельную отрасль. Мне не кажется, что румынское правительство стремится решить проблему угольной промышленности с помощью приватизации. Наоборот, оно демонстрирует, что готово и дальше продолжать субсидии.
Сергей Сенинский:
Сэра Эшвин, Лондонская школа экономики:
Сэра Эшвин:
Приватизация шахт предполагает их - хотя бы - потенциальную рентабельность. Вот почему Великобритании программа приватизации привела к массовому закрытию большинства шахт. И лишь очень немногие шахты смогли работать на коммерческой основе, принося доход своим новым владельцам.
Если бы правительство Румынии предпочло бы британскую модель реорганизации угольной отрасли, это повлекло бы за собой массовое увольнение шахтеров и закрытие большинства шахт. Что создало бы для румынского правительства огромные политические трудности, ибо румынские шахтеры - весьма влиятельная политическая сила в стране. Британская модель требует очень быстрой и решительной реструктуризации угольной промышленности, быстрого закрытия шахт. А это неизбежно вызовет политический кризис в Румынии, раз лидер румынских профсоюзов Косма грозит шахтерским походом на Бухарест.
И, конечно, это приведет к прекращению каких-либо переговоров с шахтерами. Ситуация усугубляется еще и тем, что румынским шахтерам удается успешно преодолевать полицейскую блокаду. Так что, если правительство пойдет по пути ускоренной реструктуризации угольной отрасли, это лишь усилит конфронтацию с шахтерами.
Сергей Сенинский:
Угольная промышленность, например, в Польше занимает не меньшее место в национальной экономике страны, чем в Румынии. И тем не менее, там готовится программа радикальной реформы отрасли, которая не встречает столь же яростного неприятия, как в Румынии. Дэнис Дилитант, Лондонский университет:
Дэнис Дилитант:
В Польше добывают совершенно другой продукт - не бурый уголь, а каменный и антрацит. Поэтому у поляков больше возможности выхода на мировой рынок. Особенно в связи с сокращением угледобычи в западноевропейских странах.
И хотя в польской угольной индустрии хватает своих проблем в связи с закрытием ряда шахт и увольнениями большого числа шахтеров, правительству Польши все же удалось создать солидную инфраструктуру системы социальной защиты, призванную смягчить последствия закрытия угольных шахт.
В Румынии же правительство, даже получив финансовую помощь от Европейского Союза на реорганизацию национальной угольной отрасли, организует систему социальной защиты увольняемых шахтеров крайне медленно и непоследовательно.
Сергей Сенинский:
И еще раз к сравнению забастовок - нынешней в Румынии и - 15-летней давности - в Великобритании. Сэра Эшвин, Лондонская школа экономики.
Сэра Эшвин:
В Великобритании шахтерам ничего не обещали. После грандиозной забастовки 1984-1985 годов профсоюзам горняков пришлось смириться с планом закрытия большинства шахт, разработанным тогдашним правительством консерваторов. Эта забастовка полностью провалилась, и правительство не пошло ни на какие уступки шахтерам. Менее чем через десять лет после забастовки - в 1993-1994 годах - в Англии осталось лишь 15 крупных шахт, на которых было занято всего 16 тысяч человек. Это можно назвать абсолютным упадком отрасли.
Сергей Сенинский:
Спасибо, напомню, на вопросы нашей программы отвечали научный сотрудник Лондонской школы экономики Сэра Эшвин и профессор Лондонского университета Дэнис Дилитант.
Наша постоянная рубрика - обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". Он вышел в пятницу, 29-го января. С обзором вас познакомит Мария Клайн:
Мария Клайн:
Анализируя предстоящую покупку американской автомобильной корпорацией "Форд" шведской "Вольво", "Экономист" отмечает, что покупатели автомобилей "Вольво" и "Форд" относятся к различным категориям потребителей. "Вольво" имеет репутацию автомобиля мирового класса по уровню безопасности, качества, прочности и экологическим характеристикам, как говорит исполнительный директор "Форда" Нассер. И поэтому ее новые модели очень привлекательны в США для более молодых представителей среднего класса. Так, например, в США "Вольво" обычно приобретают люди в возрасте до 55-ти лет. Тогда как возраст покупателей фордовских "Линкольнов" - наиболее схожих по своим характеристикам с некоторыми "Вольво" - как правило, за 55.
По мнению главного менеджера "Форда", только крупные автомобильные компании имеют финансовые и технические возможности создавать новые модели автомобилей на базе единых шасси и используя однотипные двигатели. После завершения покупки "Вольво" корпорация "Форд" станет владельцем уже 7-ми марок легковых автомобилей - "Форд", "Линкольн", "Меркьюри", "Ягуар", "Мазда"(доля участия "Форда" в этой японской компании - 34 процента), "Астон-Мартин" и "Вольво". При этом "Форд" экономит на оптовых закупках комплектующих, которые обычно составляют до 60 процентов стоимости машины.
"Экономист" анализирует роль государственного регулирования экономики на примере развития аграрного сектора Китая. Уровень потребления в китайских городах неуклонно снижается - из-за роста стоимости жизни и возрастающей угрозы безработицы. 70 процентов населения страны живут в сельской местности, а доход крестьянина в среднем составляет две пятых от дохода горожанина. Поэтому, отмечает "Экономист", увеличение доходов сельских производителей может стать ключевым фактором в общей динамике потребления и - соответственно - экономического роста.
Несмотря на появление частного сектора в сельском хозяйстве в результате реформ Дэн Сяопина, роль государства в аграрной экономике остается все же определяющей, отмечает "Экономист". В 1992-м году государство попыталось снизить цены на зерно, выбросив на рынок свои резервы. Затем государственные закупочные цены были повышены. Результат: после рекордного урожая зерновых в 1998-м году - 500 миллионов тонн - государство вынуждено продавать не находящие спроса внутри страны миллионы тонн зерна - за границу, и в 3 раза дешевле, чем оно обошлось ему самому.
Тогда премьер-министр Китая Чжу Жунцзи вводит государственную монополию на закупки зерна. Однако, подчеркивает "Экономист", даже многие китайские эксперты считают, что это только усугубит ситуацию. Дело в том, что при государственном контроле даже рост цен на зерно отнюдь не гарантирует увеличения доходов сельских производителей. Напротив, государство стремится им недоплачивать. Кроме того, от государственной монополии сильно страдает система налаженных каналов сбыта зерна через частный сектор. Учитывая недавние крупные крестьянские волнения в ряде провинций, такое государственное регулирование превращается в Китае в политическую проблему, заключает "Экономист".
На смену традиционной бирже приходит система электронных торгов, пишет "Экономист". До недавнего времени число бирж в мире увеличивалось, однако теперь происходит их концентрация. Так, в прошлом году в США объединились 2-я и 3-я фондовые биржи - "Насдак" и "Амэкс". В Европе объединили торги фьючерсами во Франкфурте и Женеве. Прибыли инвесторов - на фоне финансовых потрясений в целых регионах мира - сокращаются, что заставляет их снижать биржевые расходы. А введение евро стало дополнительным интеграционным фактором.
