В этом выпуске:
- Мордовские власти предпочитают не замечать экстремистов;
- Чем займутся подростки из саратовской школы самбо после ее закрытия;
- Казанские школьники ищут, куда пойти после уроков;
- Хабаровчанин Саша Зайцев пишет стихи и не любит скинхедов;
- Орловские пионеры между красным знаменем и Красным крестом;
- Ульяновск: как поделить колхозное добро;
- Тамбов: сколько стоит земля предков;
- Астрахань: Ольга Воронкова и Раиса Мазницына больше не хотят быть гражданками России;
- Самара: судьба Юры Салдаева из Грозного;
- Липецк: почему дети бегут из дома;
- Псков: у сирот Иры и Вики Яковлевых теперь есть новая семья.
В эфире Саранск, Игорь Телин:
Официальные органы Мордовии отказываются признавать существование в республике неформальных организаций молодежи и подростков экстремистского толка. Даже - несмотря на то, что только весной этого года в милицейских сводках зафиксированы погром, устроенный бритоголовой молодежью в одном из монастырей, избиение студентов московского госуниверситета из Пакистана и даже митинг, устроенный в апреле группой подростков в возрасте от 15-ти до 17-ти лет возле дома в Саранске, где проживают несколько армянских семей. Тем не менее, заместитель начальника милиции общественной безопасности Мордовии Николай Курков заявил в местной прессе, что "в Саранске нет никаких скинхедов". Подобного мнения придерживаются и представители официальных молодежных организаций региона. Алексей Парфиненко, руководитель республиканского молодежного центра, считает, что проблема "неформалов" искусственно провоцируется местной прессой.
"Средства массовой информации в большей степени раздувают эту проблему; на самом деле она не стоит даже того, по тем масштабам, которые сейчас есть. Таким образом, идет не прямая, а косвенная реклама этому движению, и провокация здесь налицо".
В данной ситуации весьма забавным выглядит факт, что местом своего сбора официально несуществующие "неформалы" Саранска выбрали самый центр города, облюбовав тихий дворик одного из домов, расположенных ровно в сорока метрах от официальной резиденции главы Мордовии и правительства республики. Впрочем, по словам жильцов, тихим дворик - после появления здесь подростков - быть перестал.
"Шумят, кричат, дерутся, все делают. Пьют, курят, плюют".
"Один раз даже вызывали мы милицию. Человек пятьдесят - как заняли весь двор".
"Как беспризорные, как будто у них родителей нет. А ночью здесь вообще не пройти".
"Вон, видите, стоят бритоголовые".
"Они говорят: "мы - немцы".
Попытка поговорить с "неформалами" Саранска закончилась неудачно. Их речь, обильно пересыпанную матом, в эфир выдавать невозможно. Тем не менее, стало ясно, что в этой жизни им скучно, чем-то иным заняться нечем, да и не хочется. Собираются они здесь каждый день, делая вылазки в соседний магазин "Восток" за пивом. Причем, эти вылазки не всегда безобидные.
"Я ходила в "Восток", там вот эти все ребята стояли, подошел какой-то мужчина нерусский, и они его начали бить. Даже все продавцы остановились. Это невыносимо, в кровь, летело все".
Обращения горожан в милицию большого эффекта не дают, а в последнее время сотрудники правоохранительных органов вообще стараются на эти жалобы не реагировать, что и породило в среде обывателей слухи о том, что в числе "неформалов" - дети весьма высокопоставленных родителей. Публичные заверения милицейского начальства о том, что в Саранске нет никаких экстремистски настроенных организаций подростков, отличаются от оперативных данных той же милиции - о том, что именно организованных скинхедов в городе не менее 150-ти. Каково отношение к "неформалам" непосредственно в молодежной среде? Вот что говорит студент одного из мордовских вузов Александр:
"Мальчики, у которых есть сила и некуда ее девать; сначала бьют своих сверстников, а потом нужна идея. Потому что бить просто так никого не интересно. Они видят то, что сейчас происходит в нашем государстве, и какой-то большой дядя приходит и им объясняет, кто в этом во всем виноват, и рождается такое явление, как скинхеды. В общем-то, большинство моих друзей, которые где-то учатся, их поддерживают, но туда не вступают. А вообще - это просто романтика и переходный возраст. Детям надо покуражиться, побрить голову и причислить себя к какой-нибудь организации".
Все не так безобидно. Но мнение Александра таково: молодежь пытается решить проблему самоорганизации, то есть того, что пока не могут им дать официальные молодежные Саранска и что, по мнению горожан, потеряно обществом за последние годы.
"Отняли у них, то, как их воспитывали мы".
"Была пионерская организация - с детства, потом комсомольская. Надо идеалы какие-то для молодежи. Начать хотя бы со спорта".
Со спорта же начинать в Саранске достаточно трудно. Закрыто около 20-ти существовавших еще пять лет назад подростковых и спортивных клубов. За пока сохранившимися в некоторых дворах спортивными площадками присмотра нет, как и нет возможности их ремонтировать. Более пяти лет закрыт один из двух городских стадионов "Старт", считавшийся народным. Высокая арендная плата помещений во Дворце спорта сводит к минимуму количество спортивных секций. Потому и выглядит более привлекательно альтернатива каким бы то ни было занятиям - компания, пиво, бритая голова.
В эфире Саратов, Ольга Бакуткина:
В Саратове закрыта детско-юношеская спортивная школа "Молния". 35 лет мальчишки не самого благополучного в городе Ленинского района бесплатно занимались здесь самбо и дзюдо. Сегодня двести учеников школы оказались на улице. Хотелось бы верить, что приобретенные навыки борьбы они будут использовать лишь для самообороны.
Школа числилась на балансе завода "Элмаш" и со временем стала обузой для владельца. Тренеры готовы были продолжать работу на общественных началах, но в городе не нашлось организации, способной выплачивать заводу арендную плату за помещение. По словам Ирины Шатылко, руководителя информационно-аналитического центра областного министерства молодежной политики, спорта и туризма, ситуация эта типична для последних лет.
"Обедневшим предприятиям спортшколы не нужны, и они готовы передать ответственность за детей муниципальным органам, оставив себе оборудованные бассейны и спортзалы. Более того, государственные спортивные учреждения загадочным образом оказываются в руках частников.
"Бассейн "Юность" в свое время был отдан в собственность господину Родионову, владельцу саратовского баскетбольного клуба "Автодор", - рассказывает Ирина Шатылко. - В итоге - взметнулась ввысь арендная плата и все спортшколы вынуждены были уйти. Сегодня мы с вами можем купить абонемент в бассейн, но система бесплатной спортивной подготовки детей в нем больше не существует. Городской стадион "Спартак" распоряжением мэра был передан на 15 лет в аренду частному лицу - господину Скоблилову, - продолжает рассказ Ирина Шатылко. - В те годы стадионы использовались под торговые площади, и владелец намеревался получать прибыль, выплачивая в городскую казну значительные суммы денег".
Неизвестно, много ли получил от такого сотрудничества город, но сейчас на территории стадиона строится четыре коттеджа. Чтобы соблюсти букву закона и сохранить спортивное назначение объекта, рядом планируется построить небольшой спорткомплекс, вероятно, для обслуживания восьми семей, которые поселятся в этих коттеджах.
"Сегодня гарантию развития физкультуры и спорта может дать только государство, - говорит Ирина Шатылко. - Ни ведомства, ни тем более частные лица заниматься благотворительность не будут".
Органы образования, на балансе которые в Саратове числятся 60% всех детско-юношеских спортивных школ, содержать их достойно просто не в состоянии. Поэтому саратовским министерством молодежной политики, спорта и туризма создано государственное учреждение Дирекция спортивных школ. Здесь занимаются около шести тысяч детей. Спортклуб "Колосок" вот уже более 30-ти лет обучает мальчишек из микрорайона "Студгородок" самбо.
"Деньги только на зарплату перечисляют, - говорит тренер Валерий Рожков. - Чтобы выехать на соревнования, ищем спонсоров. Семьи, в основном - малообеспеченные, дети у нас занимаются бесплатно. Таких школ в городе мало осталось".
Сын Татьяны Машенцевой Женя занимается в "Колоске" седьмой год. Она благодарна тренеру за то, что тот воспитал ее мальчишку настоящим мужчиной.
"У всех воспитанников "Колоска" другие ценности, - говорит Татьяна. - Они не будут болтаться по подъездам, искать приключений. Спорт научил их правильно выбирать цели, добиваться результатов".
По словам инспектора по делам несовершеннолетних Ленинского района Ольги Пронькиной, в микрорайоне, где работает спортклуб "Колосок", за последний год на учет в милицию поставлены лишь два подростка.
