- Радиоактивные архивы Чернобыля;
- Пензенский ликвидатор Виктор Правдивый требует соблюдения закона;
- Почему житель Обнинска Владимир Дживецкий отправил президенту перевод на 579 рублей 69 копеек;
- Получат ли домодедовские пайщики свою землю;
- Жители Азова протестуют, а опасное предприятие рядом с ними все равно строится;
- Лидия Лунева из Пятигорска стала второй матерью для солдат-сирот;
- Самара: малоимущие требуют снижения квартплаты;
- Ульяновск: энергетики стучат касками;
- Нижний Новгород: эхо чеченской войны;
- Омск: какой рэкет страшнее - бандитский или чиновничий;
- Саранск: молодежь помогает юным заключенным;
- Оренбург: священники уверены, что осужденным нужна молитва;
- Сыктывкар: стихи из тюремной камеры.
В эфире Улан-Удэ, Александр Мальцев: В Забайкалье живут около четырехсот человек, судьба которых оказалась тесно связана с Чернобылем. Они попали в зараженную зону, будучи, кто строителем, кто водителем, кто милиционером. Живут в Бурятии и дети, которые были отселены с опасной территории. Сегодня практически у всех проблемы схожие - подорванное здоровье. О первых днях после взрыва на АЭС вспоминает председатель Союза чернобыльцев Бурятии Валерий Иванчиков:
"Во-первых, в первые дни все это скрывалось. Я попал туда как врач, который сопровождал автобатальон. Была собрана огромная бригада, около 500 машин от Гомельской области. Часть машин пошла непосредственно в 30-километровую зону, которая обеспечивала подвозку бетона, материала, а часть машин была направлена на вывозку графита и всех частей, обломков с крыш на захоронение на могильники. С ними я там и проездил с 20-го мая до 14-го июня. В основном все понимали, куда шли, но какой-то был порыв, что это нужно сделать, нужно это сделать, шли и делали".
Валерий Иванчиков работал до тех пор, пока у него не началось кровотечение, и его практически насильно отправили на лечение. По прошествии 17 лет оставшиеся в живых считают, что правительство их незаслуженно забывает. Практически каждому чернобыльцу сегодня необходимо лечение, но добиться бесплатных лекарств для амбулаторного лечения непросто. Не выполняются требования закона в части бесплатного проезда. За все время после 86-го года ликвидатором выделено всего 17 квартир. Оскорбительным пострадавшие после ликвидации аварии считают пособия и особенно то, что приходится доказывать, что ликвидаторы имеют право на поддержку государства.
"Меня больше всего удивляет отношение правительства к чернобыльцам. Что значит сейчас, в настоящее время получают чернобыльцы, в основном инвалиды второй группы, за то, что они потеряли здоровье, что они не могут работать, кормить свои семьи, получают две с половиной тысячи. Что это за деньги, скажите, пожалуйста? Это же мизер. И то нужно доказывать в связи с новым положением обмена. Сейчас мы доказываем, что мы там были, что мы там участвовали. Приходиться сейчас доказывать, искать документы, добывать, которые до сих пор находятся в центральном архиве. По признанию даже министра МЧС, они не знают, как подступиться к работе с этим архивом, потому что он радиационно опасен до сих пор. А в этих архивах находятся все документы наших чернобыльцев, кто там работал. Я считаю, что это сделано, чтобы искусственным путем, чтобы обрезать все выплаты. Вот это отношение правительства к своим людям".
За последний год ликвидаторы не досчитались в своих рядах 12 человек. Они опасаются, что страна вспомнит о них только тогда, когда будет поздно.
В эфире Пенза, Наталья Ратанина: Виктор Правдивый - один из участников ликвидации аварии на Чернобыльской атомной электростанции, приехал из Пензы на Украину незадолго до трагедии и надеялся, что будет жить счастливо и хорошо. Но судьба распорядилась иначе. Как только стало известно о чудовищном взрыве реактора, его вызвали в один из киевских военкоматов и в строгой форме приказали отправиться выполнять задание Родины - ликвидировать последствия аварии. Шесть месяцев, с мая по октябрь 1986-го года, Виктор выполнял так называемые хозяйственные работы, а попросту мыл, чистил и грузил на прибывавшие составы зараженный грунт. Ни у кого и в мыслях не было, что всем, кто работал вместе с Виктором, угрожает смертельная опасность. Шутили иногда, даже анекдоты рассказывали, а потом пришли серьезные неприятности, стало пошаливать здоровье. Вспоминает Виктор Правдивый:
"Начали с 90-х годов ноги побаливать, постепенно, ноги, суставы, голова".
Виктор понял, что его нездоровье - это последствия Чернобыля. Решил спастись от недуга на родине - в Пензе.
"Переехал сюда в 89-м году. Родители умерли. Работал на заводе, с завода уволили по состоянию здоровья. Я приехал в деревню Константиновка возле Пензы. Работал в совхозе холодильщиком, сколько мог. Сейчас на инвалидности с марта 2003-го года. Здоровья никакого нет абсолютно. Здоровье было, до этого у зубного был только два раза - когда в армию шел и комиссию проходил. Все это у меня началось после Чернобыля".
