Возвращаясь из Нью-Йорка в Тегеран, президент Ирана Мохаммад Хатами заявил, что только действенное посредничество ООН может предотвратить войну между Ираном и Афганистаном.
За последний месяц девять иранских дипломатов были убиты в афганском городе Мазар-и-Шарифе. Сотни иранцев, как сообщается, находятся в заложниках. Иран разместил на границе с Афганистаном 270 тысяч военнослужащих в полной боевой готовности. Американские эксперты об ирано-афганском кризисе - в Вашингтоне передачу подготовил наш обозреватель Евгений Новиков.
Евгений Новиков:
С самого начала не верилось в то, что убийство дипломатов может стать причиной для войны между государствами. Даже такое могучее государство, как США, вынуждено было двадцать лет назад стерпеть обиду, когда в Тегеране были захвачены 52 сотрудника американского посольства. Стражи исламской революции продержали американских дипломатов 444 дня. Соединенные Штаты тогда ограничились неудачной попыткой освободить их при помощи диверсионной операции.
Поэтому, оценивая нынешнее развитие конфликта между Ираном и афганскими талибами, логичнее было бы предположить, что внутриполитическая борьба в Иране между реформаторами и исламскими ортодоксами, трудности в развитии экономики, которые самым непосредственным образом отражаются на населении страны, заставляют иранское руководство искать внешнего врага, чтобы отвлечь внимание людей от внутренних неурядиц. Я спросил главного эксперта исследовательского центра Интернэшнл Эстимейт Майкла Данна о том, могли ли внутренние противоречия иранской политической жизни стать причиной нынешних антиафганских выступлений Ирана. Вот что ответил Майкл Данн:
Майкл Данн:
Мне самому пока до конца не ясно, как внутренняя борьба между различными политическими группировками внутри Ирана влияет на его выступления против Афганистана. Можно предположить, что эти внутренние противоречия до какой-то степени даже замораживают дальнейшее развитие этого конфликта. Ведь после размещения своих войск вдоль афганской границы Иран в последние две недели не предпринял никаких новых действий. Отчасти на это, вероятно, влияет неопределенность, кто держит верх во внутренней политической борьбе в Иране. Скорее всего, сторонники жесткой линии подталкивают власти к активным военным действиям. Но не надо забывать о том, что Иран в течение 8 лет воевал с Ираком и у простых иранцев не осталось никаких иллюзий относительно героики войны. Поэтому правительству Ирана приходится быть очень осторожным при решении вопроса о начале военных действий. Конечно, иранские власти крайне раздражены афганскими действиями. На карту поставлены жизненно важные интересы Ирана. На протяжении долгого времени Иран поддерживал шиитов, живущих на территории Афганистана, и сегодня у Ирана создалось впечатление, что Талибы проводят этнические чистки с целью истребить шиитов в центральных районах страны. Убиты иранские дипломаты. Нестабильность в Афганистане усиливает пакистанское влияние в регионе. Таким образом, угроза основным национальным интересам Ирана подталкивает Тегеран к конфронтации с Афганистаном. Но сдерживают антивоенные настроения собственного населения, равно как и историческая память: тот факт, что до сего времени, ни одна страна, которая решалась на интервенцию в Афганистан, ничего хорошего для себя не добивалась. Обычно попытки захватить Афганистан заканчивались тем, что иностранные интервенты очень скоро начинали думать, как выбраться оттуда живыми, а не о том, как одержать в Афганистане победу.
