Нам пишет господин Бавыкин: "Вы, вероятно, знаете на Западе людей, уже пакующих чемоданы для поездки в Россию - в страну, где, как они считают, решён, наконец, земельный вопрос. Передайте им, что торопиться рано". Передам, господин Бавыкин, обязательно передам, если узнаю кого-нибудь, кто собрался в Россию для занятия сельским хозяйством или скотоводством. Пока что таких не знаю.
Письмо из Екатеринбурга: "Некоторые удивляются, что захват НТВ произошел в ночь с пятницы на субботу. Ничего удивительного для меня тут нет. Это обычный милицейский прием. Все (подчеркиваю: все) годы, что я работаю с гражданами, которые нуждаются в правовых услугах, "грамотные" следователи и иные "милицейские" арестовывают, задерживают и проводят все первичные следственные и дознавательские действия именно с пятницы на субботу. Человек устал после рабочей недели, готовится к выходным, расслабился, а тут задержание, арест, обыск, изъятие, захват... В это время не работают учреждения, срочное обращение к которым родственников, друзей, самого задержанного могло бы как-то улучшить его положение: прокуратура, суд, те же начальники оперативных или следственных работников. Наконец, и адвокаты, иные практикующие юристы почти никогда не работают в субботу-воскресенье, обратиться за консультацией или защитой не к кому. Владимир Слободинский".
Не повезло тем людям, которые не только остались на НТВ, но и говорят, что в этом деле власть себя не запятнала, что захватчики были в своём праве. В своём-то в своём, но осуществлялось оно, как ни верти, по-милицейски.
Неприятности у двух президентов. Путина и Кучму включили в мировую десятку врагов свободы печати. Многие сторонники Путина давно считают это скорее наградой. Я говорю: давно, потому что врагом свободы печати он объявлен только что, а недругом проявил себя с самого начала. Сторонники же президента Кучмы присвоенное ему звание не считают ни почётным, ни справедливым. "Представлять Украину лишённой демократических начал, зажимающей средства массовой информации, - пишет, например, Николай Иванович Сидоров из Краматорска, - значит выдавать желаемое за действительное. Почитайте периодику левых партий. Многие народные депутаты редактируют оппозиционные газеты. Почитайте такие из них, как "Народная воля", "Досвитни вогни", и другие, и вы однозначно определите, есть ли на Украине зажим печати. Политический кризис, который с упоением раздувала оппозиция, похоже, пошёл на убыль. Деятельность Фронта национального спасения - сплошной политический блеф. Но блефовать уместно при игре в подкидного дурака, а не при перетягивании такого каната, как Украина. Да, Кучма не херувим, не лётчик-подводник, но и не полуграмотный бригадир отсталого колхоза, а сильный хозяйственник и невероятно искусный политик. Прогноз Кучмы по любому вопросу всегда взвешен, лаконичен, поразительно точен... ".
Есть у Николая Ивановича серьёзные претензии не только к украинской оппозиции, но и к простым своим соотечественникам. Им, по его мнению, не хватает такой украинской добродетели, как трудолюбие. Он ставит им в пример себя. "В пригородной зоне Краматорска, - рассказывает он, - я приобрёл по сходной цене полузаброшенный дом-хатынку с небольшим участком земли. Из-за неумелого хозяйствования прежних владельцев земля деградировала. Пришлось принимать меры. Чего это мне стоило, писать не буду, так как и дня не хватит. Как-то, по прошествии времени, местный агроном, взяв горсть земли с моего участка, сказал: "Вот это земля! А у нас - пыль". Я получаю теперь отменные урожаи огородных культур. Подрастает сад из сортовых саженцев яблонь, винограда, слив. Семья из пяти человек полностью обеспечена от урожая до урожая". Николай Иванович с гордостью сообщает: "Ни пестицидов, ни минеральных удобрений не применяю в принципе". "Всё у нас есть, - обращается он к жителям Украины. - Надо засучивать рукава и работать на благо страны и своё в том числе". Его поражает победа коммунистов у соседей - в Молдавии: "Диву даюсь. Молдова - страна отменных виноградников, яблонь, чернослива, благодатный климат, плодороднейшие земли. Ну, что ещё надо для полноты счастья? Так нет же! Решили идти под красными знамёнами в светлое будущее. Воистину пути Господни неисповедимы".