В этой ситуации быстро распространяется электронная биржевая торговля - ведь затраты на неё гораздо ниже. В свою очередь, традиционные биржи заявляют, что лучше справляются с крупными сделками, не допуская слишком сильного их влияния на текущие котировки ценных бумаг. В ответ - вводимая с 29 января система электронных торгов для крупных фирм - "ОптиМарк" - предлагает анонимные заказы по компьютерной связи - о которых объявляется только после совершения сделки. Кроме того, компьютер найдет оптимальное сочетание цены и размера пакета акций и проведет сделку в автоматическом режиме жестко по правилам.
И наконец, пишет "Экономист", следует ли вкладывать миллиард долларов в строительство нового здания, как это намерена сделать Нью-Йоркская фондовая биржа, или же лучше заключать сделки, сидя на солнце и свежем воздухе, как предлагает компания электронных брокеров "И-Трейд"? Её реклама - человек, сидящий в шезлонге на палубе яхты и с портативным компьютером на коленях. Подпись к фотографии гласит: "Однажды мы все будем инвестировать именно так ".
Сергей Сенинский:
Спасибо, Мария Клайн познакомила вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в пятницу, 29-го января.
Аргентина может полностью отказаться в недалеком будущем от своей собственной национальной валюты - аргентинского песо - в пользу доллара США. Мы начали разговор об этих планах правительства Аргентины в последнем выпуске программы.
Тогда мы говорили больше о предыстории вопроса, о том, как в Аргентине на рубеже 90-х годов - после многих лет гиперинфляции - был учрежден так называемый "валютный комитет" или введено "валютное управление". Был принят закон, согласно которому, в стране может быть напечатано ровно столько денег, на сколько за тот же период увеличились валютные резервы Центрального банка - в долларах. И - не больше. Постепенно американские доллары появились и в наличном обращении, хотя их доля здесь пока не очень велика.
Сегодня мы продолжаем разговор на эту тему, но глядя с другой стороны - из самих Соединенных Штатов. Что для США в принципе может означать, если Аргентина (или иная страна) решит отказаться от своей собственной валюты в пользу доллара? И вообще - достаточно ли просто решения этой страны? Наш корреспондент в Нью-Йорке Ян Рунов обратился к американским экспертам. Профессор экономики Колумбийского университета в Нью-Йорке Фредерик Мишкин:
Фредерик Мишкин:
Прежде всего хочу подчеркнуть, что для США это не имеет большого значения. Например, если в какой-то стране, кроме США, денежной единицей является американский доллар, то эта страна находится как бы под патронажем Соединенных Штатов. Аргентина и США уже начали готовить соответствующую документацию, но процесс перехода к полной долларизации долог, одного решения президента Карлоса Менема мало, надо тщательно всё спланировать, заручиться согласием аргентинского парламента - с одной стороны, и министерства финансов США и Федерального Резервного банка США - с другой. Принятие Аргентиной доллара США в качестве своей денежной единицы не повлияет на финансовую политику США, как не повлияло то, что, например, в Панаме уже много десятилетий национальной денежной единицей является американский доллар.
Ян Рунов:
Своим мнением делится старший научный сотрудник Независимого института в Вирджинии, автор книги "Латиноамериканская революция" (имеется ввиду революция экономическая) Пол Крэг Робертс:
Пол Крэг Робертс:
В этом случае на США ложится большая ответственность за стабильность доллара. Надо помнить, что с введением в Аргентине валютного управления, или валютного комитета, долларовые резервы Аргентины должны строго совпадать с объемами собственной денежной единицы страны. Таким образом, аргентинский песо и американский доллар в Аргентине взаимозаменяемы. При дальнейшей и полной долларизации страны аргентинцы как бы вверяют нам свою финансовую судьбу, и если мы не против этого, то должны с особой строгостью поддерживать стабильность нашего доллара.
Ян Рунов:
Профессор Мишкин, однако, считает, что за решение в пользу долларизации несёт ответственность только сама Аргентина:
Фредерик Мишкин:
Сделав доллар США своей национальной денежной единицей, Аргентина лишает себя финансовой самостоятельности - в частности, не сможет повышать и понижать банковскую ставку, печатать новые банкноты... Такие решения за Аргентину решения будет принимать Федеральный Резервный банк США, руководствуясь, естественно, прежде всего интересами самих США. Но зато Аргентина относительно обезопасит себя от крупных финансовых потрясений, вроде тех, что переживает сейчас Бразилия.
Инвесторы опасаются, что и в Аргентине может произойти девальвация национальной валюты, что и Аргентина не сможет расплачиваться с иностранными кредиторами, что страна всё больше залезает в долги. И такое беспокойство нельзя назвать беспочвенным.
Сама идея перехода Аргентины с песо на доллар не нова. Она возникла ещё в 1995 году, когда Мексика девальвировала свою валюту. А с 1991 года доллар США является в Аргентине параллельной валютой. Но разница между "валютной комиссией" и полной долларизацией в том, что роль комиссии можно изменить, от неё можно отказаться и вернуться к самостоятельной, независимой финансовой политике. Полностью отказавшись от песо в пользу доллара США, Аргентина лишает себя этих возможностей.
Ян Рунов:
Допустим, не только Аргентина, но и некоторые другие страны Латинской Америки, или не только, захотят стать "стопроцентно долларовыми?" Пол Крэг Робертс, научный сотрудник Независимого института в Вирджинии:
Пол Крэг Робертс:
Прежде всего, политика таких стран должна стимулировать долларовые накопления. Ни одна страна, кроме США, не может просто начать печатать долларовые банкноты. Аргентина сделала существенный долларовый запас благодаря возросшему экспорту. Да, уже много лет американский доллар является главным валютным резервом почти всех стран мира. Но для перехода к долларизации нужно обладать очень большими долларовыми резервами, как это было к моменту учреждения "валютных комиссий" в Аргентине или в Гонконге.
Кроме того, уже отказавшись от национальной денежной единицы в пользу доллара, страна должна продолжать привлекать в свою экономику доллары и всемерно пополнять им казну, дабы не образовался дефицит платежного баланса. Надо помнить: долларизация вовсе не означает, что страна переходит на иждивение Соединенных Штатов! Наоборот, придётся проводить ещё более гибкий курс экономической и торговой политики, нельзя будет принимать законы, которые могут отпугнуть иностранных инвесторов.
Ян Рунов:
Могут ли США воспротивиться долларизации другой страны? - спросил я у профессора Фредерика Мишкина.
Фредерик Мишкин:
США никогда не препятствовали тем, кто предпочитает иметь дело с долларом. За пределами США, в частности, в России, сейчас огромное количество долларов, и американская государственная казна ничего не теряет от этого.
Ян Рунов:
Не станет ли аргентинская экономика, если полный переход страны к доллару состоится, как бы частью экономики США?
Фредерик Мишкин:
Нет. Аргентинская экономика останется самостоятельной. Только финансовая политика страны потеряет автономию. Скажем, в Аргентине рецессия, экономический спад, и для стимулирования экономической активности нужно снизить банковскую ставку, чтобы сделать кредиты более дешевыми. Но в это же время в США - экономика на подъёме, и Федеральный Резервный банк, чтобы держать инфляцию под контролем, готов, наоборот, повысить процентную ставку.
