В этом выпуске:
- Жители Горного против строительства нового завода по утилизации химического оружия;
- Приамурские деревни оказались в окружении минных полей;
- В Тюмени проходит благотворительная акция "Детям войны протяни руку помощи".
- Ставропольские пенсионеры, пострадавшие от наводнения, не спешат переселяться в социальные дома;
- Депутаты Азова признали работу мэра неудовлетворительной;
- В Новосибирской женской колонии прошел конкурс красоты;
- Нижний Новгород: кто поджигает дома в центре города;
- Иваново: после почти десяти лет запустения вновь открыт местный аэропорт;
- Саранск: водить машину становится небезопасно;
- Пенза: врачи отказываются ехать в деревню;
- Пятигорск: в коллекции местного сапожника скоро появятся новые экспонаты;
- Хабаровск: бывший японский военнопленный через полвека вновь вернулся в Россию.
В эфире Саратов, Ольга Бакуткина: В поселке Горный Саратовской области завершено строительство первой очереди завода по уничтожению химического оружия - люизитной линии. Правда, работать она начнет не раньше декабря, когда завершится монтаж второй линии по уничтожению иприта. Отравляющие вещества завезли в поселок в далекие 40-е годы. В 50-х ядовитые запасы из подземных хранилищ-стаканов начали перекачивать в стационарные емкости. Освобожденные от иприта стаканы выжигали и засыпали землей. Старожилы говорят, что если ветер сносил дым в сторону поселка, начинали чихать кошки. О том, что сжигаемый иприт опасен для людей, работающих на "территории", так называли тогда этот закрытый объект, не думали. Рассказывает Людмила Тарабашкина: "Этого дыма наглоталась, тошнит, привели меня в санчасть, это было отравление. Дважды у меня так было. Мне пришлось даже работать в полной защите, когда освобождались железнодорожные цистерны из-под иприта. Их дегазировали солдаты, а потом, после этой дегазации, нас в отделе тогда оставалось три женщины, и мы в полной защите лазили в эти цистерны, скребками все соскребали: и ржавчину, все, что ненужно. Потом чистили стенки. Принимала у нас лаборатория, и мы тогда занимались прожировкой, как олифили".
Работавший в те годы трактористом на объекте Александр Бекренев провалился в емкость из-под иприта, да так весь день и проходил в пропитанной смесью яда и хлорной извести одежде. Началась гангрена, он лишился обеих ног. Казалось бы, строительство современного экологически безопасного комплекса по уничтожению отравляющих веществ должно радовать жителей Горного. Но старшее поколение грядущими переменами напугано:
- Я не хочу здесь оставаться, даже речь не хочу вести. Да как тут оставаться рядом? Во-первых, мало ли что может случиться. Мы не имеем даже, например, противогаза.
У молодых жителей Горного другие проблемы:
- У нас нет воды горячей, нет воды холодной, нет вообще воды. Люди моются ежедневно, а мы раз в неделю не знаем, куда пойти.
В центре поселка на несколько улиц, застроенных двухэтажными домами, одна колонка с питьевой водой, нет канализации. Недавно отстроенный банно-прачечный комплекс закрыт на ремонт. Улучшение качества жизни жителей Горного было условием строительства на его территории завода, но, как обычно, строители в первую очередь сдали производственную линию, но не завершено строительство водопровода. Не открыт диагностический центр, хотя прожившие годы рядом с отравляющими веществами люди должны наконец пройти комплексное обследование. Разумнее сделать это до пуска завода, чтобы достоверно судить о влиянии производства на здоровье жителей поселка. Но даже если к декабрю диагностический центр будет достроен и оборудован, может случиться, что в нем некому будет работать. Медики в Горный не спешат. Говорит главный врач центральной районной больницы Лидия Буданова: "Нет окулиста, нет ЛОР-врача, ЛОР-врач должен приехать в сентябре-октябре. Кожный, на сегодня нет, был, рассчитался, не понравилась местность, уехал".
Местность в Горном действительно лишена живописности: выжженная солнцем солончаковая степь. Здесь цветы на клумбах не растут, нужно привозить откуда-то чернозем, жаловались мне в районной администрации. Новый коттеджный поселок для офицеров военной части, служащих на объекте по уничтожению оружия, и здание гостиницы для иностранных наблюдателей выглядят оазисом в пустыне. Здесь есть все удобства, включая горячую и холодную воду, а в палисадниках, несмотря на скудость почвы, почему-то растут цветы.
В эфире Благовещенск, Антон Лузгин: Находчивый механик любому подручному средству найдет применение. Например, чтобы поменять колеса на мотоцикле, в качестве подставки очень удобен артиллерийский снаряд. Так не один год житель Благовещенска использовал боеприпас в мирных целях, пока не приобрел для своего мотоцикла штатную подножку. Снаряд за ненадобностью выбросил за ворота. Об опасности механик не думал, все это время он считал снаряд учебным. Вскоре в управление по делам ГОиЧС Амурской области позвонил школьник Иван Данилин и сообщил о находке вблизи жилого дома.
Прибыли специалисты, вывезли снаряд за город в безлюдное место и взорвали. Такой благополучный финал в истории с взрывчаткой бывает нечасто.
Летом этого года в селе Ключики Сержевского района Приамурья в груде металлолома взорвалась боевая граната, погиб ребенок. Виновников трагедии не нашли, металлолом был собран вблизи расформированной воинской части, а боеприпасы местные зачастую собирают специально, гранаты и снаряды разбирают и сдают детали скупщикам цветного металла.
Трагедия в Ключиках стала поводом для схода граждан в соседнем селе Арга. Жить здесь не менее опасно, чем в "горячей точке". Когда-то в Арге располагались склады артиллерийской части. В 82-м году молния попала в склад боеприпасов, - такова была официальная версия. Взрывом осколки снарядов разметало на несколько километров, были жертвы и разрушения. Вскоре место бывшего артиллерийского склада с остатками боеприпасов решили надежно упрятать под землей. Со временем, как говорят местные жители, на поверхности земли стали появляться взрыватели и снаряды. Все, что можно вывозят и взрывают, однако большинство снарядов сильно проржавело и не подлежит транспортировке, поэтому взрывают на месте. Жители Арги заявили на сходе, что их далеко не новые дома от работы саперов скоро могут прийти в негодность. Кроме того, сельчане настаивают на проведении санитарной экспертизы. По их мнению, после обезвреживания снарядов выделяются ядовитые газы. Многие жалуются на плохое самочувствие. Полковник Виктор Сажин, командир воинской части, расположенной вблизи села Арга, заявил, что все жалобы начались с того момента, как местное население стало копать цветной металл. "Не дожди виноваты, а те, кто роет ямы по пять метров в глубину, - говорит полковник. - Что касается вредных веществ, то семьи офицеров живут гораздо ближе к месту саперных работ, и на здоровье никто не жалуется". В общем, претензии военные не приняли. Договорились жители из взрывоопасного села пока в одном: уменьшить количество заряда при уничтожении боеприпасов. Как заявил помощник начальника по делам ГОиЧС Амурской области Николай Гончарик, обстановку вокруг села Арга еще можно назвать благополучной, это все-таки не бесхозная территория. Массовые передвижения людей здесь согласуются с военными, повсюду выставлены предупредительные знаки. Однако на территории Приамурья есть десятки мест, где боеприпасы побросали при расформировании воинских частей. Территория никем не охраняется, не обозначена ни заграждениями, ни знаками. Хоть и войны в этих местах не было, а жить опасно.
В эфире Тюмень, Алекс Немиров: К первому сентября в лагерь чеченских беженцев в Ингушетии будет доставлен гуманитарный груз из Тюмени. Одежда, игрушки, книги, школьные принадлежности собраны в ходе многомесячной акции, проходившей в Тобольске и Тюмени под названием "Детям войны протяни руку помощи". Ее провели "Вайнах" (общественные организации чеченцев, проживающих в Тюменской области) совместно с региональным отделением общероссийского общества "За права человека". Лидер чеченской диаспоры Асламбек Можаев рассказал, что собранные вещи поместятся на КАМАЗе. Но итог акции это не только тонны груза, но и человеческое общение. Зачастую всех чеченцев огульно записывают в террористы и помогать им отказываются. Сострадание проявляют, как правило, те, кто сам прошел через испытания.
"Люди многодетные, маленькие трое детей, беженцы из Казахстана собрали много вещей, 9 коробок. Я был удивлен очень, и даже было неудобно эти вещи забрать. Я им говорил, что в пору вам помогать, а не от вас что-то брать. Они мне сказали, что они сами беженцы из Казахстана, они понимают этих детей, которые нуждаются, и от чистого сердца хотели бы помочь им".
