В этом выпуске:
- Кто защитит права благовещенцев, подозреваемых в атипичной пневмонии;
- Почему корейских студентов не пустили в екатеринбургскую дискотеку;
- Инвалид из Сызрани выучился на юриста и внезапно стал безработным;
- Как жителям Улан-Удэ получить новый российский паспорт;
- чтобы стать гражданином России, Ованесу Григоряну сначала надо стать гражданином Нагорного Карабаха;
- Подмосковье: что лучше - дом престарелых или дом сестринского ухода;
- Ростов-на-Дону: журналисты учатся бороться за свои права;
- Саратов: кто спасет саратовскую гармошку;
- Нижний Новгород: садоводов защищать некому;
- Саранск: история о том, как Алексей Лазарев научился зарабатывать деньги;
- Кострома: парк культуры и отдыха "Берендеевка" возрождается.
В эфире Благовещенск, Антон Лузгин: Студентка факультета журналистики Амурского государственного университета Юлия Брагина ездила в Пекин для прохождения преддипломной практики, предстояло написать работу о телевидении Китая. Столь непростая тема предполагала знание китайского языка, поэтому Юля планировала остаться в Пекине на полгода. Однако вернуться пришлось гораздо раньше - настояли родственники, напуганные теле- и радиорепортажами о масштабах эпидемии атипичной пневмонии. В самом Китае, по словам студентки, не было никакой паники.
"В Китае намного все было спокойнее. Начали панику поднимать родители, звонить из России, говорить, что в Китае атипичная пневмония зверствует, собирайте вещи и уезжайте домой".
В пути, чем ближе к российской границе, тем все настороженнее становилось отношение к пассажирам из Пекина. Так в Харбине студентов не пускали на порог гостиницы. Чтобы переночевать уже в другом отеле, они выдали себя уже за отдыхающих, которые побывали якобы в далеком приморском городке Китая. Но все это мелочи, как считает Юля, по сравнению со встречей на родине.
"Но, что конкретно нас ожидало - это было, конечно, большим сюрпризом. Во-первых, на таможне нас встретили не очень добродушно. Меня взяли под белы рученьки, даже не дали с родителями поговорить, и направили в изолятор. Все было бы хорошо, если бы в изоляторе хоть условия нормальные создали. Если в Китае буквально за неделю построили больницу для больных атипичной пневмонией, и каждому больному выделяют по комнате, у нас мест, как всегда, нет, пока комнату не забьют полностью народом, в следующую не помещают комнату. Нас, хорошо, три человека студентов приехало из Пекина, мы между собой общались, нас поселили в одну комнату, комнату для четырех человек, а потом буквально через час принесли раскладушки. "Мы сейчас к вам еще подселим из Шанхая. А что тут страшного? Мы все тут болеем, - это врачи так говорят. - Если, говорят, вы больные, то и мы рискуем". Разве это отношение? Когда я еще стала возмущаться: что вы делаете. Как так можно? Если я болею, зачем людей заражать, которые к нам приехали. Либо те люди болеют, почему я должна от них заражаться? То есть вообще глупости. Никаких условий, ничего. Так они еще решили помыть комнаты хлоркой. Начали мыть комнаты хлоркой, закрыли все форточки, мы сидели, задыхались, у нас слезы из глаз катились. Сами они одеты в перчатках, в масках. Мы сидела в ужасном состоянии. Как только открыли форточку, плюнули на все меры предосторожности, так они начали кричать: что вы форточки пооткрывали? А если ваша зараза вылетит, и мы тут все позаболеем".
В итоге персонал больницы вызвал милицию. Всех недовольных отправили на домашний десятидневный карантин. Строгость таких мер, по мнению приезжих из Китая, выглядит просто нелепо. Какой смысл кого-то изолировать, если в самом Благовещенске на улицах не увидишь людей в защитных масках и перчатках, а в сегодняшнем Китае средства индивидуальной защиты - норма.
"Люди там сами по себе другие. Сказали - надо маску надеть, они надели маску. Даже не то, что сказали, они просто поняли, что это надо сделать, они надели маски, надели перчатки. Люди просто осознают, что это такое. А у нас? У нас просто никто не осознает. Мы надели маски, на таможне вышли, на нас смотрели с набережной, пальцем тыкали и кричали: "Они из Китая приехали!". И смеются все. Как весело!".
В эфире Екатеринбург, Ирина Мурашова: Хотя на Урале случаев заболевания атипичной пневмонией нет, в Екатеринбурге от этой болезни зависят судьбы по меньшей мере ста человек. В вузах уральской столицы учится много студентов из Азии, дома они бывают раз в несколько лет, потому что поездки обходятся слишком дорого. Но многим из них как раз этой весной надо было выехать на родину, чтобы продлить визу на пребывание в России. Поэтому уральские преподаватели, беспокоящиеся за своих студентов, начали настоящую кампанию за то, чтобы их ученикам разрешили оформить все документы в России. ОВИР пошел на уступки, но новшества в жизни иностранных студентов все же есть - они должны проходить регулярные медицинские обследования, кроме того введен запрет на посещение их общежития посторонними лицами. По большому счету, все это делается для того, чтобы уберечь самих студентов не только от болезни, но и от возможных нападок. К примеру, недавно студентов из Южной Кореи охранник дискотеки не пустил внутрь развлекательного центра. И это не единичный случай. Рассказывает доцент кафедры русского языка для иностранцев Уральского государственного университета Ирина Просвирнина:
"Мы с сестрой шли около моего дома. Там прогуливались две китайские молодые женщины, очень нарядные, очень чистые, очень привлекательные, и в маленьких колясках у них были симпатичные китайские дети. И мимо шла типичная некультурная русская женщина, грязноватая, пожилая, и она очень долго, очень громко кричала на всю улицу, на этих девушек: "Что вы тут приехали, вы заразите нас всех. Убирайтесь отсюда". Очень грубо. Они всего лишь переглянулись, видимо, составили мнение о том, как русские люди относятся к ним".
Ван Ин, будущий бакалавр русского языка, приехала в Россию из Харбина, это север Китая. Совсем недавно она была дома.
"Недавно, два месяца назад. Но тогда я не слышала об этом. Когда я приехала в Россию, здесь китайцы и русские обсуждают это, а там нет".
С родственниками, которые остались в Китае, Ван Ин общается часто, по телефону или с помощью электронной почты. Родные говорят, что раньше в Харбине были закрыты школы, но сейчас уже все спокойно. Поэтому и Ван Ин за своих не переживает.
"Бабушка и дедушка говорят, что там все в порядке. Я думаю, что это не страшно, мы можем решить, найти лекарство".
Тем не менее, домой Ван Ин возвращаться пока не хочет. А вот пекинец Цзя Кай думает, что ничего страшного в эпидемии атипичной пневмонии нет.
"Все нормально, все хорошо. Сейчас в моем колледже ничего нет, люди не болеют. Я хочу домой".
Оптимизма Цзя Кая не разделяет японец Риота, его родина - Осака, город, где были случаи заболевания атипичной пневмонией. Риота рад, что его родители живут не в Осаке, но в городе остались его друзья.
"В Осаке в центре города там мало людей. Если чихает больной, то может заразить. Это серьезная болезнь. Сейчас пока мало кто болеет, потом будут такие люди".
20-летняя китаянка Ян Сет Ин учится на третьем курсе факультета фортепиано Уральской государственной консерватории. Домой она тоже ехать не хочет, но о пневмонии говорит с улыбкой:
"Моя мама в больнице работает, и она мне сказала, что сейчас там уже скоро появится прививка, чтобы не заболеть. Говорят, что уже без масок. Не так страшно".
Друзья Ян Сет Ин, оставшиеся в Китае, по ее словам, тоже относятся к атипичной пневмонии не очень серьезно. Даже в разгар эпидемии, когда были закрыты школы и магазины, а на улицах было мало людей, они носили самодельные марлевые повязки, не обычные белые, а особые разноцветные и необычных форм, чтобы они по стилю походили к одежде. И власти Китая, кстати, пытались даже на этом сыграть - ввести новую моду.
В эфире Улан-Удэ, Александр Мальцев: "А ведь родившемуся в Советском Союзе получить гражданство где-нибудь за рубежом, пожалуй, легче, чем в Российской Федерации", - к такому выводу пришла Галина Степановна Тихонова, она приехала из Казахстана и уже девять лет живет на своей родине, в Бурятии.
"Я родилась здесь в Улан-Удэ в 38 году. В 56-м году поехала учиться в Алма-Ату. Когда закончила учебу, направили меня в Целиноград, там я и осталась, до 94 года работала. Потом на пенсию и приехала сюда, потому как там у меня никого не осталось, а здесь у меня родные".
В прошлом году Галина Тихонова попыталась обменять свой советский паспорт на новый российский, ведь без него будут проблемы не только с получением пенсии. Но, оказалось, что чиновники посчитали ее гражданство совсем не очевидным, ей заявили, что нужен документ, подтверждающий, что она не является гражданкой Казахстана. С этого момента и начались мытарства. Она писала в посольство Казахстана, пришло уведомление, что письмо доставлено адресату, но ответа Галина Степановна не дождалась. Потом написала в Москву, в Комиссию по правам человека, потом в Администрацию президента России и везде ответ был один, что письмо переправлено в соответствующую службу для разбирательства. Сейчас пожилая женщина ждет, как решится ее судьба. И она не одинока, людей со сходными проблемами в Бурятии десятки, разнятся только нюансы. Георгий Богданов не предполагал, как обернется для него учеба в вузе на Украине. Когда он в нынешнем году попытался обменять советский паспорт, оказалось, что его не считают гражданином Российской Федерации.