Евгений Новиков:
Недавно США нанесли ракетный удар по территории Афганистана и обвинили Талибов в укрывательстве международного террориста бен Ладена и сети его тренировочных лагерей на афганской территории. Сегодня Иран также собирается нанести удар по талибам. Враг моего врага - мой друг. Может ли Иран стать союзником США в борьбе с пособниками международного терроризма? Этот вопрос - всем американским экспертам по Среднему Востоку, с которыми я беседую. Вот как ответил на него Парик Клаусен, Директор исследовательских программ Вашингтонского Института Ближневосточной политики:
Парик Клаусен:
Конечно, может. По ряду вопросов интересы США и Ирана совпадают. Так например, ситуация в Афганистане сейчас вызывает беспокойство у обоих стран. Конечно, у нас много различий в подходах к этой проблеме, но некоторые точки зрения совпадают. Я думаю, что иранское руководство хотело бы знать подробнее об американской позиции в этом вопросе. И оно готово именно этот вопрос, а не какие-либо другие вопросы, обсуждать с Соединенными Штатами на уровне правительств. Например, обсуждение вопросов борьбы с международным терроризмом не входит в круг иранских приоритетов. А тот вызов, который Талибы бросают их стране, иранцев беспокоит. Но в то же время тот факт, что Талибы бросают также вызов Америке, не вызывает волнения у иранского правительства. То есть иными словами я хочу сказать, что сотрудничество США и Ирана в деле противостояния Талибам возможно, но весьма ограниченно.
Евгений Новиков:
А вот мнение по этому поводу доктора Майкла Данна:
Майкл Данн:
До самого последнего времени я не рассматривал проблему под таким углом зрения. Но буквально два дня назад один мой коллега рассказал мне, что, по его сведениям, иранское правительство отнеслось к недавнему американскому ракетному удару по территории Афганистана как к дружескому жесту правительства США в отношении Тегерана. Я не думаю, что кому-то из американских политиков приходила в голову такая мысль. Но у иранцев она явно присутствует. И это одно может способствовать смягчению иранской позиции при решении вопроса, восстановить ли отношения с Соединенными Штатами.
Евгений Новиков:
Выступая во вторник в ООН, иранский президент Мохаммад Хатами призвал Соединенные Штаты к активным практическим действиям по восстановлению двусторонних отношений, прерванных два десятилетия назад. В тот же день президент США Клинтон высказался за разрядку напряженности в отношениях с исламским миром. Первыми шагами в этом направлении могут стать совместные действия по урегулированию обстановки внутри и вокруг Афганистана.
Специалистам в вопросах мусульманской догматики известно, что в исламе существует так называемый принцип тавсира, согласно которому толкование различных положений исламской доктрины позволительно. И это могут делать представители мусульманского духовенства в каждой стране, приспосабливая ислам к конкретным местным реалиям. Но это в теории. На практике иранские сторонники исламской революции известны стремлением навязать своё мировоззрение чуть ли не всему миру. Аятолла Хомейни незадолго до своей кончины рекомендовал даже советскому президенту Горбачеву сделать Коран своей настольной книгой и руководствоваться его положениями в политике. Не исключено, что иранские ортодоксы, у которых есть реальная власть над армией, хотели бы проучить Талибов, претендующих на роль истинных защитников ислама, и заставить этих так называемых "студентов" уважать идеалы исламской революции. Вот мнение моих собеседников о том, могут ли противоречия в области религиозной идеологии быть в числе причин, которые вызвали ирано-афганское противостояние. Говорит Майкл Данн:
Майкл Данн:
В какой-то степени в нынешнем противостоянии можно усматривать элементы традиционных противоречий между представителями двух ветвей ислама: суннитами - Талибами и шиитами-иранцами. Но немалую роль, на мой взгляд, играют и противоречия национального и этнического характера. Конечно, по мнению иранцев, Талибы не являются адептами правильной формы ислама. В свою очередь, Талибы считают, что шиизм вообще, и его иранская разновидность, в частности, не имеют ничего общего с тем, каким должен быть подлинный ислам. Поэтому и те, и другие рассматривают своих оппонентов как еретиков-отступников от истинного ислама. Но иранцев сегодня больше всего волнует массовая резня афганских шиитов, учиненная Талибами, и убийства пуштунами хазарейцев на почве этнической вражды. Итак, в этом противостоянии религиозные разногласия имеют определенное значение, но они включены в целый ряд более сложных причин этнического и национального характера, вызывающих соперничество между странами.
