Марина Катыс: На юге Башкирии, в среднем течении реки Белой, уже несколько лет идет строительство Ямагузинского водохранилища. Строительство ведется на территории Национального парка Башкирии, являющегося федеральной собственностью и предложенного в качестве объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО в номинации "Башкирский Урал". Однако, судя по тому, как развиваются события, руководство Башкирии нисколько не смущает тот факт, что строительство плотины на реке Белой ведется с нарушением 64 федеральных законов и подзаконных актов. Рассказывает наш корреспондент в Уфе Артур Асафьев.
Артур Асафьев: В начале лета башкирская пресса торжественно оповестила страну и мир, что строительство Ямагузинского водохранилища близко к завершению.
На церемонию направления реки Белой по новому руслу собралось все республиканское руководство во главе с президентом Башкирии Муртазой Рахимовым. Присутствовал и благословил стройку также первый заместитель министра природных ресурсов России Николай Тарасов. После этого республиканские власти объявили, что окончательно русло реки будет перекрыто в следующем году и тогда же начнется заполнение водохранилища.
Год за годом, невзирая на протесты экологов со всех концов России, не обращая внимания на тревожные выводы ученых, на протесты местного, кстати, коренного башкирского населения, республиканские власти упорно продолжали строить плотину. Срок окончательного перекрытия русла Белой неоднократно переносился из-за постоянно возникавших сложностей. Так уже в начале нынешнего года спешно было принято решение провести дополнительный комплекс работ по укреплению плотины, и так было на каждом году строительства.
Все последние годы стройку сопровождала глухая атмосфера умолчания любых проблем, связанных с ней. Республиканская пресса трубила лишь о напряженном труде строителей и о выгодах, которые принесет водохранилище. Любые мнения, отклики населения, которые шли вразрез с официальной точкой зрения, замалчивались. В редакциях газет, теле- и радиоканалов скопились сотни и тысячи обращений людей, не согласных со строительством водохранилища. Ни один такой отклик так и не был опубликован в официальной прессе.
В принципе, позицию башкирской печати и стоящей за ней башкирской власти можно понять. Любое упоминание о проблемах, связанных со строительством водохранилища, для них невыгодно и просто опасно. По многочисленным отзывам ученых, правозащитных и экологических организаций и даже официальных органов, строительство водохранилища велось и ведется с грубейшими нарушениями федерального и республиканского законодательства. До сих пор нет проекта строительства, есть лишь его технико-экономическое обоснование. До сих пор не проведена обязательная государственная экологическая экспертиза проекта стройки на федеральном уровне.
Стройка ведется на особо охраняемой природной территории Национального парка Башкирии, который находится в федеральной собственности. По этому поводу депутат Госдумы от фракции "Яблоко" Игорь Артемьев неоднократно направлял запросы в российское Министерство природных ресурсов и в Генеральную прокуратуру. Министерство соглашалось с выводами депутата, направляло в республику комиссии. Генпрокуратура неоднократно возбуждала уголовное дело. Но дальше дело направлялось для расследования в республиканскую прокуратуру, где благополучно закрывалось.
Вообще же, сооружение водохранилища ведется с нарушением около 20 федеральных законов и республиканских кодексов, и даже норм конституций России и Башкирии. По заключениям экспертов, деятельностью властей и строителей нарушены Водный кодекс, Лесной кодекс, федеральные законы о государственной экологической экспертизе, об особо охраняемых природных территориях. В результате возможно затопление обширных территорий, изменения климата под угрозой уничтожения окажутся редкие виды животного и растительного мира Башкирии, занесенные в Красную книгу, такие, например, как уникальная барзианская(?) пчела. Но самая главная опасность, по мнению многих ученых и экспертов, состоит в том, что плотина посажена на тектонический разлом, а большие подземные пространства под плотиной и вокруг нее сплошь испещрены карстом и рыхлым известняком.
По мнению некоторых строителей, пожелавших остаться неизвестными, все работы по дополнительному укреплению плотины мало к чему приведут: буры проваливаются, закачиваемый цементный раствор не в состоянии залить все полости и дыры.
Спелеологи Башкирии убеждены, что подземные пространства под Ямагузинской плотиной и урочищем Куцук-Сумган(?) в Бурзянском районе соединены системой подземных рек. При такой ситуации строительство водохранилища и бессмысленно и опасно. Ввиду совершенной непредсказуемости поведения обводненных подземных почв, ввиду полной неизвестности, когда может, так сказать, "заговорить" тектонический разлом, все это представляет опасной и преступной авантюрой. Любой подземный толчок или смещение почв может привести к катастрофе.
Еще в 2000 году в заключении российской Главгосэкспертизы было указано: "Проектируемый гидроузел представляет собой технически сложный, потенциально опасный объект, который может являться источником угрозы катастрофического затопления".
По оценке ученых, если в плотине высотой 60 метров образуется брешь, по реке ринется мощный поток воды объемом почти в кубический километр, высота волны может превысить 20 метров. В течение одних суток будут затоплены 84 населенных пункта, в том числе и несколько крупных городов. В этих городах - в Мелеузе, Стерлитамаке, Салавате и Ишимбае - находится один из крупнейших в Европе нефтехимических узлов.
Самое поразительное, что обо всем этом прекрасно знают в республиканском Министерстве чрезвычайных ситуаций, где есть даже специально составленная карта катастрофических последствий возможного прорыва плотины.