Путь, по которому шествуют с красными знамёнами, мне, честно говоря, не кажется Господним, Николай Иванович, но охотно допускаю, что это не моего ума дело. С большей уверенностью хочется сказать другое. Нет ничего хорошего в том, что семья из пяти человек выживает только благодаря тяжёлому ручному труду на крошечном участке, - ничего хорошего, если не считать того немаловажного обстоятельства, что она всё-таки выживает. Садово-огородные участки позволяют миллионам людей в бывшем Советском Союзе справляться с трудностями перехода от советской жизни к свободной. Переход затянулся, и было бы совсем худо, если бы не мелкое семейное сельское хозяйство горожан и, конечно, бывших колхозников. Политики извлекают из этого свою пользу: когда почва на участках поспевает, населению становится не до них.
Письмо из Германии: "Постоянно приходит в голову мысль, что за время после нашего переселения в Германию, основная масса российского народа мало изменилась. В прошлой жизни мне приходилось много ездить по Советскому Союзу. Чего я только не насмотрелся! Я не буду вдаваться в подробности о Средней Азии и Закавказье, остановлюсь только на России. Меня поражало отношение русских людей к Украине, где я тогда жил. В дискуссиях с ними, отвечая на их обычный вопрос: "Что вам, хохлам, надо?", я всегда отвечал одно и то же: "Покоя от вас надо!" Это ещё сильнее распаляло их великодержавный национал-большевизм. Нынешняя Россия, как я замечаю, продолжает в том же духе. Не изменились и многие бывшие мои соотечественники, оказавшиеся вместе со мною здесь, на Западе. Они считают себя большими русскими патриотами, одобряют политику новой партии и её правительства, войну в Чечне. Когда я их спрашиваю, почему бы им не вернуться и не помочь нынешней России в её "правых делах", отвечают грубостями: никому не хочется оставить сытую Германию, предпочитают на расстоянии, теоретически проявлять любовь к бывшей Отчизне, жалеть о былой её мощи и влиянии на других. Дорфман".
Спасибо за письмо, господин Дорфман. Я не нашёл вашего имени в вашем письме. По-моему, этих людей понять даже легче, чем тех, кто никуда не уехал. Печально, но естественно... Советский человек оказался в чужой жизни, среди непонятных ему людей: не ходят, чудаки, строем, каждый топает, как ему вздумается, состязаться с ними трудно, нужно как-то утешиться, а как, чем? Памятью о том, что был когда-то частицей страны, которой боялись. Хочется, чтобы она и сейчас была такой. Перед нами - одна из уловок, посредством которых человек прибавляет себе важности. Рассказывает, например, что он из знатной семьи, хвалится знакомствами со знаменитостями, с богачами, с власть имущими...
В сегодняшней почте "Свободы" есть любопытное письмо о пользе российской гордыни не только для России, но и для других стран. "Слегка враждебная к НАТО Россия логически должна ускорить всестороннее включение Восточной Европы в Евросоюз, - пишет автор. - Самой России тоже не может помешать пикировка с Западом из-за бывшей своей вотчины - это напрягает её волю и смягчает неприятности переходного периода. Какая страна на месте России была бы в состоянии опуститься в своём мнении о себе настолько, чтобы сразу почувствовать себя равной Эстонии, как того требуют европейские уставы? Борясь за Украину, за влияние в Центральной Азии, Россия шевелится, не позволяет своим гражданам опускать руки. Американцам легкая российская враждебность тоже прибавляет энергии, как, между прочим, и китайская. Безоблачная дружба, вечное согласие, взаимная уступчивость ведут к застою, который не случайно время от времени взрывается бунтом или коварством то одной, то другой стороны. Так было, есть и будет. Полезен русским, скажу вам, и белорусский сателлит-бузотёр, который по колхозной простоте на весь мир отчитывает её, говоря, что её система управления никуда не годится, поскольку она слишком демократична. Перед лицом (точнее, перед мурлом) такой критики Россия будет крепче держаться за свои пока скромные демократические завоевания".
Такие вещи говорятся обычно не для серьёзного обмена мнениями. Серьёзный обмен мнениями предполагает, что предъявляются какие-то доказательства, а какие здесь могут быть доказательства? Сплошное "если бы"... С таким же правом можно заявить, что если бы не "сателлит-бузотёр", то русский фашизм чувствовал бы себя менее уверенно, а русская демократия - более...Что можно сказать достоверно, так это то, что державный гонор требует затрат, и что несёт их, как всегда, простой человек, - ему первому приходится затягивать пояс. Тот же "бузотёр-сателлит" создал такую милицию и такой КГБ, каких там не было и при советской власти. Он, положим, ошибается, думая, что они его защитят, когда он надоест Москве или своим избирателям, но деньги-то потрачены и тратятся, огромные деньги!