Евгений Новиков:
Тот же вопрос о религии - Парику Клаусену, Директору исследовательских программ Вашингтонского Института Ближневосточной политики:
Парик Клаусен:
Этот конфликт вызван скорее причинами этнического и национального характера, и большими различиями в уровнях культуры между этими двумя обществами. Большую роль играют также и иранский национализм, и национальная гордость персов. Афганцы, проживающие в Иране, заняты, как правило, на низкооплачиваемой, малоквалифицированной работе. Они подметают улицы, убирают мусор, и иранцы традиционно относятся к ним с большой долей высокомерия. В свою очередь, у афганцев всегда присутствует затаенная обида на высокомерных персов. В обыденном сознании иранцев сложился стереотип афганца как неграмотного и грубого деревенского мужлана. У афганцев и, в частности, у Талибов тоже есть свой стереотип иранца, как коррумпированного, ленивого и развращенного городского щеголя. Эта разница в стереотипах не имеет отношения к религиозным различиям двух народов. Конфликт вызван, прежде всего, социально-этническими причинами, различиями культур и уровня жизни в двух странах. Одна страна намного более развита, чем другая.
Евгений Новиков:
Но может быть, враждебность Ирана по отношению к Афганистану вызвана еще и тем, что Афганистан может выступить в качестве конкурента Ирана по транспортировке каспийской нефти к южным морям. Известно, что если действительно искать надежные пути транспортировки казахской нефти или туркменского газа на мировые рынки, минуя Россию, то лучшего пути, чем тот, что лежит через территорию Ирана, трудно найти. Можно вести трубопровод через территорию Афганистана. Но Афганистан отнюдь не безопасное место. Можно проложить трубы по дну Каспийского моря и далее через Кавказ к Черному морю. Но и это крайне рискованно, так как и этот регион далеко не спокойный. А в Иране, несмотря на все его проблемы, положение стабильное и безопасное. Там есть развитая система трубопроводов, нефтеперерабатывающие заводы, портовые терминалы для танкеров. Может быть, Иран заинтересован при помощи военных действий еще больше дестабилизировать положение в Афганистане и показать иностранным инвесторам все пагубность строительства нефтепровода через территорию Афганистана. Вот что думает об этом специалист по проблемам Среднего Востока профессор Джоржтаунского Университета Томас Стауффер:
Томас Стауффер:
Проблема строительства нефтепровода для транспортировки каспийской нефти меньше всего может быть причиной этого конфликта. Иранцы заинтересованы в поддержке шиитов, проживающих на территории Афганистана. Они давно это делают. Но Талибов иранцы почитают за... религиозных фанатиков, то есть людей ещё более экстремистски настроенных, чем они сами. Я слышал высказывания одного иранского заместителя министра, который давал характеристику Талибам, употребляя точно такой же язык и буквально такие же выражения, которые используют израильские средства массовой информации для характеристики иранского руководства. Иранцы с крайним подозрением относятся к идеологическим и религиозным установкам Талибов. Более того, они рассматривают Талибов, как политический инструмент антииранской стратегии Израиля и США. Так что у них есть по меньшей мере две причины с подозрением относиться к талибам. Плюс третья, с которой я начал - беспокойство за судьбу шиитов.
Евгений Новиков:
Говорит специалист по проблемам Среднего Востока профессор Джоржтаунского Университета д-р Томас Стауффер.
Томас Стауффер:
Возвращаясь к вопросу о возможной конкуренции между двумя странами по поводу строительства нефтепровода, хочу заметить, что проблема эта весьма сложная. При любом раскладе сил, строительство нефтепровода через территорию Афганистана с экономической точки зрения бессмысленно. Нефтепровод, проложенный по территории Ирана для транспортировки каспийской нефти, является наиболее дешевым, экономичным и несложным для строительства. Но совсем не ясно, хотят ли Иранцы прокладывать такой нефтепровод. Причина очень проста: если они окажут помощь в транспортировке нефти из Центральной Азии на мировые рынки, они тем самым создадут нового конкурента для себя и для стран ОПЕК. Кроме того, в качестве транзитной страны Иран не получит больших доходов от эксплуатации нефтепровода. Для Ирана более экономичны локальные соглашения меньшего масштаба. Например, им выгодно закупать казахскую или туркменскую нефть для местного потребления в своих северных и северо-восточных провинциях, а свою нефть направлять на экспорт. И подобного рода сделки уже заключаются, несмотря на негативное отношение американцев к такой торговле.