Башкирские экологи и правозащитники убеждены, что есть еще возможность предотвратить беду, несмотря на то, что в стойку закачаны уже десятки миллиардов рублей, хотя ущерб, нанесенный природе, вряд ли может быть компенсирован.
Марина Катыс: Это был материал нашего уфимского корреспондента Артура Асафьева.
Гринпис-Россия уже четыре года занимается расследованием в связи со строительством Ямагузинского водохранилища. Мой собеседник - директор по кампаниям Гринпис-Россия Иван Блоков.
Иван Блоков: С самого начала это строительство было совершенно противозаконным. Оно начиналось на основании абсолютно незаконных решений кабинета министров республики Башкортостан. Оно начиналось без положительного заключения Государственной экологической экспертизы, которого, кстати, нет до сих пор. И, тем не менее, оно продолжается.
В результате проверки, которая закончилась несколько дней назад, так и не было сделано четких выводы по этому вопросу. Не были представлены и предложения МПР о принятии мер. Представители министерства просто испугались. Дело в том, что, с одной стороны - МПР является органом, который должен контролировать состояние окружающей среды и прекращать незаконные стройки, а с другой стороны - МПР является заказчиком этого строительства, и бюджетные деньги, которые вкладываются в строительство, проходят через Министерство природных ресурсов.
Марина Катыс: А как такое может быть?
Иван Блоков: В нормальной ситуации так быть не должно. Однако после упразднения Госкомэкологии функции контроля за состоянием окружающей среды и функции по организации наилучшей эксплуатации ресурсов оказались объединены в МПР. Департамент госконтроля теоретически должен был бы дать предписание Водной службе о прекращении финансирования строительства. Понятно, что этого никогда не будет сделано.
Марина Катыс: Но тогда получается, что вопрос с Ямагузинским водохранилищем вообще не может быть решен в пользу природоохранных интересов страны.
Иван Блоков: Вопрос может и должен быть решен, и мы очень надеемся, что он будет решен именно так. Несмотря на то, что в МПР сейчас сложная ситуация и они не могут принять кардинальных мер, они все-таки выдали предписание о прекращении расчистки ложа водохранилища (поскольку этот вопрос настолько очевидно незаконен, что у них не оставалось другого выхода). Я надеюсь, что в ближайшие дни расчистка ложа будет приостановлена, а мы постараемся добиться того, чтобы было приостановлено и все строительство.
Интересно, что предписания о прекращении строительства уже выдавала Госкомэкология Российской Федерации. Было выдано четыре предписания: одно - непосредственно строящей организации о прекращении строительства, а три - о прекращении финансирования строительства. Интересно и то, что эти предписания не были отменены, юридически они действуют, но понятно, что строители их полностью игнорируют.
Марина Катыс: Что в принципе стало причиной начала этого строительства? Разве это район с большим дефицитом электроэнергии?
Иван Блоков: Нет, этот район не является районом с дефицитом электроэнергии. При нынешнем развитии промышленности там достаточно воды в летний период. Единственная проблема, которая существует, - это подтапливание нескольких поселков, расположенных вдоль реки Белой. Но эта проблема элементарно решалась намного более дешевым способом - просто установкой дамб по берегам непосредственно в районах этих поселков.
Можно говорить о разных причинах начала строительства: в частности - о том, что руководство республики Башкортостан таким способом пыталось построить себе памятник. Но я бы привел очень известную фразу: "Где в России воруют деньги? - На строительстве мостов, дорог, дамб". Наверное, эта ситуация не сильно отличается.
Марина Катыс: Чтобы уточнить эту ситуацию, я позвонила в Уфу. Борис Николаевич Павлов - заместитель председателя Башкирского республиканского совета Всероссийского общества охраны природы.
Борис Павлов: Наше общество сразу же выступило против строительства водохранилища, на заседании президиума мы подготовили внушительное обращение к президенту республики, к кабинету министров, к депутатам, к гражданам о том, что это строительство недопустимо.
Там слишком большие и сложные проблемы в области геологии. К тому же строительство ведется на особо охраняемой территории Национального парка Башкирии и в зоне влияния всемирно известного заповедника "Шульганташ". Там даже пальцем нельзя ничего трогать - ни одного камушка, ни одного растения, ни одного животного. Мы считаем, что там нужно развивать туризм на высоком уровне.
Кроме того, там очень сложные гидрологические условия. Многие ученые и геологи говорят, что плотина поставлена на тектонический разлом. Как будто нарочно туда поставили, чтобы была возможная катастрофа.
В самом технико-экономическом обосновании (в заключении Госэкспертизы на местном уровне) указано, что строительство ведется в условиях большого карста, то есть там и подземные речки, и провалы, и расщелины. Но строители (заказчики и проектировщики) говорят: "А мы все замажем раствором, цементом". Но это же - безумие. Уральские горы разве можно замазать?
Марина Катыс: Финансирование строительства ведется как из федерального, так и из республиканского бюджета. По словам эксперта Гринпис-Россия Михаил Крейндлина, первоначально стоимость проекта была оценена в 65 миллионов долларов.
Михаил Крейндлин: По тем временем это порядка 1,5 миллиардов рублей. Сейчас во время проверки было заявлено, что уже освоено 4,8 миллиарда рублей при официальной 70-процентной готовности строительства. Значит, уже сейчас мы можем констатировать фактически троекратное превышение сметы. В дальнейшем - при тех же темпах строительства - будет затрачено еще как минимум 1,5 миллиарда.