В эфире Казань, Ольга Юхновская:
У казанских подростков все время - свободное. За минувшие 15 лет выросло поколение, не знающее выражение "организованный досуг". Хотя, конечно же, в столице Татарстана существует городской Комитет по делам детей и молодежи, но он больше внимания уделяет работе со студентами. На базе городского комитета существует городское объединение "Подросток", в нем занимается в различных кружках всего тысяча человек. Несколько лет назад активизировался было казанский рок-клуб, но о нем сейчас ничего не слышно. Так что подростки предпочитают преимущественно проводить время в так называемых "полуночных заведениях", которые закрываются в 23 часа. Но нынешней весной самые популярные в городе "Доктор-клуб" и "Станция" закрылись по просьбам трудящихся, то есть - жителей окружающих домов. Куда пристроить свои чада - ломают родители казанских подростков, ностальгически вспоминая и шахматную школу, и Дом юного авиаконструктора, и Дворец пионеров. Из бывшего Дворца пионеров, кстати, сделали обыкновенный районный досуговый центр. Зато четыре года назад в Казани появилась оригинальная организация - "Наследники Татарстана". Галстуки у них трехцветные, как и флаг республики. Принимают туда, как ни странно, в основном ребятишек по национальному признаку. В День пионерии небольшие группы детей в таких галстуках собираются у национально-культурного центра "Казань" на праздничный слет и снова исчезают на целый год. В некоторых школах Казани открыты специализированные кружки: экологов, друзей ветеранов, школа юного пожарного и юного таможенника. В последние три года довольно ярко на общем фоне выглядит секция картингистов в Казани, которые два-три раза в год участвуют в юношеских соревнованиях по гонкам. Только что в Казани открылась первая в республике детско-юношеская автомобильная школа для старшеклассников. Еще в 1999-м году властями республики была одобрена программа "Дети Татарстана", но деньги на нее выделили смехотворные, так что программа простаивает. Хотя на военно-патриотическое воспитание подростков республика получила их госбюджета 53 миллиона рублей. Не становится меньше и беспризорных детей. Два казанских социальных приюта для брошенных малышей переполнены. Милиция же отмечает постоянный рост числа правонарушителей среди подростков и склонность их объединяться в группировки, как это было в конце 80-х годов. В Казани даже планируют открыть спецшколу для детей, склонных к правонарушениям. За минувшее десятилетие в Татарстане число наркоманов среди подростков увеличилось в 30 раз. Отмечают наркологи среди казанских подростков и пивной алкоголизм, что неудивительно: в прошлом году на каждого жителя республики, включая стариков и грудных младенцев, пришлось по 59 литров алкогольных напитков. При этом, с благословения городских властей, нынче в один день с последним школьным звонком в Казани пройдет Праздник пива.
В эфире Хабаровск, Марина Ильющенко:
Саша Зайцев ученик 9-го класса обычной хабаровской школы. Слушать речитативы, исполняемые под ломаный ритм, он стал полтора года назад, когда ему в руки попалась кассета Децла, а после и сам стал писать тексты. Позже Саша и его друг Ян создали свою рэп-группу, которую назвали "Рэп-импект".
"Вообще рэпер, как личность, он в свои тексты вкладывает свою душу, то, что он видит вокруг себя. Рэп - это должно быть что-то серьезное, что-то со смыслом. Если любовь, то любовь неразделенная - ты ушла, бросила, погибла. Как-то, знаете, реальнее в моем понимании. Это не трагика, это правда жизни".
Наряду с текстами собственного сочинения Саша хотел бы переложить на язык рэпа "Рубайад" Омара Хайяма.
"Сборник, насколько я понял, о вине, о вечности. Человек умирает, тело становится землей, из глины лепит горшки с кувшинами, в кувшин наливают вино, пьют и разбивают все. Прозвучала фраза о том, что - "человек, задумайся о своей жизни, кто ты есть какой". Если будешь вечно наслаждение искать, пить вино, красавиц ласкать, кем же ты будешь завтра. Прочитал и думаю: чем-то напоминает очень рэп-текст. Никто не догадался. Попытка не пытка".
В своих текстах, например, Саша хотел бы выступить против экстремизма. Некоторые его сверстники сочувствуют скинхедам.
"Знаю, что в Хабаровске есть такая организация скинхедов маленькая, знаю, что их немного, но у них есть единомышленники. То есть если дойдет до драки, будет кому вступиться за них. Еще знаю, что к ним вроде как приезжали из Екатеринбурга на праздники - на поддержку. Они кричали, первое - убьем рэперов всех, второе - убьем евреев, третье - убьем грузин. Не нравится - убьем рэперов, нерусская культура, зарубежная, негритянская. И что с того? Что в этом такого, культур - она и в Африке культура, ее не задушишь, не убьешь".
Саша считает, что нужно быть патриотом своей страны, своего города. Об этом он и пишет в своих текстах, которые, кстати, поддерживает немало поклонников группы "Рэп-импект".
В эфире Орел, Елена Годлевская:
В Орловской области сегодня самым большим дефицитом являются пионерские галстуки. Две недели назад привезли из Белоруссии две тысячи штук, сетуют в областной пионерской организации "Орлята", а уже ни одного не осталось, опять где-то надо доставать. Ситуация парадоксальна: в орловских магазинах галстуки не продаются уже лет десять, зато пионеров насчитывается около 46-ти тысяч, и поток желающих стать "орлятами" не прекращается. Сегодняшние пионеры - это школьники 3-х, 5-х и 6-х классов. В каждой школе процесс становления пионерских дружин идет по-разному. К примеру, в гимназии № 19 города Орла пионерская организация появилась лишь три года назад.
"Мы не ставим своей задачей поголовный прием в пионеры, - говорит вожатая гимназии Светлана Зубкова. - Дети приходят к нам только по желанию. На сегодня их - 102 человека. На решение детей, конечно же, влияет мнение родителей, - продолжает Зубкова. - Есть семьи, настроенные категорически против того, чтобы их ребенок стал пионером. На мой взгляд, это происходит там, где родители ассоциируют пионерскую организацию с коммунистической идеологией, которой они перестали доверять".
Однако немало и тех родителей, которые желают, чтобы их ребенок был в детской организации, понимая, что это, прежде всего - общение, полезное занятие свободного времени и дополнительная возможность проявить свои способности. Пионерская символика осталась прежней, но она имеет иное содержание. Например, как раньше объясняли, что такое красный галстук - часть знамени революции, единство пионерии, комсомола и коммунистов. Теперь об этом никто и не вспоминает. Галстук сегодняшнего пионера - это кусочек алого паруса из известного произведения Александра Грина, символизирующий надежду на счастливое будущее. А еще - частичка знамени победы в Великой Отечественной войне. Чем занимаются пионеры? Да тем же, чем и раньше: сажают деревья, помогают пожилым людям, играют в военно-спортивные игры.
"Во всем этом мы их ориентируем только на одно - надо быть порядочными людьми и любить свою родину", - объясняет Светлана Зубкова.
Чтобы лучше понять, как все-таки мыслят юные "орлята", прошу первых попавшихся пионеров продолжить фразу: "самое главное в жизни - это...", и получаю - "жить на благо людей", - говорит 6-классник Костя Чарик, "взаимопонимание в семье", - добавляет Юлия Хромых. Почти все опрошенные "орлята" изъявили желание в будущем вступить либо в общество Красного креста, либо в "Гринпис", проигнорировав такие варианты как "СПС", КПРФ, комсомол, "Яблоко". А вот у их взрослых наставников - иные взгляды. В моих руках - газета орловских пионеров "Красный галстук"; показательно, что она выходит в качестве приложения к газете орловского областного отделения КПРФ "Икра". О чем же рассказывает номер, посвященный 80-летию пионерии, вышедший тиражом 10,5 тысяч экземпляров? Первая полоса открывается поздравлениями обкома КПРФ и обкома комсомола. Дальше - отчет председателя областной пионерской организации Людмилы Орловой, которая отмечает активную помощь пионерии со стороны коммунистов и материалы о пионерском детстве старшего поколения. В них такие откровения для "орлят": "В то время мы не мучились поиском национальной идеи, партия тогда четко сформулировала: коммунизм - это молодость мира и его возводить молодым". В общем, подспудно пропаганда взглядов бывшей руководящей направляющей среди орловских пионеров продолжается, что входит в явное противоречие с социальным заказом государства, от имени которого действует руководство "орлят". А посему, говоря о будущем пионерской организации, остается надеяться только на здравомыслие тех, кто непосредственно работает с детьми.
"За годы неопределенности мы получили 17-летних фашистов, - сказала одна из вожатых. - Если еще и пестовать сегодня из 8-летних коммунистов, то что же мы получим лет через десять?".
В эфире Ульяновск, Галина Ильясова:
Весенне-полевые работы в сельском хозяйстве Ульяновской области уже начались, но земледельцам сельхозкооператива "Анненковский" Цельнинского района области не до посевной. Второй месяц в кооперативе беспрерывно проходят шумные собрания, сельские сходы, митинги. Активно участвуют в них не только анненковцы, частые гости теперь в селе и глава района администрации, и заместитель губернатора. Экономическое положение кооператива сложное: много долгов, за годы реформ количество коров сократилось в пять раз, однако о предстоящей посевной, поиске кредитов, повышении рентабельности на шумных собраниях не говорят. Обсуждается единственный вопрос - как разделиться коллективу кооператоров. Нынешней весной часть членов кооператива пожелали воспользоваться своим правом и выйти из СПК "Анненковский", забрав из него свои земельные доли и имущественные паи в виде техники и строений. Казалось бы, что проще - закон есть, действуйте. Но процедура эта в Анненковском приводит чуть ли не к войне. Угрозы расправы звучат из уст одних сельчан в адрес других. Подобные стычки и скандалы в области, увы, уже не редкость. Год назад с подобным шумом проходило собрание в вполне богатом рентабельном кооперативе имени Ульянова в деревне Шумовка. Не меньшие страсти кипели в Поповске. Бывший юрист сельскохозяйственного отдела областной администрации Галина Антонова комментирует ситуацию так:
"Главная причина, как это ни странно - появление в природе земельных и имущественных паев. Об эти два камня спотыкаются сейчас все пайщики, фермеры и коллективные хозяйства".
