Ведущая Марина Катыс
Экспорт российского леса ежегодно дает в бюджет 4 с половиной миллиарда долларов. Ровно столько же, сколько поступает в бюджет от экспорта вооружений.
Архангельская область является одним из основных регионов, поставляющих древесину на экспорт. Однако, как считают представители Гринпис России, если администрация Архангельской области не изменит своего отношению к варварским рубкам уникальных лесов - через 20 лет нынешние коренные леса превратятся в гигантскую плантацию березовых веников.
Коренные леса занимают около 10 процентов территории Архангельской области. Но до сих пор существуют разночтения в определении таких лесов. Их называют и "мало нарушенными", и "старо-возрастными", но их уничтожение идет повсеместно.
Слово эксперту Международного Социально-экологического союза Алексею Григорьеву.
Алексей Григорьев:
Коренные мало нарушенные леса - это десятки тысяч гектаров, где лес развивается по своим естественным природным законам. Это значит: отсутствие промышленных рубок, отсутствие антропогенных, лесных пожаров, как, например, в окрестностях нефтяных или газовых разработок, это - отсутствие изменения химического состава осадков. Во всей Европе из-за загрязнения атмосферы коренных мало нарушенных естественных лесов не осталось в принципе. Причин - две. В умеренной зоне это, в основном, действие лесной промышленности. Если вырубается ангарский сосняк, в котором возраст деревьев 300-350 лет (то есть они начали расти при Петре Первом), какие бы замечательные молодняки на их месте не возникали, этот лес будет такой же только через 300 лет. Поэтому естественные мало нарушенные (особенно старо-возрастные) леса - это просто быстро исчезающие типы лесных экосистем. Ситуация в тропиках еще более печальная, потому что там кроме действия лесной промышленности идет еще и мощнейшее освоение земель под сельскохозяйственное использование.
Марина Катыс:
По данным заместитель директора Международного института леса профессора Василия Сухих, в Архангельской области 26 процентов всех лесных территорий составляют леса первой группы, где промышленные рубки вообще запрещены.
Василий Сухих:
Там сосредоточена довольно большая доля старо-возрастных лесов. На протяжении многих десятилетий в Архангельской области ведутся интенсивные лесозаготовительные работы (они велись еще в дореволюционный период). Там развитая инфраструктура, сеть дорог, промышленные предприятия, поселки, и, естественно, в зоне этих инфраструктур они ведут работы. Наверное, в этом нет какой-то большой беды. Общая покрытая лесом площадь в Архангельской области сейчас составляет 22 миллиона гектаров.
Марина Катыс:
Как утверждает координатор лесной программы "Гринпис России" Алексей Ярошенко, в Архангельской области сохранились самые большие массивы коренных лесов.
Алексей Ярошенко:
Это один из нескольких регионов России, где этим лесам угрожает максимальная опасность, потому что максимальный объем рубок леса происходит именно в коренных лесах. Архангельская область характеризуется большими объемами заготовок древесины, потому что это - крупный экспортно-ориентированный, лесной регион. На крупные массивы коренных лесов здесь приходится до 15 процентов от общего объема рубок.
Марина Катыс:
Чтобы спасти коренные леса, Гринпис предлагает создать несколько национальных парков, в частности - "Онежское поморье" и "Беломоро-Кулойское плато". Однако, несмотря на утвержденную правительством в 2001 году федеральную программу "Экология и природные ресурсы" работы по созданию национальных парков продвигаются очень медленно.
Слово - координатору лесной программы "Гринпис России" Алексею Ярошенко.
Алексей Ярошенко:
Национальный парк "Онежское поморье" начали проектировать около 8 лет назад, инициатором была администрация Архангельской области. Создание его предусмотрено распоряжением правительства России "О перспективных планах развития национальных парков и заповедников России", но, к сожалению, работа эта приостановлена. Надо сказать, что территория парка (одновременно с началом работ по его проектированию) почти вся была сдана на 49 лет арендатору с целью ведения лесозаготовок. Арендатор вроде бы согласен на какие-то уступки, на разумный компромисс по части границ парка, но здесь уже администрация области - у меня складывается такое впечатление - просто не хочет ничего делать для открытия парка. Но это не только в Архангельской области такая ситуация.