На таких стройках, естественно, возможно фактически бесконтрольное расходование средств. Потому что, как нам заявляли строители, везде в районе строительства очень сильно закарстованные породы, и количество бетона, которое нужно залить, чтобы укрепить эту плотину, фактически не учитывается. Да его и невозможно посчитать, потому что все улетает по этим полостям, и никто точно не знает - на какую глубину.
Марина Катыс: Строительство водохранилища происходит на территории Национального парка Башкирии, фактически - на той территории, ради которой Национальный парк и был создан.
Иван Блоков: Если произойдет затопление, то Национальный парк можно будет полностью ликвидировать. Будут также серьезно подтоплены и кварталы заповедника "Шульганташ". Прокуратурой Российской Федерации было возбуждено уголовное дело по факту начала строительства. И прекращено оно было только потому, что Совет министров республики Башкортостан является коллегиальным органом и не может быть целиком привлечен к уголовной ответственности: за решение коллегиального органа ни одного из его членов к уголовной ответственности не привлекают.
"Два одинаково великих подвига предстояли ему - разрушить город и устранить реку. Средства для исполнения второго представлялись ему неясно и сбивчиво. Он был не технолог, не инженер. Но он был твердой души прохвост, а это тоже своего рода сила, обладая которою, можно покорить мир.
Город притих. В воздухе чувствовалась спертость и духота. Он еще не сделал никаких распоряжений, не высказал никаких мыслей, никому не сообщил своих планов, а все уже понимали, что пришел конец.
И вот вожделенная минута наступила. Созвавши будочников, он привел их к берегу реки. Отмерил шагами пространство, указал глазами на течение и ясным голосом произнес: "От сих мест до сих... Гони!" - скомандовал он будочникам, вскидывая глазами на колышущуюся толпу. Борьба с природой восприняла свое начало".
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин "История одного города".
Марина Катыс: Тот факт, что плотина высотой 60 метров поставлена на тектоническом разломе, а ложе водохранилища в основном состоит из карстовых пород, может иметь совершенно катастрофические последствия.
Слово эксперту Гринпис-Россия Михаилу Крейндлину.
Михаил Крейндлин: По существующим нормативам, этот объект относится к первому классу опасности. То есть, в принципе, прямого запрета на строительство нет, но везде в документах указывается, что это очень опасно. И на самом деле, поведение плотины совершенно непредсказуемо, потому что - и в акте это отмечено - там везде закарстованные породы, есть вероятность суффозии, то есть перетекания по карстовым полостям воды из этого водохранилища в существующее Нугушское, которое находится в соседней долине, на притоке реки Белой, и никто этого не отрицает.
Данное водохранилище уже один раз начинали строить в 1985-86 годах, но в 1990 году это было прекращено. И сейчас ту плотину, которая была наполовину построена, разбирают и гравий с нее вывозят, чтобы засыпать в новую плотину.
Тогда строительство было прекращено на основании заключения Государственной экологической экспертизы еще Госкомприроды СССР. Там была очень мощная комиссия, и специалисты тогда еще рассчитали, что все расчеты по нехватке воды абсолютно завышены. Причем это было еще в 1989-90 годах, когда промышленность еще работала на полную мощность.
Марина Катыс: Заполнение Ямагузинского водохранилища приведет к изменению не только всей системы водоснабжения районов, расположенных ниже плотины, но и к радикальным изменениям климата в этом регионе, к исчезновению редких видов животных и птиц, многие из которых занесены в Красную книгу.
В результате повышения уровня грунтовых вод изменится микроклимат в знаменитой Каповой пещере, памятнике палеолита. В связи с этим могут погибнуть уникальные наскальные рисунки древнего человека.
Говорит директор по кампаниям Гринпис-Россия Иван Блоков.
Иван Блоков: Огромный урон действительно уже был нанесен в 2000 году. Когда комиссия Госкомэкологии приезжала для оценки нанесенного ущерба, по их мнению, тогда уже ущерб превышал несколько миллионов долларов. Однако ответственного за это нет. И как заключила прокуратура, из-за того, что решение принималось коллегиально - за это никто не отвечает.
Если ложе окончательно будет расчищено и если его территория будет затоплена, то тогда вся природоохранная ценность этого района исчезнет.
Причем если оставить все так, как есть, то за ближайшие 10, может быть - 20 лет экосистема в какой-то степени все равно восстановится, и те самые редкие виды животных и растений останутся на месте. Если же водохранилище будет затоплено, то после этого никаких шансов на восстановление уже не будет. Национальный парк будет просто погублен.
Марина Катыс: Напомню, что в зоне ложа будущего водохранилища почти весь лес уже вырублен, хотя эти леса относятся к первой группе и решение об их рубке может приниматься только на федеральном уровне.
Михаил Крендлин: Из 1400 гектаров леса, который должен быть сведен под ложе водохранилище, уже вырублено порядка 1200 гектаров. Вот - пожалуйста - реальный ущерб, это порядка 50 миллионов долларов. Это совершенно реальный ущерб. Это - леса первой группы, это - леса Национального парка (хотя это пытаются отрицать). Там уже уничтожено достаточно большое количество мест гнездования редких видов птиц.
Марина Катыс: Вы же недавно были там - ваши впечатления от увиденного?
