Марина Катыс: Сегодня гости Московской студии Радио Свобода - заместитель главного терапевта города Москвы по работе с подростками профессор Александр Георгиевич Автандилов и главный специалист Москвы по проблемам медицины в образовательных учреждениях профессор Дмитрий Дмитриевич Панков. А говорить мы будем о профессии школьного врача.
Сегодня уже все понимают, что в России положение со здоровьем детей тяжелое, если не сказать катастрофическое. Уже в начальной школе типичными оказываются цифры, когда в классе из 37 человек 15 страдают нарушением осанки, а 5 имеют плохое зрение. В типичном 9-ом классе из 38-ми учеников у 21-го подростка наблюдается хотя бы одно из таких заболеваний, как плоскостопие, нарушение осанки, нарушение зрения, сколиоз, повышенное давление, астма, не говоря уже о школьниках, страдающих различными видами аллергии. Как сегодня взаимодействуют образование и здравоохранение? Кто из родителей знаком со школьным врачом своего ребенка и каковы обязанности школьного врача? На эти вопросы мы попытаемся ответить в течение ближайшего часа.
А сейчас первый вопрос к нашим гостям: что отличает школьного врача от представителей других медицинских специальностей?
Александр Автандилов: Школьный врач - это медицинский работник, который в первую очередь должен осуществлять профилактическую работу, потому что всегда проще осуществлять профилактику, нежели чем лечить болезнь. Функциональных обязанностей у школьного врача очень много - наблюдение за физическим развитием: как растут наши дети, как меняется их вес, оценка состояния здоровья, проведение углубленных профилактических осмотров в декретированные возрастные периоды: в 10 лет (перед началом предметного обучения), в 12 лет, в 14 лет, и далее (до достижения совершеннолетия) такие осмотры должны осуществляться ежегодно.
Кроме этого, школьный врач должен осуществлять наблюдение за соблюдением санитарно-гигиенических условий в образовательных учреждениях, что, к сожалению, не всегда происходит эффективно, поскольку у подросткового и школьного врача нет возможности влиять на изменение условий, в которых учатся наши дети.
Также школьный врач должен контролировать учебно-воспитательный процесс, составление расписания, режима занятий, вакцино-профилактику, физическое и трудовое воспитание... То есть функций очень много. И одному человеку выполнить все это достаточно сложно, поэтому только сотрудничество с учреждениями здравоохранения, с педагогическим составом, с родителями может каким-то образом изменить эту ситуацию.
Марина Катыс: Спасибо, Александр Георгиевич. Профессор Панков, вы хотите дополнить?
Дмитрий Панков: Я полностью согласен со всем, что сказал Александр Георгиевич, но хотел бы отметить еще одну особенность, которая должна отличать современного школьного врача. Это - умение сотрудничать с психологами и социологами. Нынешние дети (школьники) находятся в очень непростых психолого-социальных условиях. Сейчас в школу приходят в помощь педагогам представители очень важных гуманитарных профессий. И здесь должно быть эффективное сотрудничество врача, психолога и социолога, потому что указание, которое дает ребенку врач, будет выполнено эффективно только в том случае, если ребенок психологически осознает необходимость этого шага, и те социальные обстоятельства, в которых он находится.
Марина Катыс: Спасибо, Дмитрий Дмитриевич. А сейчас я предлагаю вам материал, подготовленный нашим корреспондентом Анной Бокиной. Она спрашивала москвичей, как они считают, нужна ли сегодня профессия школьного врача?
- Школьный врач? А вообще есть такая профессия? Не знаю, но если она в школах используется, значит, нужна, наверное. Я, правда, не помню, чтобы у нас в школе был школьный врач - именно врач, а не медсестра.
- Я считаю, что нужна - мало ли что может случиться в школе. Если у ученика, допустим, заболела голова, он может обратиться к врачу в любое время. Я считаю, что нужна, но кроме как прививки манту, я больше не сталкивался с этим.
- Я считаю, что нужен, даже обязательно. Ну как же, детский организм такой, что могут быть всякие необходимости. Я даже не могу сказать, почему нужен школьный врач, но считаю, что нужен. Когда я училась в школе (а я училась в Минске), у нас был врач, у нас была медсестра, они многие проблемы помогали решать.
- Я думаю, что да. Будет хотя бы знать ребенок, что и как делается.
- Нужна. Всякое бывает, разное. Например, в интернатах. Вот я в интернате воспитывалась, у нас разные были дети, кто-то болел эпилепсией, многие страдали разными болезнями. Врач всегда нужен в школе.
- Я сам врач, и я считаю, что эта профессия нужна. Вся проблема в том, что зарплата у школьного врача небольшая, и, наверное, туда пойдут не самые грамотные врачи - в этом вся беда. А если будет зарплата нормальная, будут работать профессионалы, то это нужная вещь.
- Да, конечно, нужна. В связи со здоровьем наших детей. У меня тоже ребенок учится в школе. Пока, вроде, не было никаких чрезвычайных ситуаций, а вдруг они будут? В общем-то читаем в газетах, в журналах, что мальчик умер в школе, что-то с ним случилось, не оказали вовремя помощь - такие случаи нежелательны. Я думаю, что присутствие врача как-то снизит этот риск.
- Нужна, очень нужна, потому что детки болеют, врач должен быть на месте на все случаи жизни.
- Да, я считаю, что профессия школьного врача обязательно нужна. Детям часто становится плохо, травмы бывают и тому подобное - значит, нужно, чтобы врач обязательно присутствовал. Кто окажет помощь? Учитель, который не имеет медицинского образования? - Ясно, что врач. Или хотя бы школьная медсестра.
- Думаю, врач все-таки нужен, чтобы за детьми смотреть, поближе чтобы были к нему. Я думаю, что не самое крепкое здоровье сейчас у детей.
- Обязательно нужна. Во всех школах, когда я училась, я знаю, были медсестры. Но врачи обязательно должны быть, потому что у медсестры квалификации и опыта меньше, чем у врача. Все может быть - и с сердцем плохо, и отравление. Врач должен обязательно контролировать медсестру.
- Сестры так плохо ведут детей. Вот у моего племянника недавно брали кровь из вены. Взяли первый раз - не достали, второй раз сделали, он пошел - его рвало. Пришел ко мне. "Ты чего, сыночек?" - "Бабушка, меня три раза тошнило. Я нашел какую-то лавку, сидел..." Она знала, что первый раз, когда она брала у него кровь и не нашла вену, он тоже был весь бледный. И никто не проследил за ним, не отправил домой. Я думаю, врач бы не допустил такого, а сестре не до этого.
Марина Катыс: Как мы слышали, большинство взрослых утверждают, что в школах необходимо присутствие школьного врача. И мне кажется, что они правы. Вы согласны с мнением родителей?
Дмитрий Панков: Безусловно.
Александр Автандилов: Я тоже.
Марина Катыс: И, тем не менее, российские школы не укомплектованы школьными врачами, часто врача заменяет медсестра. По данным Всемирной организации здравоохранения, подросткам, как считают эксперты этой организации (подростки - это с 10 до 20 лет), достается все самое худшее из мира детей и из мира взрослых. Потому что, во-первых, это - быстрорастущий организм, во-вторых, они еще не взрослые, но уже не дети, и здесь возникает огромное количество проблем.
Основные проблемы, которые выделяют эксперты ВОЗ, - это социально-экономическая дезориентация, курение, самоубийства, умственные и психические отклонения. В России к этому списку добавились еще анемии, заболевания желудочно-кишечного тракта и органов дыхания.
Ребенок оказывается в ситуации, когда он плохо представляет себе, как ориентироваться в этом мире.
Представьте себе, даже есть такой термин - дидактоневроз - то есть дети, которые все время находятся под контролем учителей, педагогов, родителей, которые их все время оценивают, ставят им оценки в школе - все это приводит к тому, что ребенок замыкается и нервничает. А если к этому еще добавить мебель не по росту в школе, плохую освещенность, не очень хорошее питание в школьных столовых... Не секрет, что в России только 17 процентов школ соответствуют санитарно-гигиеническому стандарту, принятому в России же.
И куда при этом смотрят школьные врачи? Разве не они отвечают за здоровье детей?