В 92-м году вместо колхозов и совхозов начали создавать иные организационно-правовые формы сельских предприятий. Но как разделить на всех общее колхозное добро, никто не знал. Например, коровник был один на всех, три трактора - тоже на сто человек, то же самое с элеваторами и гаражами.
"Да и земельные паи, - говорит председатель СПК "Анненковский" Анатолий Яруцкин, - существуют лишь на бумаге, без конкретной географической привязки. Все хотят выделить себе землю плодородную, а она-то в кооперативе разная - где-то пески, где-то горки, где болота. Конечно, мог бы кооператив выкупить землю у желающих выделиться, но пока никто не знает, сколько же она стоит. Земельного рынка нет".
"Ни один бухгалтер не сможет точно рассчитать стоимость имущественного пая", - вторит ему председатель СПК имени Ульянова Евгений Гаврилов.
Дела в сельском хозяйстве в Ульяновской области плохи. Почти две трети СПК убыточны, из двух тысяч фермеров успешно работают на сегодня не более двухсот. Пашней сократилось за годы реформ вдвое. Сегодня хозяйства области обеспечены сельхозтехникой наполовину. У самих хозяйств денег на дорогую технику нет, трудно и с кредитами. Инвестировать СПК частный капитал не хочет - попробуй договориться с сотней собственников сразу.
В эфире Тамбов, Инна Кабанова:
Вот уже более трех месяцев самый обсуждаемый в Тамбове вопрос - кому должна принадлежать земля в центре города. Все началось в январе с попытки городских властей наложить своего рода мораторий на приватизацию земельных участков под частными домовладениями. В постановлении мэрии прямо предписывалось - в 45-ти городских кварталах не производить оформление земельных участков в собственность, а только в аренду с последующим изъятием для нужд города. Все эти 45 кварталов расположены в центре и на юге областного центра. Некоторые из них, например, просто на пересечении тех самых "двух улиц прямых", о которых писал Лермонтов в "Тамбовской казначейше". Это историческая часть города и одновременно самые престижные районы, где с советских времен селится партхозноменклатура. Жилье, которое сегодня строится здесь, по тамбовским меркам элитное, малоэтажное и довольно дорогое. Кроме того, здесь планируется возведение фешенебельного гостиничного комплекса и бизнес-центра. Усмотрев в постановлении городских властей наступление на свои права - права собственника, жители кварталов объединились в общественную организацию домовладельцев. После шумного и довольно многочисленного пикета представителей организации пригласили в мэрию. Здесь и стало окончательно ясно - договориться стороны не смогут. Городские власти приводили свои аргументы: старые покосившиеся домишки не украшают лицо города, обитатели сносимых зданий смогут выбрать квартиры в любом районе. Домовладельцы стояли на своем - мы здесь родились, в этих домах жили наши предки, хотите строить на этом месте, дайте нам приватизировать эту землю, а затем выкупайте ее у нас. Пока страсти накалялись, городская прокуратура опротестовала постановление мэрии, как противоречащее сразу нескольким статьям Земельного кодекса. Но уже в январе на свет появляется новый документ. Формулировки иные, но суть остается той же - центральная историческая часть города выделяется в территорию с особыми правилами землепользования, участки, не предоставленные в частную собственность - резервный фонд для муниципальных нужд. Да и вообще, подобные вопросы в компетенции городской Думы, подождем ее решения. В том, что Дума мэрию поддержит, никто не сомневался. Достаточно сказать, что большинство в ней составляют представители движения "Наш город", ориентированного на поддержку мэрии, да и сам градоначальник Алексей Ильин одновременно является депутатом. Законодатели приняли обтекаемое решение: обеспечить права землепользователей в соответствии с Земельным кодексом необходимо, но сделать это в полном объеме сегодня не удастся. Нет градостроительного регламента, не произведена оценка городских земель, неясно даже как выкупать эти участки. Правительство России должно было утвердить специальные коэффициенты, но до сих пор это не сделало, хотя после принятия Земельного кодекса прошло уже полгода. Но главная интрига не в этом. Уже на заседании гордумы стало известно, что прокуратура опротестовала и второе постановление мэрии. Однако городская исполнительная власть с протестом не согласилась. По закону прокуратура должна обращаться в суд, который и должен разбираться нарушен закон или нет, но с 25-го апреля городской прокуратуры больше не существует - расформирована за нецелесообразностью. Пока же городские власти предписали органам внутренних дел не регистрировать новых жильцов в домах, расположенных все в тех же 45-ти кварталах. А общественная организация домовладельцев начинает кампанию по отзыву депутатов гордумы по своим округам. По иронии судьбы, один из них - глава крупной строительной фирмы.
В эфире Астрахань, Владимир Паньков:
Двое астраханских предпринимателей хотят отказаться от российского гражданства. Ольга Воронькова и Раиса Мазницына объявили о том, что подали документы на выход из гражданства, но уже через неделю на них было открыто уголовное дело. Как считают сами предприниматели, дело совершенно надуманное и возбуждено оно только затем, чтобы предотвратить их отчаянный шаг, поскольку по закону, находящиеся под следствием и в заключении не могут отказаться от гражданства. Ольга Воронькова и Раиса Мазницына - владельцы маршрутных такси. Отработав пять лет в трамвайном парке, Ольга с мужем на сбережения купили микроавтобус "РАФ" и занялись частным извозом. В Астрахани частные маршрутные такси очень популярны, в городе каждый день работает свыше 900 микроавтобусов. Понятно, что такое прибыльное дело власти стараются прибрать к рукам. Водителей обязывают проходить различные курсы, предрейсовую подготовку, получать множество документов. Все, естественно, за деньги. Вот что говорит Ольга Воронькова о тех условиях, в которых работают маршрутные такси:
"Основополагающий документ - это лицензия для работы на маршруте. Когда мы получаем лицензию, мы проходим курсы повышения квалификации, они стоят 900 рублей на пять лет. Мы так проходим: заплатили, бумажку взяли. Вот эти 150-часовые курсы мы должны каждый год проходить. Стажировка на маршруте, потом идет сертификат, я не знаю, сейчас сколько, но в прошлом году почти две с половиной тысячи, выдают его на год".
23-го мая прошлого года владельцы маршрутных такси объединились в ассоциацию, чтобы бороться за свои права. Ольга Воронькова и Раиса Мазницына были организаторами этого профсоюза частных извозчиков, но в итоге были вынуждены выйти из ассоциации, потому что не получили никакой реальной защиты. Сразу после этого на них завели уголовное дело, обвинив в хищении денежных средств профсоюза. В ноябре дело закрыли, но после того, как предприниматели объявили об отказе от гражданства, уголовное дело было открыто вновь. Ольга Воронькова уверена, что на суде дело рассыплется, и их признают невиновными. И тогда, как уверяет Ольга Воронькова, она все равно откажется от гражданства.
"Я не хочу быть гражданином этой страны, потому что государство за последние годы столько над нами поиздевалось. Гражданство российское - кому оно нужно? Буду я здесь жить без гражданства, и все".
В астраханской области это первый прецедент, когда граждане России хотят отказаться от своего государства. Возможно, именно из опасения, что этому примеру последуют и другие, власти и пытаются остановить Ольгу Воронькову и Раису Мазницыну.
В эфире Самара, Сергей Хазов:
С 19-летним Юрием Салдаевым, уроженцем Грозного, я познакомился на самарской железнодорожной станции "Безымянка". Юноша работает на станции грузчиком, разгружая вагоны. В Самаре, где он живет с ноября прошлого года, Юра, по его словам, оказался по стечению обстоятельств. О своих родителях Юра ничего не знает уже семь лет. Мать и отец юноши пропали без вести еще в первую чеченскую войну, когда в один из сентябрьских дней 95-го года поехали на своем автомобиле на рынок в соседний Дагестан. Юра после исчезновения родителей остался вместе со своим 10-летним братом на попечении дедушки и бабушки. Через полтора года, в 97-м, исчез и Юрин младший брат, не вернувшись вечером с занятий спортивного клуба. Юра, несмотря на то, что переживал за судьбу пропавших родителей и брата, продолжал учиться, посещал школу. Но он, по его собственным словам, даже и не предполагал, что впереди его ждут не менее суровые испытания. В 99-м году после нескончаемых бомбежек трехэтажный дом, где жили Юрины бабушка и дедушка, был окончательно разрушен. Пожилые люди вместе с внуком были вынуждены искать кров в заброшенных квартирах соседних, также разрушенных войной, домов. На попутных машинах Юра, вместе с престарелыми родственниками, добрался до Моздока. Потом семья намеревалась переехать в Ростов-на-Дону - так решил Юрин дедушка, всегда с уверенностью говоривший внуку, что Россия никогда не откажется от русских беженцев из Чечни. Однако переезд в Ростов-на-Дону пришлось отложить. Сначала заболела и умерла Юрина бабушка, а через месяц после ее похорон от сердечного приступа скоропостижно скончался и дед. В Ростов Юра приехал один. Из всех документов у юноши была лишь справка об окончании школы и документ беженца из Чечни. Юра устроился работать разнорабочим на автостоянку, хозяин которой предоставил молодому человеку крохотную комнату в своем доме. Потом автозаправочная станция обанкротилась, и Юра остался без работы. После этого из Ростова юноша переезжает в Подмосковье, где живет полтора года. Все это время Юра работал грузчиком, разнорабочим, официантом в частных магазинах и кафе. Однако временную прописку юноше получить не удается. Заработанные деньги он тратит в основном на оплату снимаемой квартиры и покупку нехитрой еды. Покинуть подмосковный Дмитров Юру, по его словам, заставили противоправные действия работников милиции, которые часто задерживали его на улице и, как не имеющего российского паспорта, отправляли в изолятор временного содержания.