Сейчас Виктор Правдивый инвалид первой группы, передвигается с трудом, перед новым годом получил инсульт. Он рассказал, что получил бесплатное жилье, регулярно поправляет здоровье в пензенских больницах, где чернобыльцев-ликвидаторов снабжают даже бесплатным лекарством. Но он считает, что у него недостаточно высокая пенсия, поэтому в ближайшее время намерен пойти в суд, чтобы пенсионная сумма была увеличена, как того требует закон. Тем более, есть прецедент. Жители села Засечный Пензенской области выиграли суды и теперь получают пенсию не 958, а 1636 рублей. Они, правда, не были в Чернобыле в то трагическое время, просто их село попало в разряд зараженных зон.
В эфире Обнинск, Алексей Собачкин: Житель Обнинска Владимир Дживецкий отправил президенту почтовый перевод на 573 рубля 69 копеек. Это ежемесячная сумма возмещения вреда здоровью, которую он получает как чернобылец, инвалид первой группы. Этих денег на поправку здоровья никак не хватит, а решением обнинского суда от 11-го февраля 2000-го года Дживецкий должен ежемесячно получать 6 455 рублей 27 копеек. Но фактически ему перечисляется денег раз в десять меньше. И это не рекорд. Инвалид Чернобыля Николай Исаев получает в качестве компенсации вреда всего 350 рублей. Говорит Николай Исаев:
"Конечно, никто не знал, что нам там досталось, никто не ожидал ни наград, ни болезней. Награды пришли после, болезни тоже пришли после. А беззаконие и произвол творится сейчас".
Почтовый перевод, который Дживецкий отправил Путину, был сопровожден заказным письмом, в нем объяснялась причина этого поступка: "Вынужден вернуть эту сумму Вам, так как моя семья и я на это прожить на эти деньги не можем, попробуйте прожить на нее сами". Дживецкому из администрации президента пришел успокаивающий ответ, мол, разберемся. Однако разбирательство, почему чернобыльцы не имеют установленных законом льгот, идут уже несколько лет. А сейчас Дживецкий лежит в больнице. В городском департаменте социальной защиты мне пояснили, что долги по судебным решениям постепенно выплачиваются, но в федеральном бюджете средства на компенсационные выплаты инвалидам-чернобыльцам не предусмотрены. Почему так - неясно. Существует проблема и в получении жилья. Закон предусматривает внеочередное предоставление чернобыльцам квартир, есть соответствующая федеральная программа, и жилье действительно строится, правда, не очень высокими темпами. Однако очередь Василия Тищенко почему-то не приближается, а отдаляется.
"Все мои попытки получить квартиру, как-то попытаться реализовать свое право на жилье, оказались безуспешными. Все мои разговоры письменные и устные с чиновниками на эту тему никакого отклика не имеют".
В 2001-м году в Обнинске ушло из жизни 11 чернобыльцев, в 2002-м - 24. Они так и не получили того, что им обещало государство. Говорит председатель городского отделения Союза Чернобыль России Василий Демьяненко:
"Хотелось бы сказать, чтобы нас не забывали и не вспоминали только на День инвалида и 26-го, когда годовщина трагедии. Надо думать о живых людях, об инвалидах, о вдовах, которые не получают денег".
В эфире Подмосковье, Вера Володина: Пенсионерка Нина Комиссарова бесстрашно отстаивает свой земельный пай, который она заработала в совхозе "Ямской" Домодедовского района. Мужество ей и другим пайщикам требуется прежде всего потому, что высока цена этой земли. В ближнем Подмосковье в окрестностях аэропорта Домодедово одна сотка стоит до шести тысяч долларов, а в пае каждого таких соток 240. "Ямской" давно не совхоз, в 96-м году председатель уже товарищества Александр Семенов уговаривал преобразовать предприятие в кооператив и внести свои паи в уставной капитал. Народ вскоре почувствовал неладное, с помощью суда паи вернул, но все пошло по второму кругу. Рассказывает Нина Комиссарова:
"Мало, что он переизбран был, он с 99-го года работает по подложным документам, он подделал выписку из протокола собрания как будто его выбирали. Когда мы до этого докопались и обратились в суд. Дело в Домодедовском суде держалось четыре года, а он продолжал работать. Потом дело передали в арбитражный суд Московской области. Арбитражный суд подтвердил, что он незаконный, и он не избран. Он все равно продолжает работать. У Семенова с 26-го января нет никаких полномочий быть директором".