Марина Катыс:
Впрочем, у заместителя руководителя Комитета природных ресурсов Архангельской области по использованию лесного фонда Николая Кротова совершенно другое впечатление.
Николай Кротов:
Ситуация - чем обострялась? Тем, что по площади эти коренные леса занимали несущественную территорию, однако, запасы древесины, которые на них расположены, составляют экономически и в объемных планах довольно привлекательные объекты для лесопользования. И создание двух национальных парков - "Онежское поморье" на северо-западе Архангельской области и "Беломоро-Кулойское плато" на самом севере Архангельской области - нельзя оценивать с одинаковых позиций. При рассмотрении вопросов о создании парков (и того, и другого) возникли совершенно различные противоречия.
Парк "Онежское поморье" расположен в Приморском и Онежском административных районах области. В районах, достаточно интенсивно осваиваемых лесопользователями. И там главным вопросом было именно снижение объема лесопользования крупными предприятиями. И администрация области, и министерство природных ресурсов, и наш комитет, и главы местных муниципальных образований, и руководители предприятий лесопользования - нашли общий язык, и компромиссный вариант территории парка на сегодняшний день в принципе устраивает все заинтересованные стороны.
Марина Катыс:
Площадь национального парка "Онежское поморье" составляет 250 тысяч гектаров.
У национального парка "Беломоро-Кулойское плато" планируемая территория намного больше - около одного миллиона гектаров.
Продолжает Николай Кротов
Николай Кротов:
Эта территория никогда не находилась (и в настоящее время не находится) в эксплуатации, то есть там никто не ведет рубок, потому что эта территория - притундровые леса, защищающие европейскую часть России от действия холодных ветров Арктики. Это - уникальная территория. Она представлена ландшафтами, практически незатронутыми человеком. Именно здесь на Беломоро-Кулойском плато сохранился один из последних обширных массивов старо-возрастных лесов. Средний возраст древостоев составляет около 200 лет, причем, отдельные древостои достигают 300 и более лет.
На сегодняшний день там ни один гектар не передан в аренду. Перспективы создания этого парка были заявлены всеми заинтересованными сторонами. Но на сегодняшний день (за исключением проведенной международной экспедиции по реке Соене) каких-либо других активных действий по созданию парка не предпринималось. Тут - и недостаток финансирования, и защищенность этой территории в настоящее время. Но каких-либо острых противоречий по "Беломоро-Кулойскому плато" на сегодняшний день, я считаю, нет. По "Онежскому поморью" ситуация была гораздо острее.
Марина Катыс:
По словам заместителя руководителя Комитета природных ресурсов Архангельской области по использованию лесного фонда Николая Кротова, областная администрация заинтересована в создании национального парка "Онежское поморье".
Николай Кротов:
В принципе большинство острых вопросов уже снято. Территория парка, которая сейчас рассматривается, - немного иная, чем та, которая предлагалась изначально. Но здесь учтены стыки экономических и экологических интересов. Парк "Онежское поморье" стоит в программе, и создать его планируется до 2010 года. На сегодняшний день и администрация области, и Комитет природных ресурсов считают, что парк будет создан гораздо раньше.
Марина Катыс:
Всего на финансирование федеральной программы "Экология и природные ресурсы" предусмотрено более 700 миллиардов рублей. При этом из федерального бюджета собственно на поддержку особо охраняемых территорий будет выделено всего 200 миллионов рублей, то есть в 610 раз меньше, чем на финансирование минерально-сырьевого комплекса, на который предполагается потратить 122 миллиарда рублей.
Слово - координатору лесной программы "Гринпис России" Алексею Ярошенко.
Алексей Ярошенко:
Нам очень хотелось бы, чтобы компании, которые работают и здесь, в Архангельской области, и вообще в России, и их западные партнеры обратили внимание на проблему сохранения коренных лесов и включили в свою экологическую политику меры по сохранению хотя бы наиболее ценных массивов коренных лесов. В Архангельской области они занимают всего около 6 процентов площади области. Если говорить о всех массивах коренных лесов, которые там есть, то это около 15 процентов, из которых, правда, примерно половина - это редкостойные притундровые леса, которые и так почти никем не используются.