Организация чеченцев "Вайнах" создана около семи лет назад для помощи беженцам и переселенцам. Подобную благотворительную акцию тюменские чеченцы проводили два года назад. В прошлый раз решением совета организации вещи и продукты, собранные в Тюмени, были отправлены в Шадринск, город в соседней Курганской области, откуда пришла просьба о помощи. По мнению тюменских студентов, занимающихся с беспризорниками в клубе "Дзержинец", подобные гуманитарные акции должны поддерживать местные власти, это поможет снять социальную напряженность в обществе. А пока вещи для чеченских детей собирали своими силами, рассказала мне Юлия Щепина. "Учебники мы собирали все свои, которые остались от братьев, от сестер, а вещи, у нас есть социальная лавка в клубе "Дзержинец", мы помогаем тоже детям-беспризорникам. И просто много вещей у нас тех, которые не то, что нам не нужны, но которые подходят больше для девочек, например, чем для мальчиков, например, платья, сарафаны, детские вещи. Собирали по знакомым в основном. Рассказали всем, и кто принес, тот принес".
За время второй чеченской военной кампании более двух тысяч беженцев перекочевали из Чечни в Тюменскую область. Более 400 человек осели в Тюмени у родственников и знакомых. Здесь их дети впервые в жизни сели за школьные парты. Накануне нового учебного года местные газеты пишут о том, во сколько обходится собрать ребенка в школу: по разным подсчетам, до трех тысяч рублей. Таких денег, говорит Асламбек Можаев, у чеченских беженцев нет, а потому надеется, что акция "Детям войны протяни руку помощи" продолжится.
В эфире Ставропольский край, Виктор Гершель: Работники пенсионного фонда Ставропольского края предлагают пожилым людям, пострадавшим от наводнения, переехать в социальные дома. Несмотря на то, что государство практически все расходы берет на себя, пенсионеры не спешат поменять место жительства. "Городок третьего тысячелетия" - так окрестили работники пенсионного фонда эти социальные дома. Сейчас на месте запланированных домов пустырь, да и желающих здесь жить слишком мало для того, чтобы начать строительство. В социальных домах государство готово до конца их жизни оплачивать пожилым людям коммунальные услуги. Такие дома будут обставлены всем необходимым: мебелью, предметами быта и даже кухонными приборами. Но пока переехать в социальное жилье согласились немногие. Заместитель главы города Невинномысска Анатолий Бубликов говорит, что люди не получают свое домовладение, каждый человек привык к своему жилью, поэтому многим пенсионерам пока еще трудно решиться куда-то переходить. А вот мнение рядовой пострадавшей из станицы Барсуковская, к которой все обращаются просто Михайловна.
"Пенсионеры чиновникам не верят, они боятся перейти в новое жилье. То, что сегодня они заплатят, а завтра, может быть, обстоятельства изменятся, и они платить не будут за них. Значит, что делать пенсионеру, когда откажутся платить за них? Поэтому они не верят. У меня был свой дом, я в нем прожила много лет, я была хозяйка, что хотела, то и делала. И садик был, и огородик был. Здесь ничего. Как наследство я могла оставить своим наследникам дом свой. А это социальное жилье я оставить своим наследникам не могу. А свой дом я могу оставить".
Итак, на все обещанные блага только один недостаток - уютную квартирку нельзя будет передать по наследству, именно поэтому мало желающих поселиться в пенсионном раю. Чиновники сейчас боятся одного, что люди не поверят обещанию фонда и правительства, протянут, что называется, до белых мух. Даже через месяц строить дома будет уже поздно, а зима на Ставрополье все равно придет.
"Пенсионеры не верят чиновникам, не верю я, переезжать не хочу, боюсь. Как буду жить дальше, не знаю".
В эфире Ростов-на-Дону, Григорий Бочкарев: У мэра города Азова Ростовской области Евгения Лесника душа очень ранимая, особенно болезненно он воспринимает критику в свой адрес. От того перессорился почти со всеми городскими СМИ, а теперь обиделся и на депутатов городской думы, подал на них в суд иск о защите чести и достоинства.
14-го марта городская дума Азова, заслушав доклад мэра города, практически единогласно (всего один депутат был против) признала его работу и работу возглавляемой им администрации в 2001-м году неудовлетворительной. Теперь мэр Азова просит судебную власть защитить его честь и достоинство, пострадавшие от такой оценки работы. И деятельность городских властей в 2001-м году таким образом из неудовлетворительной станет вполне удовлетворительной.
"Евгений Павлович считает, что депутаты не вправе давать оценку его работе, мэра выбрали жители города, пусть они и дают оценку на следующих выборах".
Хотя представители городской администрации опровергают мнение о возможной политической подоплеке сложной экономической ситуации на градообразующих предприятиях города, она очевидна. Например, мэр категорически отказался помочь Азовскому оптико-механическому заводу урегулировать проблему мизерного долга предприятия в городской бюджет за энергоносители - 14 тысяч рублей. И другого объяснения этому независимые эксперты не могут назвать, кроме того, что директор завода Владимир Дудчак - один из основных оппозиционеров городской думе. Весьма примечательна и ситуация с "Новой азовской газетой". Администрация города подала на редакцию в суд за то, что газета накануне того самого заседания городской думы 14-го марта опубликовала мнение 8-ми из 11-ти депутатов о деятельности городской администрации. И все эти мнения были резко отрицательными. И теперь мэр просит суд обязать редакцию опровергнуть распространенные сведения. "Азовские страдания" продолжаются, вся область следит за новыми инициативами бывшего заместителя начальника городского отдела ГАИ в роли мэра.
В эфире Новосибирск, Дмитрий Бойков: В Новосибирской исправительной женской колонии общего режима УФ-91/9 Главного управления исполнения наказаний Минюста России прошел конкурс красоты. Попавшие за решетку женщины устраивают подобный конкурс в третий раз. Самой красивой осужденную Елену Клепикову назвали единогласно, она была бесспорным лидером почти во всех конкурсных заданиях. Но больше всего поразил зрителей и судей необычный наряд Елены. Ее вечернее платье было сшито из полиэтиленовых пакетов. Прозрачный вариант наряда она придумала сама и изготовила собственноручно, а вместо короны голову украсила цветочная полиэтиленовая шапочка. Заместитель начальника колонии по кадрам и воспитательной работе Наталья Баурина отметила, что в следующем году Клепикова не будет, скорее всего, участвовать в конкурсе, так как она имеет право на условно-досрочное освобождение. В колонию Елена попала полтора года назад за попытку хищения товаров с местного вещевого рынка, она была осуждена на три года впервые, и, скорее всего, к новому году она окажется досрочно на свободе. Второе место было отдано Ирине Салахундиновой. Ее наряд был тоже необычным, из отделочной ткани, а к нему шляпа с огромными полями и бисерной вуалью. Старания конкурсанток были вознаграждены, без призов не остался никто. Вручали кофты, майки, мягкие игрушки, конфеты и чай. Короны для победительницы, правда, никто в этот раз не смастерил, были только повязаны праздничные ленты. Кроме того, руководители колонии обещали, что обязательно в скором времени подпишут приказ о поощрении всех участниц и победительниц конкурса дополнительным свиданием. Тем не менее, определяя победительницу, жюри столкнулось со специфической проблемой, у осужденной красавицы серьезные проблемы с дисциплиной и поощрять нарушителя сотрудники исправительной колонии не хотели бы, однако конкурс есть конкурс. Да и зал мог бы не простить жюри дискриминацию по дисциплинарному принципу. 9-я колония является женской зоной общего режима, количество осужденных здесь 1200 человек, большинство из которых жители Новосибирской области, есть и преступившие закон из Алтайского края. Благодаря реформе судебной системы большинство правонарушителей отправляются сейчас отбывать срок наказания по месту жительства, а не по месту совершения преступления. Заняты колонистки на основном швейном производстве: белье и спецодежда. Трудятся практически все. Фабрика функционирует в три смены, в отличие от большинства других зон, где работой обеспечены далеко не все. В колонии есть собственное фермерское хозяйство, курятник и свинарник. Заключенные занимаются выращиванием овощей, которые используются исключительно для нужд зоны. В колонии создан участок для впервые осужденных; ранее тех, кто в первый раз преступил закон, отправляли в спецучреждения под Челябинском. Около восьми лет назад в колонии открыли молельную комнату. Однако представители Новосибирской епархии за все время существования комнаты побывали здесь лишь несколько раз, что, по мнению руководства колонии, является попустительством со стороны священнослужителей. А вот дом ребенка пришлось закрыть. Старое здание пришло в негодность, а на возведение нового у колонии нет средств. Старые структуры шефства и реабилитации разрушены, новые не имеют технических, материальных средств и квалификации. Попытки найти дополнительные источники финансирования пока ни к чему не привели, и женская колония 91/9 по-прежнему является бюджетным учреждением. Кто и когда решил проводить конкурсы красоты в женской колонии, теперь уже не столь важно, главное, что для осужденных он стал еще одной возможностью вспомнить, что они женщины даже за решеткой. И приглашенные гости тоже увидели перед собой действительно дам, а не безликих существ в мохнатых платках и ватниках, какими рисует воображение осужденных женщин.
