Ведущая Марина Катыс
Марина Катыс:
До сих пор ни одна страна мира не выражала желания предоставить свою территорию для создания международного ядерного могильника. Даже если за это предлагают заплатить неплохие деньги. Вполне возможно, что Россия станет первой и единственной в этом списке.
21 декабря прошлого года депутаты Государственной Думы большинством голосов приняли в первом чтении законопроекты, позволяющие ввоз в Россию отработавшего ядерного топлива из других государств на длительное хранение и захоронение. 18 апреля в Государственной Думе депутаты рассмотрели этот пакет законопроектов во втором чтении.
Говорит директор Центра ядерной экологии и энергетической политики Социально-экологического союза Лидия Попова.
Лидия Попова:
История эта продолжается уже много лет - вот, попытки Минатома провести через Государственную Думу эти законопроекты. Они разрабатывались под разными наименованиями.
Сейчас это уже три законопроекта. Один, самый существенный, это внесение поправки в Статью 50 Закона "Об охране окружающей природной среды". Статья 50 запрещала и до сих пор запрещает ввоз в Россию радиоактивных отходов и других материалов для хранения или захоронения. Сейчас появилось дополнение, которое говорит: кроме случаев, когда это отработавшее ядерное топливо из других стран для хранения и/или переработки.
Сейчас мы все чаще слышим: "Давайте ввозить отработавшее топливо и ядерные отходы в Россию". Говорят, что - на переработку. Но это будет постоянное хранение и захоронение.
Марина Катыс:
Одобрение депутатами законопроектов, по сути, разрешающих ввоз в Россию высокоактивных ядерных отходов, вызвало массовые акции протеста более чем в 40 регионах страны. 20 законодательных собраний субъектов Федерации направили в Государственную Думу негативные заключения на обсуждаемые законопроекты. Свердловская городская Дума заявила о намерении обратиться в Конституционный Суд с просьбой признать эти законопроекты неконституционными. Продолжает Лидия Попова.
Лидия Попова:
Сейчас пока речь идет о 20 000 тонн отработавшего ядерного топлива, за которые Минатом собирается получить 20 миллиардов долларов.
На комиссию государственно-экологической экспертизы Минатом наконец-то представил технико-экономическое обоснование этих видов деятельности, где черным по белому написано, что 4 000 тонн будут в России просто храниться, 16 500 тонн будут перерабатываться через 20 лет.
Что будет через 20 лет? 10 лет назад у нас была совершенно другая страна. Через 20 лет те, кто сейчас проталкивает вот эти законы, которые приведут к массированным перевозкам опасных ядерных материалов, из которых можно сделать ядерное оружие, которые можно использовать в террористических целях, - они не будут нести никакой ответственности за то, что они оставят нашим детям и внукам.
Марина Катыс:
Пять стран - Тайвань, Южная Корея, Мексика, Нидерланды и Швейцария - выразили заинтересованность в том, чтобы переправить свое топливо в Россию, где оно было бы сложено в специальных складах для безопасного хранения без возможности использования для создания ядерного оружия.
По условиям сделки, россияне должны отказаться от своих планов по коммерческой переработке отходов и пообещать прекратить производство оружейного плутония. В ответ Минатом предложил ввести двадцатилетний мораторий на переработку ОЯТ в обмен на помощь США в строительстве "сухого" хранилища.
Слово министру по атомной энергии Российской Федерации Александру Румянцеву.
Александр Румянцев:
Я ни секунды не сомневаюсь, что попытки вытеснить нас с этих рынков будут предприниматься, и будут предприниматься постоянно. И вот эта поправка к соответствующей статье в закон - это и есть тот цивилизованный путь того, как Россия противится конкуренции.
Если мы получим эту поправку, что мы имеем право ввозить на переработку и частичное хранение отработавшее ядерное топливо, этим самым мы, безусловно, поддержим, в первую очередь, нашего ядерного поставщика, акционерное общество "ТВЭЛ", которое поставляет свежее топливо для атомных станций не только Восточной Европы, но и России и других частей планеты.
Если страны узнают, что такая законодательная поправка у нас есть, и мы готовы принимать облученное топливо на переработку и хранение, то я думаю, что рынок наш должен расшириться.