Пайщиков более тысячи человек и по крайней мере три сотни из них не доверяют Семенову. Они полагают, что на их землях размещаются дачи и коттеджи, а самих пайщиков правдами и неправдами пытаются лишить земельного пая. Другое мнение у местной власти. Действительно, часть приграничных Домодедову земель отдана под жилищную застройку на законных основаниях. Сельхозкооператив "Ямской" работает с невиданной для села рентабельностью 60%. Власти считают Семенова сильным руководителем. Может быть поэтому два месяца назад домодедовское отделение регистрационной палаты оформило паи в собственность сельхозкооператива, как считают пайщики, без их согласия. Олег Тимошин, зам главы администрации домодедовского района по юридическим вопросам:
"Чтобы стать членом кооператива, необходимо внести в складочный капитал свой земельный и имущественный пай. В этом случае человек принимается в члены кооператива и обладает правом голоса. Но при внесении своего пая он теряет право голоса на имущество, получает право собственности на сам пай, собственность переходит кооперативу. Для того, чтобы избираться председателем, товарищ Дадыко выдвигает идею, что . Сейчас это возможно, несмотря на статус племзавода, но необходимо вносить соответствующие изменения в устав".
Решение собрания, избравшего Николая Дадыко председателем, приостановлено, в частности, из-за отсутствия кворума. Полторы сотни пайщиков, протестуя, заняли контору предприятия и в первый день даже обложились бутылками с бензином, угрожая самосожжением. Только на второй день бойцы охранного предприятия, сопровождавшие судебных приставов с постановлением, выгнали всех на улицу, а кабинеты вновь занял Семенов. Он, кстати, тоже проводил свое собрание. Рассказывает Нина Комиссарова:
"По рекомендациям областной прокуратуры, они предлагают, пока дело разбирается - выберите, назначьте исполняющего обязанности, что мы и сделали. Однако Семенов с нами на собрание не пошел, он тайно уехал в лес. Провел свое собрание. Собрал 23 человека в лесу и десять человек по пути похватал, бабушек наших. Получилось 33 человека, назвал, что это собрание уполномоченных. И мы на своем собрании, как вышестоящая организация отменили его любое, какое бы он ни избрал там, потому что уполномоченное собрание - это только с разрешения общего собрания проводится. И вот его протокол, написанный рукой, непонятно каким методом, этот протокол приняла во внимание судья Титова. Не известив ответчика, она снова приостанавливает рассмотрение, не назначает разбирательство по собранию, а только приостанавливает".
У пайщиков "Ямского" недостаточно сил для победы на местном уровне, но их интересы выводят их на уровень политический - они вступили в общественно-политическое Движение обманутых пайщиков.
В эфире Ростовская область, Григорий Бочкарев: Более шести лет жители Азова находятся в тревожном ожидании развязки конфликта, разгоревшегося в связи со строительством в городе терминального комплекса по перевалке метанола. В конце 2002-го года, несмотря на массовый протест горожан, было возобновлено строительство экологически опасного объекта. История небывалого для тихого провинциального Азова конфликта началась в середине 90-х годов, когда представители итальянской корпорации "Трибульди" решили соорудить в порту первый в России подобный терминальный комплекс. Экономические выгоды азовского проекта казались очевидными и для отечественных производителей, оставшихся поле распада СССР без крупных терминалов для перегрузки метилового спирта, то есть метанола на морские суда. Специально для осуществления этого многообещающего проекта было создано совместное предприятие акционерное общество "Азовпродукт", в котором "Трибульди" получила контрольный пакет, а оставшиеся акции достались корпорации "Росхлебопродукт". Однако, когда первый этап строительства практически был завершен, стройка была заморожена. Под давлением общественности городские власти отказали "Азовпродукту" в выдаче разрешения на строительство первой очереди терминала. Долгое время было потрачено противоборствующими сторонами на прения в Арбитражном суде, который в итоге признал за совместным предприятием право на продолжение строительства. С наступлением весны в Азове началась новая волна протестов местного населения и экологов, решивших во что бы то ни стало не допустить размещения в устье Дона терминального комплекса по перевалке ядовитого химического вещества повышенной опасности. Жители, чьи дома оказались в непосредственной близости от строящегося терминала, стали обращаться с исками в суд. Они требуют или запретить строительство, или отселить их в безопасную зону. Вот что говорит одна из них - Елена Голованева:
"Я думаю, что мы еще живем пока в правовом государстве и суд - это последняя надежда, по моему мнению, которая может нам помочь. Я нахожусь в непосредственной близости от этого объекта и прежде всего меня беспокоит судьба моя и моих детей".
Представители "Азовпродукта" в свою очередь утверждают, что проект строительства терминала прошел все необходимые экспертизы и получил соответствующие разрешения. Однако, по словам сопредседателя южнороссийской природоохранной сети Юрия Голубева, в этих документах нет сведений о том, как скажется работа терминала на здоровье азовчан, да и всех жителей Дона: "С нашей точки зрения, огромный объем перевалки метанола чреват разного рода штатными и нештатными ситуациями. Просто к сведению - 15 грамм метанола, принятые во внутрь, могу вызвать слепоту, 30 граммов - смерть".