Александр Автандилов: Если говорить о московском регионе, то в Москве уже более 10 лет существует программа "Здоровье подростков", и с 1998 года существует еще одна подпрограмма. В рамках большой московской программы "Целевая диспансеризация населения" существуют две подпрограммы - "Целевая диспансеризация детей" и, естественно, "Целевая диспансеризация подростков". В рамках этих программ есть большие разделы, которые помогают решать проблему школьной медицины.
Конечно, благодаря приказу 1999 года (№ 154) о передаче подростков в детскую амбулаторно-поликлиническую сеть, было предусмотрено создание отделений профилактики в детских лечебно-профилактических учреждениях, к которым и относятся школьные врачи.
Если смотреть на школьную медицину, то в России она имеет более чем 130-летнюю историю. Еще в 1870 году Эрисман впервые провел в Петербурге изучение состояния зрения у санкт-петербургских школьников. А потом в Москве, спустя 10 лет, исследовал на 26 тысячах учащихся зависимость состояния их здоровья от социального статуса и условий труда и быта. Этот период можно считать рождением школьной медицины.
Но говорить только об ответственности школьного врача (который должен метаться между двумя школами с учетом нагрузки минимум в 2 тысячи человек и принимать какие-то серьезные решения) достаточно сложно. Как я уже говорил, болезнь легче предупредить, и в данном случае должна проводиться комплексная профилактическая работа, с участием не только школьного врача-педиатра, но и гигиениста, и врача ЛФК.
Я считаю, что давно пора ввести в школах должность заместителя директора по охране труда и здоровья школьников, который бы рассматривал вопросы и принимал решения по составлению расписания уроков, занятиям физкультурой, освещенности и так далее. Здесь у гигиенистов очень много вопросов, которые надо решать.
А школьный врач-педиатр должен оценивать состояние здоровья подростков и соответственно принимать решение о направлении их к каким-то другим специалистам, если в этом есть необходимость.
Марина Катыс: У меня вопрос к профессору Панкову. Александр Георгиевич затронул тему перегруженности школьных врачей. Действительно, раньше по нормам на одного школьного врача приходилось 2,5 тысячи детей. Если в школе не набиралось столько учащихся, то врач обслуживал две или три школы. Теперь на одного школьного врача по норме приходится тысяча школьников, а на медсестру - 600 учащихся. Но если школа может себе позволить оплачивать работу врача, в принципе, врач может работать только в одной школе, независимо от того, сколько там учащихся. Может быть, родителям имело бы смысл доплачивать школьному врачу, чтобы он пристально занимался детьми именно этого учебного заведения, как вы считаете?
Дмитрий Панков: Конечно, вопрос достойной оплаты работы врача в школе - это вопрос очень серьезный. Должны ли это делать родители или этот вопрос должен решаться как-то по-другому? - Мы на этот вопрос сейчас не ответим. Но помимо достойной оплаты, есть еще и другие составляющие. Необходимо популяризировать среди наших коллег работу в школе.
Наша отечественная медицина длительное время развивалась с очень большим уклоном в госпитальную службу. Считалось, что амбулаторные учреждения - поликлиники - это по сути дела своеобразный перевалочный пункт. Если у пациента имелась какая-то сложная медицинская ситуация, то его направляли в больницу, и там осуществляли основные диагностические и лечебные мероприятия.
В то же время на Западе на протяжении второй половины минувшего столетия очень активно развивалась амбулаторная служба и стационаро-замещающие технологии. И работа в амбулаторных условиях, в том числе и в условиях учебных заведений, там очень престижна. Туда приходят люди, которые уже имеют достаточно большой врачебный опыт и готовы его весьма эффективно применять. И раз туда приходят высококвалифицированные специалисты, то они и оплачиваются соответствующим образом. И эти два обстоятельства очень хорошо дополняют друг друга.
Марина Катыс: Но в России, насколько я знаю, врачи, работающие в образовательном учреждении, утрачивают льготы, положенные работникам здравоохранения, но при этом не приобретают льгот, распространяющихся на педагогов, то есть они фактически "проваливаются" между двумя специальностями. Может быть, это - одна из причин, почему врачи неохотно идут работа в школы?
Дмитрий Панков: В том числе. Но сейчас этот вопрос решается. Дело в том, что школы получили право лицензироваться, в том числе и по медицинской деятельности, и появился целый ряд специфических школ, которые получили название "школы здоровья". Особенность этих школ в том, что органы образования финансируют в них не только наличие врачей, но и специалистов другого профиля (психологов, социологов). Внутри школы создается специальный центр, который принципиально занимается здоровьем. Это - весьма перспективная модель, которая взята с Запада.
Марина Катыс: А где в Москве расположены "школы здоровья", и сколько их? Ведь наверняка большинство родителей захотели бы отдать своего ребенка в "школу здоровья", а не просто в школу, если она даже специализированная.
Дмитрий Панков: Передовым по "школам здоровья" является Юго-Западный округ. Там сейчас создано более 10 "школ здоровья" и они очень эффективно работают. Осенью было заседание правительства Москвы, которое заслушало опыт Юго-Западного округа и рекомендовало активно перенимать его другим округам.
Марина Катыс: Спасибо, Дмитрий Дмитриевич. И у меня вопрос к профессору Автандилову. Прошла Всероссийская диспансеризация школьников, насколько я знаю, Москва еще раньше начала этот процесс. А каковы результаты, что показала диспансеризация? Что знают об этом родители, которых это, собственно, и касается напрямую?
Александр Автандилов: В Москве целевая диспансеризация детей и подростков - это уже отработанная процедура. На протяжении целого ряда лет мы оцениваем состояние здоровья подростков и выявляем, что сегодня в Москве абсолютно здоровых подростков - около 30 процентов. Остальные - это дети с пограничными состояниями и функциональными отклонениями или дети, имеющие хронические заболевания. И как раз с этой большой группой и надо работать врачам, начиная со школьного врача и кончая врачами поликлиник, гигиенистами, врачами ЛФК.
Марина Катыс: А какие сегодня самые распространенные заболевания у школьников?
Александр Автандилов: Пожалуй, болезни органов дыхания в Москве стоят на первом месте, это около 38-39 процентов. Это и хронические бронхиты, и различного рода поражения верхних дыхательных путей.
На втором месте - заболевания органов пищеварения. Вы знаете, как питаются наши дети, сегодня мы или бегаем за "Клинским", в соответствии с рекламой, или же употребляем сладкие продукты. К сожалению, регулярность питания у наших подростков оставляет желать лучшего, поэтому количество гастритов чрезвычайно высоко. Увеличилось число больных язвенной болезнью. Основная причина - нерегулярность питания.
Ведь подростковый возраст характеризуется одной интересной особенностью: в период роста способность к синтезу желудочного сока у детей очень быстро меняется, в течение двух-трех лет меняется кислотность желудочного содержимого от высокой до низкой. В течение одного года она может изменяться 3-5 раз. И (если питание нерегулярное) это приводит к гастритам и возможной язве. Потом - курение, раннее употребление алкоголя, все это тоже влияет.
Ну и заболевания опорно-двигательного аппарата - это тоже серьезная проблема на сегодняшний день. Остеопароз, искривление позвоночника, плоскостопие - это то, с чем нам приходится сталкиваться чаще всего.
Марина Катыс: Известно, что дети не любят заниматься физкультурой и всячески стараются от этого мероприятия уклониться. И родители смотрят на это сквозь пальцы, а иногда даже доброжелательно. Дети приносят справки, освобождения от физкультуры, в результате - они плохо питаются, почти не двигаются и еще иногда и курят. И у меня вопрос к профессору Панкову. Дмитрий Дмитриевич, что может сделать школьный врач?
Дмитрий Панков: Во-первых, нужно повышать престиж этого предмета. Здесь очень много методов: допустим, без зачета по физкультуре ученик не получает своего дневника с итоговыми оценками и его не переводят в следующий класс. Второе - это создание вокруг спортивных мероприятий атмосферы очень высокого энтузиазма, когда каждая школа имеет свою команду, когда мальчики и девочки тратят максимум своего свободного времени на игру в любимый вид спорта за любимую школу, когда родители и другие родственники приходят за них болеть. В этом случае этот предмет становится одним из важнейших.
Марина Катыс: А теперь я хочу предложить вашему вниманию выпуск медицинских новостей, который подготовил наш нью-йоркский корреспондент Евгений Муслин.