Что хорошо для США, может быть не всегда хорошо для Аргентины, но с этим ничего не поделаешь, если страна действительно решает полностью перейти к доллару. Правительство Аргентины готово пойти на это, потому что даже если американская финансовая политика не будет идеально подходить для Аргентины, это всё же будет лучше, чем печально известная финансовая политика в самой Аргентине сравнительно недавно, когда в стране была гиперинфляция, разорявшая экономику. С введением в 1990-м году "валютного управления" Аргентина приняла американскую финансовую политику, ориентированную на удержание инфляции на самом низком уровне. Принцип Аргентины прост: если мы не можем самостоятельно вести рациональную финансовую политику, то пусть это лучше делает за нас Федеральный Резервный Банк Соединенных Штатов.
Ян Рунов:
На наши вопросы отвечали профессор экономики Колумбийского университета в Нью-Йорке Фредерик Мишкин и научный сотрудник Независимого института в Вирджинии Пол Крэг Робертс.
Сергей Сенинский:
Спасибо, Ян Рунов, наш корреспондент в Нью-Йорке.
В России могут вскоре появиться золотые, а чуть позднее - и серебряные монеты. Об этом на минувшей неделе говорили в Москве и Лондоне российские правительственные чиновники. Соответствующие законопроекты рассматриваются в Государственной Думе. Последнее - по времени - их обсуждение состоялось в минувший четверг, после чего и был записан этот разговор с бывшим заместителем министра финансов России, ныне - директором отдела налогов международной аудиторской компании "ПрайсУотерХаусКуперз" Сергеем Шаталовым, который участвовал в обсуждении упомянутых законопроектов.
Итак, прежде всего, что конкретно имеется в виду: ограниченный выпуск золотых монет, как объектов для привлечения накоплений населения, или выпуск большого числа таких монет - в наличное обращение? И, кстати, в какой мере нынешние планы правительства сравнимы с введением в России так называемого "золотого" червонца - во времена НЭП, в начале 20-х годов?
Сергей Шаталов:
Эти планы ничуть не напоминают те планы и действия, которые осуществляло советское правительство в 20-е годы во времена НЭПа. Правда, в то время никакой золотой валюты в виде червонцев не ходило. Это были обычные бумажные деньги, которые отличались от предыдущих советских денег только тем, что имели золотое обеспечение. Это были "твердые" и надежные деньги, которые признавались на международном рынке.
Сейчас никто не ставит перед собой задачу вернуться к золотому стандарту. К тому, чтобы золотая монета ходила наряду с бумажными деньгами - это прошлое. Сейчас это невозможно уже, наверное, ни в какой стране.
Но в то же самое время, многие государства чеканят золотые и серебряные монеты. Ну, просто для сравнения: 29, 30, 40, 50 тонн золота расходуют многие государства - например, США, Швеция, Южная Африка и другие - ежегодно на то, чтобы чеканить монеты. Какие цели они преследуют? Прежде всего, это - отвлечение средств населения, "связывание" денег, ну, и плюс - потребности нумизматов. Эти монеты с удовольствием покупают не только у себя в государстве, но и во всем мире.
Для сравнения: Россия тоже чеканит золотую монету и тратит на это в год около 400 килограммов золота. Ну, понятно, что цифры совершенно не сравнимы.
Хочется еще раз подчеркнуть, что здесь нет попытки ввести в обращение новую монету. Есть попытка "связать" часть средств населения, ну, и в какой-то степени, это будет попыткой вытеснить доллар, который в России скоро может стать второй национальной валютой.
Сергей Сенинский:
Давайте обратимся к недавней истории России. Открытая продажа наличного золота частным лицам была разрешена в середине 1997-го года. Тогда же в отношении операций по купле-продаже золотых слитков был введен налог на добавленную стоимость, который с купли-продажи валюты - не взимается! Тогда, в 1997-м году, вы были заместителем министра финансов России. Объясните логику этого ведомства - по поводу введения НДС для купли-продажи золота?
Сергей Шаталов:
Вы совершенно правы в том, что НДС не взимается с операций по обращению валюты - российской или иностранной. Но в тоже самое время НДС содержит и исключения, которые предусматривают, что такой налог должен уплачиваться в том случае, если какие-то монеты, банкноты или другие платежные средства используются и приобретаются в целях нумизматики.
Вернемся к 1997 году. Не то, что был введен НДС - появилась новая операция, которой не было раньше и для которой не сделали исключения. На нее был распространен тот общий режим, который существовал для всех операций по реализации товаров, работ и услуг, как это звучит в нашем новом российском национальном налоговом законодательстве.
Очень долго и подробно обсуждался этот вопрос, следует ли облагать налогом реализацию населению или банкам мерных золотых слитков? Ну, и в конце концов, были приняты те решения, которые действуют до сих пор. В чем состоят эти решения? В принципе, по всей цепочке, от добычи золота до приобретения его Гохраном, Центробанком или уполномоченными банками - НДС нет. Налог мог появиться или не появиться только при реализации другим банкам, либо населению.
В принципе, НДС - 20 процентов. Но по операциям с золотом был предложен механизм, который соответствовал правилам, действующим у нас в розничной торговле. Поскольку здесь была та же самая розничная торговля такими золотыми мерными слитками, НДС устанавливался не на всю цену слитка, то есть, цена слитка увеличивалась не на 20 процентов, а только на ту надбавку, которую брал себе банк с разницы между ценою, уплаченной своим поставщикам, и той ценой, которую он взял со своего покупателя.
Поскольку банки вели себя сравнительно по-божески и надбавки устанавливали сравнительно небольшие, то сумма этого налога была где-то на уровне 1-го процента. Поэтому, в общем-то, решили, что ради таких сумм особенно копий ломать не стоит.
Это было обусловлено еще и тем, что при другом решении продажа золотых слитков населению могла быть использована как очень неплохой "канал" ухода от налогообложения, что, конечно, тоже принималось во внимание. Потому что... Представьте себе ситуацию, когда ювелирная промышленность приобретает золото на самых общих основаниях, с НДС, уплачивая свои 20 процентов. А граждане приобретают золото без НДС, но при этом им ничто не мешает отправить это золото на переработку. Потому что никаких запретов здесь не существует. Понятно, что появился канал искушения, достаточно большой, ну, и чтобы не плодить таких проблем, и было принято такое решение.
Сергей Сенинский:
Другими словами, то, что купля-продажа наличного золота не стала столь же массовой, как покупка-продажа валюты, на ваш взгляд, далеко не только существованием налога объясняется?
Сергей Шаталов:
На самом деле, я думаю, что проблема налогообложения здесь была совсем небольшой. На мой взгляд, здесь дело совсем в другом.
Во-первых, золото не является таким ликвидным товаром, каким является иностранная валюта. Которую всегда, без проблем, можно обменять, превратить в рубли, потратить и прочее. С золотом, конечно, значительно больше проблем.
Во-вторых, золото освобождалось от налогообложения и при банковских операциях, и при приобретении физическими лицами - в том случае, если оно хранилось в специальных сертифицированных банковских хранилищах. Это тоже своя проблема, потому что за хранение нужно платить деньги.