Марина Катыс:
На мой вопрос, какие именно страны вступили с Россией в конкурентную борьбу за право ввоза на свою территорию отработавшего ядерного топлива, Александр Румянцев ответил следующее.
Александр Румянцев:
Основными странами, которые перерабатывают облученное ядерное топливо, являются Франция и Великобритания. Знаменитые фирмы "Кожема" и "БНФЛ". Честно говоря, ни одна из этих фирм не провозглашает того, что она начала конкурентную борьбу с российскими предприятиями, которые перерабатывают топливо.
В настоящий момент в мире существует около 200 000 тонн облученного ядерного топлива. Это есть наш просто прожект, что где-то на уровне 10 процентов от существующего мы можем выйти на рынок и взять себе на хранение и переработку.
А вот то, что нас начинают вытеснять с рынка поставщиков, это точно. Например, "Вестингауз" предлагает уже многим странам, которым мы традиционно поставляли свежее топливо, чтобы покупали продукцию "Вестингауза", а не нашу. Но это все цивилизованно. Они бьются за свой рынок, мы бьемся за свой рынок.
Марина Катыс:
Александр Юрьевич, если я вас правильно поняла, вы говорите о том, что, поскольку западные страны перекрывают России пути поставок на общемировой рынок свежего ядерного топлива, то Минатом решил компенсировать связанные с этим финансовые потери, ввозя на территорию Российской Федерации чужое отработавшее топливо на хранение и возможную последующую переработку.
Александр Румянцев:
В какой-то степени. Только - "в какой-то степени". Потому что сейчас годовой оборот поставок свежего ядерного топлива, примерно, 600 000 долларов. Но поскольку появились предложения "Вестингауза", например, и на Украине, и в Финляндии, чтобы перейти на это, мы должны быть готовы к цивилизованной конкуренции, которая ведется за свою продукцию. Раз мы выпускаем какую-то продукцию, мы хотим ее с максимальной выгодой продать, чтобы обеспечить своей стране наибольшее процветание. И этим мы занимаемся.
Марина Катыс:
Как показывает анализ документов, Россию ждет вполне "ядерное" будущее, так как первые 20 000 тонн иностранных ОЯТ - лишь начало.
Говорит директор Центра ядерной экологии и энергетической политики Социально-экологического союза Лидия Попова.
Лидия Попова:
Если вы думаете, что Минатом собирается этим ограничиться, вы глубоко ошибаетесь. У нас есть документ, который говорит о том, что, на самом деле, Минатом, действительно, имеет в виду рынок отработавшего ядерного топлива. Речь идет не только о Красноярском крае и о Челябинской области, где собираются хранить и захоранивать вот эти 20 000 тонн. Речь идет о 18 регионах России.
Те, кто работал в структурах Минатома, подготовили аналитическую записку на имя президента, что нужно изменить природоохранное законодательство, и нужно создавать в России могильники отработавшего ядерного топлива, радиоактивных отходов. Со всего мира это все брать и зарабатывать на этом деньги. Что в России есть геологические структуры, состоящие из соляных пластов, где вот это все можно хранить. Перечислены эти районы: вот Краснодарский край, Таймырский полуостров, Архангельская область, Волгоградская область, Горьковская область, Калининская, Московская область и так далее, и так далее.
Так что России светит "ядерно-могильное" будущее. Это надо себе очень хорошо представлять.
Марина Катыс:
Тем более что, по данным президента Центра экологической политики России академика Алексея Яблокова, часть средств от ввоза ОЯТ может пойти совсем не на мирные экологические цели.
Алексей Яблоков:
Появились аналитические материалы военных журналистов, которые говорят о том, что, по всей видимости, часть денег, которые будут получены за ввоз ОЯТ, будет направлена на создание новых типов ядерного оружия. Эту опасность мы тоже должны хорошо понимать.
Марина Катыс:
Это же косвенно подтверждает и министр по атомной энергии Александр Румянцев.
Александр Румянцев:
Первейшей, главной задачей отрасли является ядерно-оружейный комплекс. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Мы будем делать все, чтобы наша стратегическая мощь государства неуклонно крепла, и оружие находилось в достойном состоянии. Это и моя позиция, и это поставлено основной задачей правительством перед нами.