"В милицию много раз забирали. Документов нет - забирают, обыскивают, в изолятор сажают, как бомжа".
В Самаре Юре нравится. Сейчас он живет в полузаброшенном частном доме неподалеку от железнодорожной станции, на которой работает.
"Жилье у меня сейчас нормальное, света только нет. Еду я готовлю на примусе, но это - мелочи, главное - крыша над головой есть. А то зимой по подвалам и теплотрассам ночевал".
За каждый разгруженный вагон предприниматели платят ему по 250 рублей. Юноша рад даже такому заработку.
"Работа нормальная. Тяжелая, конечно. А куда еще пойдешь со справкой? Хотел дворником устроиться, нужна прописка, хотя бы временная".
Сейчас, как объяснили юноше в мэрии, в первую очередь ему нужно получить российский паспорт. Сделать это будет нелегко, ведь, по словам Юры, его свидетельство о рождении осталось в разрушенном доме в Грозном. Общественных организаций, занимающихся помощью беженцам из Чечни, Юра в Самаре не нашел. Теперь ему придется самостоятельно восстанавливать все документы, добиваясь получения российского гражданства. Юра понимает, что это трудно, но, несмотря на свою нелегкую жизнь, 19-летний юноша не теряет надежду на лучшее. У Юры даже есть мечта, которая, как он надеется, обязательно осуществится.
"Мечта у меня есть - свой дом, семья. Сейчас не знаю, возвращаться в Грозный, или нет. Просто хочу жить по-человечески.
В эфире Липецк, Андрей Юдин:
В Липецке с каждым годом увеличивается количество подростков, которые уходят из дома и не возвращаются. Только за четыре месяца этого года из дома ушли 83 ребенка. Для сравнения - в прошлом году за этот же период родительские дома покинули 56 подростков. В Липецкой области шесть подростков пропали без вести, а Юлию Лукину, которая ушла из дома в 17 лет, ищут уже два года. Чаще всего дети из неблагополучных семей уходят из дома и не посещают школу. Если им повезет, в лучшем случае такие дети попадают не в притон, а в городской сиротский приют для детей, оставшихся без попечения родителей. Там я и поинтересовался у ребят, почему именно так, а не иначе сложилась их судьба.
"Я сюда попала, потому что в школу не ходила, родители били, дрались, голодная ходила дома".
"Мать пила, сейчас она в тюрьме сидит".
"Родители пили, дрались, меня тоже били, не работали, вот я из-за этого сюда попала".
"Я не учился в школе, мама не пускала в школу, она пила и не пускала. Я тут уже четвертый год".
"Мать напьется - и я уходил. Потом она протрезвеет и не знает, где я есть. Недели через две приходил".
"У мамы не было денег, ей не хватало на квартиру, ей нечем было платить за квартиру, и она меня сюда отправила. Папу я не знаю, я его долго не видела, потому что мама с ним рассталась, когда мне было четыре года".
Ситуацию, в которой оказываются дети в подростковом возрасте и по какой причине они уходят из дома, поясняет семейный психолог Александра Поминова:
"Чаще всего уходят - такой некий демонстративный уход, так же, как бывает демонстративное самоубийство. Из дома подростки уходят, потому что практически родители сейчас в настоящий момент заняты зарабатыванием денег очень многие и очень мало уделяют эмоционального тепла детям. Это чаще всего проблема возникает, когда - пьющие родители. А так как у нас действительно из поколения в поколение шло воспитание с палкой, с ремнем, то и точно так идет воспитание детей, только единственное, что из поколения в поколение это все как бы усиливается. Естественно, он не может этого вынести, естественно, он уходит из дома".
По данным отдела по делам несовершеннолетних, четыре тысячи подростков в Липецкой области стоят на учете в управлении внутренних дел. Единственный в городе приют, вмещающий только 56 подростков, не в состоянии решить проблемы детей, оставшихся без внимания своих родителей. А открытие реабилитационного центра "Мать и дитя" остается пока неразрешенной проблемой.
В эфире Псков, Анна Липина:
В Пскове появилась новая профессия - патронатный воспитатель. Еще десять лет назад в Пскове ежегодно появлялось менее ста детей, оставшихся без попечения родителей. С тех пор эта цифра с каждым годом увеличивается на 13-15%. Говорит Ирина Старостина, координатор Псковского отделения Российского детского фонда.
"Патронатный воспитатель - это, в первую очередь, друг, это не мама, не папа. Здесь не надо, в отличие от такой формы, как усыновление, не надо ломать природной сообразности всего, что происходит в жизни, не надо лгать друг другу. Это - ребенок, а это - его друг. Его старший, взрослый друг, который хочет с ним поделиться и научить его всему тому, что научился в жизни. Главное отличие этой формы состоит в том, что людей, которые принимают в свою семью ребенка, чужого ребенка, специально к этому готовят".
Известно, что лишь единицы воспитанников детских домов успешно адаптируются во взрослой жизни. Большинство же бывших детдомовцев оказываются не способными жить в семье и нести ответственность за своих детей. Психологи видят в этом закономерность: многие дети, лишенные родительской опеки, впоследствии сами не могут стать хорошими родителями. Говорит Ирина Старостина:
"Патронатный воспитатель - это человек, который, желая помочь конкретному ребенку подняться, поделиться с ним своими жизненными навыками, умениями, своей жизненной мудростью, всем тем, что умеем мы, люди, выросшие в семьях и знающие, что это такое, как строить впоследствии свою семью, как ухаживать за своим домом, как выстраивать свой быт, как планировать свой бюджет".
Патронатному воспитателю исчисляется трудовой стаж, он получает зарплату и все социальные гарантии работающего человека - отпуск, больничный лист, медицинский полис. Финансовую помощь в реализации проекта оказывает агентство США по международному развитию. Стать патронатным воспитателем может любой взрослый человек, вне зависимости от образования. Из ограничений - следующее. Говорит Ирина Старостина:
"Патронатным воспитателем не может стать лицо, которое в свое время было лишено родительских прав, которое имеет судимость или имело судимость. Возрастных ограничений, как таковых, в принципе не существует; как правило, патронатными воспитателями становятся люди от 18-ти до 53-х, хотя существует пример 73-летней бабульки, которая замечательно ладит с 13-летней девочкой-подростком, с которой никто не мог справиться".
Дети и взрослые, выбравшие профессию патронатного воспитателя, проходят специальную подготовку. Знакомство патронатных воспитателей и их будущих подопечных происходит на вечерах встреч. Однако право выбора взрослого друга сохраняется за ребенком. Разумеется, еще до встречи патронатные воспитатели заочно знакомятся с детьми. Одной из первых патронатных семей в Пскове стали Юлия и Юрий Михайловы. Супруги живут в частном доме под Псковом. Решение стать патронатным воспитателем приняла хозяйка дома Юлия, уговорила мужа.
"Сначала сказал - ты сошла с ума. Тебе что, совсем мало забот, мало хлопот, хозяйство, земля, работы хватает. Постепенно вроде и ничего. Бог наградил меня только двумя сыновьями, а девчонок не дал. А мечта моя всегда была девочку иметь. Наверное, так это постепенно шло, и к этому и пришла. Прочитала в газете и пошла в этот детский фонд. Познакомились, у нас была встреча. Потом я ездила в интернат, там мы уже поговорили, пообщались, и девчонки согласились ехать к нам в гости. И вот мы здесь".
Девчонки - это сестры Яковлевы, которые при нашем разговоре ни на шаг не отходили от Юлии. 11-летняя Вика и 8-летняя Ира остались сиротами год назад, когда умерла их мама. Некоторое время девочки находились в социальном приюте, потом их перевели в интернат. Так сложилось, что девочки стали участницами программы по патронатному воспитанию.
- Сколько вы дней у тети Юли?
"Со вторника. Помогаем, играем, гуляем, слушаем музыку, смотрим телевизор".
- Расскажите о тете Юле, какая она?
"Добрая, хорошая, веселая".
Как рассказала Юлия Михайлова:
"Нам на жизнь свою хватает, я - портниха, шью. Муж работает в "Псковэнерго" водителем. У нас еще есть бабушка, моя мама, у нас хозяйство большое".
Юлия с мужем приняли решение забрать девочек из интерната в свою семью насовсем.