Действия экологов поддерживают многие горожане, которые неоднократно проводили многотысячные акции протеста, позволившие в течение шести лет сдерживать строительство метанолового терминала. Жительница улицы Ростовской Оксана Ермакова также готовится подать иск в суд, потому что не видит другого выхода: "Дело в том, что я живу в непосредственной близости от этого терминала, у меня маленький ребенок четырехлетний, и я хочу, чтобы он жил в нормальных условиях, чтобы его не травили непонятно какими-то испарениями".
Позиция азовских властей относительно строительства терминала со временем изменилась кардинально. После вынесения решения арбитражного суда представители городской администрации даже не попытались его обжаловать. Работы по возведению терминального комплекса продолжаются.
В эфире Пятигорск: Лада Леденева: Жизненное кредо 67-летней Лидии Луневой - всегда быть рядом с теми, кому плохо. Однако, на мой вопрос, что же движет ею в такие минуты, за несколько часов беседы Лидия Владимировна ответить так и не могла. Рассказала только, что когда-то в молодости- она по профессии маляр-штукатур - работала на стройке в Москве в Олимпийской деревне, именно тогда впервые пришла на помощь студентам-молодоженам: "Я их выгнала, чтобы им сердечки не травить. Бригаду собрала, сказала: так, ребята, у нас молодая пара женится, давайте договоримся так - с девчонок по 10 рублей, с мальчишек по 15 рублей и деньги наперед. И собрала со всей бригады деньги. Тогда мясо было рубль девяносто свинина, два рубля говядина, картошка по 10-14 копеек была. Мы продуктов набрали, нам хватило на все, десять рублей тогда же деньги были".
Работая над восстановлением фасада пятигорского детского дома, Лидия Лунева приметила маленького мальчика, сироту, и стала для него практически второй мамой. Затем было шефство над 9 палатой пятигорского военного госпиталя: "Иду туда, беру с собой 11 куриных ножек, 11 картофелин и столько же яблок, ведь в палате 11 коек" - вспоминает Лидия Владимировна. А все последние 5 лет женщина опекает сирот-солдат срочной службы из пятигорских воинских частей. Уроженец Курска Сергей Ерофеев, в 7 лет лишившийся родителей, третий по счету в этом списке. Говорит Денис Дорофеев:
"Она один раз пришла к нам в часть, привезла гостинцев в пакетах. От дома еще не отвыкли, а все равно нам было в диковину съесть колбасы. Она меня забрала в увольнение, и я это все оставил ребятам".
- "Что ему ни собираюсь покупать: "Лидия Владимировна, ну не надо". "Ты хочешь это съесть или нет?".
- "Самое главное, у ребят появилась у каждого фотография, она нас фотографирует. И у молодого призыва больше фотографий, чем у дембелей".
- "Я 1624 получаю пенсию. Что же 200 рублей не выделю сироте? Проблем нет. Я его вывожу в город, мороженое, пирожное"".
- "Пироги печет, булочки, лучшие булочки - с капустой".
- "Я ему сейчас сберкнижку открыла, сто рублей положила на сберкнижку, чтобы он, когда контракт возьмет, деньги туда отсылал. Сейчас часы купила наручные. Но ему сейчас тоже не даю, потому что снимут с руки, знаете же, хамы там есть такие".
По словам Лидии Владимировны, для нее самая большая награда - благодарные глаза всех тех, к кому она приходит на помощь.
В эфире Самара, Сергей Хазов: 23-го апреля в Самаре прошла очередная акция протеста. Более полутора тысячи самарцев пикетировали здание областной администрации, требуя от властей отменить происшедшее в январе этого года в губернии повышение тарифов на электроэнергию. По словам людей, случившееся в январе по решению региональной энергетической комиссии подорожание киловатт-часа электроэнергии с 72 копеек до одного рубля привело к росту квартплаты, из-за чего многие самарцы, особенно бюджетники, оказались не в силах оплачивать счета за коммунальные услуги.
"Я обратилась с просьбой, чтобы отменили повышенную квартплату. Потому что людям тяжело, приходится экономить где-то на питании или на том, чтобы купить себе лишнюю вещь".-
Светлана Ефимова пришла на акцию протеста вместе с соседями по подъезду:
"Просто уже невозможно так много платить в зависимости от зарплаты и пенсии, которые людям дают. Пенсия 1900. Учитывая, что мы с мужем еще ветераны труда, в рублях за электроэнергию 120 у нас получается в месяц, как ветераны, 350 мы платим за квартиру. У нас трехкомнатная квартира, хрущевка. И плюс телефон. Экономим, стараемся поменьше света жечь, так, чтобы прожить".
Если цены на коммунальные платежи будут расти и дальше, придется разменивать квартиру, чтобы платить за жилье, рассказала Светлана:
"А что остается делать? Хоть и есть дети, и нужна жилплощадь, но детям тоже иногда надо помочь, у них тоже зарплата невысокая. Просто, мне кажется, трудно жить будет. Если даже прибавят, то все равно в связи с повышением повышаются на все цены, поэтому выгоды никакой в жизни не получаем".