"Ноябрь 91-го года был принят закон "О гражданстве Российской Федерации", еще самый первый. По этому закону тот, кто на дату введения в действия находился на территории Российской Федерации, проживал, был прописан, тот автоматически гражданство получил, а я тогда учился от завода в Харькове в авиационном институте. Говорят, что я должен заявление заново писать, чуть ли не на гражданство или вообще гражданство Украины езжайте получайте. Пришлось вооружиться знаниями, в том же "Консультанте" открыл старый закон в первой редакции, который был в ноябре 91-го года принят, последний, который в прошлом году был. Там ситуация такая, что по новому закону я действительно не являюсь гражданином, а по старому гражданином Российской Федерации на период на 91-й год становятся люди, родившиеся на территории Российской Федерации. Часть вторая. Первая - те, кто проживает и прописан, а часть вторая гласит - те, кто хоть когда-то родился. То есть, согласно части второй, я автоматически получаю гражданство. Всей этой тягомотины не надо".
В паспортном столе согласились с Георгием Богдановым и признали свою ошибку. Но, оказывается, в большинстве случаев чиновники отказывают в гражданстве на абсолютно законных основаниях. Говорит председатель общественной приемной полномочного представителя президента страны в Сибирском федеральном округе Игорь Франк:
"Принятые в прошлом году законы, призванные навести порядок в миграционных потоках, создали наоборот серьезные трудности для граждан. Те люди, которые выехали до 92-го года, у них проблем нет, после 92-го у этих людей возникают проблемы как раз с несовершенством данного законодательства. Наше Министерство внутренних дел, паспортно-визовые службы выполняют тот закон, который на сегодняшний день приняла наша Государственная дума, на них нельзя обижаться. Надо обращаться в посольства из тех сопредельных наших государств ближнего зарубежья, откуда они прибыли. Это вообще по идее противоестественно, когда россиянин, тот человек, который действительно всю жизнь прожил здесь, и даже те люди, которые просто выезжали по распределению вузов в бывшие союзные республики, они получаются без гражданства. Это получается нонсенс, так быть просто не должно".
Специалисты считают, что с приближением дня окончания обмена паспортов россиян без российского гражданства будет все больше и больше.
В эфире Пятигорск, Лада Леденева: Житель Пятигорска Ованес Григорян до сих пор не может без содрогания вспоминать о том, что пришлось пережить семье в мае 92-го во время конфликта в Нагорном Карабахе, где он родился и прожил большую часть своей жизни. Приехав в марте 93-го к родным в Пятигорск, как и большинство граждан бывшего Советского Союза, Ованес Григорьевич до недавних пор считал себя российским гражданином. Однако, как оказалось при обмене паспорта на новый, отец и дочь Григорян - иностранцы. Говорит юрист общественной организации помощи беженцам Елена Самбурова:
"Он здесь и работал, и живет, у него есть справки из домоуправления, что он здесь проживает, и записи в трудовой книжке, но с 93-го года. В соответствии со старым законом "О гражданстве" 92-го года, те люди, которые проживали на момент его вступления в силу, то есть на 6-е февраля 92-го года, автоматически становятся гражданами, он выехал позже, он проживает с 93-го года. К тому же он еще не снят с регистрационного учета Нагорно-Карабахской Республики.
Для того, чтобы обменять паспорт и получить гражданство, Ованесу Григорьевичу и его дочери-инвалиду нужно выехать по прежнему месту жительства - в Нагорный Карабах, гражданство которого они никогда не принимали, за новыми национальными паспортами. И только после этого они смогут приобрести вид на жительство, а значит, все социальные блага и права российского гражданина, кроме права голоса на выборах. Однако, не получающему пенсию Ованесу Григорьевичу никак не удается скопить денег на билет, а здоровье дочери-инвалида о всякого рода поездках заставляет просто забыть. Однако приходится помнить и об ответственности за нарушения паспортного режима, предусмотренной российским законодательством, административных штрафах, а то и о депортации из страны. Говорит сотрудник ставропольской паспортно-визовой службы Юрий Полтавцев:
"Если у него нет регистрации, то к нему могут быть применены санкции по статье 18-8 "Нарушение правил пребывания "Кодекса об административных правонарушениях".
Еще год назад семья Григорян могла получить национальные паспорта в армянских консульствах в Москве и Ростове-на-Дону. Однако сейчас даже действующее в Москве представительство Нагорного Карабаха не в состоянии разрешить проблему. Говорит юрист организации помощи беженцам Нелли Шамина:
"Ситуация с национальными паспортами обстоит таким образом: при обращении в представительство карабахского посольства в Москву, мы звонили туда, и нам пояснил консул, что в Москве паспорта не обмениваются, что для того, чтобы обменять паспорт гражданам Карабаха, им нужно выехать непосредственно в Карабах для обмена паспорта. Если армянским гражданам проблема решается посредством нашей организации, у нас достигнута договоренность о том, что мы можем сдавать документы на обмен паспорта через доверенное лицо, с жителями Карабаха такая проблема существует. И мы, собственно говоря, сейчас даже не знаем, как ее будем решать".
Юристы-правозащитники пробовали обжаловать действия паспортно-визовой службы в отношении семьи Григорян в суде, однако получили отказ.
"Таких людей очень много, у большинства из них проблема решается. Но есть такая категория граждан, их тожен очень много, у которых эти проблемы нерешаемые. Допустим, Григорян".
Эта история тянется уже третий год. Несмотря на то, что "нелегалы" поселились в Пятигорске еще до вступления в действие нового российского закона "О гражданстве", на сегодняшний день, даже решившись на поездку в Карабах, им придется ждать еще несколько лет пока закон уровняет их в правах с остальными россиянами.
В эфире Самара, Сергей Хазов: "Эти законы о социальной защите инвалидов, о социальном обслуживании инвалидов не работают, не выполняются".
К такому выводу инвалид первой группы Александр Танцеев пришел после многократных, длящихся уже год, безуспешных попыток найти себе работу. Предыстория такова: два года назад власти города Сызрань, где родился и живет Александр, предложили помощь инвалидам, желающим получить среднее специальное образование. Обучение происходило в рамках федеральной и областной программ поддержки людей с ограниченными возможностями. Александр, с детства мечтавший стать юристом, согласился на предложение социальных работников и был направлен на учебу в Павловск в межрегиональный центр реабилитации инвалидов. В июне прошлого года он закончил обучение в центре реабилитации, получив диплом с отличием по специальности "Юрист по работе с инвалидами". Вернувшись домой в Сызрань, Александр, которому исполнилось 32 года, надеялся на трудоустройство по новой специальности. Однако руководитель сызраньского управления социальной защиты Нина Шикунова даже не стала разговаривать с инвалидом. Говорит мама Александра Евгения Ивановна:
"Больше всего удивляет то, что послав, пообещав, и не сделали. Он столько перебрал книг, он столько занимался и в результате - для чего? Кому это нужно? Им для "галочки" просто, выходит дело. Он учился, они его приветствовали. Обещали всегда работу: не волнуйся, Саша, все будет хорошо, работу мы тебе найдем. Неужели в нашем городе так много кончают инвалидов учебных заведений, чтобы не устроить одного инвалида, которого вы направили, за которого государство платило деньги. Зачем вы тогда его учили, для чего?".
Равнодушие к судьбе инвалида проявили не только в отделе социальной защиты, но и в службе трудоустройства, а также в мэрии Сызрани. Продолжает Евгения Танцеева:
"Везде начинаешь с порога собирать одни плевки. Ничего хорошего, ничего для инвалида не делается абсолютно, ни в чем. Мы уже согласны на все. Ходили в школу, хоть лаборантом, пробирки мыть. И то там, как только инвалид, и не разговаривают".
Денис Бутолин, начальник отдела развития реабилитационной среды областного управления социальной защиты, комментируя ситуацию, рассказал, что при всем желании не может помочь самарским инвалидам.
"Это проблема существует не только для инвалидов. Понятно, что для инвалидов она более актуальна. У нас в области есть комплексно-целевая программа реабилитации инвалидов, утвержденная законом. Сейчас у нас в области работает группа из Думы, из Центра законотворчества, главного управления труда, правового управления. Механизм этот разработан, но, к сожалению, не принят".
Александр Танцев, живущий сейчас только на пенсию в размере 800 рублей, надеется рано или поздно получить работу, говоря, что не хочет по примеру других инвалидов просить милостыню в пригородных электричках.
В эфире Подмосковье, Вера Володина: В марте этого года власти Павлово-Посадского района закрыли Рахмановскую больницу для пожилых людей, сославшись на безденежье. Это муниципальное учреждение официально называлось Дом сестринского ухода. 60 больных стариков были расселены в основном по домам для инвалидов и престарелых, кого-то забрали домой родственники. Местную власть не устраивало, что главный врач Рахмановского дома Владимир Левандовский основал благотворительный фонд. За счет пожертвований стариков стали лучше кормить и лечить, больше платить персоналу, но медицинское начальство этому не обрадовалось, а возбудило уголовное дело против Левандовского, требуя деньги фонда на свой банковский счет. Уголовное дело сегодня прекращено как немотивированно возбужденное. В судьбу Рахмановского дома вмешался губернатор Московской области Борис Громов, он распорядился перевести дом в областное подчинение и выделить на капитальный ремонт здания полтора миллиона рублей. Казалось бы, у этой истории счастливый конец, но история редкая, не каждый сумеет преодолеть то, что удалось доктору Владимиру Левандовскому. Другие дома сестринского ухода в Московской области закрываются.
"Для того, чтобы содержать их в достаточно человеческих условиях, таких больных, нужно, я считаю, проявление инициативы, с привлечением сюда, конечно, спонсоров. Кто может помогать, тот должен помогать старикам, потому что они брошены. Я думаю, что очень много открылось бы таких отделений и домов, потому что врачи все-таки люди гуманной профессии, некоторые тоже страдают от чиновничьего давления или сопротивления. Чиновникам легче закрыть такие больницы и формально отчитаться, что нет средств для его содержания. В большинстве районов Московской области таких отделений и домов нет. Я по приглашению наших американских коллег посмотрел 15 таких учреждений в США. Финансирование и содержание этих домов на 90% частное. Эти дома существуют уже на сегодняшний день, если я не ошибаюсь, 108 лет, а у нас только с 91 года открылись в России. Поэтому опыт - великое дело. Не надо было изобретать ничего, нужно было изучить, применить к местным условиям и работать".