То, что он недавно позволил себе во время пребывания в России, - нечто небывалое в международных отношениях. В нескольких письмах нас спрашивают, так ли это, - действительно ли история не знает ничего подобного. Я, во всяком случае, не могу вспомнить, чтобы ещё когда-то первое лицо какой-либо страны, будучи в гостях в другой стране, заявило хозяевам, что считает их государственные порядки никуда не годными. Этот, правда, хотел как лучше, действительно - по простоте колхозного сердца. Так он представляет себе добрососедство: увидел соседа - ну, и сказал ему через плетень, подтягивая порты: "Что ты цацкаешься со своей бабой? Наверти её косу на руку, да и поучи маленько дуру". Так он представляет себе и правильные отношения людей. Самовластное понуждение и беспрекословное подчинение. В последней из наших передач "Россия как цивилизация" разбирался этот взгляд. Сельский, патриархальный человек не знает другого порядка. Другой ему кажется непорядком, дикостью. Скажи ему, что американский губернатор не подчиняется президенту, что каждый из них действует в круге своих полномочий, - не поверит или не поймёт.
Пишет господин Фалёв из Николаева: " Мне посчастливилось безнаказанно слушать радио "Свобода" с шестидесятых годов и даже в общежитии Высшей партийной школы, где я учился в конце семидесятых. Представьте себе слушателя ВПШ, который по ночам втыкает в ухо маленький наушник (а как его трудно было найти в киевских радиомагазинах!) и слушает совсем другое! А бывало штекер выпадал из гнезда, и тогда спящих моих соседей будил рёв глушилок. Как меня обошли тогдашние стукачи и соглядатаи, одному Богу известно... Ваш голос в эфире, - обращается он ко мне, - воспринимается как голос доброго, хорошего приятеля. Но в целом радиостанция "Свобода" стала более информационной и менее душевной. Хочу пожелать вам и вашим коллегам быть ближе к странам и людям, на которые направлены ваши передачи, - сердцем ближе, понимаете? Трубку тому чудаку вы зря не купили, - автор вспоминает слушателя, который несколько лет назад просил меня прислать ему трубку с табаком, прилагал и рисунок - как она должна выглядеть. - Я бы на вашем месте купил, не обеднел бы, - пишет господин Фалёв. - Представляете рекламу? Мужик курил бы и, попыхивая, говорил: "Из Европы трубка, от самого..." (такого-то). Упустили вы свой шанс. Но есть возможность поправиться. Купите и вышлите мне хорошую авторучку с блокнотом. В письмах знакомым я буду сообщать, что пишу авторучкой самого (такого-то). Я понимаю, вы не купите и не вышлете - не потому, что скупой, а потому что всем всего не купишь и не вышлешь. Ну, как хотите. Моё письмо вы точно бросите в корзину. Я бы и не писал, да вот захотелось однажды написать, да и конверт подвернулся. А угадайте, сколько стоит нынче конверт в Москву? Валерий Фёдорович Фалёв".
Это тоже сельский, патриархальный подход: раз хороший приятель, попрошу-ка я у него что-нибудь! Городской, демократический, "капиталистический", так сказать, подход - другой: именно потому, что приятель хороший, не буду доставлять ему хлопот. Я не знаю, Валерий Фёдорович, где в Праге продаются авторучки, где - блокноты. Узнать, сходить, купить - требуется время. Где почта - знаю, но там, между прочим, надо постоять... Высшая партшкола для того и существовала, чтобы искоренить патриархальность, чтобы её место в сознании будущего руководящего работника к концу учёбы занял демократизм, пусть и социалистический. Но в подсознании человека была вся история его страны. Он оставался таким, каким застал его внезапный социалистический переворот, - деревенским. В этом смысле ещё интереснее, чем просьба о подарке, высказанное в письме господина Фалёва пожелание, чтобы мы прибавили душевности в наших передачах. Демократ требует сведений, сведений и ничего, кроме сведений, точных и своевременных. "Ваши чувства ко мне меня не интересуют", - говорит он нашему брату-журналисту. Патриархальный человек - другой. Он хочет, чтобы ему сочувствовали, любили его и показывали, как сочувствуют, как любят...
Письмо из Рязани, пишет Овсянников Николай Михайлович: "Со всех сторон, и с вашей в том числе, слышны голоса: Россия и её народы обнищали, голодают, мёрзнут, промышленность развалилась, деревня спилась, чиновники - сплошь ворюги, кровь льётся и там, и сям, простолюдины тоскуют по былому величию империи. А я берусь доказать, если вам это любопытно, что Россия сейчас на вершине успеха. Для затравки: взгляните на россиянок. Они придерживаются расточительной, непрактичной, скрадывающей их женские прелести моды на верхнюю одежду. В распутицу (она была всю зиму) метут подолами своих тяжёлых пальто и шуб подножки общественного транспорта. В рабочих курилках скажут без церемоний: с жиру бесятся. Бедность здесь и не ночевала".