Светлана Ефимова вместе с мужем, двумя сыновьями и четырьмя внуками готовится встретить праздник Пасхи и надеется, что в этом году ее семья избежит финансовых трудностей: "Даст Бог, не пропадем и выживем", - убеждена Светлана Ефимова -
"В общем-то я оптимистически настроена. Готовимся, убираемся, чистим город, в доме убираемся. Надеемся, что будет хорошо".
В эфире Ульяновск, Сергей Гогин: Так стучали касками ульяновские энергетики во время митинга, проведенного ими в знак протеста против враждебного к себе отношения со стороны политиков. Подобные акции состоялись в Саратове, Самаре и Тольятти. В марте ульяновские общественные организации и региональные отделения партий во всем спектре, от левых до либеральных, провели акции протеста против повышения тарифов на электроэнергию для населения на 43%. На фоне пикетов и сбора подписей под обращением к правительству шел арбитражный процесс по иску прокурора области к региональной энергетической комиссии, утвердившей повышение тарифов с первого февраля. Третьего апреля суд отменил решение РЭК, как противоречащее федеральному закону о государственном регулировании энерготарифов, ведь тариф был поднят после принятия областного бюджета, а поправок в него не вносилось. Компания "Ульяновскэнерго" уже обжаловала определение суда. По мнению энергетиков, оно усугубляет кризис энергосистемы и провоцирует более резкий скачок тарифов в будущем году. Говорит председатель региональной организации всероссийского электропрофсоюза Николай Дмитриев:
"А как вы думаете, если повысили газ на 20%, за счет чего мы можем не повышать тарифы и дальше проплачивать этот газ? Автоматически должны повысить тарифы, иначе мы будем работать в ущерб себе".
Сегодня текущий долг предприятий жилищно-коммунального хозяйства Ульяновска перед энергетиками составляет 240 миллионов рублей. Из-за этого в городе регулярно останавливаются трамваи и троллейбусы, ночью не освещаются даже центральные улицы, а с середины апреля у жителей нет горячей воды. Мэрия не обещала ее даже на Пасху и на майские праздники. Люди, лишенные удобств, обращают свой гнев против власти и энергетиков, которые регулярно повышают тарифы, но качественных услуг по-прежнему нет. Расхожее мнение: энергетики жируют за счет населения. Работники "Ульяновскэнерго" попытались опровергнуть такое мнение своим обращением к населению и партиям. Средняя зарплата в энергокомпании 5 тысяч рублей, но это, повторяю, средняя, руководство компании предпочитает умалчивать об уровне своего жалования. Говорит машинист-обходчик котлов на ТЭЦ-2 Александр Козлов:
"Пять тысяч рублей у нас на ТЭЦ получают, но очень немногие. Очень нереально. Если сложить мою зарплату с Чубайсом, поделить, тогда получится".
На самом деле простые рабочие получают не более трех тысяч рублей в месяц. В их домах тоже нет тепла и горячей воды, и рост тарифа ударил бы по ним как по всем остальным, но они все-таки за повышение тарифов:
"Это идет сплошной износ оборудования. Мы, рабочие люди, мы плачем, мы не можем смотреть на это".
Муниципальные ЖКХ не оплачивает даже половины выставленных счетов. Неплатежи в региональной энергетике - следствие плохого бюджетного планирования, несбалансированных межбюджетных отношений, сомнительных тарифов, а также больших потерь энергии. Борясь с неплатежами, энергетики отключают должников, от этого страдает и население. Николай Дмитриев так заключил свое выступление на митинге:
"Наш энергосбыт работает в таких условиях, что в этом году 58 нападений было в сельских районах на энергетиков, чтобы мы не отключали, не выполняли свои работы. Я считаю, что мы должны постучать касками сейчас, при средствах массовой информации, выразить свое недовольство".
В эфире Нижний Новгород, Олег Родин: Чеченская война поломала жизнь многим людям. О судьбе девушки-чеченки, сбежавшей восемь лет назад из Грозного от бомбежек и издевательств и оказавшейся в Нижнем Новгороде, где она обрела семью, но не избавилась от последствий введения конституционного порядка на юге страны, рассказал коренной нижегородец, назвавшийся Львом Борисовичем:
"Восемь лет назад я случайно познакомился с молодой девушкой, она искала себе квартиру. Это беженка из города Грозного. Она приехала в Нижний Новгород, чтобы убежать от войны, от всех бед, которые именно в городе Грозном. У нее была прописка в городе Грозном в общежитии на площади Минутка. Она мне сказала, что она узнала, что такое война, она сбежала от этой войны, поселилась у меня и живет уже восемь лет у меня. Последствия войны очень сказались на ее самочувствии, до сих пор ей снятся бомбежки, кошмары, и она стала инвалидом второй группы. Мы стали мужем и женой. И самое трудное, как она вспоминала, как ее били, как над ней издевались. К сожалению, наши солдаты относились очень плохо к жителям города Грозного. С этого она иногда кричит во сне".