Владимир Левандовский считает, что наряду с домами для престарелых, где доживают свой век одинокие старики, обществу необходимы дома милосердия временного пребывания.
"Родственники приходят к врачу и просят помочь на какое-то время, иначе хоть бросай работу. Они поступают добровольно и также добровольно в любой день, когда они хотят, они выписываются. Говорят, что я завтра хочу домой, и мы принимаем меры. Если передвигается самостоятельно, выписываем, и эти люди уходят. Приходили и уходили добровольно, чего не делали и не делают в домах-интернатах. Интернаты - это маленькие тюрьмы. Я побывал в нескольких домах, вот сейчас, когда наших больных перевели, сотрудников посылал, где они содержатся. Наши сотрудники отрицательно отзываются об этих домах, и сами больные, которые туда попали, утверждают, что здесь им было лучше".
Вот-вот в Рахмановском доме снова появятся постояльцы. К их заселению уже готовятся работники Дома сестринского ухода. Коллектив удалось сохранить, вопреки действиям властей Павлово-Посадского района.
"Костяк сохранился, потому что это люди очень добросовестные. Многие из них верующие, которые бесплатно работали, когда нам не выдавали по несколько месяцев зарплату. Никто из нас не бросал больных, мы все выходили, и они тоже".
Не бросило дело милосердия и международное общественное движение "Добро без границ". Так все вместе с доктором Левандовским и предотвратили они закрытие больницы для стариков.
В эфире Ростов-на-Дону, Григорий Бочкарев: Митинг, пикет или забастовка - что лучше? На прошлой неделе в Ростове ответ на этот вопрос искали журналисты. С редактором газеты "Частная лавочка" из Новочеркасска Еленой Надтокой мы знакомы давно, время от времени встречаемся по своим профессиональным делам, как, например, сейчас, на региональном семинаре для журналистов "Активное ненасилие", который проводил в Ростове Центр экстремальной журналистики. Представители центра вместе со своими коллегами из регионального общественного движения "Журналисты за гражданское общество" учили журналистов выработке алгоритмов ненасильственных действий по защите свободы слова и своих профессиональных прав. Елене Надтоке не так давно приходилось отстаивать свои права не теоретически, а на практике.
"Нам приходилось сталкиваться с такими вещами, как нарушение наших прав, целого журналистского коллектива и мы начали с того, что мы сначала занимались традиционными способами защиты, потом нам пришлось прибегнуть к нетрадиционным. Когда я работала с коллегами на телевизионном канале, и так получилось, что наши учредители лишили нас выхода в эфир, отключили передатчик, просто заперли дверь, и мы не могли попасть на работу. Понятно, что когда замолкает телеканал, журналисты не имеют возможность даже просто объяснить своим зрителям, что происходит. Тем более, что мы не могли такую информацию разместить в газетах, которые выходили в городе. Мы там были нежелательными, и нас просто туда не приглашали, мягко говоря. Мы, конечно, обратились в суд, в прокуратуру, обратились в правозащитные организации. Там все шло потихоньку, медленно, а нам необходимо было дать информацию, что же у нас случилось, потому что слухи ходили самые разные. И мы нашли чисто журналистский выход - мы буквально за одну ночь сверстали и выпустили газету. Газета была маленькая, всего на двух страничках, на двух полосах, название у нее было "Частная лавочка". Название нам подарил один наш чиновник, который сказал в ответ на наши поиски справедливости, что это вам не частная лавочка, чтобы писать все, что вздумается. И вот нам вздумалось рассказать о том, что у нас происходит на самом деле. Эту газету мы разнесли буквально по всему городу, ходили по улицам, отдавали знакомым, незнакомым людям, оставляли в банках, в магазинах. И весь знаменитый тираж 999 экземпляров разнесли и раздали. После это очень много писем пришло в наш адрес, пришли подписи. Надо сказать, что газета после этого осталась выходить, мы еще в двух или трех номерах продолжали эту тему. Потом мы, разобравшись со своими правами, начали помогать другим людям защищать права. На базе этой газеты создалась правозащитная организация".
В работе семинара приняли участие журналисты разных по форме собственности и форме творческих пристрастий редакционных коллективов из Липецка, Воронежа, Ростова, Краснодара, Ставрополя, Махачкалы и Владикавказа. Здесь только не было, как сказал сопредседатель общественного движения "Журналисты за гражданское общество", главный редактор Радио Ростов Сергей Бондаренко, тех, кто лучше считает, чем пишет:
"Потому что существует долг журналистский объективно отражать те процессы, которые происходят в обществе. То, что некоторая часть журналиста выбрала вместо этого долга получение неких финансовых или иных материальных благ, это не означает, что это поддерживается всем журналистским сообществом. Существуют реальные журналисты, которые отказываются продаваться за деньги, либо по идеологическим соображениям. С одной стороны, идут негативные тенденции, связанные с зажимом свободы слова, а с другой стороны, идет осознание того, что так жить нельзя. Журналист не может быть бесстрастным наблюдателем, что просто зафиксировал, потому что журналист - это человек, который имеет такие же права, как и другие граждане. Естественно, он может выражать свою точку зрения, как гражданин. Да, объективность в публикациях, но субъективный, личностный подход в нерабочее время. Наше сообщество поддерживает любых честных журналистов".
Безусловно, каждый из нас сам решает, когда зарабатывает на жизнь, продавать свою совесть или нет. И только мы сами решаем, быть или не быть честными, независимыми и объективными.
В эфире Саратов, Ольга Бакуткина: Петр Текучев последний мастер, который владеет секретами изготовления уникального народного инструмента - саратовской гармошки.
"Мастера - братья Карелины, дяди Карелина Михаила Дмитриевича, с которым я работал, и еще Борисов, создали свою саратовскую гармошку. Басы они сделали, колокольчиков не было, а подзванивал второй человек. Потом наши мастера поехали в Валдай, отлили эти колокольчики, вмонтировали сюда. Сейчас это уже в традиции - с колокольчиками саратовская гармонь. Здесь один ряд идет".
На мажорный лад саратовская гармошка настроена абсолютно зря. Созданная в конце 19-го века, она может бесследно исчезнуть в начале 21-го.
"У нас вообще нет мастеров ни молодых, ни старых. Все, вымерли. Здесь я давно, уже лет 20 веду настройку. Сборщики все тоже пенсионеры. Когда нужно, они придут, за месяц сделают, у нас объем работы не очень большой. Если мы делали по 300 штук в месяц 20 лет назад, то мы сейчас сто штук делаем в год. Это все от сбыта. Почему сбыта нет - другой вопрос. Кому это нужно искусство, у них денег нет, а у кого деньги есть, им это совершенно не нужно все".
Обычная гармонь, собранная на потоке, стоит 500 рублей, концертная, изготовленная для конкретного музыканта, около восьми тысяч. Раньше каждое уважающее себя предприятие оборонного комплекса имело свой ансамбль саратовских гармошек, который несколько раз в год отправлялся на гастроли в Европу. Родители охотно отдавали детей на обучение в престижные музыкальные коллективы. Сейчас оборонке не до художественной самодеятельности, а ансамбли саратовских гармошек содержатся на нищие бюджеты домов культуры. У них не только на покупку, на реставрацию инструментов денег нет. Без заказов остались мастера цеха гармоней, а без ежедневной работы теряется квалификация. Говорит Петр Текучев:
"Если любой музыкант не проиграет час-два в день, он на концерт не выйдет. Автоматически должны пальцы ходить. То же самое и в работе. Когда каждый день работа есть, один инструмент, потом второй, третий, какой-то уровень идет. В нашем деле предела нет, нельзя сказать - я достиг, это недостижимо все. Сделать хороший инструмент, индивидуально сделанный инструмент, который отличается от всех инструментов - это уже искусство, я считаю, что не каждому это дается".
Петру Текучеву работа удавалась. Хотя, как истинный мастер, он строг к себе и считает, что сделал не более десятка инструментов, которыми может гордиться.
"Я очень люблю свою работу, даже больше, чем любили мои товарищи, поэтому, может быть, и получше были инструменты, из-за любви к концертной гармони. Я их делал в перерыве от основной работы, работал я по 15 часов. А это я просто сам себя проверял".
Старый мастер и сейчас каждый день приходит в пустые цеха, где его одиночество скрашивают две общительные кошки. Последний ученик Петра Текучева продержался два месяца, но кто будет овладевать ремеслом, с помощью которого нельзя заработать на жизнь?
"Чтобы быть мастером, надо любить инструмент, не деньги любить, а инструмент. Если только будешь работать и думать о деньгах, то ничего хорошо не получится, хорошие мастера никогда об этом не думают. А их очень мало было".
56 лет ставил свое клеймо на голосовые планки Петр Текучев - именно эти металлические пластины дают индивидуальный голос гармони. Способ их изготовления нельзя описать в учебнике, это секрет, передаваемый из рук в руки, от учителя к ученику. Если утратить живую связь поколений, восстановить производство саратовских гармошек будет невозможно. Пока жив 75-летний мастер, живо и искусство, которое передали ему когда-то его наставники. Скоро в цехах акционерного общества "Музинструмент" откроется очередной магазин, на его прилавках не будет саратовских гармошек.
"Знаменитость приходит тогда, когда этих людей уже нет. Карелин умер в 51-м году, Арсеньев умер в 50-м году. Уже 50 лет их нет, инструмент сохраняется, по нему мы судим об их таланте".