В эфире Нижний Новгород, Олег Родин: Пожары в старых кварталах Нижнего Новгорода стали в этом году регулярными. Только в центральном квартале деревянные застройки на улицах Гоголя, Нижегородской и Ильинской дома горели с неслыханным упорством, по несколько раз поджигали каждый дом, причем, непременно глухими ночами, заполночь или часа в два, когда самый крепкий сон. Люди едва успевали спастись, кто с личными документами, кто с любимой кошкой, в минимальной одежде и часто босиком.
- Сумел документы только всего взять.
- А я вышла совсем, кто что мне дал. Сын выбежал в одном трико, дали какой-то пиджак ему. Все босиком выбежали.
- В тапочках одних.
- Меня вытащили, посадили, даже халата на мне не было. Очень плохо я себя чувствую, я не знаю, переживу ли я.
Это рассказали погорельцы еще одного деревянного квартала в самом центре города на улице Нестерова. Как и жильцы ранее сгоревших домов, они убеждены, что происходят умышленные поджоги старых домов по заказу строительных фирм, желающих застроить престижный район новыми элитными коттеджами. К этому выводу давно пришли пожарные, регулярно выезжающие тушить одни и те же участки. Вынуждены соглашаться с этим и представители правоохранительных органов, расследующих подобные случаи. А жители с улицы Нестерова теперь выходят на ночные дежурства, после того как у 37-го дома сгорели сараи, а при поджоге 33-го дома лишились имущества и крыши над головой очередные несколько семей.
- Жить страшно, просто страшно, невозможно. Как находиться дома, когда уже дома все старые, им по двести с лишним лет. Мы живем, как на пороховой бочке, того и гляди: дом подпалят.
- Нужно им место, а мы им не нужны.
Жители говорят, что они и согласны бы переехать в другие дома, и освободить место под застройку, но им никто ничего не предлагает. А разгадка на поверхности - застройщику, видимо, не хочется платить за переселение людей, а в случае пожара жилье, как правило, выделяет администрация.
- Проектировщики приходили, вроде как хотят здесь строить дом. Из какой фирмы, мы не спросили.
- Мы узнавали, что наш участок, в частности, 37-й дом, он под снос. Закупила частная ипотечная компания сбербанка.
- Дело в том, что как только к нам пришли инвесторы в 35-й дом, случился первый пожар. После этого пришли снова инвесторы, они не стесняются, они говорят, что пришли смотреть, где мы будем строить.
Поймать поджигателей пока не удается. Кроме центра города поджоги регулярно происходят в Московском районе. Там буквально выгорают сараи во дворах, где застройщики планируют строить коллективные гаражи. Рассказывает Геннадий Зотин, замглавы администрации Московского района.
"Пришло письмо на имя главы администрации, где убедительно просят рассмотреть вопрос о предоставлении под строительство элитного гаражного массива, это как раз там, где не далее как вчера происходил пожар. Люди владеют всей информацией, видим из этого письма. Надо это все связывать и рассматривать со стороны органов внутренних дел".
Администрация считает, органы расследуют, а дома продолжают гореть.
В эфире Иваново, Елена Смагина: "Не может быть!" - такой была моя первая реакция на известие об открытии в Иваново аэропорта.
Ивановский аэропорт в состоянии банкротства находился 8 лет. Кроме взлетной полосы, административного здания и системы наведения там не осталось ничего, даже самолетов. И, тем не менее, в августе впервые за эти годы с Южного гражданского аэродрома поднялся пусть маленький, но самолет, 15-местный АН-28. Помощник губернатора Ивановской области Иван Пименов сказал, что во всей центрально-европейской части России это единственный аэропорт, способный принимать самолеты любого класса, включая "Боинги" и военные самолеты. Чтобы привести аэропорт в порядок, администрации понадобилось около шести месяцев и несколько десятков миллионов рублей. "Конечно, сама область поднять аэропорт не сможет, - сказал Иван Пименов, - поэтому основная задача сделать его привлекательным для инвесторов". В администрации губернатора заверили, что уже сейчас компании, в том числе и иностранные, подали свои пакеты предложений. Что же мешало заняться аэропортом раньше? Оборотные средства на предприятии исчезли еще в 94-м году. Событие это совпало с созданием на ивановском авиапредприятии фирмы "Иваново-АВИА", среди учредителей которой были первые лица тогдашней областной администрации. С 95-го года работникам аэропорта перестали выплачивать зарплату, а имущество аэропорта с молниеносной быстротой начало менять собственников. Наконец в 98-м году на предприятие пришел внешний управляющий, который должен был возродить аэропорт. О его приходе бывший председатель профсоюзного комитета аэропорта Татьяна Лазарева рассказала, что первое, что в авиапредириятии услышали от управляющего Владимира Филатова, это то, что он не восстановитель, а ликвидатор. С приходом Филатова на предприятии начались голодовки, авиадиспетчеры, механики и летчики требовали выплаты зарплаты. К 2000-му году зарплату задерживают уже на четыре года. У всех работников авиапредприятия лежали иски о выплате зарплаты в районном суде. Для исполнения исков судебные приставы решили разрезать самолеты на металлолом. Управляющий Владимир Филатов, несмотря на просьбу коллектива, отказался препятствовать уничтожению машин. После того как были распилены четыре 40-местных АН-24, выяснилось, что машины можно продавать целиком. Еще два самолета, один из них - самолет, облетавший весь мир с президентом Татарстана Шаймиевым, были проданы в Перу. Пять 80-местных ТУ-134 постигла та же участь. Самолеты были проданы по цене легковых автомобилей. Среди них три самолета, приспособленных для аэрофотосъемки, таких машин в Советском Союзе было выпущено всего около десяти. Позднее прокуратура против судебных приставов возбудила уголовные дела, которые сразу же были закрыты. За все самолеты было выручено 38 миллионов рублей, но до кредиторов они так и не дошли. Все это время председатель профкома Татьяна Лазарева добивалась от властей только одного, чтобы они вспомнили об Ивановском аэропорте. Татьяна Лазарева буквально завалила письмами областную администрацию. В октябре 2001-го года Татьяна сделала ряд предложений по возрождению предприятия. Уже в ноябре губернатор издал соответствующее постановление, и с этого времени аэропорт начал получать деньги из областного бюджета. Однако самой Татьяне Лазаревой повезло гораздо меньше. За последние два года ее трижды уволили из авиапредприятия. Два раза суд ее восстановил, третий раз отказал, решив, что авиапредприятие было ликвидировано. Сама Татьяна считает, что никакой ликвидации предприятия не было, и что за сменой собственников стоит лишь желание людей, разоривших аэропорт, уйти от ответственности.
В эфире Саранск, Игорь Телин: Анархия царит на дорогах мордовской столицы. Значительное время в разных районах города не работают светофоры, что приводит к резкому увеличению количества дорожно-транспортных происшествий.
- Это называется бардак, вообще кошмар какой-то. Полдня мотаешься по городу, практически половина светофоров не работает. Проехал и видел несколько аварий, тем более еще погода такая, дождик идет. По идее светофоры должны работать, иначе вообще будет кошмар, и пробки, и все на свете.
В первой половине августа во всем Саранске не работали светофоры, была поломка в системе электропитания, и это тут же отразилось на ситуации с аварийностью. Только за один день на городских перекрестках количество дорожно-транспортных происшествий возросло едва ли не в три раза. В Саранске даже существует особая зона риска - перекрестки, где при неработающих светофорах происходит наибольшее количество ДТП. В основном на центральных улицах города. 53 светофора в столице Мордовии были установлены еще в 1975-м году, гарантийный срок их эксплуатации восемь лет. Если первые годы средства на ремонт автоматической системы регулирования движения выделялись, то во время перестройки городские власти о светофорах забыли, да так крепко, что не вспомнили до сих пор. Участившиеся случаи ДТП и многочисленные обращения руководства предприятия "Гортранссигнал", которое занимается обслуживанием светофоров, не оказывают должного влияния на городскую администрацию, в бюджете этого года никаких средств на ремонт светофоров не заложено.
"По-видимому, в нашей работе получаются сбои, сбои эти не по нашей вине, из-за того, что аппаратура устарела. Во многих городах и в большинстве городов такой аппаратуры уже нет". 27-летние по возрасту светофоры ломаются в Саранске едва ли не ежедневно. Более того, к аппаратуре, произведенной в середине 70-х сейчас достаточно трудно достать запасные части. По словам руководителя предприятия "Гортранссигнал" Валерия Ивкина, его работникам многое приходится делать своими руками, а в случае критической ситуации в центре Саранска, перегруженном автотранспортом, снимать недостающие части с работающих светофоров в других районах города, где движение не такое интенсивное. "Мы подошли к тому, что снимаем оборудование с периферии к центру, потому что в центре движение большое, в них находятся школы. Нет запчастей, нет светофоров, нет материалов. Были бы деньги, остальное все появилось бы".
Денег действительно нет, так что и остальное вряд ли появится в обозримом будущем. Но водители, которые ежегодно исправно оплачивают всевозможные дорожные налоги, не могут понять, почему городские власти не решают проблему светофоров в Саранске.