И, наконец, конъюнктура на мировом рынке в отношении золота была не такой радужной; и в принципе нельзя было рассчитывать заработать большие деньги, просто подержав у себя золото достаточно долго.
Сейчас обсуждаются варианты, чтобы продавать населению не только золотые мерные слитки, но и специально чеканить золотую монету, которую тоже можно было бы размещать среди населения. Обеспечивать тем самым определенный интерес для граждан в накоплении.
Эти вопросы сейчас в Думе обсуждаются достаточно подробно и в том числе - с такой точки зрения: а какой налоговый режим будет применяться по отношению к этим новым инструментам? Пока совершенно понятно, что в отношении монет, видимо, будет принято точно такое же решение, как и в отношении иностранной валюты. И здесь никаких исключений не будет и НДС - тоже.
А вот в отношении НДС на мерные слитки, решение пока не найдено. Этот вопрос по-прежнему обсуждается. Причины для обсуждения практически те же самые. Правительство и Центробанк сделали предложение о том, чтобы освободить от НДС продажу слитков населению, но в формулировках, которые практически невозможно использовать в законе. Они просто-напросто сказали: ґ...продаются без НДС в том случае, если впоследствии это золото не будет отправлено на переработкуµ.
Ну, можно представить, что это означает с точки зрения контроля. То есть, в принципе несколько лет налоговая служба должна отслеживать, были проданы или не были проданы эти мерные слитки, и применять к нарушителям какие-то меры. А кто потом должен уплатить налог, если там было что-то нарушено? Понятно, что вот такие технические детали могут создать очень серьезные проблемы.
Я подозреваю, что сохранится примерно старый режим. Если слитки будут храниться в сертифицированных хранилищах и менять владельцев, не покидая этих хранилищ, то в этом случае НДС не будет уплачиваться. Но как только они будут выходить в свободное обращение, и как только будут возникать риски, что из слитков будут делаться золотые украшения - возникнут проблемы с тем, что следует ли устанавливать здесь какой-то льготный режим?
Сергей Сенинский:
Законопроекты, о которых вы только что рассказали, как скоро могут быть приняты Государственной Думой?
Сергей Шаталов:
Я думаю, что оптимальный срок - третья декада февраля. Скорее всего, Дума сможет принять это во втором и третьем чтениях. И если очень поспешит Совет Федерации и до 1 марта тоже одобрит эти решения, то тогда они должны будут вступить в силу с 1-го апреля.
Сергей Сенинский:
Спасибо, напомню, на вопросы нашей программы отвечал из Москвы бывший заместитель министра финансов России, ныне - директор отдела налогов международной аудиторской компании "ПрайсУотерХаусКуперз" Сергей Шаталов.
- Если Аргентина откажется от национальной валюты и перейдет на американский доллар: что это значит для Аргентины и для США?
- В России вскоре начнут чеканить золотые и серебряные монеты. Для чего?
- А также - обзор публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист".
Сергей Сенинский:
Недавние шахтерские волнения в Румынии по своему накалу напомнили самую крупную забастовку в угольной промышленности стран Европы за последние 15 лет - в Великобритании, 1984-1985 годов. Впрочем, сходство - лишь в накале страстей, но не в результатах. "Крупнейшая классовая битва ХХ века", как называли забастовку в Великобритании, завершилась капитуляцией бастующих и привела к проведенной в сжатые сроки радикальной реформе угольной промышленности Великобритании: в течение нескольких лет число угольных шахт в стране сократилось более чем в 10 раз. В Румынии - в январе 1999-го года - наоборот, отступило правительство, вновь отложив на неопределенный срок все равно неминуемую реформу угольной отрасли.
Мы представим сегодня взгляд на причины и мотивы забастовки шахтеров в Румынии - именно из Великобритании. На вопросы нашего корреспондента в Лондоне Натальи Голицыной отвечают научный сотрудник Лондонской школы экономики Сэра Эшвин, эксперт в области трудовых отношений в угольной промышленности, и профессор экономики Лондонского университета Дэнис Дилитант, один из ведущих в Великобритании экспертов по современной Румынии.
Денис Дилитант:
Угледобывающая промышленность Румынии оставалась проблемой для всех правительств в стране, начиная с 1990 года. Дело в том, что на румынских шахтах добывают бурый уголь, который не находит спроса не то что за рубежом, но и в самой Румынии. Себестоимость его добычи в несколько раз превышает его рыночную цену. Так что правительству приходится в огромной мере дотировать угледобычу.
Оно неоднократно пыталось добиться согласия шахтеров на реструктуризацию отрасли, но переговоры неизменно заходили в тупик - главным образом из-за споров о размере компенсации потерявшим работу шахтерам. Последнее соглашение с шахтерами на этот счет, заключенное летом 1997 года, также было фактически нарушено - из-за инфляции, которая резко снизила покупательную способность выплачиваемых шахтерам денег.
Ну, а если спросить, откуда такая воинственность у румынских шахтеров, то стоит вспомнить, что она восходит к июню 1990 и сентябрю 1991 года, когда правительство использовало шахтеров в качестве полицейской силы для разгона антиправительственных демонстраций. И вот это покровительство предыдущих румынских правительств, использовавших их в качестве политический полиции, и придают румынским шахтерам твердость и уверенность в своих силах, когда они требуют от нынешнего правительства улучшения условий труда и повышения зарплаты. Если работающие шахтеры требуют повышения зарплаты в связи с инфляцией, то шахтеры, потерявшие работу, требуют еще и обещанного им трудоустройства в других отраслях промышленности. Однако правительство не в состоянии выполнять своих обещаний. Безработица в румынских угледобывающих регионах достигает сейчас 90% трудоспособного населения. И это также объясняет накал страстей, характерный для шахтерских выступлений последнего месяца.
Сергей Сенинский:
А что стало непосредственным поводом к последним событиям в Румынии? Сэра Эшвин, Лондонская школа экономики:
Сэра Эшвин:
Если говорить о причинах нынешних событий в Румынии, то это - угроза закрытия шахт и потеря работы шахтерами. И без того десятки тысяч румынских шахтеров потеряли работу за последние полтора года.
А непосредственным поводом к последним событиям стало то, что 7-го января правительство Румынии объявило о планах закрытия еще 37-ми шахт. Начиная забастовку, шахтеры требовали аннулировать правительственную программу закрытия шахт и повысить заработную плату.
Сергей Сенинский:
Другими словами, повод - стандартный. То же самое неизбежно происходило и в других странах. Почему?
Сэра Эшвин:
Подземная добыча угля - сама по себе - нерентабельна практически во всех странах, где она практикуется. Самый дешевый уголь добывается "открытым" способом, как это делается, например, в Австралии. Подземная добыча угля всегда требует огромных дотаций из государственного бюджета. Многие постсоциалистические страны и без того испытывают серьезные финансовые трудности, поэтому дотирование национальной угольной промышленности сопряжено для них с огромными экономическими проблемами.
Между тем, правительство Румынии ведет переговоры с Международным валютным фондом и одно из традиционных условий получения займов - сокращение бюджетного дефицита. Уступки шахтерам способны лишь увеличить этот дефицит.