- Мордовские власти предпочитают не замечать экстремистов;
- Чем займутся подростки из саратовской школы самбо после ее закрытия;
- Казанские школьники ищут, куда пойти после уроков;
- Хабаровчанин Саша Зайцев пишет стихи и не любит скинхедов;
- Орловские пионеры между красным знаменем и Красным крестом;
- Ульяновск: как поделить колхозное добро;
- Тамбов: сколько стоит земля предков;
- Астрахань: Ольга Воронкова и Раиса Мазницына больше не хотят быть гражданками России;
- Самара: судьба Юры Салдаева из Грозного;
- Липецк: почему дети бегут из дома;
- Псков: у сирот Иры и Вики Яковлевых теперь есть новая семья.
В эфире Саранск, Игорь Телин:
Официальные органы Мордовии отказываются признавать существование в республике неформальных организаций молодежи и подростков экстремистского толка. Даже - несмотря на то, что только весной этого года в милицейских сводках зафиксированы погром, устроенный бритоголовой молодежью в одном из монастырей, избиение студентов московского госуниверситета из Пакистана и даже митинг, устроенный в апреле группой подростков в возрасте от 15-ти до 17-ти лет возле дома в Саранске, где проживают несколько армянских семей. Тем не менее, заместитель начальника милиции общественной безопасности Мордовии Николай Курков заявил в местной прессе, что "в Саранске нет никаких скинхедов". Подобного мнения придерживаются и представители официальных молодежных организаций региона. Алексей Парфиненко, руководитель республиканского молодежного центра, считает, что проблема "неформалов" искусственно провоцируется местной прессой.
"Средства массовой информации в большей степени раздувают эту проблему; на самом деле она не стоит даже того, по тем масштабам, которые сейчас есть. Таким образом, идет не прямая, а косвенная реклама этому движению, и провокация здесь налицо".
В данной ситуации весьма забавным выглядит факт, что местом своего сбора официально несуществующие "неформалы" Саранска выбрали самый центр города, облюбовав тихий дворик одного из домов, расположенных ровно в сорока метрах от официальной резиденции главы Мордовии и правительства республики. Впрочем, по словам жильцов, тихим дворик - после появления здесь подростков - быть перестал.
"Шумят, кричат, дерутся, все делают. Пьют, курят, плюют".
"Один раз даже вызывали мы милицию. Человек пятьдесят - как заняли весь двор".
"Как беспризорные, как будто у них родителей нет. А ночью здесь вообще не пройти".
"Вон, видите, стоят бритоголовые".
"Они говорят: "мы - немцы".
Попытка поговорить с "неформалами" Саранска закончилась неудачно. Их речь, обильно пересыпанную матом, в эфир выдавать невозможно. Тем не менее, стало ясно, что в этой жизни им скучно, чем-то иным заняться нечем, да и не хочется. Собираются они здесь каждый день, делая вылазки в соседний магазин "Восток" за пивом. Причем, эти вылазки не всегда безобидные.
"Я ходила в "Восток", там вот эти все ребята стояли, подошел какой-то мужчина нерусский, и они его начали бить. Даже все продавцы остановились. Это невыносимо, в кровь, летело все".
Обращения горожан в милицию большого эффекта не дают, а в последнее время сотрудники правоохранительных органов вообще стараются на эти жалобы не реагировать, что и породило в среде обывателей слухи о том, что в числе "неформалов" - дети весьма высокопоставленных родителей. Публичные заверения милицейского начальства о том, что в Саранске нет никаких экстремистски настроенных организаций подростков, отличаются от оперативных данных той же милиции - о том, что именно организованных скинхедов в городе не менее 150-ти. Каково отношение к "неформалам" непосредственно в молодежной среде? Вот что говорит студент одного из мордовских вузов Александр:
"Мальчики, у которых есть сила и некуда ее девать; сначала бьют своих сверстников, а потом нужна идея. Потому что бить просто так никого не интересно. Они видят то, что сейчас происходит в нашем государстве, и какой-то большой дядя приходит и им объясняет, кто в этом во всем виноват, и рождается такое явление, как скинхеды. В общем-то, большинство моих друзей, которые где-то учатся, их поддерживают, но туда не вступают. А вообще - это просто романтика и переходный возраст. Детям надо покуражиться, побрить голову и причислить себя к какой-нибудь организации".
Все не так безобидно. Но мнение Александра таково: молодежь пытается решить проблему самоорганизации, то есть того, что пока не могут им дать официальные молодежные Саранска и что, по мнению горожан, потеряно обществом за последние годы.
"Отняли у них, то, как их воспитывали мы".
"Была пионерская организация - с детства, потом комсомольская. Надо идеалы какие-то для молодежи. Начать хотя бы со спорта".
Со спорта же начинать в Саранске достаточно трудно. Закрыто около 20-ти существовавших еще пять лет назад подростковых и спортивных клубов. За пока сохранившимися в некоторых дворах спортивными площадками присмотра нет, как и нет возможности их ремонтировать. Более пяти лет закрыт один из двух городских стадионов "Старт", считавшийся народным. Высокая арендная плата помещений во Дворце спорта сводит к минимуму количество спортивных секций. Потому и выглядит более привлекательно альтернатива каким бы то ни было занятиям - компания, пиво, бритая голова.
В эфире Саратов, Ольга Бакуткина:
В Саратове закрыта детско-юношеская спортивная школа "Молния". 35 лет мальчишки не самого благополучного в городе Ленинского района бесплатно занимались здесь самбо и дзюдо. Сегодня двести учеников школы оказались на улице. Хотелось бы верить, что приобретенные навыки борьбы они будут использовать лишь для самообороны.
Школа числилась на балансе завода "Элмаш" и со временем стала обузой для владельца. Тренеры готовы были продолжать работу на общественных началах, но в городе не нашлось организации, способной выплачивать заводу арендную плату за помещение. По словам Ирины Шатылко, руководителя информационно-аналитического центра областного министерства молодежной политики, спорта и туризма, ситуация эта типична для последних лет.
"Обедневшим предприятиям спортшколы не нужны, и они готовы передать ответственность за детей муниципальным органам, оставив себе оборудованные бассейны и спортзалы. Более того, государственные спортивные учреждения загадочным образом оказываются в руках частников.
"Бассейн "Юность" в свое время был отдан в собственность господину Родионову, владельцу саратовского баскетбольного клуба "Автодор", - рассказывает Ирина Шатылко. - В итоге - взметнулась ввысь арендная плата и все спортшколы вынуждены были уйти. Сегодня мы с вами можем купить абонемент в бассейн, но система бесплатной спортивной подготовки детей в нем больше не существует. Городской стадион "Спартак" распоряжением мэра был передан на 15 лет в аренду частному лицу - господину Скоблилову, - продолжает рассказ Ирина Шатылко. - В те годы стадионы использовались под торговые площади, и владелец намеревался получать прибыль, выплачивая в городскую казну значительные суммы денег".
Неизвестно, много ли получил от такого сотрудничества город, но сейчас на территории стадиона строится четыре коттеджа. Чтобы соблюсти букву закона и сохранить спортивное назначение объекта, рядом планируется построить небольшой спорткомплекс, вероятно, для обслуживания восьми семей, которые поселятся в этих коттеджах.
"Сегодня гарантию развития физкультуры и спорта может дать только государство, - говорит Ирина Шатылко. - Ни ведомства, ни тем более частные лица заниматься благотворительность не будут".
Органы образования, на балансе которые в Саратове числятся 60% всех детско-юношеских спортивных школ, содержать их достойно просто не в состоянии. Поэтому саратовским министерством молодежной политики, спорта и туризма создано государственное учреждение Дирекция спортивных школ. Здесь занимаются около шести тысяч детей. Спортклуб "Колосок" вот уже более 30-ти лет обучает мальчишек из микрорайона "Студгородок" самбо.
"Деньги только на зарплату перечисляют, - говорит тренер Валерий Рожков. - Чтобы выехать на соревнования, ищем спонсоров. Семьи, в основном - малообеспеченные, дети у нас занимаются бесплатно. Таких школ в городе мало осталось".
Сын Татьяны Машенцевой Женя занимается в "Колоске" седьмой год. Она благодарна тренеру за то, что тот воспитал ее мальчишку настоящим мужчиной.
"У всех воспитанников "Колоска" другие ценности, - говорит Татьяна. - Они не будут болтаться по подъездам, искать приключений. Спорт научил их правильно выбирать цели, добиваться результатов".
По словам инспектора по делам несовершеннолетних Ленинского района Ольги Пронькиной, в микрорайоне, где работает спортклуб "Колосок", за последний год на учет в милицию поставлены лишь два подростка.