Оборудование одного перекрестка автоматической системой регулирования движения стоит 62 тысячи рублей, относительно небольшая сумма для городского бюджета. Тем не менее, власти столицы Мордовии не выделяли и пока не собираются выделять средства. Возможно, руководители предприятия "Гортранссигнал" и сгущают краски, но их прогноз таков: уже до конца этого года больше половины городских светофоров просто перестанут работать, и починить их будет невозможно.
В эфире Пенза, Наталья Ротанина: Вот уже более десяти лет в Пензенской области ощущается острая нехватка врачей. Особенно плохо приходится жителям отдаленных деревень. При отсутствии не только квалифицированного врача, но и медсестры, а также телефона, по которому можно вызвать "Скорую помощь", положение становится вовсе безвыходным. По словам жительницы Пензы Антонины Макаровой, ее дочь, вышедшая замуж за уроженца села Глебовка, едва не умерла по дороге в больницу райцентра, когда пришло время родов. В распутицу застряла машина, и целых три часа пришлось ждать, когда подъедет спасительный трактор. И теперь Антонина ни за что не разрешает дочери вернуться к мужу в село. "Если хотят жить вместе, то пусть живут у меня, - заявляет встревоженная женщина. - В городе, по крайней мере, медицинская помощь обеспечена".
Другой мой собеседник, брат которого пять лет проработал фельдшером в одном из сел недалеко от Пензы, рассказал, что пришлось пережить этому молодому человеку, у которого местные жители с завидным постоянством воровали спирт и различные лекарства. Дипломированные специалисты-медики не хотят жить в деревне. Как рассказал мне молодой стоматолог одной из пензенских клиник Сергей Постнов, в селе нет тех условий, которые требуются для нормальной жизни цивилизованного человека. Отсутствует жилье, нет дорог, нет кинотеатра, нет того круга общения, который уже сложился в городе. "В какое кафе я пойду в деревне?" - спрашивает он.
Нехватка специалистов заставила пензенское областное правительство пойти на отчаянный шаг. Министр здравоохранения и социального развития Пензенской области Виктор Лазарев предложил немедленно создать на селе комфортные условия для молодых врачей и медсестер, то есть построить жилье городского типа, провести телефонные линии и по возможности обеспечить молодежь выходом в Интернет. Министр не уточнил, сколько потребуется средств из областного бюджета, но и так понятно, что очень много. Но это только одна сторона проблемы, другая же состоит в том, что все-таки заставить выпускников мединститутов и медучилищ ехать в села Пензенской области весьма проблематично. Как же поступить? Надо убеждать, уверено областное правительство, надо контролировать тех выпускников медицинских учебных заведений, которые учатся по направлениям своих родных сел и районных центров, ведь большинство из них получило стипендии из тех сел, откуда они родом. По логике министров, именно эти выпускники и должны первыми отправиться, так сказать, "на прорыв" и активно поднимать лечебное дело на селе. Восстанавливать совершенно разрушенные фельдшерско-акушерские пункты, налаживать работу поликлинических отделений и вообще заботиться о здоровье тружеников села. Как заявил министр здравоохранения и социального развития Пензенской области Виктор Лазарев, надо воспитывать современных Чеховых и Булгаковых, к тому же в Бековском районе Пензенской области уже подготовлены шесть вакантных мест для молодых медицинских работников, с обязательным предоставлением комфортабельного жилья. Словам министра, наверное, надо порадоваться, но рано пока, на обещанные прелести откликнулись только трое врачей. Да и если следовать умозаключениям областных чиновников, никто не даст гарантии, что молодые врачи, вкусив сельского быта, не станут вскоре известными беллетристами.
В эфире Пятигорск, Лада Леденева: В самом центре города на одной из уютных улочек живет настоящий художник, Мастер с большой буквы - Георгий Арутюнов. Довольно давно, больше 20-ти лет назад, ему вдруг стало тесно в рамках своего мастерства, и Георгий Борисович решил превратить его в настоящее искусство. Так в Пятигорске появилась уникальная в своем роде коллекция обуви, насчитывающая на сегодняшний день не одну сотню экземпляров.
"Я работал на фабрике. Меня вызвал как-то к себе в кабинет, потому что пришли муж и жена лилипуты, циркачи, и говорит: ты знаешь, у них маленькие ноги, надо сшить. Горисполком обязал. Ну что сделать, директор говорит. Я выточил колодки, сделал модель, заготовки сделал, и мы пошили. И когда они пришли, они просто были рады, довольны были. Потому я, думаю, как красиво, надо еще меньше сделать, еще меньше, еще красивее. А мне самому понравилось".
Рассказал Георгий Борисович об экспонатах-родоначальниках своей коллекции. В частном особняке Георгия Арутюнова на стеклянных полках сказочные сапоги-скороходы соседствуют с миниатюрными, в половину спичечной коробки башмачками для Золушки. Великан-стиляга из Латинской Америки оставил здесь свой парадный башмак, а два испанских гранда, торопившиеся на корриду, обронили по стильному ботинку с серебреными пряжками. Ковбойские сапоги и наши казачки, сабо первобытной модницы и пара башмаков крестьянина прошлого века, миниатюрные ботинки, босоножки и туфельки. Как будто свифтовский великан Гулливер и его лилипуты разулись в прихожей, да так и оставили здесь целую галерею уникальных образцов сапожного искусства.
"Это моя личная домашняя коллекция, которую я люблю, потому что эти вещи сделаны не ради денег, а ради души. Все, что делает человек, должен с душой делать, во-первых. А с душой сделанное, оно всегда будет красивое и будет радовать людей".
Мастеру помогают в работе любимая швейная машинка и собственноручно сделанный молоток.
"Видимые края детали всегда должны быть обработаны в загибку, чтобы было красиво. Вот это моя любимая машина, она живая, она понимает ласку, она очень чистоплотная, хочет, чтобы чистенькая она была здесь. Хорошая строчка нужна, вы знаете, что строчка украшает".
В декабре 2000-го в 9-ти метрах от дома Георгия Арутюнова был совершен теракт. Взрывом были выбиты стекла, разрушены стены, обвалилась крыша. Коллекция уцелела чудом, в стеллажах лишь потрескались стекла. А Георгий Борисович на все 194 рубля компенсации купил немного тонкой красной кожи и давно приглянувшуюся золоченую тесьму. Совсем недавно Георгию Борисовичу Арутюнову исполнилось 73 года, больше половины из них он отдал любимому делу.
"Красивые ноги и в красивой еще обуви, а красивые ноги в плохой обуви - брак уже. От брошки бриллиантовой она откажется, от сережек, лишь бы ноги у нее были красивые. Мужчинам понятно, что это такое".
Впереди у художника создание своей лучшей работы - эталона сапожного ремесла, изящества и красоты.
В эфире Хабаровск, Марина Ильющенко: Тонако Такиси, пожалуй, единственный японец, пожелавший приехать в Хабаровск на постоянное место жительства. В Японии у него осталось двое сыновей, которые уже давно живут отдельно. Жена Тонаки Такиси умерла давно, а год назад он похоронил младшую дочь. Около сорока лет Тонако-сан проработал журналистом в Токио, уйдя на пенсию, решил, что оставшиеся годы проведет в Хабаровске.
"Я родился в Японии в городе Нагасаки. В Токио я работал журналистом. Это моя первая причина - очень устал. А вторая причина - хочу жить спокойно. Поэтому я приехал в Хабаровск".
Тонако-сан родился в 27-м году. По окончании школы работал в Манчжурии, мечтал стать дирижером. Но в 45-м его призвали в армию. В том же году, когда была разбита Квантунская армия, 19-летний Тонако Такиси попал в плен, был в лагерях, сначала в Комсомольске-на-Амуре, потом в Хабаровске. Валил лес, строил бараки, грузил уголь. В лагерях от тяжелой работы погибли многие его друзья, такие же 19-летние юноши, каким он был тогда. В 49-м году на транспортном судне Тонако-сан вернулся в Японию, но всегда помнил о четырех годах, проведенных в плену. Ко времени своего плена Тонако-сан относится философски: ночь существует для того, чтобы понять, как прекрасен ясный солнечный день.
"Конечно, плен это очень трудно. 19 лет, молодой. Очень тяжело, но есть плюс. Я первый увидел другой мир, это самый большой плюс. Музыка, как замечательно здесь узнать хорошую музыку".
Когда Тонако Такиси был в лагере в Комсомольске-на-Амуре, то один капитал из военного оркестра подарил ему ноты вальса "На сопках Манчжурии". С тех пор это его любимая мелодия. Играя ее на своем стареньком синтезаторе, он вспоминает погибших друзей и время своей юности. Тонако-сан хоть и считает, что японская и русская культура разные, но, по его мнению, японские стихи также нежны и мелодичны как русские. Тонако-сан уверен, что он абсолютно счастливый человек. Он не ставит перед собой больших задач, оставшиеся годы своей жизни он хотел бы прожить спокойно в своей скромной двухкомнатной квартире, работая простым учителем японского языка в обычной хабаровской школе. Здесь в Хабаровске, где прошли годы его юности, он хотел бы закончить жизнь, как он говорит, чистым человеком. Таким, каким был когда-то 57 лет назад.