Марина Катыс:
Сторонники ввоза в Россию зарубежного отработавшего ядерного топлива утверждают, что по проекту состоялись длительные парламентские слушания, что, мягко говоря, не соответствует истине.
Рассказывает Лидия Попова.
Лидия Попова:
В Государственной Думе 9 апреля прошли так называемые парламентские слушания. На самом деле, эти слушания должны были быть посвящены обсуждению ситуации с Госатомнадзором, который постепенно теряет свои регулирующие функции в стране. Но наспех они были переориентированы на обсуждение вот этих трех законопроектов. В результате не получилось обсуждения ни по Госатомнадзору, ни по трем законопроектам, а получился некий такой крикливый апофеоз сторонников вот этого опасного проекта.
Все присутствовавшие на слушаниях, с кем я разговаривала, удручены тем, как все это происходило.
Марина Катыс:
Однако министр по атомной энергии Александр Румянцев вполне удовлетворен всем происходящим.
Александр Румянцев:
Рекомендация Государственной Думе в результате этих слушаний: принять поправку к соответствующему закону. Также в Государственную Думу направлены официальные письма правительства о том, что правительство поддерживает принятие Думой такой поправки.
Марина Катыс:
Представители Минатома постоянно говорят о том, что средства от ввоза отработавшего ядерного топлива пойдут на решение накопившихся экологических проблем, кстати, созданных деятельностью именно этого ведомства.
Александр Румянцев:
Проект, связанный с приемом облученного ядерного топлива на переработку, это же коммерческий проект. Он будет направлен, в том числе, и на реабилитацию тех территорий, которые в значительной степени пострадали от самого факта создания ядерного в нашем государстве.
Марина Катыс:
Однако академик Алексей Яблоков категорически не согласен с таким подходом.
Алексей Яблоков:
Невозможно улучшить экологическую обстановку в результате ввоза ОЯТ. Это циничное утверждение, которое делает Минатом.
При ввозе 20 000 тонн ОЯТ увеличение радиационной нагрузки на территорию России будет равно примерно 200 чернобыльским выбросам. Такое дополнительно количество радиоактивности будет на российской территории. Как можно улучшить обстановку экологическую при этом?
Деньги от ввоза отработавшего ядерного топлива не помогут улучшить экологическую ситуацию.
Мы просим в течение трех месяцев, в течение полугода: покажите экологические программы, которые вы хотите решать. Покажите нам. Нам ничего не дают. В лучшем случае говорят: "Мы построим новую атомную станцую на берегу Течинского каскада водоемов для того, чтобы испарять Течинский каскад водоемов, который там может перелиться, и может быть катастрофа".
Какое же это экологическое решение проблемы? Новая станция, новые отходы и так далее.
У Минатома нет экологических проектов, которые они хотят решать, нет планов, нет расчетов.
Марина Катыс:
За последние 50 лет в России уже скопилось около 14 000 тонн собственного отработавшего ядерного топлива. Минатом собирается добавить к этим 14 000 тонн еще 20 000 тонн иностранного ОЯТ. При этом Минатом отказывается признать, что отработавшее ядерное топливо является отходами, упорно называя это "ценным сырьем".
Однако министр Александр Румянцев утверждает, что этот проект позволит решить не только экологические и социальные задачи.
Александр Румянцев:
В значительной степени, мы хотим, принимая, например, какую-то часть отработавшего ядерного топлива из-за рубежа, мы как минимум в три - в четыре раза переработать и утилизировать свое. То, что у нас накопилось за довольно продолжительный период времени.
Марина Катыс:
С последним утверждением уже не согласен руководитель "Гринпис" России Иван Блоков.
Иван Блоков:
Тот самый энергетический плутоний, о котором столько говорят сейчас в Минатоме, что - "смотрите, какое у нас будет сырье", его стоимость во Франции в бухгалтерских балансах равняется нулю. И французские фирмы отказались принимать энергетический плутоний от Голландии, которая готова его подарить. Кстати, может быть, Россия возьмет его? Может, это будет проще, чем перерабатывать топливо? Раз такое ценное сырье. А цена-то его - ноль.