Михаил Крендлин: Когда я увидел эту перекрытую реку - меня просто на слезу пробило. Конечно, это ужасное зрелище. Сколько раз я туда ездил, но все-таки, пока там текла река - была хоть какая-то надежда. А сейчас, в общем-то, не очень понятно, что с этим дальше делать. Надежда на то, что будет принято решение эту плотину разобрать, прямо скажем - не очень большая. Если даже будет принято решение, что она строится незаконно... Ну, и что дальше?
Единственное, чего можно добиться - это чтобы водохранилище не заливали или чтобы оно работало только в паводок, чтобы хотя бы была возможность восстановления леса ниже того уровня, который сейчас вырублен. Если оно не будет заполнено, какая-то возможность восстановления природных комплексов остается. Но, еще раз говорю, сейчас уже достаточно сложно в это поверить.
Марина Катыс: С Михаилом Крейндлиным согласен и заместитель председателя Башкирского республиканского совета Всероссийского общества охраны природы Борис Павлов.
Борис Павлов: Я не думаю, что строители и заказчики так просто сдадутся, ведь их поддерживает - хотя бы своим молчанием - правительство Российской Федерации: оно же молчит. Тем более, что строительство ведется на особо охраняемой территории - это же вопиющее нарушение закона. А правительство Российской Федерации молчит, то есть - как бы поощряет это беззаконие.
Тут два варианта. Конечно, они могут построить, и катастрофа может произойти не сразу, а постепенно. Но если Генеральная прокуратура, и президент Российской Федерации Путин, и премьер-министр Касьянов вмешаются, то что-то можно будет изменить. Водохранилище ведь не до конца еще построено - а плотина пусть останется, образно говоря, как памятник современным варварам. Как объект для туристов: вот что хотели сделать. Там, на этом месте, можно сделать базы для туристов, стоянки.
То, что там натворили, конечно, нужно восстанавливать: заново высаживать лес (там же хвойные леса!), проводить рекультивацию. И сделать музей экологических преступников мирового масштаба.
Марина Катыс: От себя могу только добавить, что создание в Башкирии музея экологических преступников дорого обойдется российским гражданам. В строительство плотины и водохранилища уже вложено около 6,5 миллиардов рублей. Это - не считая нанесенного экологического ущерба, который оценивается в 5 миллионов долларов.
По берегам Белой, в непосредственной близости от строящегося водохранилища, расположено несколько деревень, жители которых пытались протестовать против строительства водохранилища. Но, по словам Бориса Павлова, на их протест никто даже не обратил внимания.
Борис Павлов: Население, которое там живет, в деревнях Максютово, Кутаново, Иргизлы, которые частично будут затапливаться, - население этих деревень с самого начала собрало подписи против строительства, потому что нарушается среда обитания местного населения. Написали обращение, провели слушания по этой проблеме, на которых проголосовали против строительства. Но никто из начальства население не слушает - а это уже неуважение к людям, к их жизни. Нарушается Конституция Российской Федерации, нарушается 42-ая статья, где записано, что каждый имеет право на благоприятную окружающую среду.
Ну, а население деревень ниже плотины молчит - так как велено молчать. Боятся.
Марина Катыс: Протесты населения связаны не только с уничтожением среды обитания. Люди просто опасаются за свои жизни и жизни своих близких. Напомню, плотина построена на тектоническом разломе.
Михаил Крейндлин: В случае прорыва плотины (а достаточно диаметра бреши 2 метра, чтобы произошло полное разрушение плотины) волна за сутки достигнет города Стерлитамак и затопит 84 населенных пункта. Это - официальные данные Оценки воздействия на окружающую среду. Но считается, что вероятность такой аварии - один раз в 100 лет.
"Раздался треск, свист и какое-то громадное клокотание. Затем все смолкло. Река на минуту остановилась и тихо-тихо начала разливаться по луговой стороне. К вечеру разлив был до того велик, что не было видно пределов его. Вода, между тем, все прибывала и прибывала.
Откуда-то слышался гул. Казалось, что рушатся целые деревни и там раздаются вопли, стоны и проклятия. Плыли по воде стога сена, плоты, обломки изб и, достигнув плотины, сбивались в кучу в одном месте".
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин "История одного города".
Марина Катыс: Бассейн реки Белая расположен в пределах двух субъектов федерации - Башкортостана и Татарстана. Решение о строительстве плотины могло быть принято только на федеральном уровне. Экологическая экспертиза строительства также должна была проходить на федеральном уровне и уж конечно - с учетом мнения народов, проживающих на этой территории. Однако в современной Башкирии проведение республиканского референдума по поводу строительства водохранилища в настоящее время вряд ли возможно.
И снова я обращаюсь с вопросом к эксперту Гринпис-Россия Михаилу Крейндлину:
Как вы думаете, Белая будет перекрыта и зарегулирована или все-таки она сохранит свою дикую красоту?
Михаил Крендлин: Честно говоря, теперь уже я этого не знаю. Как нам объяснили в Министерстве природных ресурсов: ну, кто сейчас возьмет на себя ответственность принять решение о прекращении строительства? Кто готов отвечать за эти самые 5 (или сколько там?) миллиардов рублей, которые закопаны в эту землю? Это все-таки достаточно существенная цифра для нашего бюджета.
"Перед глазами зрителя восстает чистейший тип идиота, принявшего какое-то мрачное решение и давшего себе клятву привести его в исполнение. Когда же придатком к идиотству является властность, то дело ограждения общества значительно усложняется.