Война в Чечне напомнила Льву Борисовичу историю введения ограниченного контингента советских войск в Афганистан. В начале 80-го года, еще будучи молодым человеком, он узнал, что в Нижний Новгород, тогда Горький, сослали академика Дмитрия Сахарова, которого ему удалось навестить одним из первых.
"Я услышал, что в наш город был сослан академик Дмитрий Сахаров, я об этом услышал по Радио Свобода. И однажды вечером я решил посетить его квартиру. Я пришел к нему из-за любопытства, потому что мне было очень интересно знать, кто он такой, о чем он говорит. Я зашел в подъезд, там не было никого. Постучался в квартиру. Открыла его жена Елена Боннэр. Меня пригласили в маленькую комнату, и мы там стали говорить".
На выходе из квартиры Сахарова Льва Борисовича задержали штатские. Доставили в пикет милиции, допросили и предупредили, что при повторном визите сюда он останется инвалидом на всю жизнь. Фактически инвалидом стал теперь сын беженки-чеченки, родившийся больным семь лет назад и отлученный от матери ввиду тяжелого состояния ее нервной системы от перенесенных испытаний во время боевых действий в Чечне.
"К сожалению, из-за того, что она больна, она лежала в больнице психиатрической, она не может растить сына. Сын находится в интернате, где ему очень плохо. Там очень плохие условия, там очень плохое отношение к детям, к сожалению. Он плохо там кушает. Он умный мальчик, но он немножко отстает в развитии. Это все последствия войны в Чечне".
Лев Борисович собирается с семьей переезжать в маленький городок, где жизнь более тихая и спокойная. Возможно там удастся воспитать сына в домашней обстановке. Остается у него вопросы: зачем гибли наши парни в Афганистане и в чьих интересах все никак не прекращается чеченская кампания?
В эфире Омск, Татьяна Кондратовская: Всю зиму из Омска вывозили снег, а за несколько недель до Пасхи началась настоящая генеральная уборка. Чиновники отчитываются о количестве собранного мусора и рассказывают о предпринимателях, которые откликнулись на просьбы о помощи. Сами же предприниматели называют отношение власти к ним рэкетом. Известная хозяйка крупной фирмы добросовестно платит все налоги и сборы, помогает муниципалитету саженцами и цветочной рассадой, платит за вывоз мусора и за уборку территории. Но она ничего не может противопоставить милиционеру, который, "тыкая", приказывает ей подмести еще какой-то сквер. После его ухода она плачет, ругает мэрию и просит не называть ее фамилию. Мэрия принуждает рекламные агентства Омска заключать и оплачивать дополнительные договоры, угрожая лишить их рекламных мест. Местные торговцы, как подать, сдают так называемую спонсорскую помощь. Они не решаются отказать. Зная, что возможности чиновников по созданию неприятностей огромны. Директор крупной оптовой фирмы Елена Бойко говорит, что за десять лет развития бизнеса на смену бандитскому рэкету пришел другой - чиновничий.
"Сейчас только письмо появилось от наших государственных органов с просьбой оказать помощь. И думаешь: если не окажу, то что? В другой форме, в других объемах, это предложение, а не настояние. Но на самом деле, когда тебя просят оказать помощь, там же не прописывают никаких цифр, и всегда можно обойтись небольшими суммами, подарками. Добровольно предлагают участвовать, на День молодежи хочешь быть спонсором - 50 тысяч. И на День города гораздо крупнее масштабы. На новый год елки ставим, гирлянды вешаем".
По мнению директора одной из крупнейших компаний Омска Андрея Стрельца, самыми главными рэкетирами стали органы правопорядка, вневедомственная охрана и пожарные:
"Действительно есть рэкет, не побоюсь этого сказать, пожарных. Это притча стала такая".
Другая форма рэкета выглядит как охрана природы и с ней бороться труднее всего, считает Андрей Стрелец:
"Проблема в том, что идут превышения по сбросу, водоканал требует, чтобы на выходе предприятия вода была чище, чем на входе. Конфликтная ситуация, и все платят штраф".
На днях в Омске опять поднялся шум вокруг маршрутных такси. Часть владельцев маршруток решила снизить стоимость проезда и встретила мощное противостояние муниципалитета и милиции. По словам самих владельцев такси, две чиновничьих "крыши" занялись переделом рынка, а по данным прокуратуры, этот вид бизнеса контролирует коррумпированные городские чиновники. В любом случае представители власти явно работают в свою пользу. Как с этим бороться, сами предприниматели не знают, справиться с этим невозможно, считает Галина Бойко:
"Сегодня цель бизнеса и власти она разная. Если цель власти - поддержать один бизнес, а не много бизнесов, то как можно на нее воздействовать?".
Все поборы с предпринимателей объясняются интересами города и пользой для народа. Такое впечатление, что предприниматели ни к городу, ни к народу не относятся.