На мой взгляд, решению проблем угольной промышленности в Румынии могло бы помочь долгосрочное социальное планирование. Причем, скорее, по немецкому, чем по британскому образцу. Однако в Румынии нечем финансировать такие программы.
Сергей Сенинский:
В чем суть соглашения между правительством и шахтерами в Румынии? С одной стороны, его называют отступлением правительства, а с другой стороны, некоторые румынские газеты в последние дни задаются одним вопросом: так кто же выиграл?
Дэнис Дилитант, Лондонский университет:
Денис Дилитант:
Детали этого соглашения держатся в тайне, потому что правительство стремится не афишировать вынужденные компромиссы в отношении своей программы реформ. В румынской прессе промелькнули сообщения, что премьер-министр Раду Василе, якобы, согласился увеличить зарплату шахтерам на 30%. Однако официального подтверждения этого пока не поступало. В прошлом румынские правительства не всегда выполняли свои обещания шахтерам, и это усиливает их недоверие к нынешнему правительству.
Сергей Сенинский:
Сэра Эшвин, Лондонская школа экономики.
Сэра Эшвин:
Реальное содержание соглашения представляется довольно туманным, так как правительство и лидер румынских профсоюзов Мирон Козма трактуют его по-разному. Но тем не менее, похоже, что правительство все же намерено оказать помощь и самим шахтерам, и угледобывающей отрасли в целом. Похоже, что будет сокращено число закрываемых шахт - это касается, в частности, и двух шахт в бассейне долины Жиу.
Однако все соглашения с шахтерами правительств постсоциалистических стран, в частности, в Румынии или России, упираются в невыполнение обещаний, данных в период острых кризисов. К примеру, в мае 1998 года, когда кузбасские шахтеры заблокировали Транссибирскую железнодорожную магистраль, правительство России немедленно пообещало им выплатить зарплату и решить неотложные проблемы отрасли. Однако и несколько месяцев спустя - ввиду полного отсутствия средств для этого - обещания не были выполнены, и шахтерам вновь пришлось блокировать железную дорогу.
Сергей Сенинский:
Если сравнивать форму проведения забастовок шахтеров в Великобритании, 1984-1985 годах, и Румынии - в 1999-м: что касается насилия, многое похоже. А в чем различия? Дэнис Дилитант:
Денис Дилитант:
Во время забастовки 1984 года в Англии полиции всегда удавалось сдерживать шахтерские демонстрации и противостоять насилию. В Румынии полиция, по разным причинам, не в состоянии им противостоять. И это лишь усиливает их воинственность.
Складывалось впечатление, что кое-кто из местных румынских полицейских чинов в долине Жиу потакает шахтерам и просто приказывает пропускать шахтерские колонны через полицейские кордоны. А раз шахтеры способны вырваться за пределы этого региона и угрожают маршем на Бухарест, то правительство не чувствует себя в безопасности. љ
Конечно, румынское правительство хотело бы следовать примеру Маргарет Тэтчер, которая в середине 80-х успешно справилась с шахтерской забастовкой у себя в стране. Однако в то время у британского правительства было огромное большинство в парламенте, и это не позволяло оппозиционной лейбористской партии серьезно вмешиваться в борьбу с шахтерами и наживать на этом политический капитал.
В Румынии же - совершенно другая политическая ситуация. Крупнейшая в стране крайне правая партия "Великая Румыния" поддерживает требования шахтеров. Лидер румынских шахтеров Мирон Козма - член этой партии и близкий друг ее лидераљКорнелиу Валентудо. И одна из забот нынешнего правительства Румынии - не способствовать усилению популярности крайне правых сил, идя на уступки шахтерам. С другой стороны, эти правые партии теряют поддержку избирателей из-за насилия, которое проявляют шахтеры в отношении полиции.
Сергей Сенинский:
Отложенные проблемы неизбежно повторяются в будущем. Реально ли, чтобы правительство Румынии воспользовалось британским опытом реорганизации угольной отрасли - в частности, приватизации угольных шахт? Дэнис Дилитант:
Дэнис Дилитант:
Не думаю. В Румынии угольная отрасль истощает национальную экономику. И одна из причин, по которой румынское правительство не очень стремилось к соглашению с шахтерами, состоит в том, что чем меньше шахтеры работают, тем в меньшей степени от правительства требуется субсидировать угольную промышленность.
А сейчас, когда шахтеры возобновляют работу, правительство должно дотировать абсолютно нерентабельную отрасль. Мне не кажется, что румынское правительство стремится решить проблему угольной промышленности с помощью приватизации. Наоборот, оно демонстрирует, что готово и дальше продолжать субсидии.
Сергей Сенинский:
Сэра Эшвин, Лондонская школа экономики:
Сэра Эшвин:
Приватизация шахт предполагает их - хотя бы - потенциальную рентабельность. Вот почему Великобритании программа приватизации привела к массовому закрытию большинства шахт. И лишь очень немногие шахты смогли работать на коммерческой основе, принося доход своим новым владельцам.
Если бы правительство Румынии предпочло бы британскую модель реорганизации угольной отрасли, это повлекло бы за собой массовое увольнение шахтеров и закрытие большинства шахт. Что создало бы для румынского правительства огромные политические трудности, ибо румынские шахтеры - весьма влиятельная политическая сила в стране. Британская модель требует очень быстрой и решительной реструктуризации угольной промышленности, быстрого закрытия шахт. А это неизбежно вызовет политический кризис в Румынии, раз лидер румынских профсоюзов Косма грозит шахтерским походом на Бухарест.
И, конечно, это приведет к прекращению каких-либо переговоров с шахтерами. Ситуация усугубляется еще и тем, что румынским шахтерам удается успешно преодолевать полицейскую блокаду. Так что, если правительство пойдет по пути ускоренной реструктуризации угольной отрасли, это лишь усилит конфронтацию с шахтерами.
Сергей Сенинский:
Угольная промышленность, например, в Польше занимает не меньшее место в национальной экономике страны, чем в Румынии. И тем не менее, там готовится программа радикальной реформы отрасли, которая не встречает столь же яростного неприятия, как в Румынии. Дэнис Дилитант, Лондонский университет:
Дэнис Дилитант:
В Польше добывают совершенно другой продукт - не бурый уголь, а каменный и антрацит. Поэтому у поляков больше возможности выхода на мировой рынок. Особенно в связи с сокращением угледобычи в западноевропейских странах.
И хотя в польской угольной индустрии хватает своих проблем в связи с закрытием ряда шахт и увольнениями большого числа шахтеров, правительству Польши все же удалось создать солидную инфраструктуру системы социальной защиты, призванную смягчить последствия закрытия угольных шахт.
В Румынии же правительство, даже получив финансовую помощь от Европейского Союза на реорганизацию национальной угольной отрасли, организует систему социальной защиты увольняемых шахтеров крайне медленно и непоследовательно.
Сергей Сенинский:
И еще раз к сравнению забастовок - нынешней в Румынии и - 15-летней давности - в Великобритании. Сэра Эшвин, Лондонская школа экономики.