Нет ничего опаснее, как воображение прохвоста, не сдерживаемого уздою и не угрожаемого непрерывным представлением о возможности наказания на деле. Однажды возбужденное, оно сбрасывает с себя всякое иго действительности и начинает рисовать своему обладателю предприятия самые грандиозные".
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин "История одного города".
Артур Асафьев: В начале лета башкирская пресса торжественно оповестила страну и мир, что строительство Ямагузинского водохранилища близко к завершению.
На церемонию направления реки Белой по новому руслу собралось все республиканское руководство во главе с президентом Башкирии Муртазой Рахимовым. Присутствовал и благословил стройку также первый заместитель министра природных ресурсов России Николай Тарасов. После этого республиканские власти объявили, что окончательно русло реки будет перекрыто в следующем году и тогда же начнется заполнение водохранилища.
Год за годом, невзирая на протесты экологов со всех концов России, не обращая внимания на тревожные выводы ученых, на протесты местного, кстати, коренного башкирского населения, республиканские власти упорно продолжали строить плотину. Срок окончательного перекрытия русла Белой неоднократно переносился из-за постоянно возникавших сложностей. Так уже в начале нынешнего года спешно было принято решение провести дополнительный комплекс работ по укреплению плотины, и так было на каждом году строительства.
Все последние годы стройку сопровождала глухая атмосфера умолчания любых проблем, связанных с ней. Республиканская пресса трубила лишь о напряженном труде строителей и о выгодах, которые принесет водохранилище. Любые мнения, отклики населения, которые шли вразрез с официальной точкой зрения, замалчивались. В редакциях газет, теле- и радиоканалов скопились сотни и тысячи обращений людей, не согласных со строительством водохранилища. Ни один такой отклик так и не был опубликован в официальной прессе.
В принципе, позицию башкирской печати и стоящей за ней башкирской власти можно понять. Любое упоминание о проблемах, связанных со строительством водохранилища, для них невыгодно и просто опасно. По многочисленным отзывам ученых, правозащитных и экологических организаций и даже официальных органов, строительство водохранилища велось и ведется с грубейшими нарушениями федерального и республиканского законодательства. До сих пор нет проекта строительства, есть лишь его технико-экономическое обоснование. До сих пор не проведена обязательная государственная экологическая экспертиза проекта стройки на федеральном уровне.
Стройка ведется на особо охраняемой природной территории Национального парка Башкирии, который находится в федеральной собственности. По этому поводу депутат Госдумы от фракции "Яблоко" Игорь Артемьев неоднократно направлял запросы в российское Министерство природных ресурсов и в Генеральную прокуратуру. Министерство соглашалось с выводами депутата, направляло в республику комиссии. Генпрокуратура неоднократно возбуждала уголовное дело. Но дальше дело направлялось для расследования в республиканскую прокуратуру, где благополучно закрывалось.
Вообще же, сооружение водохранилища ведется с нарушением около 20 федеральных законов и республиканских кодексов, и даже норм конституций России и Башкирии. По заключениям экспертов, деятельностью властей и строителей нарушены Водный кодекс, Лесной кодекс, федеральные законы о государственной экологической экспертизе, об особо охраняемых природных территориях. В результате возможно затопление обширных территорий, изменения климата под угрозой уничтожения окажутся редкие виды животного и растительного мира Башкирии, занесенные в Красную книгу, такие, например, как уникальная барзианская(?) пчела. Но самая главная опасность, по мнению многих ученых и экспертов, состоит в том, что плотина посажена на тектонический разлом, а большие подземные пространства под плотиной и вокруг нее сплошь испещрены карстом и рыхлым известняком.
По мнению некоторых строителей, пожелавших остаться неизвестными, все работы по дополнительному укреплению плотины мало к чему приведут: буры проваливаются, закачиваемый цементный раствор не в состоянии залить все полости и дыры.
Спелеологи Башкирии убеждены, что подземные пространства под Ямагузинской плотиной и урочищем Куцук-Сумган(?) в Бурзянском районе соединены системой подземных рек. При такой ситуации строительство водохранилища и бессмысленно и опасно. Ввиду совершенной непредсказуемости поведения обводненных подземных почв, ввиду полной неизвестности, когда может, так сказать, "заговорить" тектонический разлом, все это представляет опасной и преступной авантюрой. Любой подземный толчок или смещение почв может привести к катастрофе.
Еще в 2000 году в заключении российской Главгосэкспертизы было указано: "Проектируемый гидроузел представляет собой технически сложный, потенциально опасный объект, который может являться источником угрозы катастрофического затопления".
По оценке ученых, если в плотине высотой 60 метров образуется брешь, по реке ринется мощный поток воды объемом почти в кубический километр, высота волны может превысить 20 метров. В течение одних суток будут затоплены 84 населенных пункта, в том числе и несколько крупных городов. В этих городах - в Мелеузе, Стерлитамаке, Салавате и Ишимбае - находится один из крупнейших в Европе нефтехимических узлов.
Самое поразительное, что обо всем этом прекрасно знают в республиканском Министерстве чрезвычайных ситуаций, где есть даже специально составленная карта катастрофических последствий возможного прорыва плотины.
Башкирские экологи и правозащитники убеждены, что есть еще возможность предотвратить беду, несмотря на то, что в стойку закачаны уже десятки миллиардов рублей, хотя ущерб, нанесенный природе, вряд ли может быть компенсирован.
Марина Катыс: Это был материал нашего уфимского корреспондента Артура Асафьева.