Вчера на пресс-конференции выступал Румянцев и сказал, что ввоз отработавшего топлива, отходов - как бы он это ни называл, позволит переработать втрое больше российского топлива. Помилуйте, а зачем нам 60 000 тонн российского топлива, если у нас сейчас всего четырнадцать существует? Что, вообще, предполагается делать?
Марина Катыс:
Тем не менее, министр по атомной энергии Александр Румянцев уверен, что Россия обладает технологиями, позволяющими сделать этот процесс безопасным.
Александр Румянцев:
Тот проект, который мы предлагаем, это совсем не самый сложный проект в техническом отношении, который наша отрасль ведет.
А что касается работы с радиоактивными материалами, должна быть обеспечена высокая культура и безопасность проведения этих работ. Всем этим наша отрасль располагает. Есть специально оборудованные хранилища, так называемые "мокрые" и "сухие", есть ядерная технология по переработке. Мы же с 1977 года активно ведем переработку облученного ядерного топлива. Опасно - не опасно: это вопрос, с какой стороны посмотреть.
Марина Катыс:
Впрочем, с какой стороны ни посмотри, а технико-экономическое обоснование проекта не выдерживает никакой критики.
Поэтому, считает Иван Блоков, оно и не было предоставлено для изучения депутатам Государственной Думы.
Иван Блоков:
И это было совершенно неудивительно, потому что, говоря русским языком, это просто - фуфло. Другого слова нет.
Минатом предполагает, что завод РТ-2 будет стоить 1,96 миллиарда долларов при строительстве. При том что экологическая экспертиза корректировки ТЭО, которая была проведена в 1996 году (это единственное, что было сделано с экологической точки зрения), говорит, что технологии вообще не разработаны. Неизвестно, куда будут деваться отходы, не разработана технология, и требуется апробация оборудования. Но при этом цифра идет с такой точностью.
Интересно, что в самых разных случаях, например, даются цифры 2 миллиарда долларов, 4 миллиарда долларов. Это все звучало на выступлении представителя Минатома на фракциях. В Верховном Суде звучала цифра 6 миллиардов долларов.
А если сравнивать с практикой, с той практикой, которая есть сейчас, то завод вдвое меньшей мощности в Великобритании обошелся в 4,35 миллиарда долларов. Оценки японского завода мощностью, которая планируется тоже, примерно вдвое меньше, то есть 800 тонн против 1 500 тонн, которая планируется в РТ-2, - вот оценка его строительства - 17 миллиардов долларов.
Марина Катыс:
Иными словами, стоимость строительства одного завода по переработке ОЯТ обойдется России как минимум в 9 миллиардов долларов. Напомним, что в результате переработки ядерного топлива образуется огромное количество радиоактивных отходов, примерно в 150 раз превышающее объем перерабатываемого топлива. А ведь в технико-экономическом обосновании не предусмотрены деньги на вывоз с территории Российской Федерации образовавшихся при переработке отходов.
Продолжает Иван Блоков.
Иван Блоков:
На ввоз в Россию отработавшего топлива заложено 302 миллиона долларов, а на вывоз - 52. Это ровно та сумма, которой будет достаточно, чтобы вывести регенерированное урановое топливо, но не отходы. Отходы уже заранее предполагается оставить здесь. В том же ТЭО просто забыты отчисления на разборку тех самых мощностей, которые планируется создавать. А они обязательны в соответствии с правительственным постановлением. То есть, тот, кто писал это ТЭО, планировал просто обмануть непосредственно членов комиссии - депутатов, ну, и того, кому это попадет в руки.
Марина Катыс:
По мнению академика Алексея Яблокова, оценка проекта по ввозу в Россию иностранного отработавшего ядерного топлива может быть только одна.
Алексей Яблоков:
Это большая авантюра. Заявленные официально цели и задачи ввоза отработавшего ядерного топлива являются ширмой. За этим скрываются другие какие-то цели и задачи. Либо личное обогащение, либо возможность получения большого количества неконтролируемого денег, либо траты какие-то другие.
Марина Катыс:
Станет ли Россия ядерным могильником для захоронения иностранных ядерных отходов?
На этот вопрос могут ответить только депутаты Государственной Думы и еще члены Совета Федерации.