Евгений Новиков:
Могут ли иранцы рассчитывать на какие-то военные успехи, если они все-таки решатся на интервенцию в Афганистан. Мнение Майкла Данна:
Майкл Данн:
Я думаю, что масштабы возможных действий иранцев весьма ограничены. Они могут провести ряд приграничных операций в сочетании с определенными действиями внутри афганской территории. Это может связать свободу действий Талибов на пару месяцев. Талибы ведут наступление на позиции местных шиитов в центральном Афганистане. Иранская армия, конечно, не сможет сделать марш-бросок на 500 км. вглубь афганской территории и оказать помощь тамошним шиитам. Но, развязав приграничные действия, она может отвлечь силы Талибов на себя и удерживать их там до тех пор, пока не начнутся снегопады. Для того чтобы попасть в Бамиан - район проживания местных шиитов, Талибы должны преодолеть горный перевал высотой более 3 тысяч метров, который станет непроходимым после того, как там через два месяца выпадет снег. Небольшие приграничные операции иранской армии могут на время оттянуть силы талибов и задержать их антишиитские действия в центральной Афганистане. Это - максимум того, что они смогут сделать при помощи военных операций. Но оккупировать Афганистан - у Ирана не больше шансов, чем было у Англии, царской России или Советского Союза. Я думаю, что каждый, кто задумывается о возможной интервенции в Афганистан, должен вспомнить картину викторианского времени, названную "Остатки армии". На нем и изображен одинокий всадник на дороге в Джалалабад. Этот всадник - единственный уцелевший солдат многотысячной колониальной армии, которая начала наступление на афганцев из Кабула во время первой афганской войны.
Евгений Новиков:
Поскольку Иран планирует военные действия против Талибов, можно предположить, что он будет заинтересован в координации своих действий с антиталибской оппозицией, ведущей военные операции на севере Афганистана и получающей поддержку от среднеазиатских государств. Говорит Майкл Данн.
Майкл Данн:
Эти отношения с антиталибской оппозицией Иран установил де факто уже очень давно. Афганские шииты поддерживали самые разнообразные группировки, которые боролись с Талибами. Среди них "Хизхб эль-Уахдат", "Хазар аш-Шиат", а также различные узбекские и таджикские формирования. Неизвестно, простирается ли это сотрудничество на военное планирование или на обсуждение совместных операций военного характера. Но сам факт наличия иранских связей с антиталибской оппозицией внутри Афганистана не подлежит сомнению.
Евгений Новиков:
Что касается другого моего собеседника - Парика Клаусена, Директора исследовательских программ Вашингтонского Института Ближневосточной политики, то он высказал своe мнение по этому вопросу еще более определенно.
Парик Клаусен:
Извините меня за прямоту, но когда Талибы захватили авиабазу вблизи Мазар-и-Шарифа, они обнаружили на башне диспетчерского пункта журнал прилетов, в котором фиксировались все самолеты, прилетавшие на этот аэродром. В журнале было записано, что за последние шесть месяцев на авиабазе приземлилось 400 военно-транспортных самолетов из Ирана с грузом оружия на борту. Иран увяз в этом конфликте по самые уши. Так называемые "иранские дипломаты" были иранскими военными советниками, которые координировали вопросы военного сотрудничества с армией Достума. Иран непосредственно вовлечен в гражданскую войну. Он поставляет реактивные самолеты, вертолеты, военное снаряжение, оружие. Основная помощь силам Достума и Масуда и другим лидерам антиталибской оппозиции поступает из Ирана, а не из государств Центральной Азии.