В эфире Нижний Новгород, Олег Родин: Садово-огородные участки сегодня для сотен тысяч нижегородцев не только место для летнего времяпрепровождения, но также источник хотя бы малого дохода или продовольственной поддержки. Картошка и овощи с собственного огорода, ягоды и фрукты от садовых насаждений существенно пополняют рацион множества семей. Для многих людей пожилого возраста садовый особнячок стал вторым домом, где живут по полгода, с весны до поздней осени, и, соответственно, обустраивают. Тем горестнее садоводу обнаруживать, что в его отсутствие скромное жилище подверглось вторжению непрошенных гостей и разорено, посуда побита, металлические предметы похищены, вплоть до вилок и чайных ложек, а еще испорчено все, что можно испортить. Количество заявлений в милицию от ограбленных садоводов исчисляется тысячами, а сколько еще не обращаются в правоохранительные органы, не надеясь на помощь. Случались инциденты, когда владельцы участков, защищаясь от грабителей, наносили им телесные повреждения. Был случай, когда местный садовод из охотничьего ружья застрелил вора, поскольку тот стал угрожать предметом, похожим на нож. Короче, садово-огородные участки стали очередным местом криминальных событий и силовых разборок. Посещают их в основном бомжи, облюбовавшие садовые домики для проживания, а также для кражи металлических предметов и последующей сдачи за деньги в расплодившиеся легальные и нелегальные пункты по приему металлов от населения. Воруют в том числе и электрические провода, оставляя без энергоснабжения не только садоводческие товарищества, но и деревни. Каждый день можно ожидать сюрприза.
Срезающих провода воров, как правило, не находят, и садоводы убеждены, что милиция либо не хочет искать жуликов, либо их прекрасно знает и потому в сады не ходит.
Говорит Адольф Чичков:
"Участковый не приходит, никто в глаза не видел участкового ни разу. Он знает, кто грабит, когда грабит и где лежит награбленное".
Все разделяют это мнение. Милиции на все сады все равно не хватит, и садоводы могут защищать свое имущество сами - так считает председатель садового товарищества "Мечта" Галина Корякина.
"Все жалуются и ждут, надеются, что кто-то за них придет и будет за них делать. А всем взяться, как бы должны они взяться сами и решить свои проблемы".
Однако далеко не всегда самооборона получается эффективной. В некоторые сады даже вблизи городской черты бывает страшно заходить и оставаться там ночевать попросту опасно. Уже год расследуется история с поджогом садового домика и убийством его хозяина в садоводческом товариществе "Спутник", который находится неподалеку от крайних домов городского микрорайона Печоры. Как считает вдова убитого Елена Голубева, не было это несчастным случаем. Тем более, что и случайные свидетели события вскоре попали в больницу с похожими ранами на голове. Один из них затем был найден убитым, а второй без вести пропал. Проломили голову и сторожу этого садоводческого товарищества, он остался инвалидом. Милиция продолжает следствие.
В эфире Саранск, Игорь Телин: Ни одно застолье в семье Лазаревых не обходится без песен в исполнении главы семейства. Алексей Лазарев в последние 10 лет успешно занимается предпринимательством и, по его собственному признанию, он вполне состоявшийся человек. Хотя ни ведению бизнеса, ни, тем более, пению он специально не учился, его детские мечты были связаны совсем с другим родом деятельности.
"Я хотел стать врачом класса с четвертого. У нас на площадке была соседка, которая всегда ко мне хорошо относилась и была врачом. Мне очень нравилось ее профессия. Потом моя сестра старшая поступила на медфак. Я немножко вчитывался в ее книги, в результате я заболел этой профессией".
Успешно закончив медицинский факультет, Лазарев устраивается работать в одну из городских больниц. За два года практики созрело решение заняться еще и научной работой. Поставил целью поступить в ординатуру. Женился, родился сын. И тут случилось событие, которое круто изменило жизнь Алексея. Началось все с вызова к главному врачу, который предложил ему сменить немного место работы, внутри больницы это было возможно. Оказалось, что дочь одного из крупных мордовских партийных чиновников закончила медицинский факультет, и папа ее решил трудоустроить именно на то место, где работал Алексей. Лазарев куда-либо переходить отказался, а без его согласия перемещение было невозможно, тем более, что был он в больнице на хорошем счету. Но его предупредили, что так или иначе, но место он освободит. Произошедшее далее - наглядный пример того, что было в силах партийной номенклатуры. Алексей получает повестку из военкомата - редкий для тех времен случай, когда практикующего несколько лет врача, а не выпускника вуза, призывают в армию.
"Вернувшись, пришел восстанавливаться на работе, но место уже было занято". Несколько месяцев Алексей пытался трудоустроиться. Но, по его признанию, вокруг образовалась какая-то зона отчуждения. Максимум, что предлагали ему, работать фельдшером "скорой помощи". За это время развелся с женой, она просто ушла от него, забрав не только сына, но и накопленные сбережения. Черная полоса в жизни иногда приводит к тому, что у людей просто опускаются руки.
"Очень многие люди, потеряв работу, опускают руки, сидят дома, ни за что не отвечая, ни на что не надеясь, ждут у моря погоды. Многие ругают власти, демократов, коммунистов, ищут какие-то причины того, что они сами не хотят делать".
Но Алексей не из их числа. В это время в Саранске появилось много комиссионных киосков и магазинчиков. Как-то, зайдя в один из них, услышал Лазарев слова директора о том, что мало здесь появляется модных в то время часов. Сейчас он вспоминает, что это было как вспышка в сознании: поехать в Москву, купить там, привезти в Саранск и реализовать через магазин. На свой страх и риск, заняв у родственников небольшую сумму денег, начал Алексей карьеру "челнока".
"Начиналось все с одной сумочки. Ездил в Москву, брал товар, привозил сюда, раздавал по магазинам комиссионным. Полгода с одной сумочкой поездил, дела пошли в гору, с двумя и так далее. И потом уже с большими тюками, и уже на машине вожу".
Сорок лет - некий возрастной рубеж, когда можно оценить то, что было раньше и прогнозировать будущее.
"Я понимаю, что к прошлому я уже не вернусь, хотя мог бы стать все равно хорошим врачом. Но сейчас меня устраивает в данный момент мой бизнес, моя работа, хотя она тоже недолговечна. Пройдет 7-8 лет, может быть, 10, и все переменится. Но, я думаю, я не останусь без работы, я научился зарабатывать деньги".
В эфире Кострома, Ольга Вахоничева: Парк культуры и отдыха "Берендеевка" некогда был излюбленным местом семейного отдыха костромичей, его называли "легкими" Костромы. Горожане им гордились, всех туристов обязательно возили сюда, где в окружении сосен и берез раскинулось Берендеево царство, доставшееся в наследство после съемок известного фильма Павла Кадочникова "Снегурочка". Теперь здесь почти не осталось берендеевых домиков с резными наличниками, много лет их не реставрировали, никто не охранял, вот предприимчивые горожане и растащили сказочное царство на дрова, а уникальный музей деревянного зодчества сгорел во время пожара. Костромич Владимир Лебедев раньше с семьей только здесь отдыхал, а сейчас ходит в Берендеевку к покосившимся развалинам избушек выгуливать собаку, потому что живет рядом.
"Раньше было красивее тут, когда после фильма привезли. За ними следили более-менее. Сейчас крыши рушатся. ".
Сорок лет назад Владимир Лебедев был одним из тех, кто принимал участие в основании будущего парка. Вспоминает, как во время субботника комсомольцы на месте заросших оврагов сделали три пруда, где потом поселились дикие утки. Владимир говорит, что детей сюда водил купаться, в парке на аттракционах прокатиться. А вот внуков, наверное, не придется, сетует костромич, все качели-карусели сломаны, некоторые из них за давностью списаны, колесо обозрения, с высоты которого была видна вся Кострома, по заключению экспертизы остановлено, из-за отсутствия капитального ремонта опасно в эксплуатации. Говорит костромичка Вера Иванцова:
"Все сожжено, все изуродовано, никакого порядка. Никакой чистоты, никаких аттракционов. Проводились праздники Нептуна, проводы Масленицы, народу было очень много. Берендеевка превратилась в хлам".
Все это вместе с долгами за электроэнергию взял у города, с радостью отказавшегося от лишнего рта, Фонд поддержки малого предпринимательства Костромы. Цели у него две: благородная - вернуть горожанам любимое место отдыха, и экономически просчитанная - заработать на парке денег. Но для достижения второй цели для начала средств придется потратить немало. Одна карусель отечественного производства стоит около полутора миллионов рубелей, зарубежная еще дороже. Поэтому фонд решился заняться капитальным ремонтом существующих аттракционов, при условии, что в этом им помогут костромские бизнесмены. Говорит заместитель председателя фонда Борис Слепой:
"Тем предпринимателям, которые готовы сегодня вложить часть средств своих или заемных в ремонт аттракционов, мы готовы предоставить на протяжении 19 лет половину прибыли от этих аттракционов. Это очень выгоднее дело. Примерно 70% годовых. Банки дают 14-15, мы 70, плюс подарок родному городу".
Однако даже за такой процент от предполагаемого дохода костромские бизнесмены свои деньги тратить не спешат - не верят в успех дела. Как говорит Борис Слепой, некоторых из них убедить сложно.
"Некоторые говорят, что это им не нужно, это администрации нужно. Это нужно нам всем, мы все здесь живем. Есть, которые помогают, есть предприниматели, с которыми уже заключены договора на часть аттракционов, на разработку прудов. Но есть, кто говорит - не буду, где хотите, там и берите".
Гораздо сговорчивее производители аттракционов, готовы поставлять качели за половину стоимости, пока, вторую они планируют получить от будущих доходов. Уже этим летом в парке установят 37-метровую башню свободного полета. Мечтают о русском варианте "американских горок" и запуске железной дороги через всю территорию парка, раскинувшегося почти на ста гектарах. А к зиме здесь планируют восстановить и резиденцию Снегурочки. Пока же фонд использует бесплатную рабочую силу: школьники приводят в порядок дорожки, десантники и курсанты расчищают лесные завалы. В Берендеевке работают без выходных - надо успеть к открытию сезона. В этом году городскому парку исполняется сорок лет, и если все удастся, его возрождение станет хорошим подарком костромичам.