У пожилых курильщиков возрастная деградация умственных способностей протекает в пять раз быстрее, чем у их некурящих сверстников. У пожилых людей, ранее бросивших курить, деградация умственных способностей протекает вдвое быстрее, чем у тех, кто никогда не курил. Об этом свидетельствуют результаты исследования, проведенного доктором Ленорой Лоунер и ее сотрудниками в Национальном Институте Старения в Мэриленде, под Вашингтоном, и обнародованного 22 марта в журнале НЕВРОЛОГИЯ.
Исследователи протестировали 9200 человек старше 65 лет и повторили аналогичные тесты через два года. У некурящих умственные способности падали на 0,03 пункта, у курящих - на 0,16, а у бывших курильщиков - на 0,06 пункта в год.
В интервью журналистам доктор Лоунер пояснила, что негативное влияние курения на способности, видимо, объясняется сужением кровеносных сосудов, питающих мозг, что приводит к ускоренной деструкции мозговых тканей.
Эффективные противораковые препараты, способные убивать злокачественные клетки, практически всегда вредят здоровым клеткам, вызывая тяжелые побочные явления.
Исследователи из Центра биологической нанотехнологии при Мичиганском университете надеются решить эту проблему с помощью "разумных" биомикроустройств. Эти устройства будут доставлять лекарственные дозы непосредственно к раковым клеткам, так что нормальные клетки не будут задеты. Доклад на эту тему сделал аспирант Альмут Меке 23 марта на конференции Американского физического общества в Монреале.
Исследователям удалось синтезировать наночастицы, представляющие собой крошечные микросферы, усеянные отростками, к которым можно прикреплять молекулы-агенты, распознающие раковые клетки, а также - молекулы лекарственных препаратов.
Эксперименты на мышах подтвердили, что такие наночастицы действительно позволяют эффективно лечить раковые заболевания, не вызывая мучительных побочных эффектов, характерных практически для всех химиотерапевтических препаратов.
22 марта в американском журнале ТЕРПЕВТИЧЕСКИЙ АРХИВ было опубликовано исследование гарвардского профессора-кардиолога Майкла Гацано и его сотрудников. Исследование показывает, что у гипертоников с высоким кровяным давлением, регулярно потребляющих умеренные количества алкоголя, на 40 % ниже смертность от инсультов и инфарктов. До сих пор считалось, что алкоголь кардиологически полезен только здоровым людям.
Злоупотребление алкоголем, - говорит профессор Гацано, - может повышать кровяное давление, и поэтому врачи рекомендуют гипертоникам полностью отказаться от алкогольных напитков. Однако такие рекомендации научно не оправданы. Алкоголь полезен для сердечно-сосудистой системы, если вы выпиваете не больше двух кружек пива, стакана вина или 100 граммов водки в день. Защитное действие алкоголя объясняется его способностью повышать в организме содержание "хорошего" холестерина высокой плотности.
Марина Катыс: У нас уже есть один звонок слушателя. Пожалуйста.
Слушатель: Добрый день. Я - школьный врач-педиатр, меня зовут Наталья Дмитриевна. Мне хотелось бы услышать мнение ваших гостей по поводу кислородных коктейлей, которые сейчас распространены в некоторых школах.
Александр Автандилов: Противопоказаний к применению этих коктейлей никаких нет, поскольку кислород, растворенный в тех или иных напитках, не оказывает ничего, кроме пользы.
Марина Катыс: У меня вопрос к профессору Панкову. Вакцинация детей в школах - это общенациональная программа. Это полиомиелит, это гепатит "В" и многие другие заболевания, против которых необходимо делать прививки. Но очень часто родители, узнав о том, что в школе будет проводиться вакцинация, присылают с ребенком записку, что они отказываются от прививок. Что при этом должен делать школьный врач? Он должен провести беседу с родителями, как-то поговорить с ребенком? Ведь если проводится вакцинация, то она проводится обосновано. Как может ребенок остаться без прививки от полиомиелита?
Дмитрий Панков: Если речь идет о ребенке до 15 лет, то тогда нужна беседа с родителями. Если ребенку исполнилось 15 лет, он имеет право принимать решение самостоятельно: вакцинироваться ему или не вакцинироваться. Он получает право конфиденциальности по поводу других медицинских проблем, и здесь уже нужно работать с детьми.
Марина Катыс: Но ведь ребенок не может осознанно принять решение по поводу того, хочет он получить прививку от того же полиомиелита или нет. Есть ли какие-то механизмы, которые могли бы помочь школьному врачу повлиять на решение родителей? Допустим, до 90-х годов в школах делались все прививки и этот вопрос не обсуждался, и, в общем, многие проблемы медицинские были сняты, именно благодаря поголовной вакцинации.
Дмитрий Панков: На сегодняшний день ситуация категорически изменилась. По современному законодательству (которое отличается от того законодательства, которое было при советской власти), основными заказчиками услуг врачей являются - если мы говорим о детях - родители и учителя. И поэтому врачи не имеют права императивно навязывать те или иные медицинские услуги, (даже лечебного характера) детям и должны обязательно согласовывать это с родителями. Безусловно, здесь должен быть диалог. И мы обучаем врачей тому, как нужно в диалоговом режиме общаться и с родителями, и с подростками.
Марина Катыс: Спасибо, профессор Панков. И у меня вопрос к профессору Автандилову. Александр Георгиевич, вы затронули тему заболевания пищеварительных органов у школьников. Но, с другой стороны, дети ежедневно проводят в школе по 10-12 часов, питаются они в школьной столовой, в которой, как показывает, практика, основной ассортимент - это чипсы, "марсы", "колы" и тому подобные продукты. Разве не может быть принято школьным врачом решение, которое не обсуждается, что ребенок обязательно должен получать в школе, по крайней мере - в обед, горячие блюда, и это должно быть введено поголовно, чтобы все дети получали суп и горячее второе?
Александр Автандилов: Все зависит от социальных условий в семье. Полностью бесплатного питания на сегодняшний день в школах не существует, и это в первую очередь связано с тем, что такова социальная ситуация в обществе - произошло достаточно серьезное расслоение. В одной и той же школе может учиться ребенок из достаточно бедной семьи и ребенок обеспеченных родителей. Конечно, было бы неплохо, если бы наши дети, как в прошлые годы (60-70-е), имели возможность выпить в 11-12 часов чай или кофе с булочками или коржиками и в 2 часа дня, после пятого-шестого урока - получить обед из трех блюд.
Я не знаю, кто сегодня формирует меню в школьных буфетах, но по всем параметрам получается, что сегодня в питании наших школьников преобладают углеводсодержащие продукты. Это приводит к избыточной массе тела у наших детей, к нарушению толерантности глюкозы у части из них, поскольку это быстрая энергия (пищевой продукт, который быстро всасывается, быстро притупляет чувство голода), но основного не делают все эти продукты. Поэтому мы сегодня имеем дело и с гастритами, и с язвами.
Марина Катыс: Спасибо, Александр Георгиевич. И у нас есть звонок слушателя. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Владимир Романович из Москвы. Дмитрий Дмитриевич, скажите, пожалуйста, есть ли какие-то обоснованные нормы относительно того, какую тяжесть должны таскать школьники младших классов на спине или в руке? Когда я однажды внучке предложил уменьшить число учебников, чтобы портфель был полегче, она сказала, что учитель требует, чтобы каждый ученик имел учебник, один учебник на двоих нельзя. Если бы учителя носили каждый день по 6 килограммов, я думаю, они бы давно сообразили, что это вредно.
Дмитрий Панков: Я, к сожалению, о таких нормах не знаю, это вопрос, наверное, к гигиенистам. Но в принципе я полностью разделяю то настроение, с которым был задан этот вопрос. И мы в своей среде эту проблему обсуждаем.
Марина Катыс: Я, когда готовилась к этой программе, обнаружила в Интернете данные одного врача-гигиениста, что школьники младших классов не должны носить портфель весом более 3 килограммов, иначе через несколько лет это приведет к сколиозу и другим неприятностям.
И у нас еще слушатель на линии. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Меня зовут Ольга Георгиевна, я из Москвы. Я хотела спросить профессора Панкова, скажите, пожалуйста, не приведет ли эта ситуация, когда разговор медицины с родителями и подростками идет в диалоговом режиме, к вспышке инфекционных заболеваний - дифтерии, полиомиелита? Меня этот вопрос волнует, потому что я бабушка и мои дети не хотят прививать своего ребенка. Спасибо.