В эфире Казань, Ольга Юхновская:
У казанских подростков все время - свободное. За минувшие 15 лет выросло поколение, не знающее выражение "организованный досуг". Хотя, конечно же, в столице Татарстана существует городской Комитет по делам детей и молодежи, но он больше внимания уделяет работе со студентами. На базе городского комитета существует городское объединение "Подросток", в нем занимается в различных кружках всего тысяча человек. Несколько лет назад активизировался было казанский рок-клуб, но о нем сейчас ничего не слышно. Так что подростки предпочитают преимущественно проводить время в так называемых "полуночных заведениях", которые закрываются в 23 часа. Но нынешней весной самые популярные в городе "Доктор-клуб" и "Станция" закрылись по просьбам трудящихся, то есть - жителей окружающих домов. Куда пристроить свои чада - ломают родители казанских подростков, ностальгически вспоминая и шахматную школу, и Дом юного авиаконструктора, и Дворец пионеров. Из бывшего Дворца пионеров, кстати, сделали обыкновенный районный досуговый центр. Зато четыре года назад в Казани появилась оригинальная организация - "Наследники Татарстана". Галстуки у них трехцветные, как и флаг республики. Принимают туда, как ни странно, в основном ребятишек по национальному признаку. В День пионерии небольшие группы детей в таких галстуках собираются у национально-культурного центра "Казань" на праздничный слет и снова исчезают на целый год. В некоторых школах Казани открыты специализированные кружки: экологов, друзей ветеранов, школа юного пожарного и юного таможенника. В последние три года довольно ярко на общем фоне выглядит секция картингистов в Казани, которые два-три раза в год участвуют в юношеских соревнованиях по гонкам. Только что в Казани открылась первая в республике детско-юношеская автомобильная школа для старшеклассников. Еще в 1999-м году властями республики была одобрена программа "Дети Татарстана", но деньги на нее выделили смехотворные, так что программа простаивает. Хотя на военно-патриотическое воспитание подростков республика получила их госбюджета 53 миллиона рублей. Не становится меньше и беспризорных детей. Два казанских социальных приюта для брошенных малышей переполнены. Милиция же отмечает постоянный рост числа правонарушителей среди подростков и склонность их объединяться в группировки, как это было в конце 80-х годов. В Казани даже планируют открыть спецшколу для детей, склонных к правонарушениям. За минувшее десятилетие в Татарстане число наркоманов среди подростков увеличилось в 30 раз. Отмечают наркологи среди казанских подростков и пивной алкоголизм, что неудивительно: в прошлом году на каждого жителя республики, включая стариков и грудных младенцев, пришлось по 59 литров алкогольных напитков. При этом, с благословения городских властей, нынче в один день с последним школьным звонком в Казани пройдет Праздник пива.
В эфире Хабаровск, Марина Ильющенко:
Саша Зайцев ученик 9-го класса обычной хабаровской школы. Слушать речитативы, исполняемые под ломаный ритм, он стал полтора года назад, когда ему в руки попалась кассета Децла, а после и сам стал писать тексты. Позже Саша и его друг Ян создали свою рэп-группу, которую назвали "Рэп-импект".
"Вообще рэпер, как личность, он в свои тексты вкладывает свою душу, то, что он видит вокруг себя. Рэп - это должно быть что-то серьезное, что-то со смыслом. Если любовь, то любовь неразделенная - ты ушла, бросила, погибла. Как-то, знаете, реальнее в моем понимании. Это не трагика, это правда жизни".
Наряду с текстами собственного сочинения Саша хотел бы переложить на язык рэпа "Рубайад" Омара Хайяма.
"Сборник, насколько я понял, о вине, о вечности. Человек умирает, тело становится землей, из глины лепит горшки с кувшинами, в кувшин наливают вино, пьют и разбивают все. Прозвучала фраза о том, что - "человек, задумайся о своей жизни, кто ты есть какой". Если будешь вечно наслаждение искать, пить вино, красавиц ласкать, кем же ты будешь завтра. Прочитал и думаю: чем-то напоминает очень рэп-текст. Никто не догадался. Попытка не пытка".
В своих текстах, например, Саша хотел бы выступить против экстремизма. Некоторые его сверстники сочувствуют скинхедам.
"Знаю, что в Хабаровске есть такая организация скинхедов маленькая, знаю, что их немного, но у них есть единомышленники. То есть если дойдет до драки, будет кому вступиться за них. Еще знаю, что к ним вроде как приезжали из Екатеринбурга на праздники - на поддержку. Они кричали, первое - убьем рэперов всех, второе - убьем евреев, третье - убьем грузин. Не нравится - убьем рэперов, нерусская культура, зарубежная, негритянская. И что с того? Что в этом такого, культур - она и в Африке культура, ее не задушишь, не убьешь".
Саша считает, что нужно быть патриотом своей страны, своего города. Об этом он и пишет в своих текстах, которые, кстати, поддерживает немало поклонников группы "Рэп-импект".
В эфире Орел, Елена Годлевская:
В Орловской области сегодня самым большим дефицитом являются пионерские галстуки. Две недели назад привезли из Белоруссии две тысячи штук, сетуют в областной пионерской организации "Орлята", а уже ни одного не осталось, опять где-то надо доставать. Ситуация парадоксальна: в орловских магазинах галстуки не продаются уже лет десять, зато пионеров насчитывается около 46-ти тысяч, и поток желающих стать "орлятами" не прекращается. Сегодняшние пионеры - это школьники 3-х, 5-х и 6-х классов. В каждой школе процесс становления пионерских дружин идет по-разному. К примеру, в гимназии № 19 города Орла пионерская организация появилась лишь три года назад.
"Мы не ставим своей задачей поголовный прием в пионеры, - говорит вожатая гимназии Светлана Зубкова. - Дети приходят к нам только по желанию. На сегодня их - 102 человека. На решение детей, конечно же, влияет мнение родителей, - продолжает Зубкова. - Есть семьи, настроенные категорически против того, чтобы их ребенок стал пионером. На мой взгляд, это происходит там, где родители ассоциируют пионерскую организацию с коммунистической идеологией, которой они перестали доверять".
Однако немало и тех родителей, которые желают, чтобы их ребенок был в детской организации, понимая, что это, прежде всего - общение, полезное занятие свободного времени и дополнительная возможность проявить свои способности. Пионерская символика осталась прежней, но она имеет иное содержание. Например, как раньше объясняли, что такое красный галстук - часть знамени революции, единство пионерии, комсомола и коммунистов. Теперь об этом никто и не вспоминает. Галстук сегодняшнего пионера - это кусочек алого паруса из известного произведения Александра Грина, символизирующий надежду на счастливое будущее. А еще - частичка знамени победы в Великой Отечественной войне. Чем занимаются пионеры? Да тем же, чем и раньше: сажают деревья, помогают пожилым людям, играют в военно-спортивные игры.
"Во всем этом мы их ориентируем только на одно - надо быть порядочными людьми и любить свою родину", - объясняет Светлана Зубкова.
Чтобы лучше понять, как все-таки мыслят юные "орлята", прошу первых попавшихся пионеров продолжить фразу: "самое главное в жизни - это...", и получаю - "жить на благо людей", - говорит 6-классник Костя Чарик, "взаимопонимание в семье", - добавляет Юлия Хромых. Почти все опрошенные "орлята" изъявили желание в будущем вступить либо в общество Красного креста, либо в "Гринпис", проигнорировав такие варианты как "СПС", КПРФ, комсомол, "Яблоко". А вот у их взрослых наставников - иные взгляды. В моих руках - газета орловских пионеров "Красный галстук"; показательно, что она выходит в качестве приложения к газете орловского областного отделения КПРФ "Икра". О чем же рассказывает номер, посвященный 80-летию пионерии, вышедший тиражом 10,5 тысяч экземпляров? Первая полоса открывается поздравлениями обкома КПРФ и обкома комсомола. Дальше - отчет председателя областной пионерской организации Людмилы Орловой, которая отмечает активную помощь пионерии со стороны коммунистов и материалы о пионерском детстве старшего поколения. В них такие откровения для "орлят": "В то время мы не мучились поиском национальной идеи, партия тогда четко сформулировала: коммунизм - это молодость мира и его возводить молодым". В общем, подспудно пропаганда взглядов бывшей руководящей направляющей среди орловских пионеров продолжается, что входит в явное противоречие с социальным заказом государства, от имени которого действует руководство "орлят". А посему, говоря о будущем пионерской организации, остается надеяться только на здравомыслие тех, кто непосредственно работает с детьми.
"За годы неопределенности мы получили 17-летних фашистов, - сказала одна из вожатых. - Если еще и пестовать сегодня из 8-летних коммунистов, то что же мы получим лет через десять?".
В эфире Ульяновск, Галина Ильясова:
Весенне-полевые работы в сельском хозяйстве Ульяновской области уже начались, но земледельцам сельхозкооператива "Анненковский" Цельнинского района области не до посевной. Второй месяц в кооперативе беспрерывно проходят шумные собрания, сельские сходы, митинги. Активно участвуют в них не только анненковцы, частые гости теперь в селе и глава района администрации, и заместитель губернатора. Экономическое положение кооператива сложное: много долгов, за годы реформ количество коров сократилось в пять раз, однако о предстоящей посевной, поиске кредитов, повышении рентабельности на шумных собраниях не говорят. Обсуждается единственный вопрос - как разделиться коллективу кооператоров. Нынешней весной часть членов кооператива пожелали воспользоваться своим правом и выйти из СПК "Анненковский", забрав из него свои земельные доли и имущественные паи в виде техники и строений. Казалось бы, что проще - закон есть, действуйте. Но процедура эта в Анненковском приводит чуть ли не к войне. Угрозы расправы звучат из уст одних сельчан в адрес других. Подобные стычки и скандалы в области, увы, уже не редкость. Год назад с подобным шумом проходило собрание в вполне богатом рентабельном кооперативе имени Ульянова в деревне Шумовка. Не меньшие страсти кипели в Поповске. Бывший юрист сельскохозяйственного отдела областной администрации Галина Антонова комментирует ситуацию так:
"Главная причина, как это ни странно - появление в природе земельных и имущественных паев. Об эти два камня спотыкаются сейчас все пайщики, фермеры и коллективные хозяйства".