Марина Катыс:
В Архангельской области на 23 процентах лесных площадей леса вырублены практически полностью. Для многих лесозаготовительных предприятий расстояние от мест рубок древесины до складов превышает 150 километров, что делает рубки практически нерентабельными.
По данным Госкомстата, в области более 64 процентов предприятий лесного сектора являются убыточными.
Продолжает Алексей Ярошенко.
Алексей Ярошенко:
Государство, которое продает этот лес лесозаготовителям, в среднем с одного кубометра имеет чуть больше 30 рублей, то есть - чуть больше одного доллара. В Архангельской области - и того меньше. В наиболее удаленных лесах ставки за продаваемую на корню древесину еще ниже, то есть в массивах коренных лесов, которые сохранились далеко от дорог и жилья человека, древесина может продаваться и по 10 рублей за кубометр, что в сто раз ниже, чем, допустим, в странах Европы. Если говорить о том, сколько этот лес стоит для переработчиков, то в Архангельске еловая древесина, которую покупают лесопильные предприятия, стоит около 600 рублей за кубометр. Соответственно, меньше 5 процентов стоимости той древесины, которую покупают лесопильные предприятия в Архангельске, получает государство от продажи этого леса на корню. Это объясняет, почему у государства нет денег на нормальный уход за лесом, на нормальное лесное хозяйство, нормальную охрану лесов и т.д. Государство тратит в среднем по России в 5-6 раз больше на работы по уходу за лесом и на лесовосстановление, чем оно получает от продажи леса на корню лесозаготовителям.
Марина Катыс:
В России впервые создан Атлас мало нарушенных лесов, его подготовили эксперты на основе анализа снимков, сделанных из космоса, и данных многочисленных экспедиций. Результаты работы позволяют опровергнуть миф о том, что в России до сих пор господствуют коренные или девственные леса, практически не затронутые хозяйственной деятельностью человека. Только 5 процентов от сохранившихся лесных массивов охраняются в заповедниках, национальных парках и федеральных заказниках.
Рассказывает эксперт Международного Социально-экологического союза Алексей Григорьев.
Алексей Григорьев:
На днях вышло обследование, проведенное Глобальной лесной вахтой. Это - мощный проект ряда российских природоохранных научных организаций и Всемирного института ресурсов. Финансировался он фирмой "ИКЕА", фондом "МакАртур". Впервые проведено обследование - где же и что же сохранилось? Результаты - достаточно печальные. Это, в основном, достаточно крайний север европейской части (прежде всего, конечно, Архангельская область и Коми), это Восточная Сибирь и Дальний Восток.
Западная Сибирь, которая казалась территорией огромных бескрайних лесов - когда на нее посмотрели при помощи космических снимков, выяснилось, что значительная часть всей Западной Сибири - это просто-напросто гари различного срока давности. То есть 40 лет покорения нефтяных богатств Сибири для лесных экосистем даром не прошли. Непосредственно напрямую нефтяники изгадили не так-то много, а вот пожары, которые были связаны с заселением, застройкой, прокладкой дорог и всей этой деятельностью, конечно, оказали очень сильное влияние на леса Западной Сибири. Это же уникальные лесные экосистемы. Тысячелетия, иногда - десятки тысяч лет, на этом месте лес рос. Но для современной лесной промышленности извести эти леса - вопрос нескольких лет.
Марина Катыс:
Картографирование коренных лесов на территории Российской Федерации, в частности, финансировала фирма "ИКЕА".
Алексей Григорьев:
Каждая фирма пытается идентифицировать себя в глазах покупателей. "ИКЕА", в частности, одна из первых крупных компаний, которая объявила, что она не будет покупать продукцию, сделанную из древесины коренных мало нарушенных лесов. Но для того, чтобы не покупать, надо знать, где это есть. В связи с этим, они вынуждены были выделить средства. До этого они делали аналогичные карты на ряд африканских стран, на Канаду. Последний месяц Гринпис ведет очень мощную компанию с требованием остановить вырубку старо-возрастных мало нарушенных естественных лесов, и Швеции - особо не достается.