Дмитрий Панков: У нас нет альтернативы, потому что, я еще раз говорю, мы не имеем права на императив в этой ситуации. Но с другой стороны, все, что возможно, в этом плане делается. В частности, когда были случаи заболевания менингитом в этом году в Москве, то все школьники до 9 лет были привиты от менингита, и никто из родителей по этому поводу не возражал. Но диалоговый режим - это единственный современный способ общения в демократическом обществе. И мы должны привыкать к этому способу общения на всех уровнях.
Марина Катыс: У меня вопрос к профессору Автандилову. Мы говорим об оснащенности школ, о том, что нужно делать детям прививки. Но ведь не секрет, что во многих школах нет стоматологического кабинета, который там должен быть. Более того, во многих школах даже не укомплектованы школьные аптечки, то есть даже перевязочные средства бывают в дефиците. И очень часто директора школ и учителя обращаются родителям, чтобы те купили необходимые медикаменты и принесли в школьную аптечку.
Кто должен, во-первых, оплачивать наличие лекарств в школьной аптечке? А, во-вторых, почему вообще образовалась такая проблема? Ведь это не такие большие средства - анальгин, аспирин, вата, йод... Почему вдруг это оказалось проблемой для школы?
Александр Автандилов: Сегодня говорить о том, кто должен оплачивать медицинские аптечки достаточно сложно. Конечно, должна быть аптечка первой помощи при различных травмах, при ссадинах, ушибах - это все должно быть. И за этим должен следить школьный врач.
Если говорить о стоматологическом кабинете, то есть школы, которые лицензировались на какие-то медицинские услуги. И если есть возможность приобрести стоматологическое кресло, чтобы в школе работал дополнительно зубной врач (я не говорю здесь о стоматологе, а хотя бы о зубном враче), то такой вариант возможен. Но это - дело завтрашнего дня. Все это достаточно дорого.
Слушатель: Геннадий Александрович, Москва. Могут ли ваши гости подсказать, с какого возраста можно заниматься конным спортом?
Александр Автандилов: Наверное, заниматься конным спортом можно после окончания второго ростового скачка - это период с 8 до 11 лет. После его завершения можно смело садиться на лошадь. Что имеется в виду - выездка или скачки? В подростковый период общение с лошадью не окажет никакого вреда. Я думаю, после 10-11 лет можно заниматься.
Слушатель: Здравствуйте. Это Александра Сергеевна из Москвы. Мне 71 года, стало быть у меня дети и внуки. Себя я вспоминаю - у нас программа школьная была очень тяжелой. Сегодня школьная программ тоже нисколько не облегчилась. У внуков еще больше программа, еще тяжелее. Почему врачи не настаивают, чтобы она была облегченной?
Дмитрий Панков: Эта проблема существует с 1870 года, когда наш коллега, знаменитый Вирхов, внедрил термин "школьная болезнь" и имел в виду перегруженность детей в школах и гимназиях того времени. Проблема в том, что объем знаний, которые дает школа, диктуется требованиями, которые предъявляют к абитуриентам высшие учебные заведения. До тех пор, пока высшие учебные заведения будут предъявлять все более и более высокие требования к абитуриентам, соответственно, школа будет вынуждена постоянно наращивать объем тех знаний и тех требований, которые она предъявляет школьникам. И мы не сможем с этой проблемой ничего сделать, не сможем заставить педагогов давать меньше знаний, поэтому единственной альтернативой этому является создание более благоприятных условий обучения, которые могли бы компенсировать то напряжение, в котором находятся наши дети, и которое, безусловно, будет в дальнейшем возрастать.
Слушатель: Добрый день. Это вас беспокоят из Москвы, я - мама восьмиклассницы, и у меня очень много вопросов к вам. Основной вопрос: к кому конкретно обращаться, когда в школе нарушаются различные гигиенические нормы? Никто не говорит точно, какое количество уроков разрешено в неделю и в день. Ребенок приходит домой в четыре часа. Он, соответственно, в школе ничего толком не ест, только перекусывает тем, что берет из дома, у него даже времени нет толком перекусить, потому что перемены очень маленькие, а большой перемены, как мы привыкли в своем детстве, у них практически нет.
Я не говорю уже про портфели, про их тяжесть, о которой уже упоминалось. И еще один очень важный вопрос - что касается программы обучения по физической культуре. Не кажется ли вам, что она безвозвратно устарела и не пора ли детей учить профилактике заболеваний, тому, как вообще обращаться со своим здоровьем смолоду?
Марина Катыс: Первый вопрос был, к кому обращаться, когда нарушаются санитарно-гигиенические нормы.
Александр Автандилов: Есть управления здравоохранения соответствующих округов, куда можно обратиться всегда с этим вопросом. И есть управления образования в округах, где тоже можно выяснить эти вопросы.
Марина Катыс: И количество уроков - это тоже касается их?
Александр Автандилов: Да, все это касается Санэпидслужбы, там можно это все выяснить.
Слушатель: Добрый день. Это Элла Георгиевна. Скажите, пожалуйста, можно ли девочке - ей 13 лет - заниматься тэквандо? И приносит ли это вред здоровью или нет? Она занимает места, все пояса и прочее.
Дмитрий Панков: Я думаю - раз она так успешно занимается этим видом спорта, будем надеяться, что у нее хороший тренер, который получил соответствующее образование и может дозировать нагрузки соответственно возрасту своей ученицы. Если это все так, то, конечно, никаких противопоказаний для этих занятий нет.
Марина Катыс: Уже звонила мама по поводу того, что она обеспокоена большим количеством уроком, но ведь есть еще одна проблема, которая волнует многих родителей, - это компьютеры. Идет компьютеризация школ, разработаны нормы, но они не всегда соблюдаются. Не всегда компьютеры стоят правильным образом, не всегда они имеют достаточную защиту, чтобы дети не страдали от долгой работы за компьютером. И что можно посоветовать родителям, чьи дети дома много времени проводят за компьютером. Что бы вы могли сказать по этому поводу?
Александр Автандилов: Недавно мы вместе с психологами и психиатрами описали в одном из журналов такой синдром "геймера", "синдром игрока", который возникает у детей, длительно сидящих за компьютером. Это - ослабление зрения, изменение ответа вегетативной нервной системы при различных раздражениях, застой в органах малого таза, и так далее. То есть само сидение за компьютером (поскольку дети наши любят играть в основном в "стрелялки", "ходилки") - это статические напряжения, выхода энергии нет, и потом это все вываливается на собственных родителей, превращается в неврозы, в астенические синдромы. Конечно, время сидения за компьютером должно быть дозировано, в течение дня это должно быть не более двух часов, причем - с перерывами.
Марина Катыс: Но, с другой стороны, есть урок информатики в школе (это 45 минут как минимум), есть необходимость делать какие-то уроки за компьютером, а потом хочется "побродить" и "пострелять" - это никак не укладывается в два часа. Как быть?
Александр Автандилов: Ну, если два часа ежедневно, можно и уроки сделать за это время, можно и какие-то программные задания выполнить за то время.
Дмитрий Панков: Здесь нужно учитывать, что компьютер компьютеру рознь. Потому что сейчас в некоторых странах детей полностью освобождат от рутинной оргтехники, переводят их на использование компьютера с жидкокристаллическими дисплеями. И в принципе этот вариант является альтернативой. Другое дело - устаревшие компьютеры с достаточно жестко излучающим монитором. В этом случае ограничение должно значительно более принципиально.
Марина Катыс: Но ведь ограничения эти должен вводить и отслеживать школьный врач. А есть ли у него полномочия сказать директору школы, что "вы приобрели для школы устаревшие компьютеры, которые объективны вредны здоровью детей"?
Дмитрий Панков: У школьного врача (если он гигиенист и связан с соответвующей службой) есть не только есть полномочия, а у него есть обязанность это сказать. Если же речь идет о враче-педиатре, то он должен проинформировать директора школы на этот счет.
Марина Катыс: Спасибо. Подведем некоторые итоги.
Сегодня в России каждый пятый первоклассник имеет отклонения в состоянии здоровья. К четвертому классу число больных детей, имеющих хронические патологии, удваивается. А к моменту окончания школы 40 процентов детей имеют уже по 2-3 медицинских дигноза. Более половины выпускников школ имеют ограничения в выборе профессии по состоянию здоровья.
По данным Госсанэпидслужбы, сегодня треть всех школ работает в две-три смены. В большинстве сельских школ не проводится капитальный ремонт, нет централизованного водоснабжения, канализации и отопления. Все это, безусловно, оказывает влияние на здоровье подростков и сказывается на работе школьных врачей.