Если не ошибаюсь, Николай Михайлович, многие из этих шуб куплены ещё при советской власти, но в целом то, что вы говорите, совпадает с высказываниями других слушателей радио "Свобода". Письма о том, что люди в России живут лучше, чем им самим кажется, потекли, помню, заметным ручейком в 1998 году, перед августовским обвалом рубля, потом их не стало, и вот опять ручеёк начинает журчать... Предвижу, что вы скажете насчёт шуб, купленных при советской власти: "Но не проданных же до сих пор! Значит, не такая уж наступила нищета. Настоящая нищета шуб в шкафах из финских гарнитуров не держит". В таком случае мне останется только порадоваться вместе с вами за хозяек этих шуб.
Из писем о путинском гимне - из последних, видимо, писем о нём. Это долго шло, да и у меня полежало, а совсем свежих, тех, что приходят по электронной почте, уже нет. "Приняли советский гимн, а я спокойна, - пишет наша слушательница из Ленинградской области. - Это тем более странно, что меня коробят все звуки, напоминающие вчерашний день, по "Маяку", по "Радио России", а тут ещё прибавятся звуки гимна. Почему же я не спешила устраивать митинг, не строчила писем в газеты, чтобы мой голос не смешался с голосами сторонников Путина? И вот по вашему радио я слышу выражение: "эрекция повешенного". Я так благодарна вашему комментатору за это сравнение. Оно помогло мне понять моё состояние. Раз агония, то надо не стенать, а радоваться, что вот оно наступило, последнее трепыхание издохнувшей, наконец, системы. Пусть сталинский гимн, пусть Пост номер один у Мавзолея, пусть портреты Ленина и Сталина, пусть путинское славословие Дзержинскому и Андропову. Я теперь даже жалею, что Путин не добился ежедневного исполнения своего гимна: пусть бы страна вздрагивала два раза в сутки! Путчисты в августе 1991 года заговорили советским языком, и это живо вынесло народ на улицы. Да ещё танки вывели - гениально. Путин своим гимном нанёс себе смертельный удар - не менее гениально". К этому письму сделана приписка: "Но они так просто не сдадутся. У них чемоданчик с кнопкой".
Исследования показывают, что о новом-старом российском гимне уже, в общем, забыли не только те, кого он возмутил, но и те, кто был им доволен. Сам по себе гимн всё-таки не большая важность. Чтобы он стал большой важностью, надо, чтобы население обязывали его слушать, а то и петь.
22 июня этого года исполнится 60 лет со дня нападения Германии на Советский Союз в ходе второй мировой войны. Между ними существовал открытый договор о ненападении и тайный - о дружбе. "Отца моего, - пишет житель Йошкар-Олы Георгий Семёнов, - посадили и расстреляли за то, что он сказал, когда Германия напала на СССР: "Нашим же салом, да нам же по морде". В это время отец занимался производством свинины и поставлял её в Германию. Нашу семью после этого выселили из собственного дома". Господин Семёнов спрашивает нас, не знаем ли мы, на каком основании. "В приговоре суда, - пишет он, - о выселении ничего не сказано. Органы не могли действовать по собственному усмотрению. Вопрос в том, каким правовым документом они пользовались". Даже человеку с полным опытом советской жизни важно, выходит, знать такие вещи. Произвол невыносим. Нужна хотя бы видимость законности.
Господин Котов из Москвы: "Есть такая поговорка: мели, Емеля, настала новая неделя. Не надоело тебе, Анатолий Иванович, осквернять Россию? Социализм - это строй свободы всех народов мира. Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Вот смотри глазами, глупый ты козёл! При социализме всё было общее, и каждому до всего было дело, никто не воровал, не убивал, просто не было надобности, действовали законы, полмира училось в СССР, все были довольны и рады свободе, равенству, всё было бесплатно, народы капитализма смело выступали и требовали улучшения своей жизни, прекращения угнетения от капитализма, чтобы он горел огнём. А про колбасу, что ты говорил, что не было её, - враньё, всё было, и вкусовые качества - не западная гадость, а что очередь и не везде было, так это враги народа специально угождали Западу, Америке, чтобы обозлить народ. Но народ вашей банде не сломить!"