Сэра Эшвин:
В Великобритании шахтерам ничего не обещали. После грандиозной забастовки 1984-1985 годов профсоюзам горняков пришлось смириться с планом закрытия большинства шахт, разработанным тогдашним правительством консерваторов. Эта забастовка полностью провалилась, и правительство не пошло ни на какие уступки шахтерам. Менее чем через десять лет после забастовки - в 1993-1994 годах - в Англии осталось лишь 15 крупных шахт, на которых было занято всего 16 тысяч человек. Это можно назвать абсолютным упадком отрасли.
Сергей Сенинский:
Спасибо, напомню, на вопросы нашей программы отвечали научный сотрудник Лондонской школы экономики Сэра Эшвин и профессор Лондонского университета Дэнис Дилитант.
Наша постоянная рубрика - обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". Он вышел в пятницу, 29-го января. С обзором вас познакомит Мария Клайн:
Мария Клайн:
Анализируя предстоящую покупку американской автомобильной корпорацией "Форд" шведской "Вольво", "Экономист" отмечает, что покупатели автомобилей "Вольво" и "Форд" относятся к различным категориям потребителей. "Вольво" имеет репутацию автомобиля мирового класса по уровню безопасности, качества, прочности и экологическим характеристикам, как говорит исполнительный директор "Форда" Нассер. И поэтому ее новые модели очень привлекательны в США для более молодых представителей среднего класса. Так, например, в США "Вольво" обычно приобретают люди в возрасте до 55-ти лет. Тогда как возраст покупателей фордовских "Линкольнов" - наиболее схожих по своим характеристикам с некоторыми "Вольво" - как правило, за 55.
По мнению главного менеджера "Форда", только крупные автомобильные компании имеют финансовые и технические возможности создавать новые модели автомобилей на базе единых шасси и используя однотипные двигатели. После завершения покупки "Вольво" корпорация "Форд" станет владельцем уже 7-ми марок легковых автомобилей - "Форд", "Линкольн", "Меркьюри", "Ягуар", "Мазда"(доля участия "Форда" в этой японской компании - 34 процента), "Астон-Мартин" и "Вольво". При этом "Форд" экономит на оптовых закупках комплектующих, которые обычно составляют до 60 процентов стоимости машины.
"Экономист" анализирует роль государственного регулирования экономики на примере развития аграрного сектора Китая. Уровень потребления в китайских городах неуклонно снижается - из-за роста стоимости жизни и возрастающей угрозы безработицы. 70 процентов населения страны живут в сельской местности, а доход крестьянина в среднем составляет две пятых от дохода горожанина. Поэтому, отмечает "Экономист", увеличение доходов сельских производителей может стать ключевым фактором в общей динамике потребления и - соответственно - экономического роста.
Несмотря на появление частного сектора в сельском хозяйстве в результате реформ Дэн Сяопина, роль государства в аграрной экономике остается все же определяющей, отмечает "Экономист". В 1992-м году государство попыталось снизить цены на зерно, выбросив на рынок свои резервы. Затем государственные закупочные цены были повышены. Результат: после рекордного урожая зерновых в 1998-м году - 500 миллионов тонн - государство вынуждено продавать не находящие спроса внутри страны миллионы тонн зерна - за границу, и в 3 раза дешевле, чем оно обошлось ему самому.
Тогда премьер-министр Китая Чжу Жунцзи вводит государственную монополию на закупки зерна. Однако, подчеркивает "Экономист", даже многие китайские эксперты считают, что это только усугубит ситуацию. Дело в том, что при государственном контроле даже рост цен на зерно отнюдь не гарантирует увеличения доходов сельских производителей. Напротив, государство стремится им недоплачивать. Кроме того, от государственной монополии сильно страдает система налаженных каналов сбыта зерна через частный сектор. Учитывая недавние крупные крестьянские волнения в ряде провинций, такое государственное регулирование превращается в Китае в политическую проблему, заключает "Экономист".
На смену традиционной бирже приходит система электронных торгов, пишет "Экономист". До недавнего времени число бирж в мире увеличивалось, однако теперь происходит их концентрация. Так, в прошлом году в США объединились 2-я и 3-я фондовые биржи - "Насдак" и "Амэкс". В Европе объединили торги фьючерсами во Франкфурте и Женеве. Прибыли инвесторов - на фоне финансовых потрясений в целых регионах мира - сокращаются, что заставляет их снижать биржевые расходы. А введение евро стало дополнительным интеграционным фактором.
В этой ситуации быстро распространяется электронная биржевая торговля - ведь затраты на неё гораздо ниже. В свою очередь, традиционные биржи заявляют, что лучше справляются с крупными сделками, не допуская слишком сильного их влияния на текущие котировки ценных бумаг. В ответ - вводимая с 29 января система электронных торгов для крупных фирм - "ОптиМарк" - предлагает анонимные заказы по компьютерной связи - о которых объявляется только после совершения сделки. Кроме того, компьютер найдет оптимальное сочетание цены и размера пакета акций и проведет сделку в автоматическом режиме жестко по правилам.
И наконец, пишет "Экономист", следует ли вкладывать миллиард долларов в строительство нового здания, как это намерена сделать Нью-Йоркская фондовая биржа, или же лучше заключать сделки, сидя на солнце и свежем воздухе, как предлагает компания электронных брокеров "И-Трейд"? Её реклама - человек, сидящий в шезлонге на палубе яхты и с портативным компьютером на коленях. Подпись к фотографии гласит: "Однажды мы все будем инвестировать именно так ".
Сергей Сенинский:
Спасибо, Мария Клайн познакомила вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в пятницу, 29-го января.
Аргентина может полностью отказаться в недалеком будущем от своей собственной национальной валюты - аргентинского песо - в пользу доллара США. Мы начали разговор об этих планах правительства Аргентины в последнем выпуске программы.
Тогда мы говорили больше о предыстории вопроса, о том, как в Аргентине на рубеже 90-х годов - после многих лет гиперинфляции - был учрежден так называемый "валютный комитет" или введено "валютное управление". Был принят закон, согласно которому, в стране может быть напечатано ровно столько денег, на сколько за тот же период увеличились валютные резервы Центрального банка - в долларах. И - не больше. Постепенно американские доллары появились и в наличном обращении, хотя их доля здесь пока не очень велика.
Сегодня мы продолжаем разговор на эту тему, но глядя с другой стороны - из самих Соединенных Штатов. Что для США в принципе может означать, если Аргентина (или иная страна) решит отказаться от своей собственной валюты в пользу доллара? И вообще - достаточно ли просто решения этой страны? Наш корреспондент в Нью-Йорке Ян Рунов обратился к американским экспертам. Профессор экономики Колумбийского университета в Нью-Йорке Фредерик Мишкин:
Фредерик Мишкин:
Прежде всего хочу подчеркнуть, что для США это не имеет большого значения. Например, если в какой-то стране, кроме США, денежной единицей является американский доллар, то эта страна находится как бы под патронажем Соединенных Штатов. Аргентина и США уже начали готовить соответствующую документацию, но процесс перехода к полной долларизации долог, одного решения президента Карлоса Менема мало, надо тщательно всё спланировать, заручиться согласием аргентинского парламента - с одной стороны, и министерства финансов США и Федерального Резервного банка США - с другой. Принятие Аргентиной доллара США в качестве своей денежной единицы не повлияет на финансовую политику США, как не повлияло то, что, например, в Панаме уже много десятилетий национальной денежной единицей является американский доллар.