Марина Катыс:
Последствия уничтожения лесных массивов бывают просто катастрофическими. Не так давно Китай пережил пылевую бурю, которая затронула даже соседние страны. Одной из основных причин возникновения пылевых бурь в Манчжурии является полное уничтожение лесов.
Продолжает эксперт Международного Социально-экологического союза Алексей Григорьев.
Алексей Григорьев:
Сейчас Китай реализует мощнейшую программу на несколько миллиардов долларов по созданию защитных лесов, потому что ситуация - очень серьезная. В частности, в зону воздействия пылевой бури попало более 100 миллионов человек. Многие из них имели проблемы с дыханием. Транспорт двигался средь бела дня с включенными фарами и на минимальной скорости. Отголоски всего этого - на Камчатке выпал желтый снег. Оказывается, эту пыль занесло за несколько тысяч километров до Камчатки. Южная Корея пострадала. Сеул тоже был в этой мгле. Данные космической съемки показывают, что огромное пылевое пятно просто закрыло весь центральный Китай.
Другая мера, принятая китайцами - несколько лет назад они очень жестко сократили объемы промышленных лесозаготовок, особенно в естественных лесах. Сейчас они сажают лес. Произошло это буквально за 5 лет.
Марина Катыс:
Если Китай только в последние годы серьезно занялся восстановлением вырубленных лесов, то в России - как свидетельствуют отчеты - работы по лесовосстановлению ведутся давно и в огромных масштабах.
Слово - заместителю директора Международного института леса профессору Василию Сухих.
Василий Сухих:
Вся беда в том, что на территории Архангельской области объемы лесовосстановления значительно отстают от рубки, и в связи с этим на вырубках ценных хвойных пород возникают менее ценные лиственные насаждения - березняки, осинники. Здесь существует проблема. Объемы посадки леса прекратились в связи с недостатком финансирования лесного хозяйства. В основном леса оставляются под естественное заращение, а естественное заращение идет через смену пород: сначала возникают мелколиственные породы, через какое-то время там появляется самосев хвойных пород.
Если при искусственном восстановлении можно создать леса, готовые для промышленной рубки, уже через 100 лет, то через смену пород нужно порядка 140-150 лет.
Марина Катыс:
Координатор лесной программы Гринпис России Алексей Ярошенко считает, что результаты работ по лесовосстановлению в России крайне неудовлетворительны.
Алексей Ярошенко:
Если говорить о бумажной отчетности, то здесь мы - "впереди планеты всей", и объемы искусственного лесовосстановления в России (площади искусственно восстановленных лесов), конечно, самые большие в мире. Если судить по отчетности.
Если посмотреть на то, как это происходит в жизни, то все равно площади посадок достаточно велики. Беда в том, что в дальнейшем за ними отсутствует уход, и даже высаженные ели и сосны через несколько лет забиваются порослью березы и осины и становятся березово-осиновыми лесами, то есть - совсем не тем, что хотели получить лесники. Фактически эти деньги уходят в песок.
Марина Катыс:
А почему? Нехватка финансирования - или просто невыполнение служебных обязанностей со стороны лесхозов?
Алексей Ярошенко:
Во-первых, есть, конечно, нехватка финансирования, но больше - это неразумное распределение финансирования. Лучше бы сконцентрировать усилия на том, чтобы пусть на небольшой площади, но вести достаточно интенсивное лесное хозяйство. То есть там, где есть густая сеть дорог, населенные пункты, много людей, которые готовы этим заниматься, вкладывать средства в развитие интенсивного лесного хозяйства, а не пытаться размазать средства по всей территории, где ведутся рубки.
Здесь, кстати, многому можно поучиться у опыта царской России, поскольку Архангельская область и в те времена также была одним из регионов, максимально ориентированных на экспорт лесопильной продукции. Тогда применялись преимущественно выборочные рубки, то есть - выбирались те деревья, которые достигли нужного размера. Но после рубки всегда оставался лес, в той или иной степени сомкнутый. Можно этот метод в значительной степени применять и сейчас.
Марина Катыс:
По статистике - каждые две секунды с лица Земли исчезает участок леса, равный по размеру футбольному полю.