Марина Катыс:
До сих пор ни одна страна мира не выражала желания предоставить свою территорию для создания международного ядерного могильника. Даже если за это предлагают заплатить неплохие деньги. Вполне возможно, что Россия станет первой и единственной в этом списке.
21 декабря прошлого года депутаты Государственной Думы большинством голосов приняли в первом чтении законопроекты, позволяющие ввоз в Россию отработавшего ядерного топлива из других государств на длительное хранение и захоронение. 18 апреля в Государственной Думе депутаты рассмотрели этот пакет законопроектов во втором чтении.
Говорит директор Центра ядерной экологии и энергетической политики Социально-экологического союза Лидия Попова.
Лидия Попова:
История эта продолжается уже много лет - вот, попытки Минатома провести через Государственную Думу эти законопроекты. Они разрабатывались под разными наименованиями.
Сейчас это уже три законопроекта. Один, самый существенный, это внесение поправки в Статью 50 Закона "Об охране окружающей природной среды". Статья 50 запрещала и до сих пор запрещает ввоз в Россию радиоактивных отходов и других материалов для хранения или захоронения. Сейчас появилось дополнение, которое говорит: кроме случаев, когда это отработавшее ядерное топливо из других стран для хранения и/или переработки.
Сейчас мы все чаще слышим: "Давайте ввозить отработавшее топливо и ядерные отходы в Россию". Говорят, что - на переработку. Но это будет постоянное хранение и захоронение.
Марина Катыс:
Одобрение депутатами законопроектов, по сути, разрешающих ввоз в Россию высокоактивных ядерных отходов, вызвало массовые акции протеста более чем в 40 регионах страны. 20 законодательных собраний субъектов Федерации направили в Государственную Думу негативные заключения на обсуждаемые законопроекты. Свердловская городская Дума заявила о намерении обратиться в Конституционный Суд с просьбой признать эти законопроекты неконституционными. Продолжает Лидия Попова.
Лидия Попова:
Сейчас пока речь идет о 20 000 тонн отработавшего ядерного топлива, за которые Минатом собирается получить 20 миллиардов долларов.
На комиссию государственно-экологической экспертизы Минатом наконец-то представил технико-экономическое обоснование этих видов деятельности, где черным по белому написано, что 4 000 тонн будут в России просто храниться, 16 500 тонн будут перерабатываться через 20 лет.
Что будет через 20 лет? 10 лет назад у нас была совершенно другая страна. Через 20 лет те, кто сейчас проталкивает вот эти законы, которые приведут к массированным перевозкам опасных ядерных материалов, из которых можно сделать ядерное оружие, которые можно использовать в террористических целях, - они не будут нести никакой ответственности за то, что они оставят нашим детям и внукам.
Марина Катыс:
Пять стран - Тайвань, Южная Корея, Мексика, Нидерланды и Швейцария - выразили заинтересованность в том, чтобы переправить свое топливо в Россию, где оно было бы сложено в специальных складах для безопасного хранения без возможности использования для создания ядерного оружия.
По условиям сделки, россияне должны отказаться от своих планов по коммерческой переработке отходов и пообещать прекратить производство оружейного плутония. В ответ Минатом предложил ввести двадцатилетний мораторий на переработку ОЯТ в обмен на помощь США в строительстве "сухого" хранилища.
Слово министру по атомной энергии Российской Федерации Александру Румянцеву.
Александр Румянцев:
Я ни секунды не сомневаюсь, что попытки вытеснить нас с этих рынков будут предприниматься, и будут предприниматься постоянно. И вот эта поправка к соответствующей статье в закон - это и есть тот цивилизованный путь того, как Россия противится конкуренции.
Если мы получим эту поправку, что мы имеем право ввозить на переработку и частичное хранение отработавшее ядерное топливо, этим самым мы, безусловно, поддержим, в первую очередь, нашего ядерного поставщика, акционерное общество "ТВЭЛ", которое поставляет свежее топливо для атомных станций не только Восточной Европы, но и России и других частей планеты.
Если страны узнают, что такая законодательная поправка у нас есть, и мы готовы принимать облученное топливо на переработку и хранение, то я думаю, что рынок наш должен расшириться.