Жалко, господин Котов, что вы ничего не написали о себе, а мне было бы интересно узнать что-нибудь и о вашей семье - кем стали ваши дети, чем занимаются, помогают ли вам, слушают ли и они радио "Свобода" так же давно и внимательно, как и вы. Я потому предполагаю, что вы давний и внимательный наш слушатель, что о колбасе я уж и не помню когда прочитал вслух последнее cлушательское письмо.
Письмо из Екатеринбурга: "Некоторые удивляются, что захват НТВ произошел в ночь с пятницы на субботу. Ничего удивительного для меня тут нет. Это обычный милицейский прием. Все (подчеркиваю: все) годы, что я работаю с гражданами, которые нуждаются в правовых услугах, "грамотные" следователи и иные "милицейские" арестовывают, задерживают и проводят все первичные следственные и дознавательские действия именно с пятницы на субботу. Человек устал после рабочей недели, готовится к выходным, расслабился, а тут задержание, арест, обыск, изъятие, захват... В это время не работают учреждения, срочное обращение к которым родственников, друзей, самого задержанного могло бы как-то улучшить его положение: прокуратура, суд, те же начальники оперативных или следственных работников. Наконец, и адвокаты, иные практикующие юристы почти никогда не работают в субботу-воскресенье, обратиться за консультацией или защитой не к кому. Владимир Слободинский".
Не повезло тем людям, которые не только остались на НТВ, но и говорят, что в этом деле власть себя не запятнала, что захватчики были в своём праве. В своём-то в своём, но осуществлялось оно, как ни верти, по-милицейски.
Неприятности у двух президентов. Путина и Кучму включили в мировую десятку врагов свободы печати. Многие сторонники Путина давно считают это скорее наградой. Я говорю: давно, потому что врагом свободы печати он объявлен только что, а недругом проявил себя с самого начала. Сторонники же президента Кучмы присвоенное ему звание не считают ни почётным, ни справедливым. "Представлять Украину лишённой демократических начал, зажимающей средства массовой информации, - пишет, например, Николай Иванович Сидоров из Краматорска, - значит выдавать желаемое за действительное. Почитайте периодику левых партий. Многие народные депутаты редактируют оппозиционные газеты. Почитайте такие из них, как "Народная воля", "Досвитни вогни", и другие, и вы однозначно определите, есть ли на Украине зажим печати. Политический кризис, который с упоением раздувала оппозиция, похоже, пошёл на убыль. Деятельность Фронта национального спасения - сплошной политический блеф. Но блефовать уместно при игре в подкидного дурака, а не при перетягивании такого каната, как Украина. Да, Кучма не херувим, не лётчик-подводник, но и не полуграмотный бригадир отсталого колхоза, а сильный хозяйственник и невероятно искусный политик. Прогноз Кучмы по любому вопросу всегда взвешен, лаконичен, поразительно точен... ".
Есть у Николая Ивановича серьёзные претензии не только к украинской оппозиции, но и к простым своим соотечественникам. Им, по его мнению, не хватает такой украинской добродетели, как трудолюбие. Он ставит им в пример себя. "В пригородной зоне Краматорска, - рассказывает он, - я приобрёл по сходной цене полузаброшенный дом-хатынку с небольшим участком земли. Из-за неумелого хозяйствования прежних владельцев земля деградировала. Пришлось принимать меры. Чего это мне стоило, писать не буду, так как и дня не хватит. Как-то, по прошествии времени, местный агроном, взяв горсть земли с моего участка, сказал: "Вот это земля! А у нас - пыль". Я получаю теперь отменные урожаи огородных культур. Подрастает сад из сортовых саженцев яблонь, винограда, слив. Семья из пяти человек полностью обеспечена от урожая до урожая". Николай Иванович с гордостью сообщает: "Ни пестицидов, ни минеральных удобрений не применяю в принципе". "Всё у нас есть, - обращается он к жителям Украины. - Надо засучивать рукава и работать на благо страны и своё в том числе". Его поражает победа коммунистов у соседей - в Молдавии: "Диву даюсь. Молдова - страна отменных виноградников, яблонь, чернослива, благодатный климат, плодороднейшие земли. Ну, что ещё надо для полноты счастья? Так нет же! Решили идти под красными знамёнами в светлое будущее. Воистину пути Господни неисповедимы".
Путь, по которому шествуют с красными знамёнами, мне, честно говоря, не кажется Господним, Николай Иванович, но охотно допускаю, что это не моего ума дело. С большей уверенностью хочется сказать другое. Нет ничего хорошего в том, что семья из пяти человек выживает только благодаря тяжёлому ручному труду на крошечном участке, - ничего хорошего, если не считать того немаловажного обстоятельства, что она всё-таки выживает. Садово-огородные участки позволяют миллионам людей в бывшем Советском Союзе справляться с трудностями перехода от советской жизни к свободной. Переход затянулся, и было бы совсем худо, если бы не мелкое семейное сельское хозяйство горожан и, конечно, бывших колхозников. Политики извлекают из этого свою пользу: когда почва на участках поспевает, населению становится не до них.