Экспорт российского леса ежегодно дает в бюджет 4 с половиной миллиарда долларов. Ровно столько же, сколько поступает в бюджет от экспорта вооружений.
Архангельская область является одним из основных регионов, поставляющих древесину на экспорт. Однако, как считают представители Гринпис России, если администрация Архангельской области не изменит своего отношению к варварским рубкам уникальных лесов - через 20 лет нынешние коренные леса превратятся в гигантскую плантацию березовых веников.
Коренные леса занимают около 10 процентов территории Архангельской области. Но до сих пор существуют разночтения в определении таких лесов. Их называют и "мало нарушенными", и "старо-возрастными", но их уничтожение идет повсеместно.
Слово эксперту Международного Социально-экологического союза Алексею Григорьеву.
Алексей Григорьев:
Коренные мало нарушенные леса - это десятки тысяч гектаров, где лес развивается по своим естественным природным законам. Это значит: отсутствие промышленных рубок, отсутствие антропогенных, лесных пожаров, как, например, в окрестностях нефтяных или газовых разработок, это - отсутствие изменения химического состава осадков. Во всей Европе из-за загрязнения атмосферы коренных мало нарушенных естественных лесов не осталось в принципе. Причин - две. В умеренной зоне это, в основном, действие лесной промышленности. Если вырубается ангарский сосняк, в котором возраст деревьев 300-350 лет (то есть они начали расти при Петре Первом), какие бы замечательные молодняки на их месте не возникали, этот лес будет такой же только через 300 лет. Поэтому естественные мало нарушенные (особенно старо-возрастные) леса - это просто быстро исчезающие типы лесных экосистем. Ситуация в тропиках еще более печальная, потому что там кроме действия лесной промышленности идет еще и мощнейшее освоение земель под сельскохозяйственное использование.
Марина Катыс:
По данным заместитель директора Международного института леса профессора Василия Сухих, в Архангельской области 26 процентов всех лесных территорий составляют леса первой группы, где промышленные рубки вообще запрещены.
Василий Сухих:
Там сосредоточена довольно большая доля старо-возрастных лесов. На протяжении многих десятилетий в Архангельской области ведутся интенсивные лесозаготовительные работы (они велись еще в дореволюционный период). Там развитая инфраструктура, сеть дорог, промышленные предприятия, поселки, и, естественно, в зоне этих инфраструктур они ведут работы. Наверное, в этом нет какой-то большой беды. Общая покрытая лесом площадь в Архангельской области сейчас составляет 22 миллиона гектаров.
Марина Катыс:
Как утверждает координатор лесной программы "Гринпис России" Алексей Ярошенко, в Архангельской области сохранились самые большие массивы коренных лесов.
Алексей Ярошенко:
Это один из нескольких регионов России, где этим лесам угрожает максимальная опасность, потому что максимальный объем рубок леса происходит именно в коренных лесах. Архангельская область характеризуется большими объемами заготовок древесины, потому что это - крупный экспортно-ориентированный, лесной регион. На крупные массивы коренных лесов здесь приходится до 15 процентов от общего объема рубок.
Марина Катыс:
Чтобы спасти коренные леса, Гринпис предлагает создать несколько национальных парков, в частности - "Онежское поморье" и "Беломоро-Кулойское плато". Однако, несмотря на утвержденную правительством в 2001 году федеральную программу "Экология и природные ресурсы" работы по созданию национальных парков продвигаются очень медленно.
Слово - координатору лесной программы "Гринпис России" Алексею Ярошенко.
Алексей Ярошенко:
Национальный парк "Онежское поморье" начали проектировать около 8 лет назад, инициатором была администрация Архангельской области. Создание его предусмотрено распоряжением правительства России "О перспективных планах развития национальных парков и заповедников России", но, к сожалению, работа эта приостановлена. Надо сказать, что территория парка (одновременно с началом работ по его проектированию) почти вся была сдана на 49 лет арендатору с целью ведения лесозаготовок. Арендатор вроде бы согласен на какие-то уступки, на разумный компромисс по части границ парка, но здесь уже администрация области - у меня складывается такое впечатление - просто не хочет ничего делать для открытия парка. Но это не только в Архангельской области такая ситуация.