- Кто защитит права благовещенцев, подозреваемых в атипичной пневмонии;
- Почему корейских студентов не пустили в екатеринбургскую дискотеку;
- Инвалид из Сызрани выучился на юриста и внезапно стал безработным;
- Как жителям Улан-Удэ получить новый российский паспорт;
- чтобы стать гражданином России, Ованесу Григоряну сначала надо стать гражданином Нагорного Карабаха;
- Подмосковье: что лучше - дом престарелых или дом сестринского ухода;
- Ростов-на-Дону: журналисты учатся бороться за свои права;
- Саратов: кто спасет саратовскую гармошку;
- Нижний Новгород: садоводов защищать некому;
- Саранск: история о том, как Алексей Лазарев научился зарабатывать деньги;
- Кострома: парк культуры и отдыха "Берендеевка" возрождается.
В эфире Благовещенск, Антон Лузгин: Студентка факультета журналистики Амурского государственного университета Юлия Брагина ездила в Пекин для прохождения преддипломной практики, предстояло написать работу о телевидении Китая. Столь непростая тема предполагала знание китайского языка, поэтому Юля планировала остаться в Пекине на полгода. Однако вернуться пришлось гораздо раньше - настояли родственники, напуганные теле- и радиорепортажами о масштабах эпидемии атипичной пневмонии. В самом Китае, по словам студентки, не было никакой паники.
"В Китае намного все было спокойнее. Начали панику поднимать родители, звонить из России, говорить, что в Китае атипичная пневмония зверствует, собирайте вещи и уезжайте домой".
В пути, чем ближе к российской границе, тем все настороженнее становилось отношение к пассажирам из Пекина. Так в Харбине студентов не пускали на порог гостиницы. Чтобы переночевать уже в другом отеле, они выдали себя уже за отдыхающих, которые побывали якобы в далеком приморском городке Китая. Но все это мелочи, как считает Юля, по сравнению со встречей на родине.
"Но, что конкретно нас ожидало - это было, конечно, большим сюрпризом. Во-первых, на таможне нас встретили не очень добродушно. Меня взяли под белы рученьки, даже не дали с родителями поговорить, и направили в изолятор. Все было бы хорошо, если бы в изоляторе хоть условия нормальные создали. Если в Китае буквально за неделю построили больницу для больных атипичной пневмонией, и каждому больному выделяют по комнате, у нас мест, как всегда, нет, пока комнату не забьют полностью народом, в следующую не помещают комнату. Нас, хорошо, три человека студентов приехало из Пекина, мы между собой общались, нас поселили в одну комнату, комнату для четырех человек, а потом буквально через час принесли раскладушки. "Мы сейчас к вам еще подселим из Шанхая. А что тут страшного? Мы все тут болеем, - это врачи так говорят. - Если, говорят, вы больные, то и мы рискуем". Разве это отношение? Когда я еще стала возмущаться: что вы делаете. Как так можно? Если я болею, зачем людей заражать, которые к нам приехали. Либо те люди болеют, почему я должна от них заражаться? То есть вообще глупости. Никаких условий, ничего. Так они еще решили помыть комнаты хлоркой. Начали мыть комнаты хлоркой, закрыли все форточки, мы сидели, задыхались, у нас слезы из глаз катились. Сами они одеты в перчатках, в масках. Мы сидела в ужасном состоянии. Как только открыли форточку, плюнули на все меры предосторожности, так они начали кричать: что вы форточки пооткрывали? А если ваша зараза вылетит, и мы тут все позаболеем".
В итоге персонал больницы вызвал милицию. Всех недовольных отправили на домашний десятидневный карантин. Строгость таких мер, по мнению приезжих из Китая, выглядит просто нелепо. Какой смысл кого-то изолировать, если в самом Благовещенске на улицах не увидишь людей в защитных масках и перчатках, а в сегодняшнем Китае средства индивидуальной защиты - норма.
"Люди там сами по себе другие. Сказали - надо маску надеть, они надели маску. Даже не то, что сказали, они просто поняли, что это надо сделать, они надели маски, надели перчатки. Люди просто осознают, что это такое. А у нас? У нас просто никто не осознает. Мы надели маски, на таможне вышли, на нас смотрели с набережной, пальцем тыкали и кричали: "Они из Китая приехали!". И смеются все. Как весело!".
В эфире Екатеринбург, Ирина Мурашова: Хотя на Урале случаев заболевания атипичной пневмонией нет, в Екатеринбурге от этой болезни зависят судьбы по меньшей мере ста человек. В вузах уральской столицы учится много студентов из Азии, дома они бывают раз в несколько лет, потому что поездки обходятся слишком дорого. Но многим из них как раз этой весной надо было выехать на родину, чтобы продлить визу на пребывание в России. Поэтому уральские преподаватели, беспокоящиеся за своих студентов, начали настоящую кампанию за то, чтобы их ученикам разрешили оформить все документы в России. ОВИР пошел на уступки, но новшества в жизни иностранных студентов все же есть - они должны проходить регулярные медицинские обследования, кроме того введен запрет на посещение их общежития посторонними лицами. По большому счету, все это делается для того, чтобы уберечь самих студентов не только от болезни, но и от возможных нападок. К примеру, недавно студентов из Южной Кореи охранник дискотеки не пустил внутрь развлекательного центра. И это не единичный случай. Рассказывает доцент кафедры русского языка для иностранцев Уральского государственного университета Ирина Просвирнина:
"Мы с сестрой шли около моего дома. Там прогуливались две китайские молодые женщины, очень нарядные, очень чистые, очень привлекательные, и в маленьких колясках у них были симпатичные китайские дети. И мимо шла типичная некультурная русская женщина, грязноватая, пожилая, и она очень долго, очень громко кричала на всю улицу, на этих девушек: "Что вы тут приехали, вы заразите нас всех. Убирайтесь отсюда". Очень грубо. Они всего лишь переглянулись, видимо, составили мнение о том, как русские люди относятся к ним".
Ван Ин, будущий бакалавр русского языка, приехала в Россию из Харбина, это север Китая. Совсем недавно она была дома.
"Недавно, два месяца назад. Но тогда я не слышала об этом. Когда я приехала в Россию, здесь китайцы и русские обсуждают это, а там нет".
С родственниками, которые остались в Китае, Ван Ин общается часто, по телефону или с помощью электронной почты. Родные говорят, что раньше в Харбине были закрыты школы, но сейчас уже все спокойно. Поэтому и Ван Ин за своих не переживает.
"Бабушка и дедушка говорят, что там все в порядке. Я думаю, что это не страшно, мы можем решить, найти лекарство".
Тем не менее, домой Ван Ин возвращаться пока не хочет. А вот пекинец Цзя Кай думает, что ничего страшного в эпидемии атипичной пневмонии нет.
"Все нормально, все хорошо. Сейчас в моем колледже ничего нет, люди не болеют. Я хочу домой".
Оптимизма Цзя Кая не разделяет японец Риота, его родина - Осака, город, где были случаи заболевания атипичной пневмонией. Риота рад, что его родители живут не в Осаке, но в городе остались его друзья.
"В Осаке в центре города там мало людей. Если чихает больной, то может заразить. Это серьезная болезнь. Сейчас пока мало кто болеет, потом будут такие люди".
20-летняя китаянка Ян Сет Ин учится на третьем курсе факультета фортепиано Уральской государственной консерватории. Домой она тоже ехать не хочет, но о пневмонии говорит с улыбкой:
"Моя мама в больнице работает, и она мне сказала, что сейчас там уже скоро появится прививка, чтобы не заболеть. Говорят, что уже без масок. Не так страшно".
Друзья Ян Сет Ин, оставшиеся в Китае, по ее словам, тоже относятся к атипичной пневмонии не очень серьезно. Даже в разгар эпидемии, когда были закрыты школы и магазины, а на улицах было мало людей, они носили самодельные марлевые повязки, не обычные белые, а особые разноцветные и необычных форм, чтобы они по стилю походили к одежде. И власти Китая, кстати, пытались даже на этом сыграть - ввести новую моду.
В эфире Улан-Удэ, Александр Мальцев: "А ведь родившемуся в Советском Союзе получить гражданство где-нибудь за рубежом, пожалуй, легче, чем в Российской Федерации", - к такому выводу пришла Галина Степановна Тихонова, она приехала из Казахстана и уже девять лет живет на своей родине, в Бурятии.
"Я родилась здесь в Улан-Удэ в 38 году. В 56-м году поехала учиться в Алма-Ату. Когда закончила учебу, направили меня в Целиноград, там я и осталась, до 94 года работала. Потом на пенсию и приехала сюда, потому как там у меня никого не осталось, а здесь у меня родные".
В прошлом году Галина Тихонова попыталась обменять свой советский паспорт на новый российский, ведь без него будут проблемы не только с получением пенсии. Но, оказалось, что чиновники посчитали ее гражданство совсем не очевидным, ей заявили, что нужен документ, подтверждающий, что она не является гражданкой Казахстана. С этого момента и начались мытарства. Она писала в посольство Казахстана, пришло уведомление, что письмо доставлено адресату, но ответа Галина Степановна не дождалась. Потом написала в Москву, в Комиссию по правам человека, потом в Администрацию президента России и везде ответ был один, что письмо переправлено в соответствующую службу для разбирательства. Сейчас пожилая женщина ждет, как решится ее судьба. И она не одинока, людей со сходными проблемами в Бурятии десятки, разнятся только нюансы. Георгий Богданов не предполагал, как обернется для него учеба в вузе на Украине. Когда он в нынешнем году попытался обменять советский паспорт, оказалось, что его не считают гражданином Российской Федерации.