Ян Рунов:
Своим мнением делится старший научный сотрудник Независимого института в Вирджинии, автор книги "Латиноамериканская революция" (имеется ввиду революция экономическая) Пол Крэг Робертс:
Пол Крэг Робертс:
В этом случае на США ложится большая ответственность за стабильность доллара. Надо помнить, что с введением в Аргентине валютного управления, или валютного комитета, долларовые резервы Аргентины должны строго совпадать с объемами собственной денежной единицы страны. Таким образом, аргентинский песо и американский доллар в Аргентине взаимозаменяемы. При дальнейшей и полной долларизации страны аргентинцы как бы вверяют нам свою финансовую судьбу, и если мы не против этого, то должны с особой строгостью поддерживать стабильность нашего доллара.
Ян Рунов:
Профессор Мишкин, однако, считает, что за решение в пользу долларизации несёт ответственность только сама Аргентина:
Фредерик Мишкин:
Сделав доллар США своей национальной денежной единицей, Аргентина лишает себя финансовой самостоятельности - в частности, не сможет повышать и понижать банковскую ставку, печатать новые банкноты... Такие решения за Аргентину решения будет принимать Федеральный Резервный банк США, руководствуясь, естественно, прежде всего интересами самих США. Но зато Аргентина относительно обезопасит себя от крупных финансовых потрясений, вроде тех, что переживает сейчас Бразилия.
Инвесторы опасаются, что и в Аргентине может произойти девальвация национальной валюты, что и Аргентина не сможет расплачиваться с иностранными кредиторами, что страна всё больше залезает в долги. И такое беспокойство нельзя назвать беспочвенным.
Сама идея перехода Аргентины с песо на доллар не нова. Она возникла ещё в 1995 году, когда Мексика девальвировала свою валюту. А с 1991 года доллар США является в Аргентине параллельной валютой. Но разница между "валютной комиссией" и полной долларизацией в том, что роль комиссии можно изменить, от неё можно отказаться и вернуться к самостоятельной, независимой финансовой политике. Полностью отказавшись от песо в пользу доллара США, Аргентина лишает себя этих возможностей.
Ян Рунов:
Допустим, не только Аргентина, но и некоторые другие страны Латинской Америки, или не только, захотят стать "стопроцентно долларовыми?" Пол Крэг Робертс, научный сотрудник Независимого института в Вирджинии:
Пол Крэг Робертс:
Прежде всего, политика таких стран должна стимулировать долларовые накопления. Ни одна страна, кроме США, не может просто начать печатать долларовые банкноты. Аргентина сделала существенный долларовый запас благодаря возросшему экспорту. Да, уже много лет американский доллар является главным валютным резервом почти всех стран мира. Но для перехода к долларизации нужно обладать очень большими долларовыми резервами, как это было к моменту учреждения "валютных комиссий" в Аргентине или в Гонконге.
Кроме того, уже отказавшись от национальной денежной единицы в пользу доллара, страна должна продолжать привлекать в свою экономику доллары и всемерно пополнять им казну, дабы не образовался дефицит платежного баланса. Надо помнить: долларизация вовсе не означает, что страна переходит на иждивение Соединенных Штатов! Наоборот, придётся проводить ещё более гибкий курс экономической и торговой политики, нельзя будет принимать законы, которые могут отпугнуть иностранных инвесторов.
Ян Рунов:
Могут ли США воспротивиться долларизации другой страны? - спросил я у профессора Фредерика Мишкина.
Фредерик Мишкин:
США никогда не препятствовали тем, кто предпочитает иметь дело с долларом. За пределами США, в частности, в России, сейчас огромное количество долларов, и американская государственная казна ничего не теряет от этого.
Ян Рунов:
Не станет ли аргентинская экономика, если полный переход страны к доллару состоится, как бы частью экономики США?
Фредерик Мишкин:
Нет. Аргентинская экономика останется самостоятельной. Только финансовая политика страны потеряет автономию. Скажем, в Аргентине рецессия, экономический спад, и для стимулирования экономической активности нужно снизить банковскую ставку, чтобы сделать кредиты более дешевыми. Но в это же время в США - экономика на подъёме, и Федеральный Резервный банк, чтобы держать инфляцию под контролем, готов, наоборот, повысить процентную ставку.
Что хорошо для США, может быть не всегда хорошо для Аргентины, но с этим ничего не поделаешь, если страна действительно решает полностью перейти к доллару. Правительство Аргентины готово пойти на это, потому что даже если американская финансовая политика не будет идеально подходить для Аргентины, это всё же будет лучше, чем печально известная финансовая политика в самой Аргентине сравнительно недавно, когда в стране была гиперинфляция, разорявшая экономику. С введением в 1990-м году "валютного управления" Аргентина приняла американскую финансовую политику, ориентированную на удержание инфляции на самом низком уровне. Принцип Аргентины прост: если мы не можем самостоятельно вести рациональную финансовую политику, то пусть это лучше делает за нас Федеральный Резервный Банк Соединенных Штатов.
Ян Рунов:
На наши вопросы отвечали профессор экономики Колумбийского университета в Нью-Йорке Фредерик Мишкин и научный сотрудник Независимого института в Вирджинии Пол Крэг Робертс.
Сергей Сенинский:
Спасибо, Ян Рунов, наш корреспондент в Нью-Йорке.
В России могут вскоре появиться золотые, а чуть позднее - и серебряные монеты. Об этом на минувшей неделе говорили в Москве и Лондоне российские правительственные чиновники. Соответствующие законопроекты рассматриваются в Государственной Думе. Последнее - по времени - их обсуждение состоялось в минувший четверг, после чего и был записан этот разговор с бывшим заместителем министра финансов России, ныне - директором отдела налогов международной аудиторской компании "ПрайсУотерХаусКуперз" Сергеем Шаталовым, который участвовал в обсуждении упомянутых законопроектов.
Итак, прежде всего, что конкретно имеется в виду: ограниченный выпуск золотых монет, как объектов для привлечения накоплений населения, или выпуск большого числа таких монет - в наличное обращение? И, кстати, в какой мере нынешние планы правительства сравнимы с введением в России так называемого "золотого" червонца - во времена НЭП, в начале 20-х годов?
Сергей Шаталов:
Эти планы ничуть не напоминают те планы и действия, которые осуществляло советское правительство в 20-е годы во времена НЭПа. Правда, в то время никакой золотой валюты в виде червонцев не ходило. Это были обычные бумажные деньги, которые отличались от предыдущих советских денег только тем, что имели золотое обеспечение. Это были "твердые" и надежные деньги, которые признавались на международном рынке.
Сейчас никто не ставит перед собой задачу вернуться к золотому стандарту. К тому, чтобы золотая монета ходила наряду с бумажными деньгами - это прошлое. Сейчас это невозможно уже, наверное, ни в какой стране.