Марина Катыс:
На мой вопрос, какие именно страны вступили с Россией в конкурентную борьбу за право ввоза на свою территорию отработавшего ядерного топлива, Александр Румянцев ответил следующее.
Александр Румянцев:
Основными странами, которые перерабатывают облученное ядерное топливо, являются Франция и Великобритания. Знаменитые фирмы "Кожема" и "БНФЛ". Честно говоря, ни одна из этих фирм не провозглашает того, что она начала конкурентную борьбу с российскими предприятиями, которые перерабатывают топливо.
В настоящий момент в мире существует около 200 000 тонн облученного ядерного топлива. Это есть наш просто прожект, что где-то на уровне 10 процентов от существующего мы можем выйти на рынок и взять себе на хранение и переработку.
А вот то, что нас начинают вытеснять с рынка поставщиков, это точно. Например, "Вестингауз" предлагает уже многим странам, которым мы традиционно поставляли свежее топливо, чтобы покупали продукцию "Вестингауза", а не нашу. Но это все цивилизованно. Они бьются за свой рынок, мы бьемся за свой рынок.
Марина Катыс:
Александр Юрьевич, если я вас правильно поняла, вы говорите о том, что, поскольку западные страны перекрывают России пути поставок на общемировой рынок свежего ядерного топлива, то Минатом решил компенсировать связанные с этим финансовые потери, ввозя на территорию Российской Федерации чужое отработавшее топливо на хранение и возможную последующую переработку.
Александр Румянцев:
В какой-то степени. Только - "в какой-то степени". Потому что сейчас годовой оборот поставок свежего ядерного топлива, примерно, 600 000 долларов. Но поскольку появились предложения "Вестингауза", например, и на Украине, и в Финляндии, чтобы перейти на это, мы должны быть готовы к цивилизованной конкуренции, которая ведется за свою продукцию. Раз мы выпускаем какую-то продукцию, мы хотим ее с максимальной выгодой продать, чтобы обеспечить своей стране наибольшее процветание. И этим мы занимаемся.
Марина Катыс:
Как показывает анализ документов, Россию ждет вполне "ядерное" будущее, так как первые 20 000 тонн иностранных ОЯТ - лишь начало.
Говорит директор Центра ядерной экологии и энергетической политики Социально-экологического союза Лидия Попова.
Лидия Попова:
Если вы думаете, что Минатом собирается этим ограничиться, вы глубоко ошибаетесь. У нас есть документ, который говорит о том, что, на самом деле, Минатом, действительно, имеет в виду рынок отработавшего ядерного топлива. Речь идет не только о Красноярском крае и о Челябинской области, где собираются хранить и захоранивать вот эти 20 000 тонн. Речь идет о 18 регионах России.
Те, кто работал в структурах Минатома, подготовили аналитическую записку на имя президента, что нужно изменить природоохранное законодательство, и нужно создавать в России могильники отработавшего ядерного топлива, радиоактивных отходов. Со всего мира это все брать и зарабатывать на этом деньги. Что в России есть геологические структуры, состоящие из соляных пластов, где вот это все можно хранить. Перечислены эти районы: вот Краснодарский край, Таймырский полуостров, Архангельская область, Волгоградская область, Горьковская область, Калининская, Московская область и так далее, и так далее.
Так что России светит "ядерно-могильное" будущее. Это надо себе очень хорошо представлять.
Марина Катыс:
Тем более что, по данным президента Центра экологической политики России академика Алексея Яблокова, часть средств от ввоза ОЯТ может пойти совсем не на мирные экологические цели.
Алексей Яблоков:
Появились аналитические материалы военных журналистов, которые говорят о том, что, по всей видимости, часть денег, которые будут получены за ввоз ОЯТ, будет направлена на создание новых типов ядерного оружия. Эту опасность мы тоже должны хорошо понимать.
Марина Катыс:
Это же косвенно подтверждает и министр по атомной энергии Александр Румянцев.
Александр Румянцев:
Первейшей, главной задачей отрасли является ядерно-оружейный комплекс. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Мы будем делать все, чтобы наша стратегическая мощь государства неуклонно крепла, и оружие находилось в достойном состоянии. Это и моя позиция, и это поставлено основной задачей правительством перед нами.