Письмо из Германии: "Постоянно приходит в голову мысль, что за время после нашего переселения в Германию, основная масса российского народа мало изменилась. В прошлой жизни мне приходилось много ездить по Советскому Союзу. Чего я только не насмотрелся! Я не буду вдаваться в подробности о Средней Азии и Закавказье, остановлюсь только на России. Меня поражало отношение русских людей к Украине, где я тогда жил. В дискуссиях с ними, отвечая на их обычный вопрос: "Что вам, хохлам, надо?", я всегда отвечал одно и то же: "Покоя от вас надо!" Это ещё сильнее распаляло их великодержавный национал-большевизм. Нынешняя Россия, как я замечаю, продолжает в том же духе. Не изменились и многие бывшие мои соотечественники, оказавшиеся вместе со мною здесь, на Западе. Они считают себя большими русскими патриотами, одобряют политику новой партии и её правительства, войну в Чечне. Когда я их спрашиваю, почему бы им не вернуться и не помочь нынешней России в её "правых делах", отвечают грубостями: никому не хочется оставить сытую Германию, предпочитают на расстоянии, теоретически проявлять любовь к бывшей Отчизне, жалеть о былой её мощи и влиянии на других. Дорфман".
Спасибо за письмо, господин Дорфман. Я не нашёл вашего имени в вашем письме. По-моему, этих людей понять даже легче, чем тех, кто никуда не уехал. Печально, но естественно... Советский человек оказался в чужой жизни, среди непонятных ему людей: не ходят, чудаки, строем, каждый топает, как ему вздумается, состязаться с ними трудно, нужно как-то утешиться, а как, чем? Памятью о том, что был когда-то частицей страны, которой боялись. Хочется, чтобы она и сейчас была такой. Перед нами - одна из уловок, посредством которых человек прибавляет себе важности. Рассказывает, например, что он из знатной семьи, хвалится знакомствами со знаменитостями, с богачами, с власть имущими...
В сегодняшней почте "Свободы" есть любопытное письмо о пользе российской гордыни не только для России, но и для других стран. "Слегка враждебная к НАТО Россия логически должна ускорить всестороннее включение Восточной Европы в Евросоюз, - пишет автор. - Самой России тоже не может помешать пикировка с Западом из-за бывшей своей вотчины - это напрягает её волю и смягчает неприятности переходного периода. Какая страна на месте России была бы в состоянии опуститься в своём мнении о себе настолько, чтобы сразу почувствовать себя равной Эстонии, как того требуют европейские уставы? Борясь за Украину, за влияние в Центральной Азии, Россия шевелится, не позволяет своим гражданам опускать руки. Американцам легкая российская враждебность тоже прибавляет энергии, как, между прочим, и китайская. Безоблачная дружба, вечное согласие, взаимная уступчивость ведут к застою, который не случайно время от времени взрывается бунтом или коварством то одной, то другой стороны. Так было, есть и будет. Полезен русским, скажу вам, и белорусский сателлит-бузотёр, который по колхозной простоте на весь мир отчитывает её, говоря, что её система управления никуда не годится, поскольку она слишком демократична. Перед лицом (точнее, перед мурлом) такой критики Россия будет крепче держаться за свои пока скромные демократические завоевания".
Такие вещи говорятся обычно не для серьёзного обмена мнениями. Серьёзный обмен мнениями предполагает, что предъявляются какие-то доказательства, а какие здесь могут быть доказательства? Сплошное "если бы"... С таким же правом можно заявить, что если бы не "сателлит-бузотёр", то русский фашизм чувствовал бы себя менее уверенно, а русская демократия - более...Что можно сказать достоверно, так это то, что державный гонор требует затрат, и что несёт их, как всегда, простой человек, - ему первому приходится затягивать пояс. Тот же "бузотёр-сателлит" создал такую милицию и такой КГБ, каких там не было и при советской власти. Он, положим, ошибается, думая, что они его защитят, когда он надоест Москве или своим избирателям, но деньги-то потрачены и тратятся, огромные деньги!