Гринпис-Россия уже четыре года занимается расследованием в связи со строительством Ямагузинского водохранилища. Мой собеседник - директор по кампаниям Гринпис-Россия Иван Блоков.
Иван Блоков: С самого начала это строительство было совершенно противозаконным. Оно начиналось на основании абсолютно незаконных решений кабинета министров республики Башкортостан. Оно начиналось без положительного заключения Государственной экологической экспертизы, которого, кстати, нет до сих пор. И, тем не менее, оно продолжается.
В результате проверки, которая закончилась несколько дней назад, так и не было сделано четких выводы по этому вопросу. Не были представлены и предложения МПР о принятии мер. Представители министерства просто испугались. Дело в том, что, с одной стороны - МПР является органом, который должен контролировать состояние окружающей среды и прекращать незаконные стройки, а с другой стороны - МПР является заказчиком этого строительства, и бюджетные деньги, которые вкладываются в строительство, проходят через Министерство природных ресурсов.
Марина Катыс: А как такое может быть?
Иван Блоков: В нормальной ситуации так быть не должно. Однако после упразднения Госкомэкологии функции контроля за состоянием окружающей среды и функции по организации наилучшей эксплуатации ресурсов оказались объединены в МПР. Департамент госконтроля теоретически должен был бы дать предписание Водной службе о прекращении финансирования строительства. Понятно, что этого никогда не будет сделано.
Марина Катыс: Но тогда получается, что вопрос с Ямагузинским водохранилищем вообще не может быть решен в пользу природоохранных интересов страны.
Иван Блоков: Вопрос может и должен быть решен, и мы очень надеемся, что он будет решен именно так. Несмотря на то, что в МПР сейчас сложная ситуация и они не могут принять кардинальных мер, они все-таки выдали предписание о прекращении расчистки ложа водохранилища (поскольку этот вопрос настолько очевидно незаконен, что у них не оставалось другого выхода). Я надеюсь, что в ближайшие дни расчистка ложа будет приостановлена, а мы постараемся добиться того, чтобы было приостановлено и все строительство.
Интересно, что предписания о прекращении строительства уже выдавала Госкомэкология Российской Федерации. Было выдано четыре предписания: одно - непосредственно строящей организации о прекращении строительства, а три - о прекращении финансирования строительства. Интересно и то, что эти предписания не были отменены, юридически они действуют, но понятно, что строители их полностью игнорируют.
Марина Катыс: Что в принципе стало причиной начала этого строительства? Разве это район с большим дефицитом электроэнергии?
Иван Блоков: Нет, этот район не является районом с дефицитом электроэнергии. При нынешнем развитии промышленности там достаточно воды в летний период. Единственная проблема, которая существует, - это подтапливание нескольких поселков, расположенных вдоль реки Белой. Но эта проблема элементарно решалась намного более дешевым способом - просто установкой дамб по берегам непосредственно в районах этих поселков.
Можно говорить о разных причинах начала строительства: в частности - о том, что руководство республики Башкортостан таким способом пыталось построить себе памятник. Но я бы привел очень известную фразу: "Где в России воруют деньги? - На строительстве мостов, дорог, дамб". Наверное, эта ситуация не сильно отличается.
Марина Катыс: Чтобы уточнить эту ситуацию, я позвонила в Уфу. Борис Николаевич Павлов - заместитель председателя Башкирского республиканского совета Всероссийского общества охраны природы.
Борис Павлов: Наше общество сразу же выступило против строительства водохранилища, на заседании президиума мы подготовили внушительное обращение к президенту республики, к кабинету министров, к депутатам, к гражданам о том, что это строительство недопустимо.
Там слишком большие и сложные проблемы в области геологии. К тому же строительство ведется на особо охраняемой территории Национального парка Башкирии и в зоне влияния всемирно известного заповедника "Шульганташ". Там даже пальцем нельзя ничего трогать - ни одного камушка, ни одного растения, ни одного животного. Мы считаем, что там нужно развивать туризм на высоком уровне.
Кроме того, там очень сложные гидрологические условия. Многие ученые и геологи говорят, что плотина поставлена на тектонический разлом. Как будто нарочно туда поставили, чтобы была возможная катастрофа.
В самом технико-экономическом обосновании (в заключении Госэкспертизы на местном уровне) указано, что строительство ведется в условиях большого карста, то есть там и подземные речки, и провалы, и расщелины. Но строители (заказчики и проектировщики) говорят: "А мы все замажем раствором, цементом". Но это же - безумие. Уральские горы разве можно замазать?
Марина Катыс: Финансирование строительства ведется как из федерального, так и из республиканского бюджета. По словам эксперта Гринпис-Россия Михаил Крейндлина, первоначально стоимость проекта была оценена в 65 миллионов долларов.
Михаил Крейндлин: По тем временем это порядка 1,5 миллиардов рублей. Сейчас во время проверки было заявлено, что уже освоено 4,8 миллиарда рублей при официальной 70-процентной готовности строительства. Значит, уже сейчас мы можем констатировать фактически троекратное превышение сметы. В дальнейшем - при тех же темпах строительства - будет затрачено еще как минимум 1,5 миллиарда.
На таких стройках, естественно, возможно фактически бесконтрольное расходование средств. Потому что, как нам заявляли строители, везде в районе строительства очень сильно закарстованные породы, и количество бетона, которое нужно залить, чтобы укрепить эту плотину, фактически не учитывается. Да его и невозможно посчитать, потому что все улетает по этим полостям, и никто точно не знает - на какую глубину.