Сегодня уже все понимают, что в России положение со здоровьем детей тяжелое, если не сказать катастрофическое. Уже в начальной школе типичными оказываются цифры, когда в классе из 37 человек 15 страдают нарушением осанки, а 5 имеют плохое зрение. В типичном 9-ом классе из 38-ми учеников у 21-го подростка наблюдается хотя бы одно из таких заболеваний, как плоскостопие, нарушение осанки, нарушение зрения, сколиоз, повышенное давление, астма, не говоря уже о школьниках, страдающих различными видами аллергии. Как сегодня взаимодействуют образование и здравоохранение? Кто из родителей знаком со школьным врачом своего ребенка и каковы обязанности школьного врача? На эти вопросы мы попытаемся ответить в течение ближайшего часа.
А сейчас первый вопрос к нашим гостям: что отличает школьного врача от представителей других медицинских специальностей?
Александр Автандилов: Школьный врач - это медицинский работник, который в первую очередь должен осуществлять профилактическую работу, потому что всегда проще осуществлять профилактику, нежели чем лечить болезнь. Функциональных обязанностей у школьного врача очень много - наблюдение за физическим развитием: как растут наши дети, как меняется их вес, оценка состояния здоровья, проведение углубленных профилактических осмотров в декретированные возрастные периоды: в 10 лет (перед началом предметного обучения), в 12 лет, в 14 лет, и далее (до достижения совершеннолетия) такие осмотры должны осуществляться ежегодно.
Кроме этого, школьный врач должен осуществлять наблюдение за соблюдением санитарно-гигиенических условий в образовательных учреждениях, что, к сожалению, не всегда происходит эффективно, поскольку у подросткового и школьного врача нет возможности влиять на изменение условий, в которых учатся наши дети.
Также школьный врач должен контролировать учебно-воспитательный процесс, составление расписания, режима занятий, вакцино-профилактику, физическое и трудовое воспитание... То есть функций очень много. И одному человеку выполнить все это достаточно сложно, поэтому только сотрудничество с учреждениями здравоохранения, с педагогическим составом, с родителями может каким-то образом изменить эту ситуацию.
Марина Катыс: Спасибо, Александр Георгиевич. Профессор Панков, вы хотите дополнить?
Дмитрий Панков: Я полностью согласен со всем, что сказал Александр Георгиевич, но хотел бы отметить еще одну особенность, которая должна отличать современного школьного врача. Это - умение сотрудничать с психологами и социологами. Нынешние дети (школьники) находятся в очень непростых психолого-социальных условиях. Сейчас в школу приходят в помощь педагогам представители очень важных гуманитарных профессий. И здесь должно быть эффективное сотрудничество врача, психолога и социолога, потому что указание, которое дает ребенку врач, будет выполнено эффективно только в том случае, если ребенок психологически осознает необходимость этого шага, и те социальные обстоятельства, в которых он находится.
Марина Катыс: Спасибо, Дмитрий Дмитриевич. А сейчас я предлагаю вам материал, подготовленный нашим корреспондентом Анной Бокиной. Она спрашивала москвичей, как они считают, нужна ли сегодня профессия школьного врача?
- Школьный врач? А вообще есть такая профессия? Не знаю, но если она в школах используется, значит, нужна, наверное. Я, правда, не помню, чтобы у нас в школе был школьный врач - именно врач, а не медсестра.
- Я считаю, что нужна - мало ли что может случиться в школе. Если у ученика, допустим, заболела голова, он может обратиться к врачу в любое время. Я считаю, что нужна, но кроме как прививки манту, я больше не сталкивался с этим.
- Я считаю, что нужен, даже обязательно. Ну как же, детский организм такой, что могут быть всякие необходимости. Я даже не могу сказать, почему нужен школьный врач, но считаю, что нужен. Когда я училась в школе (а я училась в Минске), у нас был врач, у нас была медсестра, они многие проблемы помогали решать.
- Я думаю, что да. Будет хотя бы знать ребенок, что и как делается.
- Нужна. Всякое бывает, разное. Например, в интернатах. Вот я в интернате воспитывалась, у нас разные были дети, кто-то болел эпилепсией, многие страдали разными болезнями. Врач всегда нужен в школе.
- Я сам врач, и я считаю, что эта профессия нужна. Вся проблема в том, что зарплата у школьного врача небольшая, и, наверное, туда пойдут не самые грамотные врачи - в этом вся беда. А если будет зарплата нормальная, будут работать профессионалы, то это нужная вещь.
- Да, конечно, нужна. В связи со здоровьем наших детей. У меня тоже ребенок учится в школе. Пока, вроде, не было никаких чрезвычайных ситуаций, а вдруг они будут? В общем-то читаем в газетах, в журналах, что мальчик умер в школе, что-то с ним случилось, не оказали вовремя помощь - такие случаи нежелательны. Я думаю, что присутствие врача как-то снизит этот риск.
- Нужна, очень нужна, потому что детки болеют, врач должен быть на месте на все случаи жизни.
- Да, я считаю, что профессия школьного врача обязательно нужна. Детям часто становится плохо, травмы бывают и тому подобное - значит, нужно, чтобы врач обязательно присутствовал. Кто окажет помощь? Учитель, который не имеет медицинского образования? - Ясно, что врач. Или хотя бы школьная медсестра.
- Думаю, врач все-таки нужен, чтобы за детьми смотреть, поближе чтобы были к нему. Я думаю, что не самое крепкое здоровье сейчас у детей.
- Обязательно нужна. Во всех школах, когда я училась, я знаю, были медсестры. Но врачи обязательно должны быть, потому что у медсестры квалификации и опыта меньше, чем у врача. Все может быть - и с сердцем плохо, и отравление. Врач должен обязательно контролировать медсестру.
- Сестры так плохо ведут детей. Вот у моего племянника недавно брали кровь из вены. Взяли первый раз - не достали, второй раз сделали, он пошел - его рвало. Пришел ко мне. "Ты чего, сыночек?" - "Бабушка, меня три раза тошнило. Я нашел какую-то лавку, сидел..." Она знала, что первый раз, когда она брала у него кровь и не нашла вену, он тоже был весь бледный. И никто не проследил за ним, не отправил домой. Я думаю, врач бы не допустил такого, а сестре не до этого.
Марина Катыс: Как мы слышали, большинство взрослых утверждают, что в школах необходимо присутствие школьного врача. И мне кажется, что они правы. Вы согласны с мнением родителей?
Дмитрий Панков: Безусловно.
Александр Автандилов: Я тоже.
Марина Катыс: И, тем не менее, российские школы не укомплектованы школьными врачами, часто врача заменяет медсестра. По данным Всемирной организации здравоохранения, подросткам, как считают эксперты этой организации (подростки - это с 10 до 20 лет), достается все самое худшее из мира детей и из мира взрослых. Потому что, во-первых, это - быстрорастущий организм, во-вторых, они еще не взрослые, но уже не дети, и здесь возникает огромное количество проблем.
Основные проблемы, которые выделяют эксперты ВОЗ, - это социально-экономическая дезориентация, курение, самоубийства, умственные и психические отклонения. В России к этому списку добавились еще анемии, заболевания желудочно-кишечного тракта и органов дыхания.
Ребенок оказывается в ситуации, когда он плохо представляет себе, как ориентироваться в этом мире.
Представьте себе, даже есть такой термин - дидактоневроз - то есть дети, которые все время находятся под контролем учителей, педагогов, родителей, которые их все время оценивают, ставят им оценки в школе - все это приводит к тому, что ребенок замыкается и нервничает. А если к этому еще добавить мебель не по росту в школе, плохую освещенность, не очень хорошее питание в школьных столовых... Не секрет, что в России только 17 процентов школ соответствуют санитарно-гигиеническому стандарту, принятому в России же.
И куда при этом смотрят школьные врачи? Разве не они отвечают за здоровье детей?
Александр Автандилов: Если говорить о московском регионе, то в Москве уже более 10 лет существует программа "Здоровье подростков", и с 1998 года существует еще одна подпрограмма. В рамках большой московской программы "Целевая диспансеризация населения" существуют две подпрограммы - "Целевая диспансеризация детей" и, естественно, "Целевая диспансеризация подростков". В рамках этих программ есть большие разделы, которые помогают решать проблему школьной медицины.