- Жители Горного против строительства нового завода по утилизации химического оружия;
- Приамурские деревни оказались в окружении минных полей;
- В Тюмени проходит благотворительная акция "Детям войны протяни руку помощи".
- Ставропольские пенсионеры, пострадавшие от наводнения, не спешат переселяться в социальные дома;
- Депутаты Азова признали работу мэра неудовлетворительной;
- В Новосибирской женской колонии прошел конкурс красоты;
- Нижний Новгород: кто поджигает дома в центре города;
- Иваново: после почти десяти лет запустения вновь открыт местный аэропорт;
- Саранск: водить машину становится небезопасно;
- Пенза: врачи отказываются ехать в деревню;
- Пятигорск: в коллекции местного сапожника скоро появятся новые экспонаты;
- Хабаровск: бывший японский военнопленный через полвека вновь вернулся в Россию.
В эфире Саратов, Ольга Бакуткина: В поселке Горный Саратовской области завершено строительство первой очереди завода по уничтожению химического оружия - люизитной линии. Правда, работать она начнет не раньше декабря, когда завершится монтаж второй линии по уничтожению иприта. Отравляющие вещества завезли в поселок в далекие 40-е годы. В 50-х ядовитые запасы из подземных хранилищ-стаканов начали перекачивать в стационарные емкости. Освобожденные от иприта стаканы выжигали и засыпали землей. Старожилы говорят, что если ветер сносил дым в сторону поселка, начинали чихать кошки. О том, что сжигаемый иприт опасен для людей, работающих на "территории", так называли тогда этот закрытый объект, не думали. Рассказывает Людмила Тарабашкина: "Этого дыма наглоталась, тошнит, привели меня в санчасть, это было отравление. Дважды у меня так было. Мне пришлось даже работать в полной защите, когда освобождались железнодорожные цистерны из-под иприта. Их дегазировали солдаты, а потом, после этой дегазации, нас в отделе тогда оставалось три женщины, и мы в полной защите лазили в эти цистерны, скребками все соскребали: и ржавчину, все, что ненужно. Потом чистили стенки. Принимала у нас лаборатория, и мы тогда занимались прожировкой, как олифили".
Работавший в те годы трактористом на объекте Александр Бекренев провалился в емкость из-под иприта, да так весь день и проходил в пропитанной смесью яда и хлорной извести одежде. Началась гангрена, он лишился обеих ног. Казалось бы, строительство современного экологически безопасного комплекса по уничтожению отравляющих веществ должно радовать жителей Горного. Но старшее поколение грядущими переменами напугано:
- Я не хочу здесь оставаться, даже речь не хочу вести. Да как тут оставаться рядом? Во-первых, мало ли что может случиться. Мы не имеем даже, например, противогаза.
У молодых жителей Горного другие проблемы:
- У нас нет воды горячей, нет воды холодной, нет вообще воды. Люди моются ежедневно, а мы раз в неделю не знаем, куда пойти.
В центре поселка на несколько улиц, застроенных двухэтажными домами, одна колонка с питьевой водой, нет канализации. Недавно отстроенный банно-прачечный комплекс закрыт на ремонт. Улучшение качества жизни жителей Горного было условием строительства на его территории завода, но, как обычно, строители в первую очередь сдали производственную линию, но не завершено строительство водопровода. Не открыт диагностический центр, хотя прожившие годы рядом с отравляющими веществами люди должны наконец пройти комплексное обследование. Разумнее сделать это до пуска завода, чтобы достоверно судить о влиянии производства на здоровье жителей поселка. Но даже если к декабрю диагностический центр будет достроен и оборудован, может случиться, что в нем некому будет работать. Медики в Горный не спешат. Говорит главный врач центральной районной больницы Лидия Буданова: "Нет окулиста, нет ЛОР-врача, ЛОР-врач должен приехать в сентябре-октябре. Кожный, на сегодня нет, был, рассчитался, не понравилась местность, уехал".
Местность в Горном действительно лишена живописности: выжженная солнцем солончаковая степь. Здесь цветы на клумбах не растут, нужно привозить откуда-то чернозем, жаловались мне в районной администрации. Новый коттеджный поселок для офицеров военной части, служащих на объекте по уничтожению оружия, и здание гостиницы для иностранных наблюдателей выглядят оазисом в пустыне. Здесь есть все удобства, включая горячую и холодную воду, а в палисадниках, несмотря на скудость почвы, почему-то растут цветы.
В эфире Благовещенск, Антон Лузгин: Находчивый механик любому подручному средству найдет применение. Например, чтобы поменять колеса на мотоцикле, в качестве подставки очень удобен артиллерийский снаряд. Так не один год житель Благовещенска использовал боеприпас в мирных целях, пока не приобрел для своего мотоцикла штатную подножку. Снаряд за ненадобностью выбросил за ворота. Об опасности механик не думал, все это время он считал снаряд учебным. Вскоре в управление по делам ГОиЧС Амурской области позвонил школьник Иван Данилин и сообщил о находке вблизи жилого дома.
Прибыли специалисты, вывезли снаряд за город в безлюдное место и взорвали. Такой благополучный финал в истории с взрывчаткой бывает нечасто.
Летом этого года в селе Ключики Сержевского района Приамурья в груде металлолома взорвалась боевая граната, погиб ребенок. Виновников трагедии не нашли, металлолом был собран вблизи расформированной воинской части, а боеприпасы местные зачастую собирают специально, гранаты и снаряды разбирают и сдают детали скупщикам цветного металла.
Трагедия в Ключиках стала поводом для схода граждан в соседнем селе Арга. Жить здесь не менее опасно, чем в "горячей точке". Когда-то в Арге располагались склады артиллерийской части. В 82-м году молния попала в склад боеприпасов, - такова была официальная версия. Взрывом осколки снарядов разметало на несколько километров, были жертвы и разрушения. Вскоре место бывшего артиллерийского склада с остатками боеприпасов решили надежно упрятать под землей. Со временем, как говорят местные жители, на поверхности земли стали появляться взрыватели и снаряды. Все, что можно вывозят и взрывают, однако большинство снарядов сильно проржавело и не подлежит транспортировке, поэтому взрывают на месте. Жители Арги заявили на сходе, что их далеко не новые дома от работы саперов скоро могут прийти в негодность. Кроме того, сельчане настаивают на проведении санитарной экспертизы. По их мнению, после обезвреживания снарядов выделяются ядовитые газы. Многие жалуются на плохое самочувствие. Полковник Виктор Сажин, командир воинской части, расположенной вблизи села Арга, заявил, что все жалобы начались с того момента, как местное население стало копать цветной металл. "Не дожди виноваты, а те, кто роет ямы по пять метров в глубину, - говорит полковник. - Что касается вредных веществ, то семьи офицеров живут гораздо ближе к месту саперных работ, и на здоровье никто не жалуется". В общем, претензии военные не приняли. Договорились жители из взрывоопасного села пока в одном: уменьшить количество заряда при уничтожении боеприпасов. Как заявил помощник начальника по делам ГОиЧС Амурской области Николай Гончарик, обстановку вокруг села Арга еще можно назвать благополучной, это все-таки не бесхозная территория. Массовые передвижения людей здесь согласуются с военными, повсюду выставлены предупредительные знаки. Однако на территории Приамурья есть десятки мест, где боеприпасы побросали при расформировании воинских частей. Территория никем не охраняется, не обозначена ни заграждениями, ни знаками. Хоть и войны в этих местах не было, а жить опасно.
В эфире Тюмень, Алекс Немиров: К первому сентября в лагерь чеченских беженцев в Ингушетии будет доставлен гуманитарный груз из Тюмени. Одежда, игрушки, книги, школьные принадлежности собраны в ходе многомесячной акции, проходившей в Тобольске и Тюмени под названием "Детям войны протяни руку помощи". Ее провели "Вайнах" (общественные организации чеченцев, проживающих в Тюменской области) совместно с региональным отделением общероссийского общества "За права человека". Лидер чеченской диаспоры Асламбек Можаев рассказал, что собранные вещи поместятся на КАМАЗе. Но итог акции это не только тонны груза, но и человеческое общение. Зачастую всех чеченцев огульно записывают в террористы и помогать им отказываются. Сострадание проявляют, как правило, те, кто сам прошел через испытания.
"Люди многодетные, маленькие трое детей, беженцы из Казахстана собрали много вещей, 9 коробок. Я был удивлен очень, и даже было неудобно эти вещи забрать. Я им говорил, что в пору вам помогать, а не от вас что-то брать. Они мне сказали, что они сами беженцы из Казахстана, они понимают этих детей, которые нуждаются, и от чистого сердца хотели бы помочь им".