Марина Катыс:
Сторонники ввоза в Россию зарубежного отработавшего ядерного топлива утверждают, что по проекту состоялись длительные парламентские слушания, что, мягко говоря, не соответствует истине.
Рассказывает Лидия Попова.
Лидия Попова:
В Государственной Думе 9 апреля прошли так называемые парламентские слушания. На самом деле, эти слушания должны были быть посвящены обсуждению ситуации с Госатомнадзором, который постепенно теряет свои регулирующие функции в стране. Но наспех они были переориентированы на обсуждение вот этих трех законопроектов. В результате не получилось обсуждения ни по Госатомнадзору, ни по трем законопроектам, а получился некий такой крикливый апофеоз сторонников вот этого опасного проекта.
Все присутствовавшие на слушаниях, с кем я разговаривала, удручены тем, как все это происходило.
Марина Катыс:
Однако министр по атомной энергии Александр Румянцев вполне удовлетворен всем происходящим.
Александр Румянцев:
Рекомендация Государственной Думе в результате этих слушаний: принять поправку к соответствующему закону. Также в Государственную Думу направлены официальные письма правительства о том, что правительство поддерживает принятие Думой такой поправки.
Марина Катыс:
Представители Минатома постоянно говорят о том, что средства от ввоза отработавшего ядерного топлива пойдут на решение накопившихся экологических проблем, кстати, созданных деятельностью именно этого ведомства.
Александр Румянцев:
Проект, связанный с приемом облученного ядерного топлива на переработку, это же коммерческий проект. Он будет направлен, в том числе, и на реабилитацию тех территорий, которые в значительной степени пострадали от самого факта создания ядерного в нашем государстве.
Марина Катыс:
Однако академик Алексей Яблоков категорически не согласен с таким подходом.
Алексей Яблоков:
Невозможно улучшить экологическую обстановку в результате ввоза ОЯТ. Это циничное утверждение, которое делает Минатом.
При ввозе 20 000 тонн ОЯТ увеличение радиационной нагрузки на территорию России будет равно примерно 200 чернобыльским выбросам. Такое дополнительно количество радиоактивности будет на российской территории. Как можно улучшить обстановку экологическую при этом?
Деньги от ввоза отработавшего ядерного топлива не помогут улучшить экологическую ситуацию.
Мы просим в течение трех месяцев, в течение полугода: покажите экологические программы, которые вы хотите решать. Покажите нам. Нам ничего не дают. В лучшем случае говорят: "Мы построим новую атомную станцую на берегу Течинского каскада водоемов для того, чтобы испарять Течинский каскад водоемов, который там может перелиться, и может быть катастрофа".
Какое же это экологическое решение проблемы? Новая станция, новые отходы и так далее.
У Минатома нет экологических проектов, которые они хотят решать, нет планов, нет расчетов.
Марина Катыс:
За последние 50 лет в России уже скопилось около 14 000 тонн собственного отработавшего ядерного топлива. Минатом собирается добавить к этим 14 000 тонн еще 20 000 тонн иностранного ОЯТ. При этом Минатом отказывается признать, что отработавшее ядерное топливо является отходами, упорно называя это "ценным сырьем".
Однако министр Александр Румянцев утверждает, что этот проект позволит решить не только экологические и социальные задачи.
Александр Румянцев:
В значительной степени, мы хотим, принимая, например, какую-то часть отработавшего ядерного топлива из-за рубежа, мы как минимум в три - в четыре раза переработать и утилизировать свое. То, что у нас накопилось за довольно продолжительный период времени.
Марина Катыс:
С последним утверждением уже не согласен руководитель "Гринпис" России Иван Блоков.
Иван Блоков:
Тот самый энергетический плутоний, о котором столько говорят сейчас в Минатоме, что - "смотрите, какое у нас будет сырье", его стоимость во Франции в бухгалтерских балансах равняется нулю. И французские фирмы отказались принимать энергетический плутоний от Голландии, которая готова его подарить. Кстати, может быть, Россия возьмет его? Может, это будет проще, чем перерабатывать топливо? Раз такое ценное сырье. А цена-то его - ноль.