"Ноябрь 91-го года был принят закон "О гражданстве Российской Федерации", еще самый первый. По этому закону тот, кто на дату введения в действия находился на территории Российской Федерации, проживал, был прописан, тот автоматически гражданство получил, а я тогда учился от завода в Харькове в авиационном институте. Говорят, что я должен заявление заново писать, чуть ли не на гражданство или вообще гражданство Украины езжайте получайте. Пришлось вооружиться знаниями, в том же "Консультанте" открыл старый закон в первой редакции, который был в ноябре 91-го года принят, последний, который в прошлом году был. Там ситуация такая, что по новому закону я действительно не являюсь гражданином, а по старому гражданином Российской Федерации на период на 91-й год становятся люди, родившиеся на территории Российской Федерации. Часть вторая. Первая - те, кто проживает и прописан, а часть вторая гласит - те, кто хоть когда-то родился. То есть, согласно части второй, я автоматически получаю гражданство. Всей этой тягомотины не надо".
В паспортном столе согласились с Георгием Богдановым и признали свою ошибку. Но, оказывается, в большинстве случаев чиновники отказывают в гражданстве на абсолютно законных основаниях. Говорит председатель общественной приемной полномочного представителя президента страны в Сибирском федеральном округе Игорь Франк:
"Принятые в прошлом году законы, призванные навести порядок в миграционных потоках, создали наоборот серьезные трудности для граждан. Те люди, которые выехали до 92-го года, у них проблем нет, после 92-го у этих людей возникают проблемы как раз с несовершенством данного законодательства. Наше Министерство внутренних дел, паспортно-визовые службы выполняют тот закон, который на сегодняшний день приняла наша Государственная дума, на них нельзя обижаться. Надо обращаться в посольства из тех сопредельных наших государств ближнего зарубежья, откуда они прибыли. Это вообще по идее противоестественно, когда россиянин, тот человек, который действительно всю жизнь прожил здесь, и даже те люди, которые просто выезжали по распределению вузов в бывшие союзные республики, они получаются без гражданства. Это получается нонсенс, так быть просто не должно".
Специалисты считают, что с приближением дня окончания обмена паспортов россиян без российского гражданства будет все больше и больше.
В эфире Пятигорск, Лада Леденева: Житель Пятигорска Ованес Григорян до сих пор не может без содрогания вспоминать о том, что пришлось пережить семье в мае 92-го во время конфликта в Нагорном Карабахе, где он родился и прожил большую часть своей жизни. Приехав в марте 93-го к родным в Пятигорск, как и большинство граждан бывшего Советского Союза, Ованес Григорьевич до недавних пор считал себя российским гражданином. Однако, как оказалось при обмене паспорта на новый, отец и дочь Григорян - иностранцы. Говорит юрист общественной организации помощи беженцам Елена Самбурова:
"Он здесь и работал, и живет, у него есть справки из домоуправления, что он здесь проживает, и записи в трудовой книжке, но с 93-го года. В соответствии со старым законом "О гражданстве" 92-го года, те люди, которые проживали на момент его вступления в силу, то есть на 6-е февраля 92-го года, автоматически становятся гражданами, он выехал позже, он проживает с 93-го года. К тому же он еще не снят с регистрационного учета Нагорно-Карабахской Республики.
Для того, чтобы обменять паспорт и получить гражданство, Ованесу Григорьевичу и его дочери-инвалиду нужно выехать по прежнему месту жительства - в Нагорный Карабах, гражданство которого они никогда не принимали, за новыми национальными паспортами. И только после этого они смогут приобрести вид на жительство, а значит, все социальные блага и права российского гражданина, кроме права голоса на выборах. Однако, не получающему пенсию Ованесу Григорьевичу никак не удается скопить денег на билет, а здоровье дочери-инвалида о всякого рода поездках заставляет просто забыть. Однако приходится помнить и об ответственности за нарушения паспортного режима, предусмотренной российским законодательством, административных штрафах, а то и о депортации из страны. Говорит сотрудник ставропольской паспортно-визовой службы Юрий Полтавцев:
"Если у него нет регистрации, то к нему могут быть применены санкции по статье 18-8 "Нарушение правил пребывания "Кодекса об административных правонарушениях".
Еще год назад семья Григорян могла получить национальные паспорта в армянских консульствах в Москве и Ростове-на-Дону. Однако сейчас даже действующее в Москве представительство Нагорного Карабаха не в состоянии разрешить проблему. Говорит юрист организации помощи беженцам Нелли Шамина:
"Ситуация с национальными паспортами обстоит таким образом: при обращении в представительство карабахского посольства в Москву, мы звонили туда, и нам пояснил консул, что в Москве паспорта не обмениваются, что для того, чтобы обменять паспорт гражданам Карабаха, им нужно выехать непосредственно в Карабах для обмена паспорта. Если армянским гражданам проблема решается посредством нашей организации, у нас достигнута договоренность о том, что мы можем сдавать документы на обмен паспорта через доверенное лицо, с жителями Карабаха такая проблема существует. И мы, собственно говоря, сейчас даже не знаем, как ее будем решать".
Юристы-правозащитники пробовали обжаловать действия паспортно-визовой службы в отношении семьи Григорян в суде, однако получили отказ.
"Таких людей очень много, у большинства из них проблема решается. Но есть такая категория граждан, их тожен очень много, у которых эти проблемы нерешаемые. Допустим, Григорян".
Эта история тянется уже третий год. Несмотря на то, что "нелегалы" поселились в Пятигорске еще до вступления в действие нового российского закона "О гражданстве", на сегодняшний день, даже решившись на поездку в Карабах, им придется ждать еще несколько лет пока закон уровняет их в правах с остальными россиянами.
В эфире Самара, Сергей Хазов: "Эти законы о социальной защите инвалидов, о социальном обслуживании инвалидов не работают, не выполняются".
К такому выводу инвалид первой группы Александр Танцеев пришел после многократных, длящихся уже год, безуспешных попыток найти себе работу. Предыстория такова: два года назад власти города Сызрань, где родился и живет Александр, предложили помощь инвалидам, желающим получить среднее специальное образование. Обучение происходило в рамках федеральной и областной программ поддержки людей с ограниченными возможностями. Александр, с детства мечтавший стать юристом, согласился на предложение социальных работников и был направлен на учебу в Павловск в межрегиональный центр реабилитации инвалидов. В июне прошлого года он закончил обучение в центре реабилитации, получив диплом с отличием по специальности "Юрист по работе с инвалидами". Вернувшись домой в Сызрань, Александр, которому исполнилось 32 года, надеялся на трудоустройство по новой специальности. Однако руководитель сызраньского управления социальной защиты Нина Шикунова даже не стала разговаривать с инвалидом. Говорит мама Александра Евгения Ивановна:
"Больше всего удивляет то, что послав, пообещав, и не сделали. Он столько перебрал книг, он столько занимался и в результате - для чего? Кому это нужно? Им для "галочки" просто, выходит дело. Он учился, они его приветствовали. Обещали всегда работу: не волнуйся, Саша, все будет хорошо, работу мы тебе найдем. Неужели в нашем городе так много кончают инвалидов учебных заведений, чтобы не устроить одного инвалида, которого вы направили, за которого государство платило деньги. Зачем вы тогда его учили, для чего?".
Равнодушие к судьбе инвалида проявили не только в отделе социальной защиты, но и в службе трудоустройства, а также в мэрии Сызрани. Продолжает Евгения Танцеева:
"Везде начинаешь с порога собирать одни плевки. Ничего хорошего, ничего для инвалида не делается абсолютно, ни в чем. Мы уже согласны на все. Ходили в школу, хоть лаборантом, пробирки мыть. И то там, как только инвалид, и не разговаривают".
Денис Бутолин, начальник отдела развития реабилитационной среды областного управления социальной защиты, комментируя ситуацию, рассказал, что при всем желании не может помочь самарским инвалидам.
"Это проблема существует не только для инвалидов. Понятно, что для инвалидов она более актуальна. У нас в области есть комплексно-целевая программа реабилитации инвалидов, утвержденная законом. Сейчас у нас в области работает группа из Думы, из Центра законотворчества, главного управления труда, правового управления. Механизм этот разработан, но, к сожалению, не принят".
Александр Танцев, живущий сейчас только на пенсию в размере 800 рублей, надеется рано или поздно получить работу, говоря, что не хочет по примеру других инвалидов просить милостыню в пригородных электричках.
В эфире Подмосковье, Вера Володина: В марте этого года власти Павлово-Посадского района закрыли Рахмановскую больницу для пожилых людей, сославшись на безденежье. Это муниципальное учреждение официально называлось Дом сестринского ухода. 60 больных стариков были расселены в основном по домам для инвалидов и престарелых, кого-то забрали домой родственники. Местную власть не устраивало, что главный врач Рахмановского дома Владимир Левандовский основал благотворительный фонд. За счет пожертвований стариков стали лучше кормить и лечить, больше платить персоналу, но медицинское начальство этому не обрадовалось, а возбудило уголовное дело против Левандовского, требуя деньги фонда на свой банковский счет. Уголовное дело сегодня прекращено как немотивированно возбужденное. В судьбу Рахмановского дома вмешался губернатор Московской области Борис Громов, он распорядился перевести дом в областное подчинение и выделить на капитальный ремонт здания полтора миллиона рублей. Казалось бы, у этой истории счастливый конец, но история редкая, не каждый сумеет преодолеть то, что удалось доктору Владимиру Левандовскому. Другие дома сестринского ухода в Московской области закрываются.
"Для того, чтобы содержать их в достаточно человеческих условиях, таких больных, нужно, я считаю, проявление инициативы, с привлечением сюда, конечно, спонсоров. Кто может помогать, тот должен помогать старикам, потому что они брошены. Я думаю, что очень много открылось бы таких отделений и домов, потому что врачи все-таки люди гуманной профессии, некоторые тоже страдают от чиновничьего давления или сопротивления. Чиновникам легче закрыть такие больницы и формально отчитаться, что нет средств для его содержания. В большинстве районов Московской области таких отделений и домов нет. Я по приглашению наших американских коллег посмотрел 15 таких учреждений в США. Финансирование и содержание этих домов на 90% частное. Эти дома существуют уже на сегодняшний день, если я не ошибаюсь, 108 лет, а у нас только с 91 года открылись в России. Поэтому опыт - великое дело. Не надо было изобретать ничего, нужно было изучить, применить к местным условиям и работать".