Марина Катыс:
Впрочем, у заместителя руководителя Комитета природных ресурсов Архангельской области по использованию лесного фонда Николая Кротова совершенно другое впечатление.
Николай Кротов:
Ситуация - чем обострялась? Тем, что по площади эти коренные леса занимали несущественную территорию, однако, запасы древесины, которые на них расположены, составляют экономически и в объемных планах довольно привлекательные объекты для лесопользования. И создание двух национальных парков - "Онежское поморье" на северо-западе Архангельской области и "Беломоро-Кулойское плато" на самом севере Архангельской области - нельзя оценивать с одинаковых позиций. При рассмотрении вопросов о создании парков (и того, и другого) возникли совершенно различные противоречия.
Парк "Онежское поморье" расположен в Приморском и Онежском административных районах области. В районах, достаточно интенсивно осваиваемых лесопользователями. И там главным вопросом было именно снижение объема лесопользования крупными предприятиями. И администрация области, и министерство природных ресурсов, и наш комитет, и главы местных муниципальных образований, и руководители предприятий лесопользования - нашли общий язык, и компромиссный вариант территории парка на сегодняшний день в принципе устраивает все заинтересованные стороны.
Марина Катыс:
Площадь национального парка "Онежское поморье" составляет 250 тысяч гектаров.
У национального парка "Беломоро-Кулойское плато" планируемая территория намного больше - около одного миллиона гектаров.
Продолжает Николай Кротов
Николай Кротов:
Эта территория никогда не находилась (и в настоящее время не находится) в эксплуатации, то есть там никто не ведет рубок, потому что эта территория - притундровые леса, защищающие европейскую часть России от действия холодных ветров Арктики. Это - уникальная территория. Она представлена ландшафтами, практически незатронутыми человеком. Именно здесь на Беломоро-Кулойском плато сохранился один из последних обширных массивов старо-возрастных лесов. Средний возраст древостоев составляет около 200 лет, причем, отдельные древостои достигают 300 и более лет.
На сегодняшний день там ни один гектар не передан в аренду. Перспективы создания этого парка были заявлены всеми заинтересованными сторонами. Но на сегодняшний день (за исключением проведенной международной экспедиции по реке Соене) каких-либо других активных действий по созданию парка не предпринималось. Тут - и недостаток финансирования, и защищенность этой территории в настоящее время. Но каких-либо острых противоречий по "Беломоро-Кулойскому плато" на сегодняшний день, я считаю, нет. По "Онежскому поморью" ситуация была гораздо острее.
Марина Катыс:
По словам заместителя руководителя Комитета природных ресурсов Архангельской области по использованию лесного фонда Николая Кротова, областная администрация заинтересована в создании национального парка "Онежское поморье".
Николай Кротов:
В принципе большинство острых вопросов уже снято. Территория парка, которая сейчас рассматривается, - немного иная, чем та, которая предлагалась изначально. Но здесь учтены стыки экономических и экологических интересов. Парк "Онежское поморье" стоит в программе, и создать его планируется до 2010 года. На сегодняшний день и администрация области, и Комитет природных ресурсов считают, что парк будет создан гораздо раньше.
Марина Катыс:
Всего на финансирование федеральной программы "Экология и природные ресурсы" предусмотрено более 700 миллиардов рублей. При этом из федерального бюджета собственно на поддержку особо охраняемых территорий будет выделено всего 200 миллионов рублей, то есть в 610 раз меньше, чем на финансирование минерально-сырьевого комплекса, на который предполагается потратить 122 миллиарда рублей.
Слово - координатору лесной программы "Гринпис России" Алексею Ярошенко.
Алексей Ярошенко:
Нам очень хотелось бы, чтобы компании, которые работают и здесь, в Архангельской области, и вообще в России, и их западные партнеры обратили внимание на проблему сохранения коренных лесов и включили в свою экологическую политику меры по сохранению хотя бы наиболее ценных массивов коренных лесов. В Архангельской области они занимают всего около 6 процентов площади области. Если говорить о всех массивах коренных лесов, которые там есть, то это около 15 процентов, из которых, правда, примерно половина - это редкостойные притундровые леса, которые и так почти никем не используются.