Организация чеченцев "Вайнах" создана около семи лет назад для помощи беженцам и переселенцам. Подобную благотворительную акцию тюменские чеченцы проводили два года назад. В прошлый раз решением совета организации вещи и продукты, собранные в Тюмени, были отправлены в Шадринск, город в соседней Курганской области, откуда пришла просьба о помощи. По мнению тюменских студентов, занимающихся с беспризорниками в клубе "Дзержинец", подобные гуманитарные акции должны поддерживать местные власти, это поможет снять социальную напряженность в обществе. А пока вещи для чеченских детей собирали своими силами, рассказала мне Юлия Щепина. "Учебники мы собирали все свои, которые остались от братьев, от сестер, а вещи, у нас есть социальная лавка в клубе "Дзержинец", мы помогаем тоже детям-беспризорникам. И просто много вещей у нас тех, которые не то, что нам не нужны, но которые подходят больше для девочек, например, чем для мальчиков, например, платья, сарафаны, детские вещи. Собирали по знакомым в основном. Рассказали всем, и кто принес, тот принес".
За время второй чеченской военной кампании более двух тысяч беженцев перекочевали из Чечни в Тюменскую область. Более 400 человек осели в Тюмени у родственников и знакомых. Здесь их дети впервые в жизни сели за школьные парты. Накануне нового учебного года местные газеты пишут о том, во сколько обходится собрать ребенка в школу: по разным подсчетам, до трех тысяч рублей. Таких денег, говорит Асламбек Можаев, у чеченских беженцев нет, а потому надеется, что акция "Детям войны протяни руку помощи" продолжится.
В эфире Ставропольский край, Виктор Гершель: Работники пенсионного фонда Ставропольского края предлагают пожилым людям, пострадавшим от наводнения, переехать в социальные дома. Несмотря на то, что государство практически все расходы берет на себя, пенсионеры не спешат поменять место жительства. "Городок третьего тысячелетия" - так окрестили работники пенсионного фонда эти социальные дома. Сейчас на месте запланированных домов пустырь, да и желающих здесь жить слишком мало для того, чтобы начать строительство. В социальных домах государство готово до конца их жизни оплачивать пожилым людям коммунальные услуги. Такие дома будут обставлены всем необходимым: мебелью, предметами быта и даже кухонными приборами. Но пока переехать в социальное жилье согласились немногие. Заместитель главы города Невинномысска Анатолий Бубликов говорит, что люди не получают свое домовладение, каждый человек привык к своему жилью, поэтому многим пенсионерам пока еще трудно решиться куда-то переходить. А вот мнение рядовой пострадавшей из станицы Барсуковская, к которой все обращаются просто Михайловна.
"Пенсионеры чиновникам не верят, они боятся перейти в новое жилье. То, что сегодня они заплатят, а завтра, может быть, обстоятельства изменятся, и они платить не будут за них. Значит, что делать пенсионеру, когда откажутся платить за них? Поэтому они не верят. У меня был свой дом, я в нем прожила много лет, я была хозяйка, что хотела, то и делала. И садик был, и огородик был. Здесь ничего. Как наследство я могла оставить своим наследникам дом свой. А это социальное жилье я оставить своим наследникам не могу. А свой дом я могу оставить".
Итак, на все обещанные блага только один недостаток - уютную квартирку нельзя будет передать по наследству, именно поэтому мало желающих поселиться в пенсионном раю. Чиновники сейчас боятся одного, что люди не поверят обещанию фонда и правительства, протянут, что называется, до белых мух. Даже через месяц строить дома будет уже поздно, а зима на Ставрополье все равно придет.
"Пенсионеры не верят чиновникам, не верю я, переезжать не хочу, боюсь. Как буду жить дальше, не знаю".
В эфире Ростов-на-Дону, Григорий Бочкарев: У мэра города Азова Ростовской области Евгения Лесника душа очень ранимая, особенно болезненно он воспринимает критику в свой адрес. От того перессорился почти со всеми городскими СМИ, а теперь обиделся и на депутатов городской думы, подал на них в суд иск о защите чести и достоинства.
14-го марта городская дума Азова, заслушав доклад мэра города, практически единогласно (всего один депутат был против) признала его работу и работу возглавляемой им администрации в 2001-м году неудовлетворительной. Теперь мэр Азова просит судебную власть защитить его честь и достоинство, пострадавшие от такой оценки работы. И деятельность городских властей в 2001-м году таким образом из неудовлетворительной станет вполне удовлетворительной.
"Евгений Павлович считает, что депутаты не вправе давать оценку его работе, мэра выбрали жители города, пусть они и дают оценку на следующих выборах".
Хотя представители городской администрации опровергают мнение о возможной политической подоплеке сложной экономической ситуации на градообразующих предприятиях города, она очевидна. Например, мэр категорически отказался помочь Азовскому оптико-механическому заводу урегулировать проблему мизерного долга предприятия в городской бюджет за энергоносители - 14 тысяч рублей. И другого объяснения этому независимые эксперты не могут назвать, кроме того, что директор завода Владимир Дудчак - один из основных оппозиционеров городской думе. Весьма примечательна и ситуация с "Новой азовской газетой". Администрация города подала на редакцию в суд за то, что газета накануне того самого заседания городской думы 14-го марта опубликовала мнение 8-ми из 11-ти депутатов о деятельности городской администрации. И все эти мнения были резко отрицательными. И теперь мэр просит суд обязать редакцию опровергнуть распространенные сведения. "Азовские страдания" продолжаются, вся область следит за новыми инициативами бывшего заместителя начальника городского отдела ГАИ в роли мэра.
В эфире Новосибирск, Дмитрий Бойков: В Новосибирской исправительной женской колонии общего режима УФ-91/9 Главного управления исполнения наказаний Минюста России прошел конкурс красоты. Попавшие за решетку женщины устраивают подобный конкурс в третий раз. Самой красивой осужденную Елену Клепикову назвали единогласно, она была бесспорным лидером почти во всех конкурсных заданиях. Но больше всего поразил зрителей и судей необычный наряд Елены. Ее вечернее платье было сшито из полиэтиленовых пакетов. Прозрачный вариант наряда она придумала сама и изготовила собственноручно, а вместо короны голову украсила цветочная полиэтиленовая шапочка. Заместитель начальника колонии по кадрам и воспитательной работе Наталья Баурина отметила, что в следующем году Клепикова не будет, скорее всего, участвовать в конкурсе, так как она имеет право на условно-досрочное освобождение. В колонию Елена попала полтора года назад за попытку хищения товаров с местного вещевого рынка, она была осуждена на три года впервые, и, скорее всего, к новому году она окажется досрочно на свободе. Второе место было отдано Ирине Салахундиновой. Ее наряд был тоже необычным, из отделочной ткани, а к нему шляпа с огромными полями и бисерной вуалью. Старания конкурсанток были вознаграждены, без призов не остался никто. Вручали кофты, майки, мягкие игрушки, конфеты и чай. Короны для победительницы, правда, никто в этот раз не смастерил, были только повязаны праздничные ленты. Кроме того, руководители колонии обещали, что обязательно в скором времени подпишут приказ о поощрении всех участниц и победительниц конкурса дополнительным свиданием. Тем не менее, определяя победительницу, жюри столкнулось со специфической проблемой, у осужденной красавицы серьезные проблемы с дисциплиной и поощрять нарушителя сотрудники исправительной колонии не хотели бы, однако конкурс есть конкурс. Да и зал мог бы не простить жюри дискриминацию по дисциплинарному принципу. 9-я колония является женской зоной общего режима, количество осужденных здесь 1200 человек, большинство из которых жители Новосибирской области, есть и преступившие закон из Алтайского края. Благодаря реформе судебной системы большинство правонарушителей отправляются сейчас отбывать срок наказания по месту жительства, а не по месту совершения преступления. Заняты колонистки на основном швейном производстве: белье и спецодежда. Трудятся практически все. Фабрика функционирует в три смены, в отличие от большинства других зон, где работой обеспечены далеко не все. В колонии есть собственное фермерское хозяйство, курятник и свинарник. Заключенные занимаются выращиванием овощей, которые используются исключительно для нужд зоны. В колонии создан участок для впервые осужденных; ранее тех, кто в первый раз преступил закон, отправляли в спецучреждения под Челябинском. Около восьми лет назад в колонии открыли молельную комнату. Однако представители Новосибирской епархии за все время существования комнаты побывали здесь лишь несколько раз, что, по мнению руководства колонии, является попустительством со стороны священнослужителей. А вот дом ребенка пришлось закрыть. Старое здание пришло в негодность, а на возведение нового у колонии нет средств. Старые структуры шефства и реабилитации разрушены, новые не имеют технических, материальных средств и квалификации. Попытки найти дополнительные источники финансирования пока ни к чему не привели, и женская колония 91/9 по-прежнему является бюджетным учреждением. Кто и когда решил проводить конкурсы красоты в женской колонии, теперь уже не столь важно, главное, что для осужденных он стал еще одной возможностью вспомнить, что они женщины даже за решеткой. И приглашенные гости тоже увидели перед собой действительно дам, а не безликих существ в мохнатых платках и ватниках, какими рисует воображение осужденных женщин.