Конечно, благодаря приказу 1999 года (№ 154) о передаче подростков в детскую амбулаторно-поликлиническую сеть, было предусмотрено создание отделений профилактики в детских лечебно-профилактических учреждениях, к которым и относятся школьные врачи.
Если смотреть на школьную медицину, то в России она имеет более чем 130-летнюю историю. Еще в 1870 году Эрисман впервые провел в Петербурге изучение состояния зрения у санкт-петербургских школьников. А потом в Москве, спустя 10 лет, исследовал на 26 тысячах учащихся зависимость состояния их здоровья от социального статуса и условий труда и быта. Этот период можно считать рождением школьной медицины.
Но говорить только об ответственности школьного врача (который должен метаться между двумя школами с учетом нагрузки минимум в 2 тысячи человек и принимать какие-то серьезные решения) достаточно сложно. Как я уже говорил, болезнь легче предупредить, и в данном случае должна проводиться комплексная профилактическая работа, с участием не только школьного врача-педиатра, но и гигиениста, и врача ЛФК.
Я считаю, что давно пора ввести в школах должность заместителя директора по охране труда и здоровья школьников, который бы рассматривал вопросы и принимал решения по составлению расписания уроков, занятиям физкультурой, освещенности и так далее. Здесь у гигиенистов очень много вопросов, которые надо решать.
А школьный врач-педиатр должен оценивать состояние здоровья подростков и соответственно принимать решение о направлении их к каким-то другим специалистам, если в этом есть необходимость.
Марина Катыс: У меня вопрос к профессору Панкову. Александр Георгиевич затронул тему перегруженности школьных врачей. Действительно, раньше по нормам на одного школьного врача приходилось 2,5 тысячи детей. Если в школе не набиралось столько учащихся, то врач обслуживал две или три школы. Теперь на одного школьного врача по норме приходится тысяча школьников, а на медсестру - 600 учащихся. Но если школа может себе позволить оплачивать работу врача, в принципе, врач может работать только в одной школе, независимо от того, сколько там учащихся. Может быть, родителям имело бы смысл доплачивать школьному врачу, чтобы он пристально занимался детьми именно этого учебного заведения, как вы считаете?
Дмитрий Панков: Конечно, вопрос достойной оплаты работы врача в школе - это вопрос очень серьезный. Должны ли это делать родители или этот вопрос должен решаться как-то по-другому? - Мы на этот вопрос сейчас не ответим. Но помимо достойной оплаты, есть еще и другие составляющие. Необходимо популяризировать среди наших коллег работу в школе.
Наша отечественная медицина длительное время развивалась с очень большим уклоном в госпитальную службу. Считалось, что амбулаторные учреждения - поликлиники - это по сути дела своеобразный перевалочный пункт. Если у пациента имелась какая-то сложная медицинская ситуация, то его направляли в больницу, и там осуществляли основные диагностические и лечебные мероприятия.
В то же время на Западе на протяжении второй половины минувшего столетия очень активно развивалась амбулаторная служба и стационаро-замещающие технологии. И работа в амбулаторных условиях, в том числе и в условиях учебных заведений, там очень престижна. Туда приходят люди, которые уже имеют достаточно большой врачебный опыт и готовы его весьма эффективно применять. И раз туда приходят высококвалифицированные специалисты, то они и оплачиваются соответствующим образом. И эти два обстоятельства очень хорошо дополняют друг друга.
Марина Катыс: Но в России, насколько я знаю, врачи, работающие в образовательном учреждении, утрачивают льготы, положенные работникам здравоохранения, но при этом не приобретают льгот, распространяющихся на педагогов, то есть они фактически "проваливаются" между двумя специальностями. Может быть, это - одна из причин, почему врачи неохотно идут работа в школы?
Дмитрий Панков: В том числе. Но сейчас этот вопрос решается. Дело в том, что школы получили право лицензироваться, в том числе и по медицинской деятельности, и появился целый ряд специфических школ, которые получили название "школы здоровья". Особенность этих школ в том, что органы образования финансируют в них не только наличие врачей, но и специалистов другого профиля (психологов, социологов). Внутри школы создается специальный центр, который принципиально занимается здоровьем. Это - весьма перспективная модель, которая взята с Запада.
Марина Катыс: А где в Москве расположены "школы здоровья", и сколько их? Ведь наверняка большинство родителей захотели бы отдать своего ребенка в "школу здоровья", а не просто в школу, если она даже специализированная.
Дмитрий Панков: Передовым по "школам здоровья" является Юго-Западный округ. Там сейчас создано более 10 "школ здоровья" и они очень эффективно работают. Осенью было заседание правительства Москвы, которое заслушало опыт Юго-Западного округа и рекомендовало активно перенимать его другим округам.
Марина Катыс: Спасибо, Дмитрий Дмитриевич. И у меня вопрос к профессору Автандилову. Прошла Всероссийская диспансеризация школьников, насколько я знаю, Москва еще раньше начала этот процесс. А каковы результаты, что показала диспансеризация? Что знают об этом родители, которых это, собственно, и касается напрямую?
Александр Автандилов: В Москве целевая диспансеризация детей и подростков - это уже отработанная процедура. На протяжении целого ряда лет мы оцениваем состояние здоровья подростков и выявляем, что сегодня в Москве абсолютно здоровых подростков - около 30 процентов. Остальные - это дети с пограничными состояниями и функциональными отклонениями или дети, имеющие хронические заболевания. И как раз с этой большой группой и надо работать врачам, начиная со школьного врача и кончая врачами поликлиник, гигиенистами, врачами ЛФК.
Марина Катыс: А какие сегодня самые распространенные заболевания у школьников?
Александр Автандилов: Пожалуй, болезни органов дыхания в Москве стоят на первом месте, это около 38-39 процентов. Это и хронические бронхиты, и различного рода поражения верхних дыхательных путей.
На втором месте - заболевания органов пищеварения. Вы знаете, как питаются наши дети, сегодня мы или бегаем за "Клинским", в соответствии с рекламой, или же употребляем сладкие продукты. К сожалению, регулярность питания у наших подростков оставляет желать лучшего, поэтому количество гастритов чрезвычайно высоко. Увеличилось число больных язвенной болезнью. Основная причина - нерегулярность питания.
Ведь подростковый возраст характеризуется одной интересной особенностью: в период роста способность к синтезу желудочного сока у детей очень быстро меняется, в течение двух-трех лет меняется кислотность желудочного содержимого от высокой до низкой. В течение одного года она может изменяться 3-5 раз. И (если питание нерегулярное) это приводит к гастритам и возможной язве. Потом - курение, раннее употребление алкоголя, все это тоже влияет.
Ну и заболевания опорно-двигательного аппарата - это тоже серьезная проблема на сегодняшний день. Остеопароз, искривление позвоночника, плоскостопие - это то, с чем нам приходится сталкиваться чаще всего.
Марина Катыс: Известно, что дети не любят заниматься физкультурой и всячески стараются от этого мероприятия уклониться. И родители смотрят на это сквозь пальцы, а иногда даже доброжелательно. Дети приносят справки, освобождения от физкультуры, в результате - они плохо питаются, почти не двигаются и еще иногда и курят. И у меня вопрос к профессору Панкову. Дмитрий Дмитриевич, что может сделать школьный врач?
Дмитрий Панков: Во-первых, нужно повышать престиж этого предмета. Здесь очень много методов: допустим, без зачета по физкультуре ученик не получает своего дневника с итоговыми оценками и его не переводят в следующий класс. Второе - это создание вокруг спортивных мероприятий атмосферы очень высокого энтузиазма, когда каждая школа имеет свою команду, когда мальчики и девочки тратят максимум своего свободного времени на игру в любимый вид спорта за любимую школу, когда родители и другие родственники приходят за них болеть. В этом случае этот предмет становится одним из важнейших.
Марина Катыс: А теперь я хочу предложить вашему вниманию выпуск медицинских новостей, который подготовил наш нью-йоркский корреспондент Евгений Муслин.
У пожилых курильщиков возрастная деградация умственных способностей протекает в пять раз быстрее, чем у их некурящих сверстников. У пожилых людей, ранее бросивших курить, деградация умственных способностей протекает вдвое быстрее, чем у тех, кто никогда не курил. Об этом свидетельствуют результаты исследования, проведенного доктором Ленорой Лоунер и ее сотрудниками в Национальном Институте Старения в Мэриленде, под Вашингтоном, и обнародованного 22 марта в журнале НЕВРОЛОГИЯ.