В эфире Саранск, Игорь Телин: Неделя накануне Пасхи прошла в Мордовии под знаком благотворительности. Материальную помощь к празднику получили 602 многодетные семьи республики по 300 рублей на ребенка. Сумма невелика, но если учесть, что большинство таких семей живет в сельской местности, где заработная плата составляет менее тысячи рублей в месяц, да и ее не выплачивают нормально, заменяя натуральной оплатой - комбикормом и другой сельхозпродукцией, то эти деньги пришлись как нельзя кстати. Однако гораздо больший резонанс вызвала акция по сбору обуви, одежды и предметов первой необходимости для подростков, находящихся в местах лишения свободы, проведенная молодежными организациями республики. В известном на весь мир Дубравлаге, расположенном на территории Мордовии, нет колонии для несовершеннолетних, так что преступившие закон подростки из республики отбывают наказание в Рязани, Самарской области и даже на Сахалине. Удаленность от дома накладывается на сами по себе тяжелые условия содержания. Председатель комитета по делам молодежи республики Людмила Лисунова побывала в жигулевской мужской подростковой мужской колонии, это в Самарской области, где отбывают наказание более 50 ребят из Мордовии. Вернувшись оттуда, немедленно собрала пресс-конференцию.
"Денег из федерального бюджета выделяется недостаточно для того, чтобы даже элементарно содержать детей. Впечатление жуткое было, потому что, действительно, наши дети в очень неприглядной одежде там находятся. Не хватает медикаментов, лекарств. Вместе проживая в таких помещениях, понятно, что дети будут болеть".
Итогом поездки и всего увиденного стала благотворительная акция по сбору вещей для находящихся в заключении подростков из Мордовии, проведенная в предпасхальную неделю. Во всех районах Саранска добровольцы из молодежных организаций открыли специальные пункты приема, куда для отправки в колонию каждый горожанин по своему желанию мог принести одежду, обувь, книги и предметы быта. По словам руководителя студенческой ассоциации "Милосердие" Светланы Евтеевой, благотворительность горожан превзошла все ожидания:
"К нам постоянно обращались, приходили люди, родственники ребят, которые находятся в этой колонии, а также приходили абсолютно незнакомые женщины, мужчины, приносили вещи, спрашивали, можно ли приносить еду. Горячий отклик акция нашла среди жителей нашего города, даже не ожидали, что у нас столько сердечных людей есть. Граждане в основном приносили одежду, брюки, кофты, свитера, новые, чистые вещи".
А в городском Центре культуры студенты мордовского госуниверситета из ассоциации "Милосердие" открыли телефон "горячей линии".
"Поступает множество звонков, люди хотели бы помочь. Большинство солидные, взрослые люди, которые понимают, что в данное время очень тяжело жить и требуется многим людям помощь".
При проведении благотворительной предпасхальной акции не обошлось и без курьезов. Автором первого из них стала администрация жигулевской колонии, попросившей не принимать от населения шампунь, его почему-то отнесли к разряду спиртосодержащих жидкостей. Второй курьез связан, по словам Светланы Евтеевой из ассоциации "Милосердие", с тем, что приносили горожане для отправки в мужскую колонию:
"Наши жители не обратили внимания на то, что жигулевская колония - это мужская колония, принесли очень много женских вещей. Поэтому, наверное, придется ехать и в женскую колонию".
Но это, возможно, в будущем. Пока же удалось хотя бы частично решить проблемы 54 подростков из Мордовии, отбывающих наказание в колонии в городе Жигулевск Самарской области.
В эфире Оренбург, Татьяна Морозова: Говорят, один раскаявшийся грешник дороже нескольких праведников. Частый гость в колониях и тюрьмах иерей Николай Старилов, священнослужитель Дмитриевского храма Оренбурга. Теперь православные священники часто посещают колонии и тюрьмы. Во многих из них стараниями заключенных возведены храмы или обустроены молитвенные комнаты. Над входом в Пантелеймоновский храм одной из оренбургских колоний нарисован большой и строгий глаз. Когда художника-заключенного спросили, почему именно такой рисунок украшает церковный вход. Он сказал: "Да за нами глаз да глаз нужен". Священнослужители стараются посещать колонии и накануне больших церковных праздников, и не только. После таких поездок иногда завязывается переписка узников с редакцией недавно возрожденного журнала "Оренбургские епархиальные ведомости". Переписка полезна не только заключенным, но и тем, кто может оказаться на их месте, сами заключенные пишут об этом и просят не повторять ошибок, за которые они так жестоко расплачиваются. Иерей Сергей Котов, священник Свято-Троицкой обители милосердия районного центра Саракташ, побывавший в учреждении ЮКА-25/8 под Оренбургом, говорит, что, наверное, никто не ждет священника с таким нетерпением, как заключенные:
"Люди начинают вспоминать, что есть что-то такое чистое, что-то такое хорошее, то, что еще есть Бог на земле. В беседах с заключенными видно, что дай Бог, конечно, укрепиться в их благих мыслях, они сожалеют, что они пропустили возможность пребывать в церкви. Уже строят какие-то планы совсем по-другому, что будут на праздники с детьми ходить в церковь, жизнь увидели в другом цвете. Уже по-другому смотрят на своих родителей, даже многие говорят, что сожалеют, что не слушали родителей. И с ними одно удовольствие беседовать, когда они начинают осознавать, что это не бесполезный труд".