Владимир Левандовский считает, что наряду с домами для престарелых, где доживают свой век одинокие старики, обществу необходимы дома милосердия временного пребывания.
"Родственники приходят к врачу и просят помочь на какое-то время, иначе хоть бросай работу. Они поступают добровольно и также добровольно в любой день, когда они хотят, они выписываются. Говорят, что я завтра хочу домой, и мы принимаем меры. Если передвигается самостоятельно, выписываем, и эти люди уходят. Приходили и уходили добровольно, чего не делали и не делают в домах-интернатах. Интернаты - это маленькие тюрьмы. Я побывал в нескольких домах, вот сейчас, когда наших больных перевели, сотрудников посылал, где они содержатся. Наши сотрудники отрицательно отзываются об этих домах, и сами больные, которые туда попали, утверждают, что здесь им было лучше".
Вот-вот в Рахмановском доме снова появятся постояльцы. К их заселению уже готовятся работники Дома сестринского ухода. Коллектив удалось сохранить, вопреки действиям властей Павлово-Посадского района.
"Костяк сохранился, потому что это люди очень добросовестные. Многие из них верующие, которые бесплатно работали, когда нам не выдавали по несколько месяцев зарплату. Никто из нас не бросал больных, мы все выходили, и они тоже".
Не бросило дело милосердия и международное общественное движение "Добро без границ". Так все вместе с доктором Левандовским и предотвратили они закрытие больницы для стариков.
В эфире Ростов-на-Дону, Григорий Бочкарев: Митинг, пикет или забастовка - что лучше? На прошлой неделе в Ростове ответ на этот вопрос искали журналисты. С редактором газеты "Частная лавочка" из Новочеркасска Еленой Надтокой мы знакомы давно, время от времени встречаемся по своим профессиональным делам, как, например, сейчас, на региональном семинаре для журналистов "Активное ненасилие", который проводил в Ростове Центр экстремальной журналистики. Представители центра вместе со своими коллегами из регионального общественного движения "Журналисты за гражданское общество" учили журналистов выработке алгоритмов ненасильственных действий по защите свободы слова и своих профессиональных прав. Елене Надтоке не так давно приходилось отстаивать свои права не теоретически, а на практике.
"Нам приходилось сталкиваться с такими вещами, как нарушение наших прав, целого журналистского коллектива и мы начали с того, что мы сначала занимались традиционными способами защиты, потом нам пришлось прибегнуть к нетрадиционным. Когда я работала с коллегами на телевизионном канале, и так получилось, что наши учредители лишили нас выхода в эфир, отключили передатчик, просто заперли дверь, и мы не могли попасть на работу. Понятно, что когда замолкает телеканал, журналисты не имеют возможность даже просто объяснить своим зрителям, что происходит. Тем более, что мы не могли такую информацию разместить в газетах, которые выходили в городе. Мы там были нежелательными, и нас просто туда не приглашали, мягко говоря. Мы, конечно, обратились в суд, в прокуратуру, обратились в правозащитные организации. Там все шло потихоньку, медленно, а нам необходимо было дать информацию, что же у нас случилось, потому что слухи ходили самые разные. И мы нашли чисто журналистский выход - мы буквально за одну ночь сверстали и выпустили газету. Газета была маленькая, всего на двух страничках, на двух полосах, название у нее было "Частная лавочка". Название нам подарил один наш чиновник, который сказал в ответ на наши поиски справедливости, что это вам не частная лавочка, чтобы писать все, что вздумается. И вот нам вздумалось рассказать о том, что у нас происходит на самом деле. Эту газету мы разнесли буквально по всему городу, ходили по улицам, отдавали знакомым, незнакомым людям, оставляли в банках, в магазинах. И весь знаменитый тираж 999 экземпляров разнесли и раздали. После это очень много писем пришло в наш адрес, пришли подписи. Надо сказать, что газета после этого осталась выходить, мы еще в двух или трех номерах продолжали эту тему. Потом мы, разобравшись со своими правами, начали помогать другим людям защищать права. На базе этой газеты создалась правозащитная организация".
В работе семинара приняли участие журналисты разных по форме собственности и форме творческих пристрастий редакционных коллективов из Липецка, Воронежа, Ростова, Краснодара, Ставрополя, Махачкалы и Владикавказа. Здесь только не было, как сказал сопредседатель общественного движения "Журналисты за гражданское общество", главный редактор Радио Ростов Сергей Бондаренко, тех, кто лучше считает, чем пишет:
"Потому что существует долг журналистский объективно отражать те процессы, которые происходят в обществе. То, что некоторая часть журналиста выбрала вместо этого долга получение неких финансовых или иных материальных благ, это не означает, что это поддерживается всем журналистским сообществом. Существуют реальные журналисты, которые отказываются продаваться за деньги, либо по идеологическим соображениям. С одной стороны, идут негативные тенденции, связанные с зажимом свободы слова, а с другой стороны, идет осознание того, что так жить нельзя. Журналист не может быть бесстрастным наблюдателем, что просто зафиксировал, потому что журналист - это человек, который имеет такие же права, как и другие граждане. Естественно, он может выражать свою точку зрения, как гражданин. Да, объективность в публикациях, но субъективный, личностный подход в нерабочее время. Наше сообщество поддерживает любых честных журналистов".
Безусловно, каждый из нас сам решает, когда зарабатывает на жизнь, продавать свою совесть или нет. И только мы сами решаем, быть или не быть честными, независимыми и объективными.
В эфире Саратов, Ольга Бакуткина: Петр Текучев последний мастер, который владеет секретами изготовления уникального народного инструмента - саратовской гармошки.
"Мастера - братья Карелины, дяди Карелина Михаила Дмитриевича, с которым я работал, и еще Борисов, создали свою саратовскую гармошку. Басы они сделали, колокольчиков не было, а подзванивал второй человек. Потом наши мастера поехали в Валдай, отлили эти колокольчики, вмонтировали сюда. Сейчас это уже в традиции - с колокольчиками саратовская гармонь. Здесь один ряд идет".
На мажорный лад саратовская гармошка настроена абсолютно зря. Созданная в конце 19-го века, она может бесследно исчезнуть в начале 21-го.
"У нас вообще нет мастеров ни молодых, ни старых. Все, вымерли. Здесь я давно, уже лет 20 веду настройку. Сборщики все тоже пенсионеры. Когда нужно, они придут, за месяц сделают, у нас объем работы не очень большой. Если мы делали по 300 штук в месяц 20 лет назад, то мы сейчас сто штук делаем в год. Это все от сбыта. Почему сбыта нет - другой вопрос. Кому это нужно искусство, у них денег нет, а у кого деньги есть, им это совершенно не нужно все".
Обычная гармонь, собранная на потоке, стоит 500 рублей, концертная, изготовленная для конкретного музыканта, около восьми тысяч. Раньше каждое уважающее себя предприятие оборонного комплекса имело свой ансамбль саратовских гармошек, который несколько раз в год отправлялся на гастроли в Европу. Родители охотно отдавали детей на обучение в престижные музыкальные коллективы. Сейчас оборонке не до художественной самодеятельности, а ансамбли саратовских гармошек содержатся на нищие бюджеты домов культуры. У них не только на покупку, на реставрацию инструментов денег нет. Без заказов остались мастера цеха гармоней, а без ежедневной работы теряется квалификация. Говорит Петр Текучев:
"Если любой музыкант не проиграет час-два в день, он на концерт не выйдет. Автоматически должны пальцы ходить. То же самое и в работе. Когда каждый день работа есть, один инструмент, потом второй, третий, какой-то уровень идет. В нашем деле предела нет, нельзя сказать - я достиг, это недостижимо все. Сделать хороший инструмент, индивидуально сделанный инструмент, который отличается от всех инструментов - это уже искусство, я считаю, что не каждому это дается".
Петру Текучеву работа удавалась. Хотя, как истинный мастер, он строг к себе и считает, что сделал не более десятка инструментов, которыми может гордиться.
"Я очень люблю свою работу, даже больше, чем любили мои товарищи, поэтому, может быть, и получше были инструменты, из-за любви к концертной гармони. Я их делал в перерыве от основной работы, работал я по 15 часов. А это я просто сам себя проверял".
Старый мастер и сейчас каждый день приходит в пустые цеха, где его одиночество скрашивают две общительные кошки. Последний ученик Петра Текучева продержался два месяца, но кто будет овладевать ремеслом, с помощью которого нельзя заработать на жизнь?
"Чтобы быть мастером, надо любить инструмент, не деньги любить, а инструмент. Если только будешь работать и думать о деньгах, то ничего хорошо не получится, хорошие мастера никогда об этом не думают. А их очень мало было".
56 лет ставил свое клеймо на голосовые планки Петр Текучев - именно эти металлические пластины дают индивидуальный голос гармони. Способ их изготовления нельзя описать в учебнике, это секрет, передаваемый из рук в руки, от учителя к ученику. Если утратить живую связь поколений, восстановить производство саратовских гармошек будет невозможно. Пока жив 75-летний мастер, живо и искусство, которое передали ему когда-то его наставники. Скоро в цехах акционерного общества "Музинструмент" откроется очередной магазин, на его прилавках не будет саратовских гармошек.
"Знаменитость приходит тогда, когда этих людей уже нет. Карелин умер в 51-м году, Арсеньев умер в 50-м году. Уже 50 лет их нет, инструмент сохраняется, по нему мы судим об их таланте".