Исследователи протестировали 9200 человек старше 65 лет и повторили аналогичные тесты через два года. У некурящих умственные способности падали на 0,03 пункта, у курящих - на 0,16, а у бывших курильщиков - на 0,06 пункта в год.
В интервью журналистам доктор Лоунер пояснила, что негативное влияние курения на способности, видимо, объясняется сужением кровеносных сосудов, питающих мозг, что приводит к ускоренной деструкции мозговых тканей.
Эффективные противораковые препараты, способные убивать злокачественные клетки, практически всегда вредят здоровым клеткам, вызывая тяжелые побочные явления.
Исследователи из Центра биологической нанотехнологии при Мичиганском университете надеются решить эту проблему с помощью "разумных" биомикроустройств. Эти устройства будут доставлять лекарственные дозы непосредственно к раковым клеткам, так что нормальные клетки не будут задеты. Доклад на эту тему сделал аспирант Альмут Меке 23 марта на конференции Американского физического общества в Монреале.
Исследователям удалось синтезировать наночастицы, представляющие собой крошечные микросферы, усеянные отростками, к которым можно прикреплять молекулы-агенты, распознающие раковые клетки, а также - молекулы лекарственных препаратов.
Эксперименты на мышах подтвердили, что такие наночастицы действительно позволяют эффективно лечить раковые заболевания, не вызывая мучительных побочных эффектов, характерных практически для всех химиотерапевтических препаратов.
22 марта в американском журнале ТЕРПЕВТИЧЕСКИЙ АРХИВ было опубликовано исследование гарвардского профессора-кардиолога Майкла Гацано и его сотрудников. Исследование показывает, что у гипертоников с высоким кровяным давлением, регулярно потребляющих умеренные количества алкоголя, на 40 % ниже смертность от инсультов и инфарктов. До сих пор считалось, что алкоголь кардиологически полезен только здоровым людям.
Злоупотребление алкоголем, - говорит профессор Гацано, - может повышать кровяное давление, и поэтому врачи рекомендуют гипертоникам полностью отказаться от алкогольных напитков. Однако такие рекомендации научно не оправданы. Алкоголь полезен для сердечно-сосудистой системы, если вы выпиваете не больше двух кружек пива, стакана вина или 100 граммов водки в день. Защитное действие алкоголя объясняется его способностью повышать в организме содержание "хорошего" холестерина высокой плотности.
Марина Катыс: У нас уже есть один звонок слушателя. Пожалуйста.
Слушатель: Добрый день. Я - школьный врач-педиатр, меня зовут Наталья Дмитриевна. Мне хотелось бы услышать мнение ваших гостей по поводу кислородных коктейлей, которые сейчас распространены в некоторых школах.
Александр Автандилов: Противопоказаний к применению этих коктейлей никаких нет, поскольку кислород, растворенный в тех или иных напитках, не оказывает ничего, кроме пользы.
Марина Катыс: У меня вопрос к профессору Панкову. Вакцинация детей в школах - это общенациональная программа. Это полиомиелит, это гепатит "В" и многие другие заболевания, против которых необходимо делать прививки. Но очень часто родители, узнав о том, что в школе будет проводиться вакцинация, присылают с ребенком записку, что они отказываются от прививок. Что при этом должен делать школьный врач? Он должен провести беседу с родителями, как-то поговорить с ребенком? Ведь если проводится вакцинация, то она проводится обосновано. Как может ребенок остаться без прививки от полиомиелита?
Дмитрий Панков: Если речь идет о ребенке до 15 лет, то тогда нужна беседа с родителями. Если ребенку исполнилось 15 лет, он имеет право принимать решение самостоятельно: вакцинироваться ему или не вакцинироваться. Он получает право конфиденциальности по поводу других медицинских проблем, и здесь уже нужно работать с детьми.
Марина Катыс: Но ведь ребенок не может осознанно принять решение по поводу того, хочет он получить прививку от того же полиомиелита или нет. Есть ли какие-то механизмы, которые могли бы помочь школьному врачу повлиять на решение родителей? Допустим, до 90-х годов в школах делались все прививки и этот вопрос не обсуждался, и, в общем, многие проблемы медицинские были сняты, именно благодаря поголовной вакцинации.
Дмитрий Панков: На сегодняшний день ситуация категорически изменилась. По современному законодательству (которое отличается от того законодательства, которое было при советской власти), основными заказчиками услуг врачей являются - если мы говорим о детях - родители и учителя. И поэтому врачи не имеют права императивно навязывать те или иные медицинские услуги, (даже лечебного характера) детям и должны обязательно согласовывать это с родителями. Безусловно, здесь должен быть диалог. И мы обучаем врачей тому, как нужно в диалоговом режиме общаться и с родителями, и с подростками.
Марина Катыс: Спасибо, профессор Панков. И у меня вопрос к профессору Автандилову. Александр Георгиевич, вы затронули тему заболевания пищеварительных органов у школьников. Но, с другой стороны, дети ежедневно проводят в школе по 10-12 часов, питаются они в школьной столовой, в которой, как показывает, практика, основной ассортимент - это чипсы, "марсы", "колы" и тому подобные продукты. Разве не может быть принято школьным врачом решение, которое не обсуждается, что ребенок обязательно должен получать в школе, по крайней мере - в обед, горячие блюда, и это должно быть введено поголовно, чтобы все дети получали суп и горячее второе?
Александр Автандилов: Все зависит от социальных условий в семье. Полностью бесплатного питания на сегодняшний день в школах не существует, и это в первую очередь связано с тем, что такова социальная ситуация в обществе - произошло достаточно серьезное расслоение. В одной и той же школе может учиться ребенок из достаточно бедной семьи и ребенок обеспеченных родителей. Конечно, было бы неплохо, если бы наши дети, как в прошлые годы (60-70-е), имели возможность выпить в 11-12 часов чай или кофе с булочками или коржиками и в 2 часа дня, после пятого-шестого урока - получить обед из трех блюд.
Я не знаю, кто сегодня формирует меню в школьных буфетах, но по всем параметрам получается, что сегодня в питании наших школьников преобладают углеводсодержащие продукты. Это приводит к избыточной массе тела у наших детей, к нарушению толерантности глюкозы у части из них, поскольку это быстрая энергия (пищевой продукт, который быстро всасывается, быстро притупляет чувство голода), но основного не делают все эти продукты. Поэтому мы сегодня имеем дело и с гастритами, и с язвами.
Марина Катыс: Спасибо, Александр Георгиевич. И у нас есть звонок слушателя. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Владимир Романович из Москвы. Дмитрий Дмитриевич, скажите, пожалуйста, есть ли какие-то обоснованные нормы относительно того, какую тяжесть должны таскать школьники младших классов на спине или в руке? Когда я однажды внучке предложил уменьшить число учебников, чтобы портфель был полегче, она сказала, что учитель требует, чтобы каждый ученик имел учебник, один учебник на двоих нельзя. Если бы учителя носили каждый день по 6 килограммов, я думаю, они бы давно сообразили, что это вредно.
Дмитрий Панков: Я, к сожалению, о таких нормах не знаю, это вопрос, наверное, к гигиенистам. Но в принципе я полностью разделяю то настроение, с которым был задан этот вопрос. И мы в своей среде эту проблему обсуждаем.
Марина Катыс: Я, когда готовилась к этой программе, обнаружила в Интернете данные одного врача-гигиениста, что школьники младших классов не должны носить портфель весом более 3 килограммов, иначе через несколько лет это приведет к сколиозу и другим неприятностям.
И у нас еще слушатель на линии. Здравствуйте.
Слушатель: Добрый день. Меня зовут Ольга Георгиевна, я из Москвы. Я хотела спросить профессора Панкова, скажите, пожалуйста, не приведет ли эта ситуация, когда разговор медицины с родителями и подростками идет в диалоговом режиме, к вспышке инфекционных заболеваний - дифтерии, полиомиелита? Меня этот вопрос волнует, потому что я бабушка и мои дети не хотят прививать своего ребенка. Спасибо.