Марина Катыс: Строительство водохранилища происходит на территории Национального парка Башкирии, фактически - на той территории, ради которой Национальный парк и был создан.
Иван Блоков: Если произойдет затопление, то Национальный парк можно будет полностью ликвидировать. Будут также серьезно подтоплены и кварталы заповедника "Шульганташ". Прокуратурой Российской Федерации было возбуждено уголовное дело по факту начала строительства. И прекращено оно было только потому, что Совет министров республики Башкортостан является коллегиальным органом и не может быть целиком привлечен к уголовной ответственности: за решение коллегиального органа ни одного из его членов к уголовной ответственности не привлекают.
"Два одинаково великих подвига предстояли ему - разрушить город и устранить реку. Средства для исполнения второго представлялись ему неясно и сбивчиво. Он был не технолог, не инженер. Но он был твердой души прохвост, а это тоже своего рода сила, обладая которою, можно покорить мир.
Город притих. В воздухе чувствовалась спертость и духота. Он еще не сделал никаких распоряжений, не высказал никаких мыслей, никому не сообщил своих планов, а все уже понимали, что пришел конец.
И вот вожделенная минута наступила. Созвавши будочников, он привел их к берегу реки. Отмерил шагами пространство, указал глазами на течение и ясным голосом произнес: "От сих мест до сих... Гони!" - скомандовал он будочникам, вскидывая глазами на колышущуюся толпу. Борьба с природой восприняла свое начало".
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин "История одного города".
Марина Катыс: Тот факт, что плотина высотой 60 метров поставлена на тектоническом разломе, а ложе водохранилища в основном состоит из карстовых пород, может иметь совершенно катастрофические последствия.
Слово эксперту Гринпис-Россия Михаилу Крейндлину.
Михаил Крейндлин: По существующим нормативам, этот объект относится к первому классу опасности. То есть, в принципе, прямого запрета на строительство нет, но везде в документах указывается, что это очень опасно. И на самом деле, поведение плотины совершенно непредсказуемо, потому что - и в акте это отмечено - там везде закарстованные породы, есть вероятность суффозии, то есть перетекания по карстовым полостям воды из этого водохранилища в существующее Нугушское, которое находится в соседней долине, на притоке реки Белой, и никто этого не отрицает.
Данное водохранилище уже один раз начинали строить в 1985-86 годах, но в 1990 году это было прекращено. И сейчас ту плотину, которая была наполовину построена, разбирают и гравий с нее вывозят, чтобы засыпать в новую плотину.
Тогда строительство было прекращено на основании заключения Государственной экологической экспертизы еще Госкомприроды СССР. Там была очень мощная комиссия, и специалисты тогда еще рассчитали, что все расчеты по нехватке воды абсолютно завышены. Причем это было еще в 1989-90 годах, когда промышленность еще работала на полную мощность.
Марина Катыс: Заполнение Ямагузинского водохранилища приведет к изменению не только всей системы водоснабжения районов, расположенных ниже плотины, но и к радикальным изменениям климата в этом регионе, к исчезновению редких видов животных и птиц, многие из которых занесены в Красную книгу.
В результате повышения уровня грунтовых вод изменится микроклимат в знаменитой Каповой пещере, памятнике палеолита. В связи с этим могут погибнуть уникальные наскальные рисунки древнего человека.
Говорит директор по кампаниям Гринпис-Россия Иван Блоков.
Иван Блоков: Огромный урон действительно уже был нанесен в 2000 году. Когда комиссия Госкомэкологии приезжала для оценки нанесенного ущерба, по их мнению, тогда уже ущерб превышал несколько миллионов долларов. Однако ответственного за это нет. И как заключила прокуратура, из-за того, что решение принималось коллегиально - за это никто не отвечает.
Если ложе окончательно будет расчищено и если его территория будет затоплена, то тогда вся природоохранная ценность этого района исчезнет.
Причем если оставить все так, как есть, то за ближайшие 10, может быть - 20 лет экосистема в какой-то степени все равно восстановится, и те самые редкие виды животных и растений останутся на месте. Если же водохранилище будет затоплено, то после этого никаких шансов на восстановление уже не будет. Национальный парк будет просто погублен.
Марина Катыс: Напомню, что в зоне ложа будущего водохранилища почти весь лес уже вырублен, хотя эти леса относятся к первой группе и решение об их рубке может приниматься только на федеральном уровне.
Михаил Крендлин: Из 1400 гектаров леса, который должен быть сведен под ложе водохранилище, уже вырублено порядка 1200 гектаров. Вот - пожалуйста - реальный ущерб, это порядка 50 миллионов долларов. Это совершенно реальный ущерб. Это - леса первой группы, это - леса Национального парка (хотя это пытаются отрицать). Там уже уничтожено достаточно большое количество мест гнездования редких видов птиц.
Марина Катыс: Вы же недавно были там - ваши впечатления от увиденного?
Михаил Крендлин: Когда я увидел эту перекрытую реку - меня просто на слезу пробило. Конечно, это ужасное зрелище. Сколько раз я туда ездил, но все-таки, пока там текла река - была хоть какая-то надежда. А сейчас, в общем-то, не очень понятно, что с этим дальше делать. Надежда на то, что будет принято решение эту плотину разобрать, прямо скажем - не очень большая. Если даже будет принято решение, что она строится незаконно... Ну, и что дальше?