В эфире Нижний Новгород, Олег Родин: Пожары в старых кварталах Нижнего Новгорода стали в этом году регулярными. Только в центральном квартале деревянные застройки на улицах Гоголя, Нижегородской и Ильинской дома горели с неслыханным упорством, по несколько раз поджигали каждый дом, причем, непременно глухими ночами, заполночь или часа в два, когда самый крепкий сон. Люди едва успевали спастись, кто с личными документами, кто с любимой кошкой, в минимальной одежде и часто босиком.
- Сумел документы только всего взять.
- А я вышла совсем, кто что мне дал. Сын выбежал в одном трико, дали какой-то пиджак ему. Все босиком выбежали.
- В тапочках одних.
- Меня вытащили, посадили, даже халата на мне не было. Очень плохо я себя чувствую, я не знаю, переживу ли я.
Это рассказали погорельцы еще одного деревянного квартала в самом центре города на улице Нестерова. Как и жильцы ранее сгоревших домов, они убеждены, что происходят умышленные поджоги старых домов по заказу строительных фирм, желающих застроить престижный район новыми элитными коттеджами. К этому выводу давно пришли пожарные, регулярно выезжающие тушить одни и те же участки. Вынуждены соглашаться с этим и представители правоохранительных органов, расследующих подобные случаи. А жители с улицы Нестерова теперь выходят на ночные дежурства, после того как у 37-го дома сгорели сараи, а при поджоге 33-го дома лишились имущества и крыши над головой очередные несколько семей.
- Жить страшно, просто страшно, невозможно. Как находиться дома, когда уже дома все старые, им по двести с лишним лет. Мы живем, как на пороховой бочке, того и гляди: дом подпалят.
- Нужно им место, а мы им не нужны.
Жители говорят, что они и согласны бы переехать в другие дома, и освободить место под застройку, но им никто ничего не предлагает. А разгадка на поверхности - застройщику, видимо, не хочется платить за переселение людей, а в случае пожара жилье, как правило, выделяет администрация.
- Проектировщики приходили, вроде как хотят здесь строить дом. Из какой фирмы, мы не спросили.
- Мы узнавали, что наш участок, в частности, 37-й дом, он под снос. Закупила частная ипотечная компания сбербанка.
- Дело в том, что как только к нам пришли инвесторы в 35-й дом, случился первый пожар. После этого пришли снова инвесторы, они не стесняются, они говорят, что пришли смотреть, где мы будем строить.
Поймать поджигателей пока не удается. Кроме центра города поджоги регулярно происходят в Московском районе. Там буквально выгорают сараи во дворах, где застройщики планируют строить коллективные гаражи. Рассказывает Геннадий Зотин, замглавы администрации Московского района.
"Пришло письмо на имя главы администрации, где убедительно просят рассмотреть вопрос о предоставлении под строительство элитного гаражного массива, это как раз там, где не далее как вчера происходил пожар. Люди владеют всей информацией, видим из этого письма. Надо это все связывать и рассматривать со стороны органов внутренних дел".
Администрация считает, органы расследуют, а дома продолжают гореть.
В эфире Иваново, Елена Смагина: "Не может быть!" - такой была моя первая реакция на известие об открытии в Иваново аэропорта.
Ивановский аэропорт в состоянии банкротства находился 8 лет. Кроме взлетной полосы, административного здания и системы наведения там не осталось ничего, даже самолетов. И, тем не менее, в августе впервые за эти годы с Южного гражданского аэродрома поднялся пусть маленький, но самолет, 15-местный АН-28. Помощник губернатора Ивановской области Иван Пименов сказал, что во всей центрально-европейской части России это единственный аэропорт, способный принимать самолеты любого класса, включая "Боинги" и военные самолеты. Чтобы привести аэропорт в порядок, администрации понадобилось около шести месяцев и несколько десятков миллионов рублей. "Конечно, сама область поднять аэропорт не сможет, - сказал Иван Пименов, - поэтому основная задача сделать его привлекательным для инвесторов". В администрации губернатора заверили, что уже сейчас компании, в том числе и иностранные, подали свои пакеты предложений. Что же мешало заняться аэропортом раньше? Оборотные средства на предприятии исчезли еще в 94-м году. Событие это совпало с созданием на ивановском авиапредприятии фирмы "Иваново-АВИА", среди учредителей которой были первые лица тогдашней областной администрации. С 95-го года работникам аэропорта перестали выплачивать зарплату, а имущество аэропорта с молниеносной быстротой начало менять собственников. Наконец в 98-м году на предприятие пришел внешний управляющий, который должен был возродить аэропорт. О его приходе бывший председатель профсоюзного комитета аэропорта Татьяна Лазарева рассказала, что первое, что в авиапредириятии услышали от управляющего Владимира Филатова, это то, что он не восстановитель, а ликвидатор. С приходом Филатова на предприятии начались голодовки, авиадиспетчеры, механики и летчики требовали выплаты зарплаты. К 2000-му году зарплату задерживают уже на четыре года. У всех работников авиапредприятия лежали иски о выплате зарплаты в районном суде. Для исполнения исков судебные приставы решили разрезать самолеты на металлолом. Управляющий Владимир Филатов, несмотря на просьбу коллектива, отказался препятствовать уничтожению машин. После того как были распилены четыре 40-местных АН-24, выяснилось, что машины можно продавать целиком. Еще два самолета, один из них - самолет, облетавший весь мир с президентом Татарстана Шаймиевым, были проданы в Перу. Пять 80-местных ТУ-134 постигла та же участь. Самолеты были проданы по цене легковых автомобилей. Среди них три самолета, приспособленных для аэрофотосъемки, таких машин в Советском Союзе было выпущено всего около десяти. Позднее прокуратура против судебных приставов возбудила уголовные дела, которые сразу же были закрыты. За все самолеты было выручено 38 миллионов рублей, но до кредиторов они так и не дошли. Все это время председатель профкома Татьяна Лазарева добивалась от властей только одного, чтобы они вспомнили об Ивановском аэропорте. Татьяна Лазарева буквально завалила письмами областную администрацию. В октябре 2001-го года Татьяна сделала ряд предложений по возрождению предприятия. Уже в ноябре губернатор издал соответствующее постановление, и с этого времени аэропорт начал получать деньги из областного бюджета. Однако самой Татьяне Лазаревой повезло гораздо меньше. За последние два года ее трижды уволили из авиапредприятия. Два раза суд ее восстановил, третий раз отказал, решив, что авиапредприятие было ликвидировано. Сама Татьяна считает, что никакой ликвидации предприятия не было, и что за сменой собственников стоит лишь желание людей, разоривших аэропорт, уйти от ответственности.
В эфире Саранск, Игорь Телин: Анархия царит на дорогах мордовской столицы. Значительное время в разных районах города не работают светофоры, что приводит к резкому увеличению количества дорожно-транспортных происшествий.
- Это называется бардак, вообще кошмар какой-то. Полдня мотаешься по городу, практически половина светофоров не работает. Проехал и видел несколько аварий, тем более еще погода такая, дождик идет. По идее светофоры должны работать, иначе вообще будет кошмар, и пробки, и все на свете.
В первой половине августа во всем Саранске не работали светофоры, была поломка в системе электропитания, и это тут же отразилось на ситуации с аварийностью. Только за один день на городских перекрестках количество дорожно-транспортных происшествий возросло едва ли не в три раза. В Саранске даже существует особая зона риска - перекрестки, где при неработающих светофорах происходит наибольшее количество ДТП. В основном на центральных улицах города. 53 светофора в столице Мордовии были установлены еще в 1975-м году, гарантийный срок их эксплуатации восемь лет. Если первые годы средства на ремонт автоматической системы регулирования движения выделялись, то во время перестройки городские власти о светофорах забыли, да так крепко, что не вспомнили до сих пор. Участившиеся случаи ДТП и многочисленные обращения руководства предприятия "Гортранссигнал", которое занимается обслуживанием светофоров, не оказывают должного влияния на городскую администрацию, в бюджете этого года никаких средств на ремонт светофоров не заложено.
"По-видимому, в нашей работе получаются сбои, сбои эти не по нашей вине, из-за того, что аппаратура устарела. Во многих городах и в большинстве городов такой аппаратуры уже нет". 27-летние по возрасту светофоры ломаются в Саранске едва ли не ежедневно. Более того, к аппаратуре, произведенной в середине 70-х сейчас достаточно трудно достать запасные части. По словам руководителя предприятия "Гортранссигнал" Валерия Ивкина, его работникам многое приходится делать своими руками, а в случае критической ситуации в центре Саранска, перегруженном автотранспортом, снимать недостающие части с работающих светофоров в других районах города, где движение не такое интенсивное. "Мы подошли к тому, что снимаем оборудование с периферии к центру, потому что в центре движение большое, в них находятся школы. Нет запчастей, нет светофоров, нет материалов. Были бы деньги, остальное все появилось бы".
Денег действительно нет, так что и остальное вряд ли появится в обозримом будущем. Но водители, которые ежегодно исправно оплачивают всевозможные дорожные налоги, не могут понять, почему городские власти не решают проблему светофоров в Саранске.