Марина Катыс:
В Архангельской области на 23 процентах лесных площадей леса вырублены практически полностью. Для многих лесозаготовительных предприятий расстояние от мест рубок древесины до складов превышает 150 километров, что делает рубки практически нерентабельными.
По данным Госкомстата, в области более 64 процентов предприятий лесного сектора являются убыточными.
Продолжает Алексей Ярошенко.
Алексей Ярошенко:
Государство, которое продает этот лес лесозаготовителям, в среднем с одного кубометра имеет чуть больше 30 рублей, то есть - чуть больше одного доллара. В Архангельской области - и того меньше. В наиболее удаленных лесах ставки за продаваемую на корню древесину еще ниже, то есть в массивах коренных лесов, которые сохранились далеко от дорог и жилья человека, древесина может продаваться и по 10 рублей за кубометр, что в сто раз ниже, чем, допустим, в странах Европы. Если говорить о том, сколько этот лес стоит для переработчиков, то в Архангельске еловая древесина, которую покупают лесопильные предприятия, стоит около 600 рублей за кубометр. Соответственно, меньше 5 процентов стоимости той древесины, которую покупают лесопильные предприятия в Архангельске, получает государство от продажи этого леса на корню. Это объясняет, почему у государства нет денег на нормальный уход за лесом, на нормальное лесное хозяйство, нормальную охрану лесов и т.д. Государство тратит в среднем по России в 5-6 раз больше на работы по уходу за лесом и на лесовосстановление, чем оно получает от продажи леса на корню лесозаготовителям.
Марина Катыс:
В России впервые создан Атлас мало нарушенных лесов, его подготовили эксперты на основе анализа снимков, сделанных из космоса, и данных многочисленных экспедиций. Результаты работы позволяют опровергнуть миф о том, что в России до сих пор господствуют коренные или девственные леса, практически не затронутые хозяйственной деятельностью человека. Только 5 процентов от сохранившихся лесных массивов охраняются в заповедниках, национальных парках и федеральных заказниках.
Рассказывает эксперт Международного Социально-экологического союза Алексей Григорьев.
Алексей Григорьев:
На днях вышло обследование, проведенное Глобальной лесной вахтой. Это - мощный проект ряда российских природоохранных научных организаций и Всемирного института ресурсов. Финансировался он фирмой "ИКЕА", фондом "МакАртур". Впервые проведено обследование - где же и что же сохранилось? Результаты - достаточно печальные. Это, в основном, достаточно крайний север европейской части (прежде всего, конечно, Архангельская область и Коми), это Восточная Сибирь и Дальний Восток.
Западная Сибирь, которая казалась территорией огромных бескрайних лесов - когда на нее посмотрели при помощи космических снимков, выяснилось, что значительная часть всей Западной Сибири - это просто-напросто гари различного срока давности. То есть 40 лет покорения нефтяных богатств Сибири для лесных экосистем даром не прошли. Непосредственно напрямую нефтяники изгадили не так-то много, а вот пожары, которые были связаны с заселением, застройкой, прокладкой дорог и всей этой деятельностью, конечно, оказали очень сильное влияние на леса Западной Сибири. Это же уникальные лесные экосистемы. Тысячелетия, иногда - десятки тысяч лет, на этом месте лес рос. Но для современной лесной промышленности извести эти леса - вопрос нескольких лет.
Марина Катыс:
Картографирование коренных лесов на территории Российской Федерации, в частности, финансировала фирма "ИКЕА".
Алексей Григорьев:
Каждая фирма пытается идентифицировать себя в глазах покупателей. "ИКЕА", в частности, одна из первых крупных компаний, которая объявила, что она не будет покупать продукцию, сделанную из древесины коренных мало нарушенных лесов. Но для того, чтобы не покупать, надо знать, где это есть. В связи с этим, они вынуждены были выделить средства. До этого они делали аналогичные карты на ряд африканских стран, на Канаду. Последний месяц Гринпис ведет очень мощную компанию с требованием остановить вырубку старо-возрастных мало нарушенных естественных лесов, и Швеции - особо не достается.