Но в то же самое время, многие государства чеканят золотые и серебряные монеты. Ну, просто для сравнения: 29, 30, 40, 50 тонн золота расходуют многие государства - например, США, Швеция, Южная Африка и другие - ежегодно на то, чтобы чеканить монеты. Какие цели они преследуют? Прежде всего, это - отвлечение средств населения, "связывание" денег, ну, и плюс - потребности нумизматов. Эти монеты с удовольствием покупают не только у себя в государстве, но и во всем мире.
Для сравнения: Россия тоже чеканит золотую монету и тратит на это в год около 400 килограммов золота. Ну, понятно, что цифры совершенно не сравнимы.
Хочется еще раз подчеркнуть, что здесь нет попытки ввести в обращение новую монету. Есть попытка "связать" часть средств населения, ну, и в какой-то степени, это будет попыткой вытеснить доллар, который в России скоро может стать второй национальной валютой.
Сергей Сенинский:
Давайте обратимся к недавней истории России. Открытая продажа наличного золота частным лицам была разрешена в середине 1997-го года. Тогда же в отношении операций по купле-продаже золотых слитков был введен налог на добавленную стоимость, который с купли-продажи валюты - не взимается! Тогда, в 1997-м году, вы были заместителем министра финансов России. Объясните логику этого ведомства - по поводу введения НДС для купли-продажи золота?
Сергей Шаталов:
Вы совершенно правы в том, что НДС не взимается с операций по обращению валюты - российской или иностранной. Но в тоже самое время НДС содержит и исключения, которые предусматривают, что такой налог должен уплачиваться в том случае, если какие-то монеты, банкноты или другие платежные средства используются и приобретаются в целях нумизматики.
Вернемся к 1997 году. Не то, что был введен НДС - появилась новая операция, которой не было раньше и для которой не сделали исключения. На нее был распространен тот общий режим, который существовал для всех операций по реализации товаров, работ и услуг, как это звучит в нашем новом российском национальном налоговом законодательстве.
Очень долго и подробно обсуждался этот вопрос, следует ли облагать налогом реализацию населению или банкам мерных золотых слитков? Ну, и в конце концов, были приняты те решения, которые действуют до сих пор. В чем состоят эти решения? В принципе, по всей цепочке, от добычи золота до приобретения его Гохраном, Центробанком или уполномоченными банками - НДС нет. Налог мог появиться или не появиться только при реализации другим банкам, либо населению.
В принципе, НДС - 20 процентов. Но по операциям с золотом был предложен механизм, который соответствовал правилам, действующим у нас в розничной торговле. Поскольку здесь была та же самая розничная торговля такими золотыми мерными слитками, НДС устанавливался не на всю цену слитка, то есть, цена слитка увеличивалась не на 20 процентов, а только на ту надбавку, которую брал себе банк с разницы между ценою, уплаченной своим поставщикам, и той ценой, которую он взял со своего покупателя.
Поскольку банки вели себя сравнительно по-божески и надбавки устанавливали сравнительно небольшие, то сумма этого налога была где-то на уровне 1-го процента. Поэтому, в общем-то, решили, что ради таких сумм особенно копий ломать не стоит.
Это было обусловлено еще и тем, что при другом решении продажа золотых слитков населению могла быть использована как очень неплохой "канал" ухода от налогообложения, что, конечно, тоже принималось во внимание. Потому что... Представьте себе ситуацию, когда ювелирная промышленность приобретает золото на самых общих основаниях, с НДС, уплачивая свои 20 процентов. А граждане приобретают золото без НДС, но при этом им ничто не мешает отправить это золото на переработку. Потому что никаких запретов здесь не существует. Понятно, что появился канал искушения, достаточно большой, ну, и чтобы не плодить таких проблем, и было принято такое решение.
Сергей Сенинский:
Другими словами, то, что купля-продажа наличного золота не стала столь же массовой, как покупка-продажа валюты, на ваш взгляд, далеко не только существованием налога объясняется?
Сергей Шаталов:
На самом деле, я думаю, что проблема налогообложения здесь была совсем небольшой. На мой взгляд, здесь дело совсем в другом.
Во-первых, золото не является таким ликвидным товаром, каким является иностранная валюта. Которую всегда, без проблем, можно обменять, превратить в рубли, потратить и прочее. С золотом, конечно, значительно больше проблем.
Во-вторых, золото освобождалось от налогообложения и при банковских операциях, и при приобретении физическими лицами - в том случае, если оно хранилось в специальных сертифицированных банковских хранилищах. Это тоже своя проблема, потому что за хранение нужно платить деньги.
И, наконец, конъюнктура на мировом рынке в отношении золота была не такой радужной; и в принципе нельзя было рассчитывать заработать большие деньги, просто подержав у себя золото достаточно долго.
Сейчас обсуждаются варианты, чтобы продавать населению не только золотые мерные слитки, но и специально чеканить золотую монету, которую тоже можно было бы размещать среди населения. Обеспечивать тем самым определенный интерес для граждан в накоплении.
Эти вопросы сейчас в Думе обсуждаются достаточно подробно и в том числе - с такой точки зрения: а какой налоговый режим будет применяться по отношению к этим новым инструментам? Пока совершенно понятно, что в отношении монет, видимо, будет принято точно такое же решение, как и в отношении иностранной валюты. И здесь никаких исключений не будет и НДС - тоже.
А вот в отношении НДС на мерные слитки, решение пока не найдено. Этот вопрос по-прежнему обсуждается. Причины для обсуждения практически те же самые. Правительство и Центробанк сделали предложение о том, чтобы освободить от НДС продажу слитков населению, но в формулировках, которые практически невозможно использовать в законе. Они просто-напросто сказали: ґ...продаются без НДС в том случае, если впоследствии это золото не будет отправлено на переработкуµ.
Ну, можно представить, что это означает с точки зрения контроля. То есть, в принципе несколько лет налоговая служба должна отслеживать, были проданы или не были проданы эти мерные слитки, и применять к нарушителям какие-то меры. А кто потом должен уплатить налог, если там было что-то нарушено? Понятно, что вот такие технические детали могут создать очень серьезные проблемы.
Я подозреваю, что сохранится примерно старый режим. Если слитки будут храниться в сертифицированных хранилищах и менять владельцев, не покидая этих хранилищ, то в этом случае НДС не будет уплачиваться. Но как только они будут выходить в свободное обращение, и как только будут возникать риски, что из слитков будут делаться золотые украшения - возникнут проблемы с тем, что следует ли устанавливать здесь какой-то льготный режим?
Сергей Сенинский:
Законопроекты, о которых вы только что рассказали, как скоро могут быть приняты Государственной Думой?
Сергей Шаталов:
Я думаю, что оптимальный срок - третья декада февраля. Скорее всего, Дума сможет принять это во втором и третьем чтениях. И если очень поспешит Совет Федерации и до 1 марта тоже одобрит эти решения, то тогда они должны будут вступить в силу с 1-го апреля.
Сергей Сенинский:
Спасибо, напомню, на вопросы нашей программы отвечал из Москвы бывший заместитель министра финансов России, ныне - директор отдела налогов международной аудиторской компании "ПрайсУотерХаусКуперз" Сергей Шаталов.