В 92-м году вместо колхозов и совхозов начали создавать иные организационно-правовые формы сельских предприятий. Но как разделить на всех общее колхозное добро, никто не знал. Например, коровник был один на всех, три трактора - тоже на сто человек, то же самое с элеваторами и гаражами.
"Да и земельные паи, - говорит председатель СПК "Анненковский" Анатолий Яруцкин, - существуют лишь на бумаге, без конкретной географической привязки. Все хотят выделить себе землю плодородную, а она-то в кооперативе разная - где-то пески, где-то горки, где болота. Конечно, мог бы кооператив выкупить землю у желающих выделиться, но пока никто не знает, сколько же она стоит. Земельного рынка нет".
"Ни один бухгалтер не сможет точно рассчитать стоимость имущественного пая", - вторит ему председатель СПК имени Ульянова Евгений Гаврилов.
Дела в сельском хозяйстве в Ульяновской области плохи. Почти две трети СПК убыточны, из двух тысяч фермеров успешно работают на сегодня не более двухсот. Пашней сократилось за годы реформ вдвое. Сегодня хозяйства области обеспечены сельхозтехникой наполовину. У самих хозяйств денег на дорогую технику нет, трудно и с кредитами. Инвестировать СПК частный капитал не хочет - попробуй договориться с сотней собственников сразу.
В эфире Тамбов, Инна Кабанова:
Вот уже более трех месяцев самый обсуждаемый в Тамбове вопрос - кому должна принадлежать земля в центре города. Все началось в январе с попытки городских властей наложить своего рода мораторий на приватизацию земельных участков под частными домовладениями. В постановлении мэрии прямо предписывалось - в 45-ти городских кварталах не производить оформление земельных участков в собственность, а только в аренду с последующим изъятием для нужд города. Все эти 45 кварталов расположены в центре и на юге областного центра. Некоторые из них, например, просто на пересечении тех самых "двух улиц прямых", о которых писал Лермонтов в "Тамбовской казначейше". Это историческая часть города и одновременно самые престижные районы, где с советских времен селится партхозноменклатура. Жилье, которое сегодня строится здесь, по тамбовским меркам элитное, малоэтажное и довольно дорогое. Кроме того, здесь планируется возведение фешенебельного гостиничного комплекса и бизнес-центра. Усмотрев в постановлении городских властей наступление на свои права - права собственника, жители кварталов объединились в общественную организацию домовладельцев. После шумного и довольно многочисленного пикета представителей организации пригласили в мэрию. Здесь и стало окончательно ясно - договориться стороны не смогут. Городские власти приводили свои аргументы: старые покосившиеся домишки не украшают лицо города, обитатели сносимых зданий смогут выбрать квартиры в любом районе. Домовладельцы стояли на своем - мы здесь родились, в этих домах жили наши предки, хотите строить на этом месте, дайте нам приватизировать эту землю, а затем выкупайте ее у нас. Пока страсти накалялись, городская прокуратура опротестовала постановление мэрии, как противоречащее сразу нескольким статьям Земельного кодекса. Но уже в январе на свет появляется новый документ. Формулировки иные, но суть остается той же - центральная историческая часть города выделяется в территорию с особыми правилами землепользования, участки, не предоставленные в частную собственность - резервный фонд для муниципальных нужд. Да и вообще, подобные вопросы в компетенции городской Думы, подождем ее решения. В том, что Дума мэрию поддержит, никто не сомневался. Достаточно сказать, что большинство в ней составляют представители движения "Наш город", ориентированного на поддержку мэрии, да и сам градоначальник Алексей Ильин одновременно является депутатом. Законодатели приняли обтекаемое решение: обеспечить права землепользователей в соответствии с Земельным кодексом необходимо, но сделать это в полном объеме сегодня не удастся. Нет градостроительного регламента, не произведена оценка городских земель, неясно даже как выкупать эти участки. Правительство России должно было утвердить специальные коэффициенты, но до сих пор это не сделало, хотя после принятия Земельного кодекса прошло уже полгода. Но главная интрига не в этом. Уже на заседании гордумы стало известно, что прокуратура опротестовала и второе постановление мэрии. Однако городская исполнительная власть с протестом не согласилась. По закону прокуратура должна обращаться в суд, который и должен разбираться нарушен закон или нет, но с 25-го апреля городской прокуратуры больше не существует - расформирована за нецелесообразностью. Пока же городские власти предписали органам внутренних дел не регистрировать новых жильцов в домах, расположенных все в тех же 45-ти кварталах. А общественная организация домовладельцев начинает кампанию по отзыву депутатов гордумы по своим округам. По иронии судьбы, один из них - глава крупной строительной фирмы.
В эфире Астрахань, Владимир Паньков:
Двое астраханских предпринимателей хотят отказаться от российского гражданства. Ольга Воронькова и Раиса Мазницына объявили о том, что подали документы на выход из гражданства, но уже через неделю на них было открыто уголовное дело. Как считают сами предприниматели, дело совершенно надуманное и возбуждено оно только затем, чтобы предотвратить их отчаянный шаг, поскольку по закону, находящиеся под следствием и в заключении не могут отказаться от гражданства. Ольга Воронькова и Раиса Мазницына - владельцы маршрутных такси. Отработав пять лет в трамвайном парке, Ольга с мужем на сбережения купили микроавтобус "РАФ" и занялись частным извозом. В Астрахани частные маршрутные такси очень популярны, в городе каждый день работает свыше 900 микроавтобусов. Понятно, что такое прибыльное дело власти стараются прибрать к рукам. Водителей обязывают проходить различные курсы, предрейсовую подготовку, получать множество документов. Все, естественно, за деньги. Вот что говорит Ольга Воронькова о тех условиях, в которых работают маршрутные такси:
"Основополагающий документ - это лицензия для работы на маршруте. Когда мы получаем лицензию, мы проходим курсы повышения квалификации, они стоят 900 рублей на пять лет. Мы так проходим: заплатили, бумажку взяли. Вот эти 150-часовые курсы мы должны каждый год проходить. Стажировка на маршруте, потом идет сертификат, я не знаю, сейчас сколько, но в прошлом году почти две с половиной тысячи, выдают его на год".
23-го мая прошлого года владельцы маршрутных такси объединились в ассоциацию, чтобы бороться за свои права. Ольга Воронькова и Раиса Мазницына были организаторами этого профсоюза частных извозчиков, но в итоге были вынуждены выйти из ассоциации, потому что не получили никакой реальной защиты. Сразу после этого на них завели уголовное дело, обвинив в хищении денежных средств профсоюза. В ноябре дело закрыли, но после того, как предприниматели объявили об отказе от гражданства, уголовное дело было открыто вновь. Ольга Воронькова уверена, что на суде дело рассыплется, и их признают невиновными. И тогда, как уверяет Ольга Воронькова, она все равно откажется от гражданства.
"Я не хочу быть гражданином этой страны, потому что государство за последние годы столько над нами поиздевалось. Гражданство российское - кому оно нужно? Буду я здесь жить без гражданства, и все".
В астраханской области это первый прецедент, когда граждане России хотят отказаться от своего государства. Возможно, именно из опасения, что этому примеру последуют и другие, власти и пытаются остановить Ольгу Воронькову и Раису Мазницыну.
В эфире Самара, Сергей Хазов:
С 19-летним Юрием Салдаевым, уроженцем Грозного, я познакомился на самарской железнодорожной станции "Безымянка". Юноша работает на станции грузчиком, разгружая вагоны. В Самаре, где он живет с ноября прошлого года, Юра, по его словам, оказался по стечению обстоятельств. О своих родителях Юра ничего не знает уже семь лет. Мать и отец юноши пропали без вести еще в первую чеченскую войну, когда в один из сентябрьских дней 95-го года поехали на своем автомобиле на рынок в соседний Дагестан. Юра после исчезновения родителей остался вместе со своим 10-летним братом на попечении дедушки и бабушки. Через полтора года, в 97-м, исчез и Юрин младший брат, не вернувшись вечером с занятий спортивного клуба. Юра, несмотря на то, что переживал за судьбу пропавших родителей и брата, продолжал учиться, посещал школу. Но он, по его собственным словам, даже и не предполагал, что впереди его ждут не менее суровые испытания. В 99-м году после нескончаемых бомбежек трехэтажный дом, где жили Юрины бабушка и дедушка, был окончательно разрушен. Пожилые люди вместе с внуком были вынуждены искать кров в заброшенных квартирах соседних, также разрушенных войной, домов. На попутных машинах Юра, вместе с престарелыми родственниками, добрался до Моздока. Потом семья намеревалась переехать в Ростов-на-Дону - так решил Юрин дедушка, всегда с уверенностью говоривший внуку, что Россия никогда не откажется от русских беженцев из Чечни. Однако переезд в Ростов-на-Дону пришлось отложить. Сначала заболела и умерла Юрина бабушка, а через месяц после ее похорон от сердечного приступа скоропостижно скончался и дед. В Ростов Юра приехал один. Из всех документов у юноши была лишь справка об окончании школы и документ беженца из Чечни. Юра устроился работать разнорабочим на автостоянку, хозяин которой предоставил молодому человеку крохотную комнату в своем доме. Потом автозаправочная станция обанкротилась, и Юра остался без работы. После этого из Ростова юноша переезжает в Подмосковье, где живет полтора года. Все это время Юра работал грузчиком, разнорабочим, официантом в частных магазинах и кафе. Однако временную прописку юноше получить не удается. Заработанные деньги он тратит в основном на оплату снимаемой квартиры и покупку нехитрой еды. Покинуть подмосковный Дмитров Юру, по его словам, заставили противоправные действия работников милиции, которые часто задерживали его на улице и, как не имеющего российского паспорта, отправляли в изолятор временного содержания.