Вчера на пресс-конференции выступал Румянцев и сказал, что ввоз отработавшего топлива, отходов - как бы он это ни называл, позволит переработать втрое больше российского топлива. Помилуйте, а зачем нам 60 000 тонн российского топлива, если у нас сейчас всего четырнадцать существует? Что, вообще, предполагается делать?
Марина Катыс:
Тем не менее, министр по атомной энергии Александр Румянцев уверен, что Россия обладает технологиями, позволяющими сделать этот процесс безопасным.
Александр Румянцев:
Тот проект, который мы предлагаем, это совсем не самый сложный проект в техническом отношении, который наша отрасль ведет.
А что касается работы с радиоактивными материалами, должна быть обеспечена высокая культура и безопасность проведения этих работ. Всем этим наша отрасль располагает. Есть специально оборудованные хранилища, так называемые "мокрые" и "сухие", есть ядерная технология по переработке. Мы же с 1977 года активно ведем переработку облученного ядерного топлива. Опасно - не опасно: это вопрос, с какой стороны посмотреть.
Марина Катыс:
Впрочем, с какой стороны ни посмотри, а технико-экономическое обоснование проекта не выдерживает никакой критики.
Поэтому, считает Иван Блоков, оно и не было предоставлено для изучения депутатам Государственной Думы.
Иван Блоков:
И это было совершенно неудивительно, потому что, говоря русским языком, это просто - фуфло. Другого слова нет.
Минатом предполагает, что завод РТ-2 будет стоить 1,96 миллиарда долларов при строительстве. При том что экологическая экспертиза корректировки ТЭО, которая была проведена в 1996 году (это единственное, что было сделано с экологической точки зрения), говорит, что технологии вообще не разработаны. Неизвестно, куда будут деваться отходы, не разработана технология, и требуется апробация оборудования. Но при этом цифра идет с такой точностью.
Интересно, что в самых разных случаях, например, даются цифры 2 миллиарда долларов, 4 миллиарда долларов. Это все звучало на выступлении представителя Минатома на фракциях. В Верховном Суде звучала цифра 6 миллиардов долларов.
А если сравнивать с практикой, с той практикой, которая есть сейчас, то завод вдвое меньшей мощности в Великобритании обошелся в 4,35 миллиарда долларов. Оценки японского завода мощностью, которая планируется тоже, примерно вдвое меньше, то есть 800 тонн против 1 500 тонн, которая планируется в РТ-2, - вот оценка его строительства - 17 миллиардов долларов.
Марина Катыс:
Иными словами, стоимость строительства одного завода по переработке ОЯТ обойдется России как минимум в 9 миллиардов долларов. Напомним, что в результате переработки ядерного топлива образуется огромное количество радиоактивных отходов, примерно в 150 раз превышающее объем перерабатываемого топлива. А ведь в технико-экономическом обосновании не предусмотрены деньги на вывоз с территории Российской Федерации образовавшихся при переработке отходов.
Продолжает Иван Блоков.
Иван Блоков:
На ввоз в Россию отработавшего топлива заложено 302 миллиона долларов, а на вывоз - 52. Это ровно та сумма, которой будет достаточно, чтобы вывести регенерированное урановое топливо, но не отходы. Отходы уже заранее предполагается оставить здесь. В том же ТЭО просто забыты отчисления на разборку тех самых мощностей, которые планируется создавать. А они обязательны в соответствии с правительственным постановлением. То есть, тот, кто писал это ТЭО, планировал просто обмануть непосредственно членов комиссии - депутатов, ну, и того, кому это попадет в руки.
Марина Катыс:
По мнению академика Алексея Яблокова, оценка проекта по ввозу в Россию иностранного отработавшего ядерного топлива может быть только одна.
Алексей Яблоков:
Это большая авантюра. Заявленные официально цели и задачи ввоза отработавшего ядерного топлива являются ширмой. За этим скрываются другие какие-то цели и задачи. Либо личное обогащение, либо возможность получения большого количества неконтролируемого денег, либо траты какие-то другие.
Марина Катыс:
Станет ли Россия ядерным могильником для захоронения иностранных ядерных отходов?
На этот вопрос могут ответить только депутаты Государственной Думы и еще члены Совета Федерации.