Оборудование одного перекрестка автоматической системой регулирования движения стоит 62 тысячи рублей, относительно небольшая сумма для городского бюджета. Тем не менее, власти столицы Мордовии не выделяли и пока не собираются выделять средства. Возможно, руководители предприятия "Гортранссигнал" и сгущают краски, но их прогноз таков: уже до конца этого года больше половины городских светофоров просто перестанут работать, и починить их будет невозможно.
В эфире Пенза, Наталья Ротанина: Вот уже более десяти лет в Пензенской области ощущается острая нехватка врачей. Особенно плохо приходится жителям отдаленных деревень. При отсутствии не только квалифицированного врача, но и медсестры, а также телефона, по которому можно вызвать "Скорую помощь", положение становится вовсе безвыходным. По словам жительницы Пензы Антонины Макаровой, ее дочь, вышедшая замуж за уроженца села Глебовка, едва не умерла по дороге в больницу райцентра, когда пришло время родов. В распутицу застряла машина, и целых три часа пришлось ждать, когда подъедет спасительный трактор. И теперь Антонина ни за что не разрешает дочери вернуться к мужу в село. "Если хотят жить вместе, то пусть живут у меня, - заявляет встревоженная женщина. - В городе, по крайней мере, медицинская помощь обеспечена".
Другой мой собеседник, брат которого пять лет проработал фельдшером в одном из сел недалеко от Пензы, рассказал, что пришлось пережить этому молодому человеку, у которого местные жители с завидным постоянством воровали спирт и различные лекарства. Дипломированные специалисты-медики не хотят жить в деревне. Как рассказал мне молодой стоматолог одной из пензенских клиник Сергей Постнов, в селе нет тех условий, которые требуются для нормальной жизни цивилизованного человека. Отсутствует жилье, нет дорог, нет кинотеатра, нет того круга общения, который уже сложился в городе. "В какое кафе я пойду в деревне?" - спрашивает он.
Нехватка специалистов заставила пензенское областное правительство пойти на отчаянный шаг. Министр здравоохранения и социального развития Пензенской области Виктор Лазарев предложил немедленно создать на селе комфортные условия для молодых врачей и медсестер, то есть построить жилье городского типа, провести телефонные линии и по возможности обеспечить молодежь выходом в Интернет. Министр не уточнил, сколько потребуется средств из областного бюджета, но и так понятно, что очень много. Но это только одна сторона проблемы, другая же состоит в том, что все-таки заставить выпускников мединститутов и медучилищ ехать в села Пензенской области весьма проблематично. Как же поступить? Надо убеждать, уверено областное правительство, надо контролировать тех выпускников медицинских учебных заведений, которые учатся по направлениям своих родных сел и районных центров, ведь большинство из них получило стипендии из тех сел, откуда они родом. По логике министров, именно эти выпускники и должны первыми отправиться, так сказать, "на прорыв" и активно поднимать лечебное дело на селе. Восстанавливать совершенно разрушенные фельдшерско-акушерские пункты, налаживать работу поликлинических отделений и вообще заботиться о здоровье тружеников села. Как заявил министр здравоохранения и социального развития Пензенской области Виктор Лазарев, надо воспитывать современных Чеховых и Булгаковых, к тому же в Бековском районе Пензенской области уже подготовлены шесть вакантных мест для молодых медицинских работников, с обязательным предоставлением комфортабельного жилья. Словам министра, наверное, надо порадоваться, но рано пока, на обещанные прелести откликнулись только трое врачей. Да и если следовать умозаключениям областных чиновников, никто не даст гарантии, что молодые врачи, вкусив сельского быта, не станут вскоре известными беллетристами.
В эфире Пятигорск, Лада Леденева: В самом центре города на одной из уютных улочек живет настоящий художник, Мастер с большой буквы - Георгий Арутюнов. Довольно давно, больше 20-ти лет назад, ему вдруг стало тесно в рамках своего мастерства, и Георгий Борисович решил превратить его в настоящее искусство. Так в Пятигорске появилась уникальная в своем роде коллекция обуви, насчитывающая на сегодняшний день не одну сотню экземпляров.
"Я работал на фабрике. Меня вызвал как-то к себе в кабинет, потому что пришли муж и жена лилипуты, циркачи, и говорит: ты знаешь, у них маленькие ноги, надо сшить. Горисполком обязал. Ну что сделать, директор говорит. Я выточил колодки, сделал модель, заготовки сделал, и мы пошили. И когда они пришли, они просто были рады, довольны были. Потому я, думаю, как красиво, надо еще меньше сделать, еще меньше, еще красивее. А мне самому понравилось".
Рассказал Георгий Борисович об экспонатах-родоначальниках своей коллекции. В частном особняке Георгия Арутюнова на стеклянных полках сказочные сапоги-скороходы соседствуют с миниатюрными, в половину спичечной коробки башмачками для Золушки. Великан-стиляга из Латинской Америки оставил здесь свой парадный башмак, а два испанских гранда, торопившиеся на корриду, обронили по стильному ботинку с серебреными пряжками. Ковбойские сапоги и наши казачки, сабо первобытной модницы и пара башмаков крестьянина прошлого века, миниатюрные ботинки, босоножки и туфельки. Как будто свифтовский великан Гулливер и его лилипуты разулись в прихожей, да так и оставили здесь целую галерею уникальных образцов сапожного искусства.
"Это моя личная домашняя коллекция, которую я люблю, потому что эти вещи сделаны не ради денег, а ради души. Все, что делает человек, должен с душой делать, во-первых. А с душой сделанное, оно всегда будет красивое и будет радовать людей".
Мастеру помогают в работе любимая швейная машинка и собственноручно сделанный молоток.
"Видимые края детали всегда должны быть обработаны в загибку, чтобы было красиво. Вот это моя любимая машина, она живая, она понимает ласку, она очень чистоплотная, хочет, чтобы чистенькая она была здесь. Хорошая строчка нужна, вы знаете, что строчка украшает".
В декабре 2000-го в 9-ти метрах от дома Георгия Арутюнова был совершен теракт. Взрывом были выбиты стекла, разрушены стены, обвалилась крыша. Коллекция уцелела чудом, в стеллажах лишь потрескались стекла. А Георгий Борисович на все 194 рубля компенсации купил немного тонкой красной кожи и давно приглянувшуюся золоченую тесьму. Совсем недавно Георгию Борисовичу Арутюнову исполнилось 73 года, больше половины из них он отдал любимому делу.
"Красивые ноги и в красивой еще обуви, а красивые ноги в плохой обуви - брак уже. От брошки бриллиантовой она откажется, от сережек, лишь бы ноги у нее были красивые. Мужчинам понятно, что это такое".
Впереди у художника создание своей лучшей работы - эталона сапожного ремесла, изящества и красоты.
В эфире Хабаровск, Марина Ильющенко: Тонако Такиси, пожалуй, единственный японец, пожелавший приехать в Хабаровск на постоянное место жительства. В Японии у него осталось двое сыновей, которые уже давно живут отдельно. Жена Тонаки Такиси умерла давно, а год назад он похоронил младшую дочь. Около сорока лет Тонако-сан проработал журналистом в Токио, уйдя на пенсию, решил, что оставшиеся годы проведет в Хабаровске.
"Я родился в Японии в городе Нагасаки. В Токио я работал журналистом. Это моя первая причина - очень устал. А вторая причина - хочу жить спокойно. Поэтому я приехал в Хабаровск".
Тонако-сан родился в 27-м году. По окончании школы работал в Манчжурии, мечтал стать дирижером. Но в 45-м его призвали в армию. В том же году, когда была разбита Квантунская армия, 19-летний Тонако Такиси попал в плен, был в лагерях, сначала в Комсомольске-на-Амуре, потом в Хабаровске. Валил лес, строил бараки, грузил уголь. В лагерях от тяжелой работы погибли многие его друзья, такие же 19-летние юноши, каким он был тогда. В 49-м году на транспортном судне Тонако-сан вернулся в Японию, но всегда помнил о четырех годах, проведенных в плену. Ко времени своего плена Тонако-сан относится философски: ночь существует для того, чтобы понять, как прекрасен ясный солнечный день.
"Конечно, плен это очень трудно. 19 лет, молодой. Очень тяжело, но есть плюс. Я первый увидел другой мир, это самый большой плюс. Музыка, как замечательно здесь узнать хорошую музыку".
Когда Тонако Такиси был в лагере в Комсомольске-на-Амуре, то один капитал из военного оркестра подарил ему ноты вальса "На сопках Манчжурии". С тех пор это его любимая мелодия. Играя ее на своем стареньком синтезаторе, он вспоминает погибших друзей и время своей юности. Тонако-сан хоть и считает, что японская и русская культура разные, но, по его мнению, японские стихи также нежны и мелодичны как русские. Тонако-сан уверен, что он абсолютно счастливый человек. Он не ставит перед собой больших задач, оставшиеся годы своей жизни он хотел бы прожить спокойно в своей скромной двухкомнатной квартире, работая простым учителем японского языка в обычной хабаровской школе. Здесь в Хабаровске, где прошли годы его юности, он хотел бы закончить жизнь, как он говорит, чистым человеком. Таким, каким был когда-то 57 лет назад.