Единственное, чего можно добиться - это чтобы водохранилище не заливали или чтобы оно работало только в паводок, чтобы хотя бы была возможность восстановления леса ниже того уровня, который сейчас вырублен. Если оно не будет заполнено, какая-то возможность восстановления природных комплексов остается. Но, еще раз говорю, сейчас уже достаточно сложно в это поверить.
Марина Катыс: С Михаилом Крейндлиным согласен и заместитель председателя Башкирского республиканского совета Всероссийского общества охраны природы Борис Павлов.
Борис Павлов: Я не думаю, что строители и заказчики так просто сдадутся, ведь их поддерживает - хотя бы своим молчанием - правительство Российской Федерации: оно же молчит. Тем более, что строительство ведется на особо охраняемой территории - это же вопиющее нарушение закона. А правительство Российской Федерации молчит, то есть - как бы поощряет это беззаконие.
Тут два варианта. Конечно, они могут построить, и катастрофа может произойти не сразу, а постепенно. Но если Генеральная прокуратура, и президент Российской Федерации Путин, и премьер-министр Касьянов вмешаются, то что-то можно будет изменить. Водохранилище ведь не до конца еще построено - а плотина пусть останется, образно говоря, как памятник современным варварам. Как объект для туристов: вот что хотели сделать. Там, на этом месте, можно сделать базы для туристов, стоянки.
То, что там натворили, конечно, нужно восстанавливать: заново высаживать лес (там же хвойные леса!), проводить рекультивацию. И сделать музей экологических преступников мирового масштаба.
Марина Катыс: От себя могу только добавить, что создание в Башкирии музея экологических преступников дорого обойдется российским гражданам. В строительство плотины и водохранилища уже вложено около 6,5 миллиардов рублей. Это - не считая нанесенного экологического ущерба, который оценивается в 5 миллионов долларов.
По берегам Белой, в непосредственной близости от строящегося водохранилища, расположено несколько деревень, жители которых пытались протестовать против строительства водохранилища. Но, по словам Бориса Павлова, на их протест никто даже не обратил внимания.
Борис Павлов: Население, которое там живет, в деревнях Максютово, Кутаново, Иргизлы, которые частично будут затапливаться, - население этих деревень с самого начала собрало подписи против строительства, потому что нарушается среда обитания местного населения. Написали обращение, провели слушания по этой проблеме, на которых проголосовали против строительства. Но никто из начальства население не слушает - а это уже неуважение к людям, к их жизни. Нарушается Конституция Российской Федерации, нарушается 42-ая статья, где записано, что каждый имеет право на благоприятную окружающую среду.
Ну, а население деревень ниже плотины молчит - так как велено молчать. Боятся.
Марина Катыс: Протесты населения связаны не только с уничтожением среды обитания. Люди просто опасаются за свои жизни и жизни своих близких. Напомню, плотина построена на тектоническом разломе.
Михаил Крейндлин: В случае прорыва плотины (а достаточно диаметра бреши 2 метра, чтобы произошло полное разрушение плотины) волна за сутки достигнет города Стерлитамак и затопит 84 населенных пункта. Это - официальные данные Оценки воздействия на окружающую среду. Но считается, что вероятность такой аварии - один раз в 100 лет.
"Раздался треск, свист и какое-то громадное клокотание. Затем все смолкло. Река на минуту остановилась и тихо-тихо начала разливаться по луговой стороне. К вечеру разлив был до того велик, что не было видно пределов его. Вода, между тем, все прибывала и прибывала.
Откуда-то слышался гул. Казалось, что рушатся целые деревни и там раздаются вопли, стоны и проклятия. Плыли по воде стога сена, плоты, обломки изб и, достигнув плотины, сбивались в кучу в одном месте".
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин "История одного города".
Марина Катыс: Бассейн реки Белая расположен в пределах двух субъектов федерации - Башкортостана и Татарстана. Решение о строительстве плотины могло быть принято только на федеральном уровне. Экологическая экспертиза строительства также должна была проходить на федеральном уровне и уж конечно - с учетом мнения народов, проживающих на этой территории. Однако в современной Башкирии проведение республиканского референдума по поводу строительства водохранилища в настоящее время вряд ли возможно.
И снова я обращаюсь с вопросом к эксперту Гринпис-Россия Михаилу Крейндлину:
Как вы думаете, Белая будет перекрыта и зарегулирована или все-таки она сохранит свою дикую красоту?
Михаил Крендлин: Честно говоря, теперь уже я этого не знаю. Как нам объяснили в Министерстве природных ресурсов: ну, кто сейчас возьмет на себя ответственность принять решение о прекращении строительства? Кто готов отвечать за эти самые 5 (или сколько там?) миллиардов рублей, которые закопаны в эту землю? Это все-таки достаточно существенная цифра для нашего бюджета.
"Перед глазами зрителя восстает чистейший тип идиота, принявшего какое-то мрачное решение и давшего себе клятву привести его в исполнение. Когда же придатком к идиотству является властность, то дело ограждения общества значительно усложняется.
Нет ничего опаснее, как воображение прохвоста, не сдерживаемого уздою и не угрожаемого непрерывным представлением о возможности наказания на деле. Однажды возбужденное, оно сбрасывает с себя всякое иго действительности и начинает рисовать своему обладателю предприятия самые грандиозные".
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин "История одного города".