То, что он недавно позволил себе во время пребывания в России, - нечто небывалое в международных отношениях. В нескольких письмах нас спрашивают, так ли это, - действительно ли история не знает ничего подобного. Я, во всяком случае, не могу вспомнить, чтобы ещё когда-то первое лицо какой-либо страны, будучи в гостях в другой стране, заявило хозяевам, что считает их государственные порядки никуда не годными. Этот, правда, хотел как лучше, действительно - по простоте колхозного сердца. Так он представляет себе добрососедство: увидел соседа - ну, и сказал ему через плетень, подтягивая порты: "Что ты цацкаешься со своей бабой? Наверти её косу на руку, да и поучи маленько дуру". Так он представляет себе и правильные отношения людей. Самовластное понуждение и беспрекословное подчинение. В последней из наших передач "Россия как цивилизация" разбирался этот взгляд. Сельский, патриархальный человек не знает другого порядка. Другой ему кажется непорядком, дикостью. Скажи ему, что американский губернатор не подчиняется президенту, что каждый из них действует в круге своих полномочий, - не поверит или не поймёт.
Пишет господин Фалёв из Николаева: " Мне посчастливилось безнаказанно слушать радио "Свобода" с шестидесятых годов и даже в общежитии Высшей партийной школы, где я учился в конце семидесятых. Представьте себе слушателя ВПШ, который по ночам втыкает в ухо маленький наушник (а как его трудно было найти в киевских радиомагазинах!) и слушает совсем другое! А бывало штекер выпадал из гнезда, и тогда спящих моих соседей будил рёв глушилок. Как меня обошли тогдашние стукачи и соглядатаи, одному Богу известно... Ваш голос в эфире, - обращается он ко мне, - воспринимается как голос доброго, хорошего приятеля. Но в целом радиостанция "Свобода" стала более информационной и менее душевной. Хочу пожелать вам и вашим коллегам быть ближе к странам и людям, на которые направлены ваши передачи, - сердцем ближе, понимаете? Трубку тому чудаку вы зря не купили, - автор вспоминает слушателя, который несколько лет назад просил меня прислать ему трубку с табаком, прилагал и рисунок - как она должна выглядеть. - Я бы на вашем месте купил, не обеднел бы, - пишет господин Фалёв. - Представляете рекламу? Мужик курил бы и, попыхивая, говорил: "Из Европы трубка, от самого..." (такого-то). Упустили вы свой шанс. Но есть возможность поправиться. Купите и вышлите мне хорошую авторучку с блокнотом. В письмах знакомым я буду сообщать, что пишу авторучкой самого (такого-то). Я понимаю, вы не купите и не вышлете - не потому, что скупой, а потому что всем всего не купишь и не вышлешь. Ну, как хотите. Моё письмо вы точно бросите в корзину. Я бы и не писал, да вот захотелось однажды написать, да и конверт подвернулся. А угадайте, сколько стоит нынче конверт в Москву? Валерий Фёдорович Фалёв".
Это тоже сельский, патриархальный подход: раз хороший приятель, попрошу-ка я у него что-нибудь! Городской, демократический, "капиталистический", так сказать, подход - другой: именно потому, что приятель хороший, не буду доставлять ему хлопот. Я не знаю, Валерий Фёдорович, где в Праге продаются авторучки, где - блокноты. Узнать, сходить, купить - требуется время. Где почта - знаю, но там, между прочим, надо постоять... Высшая партшкола для того и существовала, чтобы искоренить патриархальность, чтобы её место в сознании будущего руководящего работника к концу учёбы занял демократизм, пусть и социалистический. Но в подсознании человека была вся история его страны. Он оставался таким, каким застал его внезапный социалистический переворот, - деревенским. В этом смысле ещё интереснее, чем просьба о подарке, высказанное в письме господина Фалёва пожелание, чтобы мы прибавили душевности в наших передачах. Демократ требует сведений, сведений и ничего, кроме сведений, точных и своевременных. "Ваши чувства ко мне меня не интересуют", - говорит он нашему брату-журналисту. Патриархальный человек - другой. Он хочет, чтобы ему сочувствовали, любили его и показывали, как сочувствуют, как любят...
Письмо из Рязани, пишет Овсянников Николай Михайлович: "Со всех сторон, и с вашей в том числе, слышны голоса: Россия и её народы обнищали, голодают, мёрзнут, промышленность развалилась, деревня спилась, чиновники - сплошь ворюги, кровь льётся и там, и сям, простолюдины тоскуют по былому величию империи. А я берусь доказать, если вам это любопытно, что Россия сейчас на вершине успеха. Для затравки: взгляните на россиянок. Они придерживаются расточительной, непрактичной, скрадывающей их женские прелести моды на верхнюю одежду. В распутицу (она была всю зиму) метут подолами своих тяжёлых пальто и шуб подножки общественного транспорта. В рабочих курилках скажут без церемоний: с жиру бесятся. Бедность здесь и не ночевала".