Колония ЮКА 25/8 строгого режима, а есть в ней еще отряд особо строгого режима, там находятся рецидивисты, срок заключения которых 16-25 лет. Перекличка в этом отряде происходит часто, из-за этого заключенные даже не всегда успевают попасть на церковную службу. Но и им повезло: в один из приездов священники успели окрестить тех, кто давно подготовился и ждал этого события. В колонии планируется строительство храма, а молитвенную комнату, где сейчас проходит богослужение, заключенные обычных отрядов хотят передать тем самым заключенным особого отряда. Рассказывает отец Сергий:
"Они хотят построить храм, а молебную комнату отдать и ходатайствовать перед руководством, чтобы их отдали ООР, из заключения которых не выпускают, рецидивистам. Они переживают за них: мы эту комнату сделали, мы сохраним и передадим им. Может, у них костяк сложится, и там есть желающие молиться. Это уже сострадание к ближнему. Чем чаще будет священник, чем чаще будет прибегать к таинству исповеди, тем чаще они будут осознавать свои ошибки, и действительно люди будут исправляться. Выйдя из застенка, он уже может другой такой ошибки не совершить".
В городе Солулецке расположено учреждение ЮКА-6, в котором отбывают пожизненное заключение, и туда приезжает священник иерей Александр Михайлов из обители Милосердия. Среди заключенных есть его подопечные. А за неделю до праздника Пасхи в Лазареву субботу, которая в этом году отмечалась 19 апреля, священнослужители обители Милосердия вновь побывали в колонии под Оренбургом.
В эфире Сыктывкар, Николай Зюзев: Свобода творчества остается даже в местах лишения свободы. В республике Коми в колониях люди пишут стихи. Владимиру Бурову 23 года, он вырос в поселке под Ухтой, учился, еще до армии женился. Служил на Дальнем Востоке, бывал в командировках в Чечне. После армии жизнь как-то не заладилась.
"Попробовал, что такое вкус наркотиков, был разлад с женой, находился в таком состоянии, что сам даже не знаю, как получилось. Первый срок сел за наркотики, а второй раз уж алкоголь меня подвел".
Владимира угораздило залезть в чужую машину - хотел вытащить магнитолу. Из-за нее (вроде бы пустяк), получил четыре с половиной года строгого режима. Ничего не поделаешь - рецидив. Отбывать наказание Владимира отправили в колонию № 1 в поселке Верхний Чоп под Сыктывкаром. В колонии Владимиру Бурову работы не нашлось, и тогда его стали спасать стихи.
"Здесь стараешься продолжить свою жизнь, стараешься не уйти в кризис тюремный, что сел, попал, за что же: и как-то просто уходишь, забываешь обо всем, забываешь, что ты в тюрьме сидишь, и веселее на душе".
Стихи Владимир Буров начал писать еще на воле. Он увлекался современной музыкой, пробовал сам писать слова к песням. В колонии, раз работы нет, это стало единственным занятием. У осужденных образовалось даже что-то вроде литературного объединения, где они обсуждают стихи друг друга. В заключении же Владимира впервые потянуло к чтению. В здешней небогатой библиотеке нашлись Есенин, Роберт Рождественский. Но ближе всего оказалась своя - лагерная поэзия.
"Молодым, я не знаю, кто написал, на каждой тюрьме каждый переписывает, молодым посвящено. Почти у каждого заключенного имеется блокнотик и переписывают. Каждый понимает, что к нему это тоже относится".
Вообще литература в колониях - это увлечение, если не повальное, то, во всяком случае, очень распространенное. Порой за перо берутся такие душегубы, что от них никак нежных лирических порывов не ждешь. Работники местного управления исполнения наказаний рассказывают, например, о лирическом поэте с четырьмя убийствами на совести. Управление даже намерено выпустить сборник такой поэзии. В колонии № 1 есть и прозаики. Николай Тканев сейчас атакует московские издательства своими повестями и рассказами. Что же здесь заставляет взяться за перо? Остановившееся время, когда можно все взвесить, обо все подумать?
"Может, понимаешь смысл жизни, попадаешь, об этом задумываешься и когда выходишь, понимаешь, что совсем по-другому начинаешь жить. Смотреть на жизнь по-другому. Также я - 18 лет мне было. Я женился, для меня что было жениться- заиметь жену и все. А сейчас я думаю, что зачем это нужно было? Просто испортил жизнь себе, другим. Необдуманно это все было".
С женой Владимир развелся, сейчас переписывается с другой девушкой, тоже из своего родного поселка, часто это письма в стихах.