"В милицию много раз забирали. Документов нет - забирают, обыскивают, в изолятор сажают, как бомжа".
В Самаре Юре нравится. Сейчас он живет в полузаброшенном частном доме неподалеку от железнодорожной станции, на которой работает.
"Жилье у меня сейчас нормальное, света только нет. Еду я готовлю на примусе, но это - мелочи, главное - крыша над головой есть. А то зимой по подвалам и теплотрассам ночевал".
За каждый разгруженный вагон предприниматели платят ему по 250 рублей. Юноша рад даже такому заработку.
"Работа нормальная. Тяжелая, конечно. А куда еще пойдешь со справкой? Хотел дворником устроиться, нужна прописка, хотя бы временная".
Сейчас, как объяснили юноше в мэрии, в первую очередь ему нужно получить российский паспорт. Сделать это будет нелегко, ведь, по словам Юры, его свидетельство о рождении осталось в разрушенном доме в Грозном. Общественных организаций, занимающихся помощью беженцам из Чечни, Юра в Самаре не нашел. Теперь ему придется самостоятельно восстанавливать все документы, добиваясь получения российского гражданства. Юра понимает, что это трудно, но, несмотря на свою нелегкую жизнь, 19-летний юноша не теряет надежду на лучшее. У Юры даже есть мечта, которая, как он надеется, обязательно осуществится.
"Мечта у меня есть - свой дом, семья. Сейчас не знаю, возвращаться в Грозный, или нет. Просто хочу жить по-человечески.
В эфире Липецк, Андрей Юдин:
В Липецке с каждым годом увеличивается количество подростков, которые уходят из дома и не возвращаются. Только за четыре месяца этого года из дома ушли 83 ребенка. Для сравнения - в прошлом году за этот же период родительские дома покинули 56 подростков. В Липецкой области шесть подростков пропали без вести, а Юлию Лукину, которая ушла из дома в 17 лет, ищут уже два года. Чаще всего дети из неблагополучных семей уходят из дома и не посещают школу. Если им повезет, в лучшем случае такие дети попадают не в притон, а в городской сиротский приют для детей, оставшихся без попечения родителей. Там я и поинтересовался у ребят, почему именно так, а не иначе сложилась их судьба.
"Я сюда попала, потому что в школу не ходила, родители били, дрались, голодная ходила дома".
"Мать пила, сейчас она в тюрьме сидит".
"Родители пили, дрались, меня тоже били, не работали, вот я из-за этого сюда попала".
"Я не учился в школе, мама не пускала в школу, она пила и не пускала. Я тут уже четвертый год".
"Мать напьется - и я уходил. Потом она протрезвеет и не знает, где я есть. Недели через две приходил".
"У мамы не было денег, ей не хватало на квартиру, ей нечем было платить за квартиру, и она меня сюда отправила. Папу я не знаю, я его долго не видела, потому что мама с ним рассталась, когда мне было четыре года".
Ситуацию, в которой оказываются дети в подростковом возрасте и по какой причине они уходят из дома, поясняет семейный психолог Александра Поминова:
"Чаще всего уходят - такой некий демонстративный уход, так же, как бывает демонстративное самоубийство. Из дома подростки уходят, потому что практически родители сейчас в настоящий момент заняты зарабатыванием денег очень многие и очень мало уделяют эмоционального тепла детям. Это чаще всего проблема возникает, когда - пьющие родители. А так как у нас действительно из поколения в поколение шло воспитание с палкой, с ремнем, то и точно так идет воспитание детей, только единственное, что из поколения в поколение это все как бы усиливается. Естественно, он не может этого вынести, естественно, он уходит из дома".
По данным отдела по делам несовершеннолетних, четыре тысячи подростков в Липецкой области стоят на учете в управлении внутренних дел. Единственный в городе приют, вмещающий только 56 подростков, не в состоянии решить проблемы детей, оставшихся без внимания своих родителей. А открытие реабилитационного центра "Мать и дитя" остается пока неразрешенной проблемой.
В эфире Псков, Анна Липина:
В Пскове появилась новая профессия - патронатный воспитатель. Еще десять лет назад в Пскове ежегодно появлялось менее ста детей, оставшихся без попечения родителей. С тех пор эта цифра с каждым годом увеличивается на 13-15%. Говорит Ирина Старостина, координатор Псковского отделения Российского детского фонда.
"Патронатный воспитатель - это, в первую очередь, друг, это не мама, не папа. Здесь не надо, в отличие от такой формы, как усыновление, не надо ломать природной сообразности всего, что происходит в жизни, не надо лгать друг другу. Это - ребенок, а это - его друг. Его старший, взрослый друг, который хочет с ним поделиться и научить его всему тому, что научился в жизни. Главное отличие этой формы состоит в том, что людей, которые принимают в свою семью ребенка, чужого ребенка, специально к этому готовят".
Известно, что лишь единицы воспитанников детских домов успешно адаптируются во взрослой жизни. Большинство же бывших детдомовцев оказываются не способными жить в семье и нести ответственность за своих детей. Психологи видят в этом закономерность: многие дети, лишенные родительской опеки, впоследствии сами не могут стать хорошими родителями. Говорит Ирина Старостина:
"Патронатный воспитатель - это человек, который, желая помочь конкретному ребенку подняться, поделиться с ним своими жизненными навыками, умениями, своей жизненной мудростью, всем тем, что умеем мы, люди, выросшие в семьях и знающие, что это такое, как строить впоследствии свою семью, как ухаживать за своим домом, как выстраивать свой быт, как планировать свой бюджет".
Патронатному воспитателю исчисляется трудовой стаж, он получает зарплату и все социальные гарантии работающего человека - отпуск, больничный лист, медицинский полис. Финансовую помощь в реализации проекта оказывает агентство США по международному развитию. Стать патронатным воспитателем может любой взрослый человек, вне зависимости от образования. Из ограничений - следующее. Говорит Ирина Старостина:
"Патронатным воспитателем не может стать лицо, которое в свое время было лишено родительских прав, которое имеет судимость или имело судимость. Возрастных ограничений, как таковых, в принципе не существует; как правило, патронатными воспитателями становятся люди от 18-ти до 53-х, хотя существует пример 73-летней бабульки, которая замечательно ладит с 13-летней девочкой-подростком, с которой никто не мог справиться".
Дети и взрослые, выбравшие профессию патронатного воспитателя, проходят специальную подготовку. Знакомство патронатных воспитателей и их будущих подопечных происходит на вечерах встреч. Однако право выбора взрослого друга сохраняется за ребенком. Разумеется, еще до встречи патронатные воспитатели заочно знакомятся с детьми. Одной из первых патронатных семей в Пскове стали Юлия и Юрий Михайловы. Супруги живут в частном доме под Псковом. Решение стать патронатным воспитателем приняла хозяйка дома Юлия, уговорила мужа.
"Сначала сказал - ты сошла с ума. Тебе что, совсем мало забот, мало хлопот, хозяйство, земля, работы хватает. Постепенно вроде и ничего. Бог наградил меня только двумя сыновьями, а девчонок не дал. А мечта моя всегда была девочку иметь. Наверное, так это постепенно шло, и к этому и пришла. Прочитала в газете и пошла в этот детский фонд. Познакомились, у нас была встреча. Потом я ездила в интернат, там мы уже поговорили, пообщались, и девчонки согласились ехать к нам в гости. И вот мы здесь".
Девчонки - это сестры Яковлевы, которые при нашем разговоре ни на шаг не отходили от Юлии. 11-летняя Вика и 8-летняя Ира остались сиротами год назад, когда умерла их мама. Некоторое время девочки находились в социальном приюте, потом их перевели в интернат. Так сложилось, что девочки стали участницами программы по патронатному воспитанию.
- Сколько вы дней у тети Юли?
"Со вторника. Помогаем, играем, гуляем, слушаем музыку, смотрим телевизор".
- Расскажите о тете Юле, какая она?
"Добрая, хорошая, веселая".
Как рассказала Юлия Михайлова:
"Нам на жизнь свою хватает, я - портниха, шью. Муж работает в "Псковэнерго" водителем. У нас еще есть бабушка, моя мама, у нас хозяйство большое".
Юлия с мужем приняли решение забрать девочек из интерната в свою семью насовсем.