Если не ошибаюсь, Николай Михайлович, многие из этих шуб куплены ещё при советской власти, но в целом то, что вы говорите, совпадает с высказываниями других слушателей радио "Свобода". Письма о том, что люди в России живут лучше, чем им самим кажется, потекли, помню, заметным ручейком в 1998 году, перед августовским обвалом рубля, потом их не стало, и вот опять ручеёк начинает журчать... Предвижу, что вы скажете насчёт шуб, купленных при советской власти: "Но не проданных же до сих пор! Значит, не такая уж наступила нищета. Настоящая нищета шуб в шкафах из финских гарнитуров не держит". В таком случае мне останется только порадоваться вместе с вами за хозяек этих шуб.
Из писем о путинском гимне - из последних, видимо, писем о нём. Это долго шло, да и у меня полежало, а совсем свежих, тех, что приходят по электронной почте, уже нет. "Приняли советский гимн, а я спокойна, - пишет наша слушательница из Ленинградской области. - Это тем более странно, что меня коробят все звуки, напоминающие вчерашний день, по "Маяку", по "Радио России", а тут ещё прибавятся звуки гимна. Почему же я не спешила устраивать митинг, не строчила писем в газеты, чтобы мой голос не смешался с голосами сторонников Путина? И вот по вашему радио я слышу выражение: "эрекция повешенного". Я так благодарна вашему комментатору за это сравнение. Оно помогло мне понять моё состояние. Раз агония, то надо не стенать, а радоваться, что вот оно наступило, последнее трепыхание издохнувшей, наконец, системы. Пусть сталинский гимн, пусть Пост номер один у Мавзолея, пусть портреты Ленина и Сталина, пусть путинское славословие Дзержинскому и Андропову. Я теперь даже жалею, что Путин не добился ежедневного исполнения своего гимна: пусть бы страна вздрагивала два раза в сутки! Путчисты в августе 1991 года заговорили советским языком, и это живо вынесло народ на улицы. Да ещё танки вывели - гениально. Путин своим гимном нанёс себе смертельный удар - не менее гениально". К этому письму сделана приписка: "Но они так просто не сдадутся. У них чемоданчик с кнопкой".
Исследования показывают, что о новом-старом российском гимне уже, в общем, забыли не только те, кого он возмутил, но и те, кто был им доволен. Сам по себе гимн всё-таки не большая важность. Чтобы он стал большой важностью, надо, чтобы население обязывали его слушать, а то и петь.
22 июня этого года исполнится 60 лет со дня нападения Германии на Советский Союз в ходе второй мировой войны. Между ними существовал открытый договор о ненападении и тайный - о дружбе. "Отца моего, - пишет житель Йошкар-Олы Георгий Семёнов, - посадили и расстреляли за то, что он сказал, когда Германия напала на СССР: "Нашим же салом, да нам же по морде". В это время отец занимался производством свинины и поставлял её в Германию. Нашу семью после этого выселили из собственного дома". Господин Семёнов спрашивает нас, не знаем ли мы, на каком основании. "В приговоре суда, - пишет он, - о выселении ничего не сказано. Органы не могли действовать по собственному усмотрению. Вопрос в том, каким правовым документом они пользовались". Даже человеку с полным опытом советской жизни важно, выходит, знать такие вещи. Произвол невыносим. Нужна хотя бы видимость законности.
Господин Котов из Москвы: "Есть такая поговорка: мели, Емеля, настала новая неделя. Не надоело тебе, Анатолий Иванович, осквернять Россию? Социализм - это строй свободы всех народов мира. Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Вот смотри глазами, глупый ты козёл! При социализме всё было общее, и каждому до всего было дело, никто не воровал, не убивал, просто не было надобности, действовали законы, полмира училось в СССР, все были довольны и рады свободе, равенству, всё было бесплатно, народы капитализма смело выступали и требовали улучшения своей жизни, прекращения угнетения от капитализма, чтобы он горел огнём. А про колбасу, что ты говорил, что не было её, - враньё, всё было, и вкусовые качества - не западная гадость, а что очередь и не везде было, так это враги народа специально угождали Западу, Америке, чтобы обозлить народ. Но народ вашей банде не сломить!"
Жалко, господин Котов, что вы ничего не написали о себе, а мне было бы интересно узнать что-нибудь и о вашей семье - кем стали ваши дети, чем занимаются, помогают ли вам, слушают ли и они радио "Свобода" так же давно и внимательно, как и вы. Я потому предполагаю, что вы давний и внимательный наш слушатель, что о колбасе я уж и не помню когда прочитал вслух последнее cлушательское письмо.