В эфире Нижний Новгород, Олег Родин: Садово-огородные участки сегодня для сотен тысяч нижегородцев не только место для летнего времяпрепровождения, но также источник хотя бы малого дохода или продовольственной поддержки. Картошка и овощи с собственного огорода, ягоды и фрукты от садовых насаждений существенно пополняют рацион множества семей. Для многих людей пожилого возраста садовый особнячок стал вторым домом, где живут по полгода, с весны до поздней осени, и, соответственно, обустраивают. Тем горестнее садоводу обнаруживать, что в его отсутствие скромное жилище подверглось вторжению непрошенных гостей и разорено, посуда побита, металлические предметы похищены, вплоть до вилок и чайных ложек, а еще испорчено все, что можно испортить. Количество заявлений в милицию от ограбленных садоводов исчисляется тысячами, а сколько еще не обращаются в правоохранительные органы, не надеясь на помощь. Случались инциденты, когда владельцы участков, защищаясь от грабителей, наносили им телесные повреждения. Был случай, когда местный садовод из охотничьего ружья застрелил вора, поскольку тот стал угрожать предметом, похожим на нож. Короче, садово-огородные участки стали очередным местом криминальных событий и силовых разборок. Посещают их в основном бомжи, облюбовавшие садовые домики для проживания, а также для кражи металлических предметов и последующей сдачи за деньги в расплодившиеся легальные и нелегальные пункты по приему металлов от населения. Воруют в том числе и электрические провода, оставляя без энергоснабжения не только садоводческие товарищества, но и деревни. Каждый день можно ожидать сюрприза.
Срезающих провода воров, как правило, не находят, и садоводы убеждены, что милиция либо не хочет искать жуликов, либо их прекрасно знает и потому в сады не ходит.
Говорит Адольф Чичков:
"Участковый не приходит, никто в глаза не видел участкового ни разу. Он знает, кто грабит, когда грабит и где лежит награбленное".
Все разделяют это мнение. Милиции на все сады все равно не хватит, и садоводы могут защищать свое имущество сами - так считает председатель садового товарищества "Мечта" Галина Корякина.
"Все жалуются и ждут, надеются, что кто-то за них придет и будет за них делать. А всем взяться, как бы должны они взяться сами и решить свои проблемы".
Однако далеко не всегда самооборона получается эффективной. В некоторые сады даже вблизи городской черты бывает страшно заходить и оставаться там ночевать попросту опасно. Уже год расследуется история с поджогом садового домика и убийством его хозяина в садоводческом товариществе "Спутник", который находится неподалеку от крайних домов городского микрорайона Печоры. Как считает вдова убитого Елена Голубева, не было это несчастным случаем. Тем более, что и случайные свидетели события вскоре попали в больницу с похожими ранами на голове. Один из них затем был найден убитым, а второй без вести пропал. Проломили голову и сторожу этого садоводческого товарищества, он остался инвалидом. Милиция продолжает следствие.
В эфире Саранск, Игорь Телин: Ни одно застолье в семье Лазаревых не обходится без песен в исполнении главы семейства. Алексей Лазарев в последние 10 лет успешно занимается предпринимательством и, по его собственному признанию, он вполне состоявшийся человек. Хотя ни ведению бизнеса, ни, тем более, пению он специально не учился, его детские мечты были связаны совсем с другим родом деятельности.
"Я хотел стать врачом класса с четвертого. У нас на площадке была соседка, которая всегда ко мне хорошо относилась и была врачом. Мне очень нравилось ее профессия. Потом моя сестра старшая поступила на медфак. Я немножко вчитывался в ее книги, в результате я заболел этой профессией".
Успешно закончив медицинский факультет, Лазарев устраивается работать в одну из городских больниц. За два года практики созрело решение заняться еще и научной работой. Поставил целью поступить в ординатуру. Женился, родился сын. И тут случилось событие, которое круто изменило жизнь Алексея. Началось все с вызова к главному врачу, который предложил ему сменить немного место работы, внутри больницы это было возможно. Оказалось, что дочь одного из крупных мордовских партийных чиновников закончила медицинский факультет, и папа ее решил трудоустроить именно на то место, где работал Алексей. Лазарев куда-либо переходить отказался, а без его согласия перемещение было невозможно, тем более, что был он в больнице на хорошем счету. Но его предупредили, что так или иначе, но место он освободит. Произошедшее далее - наглядный пример того, что было в силах партийной номенклатуры. Алексей получает повестку из военкомата - редкий для тех времен случай, когда практикующего несколько лет врача, а не выпускника вуза, призывают в армию.
"Вернувшись, пришел восстанавливаться на работе, но место уже было занято". Несколько месяцев Алексей пытался трудоустроиться. Но, по его признанию, вокруг образовалась какая-то зона отчуждения. Максимум, что предлагали ему, работать фельдшером "скорой помощи". За это время развелся с женой, она просто ушла от него, забрав не только сына, но и накопленные сбережения. Черная полоса в жизни иногда приводит к тому, что у людей просто опускаются руки.
"Очень многие люди, потеряв работу, опускают руки, сидят дома, ни за что не отвечая, ни на что не надеясь, ждут у моря погоды. Многие ругают власти, демократов, коммунистов, ищут какие-то причины того, что они сами не хотят делать".
Но Алексей не из их числа. В это время в Саранске появилось много комиссионных киосков и магазинчиков. Как-то, зайдя в один из них, услышал Лазарев слова директора о том, что мало здесь появляется модных в то время часов. Сейчас он вспоминает, что это было как вспышка в сознании: поехать в Москву, купить там, привезти в Саранск и реализовать через магазин. На свой страх и риск, заняв у родственников небольшую сумму денег, начал Алексей карьеру "челнока".
"Начиналось все с одной сумочки. Ездил в Москву, брал товар, привозил сюда, раздавал по магазинам комиссионным. Полгода с одной сумочкой поездил, дела пошли в гору, с двумя и так далее. И потом уже с большими тюками, и уже на машине вожу".
Сорок лет - некий возрастной рубеж, когда можно оценить то, что было раньше и прогнозировать будущее.
"Я понимаю, что к прошлому я уже не вернусь, хотя мог бы стать все равно хорошим врачом. Но сейчас меня устраивает в данный момент мой бизнес, моя работа, хотя она тоже недолговечна. Пройдет 7-8 лет, может быть, 10, и все переменится. Но, я думаю, я не останусь без работы, я научился зарабатывать деньги".
В эфире Кострома, Ольга Вахоничева: Парк культуры и отдыха "Берендеевка" некогда был излюбленным местом семейного отдыха костромичей, его называли "легкими" Костромы. Горожане им гордились, всех туристов обязательно возили сюда, где в окружении сосен и берез раскинулось Берендеево царство, доставшееся в наследство после съемок известного фильма Павла Кадочникова "Снегурочка". Теперь здесь почти не осталось берендеевых домиков с резными наличниками, много лет их не реставрировали, никто не охранял, вот предприимчивые горожане и растащили сказочное царство на дрова, а уникальный музей деревянного зодчества сгорел во время пожара. Костромич Владимир Лебедев раньше с семьей только здесь отдыхал, а сейчас ходит в Берендеевку к покосившимся развалинам избушек выгуливать собаку, потому что живет рядом.
"Раньше было красивее тут, когда после фильма привезли. За ними следили более-менее. Сейчас крыши рушатся. ".
Сорок лет назад Владимир Лебедев был одним из тех, кто принимал участие в основании будущего парка. Вспоминает, как во время субботника комсомольцы на месте заросших оврагов сделали три пруда, где потом поселились дикие утки. Владимир говорит, что детей сюда водил купаться, в парке на аттракционах прокатиться. А вот внуков, наверное, не придется, сетует костромич, все качели-карусели сломаны, некоторые из них за давностью списаны, колесо обозрения, с высоты которого была видна вся Кострома, по заключению экспертизы остановлено, из-за отсутствия капитального ремонта опасно в эксплуатации. Говорит костромичка Вера Иванцова:
"Все сожжено, все изуродовано, никакого порядка. Никакой чистоты, никаких аттракционов. Проводились праздники Нептуна, проводы Масленицы, народу было очень много. Берендеевка превратилась в хлам".
Все это вместе с долгами за электроэнергию взял у города, с радостью отказавшегося от лишнего рта, Фонд поддержки малого предпринимательства Костромы. Цели у него две: благородная - вернуть горожанам любимое место отдыха, и экономически просчитанная - заработать на парке денег. Но для достижения второй цели для начала средств придется потратить немало. Одна карусель отечественного производства стоит около полутора миллионов рубелей, зарубежная еще дороже. Поэтому фонд решился заняться капитальным ремонтом существующих аттракционов, при условии, что в этом им помогут костромские бизнесмены. Говорит заместитель председателя фонда Борис Слепой:
"Тем предпринимателям, которые готовы сегодня вложить часть средств своих или заемных в ремонт аттракционов, мы готовы предоставить на протяжении 19 лет половину прибыли от этих аттракционов. Это очень выгоднее дело. Примерно 70% годовых. Банки дают 14-15, мы 70, плюс подарок родному городу".
Однако даже за такой процент от предполагаемого дохода костромские бизнесмены свои деньги тратить не спешат - не верят в успех дела. Как говорит Борис Слепой, некоторых из них убедить сложно.
"Некоторые говорят, что это им не нужно, это администрации нужно. Это нужно нам всем, мы все здесь живем. Есть, которые помогают, есть предприниматели, с которыми уже заключены договора на часть аттракционов, на разработку прудов. Но есть, кто говорит - не буду, где хотите, там и берите".
Гораздо сговорчивее производители аттракционов, готовы поставлять качели за половину стоимости, пока, вторую они планируют получить от будущих доходов. Уже этим летом в парке установят 37-метровую башню свободного полета. Мечтают о русском варианте "американских горок" и запуске железной дороги через всю территорию парка, раскинувшегося почти на ста гектарах. А к зиме здесь планируют восстановить и резиденцию Снегурочки. Пока же фонд использует бесплатную рабочую силу: школьники приводят в порядок дорожки, десантники и курсанты расчищают лесные завалы. В Берендеевке работают без выходных - надо успеть к открытию сезона. В этом году городскому парку исполняется сорок лет, и если все удастся, его возрождение станет хорошим подарком костромичам.