Дмитрий Панков: У нас нет альтернативы, потому что, я еще раз говорю, мы не имеем права на императив в этой ситуации. Но с другой стороны, все, что возможно, в этом плане делается. В частности, когда были случаи заболевания менингитом в этом году в Москве, то все школьники до 9 лет были привиты от менингита, и никто из родителей по этому поводу не возражал. Но диалоговый режим - это единственный современный способ общения в демократическом обществе. И мы должны привыкать к этому способу общения на всех уровнях.
Марина Катыс: У меня вопрос к профессору Автандилову. Мы говорим об оснащенности школ, о том, что нужно делать детям прививки. Но ведь не секрет, что во многих школах нет стоматологического кабинета, который там должен быть. Более того, во многих школах даже не укомплектованы школьные аптечки, то есть даже перевязочные средства бывают в дефиците. И очень часто директора школ и учителя обращаются родителям, чтобы те купили необходимые медикаменты и принесли в школьную аптечку.
Кто должен, во-первых, оплачивать наличие лекарств в школьной аптечке? А, во-вторых, почему вообще образовалась такая проблема? Ведь это не такие большие средства - анальгин, аспирин, вата, йод... Почему вдруг это оказалось проблемой для школы?
Александр Автандилов: Сегодня говорить о том, кто должен оплачивать медицинские аптечки достаточно сложно. Конечно, должна быть аптечка первой помощи при различных травмах, при ссадинах, ушибах - это все должно быть. И за этим должен следить школьный врач.
Если говорить о стоматологическом кабинете, то есть школы, которые лицензировались на какие-то медицинские услуги. И если есть возможность приобрести стоматологическое кресло, чтобы в школе работал дополнительно зубной врач (я не говорю здесь о стоматологе, а хотя бы о зубном враче), то такой вариант возможен. Но это - дело завтрашнего дня. Все это достаточно дорого.
Слушатель: Геннадий Александрович, Москва. Могут ли ваши гости подсказать, с какого возраста можно заниматься конным спортом?
Александр Автандилов: Наверное, заниматься конным спортом можно после окончания второго ростового скачка - это период с 8 до 11 лет. После его завершения можно смело садиться на лошадь. Что имеется в виду - выездка или скачки? В подростковый период общение с лошадью не окажет никакого вреда. Я думаю, после 10-11 лет можно заниматься.
Слушатель: Здравствуйте. Это Александра Сергеевна из Москвы. Мне 71 года, стало быть у меня дети и внуки. Себя я вспоминаю - у нас программа школьная была очень тяжелой. Сегодня школьная программ тоже нисколько не облегчилась. У внуков еще больше программа, еще тяжелее. Почему врачи не настаивают, чтобы она была облегченной?
Дмитрий Панков: Эта проблема существует с 1870 года, когда наш коллега, знаменитый Вирхов, внедрил термин "школьная болезнь" и имел в виду перегруженность детей в школах и гимназиях того времени. Проблема в том, что объем знаний, которые дает школа, диктуется требованиями, которые предъявляют к абитуриентам высшие учебные заведения. До тех пор, пока высшие учебные заведения будут предъявлять все более и более высокие требования к абитуриентам, соответственно, школа будет вынуждена постоянно наращивать объем тех знаний и тех требований, которые она предъявляет школьникам. И мы не сможем с этой проблемой ничего сделать, не сможем заставить педагогов давать меньше знаний, поэтому единственной альтернативой этому является создание более благоприятных условий обучения, которые могли бы компенсировать то напряжение, в котором находятся наши дети, и которое, безусловно, будет в дальнейшем возрастать.
Слушатель: Добрый день. Это вас беспокоят из Москвы, я - мама восьмиклассницы, и у меня очень много вопросов к вам. Основной вопрос: к кому конкретно обращаться, когда в школе нарушаются различные гигиенические нормы? Никто не говорит точно, какое количество уроков разрешено в неделю и в день. Ребенок приходит домой в четыре часа. Он, соответственно, в школе ничего толком не ест, только перекусывает тем, что берет из дома, у него даже времени нет толком перекусить, потому что перемены очень маленькие, а большой перемены, как мы привыкли в своем детстве, у них практически нет.
Я не говорю уже про портфели, про их тяжесть, о которой уже упоминалось. И еще один очень важный вопрос - что касается программы обучения по физической культуре. Не кажется ли вам, что она безвозвратно устарела и не пора ли детей учить профилактике заболеваний, тому, как вообще обращаться со своим здоровьем смолоду?
Марина Катыс: Первый вопрос был, к кому обращаться, когда нарушаются санитарно-гигиенические нормы.
Александр Автандилов: Есть управления здравоохранения соответствующих округов, куда можно обратиться всегда с этим вопросом. И есть управления образования в округах, где тоже можно выяснить эти вопросы.
Марина Катыс: И количество уроков - это тоже касается их?
Александр Автандилов: Да, все это касается Санэпидслужбы, там можно это все выяснить.
Слушатель: Добрый день. Это Элла Георгиевна. Скажите, пожалуйста, можно ли девочке - ей 13 лет - заниматься тэквандо? И приносит ли это вред здоровью или нет? Она занимает места, все пояса и прочее.
Дмитрий Панков: Я думаю - раз она так успешно занимается этим видом спорта, будем надеяться, что у нее хороший тренер, который получил соответствующее образование и может дозировать нагрузки соответственно возрасту своей ученицы. Если это все так, то, конечно, никаких противопоказаний для этих занятий нет.
Марина Катыс: Уже звонила мама по поводу того, что она обеспокоена большим количеством уроком, но ведь есть еще одна проблема, которая волнует многих родителей, - это компьютеры. Идет компьютеризация школ, разработаны нормы, но они не всегда соблюдаются. Не всегда компьютеры стоят правильным образом, не всегда они имеют достаточную защиту, чтобы дети не страдали от долгой работы за компьютером. И что можно посоветовать родителям, чьи дети дома много времени проводят за компьютером. Что бы вы могли сказать по этому поводу?
Александр Автандилов: Недавно мы вместе с психологами и психиатрами описали в одном из журналов такой синдром "геймера", "синдром игрока", который возникает у детей, длительно сидящих за компьютером. Это - ослабление зрения, изменение ответа вегетативной нервной системы при различных раздражениях, застой в органах малого таза, и так далее. То есть само сидение за компьютером (поскольку дети наши любят играть в основном в "стрелялки", "ходилки") - это статические напряжения, выхода энергии нет, и потом это все вываливается на собственных родителей, превращается в неврозы, в астенические синдромы. Конечно, время сидения за компьютером должно быть дозировано, в течение дня это должно быть не более двух часов, причем - с перерывами.
Марина Катыс: Но, с другой стороны, есть урок информатики в школе (это 45 минут как минимум), есть необходимость делать какие-то уроки за компьютером, а потом хочется "побродить" и "пострелять" - это никак не укладывается в два часа. Как быть?
Александр Автандилов: Ну, если два часа ежедневно, можно и уроки сделать за это время, можно и какие-то программные задания выполнить за то время.
Дмитрий Панков: Здесь нужно учитывать, что компьютер компьютеру рознь. Потому что сейчас в некоторых странах детей полностью освобождат от рутинной оргтехники, переводят их на использование компьютера с жидкокристаллическими дисплеями. И в принципе этот вариант является альтернативой. Другое дело - устаревшие компьютеры с достаточно жестко излучающим монитором. В этом случае ограничение должно значительно более принципиально.
Марина Катыс: Но ведь ограничения эти должен вводить и отслеживать школьный врач. А есть ли у него полномочия сказать директору школы, что "вы приобрели для школы устаревшие компьютеры, которые объективны вредны здоровью детей"?
Дмитрий Панков: У школьного врача (если он гигиенист и связан с соответвующей службой) есть не только есть полномочия, а у него есть обязанность это сказать. Если же речь идет о враче-педиатре, то он должен проинформировать директора школы на этот счет.
Марина Катыс: Спасибо. Подведем некоторые итоги.
Сегодня в России каждый пятый первоклассник имеет отклонения в состоянии здоровья. К четвертому классу число больных детей, имеющих хронические патологии, удваивается. А к моменту окончания школы 40 процентов детей имеют уже по 2-3 медицинских дигноза. Более половины выпускников школ имеют ограничения в выборе профессии по состоянию здоровья.
По данным Госсанэпидслужбы, сегодня треть всех школ работает в две-три смены. В большинстве сельских школ не проводится капитальный ремонт, нет централизованного водоснабжения, канализации и отопления. Все это, безусловно, оказывает влияние на здоровье подростков и сказывается на работе школьных врачей.