Марина Катыс:
Последствия уничтожения лесных массивов бывают просто катастрофическими. Не так давно Китай пережил пылевую бурю, которая затронула даже соседние страны. Одной из основных причин возникновения пылевых бурь в Манчжурии является полное уничтожение лесов.
Продолжает эксперт Международного Социально-экологического союза Алексей Григорьев.
Алексей Григорьев:
Сейчас Китай реализует мощнейшую программу на несколько миллиардов долларов по созданию защитных лесов, потому что ситуация - очень серьезная. В частности, в зону воздействия пылевой бури попало более 100 миллионов человек. Многие из них имели проблемы с дыханием. Транспорт двигался средь бела дня с включенными фарами и на минимальной скорости. Отголоски всего этого - на Камчатке выпал желтый снег. Оказывается, эту пыль занесло за несколько тысяч километров до Камчатки. Южная Корея пострадала. Сеул тоже был в этой мгле. Данные космической съемки показывают, что огромное пылевое пятно просто закрыло весь центральный Китай.
Другая мера, принятая китайцами - несколько лет назад они очень жестко сократили объемы промышленных лесозаготовок, особенно в естественных лесах. Сейчас они сажают лес. Произошло это буквально за 5 лет.
Марина Катыс:
Если Китай только в последние годы серьезно занялся восстановлением вырубленных лесов, то в России - как свидетельствуют отчеты - работы по лесовосстановлению ведутся давно и в огромных масштабах.
Слово - заместителю директора Международного института леса профессору Василию Сухих.
Василий Сухих:
Вся беда в том, что на территории Архангельской области объемы лесовосстановления значительно отстают от рубки, и в связи с этим на вырубках ценных хвойных пород возникают менее ценные лиственные насаждения - березняки, осинники. Здесь существует проблема. Объемы посадки леса прекратились в связи с недостатком финансирования лесного хозяйства. В основном леса оставляются под естественное заращение, а естественное заращение идет через смену пород: сначала возникают мелколиственные породы, через какое-то время там появляется самосев хвойных пород.
Если при искусственном восстановлении можно создать леса, готовые для промышленной рубки, уже через 100 лет, то через смену пород нужно порядка 140-150 лет.
Марина Катыс:
Координатор лесной программы Гринпис России Алексей Ярошенко считает, что результаты работ по лесовосстановлению в России крайне неудовлетворительны.
Алексей Ярошенко:
Если говорить о бумажной отчетности, то здесь мы - "впереди планеты всей", и объемы искусственного лесовосстановления в России (площади искусственно восстановленных лесов), конечно, самые большие в мире. Если судить по отчетности.
Если посмотреть на то, как это происходит в жизни, то все равно площади посадок достаточно велики. Беда в том, что в дальнейшем за ними отсутствует уход, и даже высаженные ели и сосны через несколько лет забиваются порослью березы и осины и становятся березово-осиновыми лесами, то есть - совсем не тем, что хотели получить лесники. Фактически эти деньги уходят в песок.
Марина Катыс:
А почему? Нехватка финансирования - или просто невыполнение служебных обязанностей со стороны лесхозов?
Алексей Ярошенко:
Во-первых, есть, конечно, нехватка финансирования, но больше - это неразумное распределение финансирования. Лучше бы сконцентрировать усилия на том, чтобы пусть на небольшой площади, но вести достаточно интенсивное лесное хозяйство. То есть там, где есть густая сеть дорог, населенные пункты, много людей, которые готовы этим заниматься, вкладывать средства в развитие интенсивного лесного хозяйства, а не пытаться размазать средства по всей территории, где ведутся рубки.
Здесь, кстати, многому можно поучиться у опыта царской России, поскольку Архангельская область и в те времена также была одним из регионов, максимально ориентированных на экспорт лесопильной продукции. Тогда применялись преимущественно выборочные рубки, то есть - выбирались те деревья, которые достигли нужного размера. Но после рубки всегда оставался лес, в той или иной степени сомкнутый. Можно этот метод в значительной степени применять и сейчас.
Марина Катыс:
По статистике - каждые две секунды с лица Земли исчезает участок леса, равный по размеру футбольному полю.
